36. Но давай рассмотрим названную ими причину того, почему они не считают, что дети способны веровать. Они говорят, поскольку дети еще не вошли в разум, то и не могут услышать Божье Слово; там же, где Слово Божье не услышано, веры быть не может. Римлянам 10:17: «Вера от слышания, а слышание от слова Божия». Скажи мне, вправе ли этот христианин судить о делах Божьих, следуя человеческому мышлению, и говорить: «Дети еще не вошли в разум, значит, они не способны верить»? А что, если, следуя этому самому разуму, ты уже отступил от веры, а дети приходят к вере благодаря своему неразумию? Дорогой друг, какую помощь может оказать рассудок вере и Слову Божьему? Разве не рассудок самым упорным образом противится вере и Слову Божьему, так что никто не может прийти к вере посредством разума? Рассудок не смирится со Словом Божьим, если предварительно не будет ослеплен и посрамлен. Чтобы стать верующим и принять благодать Божью, человек сначала должен умереть для разума и стать как бы глупцом — столь же неразумным и несмысленным, как маленький ребенок. Об этом и Христос говорит в Матфея 18:3: «Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное». Как часто Христос показывает нам, что мы должны стать детьми и глупцами, и осуждает рассудок?

37. И еще скажи мне, какой рассудок был у маленьких детей, которых Христос обнял и благословил, и которым Он обещал Царство Небесное? Разве они все еще не были неразумными? Почему же Он велит привести их к Нему, а потом благословляет их? Откуда у них взялась вера, которая делает их детьми Царства Небесного? Лишь только потому, что они неразумны и несмысленны, они более готовы уверовать, нежели взрослые и обладающие разумом, поскольку разум всегда мешается под ногами, и его большая голова не желает пролезать в узкие врата. Не следует оглядываться на разум и его дела, когда речь идет о вере и деле Божьем. Здесь действует только Бог, а разум мертв, слеп и, в сравнении с Божьим делом, является неразумным препятствием — да не нарушится Писание, которое говорит: «Чуден Ты, Боже, во святых Твоих» и «как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших, и мысли Мои выше мыслей ваших» (Ис. 55:9).

38. Но раз уж они столь прочно увязли в разуме, мы должны атаковать их тем же оружием. Скажи мне, почему вы крестите человека, когда он достигает сознательного возраста? Ты ответишь: «Он слышит Божье Слово и верует». Я спрошу: «Откуда ты знаешь?» Ты ответишь: «Он исповедует это своими устами». «Что мне на это сказать? А что, если он лжет и обманывает?» «Нельзя заглянуть к нему в сердце».

Замечательно. В таком случае, вы крестите человека лишь на основании вида, который он принимает по наружности, но не знаете наверняка, верует ли он, и вам приходиться допускать возможность, что ему — если в его сердце нет ничего большего, нежели то, что можно увидеть снаружи, — не помогут ни его исповедание, ни его вера; ибо все это может быть самообманом, а не истинной верой.

И кто же ты такой, чтобы говорить, будто внешнее слышание и исповедание необходимы для крещения, и что если таковые отсутствуют, крестить нельзя? Ты сам вынужден признать, что такое слышание и исповедание является ненадежным и недостаточным основанием для принятия Крещения.

Так на каком же основании вы крестите? Чем ты оправдаешь свои действия, если таким образом комкаешь Крещение и подвергаешь его сомнению? Разве ты не вынужден будешь согласиться, что ты не можешь знать более того, что тот, кого тебе предстоит крестить, приведен к тебе и просит тебя совершить Крещение; и тебе придется либо поверить ему, что внутри он истинно верует, либо предать все в руки Божьи? Именно в этом ты находишь оправдание и правильно совершаешь Крещение. Так почему же не сделать того же для детей, которых Христос велит приводить к Нему и обещает благословить? Однако ты хочешь сначала заручиться внешним слышанием и исповеданием, которые — по твоим же собственным словам — ненадежны и со стороны крещаемого недостаточны для Крещения. И на основании своего ненадежного внешнего слышания ты закрываешь глаза на верное слово Христа, которым Он велит, чтобы маленьких детей приводили к Нему.

