Продюсером картины выступил режиссёр Карен Шахназаров.

«Раны ещё не зажили»

Юлия Шигарева, «АиФ»:  Карен Георгиевич, я была очень удивлена, когда увидела вашу фамилию среди создателей фильма про чеченскую войну. Никак режиссёр фильмов «Мы из джаза», «Курьер», «Анна Каренина. История Вронского» не ассоциируется с чеченскими боевиками.

Карен Шахназаров: А чего здесь удивительного? Мне сценарий понравился. История ликвидации Шамиля Басаева - хотя у нас в фильме он Базгаев - невероятно интересная. Так что это не госзаказ, денег на фильм нам никто не давал.

- Вы сказали, что изменили фамилию одного из главных персонажей. А в самой истории много поменяли по сравнению с тем, как всё было в реальности? 

- Нет, в жизни всё происходило так, как в кино показано. Люди, которые участвовали в той операции, живы, они нас консультировали. Может, конечно, что-то и недоговаривали (смеётся), ведь имена некоторых офицеров до сих пор нельзя разглашать. 

- Пока над фильмом работали и с консультантами общались, что-то новое для себя открыли?

- Новое для себя? Открыл! Северокавказских актёров. Было искушение пойти по традиционному пути и на роли чеченцев, ингушей, осетин пригласить грузин или армян. Но я предложил всё-таки посмотреть местных. И выяснилось, что актёры они отличные - очень органичные, с харизмой.

Что же касается самой операции... Басаев тогда дерзейшую атаку задумал - он решил уничтожить самолёт с президентом, который должен был лететь на саммит в Санкт-Петербург. Для этого ему надо было заполучить ПЗРК (переносной зенитный ракетный комплекс. - Ред.). Но новые ПЗРК (и вот этой детали я не знал) закодированы на опознавание «свой - чужой». Российский самолёт ими сбить нельзя - ракеты в сторону уходят. Взломать эту программу очень трудно. Поэтому Басаев начал разыскивать старые советские ПЗРК, у которых такой кодировки ещё не было. Наши спецы, узнав, что он их ищет, разработали очень хитрую и очень сложную комбинацию, которая позволила Басаева устранить.