Протоиерей Александр Авдюгин

  Внешне с нами находящиеся, но, по сути, с нами не пребывающие

  Речь идет о группах или обычно небольших объединениях верующих внутри прихода, которые не обязательно откровенно маргинальны и враждебны, но их мнения и действия, как говорят, «не всегда совпадают с позицией» настоятеля или даже правящего архиерея. Это, отнюдь, не та категория людей, которая всегда «против» и кому быть в оппозиции доставляет удовольствие, так как можно заниматься самым легким делом в этом мире – критиковать. Они прихожане. Молящиеся и постящиеся, исповедующиеся и причащающиеся Тайн Христовых. Если к несогласию и «инаковости» не прицеплена политика или местные внецерковные проблемы, то не увидишь злобы в их глазах, как и не чужды им дела милосердия и помощи ближнему. Так почему же потребовалось церковным чадам создавать, в, казалось бы, установившейся веками приходской жизни, иной мир, иную реальность? Что служит катализатором появлению групп верующих, внешне с нами находящимися, но, по сути, с нами не пребывающими?

  Понятно, что закрыв за собой дверь храма, от плотского и страстного мира не отгородишься. Слова апостола Павла, что среди церковного народа обнаруживаются зависть, ссоры и огорчения актуальны и по день нынешний. Человек прекрасно отличает хорошее от плохого. Взяв в руки Евангелие, послушав или посмотрев очередную православную программу, он хочет быть с теми, кто похож на Христа, или хотя бы подобен тем, кого мы именуем святыми. Причем, стать таким наш будущий потенциальный прихожанин желает без особого труда и, желательно, побыстрей. Он еще не знает, что Церковь называют лечебницей душ человеческих не для того, чтобы оправдать греховность прихожан, а указать, что лечение под куполом храма процесс длительный и сложный.

  Именно привнесение в приходскую жизнь постулатов, обычаев и принципов, к которым мы привыкли вне храма и на которых в свое время воспитывались, а также неожиданное осознание того, что святость дается непросто, становятся основными предпосылками появления групп верующих, отличающихся от иных прихожан своей непримиримостью, обособленностью и критиканством. Очень трудно человеку «взирая на славу Господню, преображаться в тот же образ от славы в славу» (2 Кор. 3:18). Ведь все старшее да и среднее поколение, то есть подавляющие большинство тех, кто наполняет храмы, учили в жизни прогрессировать, а не преображаться.

  Не получив в Церкви мгновенно и без особого труда желаемого, по старой привычке начинается поиск врага и определение виновных. Срабатывает известный из книги Бытия принцип, когда Адам, согрешив, изначально обвинил в этом Еву, а затем и в Боге нашел виновника произошедшего. Помните: «Жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел» (Быт. 3:12).

  Чем больше мы будем видеть в человеке образ Божий, тем меньше опасности, что при первой же неудаче он создаст свой отдельный духовный мир

Читать далее...

Или каждому по свечке.

  « Одна бабушка ставила по праздникам свечку перед образом Георгия Победоносца, а змею, изображенному на иконе, показывала завсегда «кукиш» и приговаривала:
«Вот тебе, святой Егорий, свечка, а тебе, сатана, — дуля».
  Расстроила и рассердила нечистого так, что он не вытерпел - явился к ней во сне и стал стращать: «Попадись ты только ко мне в ад, натерпишься муки! Вспомню я тебе твои «шиши»».
  После этого пугающего сна стала бабушка по свечке и Егорию, и змию ставить.
  Прихожане недоумевают, спрашивают, мол, зачем она это делает?

- Да как же, родимые!.. Ведь не известно еще, куда попадешь: Либо в Рай, либо в Ад!..»

---

Уже столько говорилось и писалось о том, что нельзя одновременно «налаживать отношения» и с Богом, и с теми, кто с Ним борется. А воз и поныне там... Читать далее

Схиархимандрит Илий (Ноздрин):
  Учиться духовной жизни означает совмещать молитву и образование. И, конечно, прежде всего важно понимать, что духовник не может за пять-десять минут дать человеку то, что тот при нормальной духовной жизни должен был получать годами. Ведь нередко, приходя в Церковь, человек думает сразу же стать святым, получить от Бога особые духовные дары. Но так не бывает.

