освенцим глазами доктора сс

 

Дневник немецкого врача Иоганна Пауля Кремера – единственный аутентичный документ, описывающий будни концлагеря СС «онлайн» (все остальные – это воспоминания, сделанные после войны). Академический учёный, он покинул университет, чтобы ставить опыты над заключёнными. А после – также легко снова вернулся к науке.

more

Чернобыль – город где не будет детей

Требования к посетителям зоны отчуждения предъявляются достаточно строгие, документы на оформление пропусков подаются за две недели. На пропускном пункте с нами проводят инструктаж: запрещается курить и употреблять пищу на открытом воздухе, брать с собой на память любые понравившиеся предметы и растения, пить воду из колодцев, рек и других наземных источников.

Одежда должна быть максимально закрытой, с минимальным количеством швов. Охраняется территория на должном уровне. Людей в форме в поле зрения — больше десятка, один из них внимательно изучает наши паспорта, сверяется с списками и делает отмашку, мол, проезжайте.

 

ЧИТАТЬ ПОСТ ЦЕЛИКОМ

О Гоголе и высокодуховных людях.

ГОГОЛЬ

Портрет работы Ф. Моллера (1841 год), Гоголю 32 года


1 июня 1931 г. в связи с закрытием Даниловского монастыря и передачи его помещений для беспризорников и малолетних правонарушителей состоялось перенесение праха наиболе значительных общественных и культурных деятелей России с монастырского некрополя на Новодевичье кладбище. Был среди них и Николай Васильевич.

✂…

~Дверь без ключа~...

 

… все чаще сравнивала людей с дверьми. Знакомишься с кем-нибудь и видишь симпатичную дверцу с медным номерком в завитушках. Толкнешь, а за ней крошечная комната три на два. Поговорил с человеком пять минут и чувствуешь, как тесно в его обществе, как скучно среди полочек с цветочными горшками и плюшевых медведей. А бывает наоборот – откроешь обшарпанную дверь, а там вселенная: кометы, планеты, млечный путь… Но таких мало. Обычно за дверью либо коридор – узкий и длинный, либо стена. Сколько в нее не стучи – ничего кроме глухой кирпичной кладки не увидишь.

`~Любовь Романова "Люди крыш"~

 

~Huang Youwei~

Бабушка Люба...

 

В подъезде нашего дома жила бабушка. Бабушка Люба. Ей было 97 лет. Милая, приятная старушка, всегда в хорошем настроении, улыбчивая и приветливая.

Сначала бабушка Люба украсила подоконники на нашем этаже в нашем подъезде горшками с цветами. Красиво. На следующий день самые яркие цветы, те, что с бутонами, украли, и около метро можно было увидеть прытких торговцев с горшками с бабушкиными цветами. Соседи решили поставить замок и домофон на входную дверь. А она повесила на стены рамки с изречениями великих, пробуждающие совесть и действующие, как заповеди. И снова поставила цветы на подоконник. Уютно.

В подъезд стали проникать шумные подростки. Бабушка Люба вышла и … предложила им воды или чаю. Они долго смеялись. Пообрывали цветы, и перевернули рамки.

На следующий день, она снова поставила цветы, вернула рамкам прежний вид и положила на подоконник книги. Классику. Пришли подростки. Галдели, шумели. Она вышла и … предложила им чаю со своими плюшками, аппетитными и вкусно пахнущими. Ребята не смогли отказаться. И даже уволокли с собой книги с обещанием прочитать. Цветы они не тронули, рамки тоже.

На следующий день она вынесла пластиковую бутылку с водой, чтобы каждый, кто решил позаботиться о цветах, смог полить. И … новые книги. Вечером пришли подростки, обливали друг друга водой, хохотали и галдели. Бабушка снова вышла к ним и предложила чаю, плюшек, забрала бутылку, наполнила её водой и попросила их полить цветы.

Ребята стали приходить в подъезд каждый день, соседи возмущались, даже как-то вызвали милицию, но бабушка сказала, что это мол к ней, её ученики пришли за книжками, раздала при милиционерах книги растерянным подросткам и проводила милицию «С богом!» .

