I. Московское конструкторское бюро киноаппаратуры уже давно для кинооператоров и кинорежиссеров является самым любимым объектом для метания критических стрел, упражнений в сарказме и источником пессимизма, когда речь заходит о научно-техническом прогрессе в нашей отрасли. Возможно в такой оценке МКБК много преувеличений, но тем не менее...
Всестороннее исследование проблемы — обязательный этап, предваряющий действия по искоренению недостатков. Вот почему редакция направила в конструкторское бюро киноаппаратуры своего корреспондента А. П. Барсукова. Мы публикуем его интервью с главным конструктором МКБК В. Ф. Гордеевым. Однако должны заметить, что, ответив на поставленные вопросы, В. Ф. Гордеев несколько раз перерабатывал текст. В результате получилась вполне благополучная, очень розовая по тону беседа.
В редакции весьма удивились резкому несовпадению самооценок МКБК и тех, которые были выставлены на киностудиях. Пришлось проконсультироваться — результаты в комментариях редакции. А вот текст беседы, как мы и обещали В. Ф. Гордееву, оставлен без каких-либо изменений. Так что желающие могут просто пропускать наши комментарии, чтобы без аберраций увидеть позицию наших конструкторов.
Проблема, поднятая в публикуемой беседе, не исчерпана. Впереди — круглый стол по этой проблеме, другие мероприятия, которые, надеемся, в совокупности позволят увидеть подлинную картину состояния отечественной киносъемочной аппаратуры без розовых очков ее создателей и излишне зачерненных очков ее потребителей. Поэтому мы будем приветствовать любое инициативное участие в обсуждении этой проблемы всех, кого она заинтересует.
Сочетание слов «Конструкторское бюро» вызывает довольно широкий спектр ассоциаций. С одной стороны, это прославленные фирмы, которые весь мир связывает с такими именами, как Королев и Туполев. Уровень разработок подобных КБ в комментариях не нуждается. Но с другой стороны,— многочисленные вывески: «Такое-то КБ», за которыми скрываются организации, непонятно чем весь рабочий день занимающиеся — по крайней мере такое мнение о них складывается, судя по тому, что окружающая нас отечественная техника все еще не удовлетворяет требованиям сегодняшнего дня. Конечно, такое сопоставление нельзя назвать корректным — исторически сложилось так, что все лучшее наша страна вынуждена была отдавать прежде всего повышению своего оборонного потенциала. В результате создана оборонная промышленность с достаточно четкой организацией производства, с современной технологией, а главное — с обостренным чувством ответственности за качество выпускаемых «изделий». Достаточно вспомнить фильм «Укрощение огня», где смоделировано подобное производство и в целом отражены факторы, позволяющие понять, почему дела в этой отрасли у нас идут в общем-то хорошо. Но за это «хорошо» заплачена очень дорогая цена, и нет у нас пока возможности создать для каждой отрасли такую же инфраст- руктуру и обеспечить такую же заботу со стороны государства. Но с другой стороны, средства-то ведь все равно уже потрачены, а это означает, что наша оборонная
промышленность может без ущерба для себя поделиться чем-то и с народным хозяйством — когда просто опытом организации производства, а когда и передовой технологией, элементной базой, совершенным оборудованием.
Продолжение нашего разговора о проблемах отечественной киносъемочной техники (КСТ) не случайно приняло военный оттенок. В каждой отрасли есть направление, имеющее для этой отрасли такое же значение, как оборона для государства. Для материально-технической базы кинематографа таким направлением как раз и является КСТ, концентрирующая в себе самые передовые достижения в области оптики, механики, электроники и многих других наук. Казалось бы, недостатка в передовых достижениях у нас в стране нет. Но, несмотря на это, отраслевое КБ, в котором разрабатывается наша КСТ, к сожалению, до сих пор не снискало себе мировой славы. О том, что мешает отечественной КСТ достигнуть уровня мировых стандартов, мы попросили рассказать главного конструктора Московского конструкторского бюро киноаппаратуры Валерия Федоровича Гордеева.
Валерий Федорович, поскольку цель борьбы ясна — выйти на качественно новый уровень создания К.СТ, необходимо выработать программу борьбы. А для этого нужно отчетливо представлять платформу, на которой эта борьба будет основываться. Нельзя ли вкратце определить эту платформу?
В. Ф. Гордеев: Уровень киносъемочного аппарата (КСА), как и любой другой сложной техники, закладывается на стадии разработки. Он определяется тремя основными факторами: уровнями принимаемых схемно-технических и конструктивных решений, используемой элементной базы и материалов, технологии того производства, на которое может рассчитывать конструктор.
И если сегодня КБ управляет, неся соответствующую ответственность, первым из них — уровнем закладываемых в изделие технических решений, то два последних, как правило, не поддаются управлению на уровне проектной организации.