  Молитва, обращение к Богу должны сочетаться с образованием, получением знаний и изменениями в повседневной жизни человека.

  Задача же духовного учительства состоит именно в том, чтобы восстановить и укрепить традицию передачи, сохранения и преумножения духовного опыта.

  Человек должен сохранять свою волю и сам принимать решения. Потому что только сам человек может сделать в своей душе окончательный выбор.

  Конечно, побуждать человека к тому, чтобы он изменился, надо, надо исправлять и направлять, но в то же время ни в коем случае нельзя подавлять личность.

Схиархимандрит Илий (Ноздрин): «Господь не ломал волю учеников, и никакой духовник не может»

Подлинные задачи и ошибки духовничества, выбор священника, способного стать настоящим учителем для человека, вступающего в Церковь.
На вопросы отвечает один из наиболее известных и авторитетных духовников нашего времени, оптинский старец Илия

или Зачем нужен духовник

Читать далее...

  Во время домашних чтений дети Достоевских приобщались к мировой литературе. Знаменательны слова Михаила, написанные в мае 1838 года: "Папинька! Как мне благодарить Вас за то воспитание, которое Вы мне дали! Как сладко, как отрадно задуматься над Шекспиром, Шиллером, Гете! чем оценяются эти мгновения!" [1] По поздним воспоминаниям А. М. Достоевского, круг семейного чтения включал и русскую литературу: стихи и прозу Державина, Карамзина, Жуковского, Пушкина. В середине тридцатых годов Достоевские выписывали журнал "Библиотека для Чтения", в котором печатались произведения современной литературы — ее будущие шедевры. Сам Федор Михайлович считал, что в детстве необходимы "впечатления прекрасного" (Д., XXX. Кн. I, 212; ср. 16–18).

  В 1880 г., определяя программу детского чтения, Достоевский писал: "Скажу лишь вообще: берите и давайте лишь то, что производит прекрасные впечатления и родит высокие мысли". Заключая свои советы, писатель указывал: "Над всем, конечно, Евангелие, Новый Завет в переводе. Если же может читать и в оригинале (то есть на церковнославянском), то всего бы лучше. Евангелие и Деяния Апостольские — sine qua non" (Д., XXX. Кн. I, 237–238) [2] . За этими советами стоит духовный опыт самого писателя, который метко назван одним из знатоков Достоевского "гениальным читателем".

  Сложным испытанием был литературный дебют, когда писатель отстаивал свои религиозные убеждения в спорах и ссорах с атеистическими властителями дум. Об этом с негодованием Достоевский рассказывал в записных тетрадях к "Бесам" — эти слова автор предполагал отдать Степану Трофимовичу: "О, в действительности и в понимании действительных вещей Белинский был очень слаб. Тургенев правду сказал про него, что он знал очень мало даже и научно, но он понимал лучше их всех. Ты смеешься, ты как бы хочешь сказать: "Много все–то понимали". Друг мой, я не претендую на понимание частностей действительной жизни. Я заговорил о Белинском, я помню писателя Достоевского — тогда еще почти юношу, Белинский обращал его в атеизм и на возражение Достоевского, защищавшего Христа, ругал Христа по–матерну. "И всегда–то он сделает, когда я обругаюсь, такую скорбную, убитую физиономию", — говорил Белинский, указывая на Достоевского с самым добродушным, невинным смехом" (Д., XI, 73).
Читать далее...

или Как не попасть впросак при чтении современной
православной литературы

    Юрий Максимов

  Само явление заслуживает отдельного разговора. Здесь же я хотел бы показать, какими приемами пользуются – зачастую даже не вполне осознанно – некоторые авторы для того, чтобы убедить читателя, что их собственные идеи – это и есть учение Православной Церкви.

