Иоганн Вольфганг фон Гёте в России никогда не был, хотя одно время как будто собирался. При этом он был достаточно тесно связан с Россией, причем связь эта была не только литературной.

К числу друзей и покровителей знаменитого поэта принадлежала великая княгиня Мария Павловна, дочь царя Павла Первого и супруга великого герцога Карла Фридриха Саксен-Веймар-Эйзенахского. По ее просьбе Гете лично подбирал профессоров - "людей достойных, которые б захотели взять на себя труд распространения образования на юге России" - для Харьковского университета, открытого в 1805 году.

Одно из наиболее часто переводимых на русский язык шедевров иностранной литературы – это "Фауст" Гёте. Существует около трех десятков переводов "Фауста" на русский язык, включая отдельные фрагменты и сцены. А полный перевод знаменитой трагедии впервые появился по-русски в 1838 году. Его сделал обрусевший немец Эдуард Губер, офицер департамента путей сообщения и поэт, проживший очень недолгую жизнь (он умер в возрасте 33 лет).

Губеру фактически пришлось переводить "Фауста" дважды, потому что сначала публикацию запретила цензура, после чего он сжег рукопись. Но затем под влиянием и при поддержке Пушкина перевод был восстановлен, цензура его пропустила, но вымарала или изменила около 300 строк "Фауста". В своей статье в сборнике "Следы Гёте", вышедшем несколько лет назад в Йене, профессор Райнер Линднер (RainerLindner) подробно остановился на этих вычеркнутых строках. "Господь" был переименован в "одного из духов", исчезли "попы", был убран весь "Пролог на небе", вымарано предложение Фауста начать Новый Завет словами "вначале было дело" и так далее. В общем, цензура очистила великую трагедию Гёте от всего, что ей показалось "кощунственным богохульством".

После этого за "Фауста" брались многие русские поэты, в том числе такие известные, как Дмитрий Веневитинов и Афанасий Фет. А самый знаменитый, самый распространенный и давно ставший хрестоматийным перевод "Фауста" на русский язык сделал Борис Пастернак:

"Вы снова здесь, изменчивые тени,

Меня тревожившие с давних пор,

Найдется ль, наконец, вам воплощенье,

Или остыл мой молодой задор?

Но вы, как дым, надвинулись, виденья,

Туманом мне застлавши кругозор..."