В серии книг Анджея Сапковского "Ведьмак" есть персонаж по имени Регис Эмиель Регис Рогеллек Терзиефф-Годфрой).
В книге говорится о том, что кровь является для вампиров не основной пищей, а всего лишь аналогом алкогольных напитков, и отличие Региса от его кровососущих собратьев состоит в том, что он сумел побороть в себе эту «зависимость» и полностью отказаться от употребления человеческой (и любой другой) крови.
Высшими вампирами называются существа, попавшие в мир после глобального катаклизма под названием Сопряжение Сфер. Вампирам приписывается множество нелицеприятных черт, таких как охота за девственницами и тёмная магия. На самом же деле высшие вампиры обладают некоторым количеством необычных черт. В мире Ведьмака высшие вампиры не боятся солнечного света, святой воды, серебра и чеснока. Высший вампир способен становиться невидимым, залечивать практически любые повреждения и воздействовать на людей гипнотическим взглядом. Однако бо́льшая часть этих способностей доступна вампиру только в полнолуние.
Вопреки народному мнению, Высший вампир Сапковского может питаться человеческой пищей. Человеческая же кровь для вампира не столько пища, сколько алкоголь, и на охоту высшие вампиры выходят не ради пропитания, а ради опохмеления. Превратиться в вампира в результате укуса высшего вампира невозможно.
Главный герой Регис в книге Сапковского рассказывает о своём роде и мнение людей о его сексуальности и любовной привлекательности. Люди в силу своей натуры и желаний привыкли к историям про вапмиров. В силу людской веры и древних религиозных моральных устоев, любой половой акт в результате которого девушка не забеременеет, считается осквернённым, похотливым и нечистым деянием. К таком акту оральный секс, который подсознательно ассоциируется с действиями вампиров. Вампирам изночально приписали качества орального акта любви. У людей с оральным сексом ассоциируется имено то, как юную девственницу целует в шею элегантный вампир, и то как юношу покрывает поцелуями красавица-вампирша, целуя его губы, грудь, живот и ,... ну вы поняли. Таким образом через истории о вампирах высказывались тайные желания людей. То о чём вслух они не хотят говорить, но о чём мечтают. А это говорит о том, что подавление естественных сексуальных желаний и фантазий людей может приводить к созданию истрий о вампирах, демонах секса и т.д., (самое безобидное), а также к порождению сексуальных извращений типа педафилии, зоофилии, никрофилии и т.д.
Вывод: не сдерживаем свои сексуальные фантазии....

Вампиры оказывают на нас такое же влияние, как и другие литературные и исторические персонажи, чьи образы глубоко отпечатались в нашей подкорке. Дракула не менее реален для нас, чем Иван Грозный, а изящный манерный Лестат вполне сравнялся по популярности с Печориным. Они запечатлены в нашем сознании. Они внедрены в наш менталитет. Они влияют на нас, они делают из нас то, что мы есть.

В образах вампиров сконцентрировался целый ряд символов, важных для существования всего человечества. Вот кровь - всеобъемлющий символ, в котором слиты жизнь и смерть. Вампиры, пьющие живую кровь, вместе с нею отнимают у человека и жизнь - и продолжают жить именно благодаря этому.

Укус вампира - острый поцелуй, метафора соития. Чем дальше, тем отчетливее этот укус приобретает эротическое и сексуальное значение в культуре XX века.

Возрождение нового романтичного образа вампира принес 1992 год, кокда вышла экранизация романа Брэма Стокера от Фрэнсиса Форда Копполы (”Bram Stoker’s Dracula”). Режиссер “Крестного отца” весьма вольно обошелся с текстом оригинала, но остался удивительно верен его духу. Дракула в исполнении Гэри Олдмана почти дословно повторяет все метаморфозы, которые претерпели его кинопредшественники: белесый ходячий труп превращается в холеного аристократа, а затем - в загнанного преследователями хищника… Этот фильм звучал почти как оправдание Дракулы, у которого почти не было шансов в борьбе с маньяком-убийцей ван Хелсингом…

Коппола подарил образу Дракулы настоящую любовь, глубокий трагизм, неподдельную боль. Граф не стал менее чудовищем - но стал гораздо более человеком. Человек же не может существовать вне человечества. И тогда в кино произошло то, что в литературе свершилось на добрых двадцать лет раньше: вампиры были социализированы, включены неотъемлемой частью в круговорот нашей цивилизации. Их стало много, у них появились лидеры, своя общественная структура, законы, выстроившие их отношения друг с другом - и с остальным человечеством.