39. Кроме того, скажи мне: где находится рассудок христианина, когда он спит, — ведь вера и благодать Божья никогда его не оставляют? В таком случае, если вера может существовать без помощи рассудка в те моменты, когда последний ее не осознает, почему бы ей не возникать в детях прежде, чем рассудок что-либо узнает о ней? То же самое я сказал бы о каждом часе жизни христианина, когда он чем-то занят или озабочен, — в этот момент он не рассуждает о своей вере и разуме, и все-таки его вера не исчезает. Деяния Божьи таинственны и чудны там и тогда, где и когда Ему угодно; но и вполне явны там и тогда, где и когда Ему угодно. Они слишком высоки и глубоки, чтобы мы могли судить о них.

40. Поскольку здесь мы имеем заповедь не запрещать маленьким детям приходить к Нему за благословением, и от нас не требуется знать точно, каково состояние внутренней веры, а внешнее слышание и исповедание недостаточны для крещаемого, мы должны смириться с тем, что нам, совершающим Крещение, довольно услышать исповедание крещаемого, который пришел к нам по собственному желанию. И то лишь потому, что мы не можем совершать Таинство вопреки своей совести — например, преподавая его тем, в ком не надеемся увидеть его плоды. Если же они убеждают нашу совесть в своем желании и исповедании, так что мы можем совершить Крещение как Таинство, в котором сообщается благодать, ответственность с нас снимается. Если его вера неистинна, пусть это будет между ним и Богом; мы же совершили Таинство не как бесполезное дело, но сознавая его благотворность.

41. Все это я говорю для того, чтобы Крещение не совершали беспечно, по образу тех, кто преподает его, точно зная, что оно будет бездейственным и не принесет крещаемому никакой пользы. Ибо поступая так совершающие Крещение грешат — они сознательно употребляют Божье Таинство и Слово напрасно или, по меньшей мере, с пониманием того, что крещаемый не стремится получить и не получит никакой пользы; это совершенно недостойное употребление Таинства, которое искушает и хулит Бога. Ибо это не совершение Таинства, а насмешка над ним. Если же человек, быв крещен, потом отрекается и не верует, ты все равно поступил правильно и преподал ему истинное Таинство в совершенной уверенности, что оно принесет ему пользу.

42. Однако те, кто не приходит по собственному желанию, но кого приносят — подобно тому, как Христос велит нам приносить маленьких детей, — вручи их веру в руки Того, Кто велит приносить их, и крести их на основании этого повеления, и скажи: «Господи, Ты приводишь их и велишь крестить их. Ты отвечаешь за них. На это я полагаюсь. Я не смею ни прогонять их, ни возбранять им». Если они не слышали Слова, через которое приходит вера, как его слышат взрослые, они все же слышат его, как маленькие дети. Взрослые принимают его своими ушами и своим разумом, нередко без веры; дети же слышат его своими ушами, без рассуждения, но с верой. И вера тем ближе, чем меньше рассудочности, и Тот, Кто приводит младенцев, сильнее, чем воля взрослых, которые приходят сами по себе.

43. Эти изобретательные души чаще всего претыкаются потому, что у взрослых есть рассудок, который действует так, словно верит услышанному Слову. И это они называют верой. У детей же, как видят взрослые, еще нет рассудка, ибо они ведут себя так, словно не веруют. Однако взрослые не понимают, что вера в Божьем Слове — это нечто совершенно другое и гораздо более глубокое, чем то, как рассудок поступает со Словом Божьим. Ибо вера — это дело одного лишь Бога, сверх всякого рассудка, к которому ребенок столь же близок, как и взрослый, и даже еще ближе, и от которого взрослый столь же далек, как и ребенок, и еще дальше.

44. Но все, что измышляет разум, — человеческое дело. Я думаю, если какое-нибудь Крещение не вызывает сомнений, то Крещение детей вызывает наименьшие сомнения — по причине Слова Христова, в котором Он велит приносить их, тогда как взрослые приходят по собственному желанию. Во взрослых может быть ложь по причине явного рассудка, в детях же лжи быть не может, по причине их скрытого рассудка, в котором Господь производит Свои благословения — ведь Он повелел приносить их к Нему. Когда Господь повелевает нам приносить детей к Нему и осуждает тех, кто запрещает это делать, — это славное слово, и к нему не следует относиться легкомысленно.