К сожалению, в условиях нашей отрасли именно эти два последних фактора постоянно находятся в неконкурентноспособном состоянии, что приводит к весьма существенным потерям для уровня отечественной КСТ в целом.
Отрицательная значимость этих факторов имеет тенденцию к усилению, так как в современной аппаратуре все больший удельный вес занимают электронные системы управления и контроля, формируемые на покупной элементной базе, а имеющаяся производственная база, особенно в области прецизионного станочного оборудования, не обновляется, все более физически изнашивается.
Находясь в этих условиях, а также в условиях постоянно усиливающихся требований о достижении уровня «лучших мировых образцов», конструктор КСА вынужден был максимально эксплуатировать только один фактор — постоянно искать новые и более совершенные схемотехнические и конструктивные решения для хотя бы частичной компенсации потерь, создаваемых несовершенством материалов, комплектующих изделий, производственной базы.
При этом ради достижения наилучших показателей по параметрам «уровень шума» и «масса», которые формализованы как основные при оценке уровня КСА, он «выжимал» из своей конструкции максимум возможного, зачастую не уделяя должного внимания другим параметрам, прежде всего тем, которые определяют добротность изделия, т. е. надежности и ее ресурсу.
Этому способствовала и несовершенная система организации испытаний опытных образцов КСА, практически исключавшая возможность проведения целевых и достаточно длительных испытаний по таким параметрам.
В то же время уровень шума аппарата в ряде случаев не имел столь существенного значения для практической эксплуатации и его можно было бы несколько увеличить ради улучшения других показателей.
Резюмируя вышесказанное, укажу на следующие основные возможности повышения качественного уровня КСА при ее разработке:
изменить акценты при формировании требований к КСА при разработке и испытаниях опытных образцов, при оценке их уровня. Прекратить бездумную погоню за показателями «лучших мировых образцов», рекламируемыми фирмами с престижными целями. Мы должны все параметры определять, исходя из действительных требований, диктуемых творческими задачами съемочного процесса с учетом их приоритетности и реальных научно-технических и производственных возможностей нашей промышленности. Показатели надежности рассматривать в числе основных. Существенно повысить значимость и уровень организации проведения испытаний опытных образцов, обеспечив их полноту и объективность оценок перед принятием решений о постановке новых изделий на производство;
принять все возможные меры, вплоть до импортных закупок, для существенного улучшения условий разработки и производства КСТ, в том числе улучшить используемую элементную базу, повысить технологический уровень производства.
Названные вами факторы, безусловно. коррелированы, но все же в первую очередь, от вас. разработчиков, зависит, насколько повысится первый уровень принципиальных технических решений. Какова природа формирования этих решений?
В. Ф. Гордеев: Современный КСА — это сложный прецизионный оптико-механический прибор с высокоскоростными кинематическими связями, насыщенный электронными системами управления и контроля.
Для его создания необходимо объединить опыт и труд многих специалистов различного профиля. Мировой уровень в КСА обеспечивается только оптимальной совокупностью наивысших достижений многих видов науки и техники: механики, оптики, металлургии, электромеханики,акустики, электроники и т. д. Все это, как правило, реализуется в современной зарубежной аппаратуре с использованием широких возможностей Международной кооперации.
Наши коллеги из западных стран не скрывают, что применяют при разработке КСА достижения военно-космического комплекса. При создании отечественного КСА мы также широко используем научно-технические достижения различных специализированных научных и промышленных предприятий, но, естественно, только в той мере, в какой получаем доступ к требуемой информации.
НИКФИ,ЛИКИ, ЦКБК, МЭИ, МВТУ им. Н. Э. Баумана, научные и проектные институты Минэлектротехпрома, Миннефтехимпрома, Миноборонпрома и других министерств — вот далеко не полный перечень предприятий, чей научно-технический потенциал в той или иной степени использовался при разработках КСА.
Сегодня в МКБК накоплен большой опыт разработки КСА, создана база для проведения самостоятельных поисковых и исследовательских работ, начинает развиваться компьютерное обеспечение проектно-конструкторских работ, имеется широкий арсенал выверенных технических решений по основным элементам КСА и, самое главное, подготовлены кадры специалистов для решения поставленных задач.
В прошлом МКБК неоднократно теряло своих высококвалифицированных специалистов, а с их потерей снижался и потенциал предприятия в целом. Существенные кадровые потери произошли в 1978 г. и в ближайшие последующие годы из-за изменений в условиях оплаты труда при включении МКБК в систему Госкино СССР.
Сейчас кадровый состав нашего КБ стабилизировался. Необходимо создать условия для сохранения этих кадров, дальнейшего их профессионального роста и активизации творческой отдачи.
Известно, что наиболее творчески активные специалисты в возрасте 30-40 лет не склонны удовлетворяться достигнутым положением. Надо создавать дополнительные стимулы для их закрепления в КБ. Надеюсь, что новые экономические условия работы КБ (переход на хозрасчет) позволят это сделать с наибольшей эффективностью.