В 1994 году появилось “Интервью с вампиром” (”Interview with the Vampire: The Vampire Chronicles”) - экранизация популярнейшего романа Энн Райс, самая суть которого заключалась в том, что вампир попытался объяснить себя человеку. Сделать шаг навстречу. Стать для человека чем-то понятным - а потому и приемлемым…
Вампир Луи, вампир Лестат, вампир Арман, девочка-вампир Клодия… Среди вампиров есть дети - разве это не сближает нас с ними? Разве их страсти - не точное отражение человеческих страстей? Они убивают нас, мы убиваем их - и этим поддерживается равновесие между ними и нами. Так легко понять друг друга, если захотеть… Вампиры встали в один ряд с героями. Убийцы перестали вызывать отвращение, начали восприниматься чуть ли не вершителями правосудия, если они пьют кровь воров и насильников…

И еще одна созданная литературой и комиксами традиция вырвалась на экран: в этой традиции тайно существующие рядом с нами кланы вампиров враждуют между собой. “Блэйд” (”Blade”) взмахнул серебряным лезвием в 1998 году, но и его клинок быстро стал различать “хороших” и “плохих” вурдалаков - точно так же, как вампир Луи претендовал только на кровь “плохих” и старался не трогать “хороших” людей. А после выхода “Блэйда-2″ (”Blade II”) выяснилось, что убежденный истребитель вампиров может их даже любить…
Джон Карпентер в беспощадно натуралистичных “Вампирах” (”Vampires”, 1999) на попытки эстетизировать и “пожалеть” кровососов ответил их тотальным и циничным геноцидом. Возможно, он не задумывался о том, как будет воспринята миссия Джека Кроу романтичным зрителем, плакавшим, когда солнце превращало в пепел малютку Клодию. Это был определенно не его зритель. Его зритель твердо знал, что хотя добро и зло относительны (кто ж с этим спорит?), но становящийся на сторону зла - мразь и предатель, и эта максима, к счастью, не стареет…

