В середине 90-х годов прошлого века на бульваре Ротшильд в Тель-Авиве открылся пивной ресторан "Брюхаус". Он предлагал не избалованной кулинарными и алкогольными изысками израильской публике аж 3 сорта пива собственного приготовления и довольно обширный ассортимент еды: стейки, сосиски, гамбургеры, чипсы. Чаны для приготовления пива находились прямо в зале, и весь процесс пивоварения можно было наблюдать собственными глазами.

Это сейчас бывшие хайтекисты, успешно продавшие свои стартапы американским концернам, отставные лётчики и гинекологи запаса сплошь и рядом открывают свои винодельни, пивоварни, сыроварни и маслодавильни. А тогда, 20 лет назад, журчание тёмной пенной жидкости в медных трубах прямо над головами посетителей было большим культурным событием.

Для нас, приехавших в Израиль в начале 90-х, "Брюхаус" был не просто заведением, где едят и пьют. Он олицетворял для нас Европу, до которой мы так и не доехали. "Брюхаус" открылся на ещё неонебоскрёбленном бульваре Ротшильд задолго до появления многочисленных псевдоирландских пабов с 90 сортами пива, типа-готическим интерьером и большими экранами, на которых обожаемая местной публикой "Барселона" сражается с ненавидимыми этой же публикой немцами.

В начале 10-х годов уже нынешнего, 21-го века "Брюхаус" закрылся, на его месте некоторое время располагался Temple Bar, который тоже приказал долго жить, а недавно в здании "Брюхауса" открылся новый грузинский ресторан. И теперь мы, проходя мимо нового ресторана, говорим, как старожилы: "Вы знаете, что тут было раньше?". Со временем к этой фразе добавятся рассуждения, что "пиво нынче не то...".
Так мы незаметно становимся старожилами. Не потому, что мы старые, а потому что давно живём на одном месте. Мне кажется, что старожилом может считаться тот, кого с местом связывает общая история. Как Past Perfect в английском - прошлое в прошлом.
"Видишь это вегетарианское кафе? Раньше тут был ресторан "Берёзка", а до него - ресторан "Калинка", а до него - фотомагазин (да, когда-то были специальные магазины, где проявляли фотоплёнку и печатали фотокарточки)".
............................................................................................................
 

В Израиле наступило лето, и на деревню к бабушкам и дедушкам слетаются наши друзья, в разное время закончившие Израиль и теперь продолжающие университеты жизни в других странах. В июне приезжает Женя из Сан-Франциско, в августе - Саня из Англии, в октябре - Игорь из Торонто.
Мы вместе поедем в Иерусалим ("Ну хотя бы на полдня, ну хорошо, дорогая, можно без детей"). Мы обязательно пойдём гулять по Тель-Авиву.
Мы сядем в кафе на берегу моря, где наши друзья попросят меню по-английски для детей (а кто-то и для жён), а себе оставят меню на иврите
и успокоят официантку Оксану фразой "זה בסדר, אני מבין עברית" [i].

И будем вспоминать...

- Помнишь, как я тебе в шмиру [ii] привозил бутерброды?
- Не бутерброды, а мамин пирог, и не в шмиру, а в армию.
- А в шмиру я тебе что привозил?
И наши жёны тактично поменяют тему, чтобы мы не начали перечислять всё, что привозилось и приводилось в шмиру.

- Помнишь, тут на воротах сидел Миша из Ленинграда? Он днём сторожил, а ночью играл на бирже.
Он уже тогда знал слова "put" и "call", и у него был какой-то сверхмощный компьютер. В 92 году такие компьютеры были только в IBM и в Банке Хапоалим, ну и у Миши, разумеется. Миша знал, как обвалить Тель-Авивскую биржу. Он разработал алгоритм, но у него не хватало 720 шекелей для осуществления своего плана.
- И где сейчас Миша? В Америке? В Австралии? в Гонконге?
- Тут, рядом, на Ибн-Гвироль на воротах сидит. А ночью работает над новым алгоритмом

- Помнишь Вадика, который в 93-ем году устроился работать "по специальности" программистом? Как мы ему завидовали!
У него зарплата была 2,700 + проезд. А, так как Вадик ездил на работу по школьному проездному, то у него выходило около 3 тысяч чистыми.
Мы не могли понять, куда можно потратить такую кучу денег.
 

- Вадик сейчас в Сан-Франциско. Он уехал в 99-ом чинить Баг2000. Наверное, до сих по чинит. Сложный баг попался.
- А ведь у него в школьном проездном ещё 3 дырочки оставались.

- Помнишь, тут недалеко жила Юля...нет, Таня....нет, Наташа. Точно, Наташа! Рыженькая такая. Она медсестрой в Ихилов работала.
- Ихилов помню, Бейлинсон помню, Тель-ха-Шомер помню. Медсестёр помню. Наверняка, среди них были рыженькие. И не исключено, что кого-то из них звали "Наташа".

А потом к нам подбегут наши дети и наперебой будут спрашивать:
- Папа, а как на иврите будет ...?
- Папа, а как по-английски сказать...?
И мы, уехавшие из Литвы, Украины и Белоруссии почти четверть века тому назад, и никогда не жившие в России, в один голос ответим им:
"Говори по-русски"...