Наш кадровый «золотой фонд» это не специалисты, пришедшие к нам готовыми со стороны, а воспитанники КБ, которые прошли многолетнюю школу работы на нашем предприятии и впитали в себя его опыт и знания. Специфика создаваемой аппаратуры требует не только высокой способности к конструкторскому творчеству, но и специальных знаний и коммуникабельности для продуктивных контактов с большим числом различных специалистов. Это специалисты уникального профиля, число которых очень мало не только у нас в стране, но и в мире в целом. Ограниченное число таких специалистов не позволяет на одинаково высоком уровне разрабатывать параллельно сразу несколько КСА.
Нам не всегда удавалось увязывать номенклатуру и число выполняемых разработок с имеющимся кадровым обеспечением. В будущем это необходимо делать. В противном случае и впредь могут появляться «серые» разработки, построенные на неоптимальных технических решениях из-за недостаточного уровня квалификации разработчика.
Существует выражение: «Самый короткий день бывает у людей с самой высокой квалификацией». Перефразируя это выражение, можно сказать, высокая квалификация — это прежде всего возможность качественно выполнить один и тот же объем работы, но в максимально короткий срок.
В. Ф. Гордеев: Фактор времени для любого процесса — один из важнейших. Дефицит его далеко не всегда можно покрыть квалификацией исполнителя. Для создания качественной аппратуры нужны и кадры, и условия,, и время.
Недостаток времени так же, как и избыточно большая номенклатура параллельных разработок, несбалансированная необходимым числом квалифицированных специалистов, неизбежно приводит к потере качества. В таких условиях исключается возможность конкурсности или многовариантности поисков наилучшего технического решения, а новое техническое решение не успевает доводиться до кондиции и в «сыром» виде закладывается в изделие.
Должен признать, что подобная ситуация иногда возникала и в нашей работе. И, как следствие, в таких изделиях потребитель сталкивался с дефектами конструкции, а завод-изготовитель — с ошибками в конструкторской документации. Конечно, подобные дефекты не лучшим образом влияют на качество этих изделий и на авторитет МКБК, но нельзя в них видеть первопричину сложившегося положения с КСА на киностудиях.
Совершенно очевидно, что это положение обусловлено типичными причинами, характерными для всей нашей кинотехники и не только для нее.
Справедливости ради следует отметить, что за последние десять лет практически все поручаемые МКБК разработки были выполнены в соответствии с требованиями ТЗ и подавляющее большинство созданных изделий было рекомендовано к серийному производству на основании положительных результатов проведенных киностудиями испытаний. Безусловно, что уровень выполненных разработок мог бы быть выше, если бы они осуществлялись в условиях лучшего межотраслевого обмена технической информацией, достаточного научно-технического задела, более полного кадрового и материально-технического обеспечения, при большем объеме финансирования. Значимость объемов финансирования на конечный результат очевидна и не требует доказательств. Качественный уровень разработок всегда был и будет эквивалентен понесенным затратам на нее. И здесь достаточно красноречиво говорят цифры: стоимость разработки аппарата «Панафлекс-16» (США) — 5 млн. долларов, аппарата 4КСР (СССР) — 463 тыс. руб.
В условиях преобразования хозяйственного механизма в целом, безусловно, необходим качественно иной подход и к такому понятию, как «стоимость разработки». Вероятно, к этой теме нам еще придется возвращаться отдельно. А сейчас, если уже мы констатировали, что все опытные образцы, разработанные МКБК, были рекомендованы к серийному производству, которое мы отметили как один из трех решающих факторов прогресса КСТ, пора поговорить об особенностях этого производства.
В. Ф. Гордеев: Сложности промышленного производства современной КСТ равнозначны сложности этого вида продукции. Необходимы особая организованность и культура производства при высоком уровне квалификации всего персонала, участвующего в производственном процессе: от его подготовки до приемки готовой продукции.
Сегодня на заводе «Москинап» есть хорошие специалисты и высококвалифицированные рабочие — мастера, способные изготовить, собрать и отрегулировать до полной кондиции аппарат любой сложности.
Есть у завода и производственно-технологические возможности многих видов формообразования деталей, их обработки и нанесения покрытий, для выполнения сборочно-монтажных и контрольных операций.
Но у завода есть и трудности, мешающие наладить высококачественный и ритмичный производственный процесс. Думаю, что основные из них следующие:
□ широкопрофильность и многономенклатурность производимой продукции при частой сменяемости моделей КСА и при недостаточности технологической службы, что не позволяет сконцентрировать необходимые усилия на подготовке и организации высококачественного серийного производства КСА;
□ ограниченность производственно-технологических возможностей, особенно в области достижения высокой точности деталей машинным (не ручным) способом;
□ сбои в материально-техническом обеспечении;
□ кадровый дефицит.
