Хочу Аргентину. Да. 

У меня бессонница и я хочу Аргентину. (Это как "опять хочу в Париж" - "А когда вы в нем были?" - "Я в него уже хотел").

Мне кажется, любить Аргентину - это как любить королеву. И согласиться на что-то другое, что бы это ни было - это компромисс. Это уступки и потакание трусости и слабости.

Кажется, что будь я одна, я покидала бы вещи в чемодан, сорвалась и уехала. И начала бы все с чистого листа. Заново в свои почти 50. И не заморачивалась бы оставленным позади домом и хламом. Но все это только кажется. Я не могу срывать с места маму и везти ее в столь чуждый мир. Я могу рисковать собой, но не могу ею. Или использую ее как предлог, чтоб никуда не ехать? Вот в чем вопрос. Так легко хотеть, сидя дома, в спокойной, выверенной безопасной известной до сантиметра рутине. В. Которой. НЕ. Происходит. Ничто. И. Никогда.

И еще мне кажется, что даже стоя на берегу Рио-Негро и глядя на те желтые цветы, на шапки льда, даже зайдя по колено в воду, я буду думать - а где грань между воображением бытия тут и реальной, правда-правда-стопудово-принципиальной-настоящей-жизнью? И правда ли я уже способна ощутить что я тут или я еще не проснулась и настоящая реальность еще придет?

И да. Я хочу в Ушуайю.

Мне кажется, в мире нет ничего дальше Ушуайи, быть там - почти то же, что полететь в космос. И если ты действительно хочешь ощутить себя на настоящем краю мира, дальше которого нет ничего и в котором тебя отгораживает от мира океан - то это там. Есть, конечно, еще полюса, тайги, Курилы, но туда мне не дойти, я же знаю пределы своих возможностей и не хочу слишком многого. Только Ушуайю.

И нет, я прекрасно понимаю цену таких желаний.

Все.

А завтра я расскажу про железную дверь. Или потом. Или когда-нибудь.

Взялась просматривать сериалы - все пропущенное, что могу вспомнить, за прошлые годы. Мы,конечно, смотрели, ориентируясь на вкус мужа. Так что постепенно из одноликой массы бугаев я начала различать характеры, амплуа, типажи и знаю теперь на какой сюжет кого берут. Научилась готовить и могу детально рассказать комплексы персонажей мастершефа до 6 сезона включительно. Умею отличить профессионального танцора от любителя, как бы хорош тот ни был. Ну и т.д.

Но я-то люблю фантастику и экранизации классики (о, тут я могу взахлеб пересматривать 10 экранизаций какой-нибудь Гордости и предупреждения, плеваться, кричать в экран "тут вы запороли реплику, гады" и переходить к следующей). Но все это сейчас за железной дверью. Я не могу теперь смотреть ничего времен Брацюка и не могу смотреть времен Саши. Это слишком возвращает в то время. И не могу смотреть ничего времен до них - страстей и перегибов в жизни и так достаточно, чтоб возвращаться к Альмодовару, тем более что и Альмодовар теперь - не тот Альмодовар времен моей юности. И вспоминать, какой веселой дурой я была тоже не хочется.

И все это сужает поиск. Большая часть того, что хотелось, безнадежно устарела, замедлилась и обнаивелась. Потупела даже, можно сказать. 

Ай да, есть один, который приблизительнее всего я могу описать так: это времен конца 90х-начала 00-х, там еще играет тетка, похожая на Аманду из Звездных врат (но не Аманда, я проверяла фильмографию) и Бишоп из Чужого (но наверно не Бишоп?), и там еще такая заставка, вообще не помню какая, но такаая... и я охренеть как не помню о чем он, но что-то мистическое про привидений и я офуеть как его хочу. Пока что самое близкое что я нашла - это Миллениум с тем самым Бишопом, но это не оно. Или станет им к 11 сезону, если я выдержу. Но музыка хорошая. И это Крис Картер, тот самый, который "истина где-то там".

Пересмотрела кучу фильмов 30-60гг, выбирая по актерам в алфавитном порядке, дойдя почти до Кетрин Хэпберн и устав. Кстати, 40е - пик американского кинематографа, потом они уже не снимали ничего настолько психологичного и сложного. Посмотрела Кабаре, тогда это может и было прорывом, но сейчас выглядит как женский роман. Хотя да, гамин имеет место быть и не лишен привлекательности. Я поняла, за что ее любили.

И, наконец, я ощутила себя достаточно сильной, чтоб замахнуться на великое - Игру престолов, которых еще ни разу не смотрела. Когда он только начал появляться это было интересно, но не до него, а потом Саша посмотрел полсерии и сказал, что это не интересно. И теперь я зависла на середине 5 сезона, и мне правда не интересно. Я заставляю себя продраться чрез весь, чтоб быть в курсе современной культуры. Это добротно, да, действительно качественно сделано. Так и видно работу мастеров-сценаристов, костюмеров, актеров. Но мне скучно. И слишком большой и утомительный эмоциональный шум. И слишком много стараний выдавить нужную по мнению сценариста эмоцию. И слишком женский сюжет. Это сериал для женщин и о женщинах, такой себе аналог мексиканских-по-викинговски. Но я его добью. Сожму зубы и добью ))

Ведьмак. Первый сезон был прекрасен. Не то чтобы по книге, но прекрасен. В 00, вернувшись домой, я напала на книгу и прочла ее всю, от отдельных историй через "все ищут Цири" до переноса в другое время. Почти ничего не помню, конечно, но видно что искажений много. Второй сезон можно было смотреть по диагонали. От третьего вылазят глаза и хочется скорее вытащить из этого дерьма актеров, отмыть и утешить. Музыка чудесная. Генри Кавилл вполне хорош, хотя многие жаловались.

Совершенно великолепным оказался английский Шерлок Холмс (почему мы не посмотрели его вдвоем? ему бы понравилось). Та же троица, что и в Айтишниках - Разгильдяй, Дева и Аутист. Прекрасные в своем абсолютизме.

Айтишники - прекрасны, как всегда. Смеялась каждые 5 минут, и закончился как раз когда начала от них уставать.

Как ни странно, лучше всего оказался Фонд (Основание). Опять же, многие ругаются расхождениям, но я читала его только первые части в детстве, до них тут еще не дошло. И даже если это отдельное произведение, не имеющее отношения к Азимову, оно хорошо само по себе. Не говоря о работе костюмеров и художников.

Неожиданно для меня хороша оказалась новая Дюна, от которой я не ожидала многого. Даже слишком нежный и тонкий Шаламе, как оказалось, не уступает Полу экранизации 00х. Здесь удалось совместить сложность политики с яркостью картинки, что было слегка разбалансировано в 00х.

Говоря о костюмерах - прекрасная работа в Франни Фишер. В каждой сцене такой красивый и новый наряд, что закачаешься.

Говоря о Шаламе - прекрасная экранизация Маленьких женщин, она превзошла предыдущую с Деми Мур. Как и новая экранизация Комнаты с видом - ту, с Хеленой Бонэм Картер.

И Бурлеск с Шер, глядя на который понимаешь что все последующее на эту тему было жалкой подделкой (кроме, разве что, Шоугерлз) - как получилось что мы не посмотрели его вдвоем? Ему бы понравилось.

 

Кшиштоф Кислевский "Синий"

 

Помнится, в году благословенном 11м, незадолго до закрытия киски, была у нас лекция по психологии масс в библиотеке (все уже пришло в движение, везде уже была суматоха) и как раз тема революций и разрушения крупных систем. И я, напоминая самой же себе наших циничных преподов по клинической, с той же дурацкой миной рассказывала таким же юным и наивным (и считающим себя о как умудренными) девам о клановой структуре из Мальвиля и "28 дней" как образце того, что им следует делать, окажись они в подобной ситуации. (чем заслужила восторг мужа библиотекарши). Никто из нас тогда всерьез не думал, что похожее время придет. Все это было игрой в такой волнительный Конец Света, Который Не Настанет Никогда.

И почему я к этому возвращаюсь. Без отсылки к классике невозможно провести ассоциации, в нашей культуре благополучного времени нет таких шаблонов.

(и как бы это описать помягче, учитывая предыдущую тему, а? гм)

Последние годы, и теперь все чаще, меня засыпают предложениями множественных союзов - всевозможные куколды разных мастей, лесбиянки и иже. (только теперь, в отличие от прошлых лет, я еще и свободна, и никакая мужская тень меня от них не закрывает). Я обсуждала этот вопрос со старым другом-тематиком, и он высмеял мои выводы (в отличие от меня, он человек здавомыслящий и стоящий крепко на земле), однако же мне они кажутся обоснованными. Да, чуйкой. Ок.

Итак. Логично было бы предположить, что при сокращении численности мужчин должна возрасти конкуренция за них среди женщин, примерно как нам показывают в фильмах про послевоенный период. Однако же нет, реальность показывает обратное - растет конкуренция за женщин, но женщин определенного типа - воплощающих архетип Шаманки, Большой Матери. Вокруг которой можно построить вигвам, развести костры, собраться в кучу, травить байки и чувствовать себя в безопасности, потому что нас много, мы сильны, и Большая Мама скажет нам куда пойти и что делать. (в переводе на человеческий язык: хочу вина, хочу на ручки/мама, роди меня обратно). Со дна души поднимается архаика, а архаика чужда рациональности, она жаждет безопасности и возвращения к старой клановой структуре мира.

Тут можно добавить еще несколько чисто физиологических трактовок, но я не буду этого делать. Во-первых, не хочу вас шокировать. Во-вторых, вы умные мальчики/девочки, сами догадаетесь ))

Но вот так это вижу я.

ПыСы. 

Я не упоминаю тут фактор массовой женской миграции, что должно быть вторым (или все-таки первым?) по силе нарузки фактором. Я сужу все-таки не по количественному, а качественному показателю (характер и структура общения).

И потом, при прочих равных я всегда люблю делать ставку на бессознательное.

Когда живешь со смертью так долго, ты не оказываешься неподготовлен к ней, как если это происходит внезапно. Девять лет смерть была где-то рядом. Но неправда, что к этому можно достаточно подготовиться. Что бы ты ни думал, когда приходит время, ты обнаруживаешь, что все равно не готов.
Я знала, что буду разбита, еще с того периода в 17, когда ему меняли хрусталик, обнаружили порок сердца и положили в терапию в нашей районной. Именно тогда я поняла, что нужно создавать план Б на время после, чтоб не искать себя и не выдумывать цели.
Сейчас я планомерно реализую эту задачу. Хотя, конечно, процесс тормозится и оказывается сложнее, чем планировалось.
Много общаюсь. Я снова начала выходить на улицу. Снова начала писать. Снова рисую.
Я хорошо справляюсь.
У нас совершенно не развита поддержка родственников больных с СД. Когда-нибудь я сяду и напишу для них книжку с советами, которые в свое время хотела бы, чтоб кто-то дал мне. Да, абсолютно непрофессионально и без специальных знаний.
Но это лучше, чем ничего.

В 15г., когда мы встретились, врачи давали ему от полугода до двух. Он прожил девять. После операции – от полугода до полутора. Он прожил два. Осознание этой временности отношений давало мне силы выдерживать напряжение, неизбежное, когда вместе живут два таких странных человека. Мы с самого начала знали, что это ненадолго. Мы любили и выбешивали друг друга. У нас была созависимость. Только отупевшие популяризаторы от психологии могут требовать от пары отсутствия созависимостей. Она возможна только краткий период, когда оба молоды, здоровы, не слишком привязаны друг к другу и заняты, в основном, собой. Возраст, хрупкость, болезни делают нас зависимыми друг от друга – и это естественно, это нормально.

Кратко завершая историю.

Инвалидность я так и не оформила. Пробегав всех врачей 3 раза по кругу (те подписи не годятся, а тут почему не державною, а тут не надо было ставить даты), споткнулась о следующий шаг – прописка. Для комиссии нужно заключение и прописка по месту проживания, мы ее не оформили вовремя. Я сделала доверенность и пошла в ЦНАП. Там оказалось, что нужен военный билет. Военного билета не было – его где-то спрятала бывшая жена. Можно оформить временное свидетельство. Но С. был приписан к ныне несуществующему военкомату, много лет как разделившемуся на два новых. И его личного дела не было ни в одном из них, да и в общей электронной базе. То ли его сожгли с множеством других весной 22, то ли вытерли раньше по причинам, связанным со службой. А без свидетельства прописки нет.

Без прописки нет инвалидности. Без инвалидности нет транспорта. Без транспорта нет диализа. Да и был бы, вот честно – мы воспользовались бы им от силы 1, ну 2 раза, и то нет. Вся процедура – одевание, собирание, спуск, дорога, диализ, обратная дорога, давались бы ему так тяжело, что он не выдержал бы ее больше раза. Хотя периодически мы делали честные попытки что-то решать через знакомых, сотрудников и т.д. Все говорили, как расшибутся в лепешку, и не делали ничего. Хотя вопрос можно было бы решить иначе – будь у меня пара тысяч долларов, я бы купила подержанную машину и возила его сама – конечно, при условии, что ему бы хватило сил ездить. Что – нет.

 

И вот, задерживаясь на теме диализа и лечения. За эти месяцы я перерыла то, до чего смогла дотянуться по теме. И вот краткие выводы, что полезнее рассказа о быте.

- Обычно, приходя на ампутацию, больные уже в таком плохом состоянии, что 30% умирает во время операции или ближайшую неделю-месяц. Еще 15-20% умирает в ближайшие 1,5 года, т.к. без использования ног идет вразнос сердечно-сосудистая система. 40-50% выживших более 5 лет – те, кто встал на костыли и пошел. Больше 5 лет прогноза вообще нет.

- Выписанные лекарства надо корректировать с учетом индивидуальной реакции, даже если вы не врач и доступа к врачу не имеете. Прописанные С. сердечные вызвали у него брадикардию, уже через неделю приема пульс скатился до 30-45/мин, и я их отменила к чертовой матери, никого не спрашивая.

- Не будучи врачом, вы не сможете разобраться в том, как именно будут взаимодействовать лекарства именно у вашего больного с учетом его особенностей. Но не ждите, что и врач в этом разберется. Решение принимать все равно вам. И больница может быть опаснее, чем паллиативный уход дома. В больнице ему будут давать все по стандартной схеме. Потом, конечно, спохватятся и начнут разбираться, что пошло не так (если хороший врач, если спохватится), но может быть уже поздно. В нефрологии было много тех, кто попал туда из-за антибиотиков или контрастного усилителя.

- У нас всех почечников безальтернативно загоняют на диализ. Но это не оптимальное решение. Из перешедших на диализ где-то около тех же 30% умирает в первые полгода. Чаще всего из-за внезапной сердечной остановки или скачка давления. Тот мужик с инсультом потерял сознание после диализа, сломал ногу, потом штырь не прижился, потом ампутация, инсульт… Сосед по дому, приятный человек, с которым мы столкнулись в районной на диализе, умер вот так, просто упав на улице, где-то в первые месяцы нашей истории. Другая частая причина – сепсис из-за длительного использования цвк. От сепсиса умерла дочь той женщины, что помогла мне в районной – там совсем жуткая история, я не буду ее рассказывать.