Вампиры – это секс-бомбы неживых. Зомби – слишком кровавы и гниющи, чтобы быть объектами воздыхания. А призраки…, ну, в общем, иллюзорны. Все это оставляет нас с вампирами, которые надолго молоды, красивы, и обладают жестокой потребностью высасывать жизнь из нас. Как же им не стать эмблемой для фантастического секса после смерти?
Конечно, у вампиров редко бывает секс, мы знаем это. Часто их единственный способ удовлетворения - высасывание крови, которое не дает им возможности просто переспать с кем-то, чтобы потом построить семью.
Фильм «Впусти меня» рассказывает историю 12-летнего мальчика по имени Оскар, который влюбляется в своего таинственного соседа, наивную, трагическую, неженку Эли (она выглядит по-девичьи, но говорит, что она не девочка). По фильму мы обнаруживаем, что Эли была сначала привлечена Оскаром, когда увидела, что он нанес удар дереву ножом, воображая как он убивает школьных хулиганов, издевавшихся над ним. Она чувствует, что его воображение столь же пропитано кровью как ее действительность, в которой она должна убить людей и выпить их кровь, чтобы выжить. Поскольку они становятся ближе и делят тайны, запретные аспекты их отношений начинают перевешивать невинные. Эли признается, что ей было 12 лет в течение "действительно долгого времени" и ползает по кровати голой с Оскаром после особенно мучительной смертельной сцены. Учитывая, что ей возможно сотни лет, ее отношения с Оскаром кажутся немного, ну, в общем, педофилическими.
И Эли точно не первая эротизированная маленькая девочка, выходки вампира которой передают сексуальное беспокойство. В романе и кино «Интервью с Вампиром», наши два главных героя Луи и Лестат решают и превратить великолепную маленькую девочку по имени Клодию в вампира как себя. Все хорошо, пока Анна не достигает умственного возраста взрослого и понимает, что теперь она будет поймана в ловушку тела девочки навсегда. В романе Анн Райс, действие которого происходит частично в течение девятнадцатого века, Клодия использует свой девичий вид, чтобы привлечь мужчин, которые надеются купить девочку на ночь. Она играет в Викторианский аппетит к молодым девочкам, и таким образом получает устойчивую поставка крови. Но у нее никогда фактически не было секса с этими мужчинами, или чего-то в этом роде. Вампиры Райс являются целомудренными, хотя нам дают понять, что акт питья крови предоставляет им своего рода острые сексуальные ощущения.
Райс может уклониться от описания откровенных сексуальных сцен с ее детскими вампирами, но Октавия Батлер описывает их подробно в последней новинке «Неоперившийся юнец». Это - рассказ о 50-летней вампирше по имени Шори, которая имеет взрослые желания, но все еще находится в теле ребенка (оно будет в конечном счете расти, но возраст вампиров меняется намного более медленно чем у людей). Чтобы выжить, она создает человеческую "семью" любовников - мужчин и женщин, которые до безумия любят ее, потому что, когда она пьет их кровь, она выпускает некоторый химикат, который вызывает интенсивное удовольствие. Она питается немного каждым любовником из ночи в ночь, никогда не выпивая достаточно, чтобы вредить им, но нуждаясь во всех них, чтобы поддержать устойчивое кровоснабжение.
И у нее также есть секс с ними. Первый любовник Шори - человек, который понимает, кто она, но все еще находит трудным разрешить себе их взрослые любовные ласки с ее телом ребенка. Позже, она учит женщину средних лет принимать свои скрытые лесбийские желания. Хотя «Неоперившийся юнец» был предназначен как первая новелла в целой серии, Батлер трагически умерла после окончания этого рассказа. Таким образом, мы никогда не увидим, как тело Шори превращается в тело взрослого человека.
Откуда вся эта сексуальная ломка табу? Конечно, в этом помог «Дракула» Брема Стокера. Он взял легенды о сосущих кровь животных, смешал их с небольшой легендой Трансвааля, и создал гипнотическое существо, которое иссосало кровь британских леди и превратило их в распутниц. Кинематографические версии «Дракулы» поддержали эротическую сторону этой истории, создавая великолепных мужчин и прекрасных леди с кроваво-красными губами и странными желаниями.
Вы можете видеть идеал сексуальных вампиров в сериале HBO «Настоящая кровь», основанный на романах о приключениях психолога-детектива и ее любовника вампира, который умер во время гражданской войны. Хотя показ может быть слащавым время от времени, он все же сексуально раскален. Тут есть вампиры геи и вампиры - сексуальные извращенцы.
Имеют ли вампиры фактически секс или просто обмениваются физическими жидкостями, они всегда, кажется, играют главную роль в рассказах о сексуальном желании, которое переступает границы обычного. Большинство вампиров оставляет нас с вопросами о наших собственных извращенных эротических желаниях. Тех желаниях, которые делают нас монстрами? Или мы только становимся монстрами, когда наши желания подавлены и искривлены во что-то ужасающее?

Суккубы (по Каббале — Лилит) — духи-женщины, обольщающие мужчин и смущающие их сон. По терминологии средних веков, инкубы и суккубы, демоны пьянства, обжорства, сладострастия и корыстолюбия, очень хитрые, свирепые и коварные, подстрекающие свою жертву к учинению ужасных злодеяний и ликующие при их исполнении». Вместе с инкубами, они представляют искусителей, бесов, упоминаемых в Священном Писании, но они совершенно пасуют перед честным и праведным духом и ничего не могут сделать человеку, если он не предался порокам.

Суккубы или суккубусы, от латинского «сукку6аре» — «лежать под чем-либо».
Суккубы, досаждавшие святым и отшельникам, но более всего молодым монахам, о чьем мучительном полнокровии выразительно повествуют «Письма темных людей», были по сути своей разжалованными в ранг демонов сиренами, наядами, перш и даже языческими богинями.

Конечно, сегодня можно предположить, что презрение к плоти, осуждение земного не были детищами кучки фанатиков, навязавших свою волю огромной части человечества. Это презрение к плоти и плотским утехам рождалось не фанатизмом, а лишениями, становившимися нормой для тысяч и тысяч обездоленных, и неприятием, отторжением мира изощреннейших утех и забав и «чудовищных сладострастий», где разнузданное распутство шло рука об руку с произволом и полнейшим пренебрежением к человеческому достоинству Мира, чьи зыбкие устои зиждились на крови и страданиях. Сочные зарисовки нравов времен Тиберии, Калигулы, Нерона, оставленные нам древнеримским писателем Светонием, красноречиво рассказывают о том, какую именно «плотскость, какую земную жизнь» отвергали ранние христиане. Светоний показал нам Рим, который не мог не вызывать у них отвращения.