Немало трудностей на заводе создаем и мы, не всегда качественной конструкторской документацией, частыми ее изменениями при устранении выявляемых недостатков в изделиях.
Сегодня первоочередной задачей для завода должно быть повышение качественного уровня изготовления выпускаемой КСТ. Совершенно очевидно, что киностудии оценивают поступающую к ним аппаратуру прежде всего по ее надежности, которая в значительной степени зависит от качества применяемых материалов и покупных элементов, от качества изготовления изделия в целом, от качества и полноты контрольных операций во всем производственном процессе. Именно эти слагаемые характеризуют качественные отличия серийной аппаратуры от опытных образцов. После того как опытный образец был испытан и положительно оценен по всем показателям, включая надежность, что явилось основанием для принятия решения о постановке изделия на производство, нельзя допускать, чтобы качество серийной продукции расходилось с качеством опытного образца. Подобное, к сожалению, давно уже стало традицией и воспитало определенные стереотипы в мышлении.
Опытный образец (или его дубликат) с его достигнутыми и зафиксированными параметрами может и должен выступать в качестве обязательного эталона при приемке серийной продукции хотя бы на стадии первой промышленной партии. Это можно сделать при определенных организационных решениях на уровне соответствующего управления Госкино. Сегодня, кроме ведомства, некому эффективно защитить интересы киностудий, так как в условиях монопольного диктата производителя экономические взаимоотношения не очень стимулируют коллектив завода на повышение качества. А конструкторское бюро с его правами «авторского надзора» зачастую бессильно перед производственно-плановыми интересами завода.
В начале нашей беседы вы затронули вопрос о несовершенстве системы проводимых испытаний КСА. В чем вы. видите недостатки существующей системы?
В. Ф. Гордеев: Если при испытаниях аппарата не были выявлены и устранены дефекты, имеющиеся в его конструкции, то они сохраняются в конструкторской документации и в дальнейшем начинают тиражироваться при серийном производстве.
Если действующая система испытаний допускает подобные случаи, то очевидно, что она несовершенна.
Существующая практика организации приемочных испытаний опытных образцов КСА или других видов операторской техники преду- сматривает их проведение на одной из киностудий, куда испытуемый образец передается практически на весь период проведения испытаний. Этот образец предварительно проходит через лабораторию цеха съемочной техники, где подтверждается его пригодность по качеству съемочного материала, после чего передается в какую-либо съемочную группу под плановую картину. После завершения съемок (но не испытаний) кинооператор дает по нему заключение, которое в основном определяет судьбу нового аппарата.
Подобное использование аппарата, скорее, следует называть опытной эксплуатацией, но только не испытаниями, так как при работе на плановой картине у оператора совершенно иные задачи и многие аспекты возможностей нового аппарата оказываются просто не апробированными, не говоря уже, что неиспытанными.
Увеличение сроков проведения подобных испытаний малоэффективно, так как не меняет принципов их проведения, но отдаляет освоение новой техники в производстве.
Считаю, что необходимо приемочные испытания операторской техники, и в том числе КСА, осуществлять с соблюдением следующих условий:
□ увеличить число изготовляемых и передаваемых на приемочные испытания опытных образцов, что позволит повысить вероятность достоверной оценки нового изделия;
□ проводить испытания специально выделенными опытными кинооператорами, ассистентами и механиками, освобожденными на этот период от плановых картин, чья ответственность за эту работу закрепляется соответствующим приказом;
□ обучить испытателей до начала испытаний работе с новым изделием под руководством разработчика;
□ многократно имитировать при проведении испытаний всевозможные условия реальных съемок (включая экстремальные) при осуществлении практической проверки качеств изделия, всех его систем и составных частей;
□ подвергнуть один из образцов в лабораторных условиях ресурсным испытаниям с периодическим контролем основных параметров.
Такая организация позволит с наибольшей эффективностью в достаточно сжатые сроки всесторонне испытать новое изделие, выявить его положительные и отрицательные качества, повысить ответственность за полноту и качество испытаний. Подобные испытания не обязательно проводить в условиях киностудии, их можно организовать в специально созданном отраслевом испытательном подразделении. Выявленная необходимость продления испытаний не должна отрицательно влиять на планово-отчетные показатели разработчика или испытателя. В противном случае стимулируется не качество испытаний, а сроки их проведения, что приводит к известным негативным результатам.
Ни принятие принципиальных технических решений, ни создание современного производства невозможны без учета третьего важного фактора — уровня элементной и материальной базы, на который может рассчитывать конструктор, а за достижение этого уровня всегда приходилось вести чуть ли не гражданскую войну. Когда у нас впервые был получен свой дюралюминий, у него, несмотря на неоспоримое преимущество для авиации, нашлось немало противников. Ссылаясь на отсутствие промышленной базы для производства легких сплавов и огромные лесные богатства страны, они выступали за создание деревянных конструкций, видя в них «самобытность» отечественного самолетостроения. От чего будет зависеть самобытность нашей КСТ?