В подъезде появился шкаф с книгами. И рядом объявление: » Просьба! Если есть у вас дома интересные и важные книги, уже прочитанные вами, поделитесь! Будьте добры! А те, кто взял почитать, пожалуйста, верните для тех, кому так же это может быть нужно и важно!« Шкаф заполнился книгами. Цветы появились на подоконниках на всех этажах. Красивые рамки с цитатами тоже. Каждый вечер входную дверь в подъезд стали оставлять открытой. Вечером можно было увидеть на лестницах подростков, читающих книги. Бабушка положила на подоконник несколько фонариков, чтобы им было удобнее читать. Дети сидели в подъезде с включенными фонариками, и в нем было светлее, чем обычно.

Бабушка умерла. На первом этаже нашего дома открыли Клуб для детей и подростков. С библиотекой и цветами на подоконниках. Символом Клуба стал фонарик…

НАШИ БАБУШКИ - ЛУЧШИЕ БАБУШКИ В МИРЕ!

Сказка о добром Джинне. Роберт Рождественский (здорово!)

 

 

 

 

 

Сказка о добром Джинне

Джинн был добрым.
Из бутылки вылез,
а бутылку
подарил
мальцу...
Стражники царевы подивились:
мимо них
шагнула тень
к дворцу.
Царь,
румяный, как шашлык по-карски,
глянул на волшебника хитро:
- Ты откуда взялся?..
- Я?
Из сказки...
- А сюда зачем?
- Творить
добро...
- Значит, будешь требовать
в награду
золотишко,
бархату аршин?
Может,
дочку царскую?..
- Не надо.
Ничего не надо
Я же -
джинн...
Царь перекрестился на икону,
скипетром покачивая в такт,
и сказал сурово:
- Нет закону,
чтоб добро творили просто так!.. 

Читать далее...

Демон Кратий

Медленно рабы шли друг за другом, и каждый нёс отшлифованный камень. Четыре шеренги, длиной в полтора километра каждая, от камнетёсов до места, где началось строительство города-крепости, охраняли стражники. На десяток рабов полагался один вооружённый воин-стражник.

В стороне от идущих рабов, на вершине тринадцатиметровой рукотворной горы из отшлифованных камней сидел Кратий — один из верховных жрецов; на протяжении четырёх месяцев молча наблюдал за происходящим. Его никто не отвлекал, никто, даже взглядом, не смел прервать его размышления. Рабы и стража воспринимали искусственную гору с троном на вершине как неотъемлемую часть ландшафта. И на человека, то сидящего неподвижно на троне, то прохаживающегося по площадке на вершине горы, уже никто не обращал внимания.

Кратий поставил перед собой задачу переустроить государство, на тысячелетие укрепить власть жрецов, подчинив им всех людей Земли, сделать их всех, включая правителей государств, рабами жрецов.



Однажды Кратий спустился вниз, оставив на троне своего двойника. Жрец поменял одежду, снял парик. Приказал начальнику стражи, чтобы его заковали в цепи, как простого раба, и поставили в шеренгу за молодым и сильным рабом по имени Нард.

Вглядываясь в лица рабов, Кратий заметил, что у этого молодого человека взгляд пытливый и оценивающий, а не блуждающий или отрешённый, как у многих. Лицо Нарда было то сосредоточенно-задумчивым, то взволнованным. «Значит, он вынашивает какой-то свой план», — понял жрец, но хотел удостовериться, насколько точным было его наблюдение.

Два дня Кратий следил за Нардом, молча таская камни, сидел с ним рядом во время трапезы и спал рядом на нарах. На третью ночь, как только поступила команда «Спать», Кратий повернулся к молодому рабу и шёпотом, с горечью и отчаянием, произнёс непонятно кому адресованный вопрос:

— Неужели так будет продолжаться всю оставшуюся жизнь?

Жрец увидел: молодой раб вздрогнул и мгновенно развернулся лицом к жрецу, глаза его блестели. Они сверкали даже при тусклом свете горелок большого барака.

— Так не будет долго продолжаться. Я додумываю план. И ты, старик, тоже можешь в нём принять участие, — прошептал молодой раб.

— Какой план? — равнодушно и со вздохом спросил жрец.

