«Выход из ситуации я вижу в крушении доллара»
Интервью американского диссидента Пола Крэга Робертса, помощника министра финансов в администрации Рональда Рейгана
http://slon.ru/articles/175021/
Перед своей последней поездкой в Америку в сентябре этого года Дмитрий Медведев заявил, что хотел бы пообщаться с американскими диссидентами. Slon.ru писал тогда, что подходящих диссидентов в Америке не нашли. Плохо искали президентские референты инакомыслящих в Америке. Наш вашингтонский корреспондент Алексей Дмитриев такого человека нашел и побеседовал с ним. Это Пол Крэг Робертс – известный экономист и публицист, бывший помощник министра финансов в правительстве Рональда Рейгана, автор восьми книг по экономике, а теперь, по всем статьям, – настоящий американский инакомыслящий.
В 1975 – 1978 гг. Робертс работал в Конгрессе, добиваясь оптимизации налогообложения. В 1981 г. получил пост помощника министра финансов в правительстве Рональда Рейгана, где отличился при выработке налогового закона, способствовавшего экономическому возрождению. Закон предусматривал соотношение налогообложения с уровнем инфляции; расширение пенсионных схем с учетом льготного налогообложения; уменьшение налога на собственность и т.д. Робертс был награжден за «выдающийся вклад в создание экономической политики Соединенных Штатов». В 1987 г. французское правительство наградило Робертса орденом Почетного легиона. Более чем 30 раз его приглашали в качестве свидетеля на слушания в Конгрессе по различным вопросам. Сегодня Робертс одинаково критически относится к деяниям что демократов, что республиканцев, и, по его собственным словам, как патриот выступает против попрания гражданских свобод, потери уважения к Америке у мирового сообщества и саморазрушительных тенденций, которые он наблюдает в политике и экономике США.
СВОБОДА ПО-АМЕРИКАНСКИ
– Расскажите о том, как вы из «отца рейганомики» стали «срывателем всех и всяческих масок».
– Я всегда гнул свое. В мою бытность ученым я подвергал сомнению устоявшиеся постулаты, и когда работал в правительстве – тоже. Может быть, именно поэтому мне удалось изменить экономическую политику Соединенных Штатов... Начинал я университетским профессором, но при этом был противником кейнсианской макроэкономики. И принятым взглядам советологов на советскую экономику я тоже противился. Свою позицию я высказал в ряде книг, и в результате с моей точкой зрения стали считаться. Я работал в Конгрессе, пытаясь разобраться, как претворяются в жизнь положения экономической политики. Начал писать в популярные журналы, был приглашен редактором в Wall Street Journal, вел свою колонку. Потом меня позвали обратно в Вашингтон, и я стал помощником министра финансов в правительстве Рональда Рейгана, который применил на практике мой подход к экономической политике.
Потом вернулся к университетскому преподаванию и наконец понял, что большинство объяснений событий общественной жизни, которые преподносятся читающей публике, попросту неверны. Я стал этим интересоваться и в течение 16 лет был колумнистом в BusinessWeek, писал колонки во французские, итальянские и немецкие газеты и журналы, и завел привычку высказываться по поводу тех или иных событий, чаще всего давая им объяснение, отличное от повсеместно принятых. Этим я продолжаю заниматься и до сих пор. Сейчас, когда я пишу, мною движет то же желание – дать иную точку зрения, чем та, которую можно прочитать в «Нью Йорк Таймс», «Вашингтон Пост» или услышать из телевизора.
– Но нынче они и другие издания крупных медиаконцернов вас не жалуют?
– Да, теперь моя вотчина – интернет. И не только на американских сайтах, но и на индийских, и на сайте Al Jazeera, на иранском Press TV, на русском Russia Today, короче, там, где интересно мое мнение. В США оно тоже многим интересно, но не медийным организациям. Когда-то они были независимы, но при клинтоновской администрации сконцентрировались в руках кучки «мегавладельцев». Главными в деле стали не журналисты, а рекламные отделы этих конгломератов, добивающиеся максимальной доходности от рекламы. А менеджеры этих отделов боятся чем-нибудь обидеть ту или иную влиятельную группировку. Другая проблема в том, что из-за высокой концентрации СМИ в корпоративных руках ценность активов этих корпораций зависит от наличия федеральных лицензий, позволяющих вещать и печатать. Срок этих лицензий периодически истекает и тогда они обновляются правительством – бесплатно. Естественно, что СМИ боятся настроить правительство против себя, чтобы не остаться без лицензии. Таким образом, СМИ превратились в министерство пропаганды. И колючих вопросов, как раньше, СМИ не ставят.