- При длительном (2+ лет) диализе есть заметный процент психических нарушений, в основном – параноидальные и шизоидные расстройства, депрессия и т.п., и еще вопрос, не слишком ли это большая цена для пациента.

- Перейдя на диализ, его нельзя бросить – в течение 2 недель пациент умирает. Не начиная лечение диализом, он имеет 1,5-2, иногда и 5 лет медленного угасания, и чаще всего умирает внезапной сердечной смертью, что – щадящий вариант, по сравнению с.

- И без диализа по мере угасания организма у больного будут развиваться изменения, связанные с сердцем и почками. Их вы не избежите.

 

Все то время, что болезнь прогрессировала, я спрашивала себя, не зря ли тогда я так сильно стремилась удержать его. Не прибавили ли мои усилия страданий и не увели ли в сторону. Хотя кто я и что я чтоб определять, кому сколько жить? Я даже не влияю на это.

Он умер 6 августа 24г. Сроки я просчитала по анализам много раньше, но все равно это казалось неопределенным до последнего. После каждого нового симптома ухудшения думалось, что это еще не сейчас, это когда-то потом. И я не была вовсе той романтизированно-идеальной сиделкой, как можно подумать, жалея рассказчика. Мне не хватало терпения, я злилась, я срывалась, иногда кричала. Ему было так же тяжело со мной, как мне с ним.

За два дня он еще поменял память в своем ноуте, используя меня как глаза и руки – он снова начал слепнуть. Почему-то он страстно этого хотел, может, как контроля над уходящим миром, последнего прикосновения к любимому делу, может зачем-то, о чем я еще узнаю потом. Потом он лег. И я не буду описывать как это происходило. Он умер счастливым. И получил свои ответы. Я это видела, я сидела рядом и читала псалтырь двое суток. А за окном голуби три дня подряд прилетали клевать ягоды – чего не было никогда ни до, ни после. И когда он получил свой ответ, он улыбнулся, сложил руки и мирно умер. И снова стал тем, кем был задолго до меня, каким я его никогда не знала. И первые часы вокруг витало ощущение светлой радости. А потом его унесли.

Он неудобно жил и неудобно умер, и был рассеян так же неудобно. Он был слишком большим и слишком сложным, чтоб быть удобным. И лишь отходя все дальше, я снова могу оценить масштаб, который терялся вблизи.

И я страшно по нему тоскую.

Нефрология заметно отличалась от районной больницы в лучшую сторону. Внимательные  доброжелательные нянечки, которые действительно помогали в уходе, а не ворчали. Два этажа с машинами для диализа и по несколько машин дополнительно в каждом отделении, которые работали четко по графику без часовых простоев. Хорошие врачи. Чистое белье без дыр и пятен крови. Кровати, на которых больных возили прямо на диализ, без перекладывания на каталку – на другой этаж и в лифте – и рассчитанные на это широкие коридоры. Регулярные анализы при необходимости, показатели крови после каждой процедуры. Множество кушеток в коридорах и разрешение ночевать прямо в палате с больным, если надо и есть место. А если места нет, меня просто отводили в соседнюю палату на свободную кровать. Больница находилась на другом конце города, не наездишься. И сил на дорогу не было, я ездила на такси, оставаясь на ночь несколько раз в неделю.

Нам очень повезло с эндокринологом – она была грамотной, доброжелательной и неравнодушной. Я взяла обходной и прошла часть местных врачей для комиссии. С. буянил и пытался удрать с диализа всеми возможными способами, даже полупарализованный, без ноги и на кровати. Процедура его очень утомляла, там более что через цвк делать ее сложнее, чем с фистулой - не все машины тянули. Но с помощью ультрафильтрации убрали анасарку, он стал садиться и даже пересаживаться, хоть и с огромным трудом, в кресло. Сделали фистулу. За время без движения на второй ноге появились пятна будущей сухой гангрены.

Примерно через две недели после поступления вся палата заразилась ковидом, и нас перевели на другой этаж в инфекционное отделение. Куда попасть можно было только на лифте и войти только по звонку в дверь, но меня пропускали спокойно, без пропусков. Здесь были свои диализные аппараты и свой рентген. Еще через две недели карантин закончился, нас перевели обратно в общее отделение, и снова приблизился тот же вопрос – что дальше? Когда я спрашивала об этом врачей, они стыдливо отводили глаза и говорили, что с полгода у нас же еще есть, пока почка тянет, на оформление вот этого всего.

В одной палате с нами, перемещаясь с нами же по больнице, была еще одна пара – мужчина на 10 лет старше С., без ноги, после инсульта, и яростно сражающаяся за него жена. Она уже оформила инвалидность и начала выбивать у ЖЭКа пандус в доме. Жили они где-то по соседству, и она собиралась возить его на процедуры на кресле. Что же касается меня, понимание, что я не смогу это делать, настигло меня при первой же попытке отвезти С. на рентген. Толкать кресло, одновременно следя за тем, чтоб он не соскальзывал с него, и тащить на себе дополнительные сумки с необходимым – все это было невозможно. И пандус. Я абсолютно точно и не скачу и не подниму кресло с более чем 100 кг под таким углом. Нанять кого-то? Где гарантия, что он придет и выполнит свою работу вовремя? Мы купили костыли, С. фантазировал, что встанет, но все ограничилось одной попыткой. Еще имея обе ноги, он не получал кинестетическую информацию от мышц и ходил, ориентируясь только на зрение и мышечную память. Скакать по лестнице на костылях – задача, трудная и молодому и здоровому на двух ногах.

С. была нужна еще одна небольшая операция. Наша врач договорилась с урологом, и в день выписки с помощью нянечки мы перевезли его в соседний корпус, где, как оказалось, о договоре никто ничего не знал. Все, конечно, уладилось после беготни и проплаты. Операцию сделали, отдельно пришлось побегать чтоб поймать врача, который снимет цвк – почему-то он все время об этом забывал. Этот этап занял меньше трех суток – в четверг вечером перевели, в субботу утром вызвали перевозку и поехали домой.

И на пути домой, глядя на виды прекрасного и величественного Киева с моста Патона, на большие и яркие коробки домов, небо, я понимала, что на этом  все – больше ни одну больницу не выдержим ни он и ни я.

Он едет домой умирать.

Все нижесказанное будет отступлением и не чем иным, как моими домыслами, результатом анализа постфактум.

Насколько я понимаю,  система взяток и откатов пронизывает ... не будем брать глобально всю медицину вообще, но в данной больнице примерно почти всё.

Мягкими ненавязчивыми намеками нефролог и завтерапии дают понять, и те, у кого есть, платят. За палату, за срок нахождения, за лекарства. Под заботливым патронажем начмеда и с ее одобрения.

Отдельные фразы мужа в бреду в реанимации указывают на возможность афер с жильем умирающих. Впрочем, паранойя и галлюцинации у почечников - нормальное явление, и утверждать этого я не могу.

Попытка нефролога не выпустить нас из больницы в ночь выписки была просто мелкой местью. Ведь я бы тоже не уехала и осталась ночевать рядом с ним. Просто мелкая месть мелкого человечка за нарушение субординации и наказание от начальства.

 

Отдельно надо сказать, что хирурги впряглись и делали все, и даже больше. Особое спасибо мальчику-интерну, который, собственно, и вытащил нас с того света, делая мелкие ампутации до операции, передавая мне лекарства и перевязочные материалы, помогая с каталкой и договариваясь о госпитализации по моей просьбе. Он не был обязан это делать, официально он там даже не работал.

Спасибо.

Шла война. Все вокруг вибрировали, носились и нервничали. Когда спрашивали меня, я с некоторым удивлением отвечала, что мне-то пох, моя война похуже и пострашнее. За ней мне вашу не видно. Но война сыграла плохую роль в заживлении. С. нервничал, как и все, читая новости. К тому же выключили отопление. У него случилось несколько волн ухудшений. Когда, казалось, рана уже вот-вот зарастет, а на следующий день отмирал еще один участок ноги.

И мы ехали в больницу, отрезали еще кусок, без обезболивающего, потому что чувствительности у него не было, обматывали бинтами и ехали домой. Врачи говорили, что ампутация – это только вопрос времени, но мы еще боролись. Мы хотели сохранить ногу.

И здесь я сделаю отступление и скажу. Это очень важно.

Если вы или кто-то близкий окажется в такой ситуации – не ждите. Режьте раньше, до того, как начнется заражение крови и больной потеряет почки. Ногу вы уже не сохраните.

Мы затянули. Однажды наступил день, когда он не смог ходить, и даже по дому он уже переходил, опираясь на спину кресла, а чтоб встать, опирался на меня. Мы поехал в больницу в очередной раз. Это была пятница. Но и тогда он не был готов, и отложил госпитализацию на вторник (понедельник – тяжелый день, никогда не начинай ничего важного в понедельник, когда все после выходных с похмелья). И это, конечно, было ошибкой еще большей.

Пока госпитализовали во вторник, сильно во второй половине дня, пока назначили капельницы, плюс начинающееся заражение, плюс неподходящий антибиотик, плюс усталость организма – отказала почка. Одна полностью, вторая почти полностью. Начался асцит и анасарка.

Те не менее операцию назначили по жизненным показаниям. И было понятно, что шансы выжить у него меньше, чем 50%. В день операции его кожа была белой и тонкой, как папиросная бумага, а все тело налито водой, он перестал даже садиться. Энергетический поток, который я всегда ощущала при прикосновении, как удар током или теплый ровный и насыщенный поток, прекратился, или даже стал отрицательным – жидким и холодным вялым еле течением. Я попыталась сказать об этом врачам, но, конечно, они не поняли.

После операции он пролежал в реанимации 11 дней. Где-то на 3-4 он перестал фокусировать взгляд и разговаривать, реагируя только на меня. Ел он только из моих рук и всего 1 или 2 яйца в сутки. В нарушение инструкций мне разрешали приходить и сидеть рядом часами, держа его за руку. Пока не прогонят. Заведующий реанимацией даже осторожно сказал, что «случиться может всякое», хотя я понимала это даже лучше. К тому времени я уже изучила доступную литературу и просчитала шансы. При прочих равных – около 40%. И симптомы умирания, в т.ч. опускание линии рта, видела.

Я начала готовиться к похоронам. Купила черное. Попыталась принять и согласиться. И вдруг осознала, что вместе с ним из мира уйдет тот единственный, кто знал все самое черное грязное обо мне и принимал это. Тот, с кем единственным мне не нужно было притворяться. И что я не согласна, не готова и не могу отпустить его.

В ту ночь у него случился кризис. Мне казалось, что он умирает и пришел проститься, как было с папой. Я ждала звонка из реанимации, но на утро мне сказали, что ночью он вынул цвк из артерии – первое яркое поведенческое проявление. Я купила новый. У него были галлюцинации (галлюцинации ли?), паранойя (паранойя ли?), но он говорил. И через несколько суток ему стало настолько лучше, что из реанимации его перевели в палату.

Но это не было вполне победой.

 

Несколько слов о больнице. Наша районная больница – это гребанный пиздец. У меня нет столько матерных слов, я не умею так материться, чтоб описать ее адекватно.

За те несколько дней перед операцией, пока С. кололи и возили на первые сеансы диализа, в нашей палате умерло несколько человек. Однажды в течение суток умерло двое, и одного, тяжелого, сдали старенькой матери на руки, хотя она плакала и просила подержать – после злоупотреблений и вызванных этим инсультов он стал агрессивен и буен, и у нее не было сил с этим справляться. Еще одного, бездумного, грязного и запущенного увезли без лечения «туда, где вы его подобрали» - судя по язвам, на улицу, и ненадолго. Умирали, как правило, те, возле кого никто не сидел. За которым никто не бегал, не дергал, не упрашивал и не приносил выписанные лекарства (которые мы покупали сами).

Чтоб отвезти тяжелого больного на диализ, его надо было переложить на каталку, а там – на кровать, и т.к. нянечки отказывались делать это, я бегала и уговаривала мальчиков-врачей и интернов, когда удавалось их найти. Весь сеанс он лежал прямо на каталке, железной, жесткой, холодной и с винтами под спиной, и не мог шевелиться. А сеанс официально длился 3-4 часа, но начинался всегда, как минимум, на час позже. Сеансы ставили обычно на вечер, и потом было сложно найти того, кто переложит его обратно с каталки на кровать.

Но главное не это. За всем этим прошел выделенный государством срок на удержание пациента в больнице, длиной в 21 день, и впереди замаячила выписка. А значит, диализ стал недостижим. Все еще с анасаркой и асцитом, все еще неспособный ни сесть, ни повернуться на бок – было очевидно, что это смертный приговор сроком примерно в неделю.

Возить его 3 раза в неделю на диализ даже сюда было невозможно. Я не подниму, у меня нет ни кресла, ни транспорта. Чтоб сделать социальный транспорт, нужна инвалидность, а она делается несколько месяцев – уже после того, как пройдет комиссия. Но я даже нашла контору и договорилась о предоставлении транспорта без инвалидности, однако кто спустил бы его вниз, к машине? Через все эти пороги и лестницы. Я стала обдумывать вариант съема комнаты в общаге, которая стояла прямо напротив больницы. Оттуда можно было бы возить его 3 раза в неделю на кресле. Я пыталась договориться с отделением терапии. Мои хирурги подсказали куда подойти, одновременно отрицательно качая головами, что было очень очевидным. Начтерапии отправил меня к начмеду, женщине восточного типа (стало понятно, почему вся хирургия переполнена хирургами той же национальности). Эта жесткая женщина отказала в довольно хамской форме, мотивируя это тем, что они не могут держать больного долго – учитывая, что я видела в больнице людей, живущих в ней по полгода и больше без всякой потребности в диализе, было очевидно, что она врет. Я спросила напрямую. Нельзя ли это сделать за деньги, но, видимо, я не умею спрашивать такие вещи достаточно подобострастно, мне сказали что конечно нет, что вы, как вы могли подумать. А нефролог, зав. отделения диализом назначил диализ на вечерние часы и субботу, в которую соц транспорт заведомо не ходит, даже если бы я его выбила и уговорила. Кажется, это было все.

Но тут случилось чудо.

 

 

Во время одного из сеансов ко мне подошла женщина. Она сказала, что узнала меня, что видела меня раньше в церкви у нас в районе (куда я не ходила уже много лет), что ее дочь тоже тут, с переломом позвоночника, что она выбила своей дочери нахождение в больнице, а нефролог таким образом просто вымогает взятки, заставляя больных договариваться о лучших сменах, удобном дне, развозке, приеме вовремя и даже о том, положат ли больного под вентилятор или подальше от него.

Она дала мне телефон начмеда нефрологического центра. Я позвонила, порыдала в трубку и договорилась о госпитализации на следующий после выписки день. Нефролог был в ярости, хоть и пытался выглядеть вежливым. Это была его обязанность, как оказалось – сообщать в центр о лежачих больных и переводить их на лечение дальше. А я прыгнула через его голову, и хоть он уверял, что и так бы сделал это – когда? До выписки оставалось 3 дня.