Нард горячо и уверенно стал объяснять:

— И ты, старик, и я, и все мы скоро будем свободными людьми, а не рабами. Ты посчитай, старик: на каждый десяток рабов приходится по одному стражнику. И за пятнадцатью рабынями, которые готовят пищу, шьют одежду, наблюдает тоже один стражник. Если в обусловленный час все мы набросимся на стражу, то победим её. Пусть стражники вооружены, а мы закованы в цепи. Нас десять на каждого, и цепи тоже можно использовать как оружие, подставляя их под удар меча. Мы разоружим всех стражников, свяжем их и завладеем оружием.

— Эх, юноша, — снова вздохнул Кратий и, как бы безучастно, произнёс, — твой план недодуман: стражников, которые наблюдают за нами, разоружить можно, но вскоре правитель пришлёт новых, может быть, даже целую армию, и убьёт восставших рабов.

— Я и об этом подумал, старик. Надо выбрать такое время, когда не будет армии. И это время настаёт. Мы все видим, как армию готовят к походу. Заготавливают провиант на три месяца пути. Значит, через три месяца армия придёт в назначенное место и вступит в бой. В сражении она ослабеет, но победит, захватит много новых рабов. Для них уже строятся новые бараки. Мы должны начать разоружать стражу, как только армия нашего правителя вступит в сражение с другой армией. Гонцам потребуется месяц, что бы доставить сообщение о необходимости немедленного возврата. Ослабевшая армия будет возвращаться не менее трёх месяцев. За четыре месяца мы сумеем подготовиться к встрече. Нас будет не меньше, чем солдат в армии. Захваченные рабы захотят быть с нами, когда увидят, что произошло. Я правильно всё предопределил, старик.

— Да, юноша, ты с планом, с мыслями своими можешь стражников разоружить и одержать победу над армией, — ответил жрец уже подбадривающе и добавил: — но что потом рабы станут делать, и что произойдёт с правителями, стражниками и солдатами?

— Об этом я немного думал. И пока приходит в голову одно: все, кто рабами были, станут не рабами. Все, кто сегодня не рабы, рабами будут, — как бы размышляя вслух, не совсем уверенно ответил Нард.

— А жрецов? Скажи мне, юноша, к рабам или не рабам жрецов, когда ты победишь, причислишь?

— Жрецов? Об этом тоже я не думал. Но сейчас предполагаю: пускай жрецы останутся как есть. Их слушают рабы, правители. Хоть сложно их порой понять, но думаю, они — безвредны. Пускай рассказывают о богах, а жизнь свою мы знаем сами, как лучше проживать.

— Как лучше — это хорошо, — ответил жрец и притворился, что ужасно хочет спать.

Но Кратий в эту ночь не спал. Он размышлял. «Конечно, — думал Кратий, — проще всего о заговоре сообщить правителю, и схватят юношу-раба, он явно главный вдохновитель для других. Но это не решит проблемы. Желание освобождения от рабства всегда будет у рабов. Появятся новые предводители, будут разрабатываться новые планы, а раз так — главная угроза для государства всегда будет присутствовать внутри государства». Перед Кратием стояла задача: разработать план порабощения всего мира. Он понимал: достичь цели с помощью только физического насилия не удастся. Необходимо психологическое воздействие на каждого человека, на целые народы. Нужно трансформировать мысль людскую, внушить каждому: рабство есть высшее благо. Необходимо запустить саморазвивающуюся программу, которая будет дезориентировать целые народы в пространстве, времени и понятиях. Но самое главное — в адекватном восприятии действительности. Мысль Кратия работала всё быстрее, он перестал чувствовать тело, тяжёлые кандалы на руках и ногах. И вдруг, словно вспышка молнии, возникла программа. Ещё не детализированная и не объяснимая, но уже ощущаемая и обжигающая своей масштабностью. Кратий почувствовал себя единовластным правителем мира.

Жрец лежал на нарах, закованный в кандалы, и восхищался сам собой: «Завтра утром, когда поведут всех на работу, я подам условный знак, и начальник охраны распорядится вывести меня из шеренги рабов, снять кандалы. Я детализирую свою программу, произнесу несколько слов, и мир начнёт меняться. Невероятно! Всего несколько слов — и весь мир подчинится мне, моей мысли. Бог действительно дал человеку силу, которой нет равной во Вселенной, эта сила — человеческая мысль. Она производит слова и меняет ход истории. Необыкновенно удачная сложилась ситуация. Рабы подготовили план восстания. Он — рационален, этот план, и явно может привести к положительному для них промежуточному результату. Но я всего лишь несколькими фразами, не только их, но и потомков сегодняшних рабов, да и правителей земных, рабами быть грядущих тысяч лет заставлю».