Не минуло подобной участи и средневеково-христианское осуждение плоти. Проповедники с амвонов клеймили плотские страсти, обрушивались на танцы, отвращавшие от бога и разжигавшие чувства далекие от кротости и смирения: «Многовертимое плясание отлучает человека от Бога и во дно адово влечет... не токмо сама будет пляшущая сведена во дно адово, но и ти (те), иже с любовью позорують (глядят) и в сластех раздвизаются на ню с похотию... Пляшущая бо жена многим мужем жена есть, того дьявол прельстит во сне и наяву...»

И прельщал же! Чем настойчивее святые отцы стремились не думать о том, о чем им думать не полагалось, тем настырней были видения соблазнительных женских ножек и прочих прелестей. Только кознями дьявола можно объяснить тот факт, что бывало, непослушная плоть побеждала самое отчаянное сопротивление. Только тем, что плоть оказывалась в цепких руках Сатаны и сонма его проворных помощников и помощниц. автор энциклопеди Александрова Анастасия

Так закреплялось своеобразное отношение к плотской любви, суть которого язвительно и емко выразил Ф. Ницше: «Христианство отравило Эроса: он, правда, не умер, но превратился в порок». Порок тем более соблазнительный, чем более бранимый и окутываемый тайной. Что ж запретный плод сладок, а скрываемое прельщает куда сильнее явного. В. Ключевский приводит остроумную легенду об одном богобоязненном царе, который с детства внушал сыну, что «черти — это девицы». Сын же увидев девиц, «сказал чересчур осторожному папаше напрямик, что черти понравились ему больше дьяволов».
Даже представителям высших эшелонов церковной власти приходилось уступать призывам плоти и. выражаясь современным языком, разделять в быту совсем иную систему ценностей, нежели та, что воспевалась с амвонов. Может быть, поэтому и в среде католических священнослужителей велись достаточно вольные разговоры о мужской силе, понимаемой весьма недвусмысленно.

И тем не менее все эти «ценности» располагались по ту сторону официальной морали. Поэтому-то столь рьяно атаковались происки неуемного Сатаны и его сподручных — ведьм.

Бесчинства Сатаны и очаровательных ведьмочек, сокрушавших самые неприступные мужские сердца, укрепляли представителей сильного пола в мысли о том, что влечение к женщине — дело рук нечистого. А уж самые прельстительные и самые желанные существа противоположного пола, так те, бесспорно, чаровницы-ведьмы. Сила же мужского пола — в способности устоять перед коварством их чар. Сила, одна мысль о которой приятно тешит самолюбие. Ведь, что ни говори, а дьявол, или падший ангел, стал таковым, как полагал богослов Ириней, из-за гордыни и похотливой погони не то что за ведьмами, а за простыми дочерьми человеческими. Разве вашему самолюбию не польстит мысль о том что вы хоть в чем-то да выше ангела, хотя бы и падшего?

Инкубы — по Парацельcу, нечистые духи мужского пола. Они насилуют женщин во время сна. (По Каббале — Рухим). По терминологии средних веков, инкубы и суккубы, демоны пьянства, обжорства, сладострастия и корыстолюбия, очень хитрые, свирепые и коварные, подстрекающие свою жертву к учинению ужасных злодеяний и ликующие при их исполнении.