— Мартин Лютер

Такова обязанность истинного епископа и проповедника — не действовать силой вопреки обычаю, существующему сегодня у некоторых епископов, которые возмущаются, изводят людей и кричат на них... Мы ни в коем случае не должны поступать по этому образу, но епископ или проповедник должен вести себя, как целитель с больными, обращаясь с ними нежно, произнося слова любви, говоря мягко и прилагая все усилия, чтобы творить им добро. Епископ или пастор должен видеть в своем приходе больницу, в которой находятся люди, страдающие от разных болезней. Если Христа будут так проповедовать, вера и любовь соединятся, а это и есть исполнение заповеди любви.

— Мартин Лютер. Проповедь на Лк. 10:23-37

Именно так все обстоит и в христианском мире. Прежде чем стать проповедником или епископом, человек сначала должен быть христианином, священником по рождению. Ни папа, ни кто-либо иной не может сделать его священником. Но, родившись священником в Крещении, человек впоследствии наделяется служением - именно это отличает его от всех остальных христиан. Из множества христиан надлежит выбрать некоторых для руководства остальными посредством особых даров и способностей, которые Бог дает им для этого служения. Потому св. Павел пишет: "Он поставил одних Апостолами, других пророками, иных Евангелистами, иных пастырями и учителями, к совершению святых [т. е. тех, кто уже является христианами и священниками по праву Крещения], на дело служения, для созидания Тела Христова [т. е. христианской общины, Церкви]" (Еф. 4:11-12).

Ибо хотя мы все священники, это не означает, что все мы можем проповедовать, учить и управлять. Из множества некоторые должны быть выбраны и отделены для такого служения. И тот, кто наделен таким служением, не является священником по причине своего служения, но является служителем для всех остальных, которые являются священниками. Когда он больше не в силах проповедовать и служить или больше не желает этого делать, он снова становится частью общего множества христиан. Его служение передается кому-то другому, а он сам становится таким же христианином, как и любой другой.

Вот как следует различать служение проповедника и общее священство всех крещеных христиан. Служение проповедника - не более чем общественное служение, которое возлагается на одного человека всей общиной, все члены которой являются священниками. Но ты спросишь: "В чем же заключается священство христиан, и каковы их священнические обязанности?" Ответ таков: те же самые, о которых говорилось выше, т. е. научение, жертвоприношение и молитва. Но ты должен знать, и я уже говорил об этом, что Христос - единственный Первосвященник. Прежде чем пытаться исполнять эти священнические обязанности, мы должны вкусить плодов Его священнического служения; мы должны усвоить их себе. Учение и проповедь, которыми мы спасаемся, исходят от Него; Он принес их с небес. Он один принес достаточную жертву за всех нас, посредством которой мы примирены с Богом. И потому только Он один пребывает в самом присутствии Бога, где ходатайствует за нас, и без этого Посредника никакие молитвы Богу не угодны.

Но после того, как мы сделались христианами благодаря этому Священнику и Его священническому служению, соединившись с Ним в Крещении через веру, каждый из нас, согласно своему призванию и положению, получает право и власть проповедовать и исповедовать перед другими это Слово, полученное нами от Него. И хотя не все получают публичное служение и призвание, каждый христианин имеет право и обязанность учить, наставлять, увещевать, утешать и обличать своего ближнего при каждом удобном случае и при всякой необходимости. Например, отец и мать должны делать это для своих детей и домашних; брат, ближний, гражданин или крестьянин - для других. Несомненно, каждый христианин может наставлять и увещевать другого невежественного или немощного христианина относительно Десяти Заповедей, Символа Веры или Молитвы Господней. И тот, кто получает такое наставление, также обязан принять его как Слово Божье и публично его исповедовать.

— Мартин Лютер. Толкование на Псалом 109:4

Из этих и подобных текстов Священного Писания вполне очевидно, что восстановление образа Божьего [в человеке] и обновление нашей природы еще не достигает совершенства в этой земной жизни, но греховная плоть по-прежнему постоянно присутствует в возрожденных и обновленных людях. Силой Духа они должны подвизаться против плоти, подавлять и умерщвлять ее, чтобы не быть побежденными ею и вновь не надеть на себя прежнее бремя греха.

— Иоганн Герхард. Schola Pietatis, p. 201

Вы когда-нибудь замечали, что...

1) ...каждый, кто пытается отмежеваться от непопулярного учения Библии, считает себя героем?

2) ...каждый, кто пытается отмежеваться от непопулярного учения Библии, считает себя трагическим персонажем?