– То есть, сейчас мы наблюдаем закат неангажированной журналистики в США?
– Независимой журналистики в США практически не осталось. Иногда проскальзывает что-то интересное, и тогда удивляешься, как это получилось. Например, в рамках программы Frontline не так давно был показан сюжет о том, как председатель ФРС Алан Гринспен, министр финансов Роберт Рубин, его заместитель Ларри Саммерс и председатель комиссии по торговле ценными бумагами Артур Левитт препятствовали главе комиссии по фьючерсной торговле Бруксли Борн в регулировании торговли опционами, то есть в том, для чего это федеральное агентство было создано. Такие программы сейчас на ТВ попадаются нечасто. Роль оппозиции, которую СМИ играли во время вьетнамской войны, показывая ее ложь и бессмысленность, осталась в прошлом. СМИ и вслед за ними читательская масса приняли войну в Ираке...
– Даже когда выяснилось, что угроза от него исходила мнимая?
– Даже после того, как стало известно, что никакого оружия массового поражения у Ирака не было, никакого расследования в СМИ не проводилось. Конгресс провел те слушания, которые от него и ожидали. Вопрос о военных преступлениях не обсуждался, по поводу пыток тоже ничего не было сделано, пленных, против которых нет обвинений, по-прежнему не отпускают. Никто толком не знает, что мы делаем в Афганистане. А между тем американское правительство практически обанкротилось, и у него нет денег на эту войну. Если галлон горючего в Афганистане обходится Пентагону в $400, и ежедневно лишь морские пехотинцы расходуют там топлива на $320 млн! Война становится для нас непосильным бременем. Мы – государство-банкрот. Отрицательное сальдо покрывается за счет иностранных кредитов. Саудовская Аравия, Китай, Япония и даже Россия непонятно зачем покупают наши гособлигации, которые скоро обесценятся. Долг раздуют, чтобы его списать. А потом начнут печатать деньги, как это принято в банановых республиках. Международная платежная система, которая зиждется на долларе, будет разрушена. Сегодня ничего из этого в основных СМИ не обсуждается. Либо в маленьких независимых изданиях, либо за границей, либо в интернете, в частности, в моих статьях.
– А раньше СМИ работали по-другому?
– Разница со вчерашним днем в том, что на совести правительства лежат преступления, намного более страшные чем те, что совершались во время вьетнамской войны и в 1970-х гг., когда правительство отвечало перед общественностью за свои действия. Взять, к примеру, импичмент Никсона. Его заставили уйти за провинность, которая, по сути, большого значения не имела. Ложь и обман, творимые Бушем и Чейни, а теперь Обамой, намного страшнее. Никсон лишь пытался замести следы политически мотивированного взлома, который он сам не заказывал и о котором на момент его совершения не знал. А тут речь идет о президентах, которые виновны в военных преступлениях и нарушают закон, шпионя за своими гражданами. Миллионы наказуемых нарушений, попирающих американские и международные законы, например, Женевскую конвенцию о пытках, – и никого не снимают с должности, никаких расследований, никто не кается. Медийные рупоры молчат.
КАРМАННЫЕ ЛИДЕРЫ
– Как-то эта ситуация отличается от происходящего в других демократических странах Европы? В Канаде?
– Думаю, что СМИ в этих странах играют более активную роль. Важнее то, что все эти страны являются американскими марионетками. Мы полностью контролируем их внешнюю политику, их экономическую политику. Например, когда в Совете Безопасности ООН готовится какое-нибудь решение против Израиля, все наши друзья голосуют против. Франция одно время сопротивлялась, но с приходом Саркози и они стали частью нашего кукольного шоу. Все потому, что лидеры этих стран у нас в кармане.
– Что вы имеете в виду?
