Время идет, а я так и лежу в одиночестве среди слов, испытывая непосредственное отвращение к языку, а заодно ко всему тому, что с ним связано. Хочется просто лежать и флексить. Флексить - значит изменить, упростить или отказаться от функциональности ради своевременного запуска и высокого качества продукта. Сделать говно - это не флексить.

 

От таких мыслей у  меня время от времени у меня возникает странное чувство, и поэтому оставшуюся часть утра я почти ничего не говорю, а только выпиваю, пытаясь распознать, становлюсь я старше и мудрее или просто старше. Возможно мой молчаливый дух в последнее время заметно высох и деградировал, утомленный молчанием окружающих его предметов, а я сам несколько притомился, иронизируя и подсмеиваясь над собственной нечеловечностью. Поэтому из лекарств исключил все, кроме рюмки водки на столе, нравственного закона в душе и категорического императива между ног. Вместо остального слушаю ветер. Он, сука, снова шумит деревьями и морщит море.

 

Когда бытие становится странным - странность становится системой. Но, впрочем, есть еще говяжий бульон на кухне. И по мере того как пространство съеживается и сжимается вокруг, теряя свои измерения, торжествующая мысль о кастрюле с бульоном расширяется, занимая место исчезающего пространства, которое не создал никто из богов и людей, а белая эмалированная емкость, полная прозрачного янтарного ароматного консоме, мерцающая на кухонной плите, начинает казаться основой изменения сознания и надеждой на возникновение и построение нового миропорядка (eine neue Ordnung) и мироздания в одной, отдельно взятой наугад стране голове.

 

Ведь мы же, блин, общественные, социальные животные, и нам абсолютно необходимо где-то собираться и хорошо проводить время. А то наши люди пренебрегают немыслимым или забывают о нем; отталкиваясь от немыслимого, они мыслят дальше, они основывают свои мысли на этом немыслимом, и это для меня тоже немыслимо. А ведь когда то они изобрели арифметику, геометрию, алгебру, высшую математику и дифференциальное исчисление... Но дифференциальные исчисления тоже ведут к бездне. А бездна на то она и бездна, что не имеет дна... Поэтому тревожусь..

 

По поводу положения в стране хочу поставить границы немыслимому и открыть златые врата нашей палаты мыслимому.

 

Во-первых не надо сваливать всю вину на англичан, которые нас ни разу не завоевали, хоть и могли. Но даже не попытались. Лично я ничего против них не имею. Могли и не стали! В голове не укладывается. Они просто дебилы. Нас не завоевали дебилы. А мы, народ-богоносец. Мы даже не смогли найти себе приличной, живой, здоровой культуры, чтобы она нас не завоевала. Например викингов или казахов. Нет, достали из скрепного лукошка этих тухлых (роттен) англо-саксов и теперь носимся с ними как с писаной торбой - мол, смотрите какие мы красивые, кому мы нахуй не нужны и что у нас есть. А эти англо-саксы только и делают, что занимают туалет по многу часов кряду - вероятно, пытаются выудить резиновый палец с фамильными бриллиантами, который закурковали у себя в жопе.

 

И теперь мы, в нашей особенной цивилизации №6, варимся отдельно от столбовых путей разума, пробираясь к вершинам счастья окольными тропами логического дискурса. Без бриллиантов и резиновых хуёв. Так, сами по себе. И поэтому я ничего не имею против англичан. Они роются в своем дерьме на собственной мусорке, мы в своем и наша мусорка с просрочкой не там. Такшьт Запад - это Запад, Восток - это Восток и вместе нам в просрочке не рыться. Хоть и очень хочеца, blyat! В свези с чем ощущаю себя Принцем хаоса, который оглядывая чертоги одной, отдельно взятой палаты № 6 говорит - Да, необъятна Река-из-Говна и ненадёжна её гладь.

 

Во-вторых политика похожа на затянувшийся конкурс шляпников по созданию самой дурацкой шляпы. Они вечно сидят за длиннющим столом или в думе лицом к телезрителям и вспоминают тот день, когда в их жизнь ворвалось нечто невероятное. (Речь идет о деньгах.) Так что самые идиотские чаепития творятся не в кроличьей норе, за столом с безумным шляпником, ореховой соней и мартовским зайцем. И никогда ни у кого не найдется повода или желания встать и сказать "Я устал. Я мухожук." И уйти. Потому что тебе вовремя подольют чаю, предложат варенья и пододвинут поближе открытую сахарницу... но могут и златой табакеркой Чейнс Стокса в висок.. Ничего нельзя исключать. С вероятностью 50%. 

 

Мяу мурр вам, Похоже, что единственным человеком в нашей палате, просекшим фишку оказался ленивый философ-алкоголик.

 

Пьеса в одном карантине

 

Действие в доме Философа.

Зала, меблированная по-старинному, с правой стороны (от зрителей) три окна, в простенках узкие длинные зеркала с подзеркальниками. У первого окна ближе к авансцене, высокое кресло и столик; на нем раскрытая старинная книга и колокольчик; в глубине, в правом углу, двустворчатая дверь в большую переднюю; в левом - дверь в комнату Философа; между дверями висит картина Копейкина "Нефть-Матушка" из галереи Свиное Рыло; Входят Философ и Дева.

 

 

Прекрасная Дева: Знаете, милый Филосф, вчера я чуть не изменила своему парню.

Ленивый Философ: Чуть не считается, дорогая Дева

Прекрасная Дева: Ну да, Я тоже так теперь думаю. Я же этого не хотела, но как-то само вышло. Вернее не вышло. У этого парня не встал. Бог все-таки есть.