С. хотел провести ночь дома. Он уже не верил, что вернется из больницы живым. И я заказала перевозку на 9 вечера, последнее возможное время, когда соглашались везти, потому что в 10 начинался комендантский час. На 5 у нас был назначен последний в этой больнице диализ. И я спустила его вниз к 5, уже собрав все вещи и взяв их с собой.

Внизу оказалось, что нефролог перенес сеанс на 6, не сообщив нам. При длительности сеанса 3 часа мы гарантированно не успевали на машину. Но я привезла его раньше, и против воли он дал указание начать в 5. Как обычно, затянув начало процедуры еще на час. Мы едва успели, скомкав сеанс. Переночевали, и утром его госпитализировали в нефроцентре.

За всем этим начался июль.

Я наивно предполагала, что «гангрена» - это такое слово, которое открывает все двери. Вот несешься ты на всех парах, упираешься лбом в преграду, выкрикиваешь «гангрена», и тебя пропускают дальше. Потому что всякому понятно, что здесь нельзя терять время, все делать надо очень быстро, и это вопрос жизни и смерти примерно так же, как «инсульт» или «перитонит». Но не тут-то было. Сначала я объяснялась внизу в регистратуре, и они сказали, что ничего не понимают  в таких бумажках, но, возможно, в них понимает терапевт. Потом я объяснялась с регистратурой на этаже терапевтов. «Ничего не знаю, это ваши проблемы», сказали мне там. Потом я изобразила безумную в кабинете терапевтши, добившись от нее максимума – скриншота экрана с фамилией мужа в базе, как единственное доказательство его существования в системе.

И на следующий день мы поехали в 5ю, где никто не потребовал таких бумажек. Его положили, и это было безумно долго и утомительно, и в тот же день прооперировали и назначили капельницы.

Но ни в тот день, ни еще 4 я не сумела не только добиться хоть какой-то информации о том, что происходит, что делается и будет делаться и сколько дней, но даже имени лечащего врача. Примерно на 5й нам наконец сказали, с кем разговаривать, и мальчик Мансур (хороший, кстати, мальчик) наконец сказал, что рана порозовела и прогноз оптимистичный.

Его продержали на капельнице еще неделю, а на меня свалился тот самый ковид-омега. Температура 40, слабость и невозможность шевелиться. С утра я хватала такси, приезжала в больницу, закупала капельницы еще на несколько дней, потом обратно такси, домой, болеть и… работать. В те дни мне снова пришло много заказов, и неожиданно – дорогих.

Мужа выписали 18 февраля. Я закончила болеть и даже почти смогла есть. Жизнь налаживалась. Но возникла новая проблема – перевязки. Всего каких-то 5 лет назад я падала в обморок от одной мысли, что придется сделать укол. Неприкосновенность чужих границ, нерушимость человеческого тела и все такое. Как я, своими руками, смогу воткнуть иголку в живого человека, да еще родственника? Сейчас я делаю их на раз, а ампулы открываю за несколько секунд. Но это не то же самое, что делать перевязки больному с открытой раной. И я кинулась искать медсестру. Раньше медсестра жила в нашем же доме, одноклассница моего брата, но она уже несколько лет как уехала в Италию. Интернет дал мне список в десятки медсестер, но большинство из них только делали те же самые уколы и не имели дел с ранами. А мне важнее было даже не то, что ее сделает другой, а что человек более опытный будет контролировать течение заживания и скажет, если появится тревожный симптом. Но бабло побеждает зло, как известно. Расценки медсестер начинались от 500 грн, при необходимости делать это ежедневно минимум 3 мес.  – таких денег у нас точно не было. И делать их начала я сама. В первый раз – трясущимися руками, а потом все проще и рутиннее.

И где-то в те же дни мама, спокойно пропускающая более серьезные вещи, придрадась к моему кашлю. А после ковида у меня был бронхит. Ведь, как известно, бронхит и я, я и бронхит – это почти как Ленин и партия. Но пиар, сделанный прошлым годом ковиду, плохо повлиял на маму, ей везде виделся призрак неминуемой гибели, и, чтоб от меня отстали, я согласилась пойти в платную клинику около дома.

Прием стоил 400 грн. Пришлось подняться на 3 этаж пешком – боковая лестница одного из этих навороченных новых домов в жк, которые вроде бы дают пространство для офисов и магазинов, но на деле человеку не совсем молодому и здоровому туда переться не захочется никогда. Во-первых, 3 этаж. Во-вторых, лестница полупрозрачная – из узких ступенек, скрепленных планкой. И, когда спускаешься, ты не видишь пустот (хотя спускаться и так сложно), а когда поднимаешься, ты еще и видишь пустоту под ногами. Плюс стеклянные боковые панели перил. И мой страх высоты. Внутри все сверкало белым, мрамором, электрификацией и индустриализацией, и пахло деньгами и технологиями. И помню, что сидя под кабинетом, подумала я тогда – вот передо мной два пути больных в/на. Путь бедняков – погоня за бумажкой, грязные палаты на 5 человек с заляпанными простынями, постоянно сбивающимися с кроватей, покупка капельниц за свой счет, минимальное внимание врачей, за которыми нужно гоняться по всей больнице, и несъедобная еда. И путь тех, кто может себе позволить эти 400 грн за прием. А это уже вычеркивает всех стариков и малоимущих. Т.е. примерно 80-90% населения.

21го в понедельник я, наконец, доехала до эндокринолога с результатами мужа. Официально он не принимал в тот день, но я напросилась и свалилась незваная. Пришлось долго ждать. Но у меня было стойкое чувство, что почему-то это необходимо сделать прямо сейчас, и нельзя затягивать.

23го, как водится, мы отметили 23 февраля. А затем началось то, что началось.

Первым делом в магазинах пропала любая еда. А в аптеках – лекарства. И тем еще квестом стала добыча перевязочных материалов. Пропали даже бинты, сердечные, сахопроснижающие, даже перцовый пластырь стал раритетом. И, чтоб в аптеку попасть, приходилось выстаивать по 2 часа в очереди. Но затем постепенно жизнь стала налаживаться. Вновь появились лекарства и еда, и рана заросла уже более чем на половину. Начали даже формироваться ткани, которые находятся прямо под кожей, и я ожидала, что еще месяц-полтора,  и нарастет кожа. И закончатся перевязки.

Но, если вы думаете, что это был конец, то нет. Это было только начало. Потому что в эти дни у нас выключили отопление.

Как-то так сложилось, что к середине декабря у меня накопилось много сумм от разных заказчиков. Небывало много. Не в том смысле, что бессовестно баснословно-миллионерски много, как у кого-то неприличного, а много только для меня. Но что-то можно было себе позволить, и я засела думать, что же именно себе позволить.

Лучше всего было бы отправить маму к зубному. Но настолько много не было. С другой стороны, со всех сторон прожужжали уши о грядущей войне, экономическом крахе, айти-обрушении и прочих невинных развлечениях. И логика подсказывала, что разумнее всего закупиться медикаментами года на два-три, а также продуктами. Но так много тоже не было.

В итоге я закупилась всего на 2 месяца, а все остальное потратила на грядущие и прошедшие праздники. НГ и около. И уже к их окончанию запас закупленного плавно закончился.

В разгаре была первая декада января, когда это началось. Муж чинил комп своему другу, и мы уже практически все сделали, что касалось железа. Оставалось только записать загрузочную дискету и установить систему, что он планировал сделать с утра и без меня. С некоторых пор я работаю руками и глазами в таких починках, хоть очень слабо понимаю технику. Но в том что касается ПО моя помощь не нужна.

На следующее утро сквозь сон я слышала, как муж лезет под стол к ящику, чтоб воткнуть флешку в зад этого гада. Я еще подумала, что надо бы вылезть и сделать это самой. Но было лень. И я ухватилась за мысль, что нечего подменять собой все, надо, мол дать ему свободу делать что-то самому, и даже ощутила гордость, что мой мужчина все еще готов на такие риски, как залезть под стол. Дура.

В тот день на его стопе лопнула кожа. Царапинка была даже не видна. Розовая, бледная, маленькая трещинка длиной в 2 см. я заметила ее только дня через 3, в которые он, конечно, бывало, ходил и босяком. И тогда я не отнеслась к этому серьезно. Хотя и слышала, читала о диабетической стопе. Но было невозможно соотнести написанные там вещи с этой маленькой, розовой и безопасной царапинкой.

Я забила тревогу, когда края царапины начали белеть и расходиться. Мы начали мазать ее левомиколем и заклеивать, причем муж рычал, я сердилась, и была не слишком внимательна. Еще через несколько дней ткань стопы начала рассыпаться и ползти, но это не выглядело слишком опасным. И мы потеряли еще неделю, распланировав все так – сдаем анализы, едем в 7ю к эндокринологу, потом, как здрасьте, забегаем к хирургу, показываем лапу и получаем нахлобучку.

Судьба вмешалась в эти планы неожиданно, и, как всегда бывает, нелепо. Хирург в 7й заболел – ведь ковид в  те дни еще не отменили. И ушел на карантин, и целую неделю его не было. Решающую важную неделю.

Человеку здоровому будет сложно объяснить, почему мы не пошли к хирургу, как все нормальные люди. А вот малоходячие поймут это сразу. В целом система в/на у нас сейчас такая. Сначала пациент должен заключить договор с поликлиникой и конкретным терапевтом. Потом записаться на прием по электронной системе. Потом в назначенный день и час (или быстрее по скорой) прийти к терапевту и взять талончик, в случае, если он у него есть. В случае с хирургом, впрочем, скорее всего, можно тоже прийти по скорой и получить консультацию, помощь или доброе пожелание. Но все это сложно, сложно. Допустим, договор у нас заключен. Но наша, и так не семи пядей во лбу, участковая ушла в декрет, передав нас другой, которая почему-то нас ненавидит. Не могу сказать почему, но это материально ощущается на приеме. А главное, почему мы ходим в 7ю – такси подвозит нас к калитке, оттуда надо дойти до корпуса, там до лифта, а потом до угла и еще немного по коридору. Всего где-то м 200. Больше, чем раз-в-полугодичный поход мужа в парикмахерскую за 70 м от дома. Но терпимо. Для человека, который выходит из дома раз в квартал, а в день проходит 4-5 раз от балкона до туалета и почти ничего не видит, и только одним глазом. А вот поликлиника у нас стоит вообще на холме. И, чтоб проникнуть в нее, надо подняться по лестнице. А потом еще около 500 м. И все это без гарантии приема и лечения. Потому что врача может не быть, он может залупиться, у него может быть очередь или срочные дела. И то он перенаправит куда-то еще, куда тоже придется ехать.

Я предлагала поехать в медгородок. Ты что, сказал мне муж, ты представляешь, какая там у них коррупция? Туда с улицы вообще не попасть. (Хотя я уверена, мы бы прорвались). Я была готова махнуть шашкой, снять деньги с кредитки и поехать куда-нибудь в платную. Но он не захотел. И мы ждали эту трудную, томительную неделю выхода хирурга с больничного, наблюдая, как чернеет сначала 1 палец, а потом и второй.

Я обзванивала 7ю в дни предположительного появления врача, и в первый же его рабочий день мы туда поехали. Наплевав уже на эндокринолога и готовые результаты анализов.

Хирург оказался со странностью. Эндокринолог, хороший, порядочный и явно радеющий за дело спасения болезных, всегда принимает до последнего, часто забивает на оплату и спокойно разрешает сначала зайти и поговорить, а потом занести чек. Здесь же нас сразу же выгнали из кабинета – больного, едва стоящего на ногах человека, хотя вполне можно было принять его, пока я бегаю и плачу за прием. Но нас выгнали, мы повторно отстояли очередь. Затем он принял нас, сказал, что это гангрена, что в 7й хирургии нет (на попадание в которую я очень надеялась: 7я – хорошая больница) и написал направления в 5ю. Чтоб вы знали, 5я – это плохая больница. Там несколько раз лежал папа, и они пропустили его рак.  Но, будто этого было мало, хирург сразу начал нам рассказывать, что направление-то он выписал, но нас там не примут и не положат, потому что у мужа нет договора, его нет в электронной базе, и все это бессмысленно. И так мы потерли еще день, потому что, вместо того, чтоб сразу сесть на такси и поехать в 5ю, я побежала в поликлинику к ненавидящей нас терапевтше, чтоб взять ее за горло и выбить, вытрясти, вытанцевать стриптизом или добыть любым другим способом бумажку, которую неизвестно как называют и неизвестно что она собой представляет, но которая даст моему мужу право лечь в больницу.

Я всегда говорю, хотя это относится уже к тому, уходящему миру, что наших молоденьких девушек с комплексами надо засылать в США, хотя бы на год. Там они узнают несколько очень важных для себя вещей:

1. Она все равно уже очень красивая. Это дома, на фоне других таких же хорошеньких женщин она могла комплексовать. Тут у нее нет соперниц. Она красива в любом случае, даже с объективно существующими недостатками внешности. А если кого-то что-то не устраивает, то вы зажрались, господа.
2. Она красива, но это совершенно не важно. Чем дальше, тем меньшую роль в ее жизни будет играть ее красота, и наступит время, когда важными станут совершенно другие вещи. Если, конечно, они у нее будут.
3. Но это очень важно. Независимо от всех остальных других вещей, люди будут продолжать оценивать ее по внешности. Где бы они ни жила, от внешности будет зависеть ее зарплата, отношения дома и на работе.
4. Красоты вообще не существует. То, что мы обычно называем красотой, не более, чем исполнение ряда не очевидных и не безусловных правил. Настоящая красота, разумеется, существует. Но чаще всего она проходит мимо, незамеченная.

Странные и противоречащие друг другу тезисы, не так ли? Будем расшифровывать.

 

 

1. «Но я же видел красивых женщин – это актрисы в кино. Разве может считаться красивой соседка Маша/однокурсница Даша/прохожая Глаша, их же не показывают в кино! А в кино показывают кого? Голливудских актрис. Значит все красавицы – американки. И иногда – европейки. А нашим до них, как коровам до Луны».

Примерно так выстраивает логическую цепочку наш средний обыватель. И, если не хочется напрягаться и думать, то выглядит она логично. Правда, красиво то, что назвали красивым многие. А если многие что-то не назвали красивым, значит оно не красиво. Кристина Асмус становится красивой, попав на обложку журнала и на экран. А пока она не была на обложке журнала и на экране, она красивой не была? На обложках и в кино больше американок – не потому ли, что вы смотрите американский фильм? Ну и т.д. Логические подмены в этой цепочке бесконечны.

Я не собираюсь сейчас проходиться по всем ее элементам. Блажен, кто верует, его не переубедить.

