Сейчас пытаюсь прочесть одну книжку, которая якобы должна раскрыть загадку личности Шекспира. Написана Эрлендом Лу (самая известная его книга "Наивно. Супер") в соавторстве с норвежцем по фамилии Амундсен, но это не полярный исследователь, а органист.

Очень тяжело идет чтение, подумываю даже бросить. Какие-то хитроумные шифры и коды, одна буква заменяется другой, латинские и греческие буквы меняются местами как хотят, на стихи Шекспира накладываются геометрические фигуры и карта звездного неба, в общем, читаю, и чувствую, что ум за разум заходит. И проверить все это нет никакой возможности, ибо под рукой нет ни первого издания Шекспира 16-какого-то года, ни камня с его могилы. Насколько я поняла, продвигается идея, что автор "Гамлета" и "Отелло", а так же прочих произведений вовсе не Шекспир, а Фрэнсис Бэкон. Ну или кто-то еще.

А уж когда в тексте мелькнули масоны с розенкрейцерами, и тень тамплиеров, даже как-то заскучала.

Честно говоря, вопрос о авторстве в данном случае меня тревожит мало, может, потому, что я не англичанка. Как-то слышала версию, что Пушкин вовсе не великий поэт, а псевдоним группы товарищей, вот это меня возмутило до глубины души. Руки прочь от Пушкина! А к Шекспиру я как-то равнодушна. Не доросла, наверно.

Подумала, что таким хитроумным способом можно из любого более-менее объемного текста извлечь все, что душа пожелает. Предлагаю, например, взять собрание сочинений Ленина и наложить на него карту Советского Союза. Или еще какие-нибудь операции проделать, прочитать задом наперед через три буквы, потом перевести на идиш и обратно. Может, что и откроется, какая-нибудь тайна.

Книга зацепила. Много вопросов появилось, сложных вопросов - ответов в книге нет, их нужно искать самостоятельно.

Первая часть. О первой любви пятнадцатилетнего мальчишки, который только что перенес тяжелую болезнь, не успел до конца оправиться, а тут новое потрясение - первая страсть, первый поцелуй, первая женщина, красивая, зрелая. Конечно, все решает она, он лишь с восторгом подчиняется, готовый вымаливать прощенье за малейшие оплошности, только бы не выгнали. Чуть только свидания входят в привычку, появляются первые вопросы: а что потом? есть ли у них это общее потом? возможно ли сгладить разницу в возрасте, опыте, социальном положении? Все за то, чтобы расстаться, но расстаться, кажется, невозможно, значит, лучше не думать. Пусть все идет как идет.

Конечно, они расстаются, конечно, он это пережил. В 15-16 лет то, что казалось персональным концом света, впоследствии становится всего лишь неприятностью. Думаешь: это навсегда, а оказывается, все проходит. Или - и впрямь навсегда? Михаэль, беспроблемный мальчик из хорошей семьи, легко учится, легко выбирает профессию, все получается словно само собой. И тут он встречает ее, Ханну, свою первую любовь. Он будущий юрист, а она... она на скамье подсудимых. Осудить или понять? Было бы просто принять решение, если бы Михаэль забыл Ханну, но она по-прежнему много значит для него. Мне кажется, Михаэль чувствует себя соучастником преступления, хотя он ничего не знал о ее прошлом. А если бы знал? Разве он, пятнадцатилетний, смог бы отказаться от своей страсти?

Ловлю себя на мысли: первая реакция бесспорна. Раздавить гадину! Какое может быть сочувствие к Ханне? А если бы я узнала нечто отвратительное о человеке, которого когда-то любила, смогла бы я его осудить? Я не знаю. Правда, не знаю. Легко сказать - да, осудила бы, справедливость дороже. Но я не была в такой ситуации.

И вот еше неприятный вопрос, от которого трудно отмахнуться: что, если представить себя на месте Ханны? Согласилась бы на подобную работу? Легко сказать: нет, никогда!

Ловушка, расставленная автором, в том, что Ханна получилась живой, и ее так легко понять, а понять - значит простить?

Еще мысли по поводу книги. Шлинк пишет о странном равнодушии, даже душевной тупости, постепенно одолевшей всех участников процесса, которые под конец перестали возмущаться и негодовать, и скорбеть о невинно убиенных и замучанных людях. Это показалось мне удивительным, но, к сожалению, очень достоверным. Наверно, человеку свойственно привыкать ко всему, даже к ужасному, вероятно, это защитная реакция психики. Иначе как жить?

Ничего про них не написала, а тут уже незаметно и следующие наступили.

