Вот уже год или даже больше весь город оклеен листовками и разрисован надписями с подобными призывами.

С одной стороны, ребят, призывающих отказаться от жестокости, можно понять - в их моральной правоте не приходится сомневаться. В самом деле, если нельзя убить человека, даже и ради явной выгоды, то почему можно убить животное? Наша мораль развивается, всё расширяясь и распространяя своё влияние на новые группы. Сперва моральные ограничения действовали только в отношении членов племени, затем в отношении свободных людей, прошли века и рабов тоже признали полноценными людьми. За ними последовали аборигены, различного рода меньшинства и вот, наконец, животные. Пару столетий назад в приличном обществе могли дискутировать о том, являются ли негры людьми и можно ли их продавать, пороть, убивать, хотя сегодня в это трудно поверить. Пройдёт время и наши потомки также будут ужасаться и стыдиться того, что их предки могли убить живое существо, чтобы содрать с него шкуру, съесть труп или вытащить кости. Логика налицо, процесс идёт уже не одно тысячелетие и его не остановить.

Другое дело, что на практике эти изменения будут происходить очень медленно и ближайшие пару-тройку столетий стейки и кожаная одежда едва ли исчезнут из наших домов. Да и моральные основания, на которых зиждется позиция противников жестокости, далеко не безупречна. К примеру, исчезновение скотоводства и звероводства означает, что те животные, о которых так пекутся их защитники, просто вымрут, исчезнут как виды. Кто будет разводить коров, которых нельзя доить и разделывать на мясо? Да они и не приспособлены к иной жизни, ведь эти породы создавались исключительно для определённых целей. Полный запрет на охоту и вылов рыбы спасёт множество диких зверьков, но тысячи человеческих поселений окажутся на грани исчезновения - что ещё делать в рыбацком посёлке или сахалинском городке, кроме как ловить рыбу? Закроются тысячи предприятий, зачастую единственных кормильцев десятков тысяч семей. Животные выиграют, люди пострадают. Некоторые территории просто обезлюдеют, поскольку иные способы хозяйствования там невозможны. Ненцы, ханты и манси вымрут, исчезнут как этносы, жизнь которых основана на разведении оленей, рыбной ловле и охоте. Исчезнут уникальные культуры, существовавшие на протяжнеии тысячелетий. Остаётся разве что насадить огороды на Ямале и вновь распахать казахские степи, но это мы уже проходили ещё при коммунистах, хватит экспериментов.

Кстати, об экспериментах. Безумно жать зверьков, которые погибают во время опытов. Но разве есть альтернатива? Или пусть лучше погибают люди, принимая не прошедшие испытания препараты? Так могут рассуждать только очень молодые люди, ещё мало озабоченные своим здоровьем. Придёт время и их будет интересовать эффективность препарата, а не то, сколько кроликов погибло при его испытании.

Но, самое главное, кто сказал, что в защите нуждаются только животные? А деревья, травы, грибы - это разве не живые существа? Может, у них и нет нервных окончаний и они не чувствуют боль, как люди, но явно хотят жить не меньше какой-нибудь медузы. Достаточно взглянуть на деревья, растущие на осыпающемся берегу или кустарники, уцепившиеся за обрыв - как они борются за жизнь! Следующий шаг - насекомые, они ведь тоже живые существа! Сколько их гибнет под нашими ногами, под колёсами машин, на обрабатываемых полях и т.д. Не убиваем животных, значит нужно сделать следующий шаг и отказаться от убийства других живых существ.

И последнее. Да, сегодня большинство жителей развитых стран в принципе могут отказстья от кожи, мяса, пера, яиц и молока, перейдя на соответствующие заменители. Вот только не стоит забывать, что этой возможностью они обязаны исключительно своей высокоразвитой промышленности, в первую очередь, химической. Соответственно, все зелёные и защитники животных должны боготворить химические комбинаты и фабрики, ведь только благодаря синтетическим материалам, удобрениям и инсектицидам они могут сбросить кожаные куртки и вместо котлеты положить в тарелку соевую кашу. В свою очередь, химическая отрасль тесно связано с остальными сферами индустрии. Одним словом, если кто и спасёт животных от убийства, а человеческие души от жестокости - так это передовая промышленность. Парадоксально? Не больше, чем вся наша жизнь.

Фильм очень тяжёлый и наверняка в 80 % случаев попадает не в те руки - уж больно жутковато выглядит его обложка, да и описание сюжета оставляет желать лучшего. На самом деле это никакой не ужастик - упаси господь - скорее, это драма с элементами фэнтези. К его языку не просто привыкнуть, зато, поняв его однажды, дальше читаешь образы словно книгу, раскрытую для тебя автором.
По сути перед нами разворачиваются две войны, две битвы. Одна разгорелась между взрослыми людьми, испанцами, убивающими друг друга в ходе гражданской войны. Битва идёт не на жизнь, а на смерть, пленных не берут и победителей не судят. Другая идёт в душе маленькой девочки, которая преодолевает свой собственный страх, дабы спасти маленького братишку от неминуемой гибели. Она убегает от безглазого чудовища, забирается в логово страшной лягушки, одним словом, совершает настоящие подвиги, только невидимые остальному миру и продиктованные не верой в абстрактную идею, а стремлением спасти конкретного живого человека.
Ударная сцена - финальная, когда жестокий, но мужественный, бесстрашный франкист пытается стать в позу героя перед смертью, копируя поведение покойного отца, но получает пулю в лицо и безвестность в глазах сына. Партизаны действуют не менее жестоко, чем их враги, вообще весь фильм перенасыщен жестокостью настолько, что от неё начинает тошнить - видимо, так работают прививка или противоядие.
Ударный диалог - между франкистом, пытавшим пленного партизана, и доктором, только что давшим несчастному яд. "Почему вы сделали это? Вы же могли просто выполнить приказ?" - "Зачем? Для этого есть такие люди, как вы...". Последние слова оказались действительно последними, но всё же этот очкарик-врач был прав и в итоге он победил. "Делай, что должен и будь, что будет" - не нами сказано.