В. Ф. Гордеев: Конечно, разработка каждого нового изделия должна быть ориентирована на реальные производственно-экономические возможности будущего производства. Но если слепо придерживаться только этого принципа, то движения вперед не будет — не будет новых элементов, материалов, технологий и, в конечном счете, качественно новой техники. Необходимо искать новые способы и средства, чтобы появились новые технические решения на более высоком уровне. Иногда необходимо создавать опытный образец на опытной элементной базе, перспектива которой может зависеть от перспективности построенного на ней нового изделия. И мы в какой-то мере идем по этому пути. Так, при разработке КСА 5КСН и 9КСН был заложен новый малошумный электродвигатель, еще не освоенный в серийном производстве. Сейчас мы применили в экспериментальном образце КСА 8КСР магниты из редкоземельных металлов. Этот материал характеризуется высокой коэрцитивной силой и открывает новые возможности при создании бесконтактных кинематических связей. Но это материал ограниченного применения и на право его использования необходимо специальное разрешение государственных органов, которого пока добиться не удалось. Подобные трудности с поставками современных комплектующих изделий и материалов мы испытываем постоянно. Уже скопилась большая переписка на уровне предприятий и министерств по этим вопросам, которая, как правило, малоэффективна, не дает положительных результатов.
Если повышение уровня отечественной КСТ действительно является важнейшей задачей для нашей отрасли, то должны быть приняты на уровне Госкино СССР совместно с Союзом кинематографистов СССР более действенные меры по исправлению такого положения. В отрасли необходимо иметь службу, занимающуюся подобными вопросами централизованно, поскольку они актуальны для всех видов кинотехники.
Но коль скоро речь зашла о перспективах, надо поговорить и о роли науки в создании КСТ. Какова в этом, на ваш взгляд, роль НИКФИ?
В. Ф. Гордеев: Конечно, НИКФИ всегда участвовал в проводившихся работах по развитию отечественной КСТ.
Формирование требований к новым моделям киноаппаратуры, участие в обсуждениях основных технических решений, выработка рекомендаций по отдельным элементам КСА, проведение испытаний опытных образцов — вот перечень основных направлений наших деловых контактов с институтом.
Могу выразить сожаление, что эти контакты не всегда были плодотворными, некоторые из решавшихся институтом задач в области КСТ не были доведены до положительного завершения.
Сегодняшние и тем более будущие задачи по развитию КСА требуют внесения коррективов в традиционный набор вопросов, решаемых НИКФИ.
МКБК, как и каждое проектное предприятие, должно видеть перспективу своего развития, развития того вида техники, в котором оно специализируется. Без этого невозможно ни долгосрочное планирование, ни подготовка и организация этого развития. Подготовка кадров, развитие новых производств, приобретение оборудования — все должно быть целенаправленно на эти перспективы. Естественно, что подобные перспективы должны базироваться на научном прогнозировании, на дальней стратегии отрасли в развитии материально-технической базы кинематографии.
Эти вопросы должны в первую очередь решаться нашим отраслевым НИИ. В этом будет самая важная помощь нам.
Немаловажная задача — это определение и методологическое обеспечение объективных параметров, характеризующих качество КСА в целом и качество изображения в частности. Институт должен ее решить на базе знаний перспектив развития технологии съемочных процессов, на базе комплексных исследований системы записи и воспроизведения изображения. Этот вопрос не нов, но он по-прежнему остается открытым. Хотелось бы также получать от НИКФИ научно-технические заделы по некоторым кинотехническим направлениям, которые при внедрении в ОКР обеспечивали бы качественное повышение уровня КСА (например, кодирование съемочного материала и т. д.).
Сейчас, когда произведена оценка сделанного, необходимо всем нам также трезво оценить имеющиеся силы и реальные возможности для постановки реально достижимых задач и выбора оптимальных направлений их решения.
Мы не стали приводить ту часть интервью, где Валерий Федорович коснулся темы, связанной с производственной базой кинопромышленности,— он достаточно полно осветил свою точку зрения на заседании Московской секции кинотехники Союза кинематографистов, репортаж о котором опубликован в «ТКТ» № 10 за 1988 г. К тому же состоянию дел на заводе «Москинап», на котором серийно выпускается киносъемочная техника, мы посвящаем отдельный материал.
В заключение хотелось бы вернуться к экономическому аспекту разработки КСТ. В конечном счете все, кто имеет к этому отношение, заинтересованы в том, чтобы при минимуме затрат добиться максимального эффекта. На языке экономики это означает решить задачу оптимизации — найти экстремальное значение критерия оптимизации при заданных ограничениях. Ограничений, как мы убедились, очень много и не все они таковы, что их способна учесть экономическая наука. Как, например, в цифрах рассчитать недостаточно высокую квалификацию кадров, бюрократические и ведомственные барьеры, отсталую систему экономических взаимоотношений? Если учесть все подобные факторы, то такое сопоставление стоимости разработок: у них — 5 млн. долларов, у нас — около 500 тыс. руб. окажется весьма и весьма условным.