3) ...каждый, кто пытается отмежеваться от непопулярного учения Библии, убежден, что его сомнения отличаются от сомнений всех, кто высказывал их раньше и в результате плохо кончил?

4) ...каждый, кто пытается отмежеваться от непопулярного учения Библии, настаивает на том, что его не постигнет та же участь, что и его предшественников?

5) ...каждый, кто пытается отмежеваться от непопулярного учения Библии, не выносит, когда ему показывают, чем логически и исторически заканчиваются такие сомнения?

6) ...каждый, кто пытается отмежеваться от непопулярного учения Библии, считает себя умнее, мудрее, менее ленивым и более честным, чем все, кто его сомнения не разделяет?

7) ...каждый, кто пытается отмежеваться от непопулярного учения Библии, считает себя смиренным человеком, а тех, кто пытается вернуть его к Божьему Слову, высокомерными?

8) ...каждый, кто пытается отмежеваться от непопулярного учения Библии, считает себя славным человеком, а тех, кто пытается вернуть его к Божьему Слову, убогими?

9) ...каждый, кто пытается отмежеваться от непопулярного учения Библии, считает себя образованным, искушенным во всех тонкостях и весьма просвещенным человеком, а тех, кто пытается вернуть его к Божьему Слову, невежественными халтурщиками и брызгающими слюной богословскими питекантропами?

10) ...каждый, кто пытается отмежеваться от непопулярного учения Библии, считает себя смельчаком, а тех, кто пытается вернуть его к Божьему Слову, задирами и грубиянами?

— Блог Pyromaniacs

Со всей христианской искренностью я прошу всех, кто совершает Крещение, кто держит детей или присутствует при этом, серьезно относиться к этому достойному восхищения делу и присущей ему серьезности и торжественности. Ибо здесь, в словах этой молитвы, вы слышите, с какой печалью, жалостью и искренностью христианская Церковь скорбит об участи этого ребенка и исповедует пред Богом в недвусмысленных выражениях, не вызывающих сомнения, что он находится во власти сатаны и является чадом греха и осуждения, и молится столь усердно о том, чтобы в Крещении ему были дарованы помощь и благодать, и он сделался чадом Божьим.

И потому, пожалуйста, помните, что это вовсе не пустяк и не шутка — вступить в противоборство с сатаной и не только прогнать его прочь от маленького ребенка, но и взвалить на крохотные плечи младенца столь могущественного и неустанного врага. И помните также, что абсолютно необходимо поддержать бедного ребенка всем вашим сердцем и крепкой верой; искренне ходатайствовать о нем, чтобы Бог, по этой молитве, не только освободил его от власти сатаны, но и укрепил его, дабы он, как добрый рыцарь, противостоять сатане в жизни и смерти. И я подозреваю, что причина, по которой люди после Крещения вырастают столь дурными, заключается в том, что наше отношение к ним было столь безразличным и беспечным, и что во время их Крещения мы молились о них, но неискренне.

Также помните, что внешние атрибуты Крещения — такие как дуновение под глаза, совершение знака креста, вложение соли в уста, вложение слюны и брения в уши и ноздри, помазание груди и плеч маслом, изображение креста маслом на темени, облачение в крестильные одежды, вложение в руку зажженной свечи и все прочие, которые прибавил человек, чтобы украсить (обряд) Крещения, — являются наименее важными. Ибо Крещение, вне всякого сомнения, может совершаться и без них, и это не те средства и меры, которые способны отогнать сатану или прогнать его прочь. Он посмеивается и над более серьезными вещами! Здесь нужна подлинная искренность.

Скорее, позаботьтесь о том, чтобы иметь истинную веру, и слушать Божье Слово, и искренне объединить свои голоса в молитве. Ибо когда священник говорит: «Помолимся», — он призывает вас присоединиться к нему в молитве. И все крестные родители и прочие присутствующие должны в сердцах своих повторять вслед за ним слова этой молитвы к Богу. По этой причине священник должен произносить эту молитву очень ясно и медленно, чтобы крестные родители могли расслышать и понять ее и также единодушно молиться вместе с ним, искренне принося пред Богом нужды этого младенца, выступая всеми своими силами против сатаны от лица ребенка и действуя со всей искренностью, — потому что для сатаны это не пустяк.