Уром, по знаку Кратия, начальник охраны снял с него кандалы. И уже на следующий день на его наблюдательную площадку были приглашены остальные пять жрецов и фараон.

Перед собравшимися Кратий начал свою речь:

— То, что вы сейчас услышите, не должно быть никем записано или пересказано. Вокруг нас нет стен, и мои слова никто, кроме вас, не услышит. Я придумал способ превращения всех людей, живущих на Земле, в рабов нашего фараона. Сделать это, даже с помощью многочисленных войск и изнурительных войн, невозможно. Но я сделаю это несколькими фразами. Пройдёт всего два дня после их произнесения, и вы убедитесь, как начнёт меняться мир. Смотрите: внизу длинные шеренги закованных в цепи рабов несут по одному камню. Их охраняет множество солдат. Чем больше рабов, тем лучше для государства — так мы всегда считали. Но чем больше рабов, тем более приходится опасаться их бунта. Мы усиливаем охрану. Мы вынуждены хорошо кормить своих рабов, иначе, они не смогут выполнять тяжёлую физическую работу. Но они всё равно, ленивы и склонны к бунтарству. Смотрите, как медленно они двигаются, а обленившаяся стража не погоняет их плетьми и не бьёт, даже здоровых и сильных рабов. Но они будут двигаться гораздо быстрее. Им не будет нужна стража. Стражники превратятся тоже в рабов. Свершить подобное можно так.

Пусть сегодня, перед закатом, глашатаи разнесут указ фараона, в котором будет сказано: «С рассветом нового дня всем рабам даруется полная свобода. За каждый камень, доставленный в город, свободный человек будет получать одну монету. Монеты можно обменять на еду, одежду, жилище, дворец в городе и сам город. Отныне вы — свободные люди».

Когда жрецы осознали сказанное Кратием, один из них, самый старший по возрасту, произнёс:

— Ты — демон, Кратий. Тобой задуманное демонизмом множество земных народов покроет.

— Пусть демон я, и мной задуманное пусть люди в будущем демократией зовут.



Указ на закате был оглашён рабам, они пришли в изумление, и многие не спали ночью, обдумывая новую счастливую жизнь.

Утром следующего дня жрецы и фараон вновь поднялись на площадку искусственной горы. Картина, представшая их взорам, поражала воображение. Тысячи людей, бывших рабов, наперегонки тащили те же камни, что и раньше. Обливаясь потом, многие несли по два камня. Другие, у которых было по одному, бежали, поднимая пыль. Некоторые охранники тоже тащили камни. Люди, посчитавшие себя свободными — ведь с них сняли кандалы, — стремились получить, как можно больше вожделенных монет, чтобы построить свою счастливую жизнь.

Кратий ещё несколько месяцев провёл на своей площадке, с удовлетворением наблюдая за происходящим внизу.

А изменения были колоссальными. Часть рабов объединилась в небольшие группы, соорудили тележки и, доверху нагрузив камнями, обливаясь потом, толкали эти тележки.

«Они ещё много приспособлений наизобретают, — с удовлетворением думал про себя Кратий, — вот уже и услуги внутренние появились: разносчики воды и пищи».

Часть рабов ели прямо на ходу, не желая тратить времени на дорогу в барак для приёма пищи, и расплачивались с подносившими её полученными монетами.

«Надо же, и лекари появились у них: прямо на ходу помощь пострадавшим оказывают, и тоже за монеты. И регулировщиков движения выбрали. Скоро выберут себе начальников, судей. Пусть выбирают: они ведь считают себя свободными, а суть не изменилась, они по-прежнему таскают камни…»

Так и бегут они сквозь тысячелетия, в пыли, обливаясь потом, таща тяжёлые камни. И сегодня потомки тех рабов продолжают свой бессмысленный бег.

Мифы и парадоксы истории?

Эрнесто Че Гевара - революционный герой или безжалостный убийца?

"Сжигал книги, запрещал музыку, ненавидел черных, убивал геев!