– Мы им мешками деньги даем. Взять, к примеру, Тони Блэра. Как только он ушел с поста премьер-министра, его назначили советником финансовых корпораций с окладом 5 млн фунтов. Что он знает о финансах? Ничего. В США ему устроили череду выступлений, и за каждое он получал от 100 до 250 тысяч долларов. Кто придет его слушать? Ну ладно, Блэр. Так ведь и его жене предоставили возможность такого же турне, и она тоже свое собрала. До него то же самое организовали и для Джона Мэйджора. Его ввели в совет директоров в десяти американских корпорациях. Не напрягаясь, он получал по сто тысяч с каждой в год. Те же самые группировки, которые изыскивают эти деньги, оказывают влияние на американскую политику. В других случаях мы просто переводим деньги на счета в швейцарских банках.
Много лет назад, когда я только получил докторскую степень, мой научный руководитель был назначен помощником министра обороны (министром тогда был Мелвин Лэрд) по международным вопросам. Он пригласил меня в Пентагон и предложил работу во Вьетнаме. Я отказался, но задал ему вопрос: «Как нам удается заставить эти страны плясать под нашу дудку?». Потому что я видел, что многие страны делают не то, что в их интересах, а то, что в интересах США. Он сказал: «Мы им деньги даем». Я: «Вы имеете в виду международную помощь?» Он: «Нет, мы даем их руководителям деньги. Мы покупаем их руководителей». Ему это не нравилось, он считал, что рано или поздно это для Америки аукнется, но так уж было заведено.
– А что тогда мешает найти кого-нибудь среди, скажем, иранской верхушки и решить этот вопрос в обоюдно выгодном порядке?
– Наверное, уже и нашли. Есть такой Кен Тиммерман, который руководит неправительственным «Фондом демократии в Иране» на деньги «National Endowment for Democracy», организации, которую мы используем для инкубации цветных и бархатных революций. Через NED мы качаем деньги на Украину и в Грузию, чтобы там выбирали лидеров-марионеток. Наших марионеток, а не российских. Эти страны у нас в кармане, и Польша, и бывшие среднеазиатские республики – мы туда тоже сажаем марионеток и устраиваем в этих странах военные базы. России надо быть поосторожней. Помните олигархов, которых Путин выставил из страны? Этих людей мы можем использовать в качестве агентов. Так вот, этот Тиммерман написал, что деньги NED пошли к сторонникам Мусави и что за день до проведения выборов все было готово для «зеленой» революции. Так что наши деньги в иранских верхах уже есть.
– Но в ваших статьях, да и сегодня вы упомянули, что сфера влияния США уменьшается, что США – это государство-банкрот... Значит, денег будет меньше?
– Да, налицо признаки этого. Я согласен, что это становится сейчас все более абсурдным и что мир устал от Америки-задиры, которая ведет себя, как будто она – бог, а все остальные – дьяволята. Японцы на последних выборах не поддержали проамериканскую партию, и новое правительство хочет закрыть американские базы в Японии. Мы не знаем, получится ли у них это, или они таким образом говорят: «Дайте нам то, что вы давали другим, и тогда мы будем сидеть тихо!». Требование убрать базы многих в Америке потрясло. Еще один пример: Турция прервала военное сотрудничество с Израилем, несмотря на то, что мы обучили всех турецких генералов и турецкая армия сидит на американской подпитке. Сначала отказались от совместных маневров, думаю, направленных против Ирана.
Я думаю, что сейчас Америка остается в командном положении как бы по старинке, традиционно. А Россия часто чувствует себя неполноценной из-за того, что там так долго заправляли коммунисты. Она отбрыкивается от советского наследия, пытается доказать, что у нее есть демократические традиции и в чем-то играет в догонялки. И она так этим поглощена, что не задумывается над американской угрозой. И в Китае ее не видят.
– Как действует американская рука в Грузии и на Украине?
– Причиной российско-грузинского конфликта в Южной Осетии стало недовольство стран-членов НАТО сепаратистскими движениями в Грузии. И США решили, что как только Грузия расправится с этими движениями, ее приему в НАТО ничего не помешает.
– Но все получилось не так.