По этой причине справедливо и прилично не позволять пьяным и грубым священникам совершать Крещение, а также не допускать распущенных людей к участию в качестве крестных родителей, но выбирать отличных, нравственных, искренних, благочестивых священников и крестных детей, в отношении которых можно быть уверенным, что они подойдут к делу торжественно и с истинной верой, чтобы Святое Таинство не превратилось в сатанинское посмешище и в бесчестие для Бога, в Крещении изливающего на нас преизобильные и неисчерпаемые богатства Своей благодати, которые Он Сам называет рождением свыше, и посредством которых мы обретаем свободу от всякой тирании сатаны, избавляемся от греха, смерти и ада, становимся чадами жизни и наследниками всего Божьего владения, а также чадами Божьими и братьями Христа. О, дорогие христиане, давайте не будем относиться к этому неизъяснимому дару и совершать его с такой ленью и равнодушием; ибо Крещение — наше единственное утешение и дверь ко всем Божьим благословениям и всякой святой жизни. Да поможет нам Бог. Аминь.

— Мартин Лютер. Виттенбергское предисловие к Чину Крещения

Приход — это участок земли, на котором служители Христовы со всякой ответственностью проповедуют Слово Божье и преподают христианские Таинства, и на котором Святой Дух при помощи этих средств постоянно управляет поместной церковью и освящает ее.

Здесь баня возрождения Святым Духом превращает язычников в христиан и делает избранных Божьих во всяком поколении современниками деяния, раз и навсегда совершенного нашим Господом Иисусом Христом для спасения всего мира.

— A. C. Piepkorn. The Church, pp. 123-124

Хвалу Тебе воздаём, Боже, через Твоего возлюбленного Сына Иисуса Христа, Которого Ты послал нам в последние времена, как Спасителя и Искупителя и Ангела Твоего Совета.

Он — Твоё Слово, неотделимое от Тебя, которым Ты всё сотворил и в котором Твоё благоволение.

Его Ты послал с Небес в утробу Девы, и Он был зачат внутри Неё и стал плотию, показав через рождение от Духа Святого и Девы, что Он Твой Сын.

Он исполнил Твою волю, и приготовил для Тебя народ святой, Он руки распростёр в страдании, чтобы верующих в Него избавить от страданий.

Он, когда был предаваем на добровольные страдания, чтобы упразднить смерть, и разорвать узы диавола, и сокрушить ад, и просветить праведников, и восстановить порядок Своим Воскресением, взяв хлеб, и воздавая Тебе благодарение, сказал:

„Приимите, ядите, это Тело Моё, которое за вас преломляется во оставление грехов.“

Подобным образом и чашу, говоря:

„Это Кровь моя, за вас проливаемая.

Когда творите это, творите в Моё воспоминание.“

Воспоминая, таким образом, его смерть и Воскресение, мы предлагаем Тебе эти Хлеб и Чашу, благодаря Тебя, ибо Ты позволил нам стоять перед Тобой и священнодействовать Тебе,

И мы молим Тебя, чтобы Ты послал Духа Своего Святого на приношение Твоей Святой Церкви, и даровал всем причастникам быть едиными, чтобы они могли исполниться Духом Святым для утверждения их веры во истине, что мы можем хвалить и прославлять Тебя, через Твоего возлюбленного Сына, Иисуса Христа, через Которого Тебе слава и честь, со Святым Духом, во Святой Твоей Церкви, ныне и всегда и во веки веков. Аминь.

Сегодня узнал, что американский астронавт, который вчера отправился в космос на КК «Союз», чтобы провести полгода на Международной космической станции (сначала в качестве инженера, а потом командира 22-й экспедиции), — полковник в отставке и ветеран NASA (это его третий полет в космос) Джефф Уильямс (полное имя Джеффри Нэйлс Уильямс) — верный христианин и, что еще более приятно, добрый лютеранин, принадлежащий к одной из общин консервативного американского Синода Миссури (церковь Gloria Dei в Хьюстоне, штат Техас).

У него есть свой микроблог в сети Twitter (http://twitter.com/astro_jeff), в котором вчера перед вылетом он оставил такое сообщение:

Завтрак окончен. Отправляемся. Увидимся после стыковки. Спасибо за молитвы и поддержку. Наслаждайтесь путешествием! Sdg

Три латинские буквы в конце, как, конечно же, известно моим читателям-лютеранам, означают не что иное, как один из пяти фундаментальных принципов лютеранства (т. н. «Пять Sola») — Soli Deo Gloria, т. е. «Одному лишь Богу слава».