Слово инкубус происходит от латинского «инкуба-ре», что в переводе означит «возлежать». Согласно старинным книгам, инкубус - это падшие ангелы, демоны, увлекающиеся спящими женщинами. Предмет жарких богословских споров Средневековья. эта проблема, красноречиво свидетельствует тот факт, что папа Иннокентий VIII в 1484 году издал специальную буллу (постановление, указ), посвященную животрепещущей теме инкубусов. И как же ей не быть животрепещущей! Ведь эти проклятые богом существа так и норовили, улучив удобную минуту, пристроиться к невинным добропорядочным женщинам, проявляя особое нахальство при обращении с монахинями. Тем просто спасу не было от нечистых. Бедняжкам приходилось постоянно стоять на страже своей непорочности, отгоняя молитвой и крестным знамением непрошеные видения. Были, конечно, и такие, как монахиня Клара, коей даже во время болезни, в одинокой келье виделось не что-либо непотребное, а богослужение в церкви. По преданию, это происходило в рождественскую ночь 1253 года. И Клара была вознаграждена по заслугам. Ныне она .провозглашена покровительницей телевидения. Ибо видение богослужения в келье при желании вполне можно счесть за прообраз миллионов голубых экранов. Но не все же монахини обладали святостью Клары! Бывало, что «невестам Христовым» грезилось нечто совсем иное. И тогда случалось непоправимое. Как с той монахиней, что, не устояв перед искушением, зачала от инкубуса ребенка, выросшего в чародея Мерлина. Инкубусы проявляли в интимных делах столь завидную энергию, что на свет являлись целые народы. Например, гунны, которые, по средневековым поверьям, были потомками «отверженных женщин» готов и нечистой силы. К проделкам инкубусов относили и рождение детей, наделенных физическими недостатками, либо просто необычных, например, близнецов.

В одной из историй, о которой — правда, с изрядной долей скепсиса -- сообщает Рейджинальд Скот, автор вышедшей в 1584 году книги «Открытие колдовства», приводится свидетельство поистине дьявольской изворотливости инкубусов, способных дискредитировать самых высокочтимых лиц. Некий инкубус решительно атаковал даму, нежившуюся в своей постели. Натиск был столь решителен, что дама, будучи порядочной и, следовательно, испытывая лишь отвращение от сатанинских ласк, громко закричала. На помощь кинулась группа бравых мужчин. И что же они обнаружили? Из-под кровати леди был извлечен доподлинный инкубус, принявший для отвода глаз облик епископа Сальваниуса.
Автор «Открытия колдовства» видит в этом эпизоде лишь «превосходный образец колдовства или же мошенничества бедняги епископа». Но мы-то с вами умудрены опытом столетий и понимаем, что дискредитация высоких духовных лиц дело не шуточное и требует самых срочных мер, не ограничивающихся одними буллами.

Буллы, конечно, дело необходимое. Но на инкубусов. они почему-то действовали слабо. Поэтому приходилось больше полагаться на подручные средства и собственную находчивость, сплавленную с глубокими познаниями в области использования секретного оружия против исчадий ада. А знание — это сила, способная состязаться с самим нечистым. Во всяком случае, знатоки англо-саксонской медицины рекомендовали всем добропорядочным матронам довольно надежное средство от инкубусов. Согласно рекламе тех времен, это был бальзам, который следовало использовать при посещении «ночного домового».
Рецепт данного бальзама не слишком мудрен.

Надо взять полынь, люпин, белену, чеснок, дикую вишню, фенхель или сладкий чеснок. Не забудьте овечий хмель и «язык гадюки». Добавьте «заячье» и «епископское» снадобья. Поместите все это в сосуд. Проставьте сосуд под алтарь и отслужите над ним девять месс. Вскипятите содержимое сосуда в масле и овечьем жиру. Добавьте освященной соли. Процедите все это. И поместив бальзам на туалетный столик, можете спать спокойно. Если же какой-нибудь инкубус отважится переступить порог вашей спальни, то вы встретите врага во всеоружии. Окунайте пальцы в бальзам и мажьте, мажьте им лоб, глаза искусителя, и обязательно — самые чувствительные места его тела. После всего этого останется только окурить инкубуса ладаном и многократно его перекрестить.

ЗАПЕЧАТЛЕНИЕ (ИМПРИНТИНГ) (англ. imprint - оставлять след, запечатлевать, фиксировать), образование чрезвычайно устойчивых следов в психике после однократного переживания. Представляет собой форму очень быстрого и стойкого научения человека в некоторых ситуациях связанных с выраженным нервноэмоциональным напряжением. Известно, что в результате импринтинга в психике может стойко зафиксироваться конкретная ситуация, в которой впервые возникло резкое сексуальное возбуждение. При этом образуются столь прочные условно рефлекторные связи, которые могут сохраняться всю жизнь влияя на сексуальные предпочтения и половое по ведение человека в целом. Импринтинг осуществляется только в строго определенном периоде жизни (детском и подростковом возрасте), а его последствия чаще необратимы.
Существует теория импринтинга, согласно которой в нервной системе человека имеется так называемый врожденный механизм высвобождения. Чтобы привести его в действие, необходимы зрительные, обонятельные, тактильные и другие раздражители, в значительной степени индивидуальные для каждого человека и запрограммированные генетически. Если соответствующий набор раздражителей действует в строго определенные, критические моменты формирования личности, он быстро запечатлевается в психике, приобретая необычайную стойкость в сравнении с другими раздражителями, что в дальнейшем определяет поведение человека в тех или иных ситуациях.