При решении задачи оптимизации методами экономики составляется система уравнений, учитывающих все имеющие сколько-нибудь определяющее значение составляющие. В результате находится область допустимых решений проблемы, что свидетельствует о том, что решений может быть несколько, в том числе и реализуемое в настоящее время, но оптимальным является только одно, и сейчас очень важно найти именно это решение. Состоявшаяся беседа с главным конструктором уже позволяет сделать для этого вполне конкретные выводы.
□ Необходимо повысить квалификацию кадров. Сумма практических знаний в условиях царившей много лет научной бесхозяйственности уменьшается очень быстро, а накапливать ее приходится медленно и по крупицам. И без вложения дополнительных средств на повышение квалификации не обойтись.
□ Необходимо повысить материальную заинтересованность высококвалифицированных работников. Здесь, как показывает практика, большое значение имеет выявление внутренних резервов, как ни банально это звучит. Сегодня понятия «фонд заработной платы» и «штатное расписа-
ние» — уже не кристаллические структуры как прежде и ими можно варьировать в зависимости от необходимости без особых усилий. .
□ Необходимо повысить стоимость разработки. Поскольку здесь речь идет о совсем не маленьких суммах, возникает вопрос: из каких средств? Вопрос непростой не только с экономической, но и с морально-этической точки зрения, поскольку, как говорится, чужие деньги считать не принято. Но можно обратить внимание на какие-то аналогии. Вот выдержка из статьи во французском журнале «Le technicien die film et de la video», № 347 за 1987 г. Статья называется «Сотрудничество фирм Aaton и Panavision» и в ней, в частности, говорится о создании нового репортажного КСА с улучшенными характеристиками.
«Как в случае издания редких книг, фирмой «Heliotrop» организована подписка на заказ 50-и КСА, чтобы иметь 1 млн. франков для осуществления этого проекта. За один КСА с двумя кассетами и одной литиевой батареей требуется отдать 20 000 франков при заказе и 50 000 при поставке, которая должна иметь место через 18 месяцев».
Было бы полезно узнать мнение на этот счет планового и финансового органов Госкино. Однако мы должны дать и собственный комментарий. В приведенный цитате речь идет о штучной продукции — отсюда и высокая стоимость. А вот высокая стоимость наших КСА, в том числе связанная с порочной практикой чуть ли не ежегодной разработки новых конструкций. При этом на первый взгляд хорошее желание сэкономить средства и время особенно на самом важном этапе научной проработки оборачивается прямыми и весьма значительными потерями. Почти все разработанные в последние годы КСА легли на полку и в отличие от кинофильмов у них нет никаких шансов быть снятыми оттуда. В итоге общая трата средств, причем, по сути, безрезультатная превысит вложенное в разработку, например, фирмой «Heliotrop». Хотелось бы и на этот счет узнать мнение плановых и финансовых органов Госкино СССР, как и его технического управления. Пора понять, что есть вещи, на которых экономить нельзя!
II
Ознакомившись с тем, как обстоит дело на стадии разработки киносъемочной техники, мы намерены перейти к рассмотрению стадии серийного производства. Но этот переход невозможно было бы осуществить, не зная, в какой зависимости находятся между собой эти две стадии. Ведь разработчиков и производственников связывают определенные экономические взаимоотношения, которые вполне можно определить, как отношения продавца и покупателя, только форма расчета между ними своеобразная и о ней надо поговорить. Предмет купли-продажи в данном случае — конструкторская документация и опытный образец изделия. И завод как покупатель имеет полное право на собственное мнение относительно качества этого товара, от которого в свою очередь зависит качество другого товара — продукции самого завода, а значит, и его благополучие. Мы имеем возможность ознакомиться с таким мнением от человека, который долгое время представлял интересы потребителя продукции МКБК, а теперь представляет интересы потребителей продукции завода «Москинап». Это в недалеком прошлом главный инженер завода, а в настоящее время — главный инженер киностудии ЦСДФ Иосиф Давидович Барский.
Касаясь в первую очередь экономических взаимоотношений разработчика и производителя, Иосиф Давидович отметил, что производитель сегодня не имеет механизма экономической защиты от недобросовестной деятельности разработчика, который, руководствуясь действующими сегодня нормативными документами, возводит «его величество этап плана ОКР» и сроки сдачи документации заводу в самоцель, гарантирующую экономическое благополучие организации. Он считает, что эта ситуация, сложившаяся еще много лет назад, и служит одной из причин (если не решающей, то одной из решающих) создавшейся тупиковой ситуации с техническим уровнем номенклатуры изделий и перспективами его повышения.