Во-первых, как тебе известно, при папской власти проповедуется, что святые на небесах молятся за нас, хотя мы не можем знать этого, поскольку Писания не говорят ничего подобного. Мало того, святых превратили в богов, так что они стали нашими покровителями, которых мы призываем, — вопреки тому, что некоторых из них вообще никогда не было на свете. Каждому из этих святых приписывается некая особая власть и могущество. Один властвует над огнем, другой — над водой, третий — над мором, лихорадкой и всевозможными болезнями. Поистине создается впечатление, что Богу впору отдохнуть и дать святым поработать вместо Него. Мерзость этого уже ощущают сами паписты, и теперь они без лишнего шума убирают эти домыслы, украшая себя новым учением о ходатайстве святых…

Во-вторых, ты знаешь, что Бог ни единым словом не заповедал нам призывать на помощь ангелов или святых и просить их ходатайствовать за нас, и в Писании нет ни одного подобного примера. В Писании мы видим, что ангелы говорят с отцами и пророками, однако ни одного из этих ангелов никто не просит о ходатайстве. Так, например, Иаков, отец их всех, отнюдь не просил ангела, с которым боролся, о каком-либо ходатайстве, но всего лишь принял от него благословение. Напротив, в Апокалипсисе мы видим, что ангел не допустил, чтобы Иоанн ему поклонился. Это показывает, что поклонение святым — не более чем мишура, придуманная самими людьми, которой нет места в Слове Божием и в Писаниях.

Нам же не следует предпринимать что-либо в отношении поклонения без опоры на Божье Слово, а поступающий иначе искушает Бога.

И потому не следует соглашаться или мириться с тем, что некто просит упокоившихся святых ходатайствовать за него или учит других так поступать; напротив, такую практику следует осуждать и учить других, чтобы они избегали ее. По этой причине и я не одобряю ее и не обременяю тем самым свою совесть чужими грехами. Мне было невероятно тяжело отказаться от поклонения святым, ибо я увяз и едва не утонул в нем.

Однако сейчас свет Евангелия настольно ясен, что впредь ни у кого нет оправдания, если он остается во тьме. Мы все прекрасно знаем, что нам должно делать.

Более того, поклонение святым само по себе является опасным и преступным делом, потому что люди легко привыкают отвращаться от Христа и быстро учатся относиться к святым с большим доверием, чем к Самому Христу. В любом случае, наше естество имеет слишком большую склонность удаляться от Бога и Христа и полагаться на человеков; и, напротив, нам невероятно трудно научиться полагаться на Бога и на Христа, хотя мы клялись и обязаны это делать. И потому с этим негодным делом нельзя мириться, дабы слабые и плотские не впадали в идолослужение вопреки Первой Заповеди и своему Крещению. Довольствуйся тем, чтобы возлагать уверенность и упование не на святых, а на Христа, как в учении, так и на деле. И даже тогда тебя ждут трудности и препятствия. Нет нужды рисовать чёрта на дверях — он и так рыщет неподалеку.

Наконец, мы убеждены, что Бог не гневается на нас, и что мы не подвергаемся опасности, даже если не просим святых ходатайствовать за нас. Он никогда не повелевал этого. Он говорит, что Он есть Бог-ревнитель, наказывающий вину тех, кто не соблюдает Его заповеди; однако относительно упования на святых заповеди нет, и потому не следует опасаться Его гнева. В таком случае, если на одной чаше весов безопасность, а на другой — великая опасность и преступление против Божьего Слова, зачем же нам бежать от безопасности в опасность, когда у нас нет ни единого слова от Бога, которое бы укрепляло нас, поддерживало нас и помогало нам в этой нужде? Ибо написано: «Кто радостно бежит навстречу опасности, от нее и погибнет», — и заповедь Божья говорит: «Не искушай Господа Бога твоего». «Но», — говорят они, — «тем самым ты осуждаешь всю Церковь, которая до сих пор наблюдала эту практику повсеместно». Я отвечаю: мне отлично известно, что священники и монахи пытаются таким образом прикрыть свои мерзости и хотят переложить на Церковь вину за урон, который они причинили собственным своим небрежением, так что если мы скажем: «Церковь не ошибается», — мы тем самым скажем, что они не ошибаются, и признаем, что их нельзя обвинять ни в какой лжи или ошибке, потому что так, мол, утверждает Церковь. Но в таком случае любое паломничество хорошо, как бы явно в нем ни отметился сатана; любые индульгенции хороши, как бы отвратительна ни была ложь, которую о них рассказывают. Одним словом, кругом сплошная святость. И потому, отвечая им, тебе следует сказать, что вопрос не в том, кто и что не подвергается осуждению. Они поднимают этот посторонний вопрос для того, чтобы сбить нас с толку. Мы сейчас говорим о Божьем Слове; чем является и что делает Церковь — это совершенной другой вопрос; перед нами же стоит вопрос о том, что является и что не является Божьим Словом; все, что не является Божьим Словом, не существенно для Церкви.