Стал символом надежды и свободы!"

 

Че Гевара в начале 1950-х  подписывается под письмами «Сталин II»

Че Гевара:

"Жестоких лидеров могут заменить только новые лидеры еще более жестокие"

"Чтобы отправить человека на расстрел судебное доказательство не нужно... Всё то - порядки буржуазных элементов. У нас революция! И революционер должен стать бездушной убивающей машиной, побуждаемой чистой ненавистью".

"Разъяренный и неистовый я запачкаю своё ружье в крови, убивая любого врага, который попадется мне в руки! Мои ноздри расширяются, вкушая едкий запах пороха и крови. Убивая врагов, я готовлю себя к заветной битве, чтобы встретить торжествующий пролетариат диким воем!"

"Если бы нам удалось оставить у себя ядерные ракеты, мы нанесли бы ими удар по самому сердцу Америки, включая Нью-Йорк”.

“Мы пойдем победным путем даже ценой жизней миллионов жертв атомной бомбардировки… Мы не должны позволить угаснуть пламени нашей ненависти, мы должны раздувать его до стадии пароксизма”.

Читать далее...

Лицемерие... (замечательное стихотворение!!!)

 

 

 

 

 

 

 

Лицемерие

От рождения и до смерти
Вы не доверяйте словам.
Даже если вы не лицемерите -
Все равно. Лицемерят вам.

Как традиция, как поверие,
Как в металл попавшая ртуть,
Въелось в души нам лицемерие,
Не прогнать его, не спугнуть.

Факты - вещь довольно упрямая,
Значит, лучше их замолчать.
Если где-то роются ямы нам,
То их лучше не замечать.

Вырастают проценты дутые,
Так, что кружится голова,
А минуты бегут за минутами,
А мы губим их на слова.

Мы в грядущее смотрим уверенно,
Настоящее - не для нас!
Лицемерие, лицемерие,
Ох, далек твой последний час.

Восхваляем себя не в меру мы,
Различать отучившись зло,
А что дети растут лицемерами,
Так им просто не повезло.

Так и тянутся дни бледно-серые,
Что все розовыми зовут,
Лицемерие, лицемерие,
Лицемерие там и тут.

Щеголяем словами громкими,
Ставим их во все падежи.
Оступаясь, ходим по кромке мы -
Кромке правды над бездной лжи.

И откуда эта уверенность,
Что всегда лучше правды обман?
Лицемерие, лицемерие,
Хватит пить твой сладкий дурман!

Только вот растет недоверие -
Как порочный круг разорвать?
Даже на борьбу с лицемерием
Лицемерно ведь можно звать.

И тогда даже с большим доверием
Будем пить мы розовый яд...
Все, кончаю. А то в лицемерии
Лицемеры меня обвинят.

Юрий Нестеренко 

 

 

 

Не для слабонервных. Кладбище на Эвересте

На Эвересте группы альпинистов проходят мимо непогребённых трупов, разбросанных то там то тут, это такие же альпинисты, только им не повезло. Кто-то из них сорвался и переломал себе кости, кто-то замерз или просто ослаб и всё равно замерз.

Какая мораль может на высоте 8000 метров над уровнем море? Тут уж каждый за себя, лишь бы выжить.

Читать далее...

5360 слушали 97 копий [+ в свой плеер]

Escala - Palladio ( Декамерон - Танго смерти ) Escala - Palladio (Декамерон - Танго смерти - современная обработка) Музыка не оригинал – она всего лишь очень похожа на «Танго смерти» из конц. лагеря "Яновский" (г.Львов) Во время пыток, истязаний и расстрелов, всегда играла музыка. Оркестр состоял из заключенных, они играли одну и ту же мелодию - «Танго смерти». Автор этого произведения остался неизвестным. В числе оркестрантов были - профессор Львовской государственной консерватории Штрикс, дирижер оперы Мунд и другие известные украинские музыканты. Читать далее...

Песенка шута об ослах. Из рок-оперы "Джордано". (Потрясают последние четыре строки! Год написания - 1988!)

 

***
Без глупости, увы, нам не прожить и дня.
Мир вертится на ней, почти как на шарнире.
Но все-таки, друзья, в забавном нашем мире
количество ослов - загадка для меня.