Ленивый Философ: Да, конечно есть. Кто бы сомневался при таком раскладе. Аллах велик. (Уходит за правую кулису, мурлыкая под нос песню группы "ХЗ" "Друзья, давайте разбираться")

Занавес

 

Сначала, прям с утра, я сидел на круглом барном табурете с низкой спинкой и думал о высоком. Потом я решил что столь высокие мысли требуют того, чтобы я йх увековечил в рукописном слове и сразу же достал с кармана химический карандаш, послюнил на языке, отчего язык стал голубым как незабудка, разкрыл блокнот в клеточку с тисненой золотом надписью "Дневник Ленивого Философа" на крышке - ну тот самый, что Маша Гайдар нам подарила в Одессе и записал  первую фразу, которая пришла в нашу еще не трезвую после вчерашнего айгугуля голову: 

 

 "Иногда мне кажется. что, когда мы говорим правду, нас надо защищать от нас самих. Спасает только то, что честность - это скука, поэтому если скучать с кем-то, кто готов слушать (например с Машей Гайдар) - быстро надоест. Единственное что успокаивает - когда рядом с нашей правдой появляется такая же чужая. Логика говорит, что правда помноженная на правду дает ложь. А вместе с ложью в жизнь возвращаются пляски, песни, безудержный секс и непредсказуемое веселье. Не верите - спросите у Путина у Зиновьева, который утверждал, что настоящая большая ложь складывается из множества маленьких правд."

 

Ну, вощем, написал, поставил точьку, остановился и снова задумался, потому что мои-мысли-мои-скакуны о высоком незаметно кончились, как патроны у бедолаг из песни группы ХЗ (Хуй забей) "Наебали". И тогда наша дорогая редакция сдалась в плен другим своим мыслям - мыслям о низком.

 

И, благодаря упорству и таланту, достигла в них известных глубин. Нет, не подумайте - Моцартом низких дум мы конечно не стали, ну разве что - Сальери. И то! Пара тройка заурядных бездн - не более. Но все равно, бывает, люди побеждают, бывает, и проигрывают. И если постигнуть такую вот глубину как мы, проёб уже не страшен. Ведь человек не может оставаться непобедимым, он рано или поздно непременно потерпит меднотазый пиздец.

 

А всё потому, что мы живем в оцепенении, и наше существование действует на нас подобно наркотику, притупляя наше сознание, словно оно не сознание, а тупой столовый ножик из Ашана - возврату не подлежит.

 

Вот я и решил, что мои заурядные бездны и мои низкие мысли о них достойны того штоб я их увековечил в рукописном слове.

 

Я сразуже пересел с высокой табуретки на скамеечку пониже, поджал ноги, на колени положил блокнот в клеточку, снова  достал с кармана  химический карандаш, его мне в Одессе Маша Гайдар купила для спецмаскировки, послюнил на языке, отчего язык стал синим, как небеса после грозы, и написал  первое, что пришло в голову: 

 

А пришло, собствено говоря, вот что. К нам пришло воспоминание. 

 

Нашей дорогой редакции неожиданно вспомнилось, как ее однажды скопом, в один момент разлюбили сразу три барышни. ( Почему сразу три, а не по одной последовательно - объяснять не стану.. Вы умные, сами догадались)

 

Вощем три прекрасных девы в тот день ополопупели ей богу. Я, конечно, ополопупел тоже, потому что привык жить в любви и гармонии с человечеством. Привык к тому, что всегда могу положиться на некоторых - ну там облизать друг друга синими языками к примеру, промакнуть махровым полотенцем слезы когда они есть, наполнить лепестками душу и вообще... ну вы понимаете о чём я?

 

А тем троим это оказалось не нужно. Они познакомились друг с другом и стали дружить против нас. А на носу как раз были праздники, и всем полагалось пить водку, жарить шашлыки и ругатца матом, но сил для игр и роста у нашей дорогой редакции ввиду стресса и последовавшего за ним дистресса ну вообще никаких не осталось. Ниче не было мило. И лишь коты Шредингера одиноко ссали в тапки нашей души по углам.

 

По этому поводу мы решили срочно забухать. Всей редакцией, включая женщин и детей. И что было хуже всего - нам было на всех насрать, даже на женщин и детей. В этой стране любят пьяных. Легкая добыча. Свежатинка. И нас это не ебало, мы сами хотели срочно всех выебать. Хотели и могли. И, одновременно, мы были относительно респектабельным гражданином - негодяем и пакостником, наверное, но, конечно же, не опасным. Иными словами выебать - да, а просто навалять люлей - не очень, хотя еще с молока матери знали, что ленивый философ должен относится к миру так, словно остальные вещи-в-себе с глазами, встречающиеся на его жизненном пути, хотят его убить. Поэтому тогда и сейчас мы общаемся с миром как с телевизором. Если нам кажется, что с ним что-то не в порядке, мы берем самый большой ботинок с толстой подошвой и с размаху хуячим его между глаз.

 

Чтобы не уйти в штопор, мы решили бухать не дома, а в заведении, что напротив центрального гастронома, где я и нахлебался вина и иссморкал все салфетки. В полном одиночестве. 

 

Официантки, милые девушки, видели, что у нас налицо душевное расстройство, а так же излишний вес  (132 килограмма, супротив 127 в прошлом месяце), большие зубы, недавленные прыщи, обильные месячные и лысина, поэтому каждую бутылку тактично несли по два часа, а счет - три. 

 

За что я им, сукам, не оставил чаевых и наплевал в тарелочку с чеком.

 

Только это всё мелочи. Уж кому как не мне в этом разбираться...

 

Миру мир всем. не злоупотребляйте