— Мартин Лютер. Письмо в Нюрнберг о переводе (12 сентября 1530 года)

Мы допускаем использование облачений, алтарей и свечей до тех пор, пока они не будут израсходованы, или нам не будет угодно внести изменения. Но мы не противимся никому, кто в данном вопросе поступил бы иначе. Однако в истинной Мессе настоящих христиан алтарь не может оставаться там, где он находится сейчас, и священник всегда будет обращен лицом к людям, как, несомненно, поступил Христос во время последней Вечери. Но пусть это подождет до своего времени.

— Мартин Лютер. Предисловие к Немецкой Мессе и Чину Богослужения (1525)

The Validity of Lutheran Orders - Piepkorn

Таким образом, когда пламя веры возгорается и горит, и сатана чувствует и осознает это, он тут же бросается на нее со всем своим коварством, ибо знает, какую угрозу она представляет для его царства. И потому ложь с великой ревностью стремится защитить его царство и изощряется, пытаясь удержать все под его властью. И потому не подлежит сомнению, что, когда человек начинает верить, вскоре на него обрушатся искушения и гонения; если же этого не происходит, это свидетельствует о том, что его вера неистинна, и он не понял Евангелие так, как нужно. Ибо этот негодяй, сатана, обладает острым зрением и легко распознает присутствие истинного христианина. И потому он изо всех сил стремится завлечь христианина в западню, и окружает, и нападает на него со всех сторон; ибо ему невыносима мысль о том, что кто-то может сбежать из его царства.

Таким образом, опасно жить беспечно, ибо сатана, скорее всего, захватит нас врасплох. Это случается даже с величайшими из святых, верно понимающих Слово Божие. Если они полагают, что стоят твердо, этот негодяй подходит сзади, валит их наземь и борется с ними, пока не подчинит их себе. Смотрите, что случалось с великими мужами Божиими, с Моисеем, Аароном и князьями Иудиными. У них была превосходная вера, когда они выводили народ из Египта, и весь народ верой прошел через Красное море, через смерть, через пустыню и через многие другие чудесные события, в которых они показали свою веру; но в конце концов настал момент, когда все рухнуло; они испугались, что им суждено умереть от голода и жажды в иссушенной зное пустыне. Ну разве не жалость, что после того, как они проявили свою веру в стольких испытаниях, оказываясь перед лицом смерти и преодолевая ее, борясь с ней и побеждая ее, когда они ожидали от себя лишь самого лучшего, они пали, позволили, чтобы желудок одержал над ними верх, и возроптали на Бога, и подверглись столь яростным нападениям сатаны, что поддались ему и были побеждены. И потому никто не застрахован от падения, если его вера не возрастает и не становится все крепче и крепче.

— Мартин Лютер. Проповедь на XXI воскресенье после Троицы (1526)

Ибо, увы, на самом деле, простые люди относятся к Евангелию слишком легкомысленно, и мы не добились никаких особых успехов, хотя и прилагаем все старания. Чего же, в таком случае, мы достигнем, если мы будем столь же нерадивы и ленивы, как во времена папства?

Это усугубляется позорным пороком и тайной заразой самоуверенности и пресыщенности — многие считают Катехизис скудным и примитивным наставлением, которое они могут однажды прочесть, после чего сразу же разобраться в нем, забросить книгу в угол и видимо стыдиться даже мысли о том, чтобы ее перечитать.