В упрямстве к пустякам и черт нас не проймет.
Но как покорны мы при жвачке и получке.
Как будто наша цель - жевать свои колючки,
как будто наш венец - производить помет.

Попробуйте осла от шкуры отделить:
он даже под ножом предпочитает тупость.
Кричит: "И-а, и-а", едва услышит глупость,
зато, свободен он ушами шевелить.

Покудова, друзья, подлунный мир таков.
Покудова все так скромны и терпеливы,
то, погоняя всех, увы, и в хвост, и в гриву,
врали и наглецы седлают ишаков.

Из ста ослиных лбов нам не добыть огня
и лучший Божий дар скорей пропить в трактире.
И все-таки, друзья, в тревожном нашем мире
количество ослов загадка для меня.

И надобно иметь ослиное терпенье,
чтоб меж ослами жить, себя не уроня.
Количество ослов - загадка для меня,
но качество ослов приводит в восхищенье.

 

 

 

 

~Дефицитное лекарство~...

  Во мне сейчас такая легкая грусть которую лучше иметь, чем никогда не чувствовать вообще... Мне кажется, что у людей, которые безпричинно позитивных, отсутствует важное чувство такта, нет внутренней мелодии, что-ли...

Все любимые люди прекращаются одинаково:
перестают поздравлять с днём рождения;
мы глухонемые, общаемся знаками,
целуем без предупреждения.

все счастливые люди обходятся без посредников,
добровольные пленники волшебства;
мы тугодумы, неловкие собеседники,
с трудом подбираем слова.

все взрослые люди, переболевшие детством,
теперь здоровы, и нажит иммунитет;
мы, слабые дети стихийных бедствий,
честно стояли в очереди за средством,
нам сказали: лекарства нет.

 

Так много любви на свете. Столько любимых, столько любящих. Мне кажется, любящих больше, чем скорбящих, голодных, мёртвых. Намного больше. И сама любовь намного нас больше, намного сильнее, намного выше и громче нас. И слово-то смешное, нелепое : "люблю", но оно в тысячи раз важнее любых других. Можно попробовать написать сотни стихов, десятки романов, расписать каждую нотку серенады, пропеть дифирамбы каждому мгновению жизни дорогого человека, долго смаковать собственную нежность, боль, страсть, но невозможно сказать ничего нового - того, что бы уже не вмещалось в маленькое глупое слово "люблю". 
Любовь - это неописуемо. Любовь - это когда при мысли о возлюбленном в груди плавится и течёт что-то горячее и тупое. Любовь - это когда болит голос...

 Ксения Желудова

Photographer Nick Knight (U.K.)

Еще снимки: http://showstudio.com/project/hauteur_space/image_gallery

Обыкновенные люди

А когда я устаю от метафор и гипербол, от витиеватых слов и цветистых образов, меня тянет почитать книги Улицкой или Кунина. Книги, в которых нет злодеев и героев, нет небожителей и толпы, нет демонов и ангелов, нет дураков и умных. Просто обыкновенные люди и их обыкновенные жизни, описанные пристально, трогательно и беспощадно. Как есть.

Скульптурная инсталляция в Осло.

Новое украшение норвежской столицы. Бронзовые люди прорастают из земли, несмотря на груз каменных плит. Давите, не давите, мы все равно будем нормально жить. Размещено в самом центре бюрократического Осло, среди министерств и госучреждений, на задах суда, где шел процесс над Брейвиком.

«Привычка – вторая натура»

Неспроста говорят: «Привычка – вторая натура».  Многое она может рассказать о характере. Какие привычки свойственны нам, русским, и чего в нас не могут понять европейцы?

---

Лучшего места для отдыха, чем теплая печка – не найти. Западный человек, избалованный мягким климатом, никогда до конца не поймет, каково это, войти с мороза в нагретый дом, где повсюду ощущается живое тепло. И какое это приятное, пьянящее ощущение, когда ты постепенно согреваешься и впадаешь в сладкую дремоту… Как тут не привыкнуть? Русский – он ведь тоже человек, тоже тепло любит. И даже теперь, хоть и не у печи, но кто из нас не любит поспать в теплом уголке? Может быть, поэтому мы все – немножко Обломовы? Жаль только, что печь – явление нынче все более редкое.Читать далее