Но вам следует знать, что далеко не все, что показывают в кино – правда. При создании кино проводится отбор среди «понаехавших» в Калифорнию искателей счастья. Т.е. со всех концов огромный страны съезжаются самые пассионарные, активные, уверенные в себе привлекательные люди, которые верят, что имеют шанс пробиться.  И из них пробиваются не все, и даже не 10%, и даже не 1%. Тысячи людей ежегодно терпят фиаско. Тысячи оседают официантами в кафе, разносчиками пиццы, чернорабочими, чьими-то содержанками. Некоторые из них штурмуют Голливуд десятилетиями, попадая в массовку, второстепенные персонажи проходных коротких сериалов. И даже из них славы добивается не 1%, а меньше. И даже из них задерживается в топе менее 1%. Мелькнуть на 1-2 сезона и исчезнуть навсегда – это типично.

Итак, те красавцы и красавицы, которых вы видите на своих экранах – это не рядовые жители американских городов. Это – «сливки сливок». И то, кого вы там видите? Анджелина Джоли и Николь Кидман красивы, но это – работа пластических хирургов, диетологов и стилистов. Кэтрин Зета-Джонс или Шерон Стоун – настолько редки, что попробуйте найти аналог, и ранее 60-70х вряд ли вам удастся найти второе такое же гармоничное лицо. Моника Белуччи – итальянка. Большинство других хорошеньких лиц – второе поколение вчерашних мексиканских или китайских эмигрантов. Не спорю, Сандра Баллок, Камерон Диас и даже Сара-Джессика-Паркер – хорошие актрисы. В правильном наряде, макияже, при правильном освещении - даже симпатичные. Но у нас по улицам ходят толпы женщин на порядки красивее.Заметьте – у нас по улицам ходят толпы женщин, на порядки красивее небольшого числа избранных, прошедших суровейший отбор из миллионов претендентов. А если говорить о ситуации в маленьких городах, то все еще печальнее. Нет, не сидят там в кафе Меганы Фокс, не работают клерками Шенноны Доэрти, не учат в школах Шарлизы Терон. Стандартная американка имеет резкие черты лица (только в окружении резких лиц можно считать красивой Камерон Диас), плоское тело (как худое, так и толстое), резкие угловатые движения, плохую походку, неудачный подбор одежды. Более-менее красивые женщины оседают в крупных городах. В маленьких они есть только в очень юном возрасте, если родилась красивая девочка и пока еще учится в школе, или иностранная студентка приехала учиться в университет.

 

Почему так плохо с одеждой, кстати, почитать можете тут: https://experiment8or.livejournal.com/316377.html?...n=12_01_2021_LJFACES&media

 

 

1. Почему красота не имеет такого уж значения? Ну, тут все просто.

Как говорят: «нет такой профессии – хороший человек». Профессия «красивая женщина» есть, но, как мы все понимаем, доступна она небольшому числу этих самых женщин. Во-первых, надо родиться хорошенькой, прожить достаточно комфортно первые 20 лет, чтоб эту красоту не растерять, иметь средства на залы, салоны, одежду, макияж и другие атрибуты красоты. А потом все это надо где-то продать. Ведь не просто так в это вкладывались такие средства. И если это будет не театр, киноиндустрия, шоубизнес, т.е. относительно законные и безопасные рабочие места (где, отнюдь, женщины не избавлены от рисков, унижения и беспомощности), то это будет что-то намного менее законное и безопасное. Все эти требования отсекают очень много женщин, либо из-за невыполнимости, либо из-за их нежелания рисковать лезть в этот террариум и продаваться. Одна и та же женщина не может потратить 10 лет на вылизывание образа до картинки Бритни Спирс в ее лучшие годы, и одновременно – на создание карьеры в научном или профессиональном мире. Время, деньги, энергия идут либо туда, либо туда. И, в конце концов, профессиональные требования не позволяют женщине-ученой или адвокату, или электромеханику вести себя, как если бы она была примой экранов. Она просто потеряет работу. И заметьте – профессия прокормит ее и в 40-60 лет, а, потратив всю энергию на красоту и завлечение мужчин, она может так и не пробиться, или пробиться, но все потерять уже к 30. Это объективно невыгодное приложение сил, и делают его только те, кому ну уж очень хочется.

Итак, актрисой можешь ты не быть, но иметь профессию обязана. Красота твоя будет играть роль только лет до 30-35. Потом тебя будут ценить за голову и характер.

«Но как же, я же сам видел в кино докторшу наук, которая имеет офигенный опыт работы в такой-то сфере, обставляет там всех, а еще она очень горячая, красивая, и дерется как Джеки  Чан».И вот что отвечу я: дружочек, а давай-ка сядем и просто посчитаем. Сколько лет нужно человеку, чтоб добиться указанных характеристик? Школу они заканчивают в 21-22. Потом, предположим, она поступает в колледж – 3-4 года. Потом в университет для получения мастерской степени – 2-3 года. Потом в другой университет для получения докторской степени – еще 2-4 года. Итого: 21+3+2+2=28 или 22+4+3+4=33 года. Предположим даже, что она не теряла время на метания, искания, и параллельно работала, т.е. какой-то базовый опыт она к этим 28-33 уже имеет, но для достижения высокого уровня, уважения коллег и способности кого-то в чем-то обставить, проработать надо от 10 (меньше минимума) до 25-40 лет. Ну, ладно, скажем, ей уже 43, и все это время она параллельно занималась йогой, спортом и боевыми искусствами. Но, дружочек – ей 43! Насколько близко это к тому, что ты видишь на экране? Не очень, да? Да, кино иногда врет.

 

1. «Вот ты говоришь, что красота не важна, а сама же говоришь, что красота – это важно!»- говоришь ты мне тут, радуясь, что поймал на противоречии. Что ж, разберемся.

Почему, как ты думаешь, красивые женщины оседают в больших городах? Правильно – потому что там больше карьерных возможностей. Даже если она не работает в кино или моделью, она все равно где-то работает. И выбор рабочих мест, зарплатная вилка, шансы найти хорошую работу в большом городе выше. При прочих равных работодатель всегда выбирает более красивые лица и тела, осознает он это или нет. Поэтому красивый человек, мужчина или женщина, всегда имеет преимущество перед некрасивым – и при приеме на работу, и при сокращении штатов, и во всех промежуточных офисных маневрах. И это не я такое придумала, это давно исследовано. Вместе с феноменом «стеклянного потолка» и т.д. Поэтому да, лучше быть красивым, чем некрасивым. Но это высказывание сродни тому, что «лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным» - а кто ж спорит? Если бы еще это зависело от желаний самого человека.

 

1. Сложность и условность понятия красоты – еще одна вещь, которую тут необходимо упомянуть. Если вас когда-либо интересовала эта тема, наверняка, вы читали размышления на эту тему у И.Ефремова (или хотя бы читали о них). Эта тема интересовала его настолько, что занимает большое место во всех его книгах, даже «Часе быка» и «Туманности Андромеды», но больше всего – в «Лезвии бритвы» и «Таис Афинской». Наша психика считает красивым то, что здорОво и функционально. Тонкую талию, широкие бедра, большую грудь – показатели фертильности и способности женщины родить здорового ребенка и затем его выкормить. Сами же эстетические каноны – явление изменчивое и подвержено влиянию многих факторов. Условия жизни, господствующая идеология, развитие техники в данные период, цели и задачи законодателей моды, сама мода. В этом легко убедиться, сравнивая красавиц с полотен Рембрандта, Леонардо, Ботичелли, или даже просмотрев один из популярных сейчас 10-15-минутных роликов, наглядно иллюстрирующих изменение моды за последние 1-2 века.

Красота – не застывшая «вещь в себе». Кроме тех случаев (редких в США и частых у нас), когда она говорит сама за себя и не требует объяснений.

Но, возвращаясь к США, красота – как редкое явление, была превращена в товар. В единицы ценности, которые мы рассмотрим несколько позже. А поэтому – формализована. Для того, чтоб прослыть красивой женщиной, не так уж обязательно иметь правильные и гармоничные черты лица, не так уж необходимо быть худой и соответствовать модельным стандартам (разумеется, и не ударяясь в противоположную сторону) – если ты женщина в США. Для того, чтоб прослыть красивой в США, необходимо выполнить ряд формальных требований, чтоб соответствовать тренду. Красиво в США – не то, что красиво объективно, а то, что продается под брендом красоты.

Какие это шаги? – определенный стиль одежды, цвета одежды, определенный стиль макияжа, определенный парфюм или косметическое средство. Будь этот текст написан лет 10 назад, я бы легко описала его, но, не зная современных трендов, не буду рисковать. В ранних 00х, чтоб считаться красивой, девушка должна была:

1. Носить розовое. Можно, даже розовую кофточку с серыми спортивками или джинсами. Но розовую. Из небольшого диапазона розовых. Не фуксию, не терракотовый, не оранжевый, не светло-красный, а именно тот розовый.
2. Выбелить волосы. Можно просто мелировать. Можно вообще не красить, при условии, что носишь розовое. Но тогда твой статус съезжает на несколько баллов вниз.
3. Высокие каблуки. Желательно, платформа с каблуком. Учитывая, что все остальные женщины вокруг носят кроссовки – а они действительно все носят кроссовки – это отличительный признак.
4. Специфический запах масла для тела от Джонсон и Джонсон.
5. Правильные интонации, вкусы и интересы.

Это, т.н. «красота для бедных», разумеется. Это далеко не Шанель, не дорогие бренды, не высокий стиль, но этого достаточно. Если, конечно, вы не вращаетесь в узком кругу «своих», где приняты другие стандарты.

Итак, красота – это не про красоту. Красота – это про соответствие стандарту, эталону.

И кто же у нас эталон? – Мишель Пфайфер, Джоди Фостер, Эмбер Херд, Кейт Хадсон и ее мать – Голди Хоун. И более «дешевые» подделки – Аманда Сейфрид, Скарлет Йоханссон, Риз Уизерспун, Бритни Спирс, Дженнифер Лопес.

В чем между ними разница? Первые воплощают архетип той группы, которую мы уже обсуждали – ВАСПов. Вторые – его имитируют.

Но даже попадание в архетип, успех и заработок не гарантируют ни безопасности, ни счастья. Две последние в списке вызывают у «простых американцев» особенно противоречивые чувства. Лопес – за то, что осмелилась проникнуть в «общество», не будучи белой, и имеет наглость не стыдиться своих бедер и ягодиц. Спирс – за то, что является воплощением абсолютного идеала красоты по-американски. Бритни Спирс, Сара Мишель Геллар (Баффи, истребительница вампиров) и Шерил Ли (та самая Лора Палмер) – вот то красиво, в котором сочетается объективное «красиво» и «красиво» как тренд.

 

А вот к чему приводит превращение красоты в товар, о рыночном подходе к отношениям и красоте, как трамплине карьеры, поговорим в следующий раз.

Несколько месяцев назад, случайно пробегая мимо очередного обсуждения в жж, я сделала мимолетный комментарий, на который не ожидала никакой реакции. Мне казалось, что я написала нечто настолько банальное и самоочевидное, что единственное, что тут можно заявить – это назвать меня «Капитаном Очевидность», очередной раз ткнув меня носом в мое занудство. И… тут случилась такая заруба, выйти из которой я смогла лишь через двое суток, сообщив оппонентам, что больше в ней не участвую.

Это было обсуждением очередной истории о насилии. И написала я следующие 2 тезиса:

1. В насилии всегда виновен проявивший насилие, и никогда – жертва. (Даже в столь любимом воспевателями аленизма случае провокации, о которой они никогда не забывают упомянуть, между провокацией и реакцией на нее существует зазор. Это тот момент, в который человек принимает (осознано или нет) решение, реагировать ли на провокацию.)
2. Если ты сомневаешься, насилие ли эта ситуация или такая невинная веселая шалость, мысленно подставь на место пострадавшего себя или своего ближайшего родственника (ребенка). Если в этот момент тебе хочется кого-то растерзать (например, меня, предложившую эту мысль), значит – это насилие. Если нет – возможны варианты, и надо думать дальше. (А это простая всем известная максима Канта, также известная под названием «золотого правила»).

Доводы, которые привели мне оппоненты:

1. Жертва виновата, потому что пострадала.
2. Жертва виновата, потому что она женщина.
3. Жертва виновата, потому что она женщина, и она пострадала.
4. Жертва виновата, потому что она женщина, а, следовательно – дура.
5. Я дура.
6. Я дура, потому что я женщина.
7. Жертва виновата, потому что она пошла на свидание с агрессором.
8. Жертва виновата, потому что она пошла на свидание с агрессором, а он мужчина. (Лично меня этот довод очень умиляет. Его авторы относятся к мужчине, как к дикому животному, которое следует держать в клетке, и сама встреча с которым – риск для жизни. Это ж насколько надо бояться и не любить мужчин?)
9. Жертва виновата, потому что она пошла на свидание, а понятно, что встречаться с жертвой мог только псих и садист. (В рассказанной истории агрессором оказался университетский профессор, и когда я указала на это, как на фактор, вносящий  непредсказуемость: менее всего, глядя на университетского профессора, мы стали бы ожидать от него склонности к садизму и насилию. Если уж университетским профессорам не доверять, ожидая от них гадостей, то, позвольте – а кому вообще доверять можно? На что мне сказали, что если университетский профессор предложил встретиться хорошей и воспитанной девочке, это уже – показатель ненормальности. Надо полагать, если бы он предложил встретиться алкоголичке-бомжихе, показателем ненормальности было бы и это.)
10. Жертва виновата потому, что она сама согласилась пойти на свидание и хорошо относилась к агрессору до акта агрессии. (Т.е., надо полагать, нам всем нужно орать и отбиваться, говорить гадости и всячески пакостить всем приглашающим мужчинам – тогда наше хорошее отношение к мужчине не будет истолковано, как разрешение избивать и издеваться над нами.)
11. Жертва виновата потому, что она привлекательная женщина, и ее хотят мужчины.
12. Жертва виновата, потому что она вообще в принципе в своей жизни занималась сексом. (Два последних довода особенно популярны среди женщин. Понятно, почему, да? Этакое «белое пальто».)
13. Жертва виновата, потому что иначе нам придется быть более чуткими и научиться разделять физическое и психологическое насилие, настоящее согласие или выбитое силой под влиянием страха или стокгольмского синдрома согласие, а такой нормы в УК нет. (Этот довод, несмотря на его нерелевантность, по крайней мере, имел видимость попытки размышлять.)
14. Жертва виновата, потому что не предугадала заранее, что человек, с которым она встретилась – неуравновешенный псих. Она была обязана это учитывать, поэтому никакие претензии не принимаются. (Да, конечно. Если бы на груди у приглашающего висела табличка «Садист», и, приглашая на свидание, он сказал что-то типа: «Приходи на свидание, там я тебя изобью и буду издеваться, в общем, будет весело», и подружки предупреждающе шепнули ей на ухо: «Тебя пригласил такой-то? Помнишь Машку, он ее тоже приглашал, и там случилось такое…» - в таком случае согласие пойти свидетельствовало бы о глупости жертвы и могло бы использоваться как косвенный признак согласия. Но, очевидно, такого не бывает. И даже глупость не есть повод. Нельзя насиловать женщину только за то, что она дура. И избивать за то, что она красивая и добрая, тоже нельзя. И откуда человек молодой, неопытный, незрелый и не замышляющий зла сам, может знать, что такое зло вообще существует и планируется другими?)
15. Жертва виновата, потому что не сообщила об этом сразу и долго молчала. (Ребяты, вы уже вторые сутки целой толпой пинаете мимопроходившую меня, которая вообще никто и ничто в этой истории, только за то, что я посмела написать, что жертва не виновата. А что бы вы сделали с самой жертвой, попадись она вам и расскажи о произошедшем? И не в нашем просвещенном 21 веке, когда избивать людей уже как бы считается постыдным, а годах в 80-х 20 в?)
16. И, наконец, жертва виновата, потому что Вы. Все. Дураки. А. Я. Единственный. В. Мире. Гений. Воть.
17. И, вы все дураки, а я Д’Артаньян.