Но за себя я скажу так: я тоже доктор и проповедник, и столь же образован и опытен, как и все те, кто проявляет такую самонадеянность и самоуверенность; однако же я поступаю, словно ребенок, которого обучают Катехизису, и каждое утро, и всякий раз, когда у меня появляется время, я читаю и повторяю вслух слово в слово Десять Заповедей, Символ Веры, Молитву Господню, Псалмы и т. д. Мне по-прежнему приходится читать и изучать его ежедневно, и все же я не могу овладеть им так хорошо, как хотелось бы, но вынужден оставаться ребенком и учеником Катехизиса, да и рад оставаться им. Эти же утонченные и привередливые господа, хотели бы после одного прочтения сразу сделаться докторами из докторов, знать все и не нуждаться ни в чем. Что ж, и это тоже является верным свидетельством того, что они пренебрегают как своим служением, так и душами людей, и даже Богом и Его Словом. Им незачем претыкаться — они и без того уже ужасно пали; им  следовало бы стать детьми и начать учить алфавит, который они, как полагают сами, давно уже переросли.

— Большой Катехизис. Предисловие, §§ 4, 5, 7, 8

Когда лютеранская Церковь действует в духе современного, разделенного на деноминации мира, она отрекается от собственного духа. Это дом, разделившийся внутри себя. Даже тогда некоторые устоят, и, поскольку остальные предпочтут новых богов, разразится гражданская война. Никакой видимый успех не возместит нашей Церкви отречение от принципов, которые дали ей жизнь, а также утрату внутреннего мира, собственного достоинства, самоуважения, которая неизбежно последует за этим. Лютеранская Церковь никогда не будет иметь подлинного чувства собственного достоинства, подлинного уважения к себе и не сможет рассчитывать на уважение и преданность своих детей, если позволит страху перед окружающими деноминациями или желанию заслужить их одобрение хоть как-то влиять на ее принципы и диктовать ей поступки. Если мы начнем спрашивать себя не «Что правильно?» или «Что соответствует нашим убеждениям?», а «Что о нас подумают?», или «Что он нас будут писать сектантские и светские газеты?», или «Как отнесутся к тому или иному решению наши соседи из разных общин?», это будет для нас фатально. Лучше умереть, чем продлевать жалкое существование путем отречения от всего, что придает нашей жизни смысл.

— Charles Porterfield Krouth. The Right Relation to Denominations in America

Что касается умерших, поскольку Писание ничего не говорит об их состоянии, я верю, что не грех без принуждения молиться следующим или подобным образом: «Боже благословенный, если эта душа пребывает в состоянии, доступном для милости, будь милостив к ней». Помолившись так раз или два, остановитесь на этом. Ибо всенощные и мессы, совершаемые за упокоение душ, и ежегодные церемонии не приносят никакой пользы, но являются ежегодной ярмаркой сатаны.

— Мартин Лютер. Диссертация о Вечере Господней (1528), § 534

Я говорил об этом с Буцером в Готе и предложил ему и Осиандеру воздержаться от высокоучёных проповедей… Христос мог бы учить глубоким образом, однако Он хотел донести Свое послание с максимальной простотой, чтобы простые люди могли его понять. Боже милостивый, в Церкви есть шестнадцатилетние девочки, женщины, старики и крестьяне, и они не понимают сложные материи..! Соответственно, лучший проповедник — тот, кто может учить в ясной, искренней, общедоступной и простой манере… Когда-нибудь мне нужно будет написать книгу против искушенных проповедников.

— Мартин Лютер, LW 54:383

Мы, однако, выбираем средний путь и говорим: не должно ни требовать, ни запрещать, ни вправо, ни влево. Мы не паписты и не последователи Карлштадта, но мы свободны, и мы христиане — мы возносим или не возносим Дары так, там и тогда, когда нам угодно, в соответствии со свободой, которую дал нам Бог. Точно так же, как мы вольны оставаться безбрачными или вступать в брак, есть мясо или нет, носить касулу или нет, накрывать голову капюшоном или нет, выбривать тонзуру или нет. В этом отношении мы в своем праве и не потерпим никакой заповеди, никакого учения, никакого запрета.

— Мартин Лютер, LW 40:130

Наконец, церкви должны помогать христианами открывать высоты и глубины их жизни в мире, который все больше и больше уплощается, превращаясь в одномерный. Очень важно, что церкви совершают богослужения, которые являются «предвкушением грядущего пира». Они должны делать все, что в их силах, чтобы обустроить молитвенную жизнь, которая имела бы трансцендентное измерение. Прекрасная музыка, литургическое совершенство, ясное пение и красивые зрелища, звуки и даже запахи являются существенными частями такого поклонения.

— Robert Benne. Reasonable Ethics