- Потому что вмешалась Россия. Наше зазнайство даже не предполагало такого поворота. Иначе бы мы на это не пошли. И, может, России следовало бы дойти до Тбилиси, скинуть Саакашвили и посадить свое марионеточное правительство. Он тут и ни при чем: какой президент маленькой страны будет рисковать конфликтом с Россией, не имея поддержки другой супердержавы? И шатание на Украине тоже организовано Америкой. В Иране мы поддерживаем террористическую группу Мужахадин-э-Хальк и тех, кто недавно взорвал командиров Корпуса стражей исламской революции. Все это известно, но никто об этом не говорит. А теперь представьте, что Путин устроил бы что-то подобное. Сколько бы шуму было!
Когда ООН выпустило отчет Ричарда Голдстоуна об израильских военных преступлениях, все стали обвинять Голдстоуна в преувеличениях и искажениях. Понятно, что Израиль недоволен больше всех, но даже президент Обама сказал, что он написан предвзято по отношению к Израилю. Между тем, международный «Красный крест» и организации по правам человека подтвердили, что имели место военные преступления. Сам Голдстоун – сионист. Он известный юрист и написал честный отчет, но собак вешают на него, а не на настоящих виновных. Удивительно, что ничего не говорится по поводу лицемерия и двойных стандартов. У меня ощущение, что народ не задумывается над всем этим.
РОССИЙСКАЯ УГРОЗА
– А как меняется ситуация в отношениях с Россией?
– В американской доктрине по отношению к России перемен не было. Америка по-прежнему хочет мировой гегемонии. Преобладающий подход, на который опираются планы Пентагона: США должны быть в силе перебороть любого врага или набор врагов. Неоконсерваторы, которые печально известны своей приверженностью этой доктрине, верят, что мы по-прежнему самая правильная нация (прямо как считали французские революционеры) и на нас лежит право и ответственность нести в мир нашу точку зрения.
Россия стоит на пути этого мессианского представления о роли Америки. Поэтому Россию обнесли частоколом из военных баз и превратили бывшие советские республики в марионеток. Россия понимает, что ракеты в Польше должны были быть направлены не на Иран и радары в Чехии не за иранскими ракетами должны были смотреть. Не думаю, что Америка отказалась от затеи сделать Россию бессильной и засунуть ее в тот же карман, где сидят Франция, Германия и другие. А от ракет в Польше Обама отказался ради того, чтобы Россия поддержала его в Иране, а не потому, что он налаживает отношения с Россией. Россия и Китай – вот два препятствия американскому господству в мире.
– Я только что вернулся из Китая, и соглашусь, что Китай представляет собой силу на мировой арене, с которой невозможно не считаться, но ставить в один ряд с ним Россию мне кажется преждевременным.
– Тем не менее, я считаю американскую политику антироссийской. У России гигантская территория, столько же ядерного оружия, сколько и у нас, и у вас полно природных ресурсов, что дает России возможность контролировать всю Западную Европу. Союз с Китаем даст России огромные военные возможности. Страна, которая не может подчинить Багдад, не сможет подчинить Россию. Я боюсь, что если Россия поддастся на иллюзии, что американское правительство готово с ней дружить, то Америка тем или иным способом получит над ней контроль или нейтрализует ее. И если между Путиным и Медведевым будут разногласия, то Америка не преминет ими воспользоваться в своих целях. Мы, может, и дряхлеем, но пока, как назвал нас Путин, «товарищ волк» своего не упустит.
ЗАКАТ АМЕРИКИ
– Сказывается кризис?
– Американская экономика была сильно подкошена не столько кризисом, который начался, как я сказал раньше, из-за торговли опционами, сколько переносом рабочих мест за океан, причем не только неквалифицированных, но и инженерных, управленческих, бухгалтерских. Те работы, что выполняли выпускники американских университетов, являвшиеся ядром среднего класса, сегодня в руках иностранцев. Сто тысяч американских программистов будут сидеть без работы, а корпорации будут бомбить госдеп, чтобы им позволили по рабочим визам пригласить индийцев и китайцев, которым можно платить меньше. И медсестер привозят, и даже школьных учителей. По визе Р-1 привозят молодых ребят и девушек, которые работают в супермаркетах, на курортах во Флориде они работают горничными, летом они работают официантами в ресторанах... Так что теперь и американские «красношеи» (рабочий класс) не могут найти работу на минимальную зарплату. Если уровень безработицы измерять, как его считали в то время, когда я работал в минфине, то это уже будет не 10%, а 21%.