 

А теперь мысленно перевернем ситуацию. Мужчина идет на свидание с женщиной, которая ему искренне нравится, и попадает там в беду. Его избивают и всячески оскорбляют и унижают. Сказал бы мне кто-нибудь, что пострадавший виноват, потому что: пострадал; он мужчина; он привлекательный мужчина и нравится женщинам; он даже занимается с ними сексом!; он пошел на свидание, и с кем бы вы подумали? – о ужас! – с женщиной; он был одет как-то не так и неправильно улыбался; ему нравилась эта женщина; он не сумел заранее предугадать, не собрал анамнез, не провел изысканий и не знал, что эта хорошо социализированная женщина с репутацией и статусом в обществе окажется неуравновешенной и будет вымещать зло на близких?

И признает ли кто-либо из комментаторов, что лицемерит и живет в культуре двойных стандартов? Что в его голове фундаментальные права человека, такие, как право на безопасность, незыблемы только до тех пор, пока этот условный человек – мужчина. И испаряются, как только этим условным человеком оказывается женщина.

 

Вот то пространство смыслов, в котором мы вынуждены выживать.

И заметьте, стремительно приближалась к концу первая четверть 21-го века. Культура – наследница латинского рационализма и греческой логики. И вот, мы тут.

 

Я привела этот пример, чтоб более выпукло и наглядно показать, насколько эмоционально и энергетически заряжены отношения полов. Насколько подковерны конфликты в, казалось бы, давно зарегулированной сфере. Кажется, что мы только на крови еще не поклялись в том, что да, точно, стопицоттыщразпроцентно понимаем, что насилие – это зло, а права равны, и все люди братья, кроме тех, которые – сестры. Но озлобленность, страхи, готовность к подлости и жестокости – всегда тут, с нами.

Отношения полов пронизаны обидами. Обид много. Они обоюдны, остры, глубоки, яростны и хроничны.

 

Феминизм, который так принято ругать в наши дни, возник как реакция на эту ярость обид. Как средство устранения первоначальной причины для их появления. Можно сколько угодно ругать тех, кто выносит конфликт на поверхность, закрывать глаза, отрицать его существование и притворяться, что все хорошо. Но проблемы это не решит. Решением проблемы может быть только устранение самих предпосылок конфликта – т.е. тех обид, которые конфликт питают. И феминизм, который мы сегодня ругаем и высмеиваем, попытался это сделать. Но потом, как это водится всегда в таких делах, его управление перехватили, возглавили и увели в сторону от решения проблемы. Раздробив на множество мелких, постоянно ссорящихся между собой, течений. Ничего не решающих по существу и занятых бесполезными мелочами. На которые теперь можно указывать пальцами и говорить: «Видите? А ведь до них все было тихо! Я приходил домой, лупил жену, и все были счастливы. И ты, жена, была счастлива, ведь так? (и попробуй только сказать, что нет). А теперь что?»

 

Стало ли хуже? Не знаю.

Однозначно, стало плохо.

Однозначно, плохо было и до того.

Это разные плохо, они отличаются формой, цветом, запахом и вкусом. Но они оба – плохо.

 

 

Новички, приезжающие в Америку по академической линии (студенты, преподы, сотрудники университетов) прослушивают в первые дни полуторачасовую лекцию, посвященную правилам поведения в сфере отношения полов. У нас ее провела такая «железная женщина» с огромными украшениями из металла, пышущая энергией и силой. Из лекции мы узнали где-то около 2 десятков историй о том, как засудили такого-то за то, что он: сказал анекдот; предложил сотруднице банан; смеялся, когда сотрудница ела банан; сделал ей комплимент по поводу внешности (безобидные поводы); имел роман с сотрудницей, а после она передумала, решила, что ей это не нравится, и подала в суд (повод относительно существенный); предлагал секс сотруднице; хотел отношений (и большой и чистой любви на сеновале). Из лекции мы узнали, что: нельзя закрывать дверь, заходя на кафедру; нежелательно оставаться наедине с сотрудником другого пола в закрытом помещении; нельзя смотреть в глаза человеку противоположного пола более 7 секунд, и множество других очень важных и полезных вещей. Мы расползались из актового зала на полусогнутых, белые, дрожащие, и избегая смотреть друг на друга – все три сотни человек.

Людей с нашим воспитанием это шокирует. Но, если вдохнуть-выдохнуть, прийти в себя и подумать, то о чем это нам говорит?

1. Проблема прямого или косвенного принуждения женщин к сексу с использованием служебного положения и власти существует, и она намного более распространена, чем мы предпочитаем замечать. США с его протестантской ориентацией на формализацию всех сфер бытия взялось за формализацию и этой сферы. Там, где мы обходим углы, притворяясь, что ничего не заметили, терпим приставания или противостоим в одиночку, тут существует механизм, как минимум, запугивания. Защиты ли? Я отнюдь не уверена в том, что победой завершаются все процессы, связанные с реальным домогательством, как и в том, что у всех, кто с ним столкнулся, есть ресурсы, чтоб в суд пойти. Прекрасно осознавая и пространство возможных злоупотреблений, и то, что работают эти правила и законы в и так благополучных кварталах и сообществах, и не работают в гетто, куда и полиция-то лишний раз не сунется, не то, что будут рассматриваться дела о домогательствах. Однако да, несмотря на нелюбовь к формализации всего и вся и злоупотреблениям, вынуждена признать – это действенный механизм запугивания, по крайней мере, в благополучных кварталах. Уже упомянутый нами выше профессор очень хорошо задумался бы о последствиях рукоприкладства, работай такие правила у нас.
2. Очень хорошо заметно, что страдающей стороной в результате выступает мужчина. Именно он априори носит клеймо насильника и агрессора, который, как уже упомянутое животное, обязан содержаться в клетке, и каждый вход в клетку сопряжен с опасностью. Вероятность того, что по вопросу с домогательством в суд пойдет именно мужчина против женщины, очень мала. Однако все не так страшно, как выглядит для неподготовленного взгляда.

Как это реализуется на практике (реализовалось в 00-х). Да, вы не можете официально заводить отношения с коллегами по работе, с которыми работаете в одном отделе/офисе/заведении, особенно, если находитесь на разных уровнях иерархии. Но никто не станет доносить или цепляться к паре, работающей в МакДональдсе, все терпимо отнесутся к ухаживаниям и заигрываниям сотрудников на мойке, в столовке и других заведениях. Это правило – не для низших слоев общества. Что с них взять и что у них можно отсудить?

Адвокат все так же может спать с секретаршей, если сильно захочет. Но ему придется потрудиться задобрить ее подарками, комплиментами и приятным обхождением, помня о том, что она способна доставить ему неприятности. Может быть, жениться. Или пообещать жениться. Зато он может спокойно спать, гулять, выходить в свет публично с секретаршей из соседнего офиса, поскольку у него нет никаких рычагов принуждения ее к сексу при помощи денег и власти или угрозы увольнения.

Профессор не может встречаться со своей студенткой. Но, учитывая, что курс длится, как правило, 1 семестр, реже дольше, нет никакой проблемы в том, чтобы подождать, пока девушка перестанет быть твоей студенткой, и начать встречаться с ней позднее. Или встречаться со студентками других факультетов. Как правило, такие вопросы не возникают, поскольку профессора обычно женаты.

И, конечно, правила не работают для представителей высших классов. Там, где можно купить и суд, и адвокатов.

 

3.Учитывая, что люди, все-таки, очень большую часть времени проводят на работе, запрет на отношения на работе приводит к необходимости постоянно контролировать все свои личные побуждения и все виды поведения, которые хоть каплю могут быть истолкованы как нежелательные (или слишком личные, слишком индивидуальные). Вы помните, насколько сильно зажаты работники в тиски своей «правильной роли». Это мы можем махнуть шашкой, уйти из этого института в тот институт, из института на рынок, а через 10 лет на рынке (если еще не потеряем мозги, навыки и связи) вернуться опять в институт или метнуться в издательство. Американец не может так легко менять колею, он практически никогда не сможет подняться, сотворив дауншифтинг. И разрушать свою жизнь из-за романа на работе? Данунах Себе дороже. Разрушить свою жизнь из-за того, что любил рассказывать анекдоты? Болтать с коллегами, обсуждать свои отношения, из-за легкого флирта? Все это приходится контролировать.

4.И, наконец, самое серьезное последствие – это потеря полоролевой модели у целого поколения (теперь уже даже нескольких).

 

И дальше мы остановимся на полоролевых моделях, их разрушении и страстях по блондинкам.

Дисклеймеры.

1. То, что я описываю – это США по состоянию на 20 лет назад. Это мир, которого уже нет. Я уже и близко не представляю, как сильно он убежал вперед по этой дороге за прошедшие годы. Иногда я читаю рассказы и обзоры, что поданные глазами местных, что чужими, и не могу сказать, насколько они достоверны. То, что описывается там – слишком радикально для нас, чтоб в это верить. Поэтому у нас и не принято им верить. С другой стороны, дух времени стоит ощутить – и тогда ты знаешь, что на месте он не стоит и движется вперед.
2. Периодически я буду давать ссылки. Местами линки, местами названия книг, местами нечто туманное вроде «это было у такого-то автора, в книге примерно такого содержания, 200 страниц, цвет зеленый, стояла на полке у меня за спиной в 20.. г., пока ее не переставили еще 5 раз, сейчас, предположительно, в свалке в шкафу в прихожей и искать слишком долго». Увы. Память девичья.

 

Тема отношения полов и феминизма настолько взрывоопасна, что хуже нее только обсуждение политики. Как знает каждый, самые злые зарубы и холивары ведутся по темам политических/мировоззренческих позиций, и сразу за ней, вторая – это про мужчин и женщин. Ну, кто там козел, а кто дура, и кто виноват. При этом, по сути, никто не виноват, потому что и та, и другая сторона (в обеих темах) имеет свое основание, на которое может опираться. И аргументы есть у всех.

И поэтому нам логичнее всего было бы начать с феминизма, как с мирового процесса. Только эту тему я тоже не люблю, специально никогда не изучала.

И я дам слово другому человеку. Мне кажется, это лучшее, глубокое и мудрое высказывание на тему «почему женщины такие, а мужчины такие, и общего языка нет, и действуют они по-разному, и все вообще не так, как хотелось бы» из тех, что мне встречались.

 

https://blau-kraehe.livejournal.com/760123.html - Синяя Ворона о патриархате и ролях.

Для тех, кому лень читать, упрощая, вкратце и перевирая своими словами: изменение мужской и женской ролей в обществе – объективный процесс, настолько же неукротимый и неустранимый, как движение на вас с горы грузовика с цементом, если у него сломаны тормоза. И сколько бы вы ни становились поперек потока, не просветлялись и силой духа не пытались вернуть все взад как было – ничего не получится. Впрочем, если вы считаете, что раньше было сильно лучше – то нет. Сильно лучше не было. Да и вообще было не лучше. В старом добром/злом патриархальном обществе женщины сидели под плинтусом, да, и слушались что скажет Саметц. Зато женщину мог иметь только высокостатусный Саметц, остальные ходили кругами и выли под ковриком у двери, потому что содержать женщину и детей им было не за что. Опять же, полную ответственность за свое потомство нес полностью Саметц, и если он был неумен, неуспешен, неудачлив, или что-то шло не так, умирали все. Сейчас секс сильно доступнее, ответственности сильно меньше, зато женщины вылезли из-под плинтуса и перестали заглядывать в рот. И нет, совместить не получится. Или-или, надо выбирать – или мы сидим под плинтусом, а вы решаете свои статусные вопросы, размножаются не только лишь все, мало кто может это сделать, и кормежка полностью на вас. Или вы не кормите, не женитесь, требуете (а иногда получаете) секс за чашку кофе, ни за что не отвечаете, но вас никто особо и не уважает. А зато у вас появился секс.

И да, мир меняется, и старая мужская роль растворяется из-за ее невостребованности обществом. И мужчины теряют силу, когда они не нужны этому обществу именно в качестве мужчин, когда общество кастрирует их и превращает в декоративный средний пол.

И да, это – самосвал с цементом на Андреевском спуске, и он вас все равно переедет. Если вы не найдете способ увернуться.

https://blau-kraehe.livejournal.com/783106.html и https://blau-kraehe.livejournal.com/786482.html и https://blau-kraehe.livejournal.com/752595.html - о ролях

Дело в том, что (вот неожиданно), детей родить может только женщина. И один этот факт полностью предопределяет ее жизнь и роль в обществе. И, сколько бы нам сейчас не рассказывали про радость материнства, просветленность и счастье, о том, что никто никого не просил и женщины обязаны расхлебывать все это самостоятельно, все это упирается в один простой факт. Если по какой-то причине женщины перестанут рожать детей (ну, они не в состоянии все расхлебать, радости оказалось недостаточно, просветленность так и не наступила), то уже через 20 лет мы окажемся в обществе, в котором работать некому, стариков (нас с вами, тех, кто про радость и про сами-сами) кормить будет некому, продукты добывать, подавать электричество и воду и интернет в наши с вами компьютеры – тоже некому. Не это ли мы сейчас и наблюдаем в т.н. развитых странах? Еще через 20 лет это «некому» из умозрительного превратится в буквальное. Ибо не все приглашенные поработать гастарбайтеры способны паять  микросхемы и чинить теплосети. А многие вообще предпочитают жить на пособия. Ой, не это ли мы как раз сейчас наблюдаем?

Так что вот, увы и ах, труд по созданию, выкармливанию, воспитанию и обучению детей – это еще какой необходимый обществу труд. Значительно более необходимый, чем работа журналиста/ юриста/ планктона/ акулы.

И поэтому, когда 40-летние лбы задают тот прекрасный  - а поверьте, вопрос был вовсе и не прост. Да я сама готова сесть рядом, похлопать по плечу, подставить жилетку и поплакать, сочувствуя его горю. Потеря ощущения нужности, востребованности, осмысленности себя как мужчины – это очень тяжело. Но жалость ему не поможет, а лишь закрепит в роли маленького потерянного мальчика. И всех не пережалеешь.