Каким образом конструкторская документация появляется сегодня на заводе? Завод принимает ее по акту в соответствии с действующей сегодня нормативно-технической документацией, опираясь, вопервых, на протоколы испытаний опытного образца и акты с рекомендациями о поставке изделия на производство (представители завода участвуют в комиссиях и их подписи на документах имеются). Однако завод на этом этапе не ставит под сомнение результаты проведенной работы и свято верит в реальное соответствие конструкторской документации (КД) опытному образцу, в полное выполнение замечаний, отмеченных в протоколе об испытании опытного образца, в анализ отдаленных последствий внесения в КД изменений на работоспособность системы в целом и т. д. Но именно этот этап взаимодействия «разработчик — изготовитель» является (как показывает опыт) весьма ненадежным. И делает его таковым разница в планово-экономических принципах деятельности этих организаций, отсутствие экономической взаимозависимости от итогового объема реализованного товара, срока его жизни в производстве, технического уровня и показателя технологичности.
— Вспомним,— продолжает Иосиф Давидович,— что за последние десять лет завод освоил 15 наименований КСА, 8 из которых уже сняты с производства. Добро бы им на смену пришли аппараты более совершенные — нет, вместо 4КСР и 16СК-2 все тот же 16СК-2М, вместо ЗКСР, ЗКСР-М — тот же «Конвас-автомат», вместе 5КСН — аппарат 9КСН с более высокими эксплуатационными характеристиками, но и с большим нормируемым числом акустических характеристик. Прямые затраты на подготовку производства упомянутых аппаратов — около 500 тыс. руб. (Общие потери киностудий в несколько раз больше)
При всем этом завод и МКБК несут не равную ответственность. Пример — аппарат 4ЛКН (проекционный люксметр) был изготовлен заводом по плану первых промышленных серий (ППС) и предъявлен на обязательные Государственные контрольные испытания. Обнаруженные в процессе работы многочисленные методические недоработки разработчика в нормативном документе (ТУ), превышение погрешности прибора требованиям ТУ и другие привели в итоге:
по заводу — к запрету выпуска изделия, штрафным санкциям к заводу, представлению в административную комиссию райисполкома об ответственности руководителей завода за выпуск продукции с отступлениями от требований ТУ и их штрафу, невыполнению плана ППС, наказанию непосредственных исполнителей на заводе, возврату документации разработчику;
по МКБК — к необходимости через год под тем же шифром сделать другую, по сути, разработку, приказу о депремировании исполнителей.
Аналогичные ситуации, по существу, возникали при освоении КСА 4КСР, люксметра 1ЛКП, КСА 9КСН. Велики затраты, вызванные ошибками в документации, по аппарату 16СК-2 — 6 тыс. руб. дополнительных внеплановых затрат на макетирование вновь разрабатываемых деталей и пяти кварталов времени. По 4КСР — два квартала. Проблема заостряется еще и потому, что возрастает стоимость кинотехники из-за увеличения трудоемкости ее изготовления (ориентировочно) в нормо-часах: КСА 1КСР-1М — 440, КСА ЗКСР — 3400, КСА 9КСН — около 4500, аппарата для микросъемок 1КСМ — 450, базовой модели аппарата ЗКСМ — 3280.
(А. П. Барсуков: Справедливости ради надо отметить, что последующие изменения в документацию могут вноситься и по таким причинам, как изменение условий поставки материалов и комплектующих изделий, изменения требований потребителям, изменения заводом технологии производства. Но в целом основная причина, и тут все сходятся во мнении,— недостаточный объем и качество проведения испытаний опытного образца).
— Думаю,— сказал И. Д. Барский, коснувшись вопроса испытаний,— что эффективным средством повышения качественных характеристик кинотехники может быть практика параллельной разработки КД на изделие и на стенды, обеспечивающие с большей степенью достоверности достижение параметра (при широком диапазоне изменения возмущающих факторов — тип пленки, ее физико-механические характеристики, электрические характеристики питания, температуры среды и пр.). Стенды могут оказаться дорогими, сложными и т. д., но это реальный кирпичик в пока еще весьма тонкой стене надежности КСА. Практика параллельной разработки испытательных стендов (приспособлений) и их опробование при выпуске опытных образцов помимо повышения надежности позволит реально сократить этап «разработка — изготовление».
Особого обсуждения заслуживает проблема модернизаций КСА. Все обсуждавшиеся до сих пор «Программы...» начинались с завтрашнего дня и не содержали информации о судьбе реального парка студийных аппаратов, стоящих сегодня на производстве. В целом вся идеология разработки КСА представляется не в стремлении создать хотя бы отдельные образцы аппаратуры высшего мирового технического уровня, а, наоборот, в стремлении утопить вопрос в море конструкторского многотемья и бесчисленных модернизаций созданных в последние годы изделий. Причем сами по себе эти модернизации не соответствуют своему назначению, они призваны «замолить» в какой-то мере тот первородный грех, который был заложен при их конструировании.
