Случайно так вышло, что почти подряд посмотрел два старых фильма на общую тему: что все зло – от мебели.
Сперва, переключая каналы, наткнулся по ящику на молоденького совсем Табакова; спустя минуту понял, что не то чтобы переключать уже не буду – досмотрю. «Шумный день» оказался, жаль, не с начала. Потом только, впечатленный, разузнал – это ведь первый Эфрос с Натансоном. Ну вот не смотрел раньше, пропустил, даже не знал, бывает. Первостатейное кино.
А сегодня уже сознательно восполнял пробелы по части Иоселиани – наряду с прочим глядел его «Апрель». И диву дивился: до чего похожи. Не по воплощению – по мысли.

Оба фильма, значит, против вещизма. Против возрождающегося класса так называемых мещан. Против того, как выразился Иоселиани на обложке, чтоб не «превратиться в советского буржуа, раба благополучия». Против возрастающего достатка простых советских людей, выраженного в самом зримом своем проявлении – в мебели.
В «Шумном дне» врагом простого советского образа жизни выступает Леночка - злобная тварь, запихивающая в квартиру мебель, из-за которой, мол, нечем дышать, и жестоко мстящая за пятно на столе, выкидывая живых рыбок в окно. Молодой Табаков в ответ бьет мебель саблей времен Гражданской: не так жили наши отцы и деды, не так нам жить завещали.
У Иоселиани конфликт разработан в разы менее убедительнее. Построили дом. Неприкаянным влюбленным теперь есть хотя бы, где поцеловаться. Ничего, что голый пол и пустые стены – с милым, типа, и в шалаше рай, не то что с водой, газом и электричеством. Так и сидят, обнявшись, под дверью. Но вот появляется черт – и соблазняет: люди-то вот как живут, мебель, хрусталь. И забрасывает, гад, им в квартиру стул. Стул приживается и начинает размножаться. И скоро у них, значится, всё как у всех – ну, в художественных целях, конечно, даже чересчур, прям даже и не пробраться. Вот, ну и на том фоне, что у них теперь так много мебели, начинаются семейные ссоры. Не было ни одной – и вот тебе нате. Ну а так как сабли под рукой не оказалось, фильм завершается тем, что шкафы и тумбочки просто начинают выбрасывать из окон. То есть, грубой метафорой такой: разрушим этот быт до основания. Любопытно, кстати, что среди «вражеской» мебели не разглядел я кровати – должны же были поцелуи получить какое-то логическое развитие?..

1960 и 1962, значит. 15 лет после войны. Все сорок – после той самой Гражданской. И надо же – разжирел-то как народ! Ишь, чего захотел – жить нормально!.. Мебльишком обзавестись!..
А неправильно это. Правильно – голой жопой на голом полу, в хибаре, как раньше все жили. Раньше жили – и сейчас пусть так все живут. Нечего. Коммунизм не для того, чтоб на кроватях разлеживать да посудой серванты забивать. И если кому кажется, что все враги уже постреляны, то мы покажем, куда надо снова целить: вот, смотри, мужик себе стол купил, тащит!.. А вот бабка, сука, грузчиков наняла, шкаф тащить сейчас будут!.. Эх, где Василь Иваныч, наши шашки!..
При этом нельзя ведь сказать, что Эфрос с Иоселиани, при всем моем глубочайшем к ним уважении, выполняли какой-то госзаказ – обе картины наткнулись на множественные препоны, первая еле вышла со скрипом, вторая не вышла вовсе. Значит, что, от души все, всё по-честному?.. То есть, реально – раз художник должен быть нищим и голодным, то и прочим нечего выделяться?.. То есть, они и сами, от души, в голых стенах да в старых хибарах жили?..

С другой стороны, вот я сам. Ненавижу, конечно, все эти крики: ой, ты покарябаешь паркет! ой, осторожно, царапнешь стенку! не садись в уличном на диван, испачкаешь! не смей трогать руками обои!.. И самых въевшихся в память сцен всегда вспоминаю, как в «Красоте по-американски» давно разосравшиеся супруги вот-вот находят понимание и склоняются к сексу, как тут она истошно: ну не на диване же, испачкаешь!.. - как будто мир в семье не важнее обивки!..
То есть, вот это всё, и еще никому не нужный и никогда не используемый хрусталь в серванте – это бррр, конечно, противно: если уж вещь есть, то она должна быть не для гостей, а для жизни. Ее не надо беречь, ею надо пользоваться.
Но вот так, чтоб совсем безо всего… Это как? И зачем?.. Чтоб «воздуху» в комнате больше было? А вот я, простите, книжку купил – мне ее, что, на пол положить? Или и не покупать вовсе?.. А посуда и впрямь – пускай прямо в раковине и лежит?.. А вот, допустим, компьютер в доме (перенесем уже конфликт окончательно на наше время) – это вещизм или нет? Или, наверное, ноутбук – это хорошо, так как и на коленях с ним можно, а вот монитор с процессором – перебор явный?.. ЖК-плазма, значит, буржуям, а нам, сталеварам, и кинотеатра за углом хватит?..

При этом «Шумный день», несмотря ни на что, все равно живая до сих пор картина. Вот даже с ее сопутствующими конфликтами, например, против отдельного жилья: давайте, типа, все жить вместе семьей, в тесноте, но дружно, и ничего, что нам за стенкой все слышно – все ж свои, всё понимаем!.. Все равно – и живо, и задевает, и глаз не оторвать; ну сделана просто классно. А так как у Иоселиани все в лоб, вплоть до упомянутого уже сидения на полу, до вырубки прекрасного дерева и до преимуществ керосиновой лампы перед электрической – это уже тяжело смотреть, так, чтоб не возмутиться.
Или, быть может, это они по молодости только так?