Зато, когда количество таких потерянных мальчиков начинает преобладать, женщина уже не может выполнять эту необходимую обществу работу. Она, когда молодая, может этого и не знать. На букетно-конфетной стадии мы все говорим красивые слова и много обещаем, но если по ее истечении мираж рассеивается, и она оказывается наедине с 2-3 вахтами, детьми, бытовыми вопросами и еще одним большим ребенком, который не только не пытается упростить ей выполнение этой необходимой обществу работы, но еще и тянет на себя одеяло, требуя статуса исключительности и права называться ее Самым Большим и Самым Главным Ребенком – как она продолжит воспроизводить общество? Что она сможет вырастить и воспитать?

И, не забудьте, все это она должна делать, оставаясь просветленной, счастливой, самодостаточной матерью, занятой саморазвитием и сексуально привлекательной. О чем ей обязательно сообщат из каждого утюга. И, конечно, Самый Главный Ребенок в ее Жизни уйдет, потому что ему же обещали праздник, а где он? У него одна жизнь, он не может тратить ее на труд и ответственность.

 

 И тут мы выходим на другую, тоже очень важную тему, хотя для вопроса об отношении полов это офтопик.

А что, скажем мы, неужели, счастье не есть целью жизни? Я родился, немного побуду, и умру, и вот это вот все – это всё?

Да, увы. В масштабе человечества как вида счастье одного отдельного человека не имеет никакого значения. Наоборот, увеличение степеней свободы (что не прямо связано, но может способствовать и часто принимается за счастье) отдельного человека общество может пережить спокойно, даже не заметив этого. Но если процесс приобретет массовый характер, то связанная система общественных связей, управления, координации и противовесов будет нарушаться, пока не накопится критическая масса погрешности.

 

Но возвращаемся к женскому вопросу.

Итак, что мы имеем?

1. Физиологически предопределено, что роли у полов разные, и что они одинаково необходимы и важны. Общество не может существовать при их нарушении, оно вымрет.
2. Социальные изменения этого самого общества ведут людей к необходимости нарушать эти роли, что создает очень тяжелый психологический конфликт и конфликт социальный.
3. Это делает людей несчастными. Впрочем, они не были счастливы и до того. Потому что счастье не является целью существования человечества в целом и отдельного человека.
4. И мы не сможем вернуться в какое-то вымышленное состояние счастья и гармонии, ни личной, ни гармонии отношений, потому что его никогда и не существовало нигде, кроме концовок романов (на фразе «А потом они поженились и жили счастливо» все и заканчивалось) и кинематографа. Поэтому, сравнивая свое текущее состояние с эталонным теле-образцом счастья, мы всегда будем оценивать свой уровень счастья не в свою пользу и считать, что сделали ошибку, потому что не играем четко прописанную в фильме роль (но я же видел, они делали так, и были счастливы).

 

И к чему все эти пространные разговоры?

А к тому, что сегодня, в нашем 2020 мы воспринимаем мир так, как видим его в кино, глазами, как правило, американских продюсеров, жителей крупных городов, урбанистов, имеющих четко определенное мировоззрение и список не нарушаемых шаблонов, по которым это кино снимается. (всех несоответствующих уже уволили или скоро уволят).

И нам кажется, что таким наш мир был всегда.

Но нет, он был совсем другим еще очень недавно.

Еще двадцать лет назад, когда я уезжала в США, наш мир играл по другим правилам.

Я перечислю их тезисно, те, которые помню. Не все они соблюдались, не все они соблюдались и столетия назад. Многие изображались лицемерно. Но они существовали, по крайней мере, в виде формальных/неформальных предписаний и договоренностей. Сейчас их нет даже в таком виде.

1. Женщина обязана выходить замуж девственницей. Она несет ответственность за это, даже если потеря девственности произошла не по ее вине.
2. Женщина должна быть нежной и слабой, не имеет право злиться, возражать и скандалить, даже когда ее обижают.
3. Развод – это постыдно. Даже если ушел муж. Значит, не удержала. Она плохая жена, не договорилась, не потерпела, не прогнулась. Если ушла она, значит она аморальна.
4. Остаться с ребенком без мужа – стыдно, только если это не вдовство после официально зарегистрированного брака. Стыдно даже если ушел муж, оставив женщину с ребенком.
5. Мужчина несет ответственность за свою жену и ребенка. Оставить ребенка стыдно.
6. Мужчина принимает основные важные решения за семью и является основным добытчиком.
7. Мужчина может иметь связи на стороне, но они не должны вредить браку. Впрочем, если они вредят браку, это можно классифицировать как большую любовь и поменять семью, но не более 1-2 раз за жизнь.

Еще раньше, а в некоторых культурах и сейчас, есть еще более жесткие правила:

(а) Женщина не распоряжается своим телом. Она не принимает решение, с кем ей жить, спать, иметь отношения, дружить. Если культура предписывает, она может пройти опасную для жизни и вредную для здоровья операцию, которая помешает ей в будущем получать удовольствие от секса.

(б) Мужчина может иметь других жен, наложниц и любовниц, кроме жены. Он имеет право распоряжаться ее финансами. При желании он может убить жену и остаться безнаказанным.

(в) Женщина не имеет право получать образование, получать документы об образовании,  даже если она уже получила образование, работать по специальности, работать вообще, пользоваться техникой, иметь документы, распоряжаться деньгами и владеть имуществом, которые получает в наследство от родителей.

(г) Ребенок, рожденный вне брака, или ребенок, рожденный от кого-то, кто был рожден вне брака, имеет низкий статус и не имеет право на жизнь и карьеру в рамках общества.

(д) Пара не имеет право развестись, даже если она очевидно неудачна и несчастна.

И, вы удивитесь – не все эти правила относятся к миру «где-то там» и «когда-то давно».

(а) – вся Европа и США вплоть до 80-90хх 19в.

(б) – И Восток (Ближний и дальний), и Европа до конца 19 в.

(в) – Европа и США до, буквально, 60-70х 20 в. Еще в 00х в университете в США нам рассказывали, в рамках истории психологии и выдающихся местных деятелей, историю про женщину (привет, девичья память), которая первой в США получила научную степень по психологии, но диплом ей выдали только через 30 лет, и то, в результате длительных юридических тяжб. 30 лет она работала бесплатно, потому что женщина не имела права заниматься наукой. И, насколько я помню, диплом ей выдали уже хорошо во второй половине 20в.

(г) – а этот сюжет проходит линией через всю Европейскую культуру, вспомним ту же «Женщину в белом». И я даже помню один старый фильм, американский, где показывалась печальная судьба девушки, которую бросил жених перед свадьбой, узнав, что она удочерена, ибо рождена женщиной вне брака. Это случилось где-то в 30-40х гг . 20 в. Сейчас такое предпочитают не показывать.

(д) – да, практически везде и всегда, до последнего столетия. Прочитайте хотя бы «Сагу о Форсайтах» - история развода, длившаяся чуть ли не десятилетие, первое поколение женщин, получивших право распоряжаться деньгами, полученными от родителей.

 

Вот мир, из которого мы вышли еще совсем недавно. И в нем накопилось огромное количество обид, которые никуда не ушли. Они все еще здесь, с нами. То, что их загнали под сукно и сделали вид, что их никогда не существовало, и что теперь мы не такие, как всегда, не означает, что их там нет.

 

И, чтоб, значит, порадовать вас окончательно перед сном, кину я еще одну ссылочку.

Я наткнулась на нее случайно, а читая, пережила чувство, которое можно описать так: «Аааа! Я не псих! Я не одна это чувствую!»

Наслаждайтесь.

А вот после этого, в следующий раз мы поговорим о т.н. «восстании женщин», объективации партнера и о том, во что конкретно все это вылилось на примере США 00х годов.

https://stoprape.ru/culture-harassment/#more-4853

 

 

Поговорим о красоте и отношениях? И начну я, как всегда, очень издалека.

Вот диалог. Он действительно имел место быть. Я не изменяю тут ничего, кроме небольших правок орфографии. В нем прекрасно все (в том, что касается моего собеседника. С моей стороны – нет), потому что он кратко и верно очерчивает самую суть проблемы, на которую в итоге выйдем. И проблема эта уже в той же мере касается США, в какой и нас. Вероятно, она универсальна.

Я вставляю свои комментарии по ходу, потому что здесь важно объяснить именно мелочи и детали, без которых мы на суть явления не выйдем.

М:  что делаешь вечером ?

Прим. Это абсолютно незнакомый мне человек. Я не только его не знаю, я вижу в первый раз в жизни даже не его, а его ник. Это его первая фраза ко мне. Вот так, без «здравствуйте», без «меня зовут… а вас… а как дела… а чем интересуетесь… а интересен ли вам я…» Мое мнение, мои желания, интересы не только не учитываются, не предполагается во мне даже наличие какой-либо личности или индивидуальности, которой стоило бы поинтересоваться. Хотя бы притворно. Я даже не уверена, а приписан ли мне здесь статус живого существа.

Ж: семья, работа

М: вот скажи мне -- какая баба мне нужна?

Ж: а ты вообще кто?

Логично предположить, что искомый и нужный партнер зависит от того, как ты определяешь свое собственное «я», для начала. Если это не манипуляция с целью загнать неизвестного тебе человека в какую-то придуманную тобой ловушку, ты не станешь требовать от него готового ответа «о жизни, Вселенной и вообще», так, чтоб его сформулировали за 5 секунд 3 словами. Или же ты вообще не знаком с рефлексией. Но у него есть готовый ответ, с которым он соизмеряет всех опрашиваемых. Ты – инструмент, вещь. Если тебя можно втиснуть затычкой в дырку в бочке, то используем. Если твой ответ не подходит, и твоя форма не позволяет тебя использовать – выбрасываем. Поэтому и не спрашивается имя, не делаются реверансы вроде «а поговорить и поздороваться». С вещами не разговаривают. Непригодные для использования вещи не стоят того, чтоб терять на них время.

М: я хочу найти такую, чтобы заботилась обо мне -- это реально? Я раненый тигр.

Ж: а ты способен любить и заботиться сам?

Будь это терапия, я бы делала длинную подводку к этому моменту, чтоб клиент осознал корень своей проблемы. Но жанр чата – это своеобразное пространство. Обычно у тебя нет времени никого ни к чему подвести. Необходимо нарабатывать навык думать очень быстро и формулировать ответ очень емко. Второй фразы тебе могут и не дать. А потом ты и сам уже не хочешь разговаривать.

М: нет -- я только бабки могу рубить --

Ж: любовь порождается только в ответ на любовь. Ты получишь ее ровно столько, сколько отдашь сам. А тебе нужна машинка с кнопочками, а не человек. Машинки любить не способны

Тут я несу банальщину. Капитан очевидность. Обычно люди с такой проблематикой возмущаются уже в этом месте.

М: моя любовь состоит в том, что я обеспечиваю безопасность и ресурс

Такая мысль имеет право на существование. Действительно, мы не всегда выражаем любовь словами и жестами. Иной раз забота, обеспечение и уход – это те самые материальные проявления любви, которые стоят больше слов. Но сейчас мы говорим об эмоциональной составляющей. Поэтому я продолжаю те же общие вещи об эмоциональной стороне отношений. Для нас, для девочек, она перекрывает материальную сторону. Все эти известные «Да я же для вас все это делаю!!» - «Лучше бы ты меньше делал, а больше был с нами.» Для нас, для девочек, вот это «быть с» - главная составляющая любви. И высока вероятность, что при таком подходе именно ее нехватка вела к разрушению его прошлых отношений.

Ж: даже если кто-то тебя полюбит и обдарит со всех сторон, ты даже не сумеешь этого увидеть. Ты используешь этого человека, растопчешь и сломаешь. А любовь умрет. Почему-то, неожиданно и совсем непонятно почему, конечно.

М: да не нужна мне любовь -- мне нужна забота

И да, я была права. Он отрицает необходимость этого «быть с», пытаясь подменить его на «купить». Вот первая ключевая точка.

Ж: обеспечивать безопасность и ресурс - это мужская роль независимо от того, есть возле тебя кто-то или нет. Ты и так их должен обеспечивать, а не в виде рекета

М: обеспечивать кому??

Вот здесь мы вышли на вторую очень важную ключевую точку. Это роли. Мужская и женская роль. Это большая и сложная тема, я буду говорить о ней дальше.

Ж: тебе нужна служанка и мамочка, чтоб вытирать тебе попку и убирать за тобой срач. Сколько тебе лет?

М: ну, домработница у меня была -- не тот эффект. 38.

Ж: и у тебя нет родителей? Ты не служил в армии? У тебя нет друзей и близких людей? Сотрудников, которые от тебя зависят? Племянников?

М: какая связь?

Ж: ты или мужчина и выполняешь свою мужскую функцию и чувствуешь себя мужчиной, и от полноты твоей мужественности на тебе держится мир, или ты не мужчина, и тогда ищешь, кто вытрет тебе попку, а "кому обеспечивать защиту" - для тебя пожизненная тайна.

М: Там другая система взаимоотношений.

Ж: абсолютно та же. Твоя мужественность никак не зависит от того, есть возле тебя женщина или нет. Ты остаешься мужчиной, даже когда ты один в закрытом доме. Если, конечно, ты им вообще был.

М: а что тогда должна женщина?

Ж: зачем тебе. Ты даже свою роль не чувствуешь. Что ты сможешь понять в чужой.

Здесь, опять же, будь я терапевтом, я бы осуществляла всевозможные поддержки, «поглаживания» и «зализывания», чтоб не сталкивать клиента с его слабостями слишком резко. Но это чат, и это не мой клиент, и я не приглашала его, и, как в том анекдоте: «а я сижу тут как женщина, а не как термометр».

М: я ее не чувствую -- я ее выполняю.

Ну, а вот тут он врет. Мы все встречали тех, кто выполняет эту «мужскую» роль Атланта, на котором держится небо. И не всегда ее выполняют мужчины. Да, Атланты тоже раскисают и плачут. Но в этот момент они плачут о своем бессилии, усталости, о желании отдохнуть и сбежать, о несовершенстве – своем и мира. Чего они не делают – это не вертят головой в поиске того, кто завяжет бубусику шнурки, вытрет нос и обслужит по хозяйству, и не обвиняют окружающих в нежелании «быть родной матерью».

Ж: ну здрасьте. Если бы ты выполнял, ты бы не задавал такие вопросы. Да ты за такие вопросы просто вырубал бы спрашивающих.

Обычно люди, относящиеся к архетипу «Атлантов» воспринимают такое поведение как слабость, т.е. одно из самых постыдных явлений, которые могут с ними случиться. И как проявление личностной ненадежности, принадлежности к классу т.н. «стилистов».

М: я жду

Ж: женщина обсепечивает выживание и безопасность ребенка, и продолжение существования мира через этих детей.

М: а для мужчины?

Ж: а детей она ради себя охраняет и выращивает? Ради своего удовольствия?

М: дети -- это общая забота -- он обеспечивает -- она нянчит. А что она должна для мужчины?