Что было неделю назад? 7-го, в субботу, сбежали от детей.  Они играли на нервах, ходили на головах, в общем, довели нас до такого состояния, что оставалось или задать им грандиозную трепку, или сбежать. Мы выбрали второй вариант, уехали на огород. Там у нас немного обжитая бытовка с газовой плиткой, биотуалетом, но без воды и без света. Так что совершенно неожиданно у нас случился романтический вечер: прогулялись по лесу, послушали птичек, поели привезенной из дома еды (оказалось безумно вкусно, на свежем-то воздухе).

Потом пили чай и читали Лермонтова при свете фонарика, потому что уже стемнело. Читали по очереди вслух, мне это очень и очень понравилось! Надо, видимо, чаще читать стихи.

Переночевали на матрасе, как студенты какие-нибудь, я под утро немного замерзла, поэтому встала рано.

На следующий день, 8-го, успели сходить на собрание, полили грядки, пропололи сорняки, обрезали и сожгли сухие ветки. Вечером вернулись домой, помирились с детьми. Выяснилось, что они и без нас могут поесть и лечь спать. Это радует, все-таки будущие мужчины, должны быть самостоятельными.

9-го съездили на кладбище к нашим дедам, моему и Гришиному. Убрались, посадили цветочки, повязали ленточки.

Вечером гуляли все вместе в парке, запускали самолетик, потом дома играли в какие-то настольные игры.

То есть за выходные испытали множество различных эмоций и переделали кучу дел. Вполне можно собой гордиться.

 

как

я

устала

Недавно прочла книжку с оптимистичным названием «Любовь живет три года». Надо сказать, прочла залпом, потом только подумала: а насколько вкусное и полезное блюдо я сейчас проглотила?
Вкусно? Ммм... скорее нет, чем да. На мой вкус, слишком физиологично. Ну да, я училась на биолого-химическом факультете, и в курсе, как работает человеческий организм, поэтому меня трудно смутить описанием естественных отправлений, но зачем они тут? Чтобы наглядней показать, насколько герою плохо? А я думала, для этого не нужно подсовывать блевотину под нос читателю. Вполне возможно, что автор как раз и хотел шокировать, провокация это старый испытанный способ привлечения внимания. Так и представляю себе этакого циничного умника: сидит себе, ногу на ногу, и посмеивается. Хоть хулите, хоть хвалите, только говорите. Не заметить такого типа - самое страшное для него оскорбление.
Да, вот что меня больше всего коробит в этой книжке - сам герой. При всей его финансовой состоятельности, популярности и известности в каких-то там кругах быть рядом с таким мужчиной - весьма сомнительное удовольствие. Это самый настоящий потребитель, тот, кому адресована реклама в мужских журналах, и одновременно с этим персонаж с рекламной картинки. Сломалась дорогая игрушка, к чему чинить? Выброси, купи новую, даже если не сломалась, просто надоела, вышла из моды, делов-то! Такое же отношение и к женщине: если она уже не кажется такой расчудесной, как год-два назад, смело меняй! Выбери другую модель. Зачем пытаться наладить отношения, это так утомительно.
Автор пытается убедить меня, что герой, расставшись с женой, страдает. Даже вот чуть не удавился на модном галстуке, бедолага. Не верю! Такой удавится, ага. Будет валяться на полу, укуренный и несчастный, выть и ныть, или станет докучать всем подряд, чуть не раздеваясь догола с целью обнажить раненое сердце. Но удавиться! Нет, он слишком влюблен. В себя, единственного. Это и есть его вечная любовь.
Бедная Алиса. Беги, Алиса, беги.

предыдущая была на сына. Эта не знаю на кого, вроде сама виновата. Первого мая поехали на фазенду, сажала там всяческую рассаду, до сих пор болит спина. И ведь никто меня не заставлял. Тоже Изаура нашлась.

Сын устал учиться. За прошлую неделю наловил пять двоек. Не сделал, не переписал, не выучил. Причем странная учительница за одно не выученное стихотворение поставила две двойки, два раза спрашивала. А говорят, снаряд дважды в одну воронку не падает. Муж каждую неделю ходит в школу, общается с учителями. Никак не можем наладить контакт, как с представителями внеземных цивилизаций, с учителями фиг договоришься. Им нужно, чтобы дети сидели тихо и открывали рот, только когда их спрашивают. Но это же дети! Они не могут все время сидеть тихо, они же живые.
Хотя учителей тоже нужно пожалеть. Вот мой вчера на урок музыки принес противогаз, одел и пел. Прямо в противогазе. Можете себе представить эти божественные звуки.