Тот факт, что каждое утро вампир возвращается в состояние смерти, можно рассматривать как протест против рождения (новый день) и "Эдипово" стремление вернуться обратно в материнскую утробу (символизирующуюся гробом). Фрейд считал, что половой контакт также зачастую является попыткой вернуться в материнское лоно.
Определенный интерес представляет необычная смерть героя в знаменитом сериале "Вампир Варни" Томаса Преста. Несчастный кровосос в стремлении умереть бросается в зияющий кратер Везувия. Символизм в этом примере довольно очевиден.

Миф о вампире претерпевал большие изменения по мере того, как трансформировалось общество, становясь более "цивилизованным" и христианизированным. Чем больше сексуальность подавлялась в обществе, тем больше она выходила на поверхность в вампирской литературе.
Простонародные познания о вампирах были гораздо более кровавыми, чем формальные воззрения, отображенные в литературе. Монстр часто жестоко уничтожал свою жертву, а не просто высасывал у нее кровь.
о многих языках слова "вампир" и "вервольф" имели практически одно и то же значение. Широко распространено было поверье, что вампиры могут обращаться в волков, и фактически человек, который был вервольфом в жизни, превратится в вампира после смерти. Хотя ни один человек не привел бы домой такое отвратительное создание, как смертельно бледный "традиционный" вампир с его зловонным дыханием и светящимися красными глазами, вампир в современной художественной литературе обычно описывается как идеальный джентльмен викторианской эпохи. В классическом романе Брэма Стокера "Дракула" знаменитый граф даже поддерживает трезвый образ жизни, когда заявляет, что он "никогда не пьет…вина".

По мере развития цивилизации, история о вампирах обретала все более и более религиозный оттенок, до тех пор, пока языческое лишенное разума существо не трансформировалось в размышляющее создание, знающее о своей злой природе и испытывающее сильную боль от вида религиозных текстов или прикосновения к ним. Вампир в древнем фольклоре не боялся солнечного света, и безнаказанно мог совершать свои дьявольские деяния при свете дня. Однако современному вампиру не настолько повезло и лучи солнца, символизирующего собой святое спасение, причиняют ему вред. К началу двадцатого века, ранее незнакомые вампирам дискомфорт и потеря сил, от которых страдал Дракула Стокера, все возрастали и возрастали, до тех пор, пока вампир из немецкого фильма "Носферату" не погиб, полностью высохнув под очищающими солнечными лучами.

Вампира в "изначальной" трактовке легко было определить, так как он во всех смыслах был ходячим трупом, по своим намерениям и целям напоминал зомби. По мере того, как общество все сильнее подавляло свою сексуальность, очевидные признаки сверхъестественной природы вампира также исчезали, до тех пор, пока вампир не стал изображаться как мертвенно-бледный, но в остальных отношениях нормальный человек. Он являлся олицетворением темной стороны человека, которая была совершенно подавлена. Последнее, что могло интересовать вампира (в том образе, в каком он был представлен в древнем фольклоре) – это чувственное удовольствие, так как он был просто животным. Однако литература и фильмы о вампирах больше пропитаны эротикой, чем кровью.
Доказательство трансформации легенды о вампире - сильнейшая потребность свалить свою ответственность на кого-то другого, перенести пугающие человека сексуальные желания на какой-то внешний источник. Ранее было чрезвычайно легко стать вампиром. Фактически, это чудо, что не все люди превратились в нежить. Если ребенок перепрыгивал через вашу могилу или по ней проходила кошка, вы были обречены. Если вампир просто посмотрит вам в глаза – оставьте всякую надежду. Также под подозрением были люди с рыжими волосами или голубыми глазами. Если в семье на протяжении семи поколений рождались дети одного пола, то представитель этого седьмого колена также подозревался в том, что он является вампиром. Совсем по-другому обстоит дело с современным литературным вампиром. В обществе, ставшем более сложным, дорога к вампиризму стала довольно простой. Кажется, что существует лишь один способ получить Темный Дар – отдать достаточно своей крови вампиру и в свою очередь выпить его крови. Другими словами, обменяться жидкостями организма. Это подразумевает, что современный вампир хотел стать вампиром, и что он \ она просил(а) об этом. Таким образом, вина снимается с жертвы вампира и переносится на того, кто сделал выбор и решил стать нечистью. Это важно – вина "жертвы" переносится на вампира, символ подавленной сексуальности.