Ж: ты думаешь, ей не хочется тоже заниматься бизнесом, делать карьеру, развивать свою трепетную личность или просто валяться на диване с интересными книгами? Заниматься детьми ей намного интереснее? А если она рождена с талантом художника, писателя или ученого - варка кашки, уборка дома и проверка уроков для нее интереснее картин, книг и формул? Крест на себе, своем я и своем таланте она ставит потому что ей, конечно, в кайф

М: все в меру -- я бы нанял ей в помощь няню. Это ты про 19 век -- я даю женщинам возможность развиваться.

Ж: ну так может по сравнению с этим ты бы отложил в сторону свой мелкий эгоизм и вспомнил, что тебе, мужик, уже сороковник, и ты больше не мальчик, который был для мамы центром Вселенной. И мир тебе ничего не обязан. Извини, но я не твой психоаналитик, и решать твои проблемы не является моим жизненным приоритетом. Заплати психологу и поработай. А сейчас я занята.

М: ты наверное не имеешь опыта общения с развитыми самцами -- я директор завода -- и я не буду тратить на женщину более 1 часа в день. А женщина должна полностью вести дом -- вот такая забота.

На этом светлом моменте мы расстались, впрочем, я еще услышала стандартный набор обвинений: в феминизме, глупости, скучности, неправильном мировоззрении и поведении.

 

Итак, на что мы вышли.

1. Объективация другого. Превращение второго, партнера, просто постороннего, в предмет, который либо удовлетворяет мои потребности, либо нет. И если да, то его надо немедленно использовать, не спрашивая его мнение по этому поводу, если нет – выкинуть. (поведение собаки: если что-то нельзя съесть или трахнуть, на это надо нассать).
2.  Разрушение четкой мужской/женской роли, так что сами люди не понимают, ни что должен делать их партнер (реальный или даже просто воображаемый идеальный), ни что должны делать они сами, ни какие права они имеют в этом партнерстве, на что могут надеяться и рассчитывать.
3. Проблематика. К сожалению, очень частая последнее время. Недолюбленность, жажда безусловной любви, ее вымогательство, требование и выбивание любыми путями из всех встречных, даже незнакомых людей. Эрзац-заменой любви служит даже краткое привлечение к себе внимания.

Я не могу утверждать, конечно, что всего этого не существовало 20 лет назад и ранее, просто потому что такие вещи можно утверждать, только оценивая мир тогда теми же инструментами, которыми ты оцениваешь его теперь. А тогда у меня их не было. А еще раньше не было и меня. Я могу только констатировать, что лично я вижу эту проблематику все ярче, особенно последние годы, особенно тут, у нас.

А двадцать лет назад я впервые столкнулась с ней в США, но не наблюдала у нас. Что логично, потому что, медленно и последовательно, мы идем той же дорогой, товарищи. В вопросах отношения полов Украина сегодня стоит у истока того, к чему пришло США в 00х.

И вот об этом мы поговорим дальше. В несколько этапов, потому что разговор длинный.

 

ПыСы. По этому диалогу, кстати, видно, почему я не могу заниматься консультированием: после примерно пяти повторений одного и того же мое желание кого-то спасти превращается в желание его убить.

Я (где-то в начале апреля, не помню точно): о! снова карантин! Ура! Безработица, скукотища, посижу неделю без заказов, отдохну, начинаюсь хрени, может, даже напишу следующую часть о США или Украине. А может даже (молодецки подкручивая ус, если бы я была гусаром и имела усы) возьму и сварганю еще главу сказки про драконов!!

Заказчик 1: Тут эта, заказ.

Я: ни-ни-ни! Не говорите мне о заказах! Все, отпуск хочу, хочу леница, ничего не делать, отдых хачю, а!

Заказчик 1: но, мадам! Заказ!

Я: ладно, давайте сюда ваш заказ. Плохие вы. Бу. Нилюблю. И ваще вы мало платите. Что?!!! 60 страниц? За когда? Да вы ебанулись! Ладно, только не за неделю, а за две. ДВЕ, я сказала.

Заказчик 2: А вот еще работы, не хотите ли?

Я: Вы же знаете, что вот Вам я никогда не отказываю. Беру. Что??? Еще 50 страниц? На когда? Ладно, будет послезавтра.

Заказчик 1: А есть еще заказец…

Я: С глаз моих, я сказала!! Закончу ваши 60, тогда поговорим. С версткой тут идет 1 страница за 3.

Заказчик 1: но….

Я: Ни в за что!

Заказчик 1 (еще через неделю): а…

Я: Нет!

Заказчик 2: А еще 30 есть.

Я: Да, конечно. Для Вас – хоть звездочку с неба.

Заказчик 1: есть у меня смутные подозрения, что Вы дурите мне голову и все можете, но просто не хотите…

Я (про себя): ну еще бы, за такие-то деньги. Да мне выспаться дешевле обойдется. (Вслух) Нет, что Вы, я очень-очень занята. А вот последняя часть ваших 60 стр.

Заказчик 1: А тут еще один нарисовался…

Заказчик 3: Вы про меня не забыли ли?

Я: ни-ни-ни, я никак не могу!

Заказчик 1: они только Вас хотят, спать, кушать не могут, дайте, говорят, того же, кто работал раньше!

Я (про себя): тогда платить надо больше. (Вслух) Постоянный клиент? Ну, это меняет дело… слегка. Давайте. Но не завтра, а послезавтра.

Заказчик 2: А вот еще работа.

Я: конечно.

Заказчик 1: А вот еще…

Я: Вы че, охренели? Пасха впереди! Я в Пасху не работаю! Ну, хоть какие-то правила должны же быть. В НГ работаю, в Сочельник могу иногда даже работать, но Пасху не трогайте. Руки прочь от Пасхи! (Вслух) Первая часть через неделю, остальное через месяц. (Про себя) Что??? Еще 50 страниц? С версткой?

Заказчик 2: А вот еще…

Заказчик 3: и я, и я, и я!

Государство: А вот и конец карантина, не хотите ли?

Я: Спасибо, государство. Пипец, отдохнула…

Вот так и живем.

Я это к чему. По частично зависящим от меня причинам следующие части отодвигаются и отодвигаются, но я, все же, надеюсь выкроить на майских пару дней на рассказ о женском вопросе (пока еще помню, о чем писать собиралась – очень важно успеть написать, пока еще не забыл). Там будут майские, может быть, целую неделю не будет дополнительных заказов от Заказчика 2, и я смогу что-то написать. Верстка-версткой, но посмотрим.

5.США и американцы: кастовость и ее значение для нас

В своем рассказе о США я остановилась и надолго зависла, дойдя до очень сложной темы, которую нельзя ни упоминать, ни пропускать, без вреда для эмоций читателей и риска для репутации. Это теории заговоров. В наши дни говорить о теориях заговоров так же пошло, как о них умалчивать. Вот, например, был у меня такой знакомый, который пытался поразить мое девичье воображение собственной статьей об успехе Сингапура. Общий смысл статьи сводился к тезисам: «Почему Сингапур такой богатый? Потому что сингапурцы очень трудолюбивы и много работают. Почему украинцы такие бедные? Потому что лентяи и мало работают» (ничего не напоминает?) И он очень обиделся, когда я сказала: «эээ…. ыыы… уммм... ну, как бы, а не сыграл ли тут фактор того, что Сингапур – это оффшорная зона, через которую выводят капиталы те, кому нужно между собой о чем-то договориться?» И он окончательно порвал со мной отношения, когда я заикнулась, что у нас в стране с некоторых пор не то что бы полная демократия и благоденствие. И, собственно, именно благодаря такому поведению он сумел сделать хорошую карьеру при последовательно сменяющих друг друга десятках властей и идеологий, заработать неплохие деньги и добиться степеней то ли по экономике, то ли политологии. Существуют темы, которые все знают, но это «табу», как минная закладка. Как архетип, наступив на который, неосторожный путник будет разорван бурей поднятых эмоций.

Сторонники теории эльфийского происхождения Западной Демократии будут очень возмущены, с негодованием отвернутся и не захотят получить дальнейшую информацию по теме, если об этом заговорить.

С другой стороны, незабвеннейший М.П.Холл в своей «Энциклопедии» так подробно и долго описывал связь между масонскими символами и архитектурой, а Саттон – выстраивание параллельных структур власти внутри официальных, и многие другие – что-то еще, что необходимо признать: «истина где-то там». Т.е. мы не сильно ошибемся, если остановимся на «золотой середине» и учтем обе точки зрения. Потому что иначе все попытки хоть что-то понять в современном мире рассыплются, как карточный домик. Есть несколько очень важный стержневых тем, проходящих через всю историю человечества, которые связывают воедино разрозненные факты и вносят в нее логику. Без них история рассыпается на множество никак не связанных между собой эпизодов, а с ними – превращается в извилистую, но все же, линию. И это – одна из них.

 

И теперь пришло время ответить на очень важный вопрос, который закономерно должен был возникнуть у любого читателя этих заметок:

Какое мне дело до того, кого они там любят, эти ВАСПы, а кого нет, если я о них даже не знаю?

Это очень хороший, очень правильный и своевременный вопрос, логичный и нужный. И вы правильно его задаете. И даже вывод делаете почти правильный. Но есть одно НО.

Да, вам нет до них дела. Вы их не знаете, и знать не хотите.

Им тоже нет до вас дела, они вас не знают, и тем более знать не хотят. Ни одного из нас, персофицинировано. Но им есть дело до наших с вами ресурсов.

 

Говоря проще – если какой-то товар может быть продан из Украины в Европу, то Америка потеряет на этом ровно столько денег, на какую сумму товар будет куплен у Украины, а не у США. Поэтому США выгодно, чтоб у Украины не было товара, он никуда не продавался. Если Украина может купить товара у США на какую-то сумму, но купит его у Китая, то США потеряет ту сумму, на которую Украина купит товар у Китая, а не США. Значит, США выгодно, чтоб у Украины не было своего товара, который она может использовать внутри страны, и чтоб не могла купить у Китая, но купила обязательно у США (и то же самое в отношении других стран). Если у Украины есть важный ресурс, например, лес-кругляк, и она продает его за рыночную цену, то закупающая сторона потеряет на этом ровно ту сумму, которую придется Украине заплатить, по сравнению с выигрышем, если закупать лес-кругляк за 10% от реальной цены или вообще за фиксированный одноразовый откат в 0,001% от суммы сделки кому нужно. И то же с другими странами.

Уж простите мне, что я рассказываю настолько элементарные вещи, которые вы, конечно, сами давно знаете.

 

Идем дальше. Этот, казалось бы, простой тезис разбивается, казалось бы, тоже простым и очевидным тезисом о всемогуществе всеопределяющего рынка (что, как известно, установлено независимыми учеными, получающими зарплату от независимых фондов, находящихся во владении независимых частных лиц). О чем еще говорят нам эти ученые? О том, что в торги вмешиваются другие страны (Европы, Лат.Ам., Азии, Евразии и т.д.), и потому существует честная конкуренция, которая не позволит создавать монополии и устанавливать невыгодные для Украины правила на рынке.

И возвращаемся к ч.4.п.3. ТНК.

ТНК – транснациональные корпорации, возглавляемые кланами, которым принадлежит имущество, фонды, банки, организации и производства в разных странах. Банки, заводы, СМИ, фонды, университеты и пр. имеют разных администраторов – директоров, СЕО, председателей советов директоров и т.п. Которые являются работниками на зарплате, представляющими хозяина, которому эти фонды, университеты, СМИ и пр. принадлежат. Т.е., фактически – куклами, играющими роль, которую ему скажет играть хозяин и владелец.

Таким образом, один хозяин, владея банками (заводами, СМИ, университетами) в США, Европе, Лат. Ам и Азии может определять ту линию поведения относительно Украины (и других стран), которая приведет к тому, что формально подписывая договор с Францией, например, Украина ведет дела все равно с хозяином предприятий в США. И выполняет те действия, которые приведут к разрушению заводов в Украине, покупке американских товаров через посредничество французских фирм-прокладок и вывоз леса-кругляка куда надо США.

Опять же, здесь я говорю о США, всего лишь означая тот факт, что США в последние десятилетия стало местом концентрации деловой активности ТНК, но никак не приписывая всю эту активность самой стране.

Вы помните, с этого я начинала ч.3 – США как государство имеет множество измерений. Страна для граждан, дипстейт и др. Как никогда нельзя винить домашнего котика за то, что на нем живут блохи, которые его кусают, винить страну и ее граждан за то, что в их стране выстроены параллельные структуры власти – их-то за что? Обычный, рядовой американец на этом выиграл очень мало, хотя и был в истории США период относительного благополучия, но это не было результатом ни особого трудолюбия или ума граждан, как разрушение этого благополучия не будет результатом их лени или глупости. Животное, в котором живет паразит, может погибнуть. Но не потому что животное плохое или злое, а потому что его убили.

 

Здесь можно пойти дальше и сделать следующие возражения:

Да, все это – владельцы ТНК, но это бизнес, торговцы. А над ними существует законодательная власть, всевозможные Советы Европ, Международные комитеты, ООН, наконец. Как и внутреннее правительство самих стран. Они быстро прекратили бы любое нарушение законов и правил, если бы это было так!

Но давайте побудем циниками хотя бы 5 минут и зададим встречный вопрос: кто платит за этот банкет? Ведь правительственные здания не вырастают из земли сами по мановению волшебной палочки. Народные избранники не зарабатывают деньги на выборы сами, вкалывая в поте лица кассирами в сетевых магазинах и шахтерами в забоях. Зарплаты им платятся не только из того, что собрано в виде налогов с кассиров супермаркетов и шахтеров в забоях. Симпозиумы, встречи, заседания, перелеты, сборы, митинги, питание, подарки, представительские расходы, дорогие отели – все это не выдается из воздуха само собой. За все это кто-то платит. Кто? Приверженцы политиков по партийной линии, симпатизирующие, некоторые из них богаты. Богаты почему? – потому что принадлежат к одной из разновидности «денег» - деньги старые, деньги новые или деньги умные (ч.4. пп.1,2,3), потому что существуют структуры, занимающиеся лоббированием (ч.4.п.3) – это когда бизнес-структура платит политику деньги за то, что он предлагает и продвигает нужные бизнес-структуре законы. Какова вероятность, что Старые Деньги (владельцы земель и заводов где-нибудь в Европе), Новые Деньги (владельцы банков в Европе и США) и Умные Деньги (владельцы виртуальных акций виртуальных организаций в США, в основном) будут платить миллиарды на содержание чиновничьего аппарата, чтоб тот принимал законы в интересах кассиров киевского АТБ из чистого человеколюбия, любви к равным правам всех людей всего мира и демократии? Или аж кушать не могут, пока всесторонне не изучат вопрос и не примут закон, спасающий голодающих детей в Африке?

Если вы в это верите, то вы намного более идеалистичные и добрые люди, чем я и любой другой среднестатистический человек.

Если вы в это верите, имея диплом государственного образца в одной из областей – политология, социология, психология, философия, история – то стоит задуматься о внеочередной аттестации ВУЗа, выдавшего диплом.

(кстати, об Африке, у нас не принято обсуждать эту тему, но существуют данные о том, какие откаты получают нужные люди при поставке не очень качественной гуманитарки, как искусственно тормозится возможность торговли и развития местных жителей и какое количество людей при этом гибнет).