Если не считать супербогатых, то доходы населения в XXI веке не выросли. Потребление росло лишь потому, что народ залезал в долги и тратил то, что получал под заложенную недвижимость. А теперь он сидит без работы и в долгах настолько, что тратить ему нечего, поэтому потребление не растет, и все разговоры о выходе из кризиса – бред.
Пройдитесь по шопинг-центрам, и вы увидите, что там полно незанятых площадей. Американская экономика так завязана на импорт, что невозможно обуздать рост торгового дефицита. Когда американская корпорация переносит производство за океан, она из американского валового внутреннего продукта делает китайский или индийский, который в Америку въезжает уже как импорт. Так что мы рубим сук, на котором сидим. В плюсе остаются лишь акционеры и топ-менеджеры, поэтому разрыв в доходах становится в Америке все больше.
– Какой же выход из ситуации?
– Выход из ситуации я вижу в крушении доллара. Не могу понять, почему до сих пор Россия, Китай и другие страны не взялись сообща его обвалить. Если бы Китай выбросил на рынок все свои долларовые активы, США в одночасье превратились бы в страну третьего мира, умоляющую МВФ о помощи, чтобы заплатить за импортируемые товары.
– А что будет с китайской экономикой, если Америка будет не в состоянии покупать все, что «сделано в Китае»?
– Не знаю. Их внутренний рынок по объему – как пять американских. Его и следует развивать. Но бюрократы везде одинаковы: я буду завтра делать то, что делал вчера... Сколько еще они будут отдавать нам реальные товары в обмен на бумажки, которые падают в цене? Я не думаю, что Китай позволит нам доминировать над собой дипломатически и политически, лишь бы иметь возможность продавать нам вещи. Я уверен, что они работают над созданием внутреннего рынка. Я был там несколько лет назад, и руководители показались мне далеко не простаками. Они тогда были озадачены милитаризмом и агрессивностью США при Буше и Чейни.
– Вы думаете, что Обама пойдет другим путем?
– Нет, его контролируют те же группы, поэтому не важно, кого выберут.
– Вы сейчас сказали фразу, которая, как мне помнится, была в советских учебниках, мол, борьба республиканцев и демократов в Америке – это фикция, потому что и те, и другие подчинены интересам военно-промышленного комплекса!
– Вопрос действительно решают не политические партии, а частные группировки заинтересованных лиц, делающие щедрые пожертвования на ведение предвыборных кампаний. Первым делом, финансовый сектор. Обама, как до него Клинтон или Буш, принадлежит им. Вторая группа – военные и оборона. По последним данным, американские военные расходы больше, чем совокупные военные расходы всего остального мира. И все это на благо нескольких фирм в оборонной индустрии, которые очень щедры во время предвыборных кампаний. И третья сила – это AIPEC (American Israel Public Affairs Committee). Все, что они ни захотят, свершается. Даже такой сильный лидер, как Линдон Джонсон, не смог противостоять им.
Не знаю, слышали ли в России про случай с кораблем ВМС США «Либерти», который был атакован Израилем во время шестидневной войны? Джонсону пришлось замять это. Любой конгрессмен или сенатор, выступивший против AIPEC, терпит поражение. Так вот, не народ решает, кто будет президентом, а деньги на избирательную кампанию. И выигрывает тот, на чью кампанию влиятельные группы дали больше денег. Кандидат не независим, он не может поступать, как ему захочется. По этой причине ни один американский президент не замирит арабов и палестинцев, потому что надо, чтобы выиграл Израиль. И Обама не вернет войска домой, потому что это пойдет вразрез с интересами военной промышленности. Поэтому количество войск в Афганистане увеличивается и поэтому открывается новый театр военных действий в Пакистане.
– Возможен ли в США успех политика, не принадлежащего к двум основным партиям?
– Нет. Даже будучи в одной из них это невозможно, если вы не относитесь к истэблишменту в этой партии. Рейган в этом отношении уникален, он не входил в республиканский истэблишмент и все же одолел Джорджа Буша, который к нему принадлежал. Думаю, что это было благодаря движению настоящих консерваторов, которого больше нет. Джимми Картер не был частью демократического истэблишмента, но он попал в Белый Дом на антиреспубликанской волне, потому что Форд простил Никсона, а это многим не понравилось.
Алексей Дмитриев