Вампира, как он изображен в литературе, труднее уничтожить, чем его предшественников. Раньше некоторых вампиров можно было убить, положив в рот трупа чеснок или полив святой водой его могилу. Чтобы убить литературного вампира, необходимо проткнуть колом его сердце, отрубить голову и сжечь тело без остатка, чтобы он наконец упокоился с миром. Иногда даже этого недостаточно, так как полная луна может оживить травмированного вампира. Это показатель того, что подавленная сексуальность не может быть полностью завоевана, а не просто желание писателей сочинять сиквелы.

В современной литературе о вампирах сексуальный элемент не отрицается. В то время как старомодный вампир был еще одной формой чумы, несущей зло, новый вампир дает и получает сексуальное удовольствие. Фрейд изучал сексуальное возбуждение при садо-мазохистских отношениях (маркиз де Сад сам написал два рассказа о вампирах – "Жюстина, или Попранная добродетель" и "Жюльетт"). Так что мы спокойно можем строить теории о том, что вампир не только пьет кровь своих жертв, но также символически делит с ними ложе. Эта сцена из "Дракулы" иллюстрирует как раз такое событие: "Девушка опустилась на колени и склонилась надо мной, просто пожирая меня глазами. В ней была определенная чувственность, которая одновременно была волнующей и отталкивающей, и выгнув шею, она облизывала губы, как какое-то животное, пока я не увидел, как в лунном свете блестит влага на ее алых губах и красном языке, облизывающем острые белые зубы…Затем она замерла, и я услышал, как ее язык облизывает зубы и губы, и я чувствовал ее горячее дыхание на моей шее…я ощущал мягкое, дрожащее прикосновение ее губ к чувствительной коже на моем горле, и твердые кончики двух клыков. Я закрыл глаза в изнеможении и экстазе и просто ждал…ждал с тяжело бьющимся сердцем. "

Лишенный разума вампир прежних времен не имел сексуальных предпочтений в отношении своих жертв, потому что они были просто пищей. Однако литературный вампир весьма придирчив в своем выборе жертв. Большинство вампиров в литературе выбирают жертвы противоположного пола, доказательства этого можно видеть в классике. В "Дракуле" Люси Вестенра, первая ученица Повелителя вампиров в Новом Свете, блуждает по городу как "Кровавая Леди" и приносит домой младенцев, которыми и кормится. В первом сиквеле "Дракулы", фильме "Дочь Дракулы" кинокомпании "Юниверсал Пикчерз" есть героиня, которую соблазняют и доктор-мужчина, и юная девушка, работающая моделью у героини-художницы.

Роман Анны Райс "Интервью с вампиров" в основном вращается вокруг кажущейся платонической, но на самом деле латентно-гомосексуальной одержимости главного героя Лестата и Армана другим героем, Луи; а также вокруг очевидно педофилического влечения Луи и Лестата к их пятилетней\ столетней протеже, Клодии. Современный вампир превратился в мастера соблазнения. "Жертвы" чудовища соблазняемы, и какое бы удовольствие они ни получали (обычно они замирают от наслаждения, а не от боли или ужаса), оно не является непосредственным результатом каких-либо действий со стороны вампира; следовательно, это не его "вина", и чувство вины здесь неуместно. Граф Дракула всегда изображается как распутник, увлеченный юными девами. Даже Влад Пронзающий, прототип современного Дракулы, скорее является романтическим национальным героем своей родины, а не "скелетом в ее шкафу". В фильмах 1960-70хх годов кинокомпании "Хаммер" женщины-вампиры всегда изображались как чувственные распутницы, ожидающие своих беспомощных жертв. Такая традиция в изображении вампиров простирается вплоть до комиксов ужасов "Вампирелла" и "Гробница Дракулы"; и демонстрирует большую потребность человеческой личности избавиться от абсолютно подавляющего груза ответственности в сексуальных вопросах.
Вампир – это пример полной фиксации на ужасе, но он также является символом потребности и желания людей избавиться от своей "нечистой" сексуальности и всей вины, связанной с этой сексуальностью. Это можно наблюдать в трансформации мифа о вампире в литературе. Как говорил Дракула в сценической версии романа: "Вы глупцы! Думаете, что можете уничтожить меня своими облатками и отравой для волков, меня – Повелителя своего рода?!" Те же самые слова являются истинными в отношении подавленных эмоций, которые символизирует вампир.
Вот такая пища для размышлений.....