  Поскольку любой православный христианин знает, что учение Православной Церкви познается из двух источников – Священного Писания и предания, то именно на манипуляции с ними и направлены усилия таких авторов.

  Рассмотрим же, как «работают» эти приемы, на примере какой-нибудь явно несообразной идеи: допустим, что некий человек считает, будто бы необходимость убивать кротов – это обязанность всякого православного христианина, в чем и пытается убедить своих читателей.

Прием первый: бездоказательное утверждение

  Казалось бы, бездоказательное утверждение – очевидно ненадежное средство убеждения, однако оно прекрасно «работает». Достаточно написать: «Многие святые отцы Православной Церкви говорили, что необходимо истреблять кротов», – и значительная часть читателей «проглотит» это утверждение с полным доверием. Автор не приведет ни одной цитаты, ни одной ссылки, а читатель даже не задумается об этом, но отложит в своей памяти, чтобы потом, при случае, повторить это «утверждение», хотя уже и не вспомнит ни имени автора, ни названия статьи, откуда оно почерпнуто.

Читать далее...

Молитвами тех, кто любит.

Я хочу сказать еще о другом, что тоже относится к тому состоянию усталости внутренней, усталости внешней, телесной, душевной – следствиям бегущих лет и обстоятельств жизни, которые нас застигают и в молодости, и в средние, и в поздние годы.

Порой не хватает сил собрать ум для того, чтобы молиться; порой и хотелось бы молиться – и сил нет; сердце рвется – а ум колеблется, наподобие, может быть, тихого озера, по которому бежит ветерок: вся поверхность дрожит и не может отразить ни небо, ни землю; а глубины остаются тихими, нетронутыми этим ветром. Так часто бывает и с нами: глубины наши остаются прозрачными, тихими; а на поверхности такая буря, что не собрать мыслей и чувств. Что же тогда делать?

  И вот я хочу вам дать совет, который я в свое время получил и за который глубоко благодарен своему духовному отцу. Он мне советовал перед тем, как лечь спать, положить пять поклонов (но, конечно, речь идет не о том, сколько поклонов класть и класть ли поклоны вообще, а встать перед Богом, поклониться Ему духом и истиной, всем своим существом) и сказать: Господи! По молитвам тех, кто меня любит, – спаси и защити меня!.. И потом, – говорил мне отец Афанасий, – ляг в постель, не напрягай ум, но откройся воспоминанию всех тех людей, лики которых всплывут в твоей памяти, людей, которые тебя любят… ...

Читать далее

" Это очень важно, потому что накладывает отпечаток на наше отношение к смерти вообще. Смерть может стать вызовом, позволяющим нам вырастать в полную нашу меру, в постоянном стремлении быть всем тем, чем мы можем быть, – без всякой надежды стать лучшими позднее, если мы не стараемся сегодня поступить, как должно.

  Опять-таки Достоевский, рассуждая в «Братьях Карамазовых» об аде, говорит, что ад можно выразить двумя словами: «Слишком поздно!» Только память о смерти может позволить нам жить так, чтобы никогда не сталкиваться с этим страшным словом, ужасающей очевидностью: слишком поздно.
  Поздно произнести слова, которые можно было сказать, поздно сделать движение, которое могло выразить наши отношения. Это не означает, что нельзя вообще больше ничего сделать, но сделано оно будет уже иначе, дорогой ценой, ценой большей душевной муки.
Я хотел бы проиллюстрировать свои слова, пояснить их примером.
Некоторое время назад пришел ко мне человек восьмидесяти с лишним лет. Он искал совета, потому что не мог больше выносить ту муку, в какой жил лет шестьдесят. Во время гражданской войны в России он убил любимую девушку. Они горячо любили друг друга и собирались пожениться, но во время перестрелки она внезапно высунулась, и он нечаянно застрелил ее. И шестьдесят лет он не мог найти покоя.

Читать далее...

жмите на изображениe! ВИРТУАЛЬНАЯ ЧАСОВНЯ НИКОЛАЯ ЧУДОТВОРЦА ПРАВОСЛАВНЫЙ МОЛИТВОСЛОВ