 

Оффтопик в порядке выпуска пара.

Несколько месяцев назад в одной из соцсетей видела я текст товарисча, кажется, экономиста, кажется уровня доктора наук примерно следующего содержания:

«Аааа! Ура-ура-ура! Товарищи, гы! Ыыыыы аааааа ВАУ! Ну, просто без слов урра! Объявлен курс «новой реальности» и перезагрузки», в рамках которого планируется уменьшение населения с 8 млрд до 1 млрд в течение 2-3 десятилетий, и без войн. Ну что, ну что ну что, выкусили? Нна, вот вам, праативные!» - я передаю настроение, не дословно, конечно.

И вот что я хотела (но постеснялась поднимать срач) сказать сразу, и помашу кулаками зато теперь.

«Дорогой друг, - скажу я, - а почему ты решил, что лично ты и твоя семья войдете в этот 1 млрд выживших? Уничтожение 7 млрд людей в течение 20-30 лет означает, что из каждых 10 человек умрет 9 (чуть меньше – 8,75). В оставшийся 1 млрд абсолютно точно войдет говоривший и его семья, друзья, соседи и партнеры по бизнесу и играм, т.е. не очень большая группа людей, связанных общими делами. Скажем, 100 тысяч плюс семьи  и далекие родственники – 1-2 миллиона. В него войдут абсолютно полезные, преданные и нужные слуги, обслуживающий персонал – еще 10-20 млн. И некоторое число людей, чьи лица и компания будут им приятны – скорее всего, они будут относиться к той же народности, той же культуре и тому же социальному уровню, что и первые 1-2 млн. Т.е. на долю оставшегося мира приходится соотношение выживших к умершим составит уже немного меньше, чем 1 живой на 9 умерших. Что заставляет тебя думать, что ты будешь одним из них? Ты можешь быть полезен организаторам этого вымирания? Чем? Какими такими необходимыми навыками ты обладаешь? Ты умеешь делать что конкретно, что помешает им заменить тебя сотней других, набранных по щелчку пальцев? Обладание степенью? Но у них хватает людей со степенью, множеством степеней на разный вкус. Извини, но у них даже для противоестественного секса есть желающие помоложе, покрасивее, и делающие это лучше. Так чему ты радуешься? Тому, что люди, планирующие убить тебя и твою семью, имеют высокие должности, титулы и много денег? Что только упростит их задачу. Ты, вообще, нормален?»

Минута выпуска пара окончена.

 

На самом деле этот сценарий не возник сегодня. Его описывают уже много десятилетий – в книгах, фильмах. В фэнтези и даже научной фантастике. Помните, «Элизиум – рай не на Земле», «Обливион», истории, в которых идеальный мир – это мир абсолютного феодализма. Но еще лучше, я посоветую – «Предпоследняя правда» Филипа К.Дика – вот концентрированная идея феодального завтра по версии организаторов.

И если вы сейчас возмутитесь и начнете рассказывать, что нет, нет, конечно, этого не может быть, то просто вспомните, а сколько раз за последний год вы, лично вы, в разговорах и комментариях о каких-нибудь событиях говорили: «мы/я вот точно знаем, как правильно. Это потому что мы умные, крутые и с правильным происхождениемобразованием/геномом, а они – тупое быдло. И как хорошо бы, если бы мы/я контролировал, направлял, руководил, назидал и формировал, ух мы бы зажили! Первым делом, я бы запретил вот это… и это… и это… этим… и этим… и этим… а вот этих вообще хорошо бы чтоб не было на планете вообще». Это вы – люди цивилизованные, образованные, умные и лишенные пассионарности. А теперь экстраполируйте это на богатых и обличенных властью в поколениях, мажоров, уверенных в своем безусловном праве делать все, что хочется.

 

И теперь возвращаемся к ВАСПам в США.

Разумеется, не все ВАСПы входят в число этих 1-2 млн, и не все, кто в него войдут – ВАСПы. Родственные связи сложны и прихотливы, есть в высокопоставленных семьях выходцы из негритянских и азиатских родов, да и большое количество современных ВАСПов – люди небогатые и не имеющие власти. Это разделение было действенно раньше, но история несется вскачь, подминая все.

Но важное, что вам нужно знать, это что в восприятии этого круга люди делятся на несколько категорий:

1. Семья – семьи – клан – бизнес-организация
2. Другие «белые» люди
3. Другие небелые люди, жители США и Европы
4. Другая белая шваль, живущая в других странах – т.н. третьих странах
5. Азиаты и африканцы
6. Славяне

Мы с вами, дорогие друзья, находимся на самой нижней лестнице этой иерархии Ноевого Ковчега. И спасательных кругов для нас не предназначено, кроме, может быть, тех, кто уже в личном порядке встроен в нужную семью в роли слуги или наложницы. Но не сейчас и не 10-20 лет назад, убежав с деньгами в благословенный Лондон – этим предназначена судьба Березовского. А поколения назад. Как вы помните, с известной и успешной моделью развелись, несмотря на 3 детей от одного аристократа, так и не женились, несмотря на  2 от второго. Потому что брак – это финансовый институт, а не уси-пуси, и права детей на наследование и долю в семейном бизнесе – это не только лишь для всех.

 

Тут я надеюсь завершить эту тему. И, конечно, к этому моменту у вас назрело вполне естественное и правильно раздражение, желание поругаться и похлопать дверью (почему я так долго тянула с написанием этой части).

И потому я сделаю второе минутное отступление.

И сердитое лицо.

Я, конечно, сожалею, что мне пришлось вам это рассказать. Но ребята, а почему это пришлось делать мне - классической есенинке, кисейной барышне и тургеневской девушке - вам, брутальным саблезубым пещерным медведям? Это ваша роль, это вы должны были сообщать мне о несправедливостях мира, снисходительно похлопывая по плечику и протягивая платочек для осушения слез. Почему я вынуждена делать это для вас?

 

 

Все, это была самая неприятная тема.

Дальше мы перейдем к быту. И, чтоб переключиться на что-то веселое и легкое, следующую часть я посвящу красоте по-американски, женскому вопросу и сексу.

Я устала и разочарована - стандартное последствие любых споров.

Иногда я думаю, что я не права, и вторая сторона, вероятно, умнее, раз они так уверенно кричат, что слово необходимо им, только им, а все другие должны заткнуться и внимать (обычно - с благоговением). И вот что же я вижу по следам суточного обсуждения под постами О, умного, вроде бы человека. И казалось некоторое время, что если он пишет разумные и хорошие вещи - следовательно, разумный и хороший человек.

А вот что я вижу: каждый раз, когда звучат красивые фразы о свободе, духовности, мракобесии, толпах и т.п., нужно всего лишь немного подождать, и маска спадает сама. И под маской все то же: "мы - отдельная каста, мы, бывшие дети бывших кого-то, этот мир - весь наш, а вы, тупое стадо, мразь под ногами избранных, пища". В общем, стандартное противостояние: "илито против быдло", которое я наблюдала еще в старых форумах, ежедневно вижу в сводке новостей, в постах старых знакомых, и незнакомых вовсе.

Нет, ребяты, иметь иное мнение - не порок. Даже некоторая степень горячности и нетерпимости - не порок, ибо что указывает на то, что человек все еще жив лучше, чем способность чувствовать и стремиться отстаивать? Плохо - это когда вы вылазите на горб к другим и требуете исключительности только на основании принадлежности к касте. Любая исключительность должна подкрепляться делом. Ты каста илито? Замечательно - встал и пошел служить, оттрубил на благо Отечества, разгреб тонны грязи, спас жизни, выучил детей, не? Ну, хотя бы слушать других научился? Не? Ну, хотя бы иногда контролировать свои порывы, смирять свои желания и отказываться от своего эгоизма? Нет? Так в каком месте ты там илито.

Все это жалобы вчерашних мажоров, страдающих из-за того, что жизнь проходит, они не молодеют, все меньше мальчиков хочет девочку К, все меньше девочек хочет мальчика Д. Все меньше впереди шансов на блистательные подвиги. Давайте накинем на них намордники - говорят они. Мы, образованный класс, который должен править этим тупым неумытым народом.

Века идут, а ничего не меняется. И личные трагедии старения мажоров бесконечно оплачиваются реками чужой крови.

Викторина. Ведущий спрашивает:

Вы, наверно, знаете про князя Владимира. Какое прозвище ему дали? Варианты ответа:

- Красное солнышко

- Синяя мордочка

- Зеленая борода

Игрок (голос взрослого мужчины, уверенно):

- Зеленая борода.

 

А я еще удивлялась, что они не знают, кто такой Агамемнон...

И я бы еще поняла "синюю мордочку"....

В городе эпидемия детских самоубийств. Как было когда-то с известным «синим китом». Практически каждый день сообщают о том, что кто-то прыгнул из окна, вскрыл себе вены или наглотался таблеток. Вчера было четверо – двое порезались, их откачали, двое прыгнуло. Перед прыжком они обычно делают какие-то снимки на свои телефоны. Иногда сообщают, не указывая названий, «в этом замешаны группы в соцсетях». Не называя и сами соцсети. Учитывая, что вк у нас давно блокирован (блокировка легко обходится VPN-м, но, учитывая патриотическую прогрузку из каждого утюга, скорее всего, именно в него дети и не ходят).

Это можно было бы предотвратить, если бы с детьми разговаривали (надеюсь), но у нас сейчас победило село. А в селе традиционно никогда не занимались детьми. Бегает там, ото и бегает. Игрушек накупили, еды в зубы дали, всё, сидим в телефонах.

И вот, что вспоминается мне сейчас по этому поводу. Хотя не факт, что тут есть связь, но и случайным мне это тоже не кажется.

Примерно год назад, еще до событий в Беларуси/Белоруссии знакомый мой кинул клич в фб: эй, ребята, братья наши старшие выделили грант на исследование украинских детей, кто хочет участвовать?

–Мммм…, - написала я, - нехорошо…

- Почему?

- Ну, понимаете…

И начинаю объяснять:

1. Поколения сменяются  и меняются быстро. Это, следовательно, краткосрочное и быстрособирающее данные исследование на прям сейчас. Потому что уже через 5-8 лет данные будут недостоверны.
2. Выделен грант с помпой, значит, данных они хотят много, а значит денег дали много для большого охвата. А что такое нормальное исследование? Это этапы: а)выдвижения гипотезы и подборки методов под нее; б)проведение пилота на хотя бы 1-2 сотнях (если масштаб такой, как представляется); в)корректировка, проверка валидности и опять же переводы опросников и проверка их соответствия местной культуре; г)собственно, исследование на 1-2 тысячах человек; д)анализ данных и выводы. И все это всегда делается медленно, потому что исследователи – живые люди. Им надо получать деньги, ныть, думать, заниматься семьями, страдать, плевать в потолок, и только в промежутках между всем этим – считать и переводить. Но тут мы уже ограничены пунктом 1. У выделившего деньги нет 5-8 лет на то, чтоб к моменту окончания исследования начинать его заново. Значит, наймут много дешевых работников под готовую схему и будут гнать очень быстро.
3. Украина – очень дешевая свалка для всего-всего. Кого и для чего могут интересовать украинские дети? Да Украины через те самые 5-8 лет может уже и самой не быть. Значит, почему исследование проводится тут? Да, правильно – потому что тут оно дешевле всего. А репрезентативными для кого будут украинские дети? Правильно – для детей русских.
4. Итого, что мы имеем? Дешевое быстрое исследование-съем данных «как есть» на доступной репрезентативной выборке для популяции: а)русских детей; б)славянских детей; в)детей стран Восточной Европы
5. И теперь подумайте, а зачем, с какой целью оно может проводиться в свете геополитических раскладов и отношений между государствами?

Тут меня обвинили в паранойе и еще чем-то, и рассказали, что носители света и добра могут делать только светлые и добрые вещи в светлых и добрых целях.

- Ну, вот, смотрите, - продолжила я, - это же не коммунизм, это капитализм. Это люди, которые удавятся, прежде чем дадут копейку, которая не окупится, по их планам, минимум, десятикратно. На какую такую светлую и добрую вещь могут выделить владельцы заводов, газет и пароходов для украинских детей?

- На инклюзивное образование! – рявкнули на меня.

И тут я отползла, смеясь, но про себя. Во-первых, про инклюзивное образование, и образование вообще говорить у нас можно долго, заливаясь при этом слезами. Во-вторых, «инклюзивный», «сталый розвыток» и еще несколько понятий у нас сейчас такие спусковые крючки-гранаты, на которые опасно наступать. Это понятия сами в себе. Если тебе нечего сказать, скажи «демократия» - и все заткнутся из страха быть обвиненными в недемократичности. Ты также можешь сказать «сталый розвыток» или «инклюзивное образование». Или «Болонский процесс» или «глобальное потепление». Результат будет тот же.

Тут был у меня довод. Примерно такой: «Да, те самые люди, которые удавятся, прежде чем выдать копейку, которая не окупится 10-100-крантно, выделят деньги на школьное обучение детей инвалидов в стране, которую они только что сами разрушили, и жителей которой они до такой степени не считают людьми, что сбрасывают сюда радиоактивные отходы, продают в долг дырявые корыта и списанные хаммеры и в долг же продают неапробированные лекарства, которые на них же испытывают?» Но озвучивать не стала. Ибо бессмысленно и опасно.

Но был среди комментариев один, вызвавший у меня состояние «мальчиков кровавых в глазах», почему я и запомнила всю эту историю. Какая-то тетка написала в комментарии стандартное: «А-йя-йя! Уси-пуси-тра-ляля! Ура! Трехкратное гип-гип Вам, великому!! Да будут преданы анафеме все, кто против!! (это стандартная часть) У меня есть дети. Можно, я сдам их на опыты?»

И я могу понять ее в рамках ее системы координат. Если ее спросить, почему она такое пишет, она ответит, искренне и широко распахнув невинные глаза: «А что тут такого? Я Великому привыкла доверять!» и «Великие Старшие Братья стоят на страже добра и справедливости, и, я уверена, они никогда-никогда не сделают ничего плохого!» и, может, даже: «А мы такие нищие, такие бедные, вот подпишусь на эксперимент, и, может, попаду в обойму, меня возьмут в грантоеды, а там – в Светлое Будущее Великого Завтра…» Но по-человечески – не могу. Женщина, как ты можешь подписывать своих детей на неизвестный эксперимент, проводимый неизвестно кем, неизвестно какими методами, с неизвестной целью? Да, мы все можем предполагать и надеяться, что, поскольку, это проводится в рамках научного сообщества, это будет не опасно и, возможно, этично. Но точно ты этого не знаешь. Как можно запихивать своих детей хер знает во что, даже не узнав, куда?

Ну, а потом была Беларусь/Белоруссия, ваши тик-токи. А теперь дети у нас глотают таблетки, вскрывают вены и прыгают из окон, предварительно сделав снимок на мобильный телефон. Вчера – 4.

И, конечно, никто не виноват. Оно само как-то так получилось.