Вампир – монстр, который волновал и ужасал людей на протяжении столетий, от утонченных парижан-театралов до трясущихся от ужаса крестьян Восточной Европы. Элементы легенды о вампире, которые можно найти в Северной и Южной Америке, Европе и Азии, старше, чем христианство. Хотя физическая внешность и modus operandi (лат. "образ действия") вампиров могут различаться в разных культурах, одно остается неизменным: вампир – это оживленный труп, не-мертвый, существующий при посредничестве Сатаны и за счет теплой крови своих живых жертв. Очень немногие фольклорные герои просуществовали в течение такого долгого времени в таких разных культурных и географических условиях; следовательно, должно быть нечто в человеческой природе, что позволило создать такую универсальность и постоянство. Фрейдистская интерпретация мифа может раскрыть это нечто.

Довольно очевидна ясная связь с доктриной Фрейда об оральной стадии психосексуального развития. В вампире мы видим мутировавшее и безусловно преувеличенное отражение концепции "комфорт и удовольствие от получения питания посредством сосания". Сказал ли бы Зигмунд Фрейд, что граф Дракула страдает от орального комплекса? Это вполне возможно. В описании "орального" характера присутствуют такие черты, как сильная потребность и зависимость (от крови?), "вампирская привязчивость", если в течение первой фазы, фазы сосания оральной стадии психосексуального развития присутствовала фрустрация.

По Фрейду, кровь, с помощью которой вампир поддерживает свое существование, обладает определенными сексуальными коннотациями. Кровь важна в сексуальном плане – она символизирует менструации, или кровь при потере девственности (подобно тому, как клыки вампира пронзают тело его жертвы при нападении).

Красота также является элементом сексуальности, и одна женщина, графиня Элизабет Батори, верила, что кровь необходима для сохранения красоты. Графиня Батори была потомком Стефана Батори, князя Трансильвании, который в 1446 году помог Владу Дракуле вернуть себе престол Валахии. Это случилось примерно за 100 лет до рождения графини, которая была лесбиянкой и садисткой, получавшей удовольствие от пыток молодых и здоровых девушек-рабынь, в то время как ее муж, "Черный герой Венгрии", завоевывал славу на поле брани. Элизабет была замешана в колдовстве и у нее появился интерес к крови, который скоро превратился в настоящее наваждение. Пытки, которые она применяла к своим беспомощным жертвам, специально придумывались настолько кровавыми, насколько это возможно. Графиня успешно пользовалась лезвиями, ножами, специальными серебряными клещами и наконец собственными зубами. Ее интерес к крови усилился и обрел новый оттенок, когда однажды изящная и прекрасная графиня обнаружила, что ее красота увядает. Нарциссизм и тщеславие привели ее к новым высотам извращения. Когда в один судьбоносный день она разбила в кровь нос слуге, который чем-то не угодил ей, она пришла к убеждению, что кровь, брызнувшая на ее лицо и руки, разгладила все морщины. Чтобы извлечь все преимущества из этой чудесной процедуры, Элизабет Батори взяла за обыкновение принимать ванны из крови юных девственниц и пыталась с помощью вампиризма вернуть свою юность. В течение 10 лет Кровавая Графиня убила более 700 женщин, пока наконец ее преступления не раскрылись в 1610 году. Фрейд считал, что секс и смерть переплетены друг с другом и демонстрировал это на примере желания людей сохранить (сделать бессмертными) древние объекты красоты, как графиня Батори старалась сохранить себя.

Смерть многих известных вампиров можно также рассматривать и с сексуальной точки зрения. Самая распространенная смерть вампира – это смерть от кола или ножа в сердце. Их можно рассматривать как заостренные, фаллические символы. Это ритуальный символизм сексуального проникновения.