Из аппаратов, стоящих на производстве (юридически не снятых), модернизированы: 5КСН (две модернизации), 9КСН (две модернизации и готовится третья), 1СКЛ-М (одна модернизация в 1978 г.), 2КСК-М (проводится вторая модернизация), ЗКСМ (проводится модернизация, причем она длится почти три года).
В большинстве случаев никакого улучшения основных параметров не происходит — часть ошибок КД исправляется, но рождаются новые. Ведется работа по принципу: «Что возможно, то и сделаем». Идеология данного направления опасна, она, во-первых, малоперспективна по результатам как показал опыт, во-вторых, тот обвал модернизаций, который обрушился, в частности, на аппарат 9КСН, скоро сделает невозможной их эксплуатацию на студиях по ремонтопригодности. По этому изделию в апреле-июне 1987 г. пришло на завод 400 извещений
на изменение конструкторской документации, сразу после выпуска партии 1987 г.— еще 343 извещения и поток этот не иссякает. Это значит, что аппараты из месяца в месяц выходят фактически измененной конструкции — часть деталей при ремонте уже нельзя менять, надо менять целиком узел или блок. Если произойдет внедрение в производство очередной модернизации аппарата 9КСН-2М, в котором принципиально изменена структура электронных блоков, разрушится преемственность в выпуске семейства (линейки) аппаратов 9КСН.
Складывается впечатление, что разработка деловой конкретной программы обновления находится вообще вне сферы интересов КБ и главного конструктора. Отсутствует сквозное планирование ППС; в планах изготовления опытных образцов и ППС отсутствуют плановые этапы: срок представления опытного образца на ведомственные испытания;срок передачи КД заводу-изготовителю. Это обстоятельство не позволяет заводу следить за рынком и потребителем, а примеряться к срокам разработчика. Переносы сроков разработки создают значительную неравномерность в объемах ППС.
Проблем с явно необходимым изменением организационной структуры кинопромышленности много. Каковы же варианты новых организационных структур, концентрирующих свои возможности для комплексного решения задач научно-технического прогресса? В общих словах (здесь И. Д. Барский говорит, что солидарен с В. Л. Трусько — см. статью «Техника в киноискусстве», «ТКТ» 1988, № 9) это только те организационные структуры, в которых удастся реализовать заинтересованность в конечном результате. Либо единая действующая на хозрасчетном принципе организация, соединяющая в себе функции разработчика и изготовителя, способная концентрировать усилия на важнейших сегодня направлениях развития техники и технологии фильмопроизводства, имеющая право взаимодействовать с потребителем на основе договорных цен, что поможет расширить исследовательские возможности организации. Либо некая «общность» независимых в юридическом и планово-экономическом смысле организаций, связанных между собой однозначной системой договоров, предусматривающих взаимную экономическую ответственность за качество и сроки выполнения работ; система оплаты труда обязательно должна быть увязана с конечным результатом. В пользу подобных вариантов свидетельствует существующая практика создания рабочих групп из представителей разработчика, технологических и производственных подразделений завода при выпуске сложных изделий кинотехники.
Учитывая широкую номенклатуру кинотехники, закрепленную за КБ и заводом, рискну предложить для рассмотрения,— сказал в заключение И. Д. Барский,— идею статуса главного конструктора направления; формирования при нем Совета (не обязательно из работников организации разработчика) — органа, ответственного за развитие данного направления, за организацию и уровень прогнозирования тенденций развития (пусть даже на основе интуиции членов Совета), общую идеологию разработки современных средств кинотехники. Полагаю, что, управляя составом Совета, можно будет избежать «глухоты специализации» — четче определять место и роль разрабатываемого технического средства в технологии фильмопроизводства.
В рассуждениях умышленно не акцентируются промахи, недоработки и резервы производства — все подчинено задаче анализа способов улучшения дела на этапе разработки.
— Изложенное,— закончил И. Д. Барский,— результат осознаваемой мною ответственности и за состояние вопросов, рассмотрению которых посвящены эти заметки.
III
Среди этапов, которые проходит КСТ в процессе ее создания, этап серийного производства, по идее, должен был бы вызывать меньше всего вопросов. Если на стадиях разработки и эксплуатации для КСТ характерно состояние развития, то стадия производства в идеале — простое тиражирование опытного образца. И завод можно рассматривать как некий четырехполюсник, входной сигнал для которого — опытный образец, а выходной — тот же опытный образец, но многократно умноженный до размеров серии. Но идеального, как известно, ничего нет.
Правда, нужно определить, какого же идеала мы хотели бы достичь, говоря о КСТ во всем ее многообразии. Последнее слово здесь, конечно, за потребителем, но опять же сначала надо выяснить, что мы понимаем под словом «потребитель». В общем плане потребитель — это киностудии, осуществляющие всевозможные виды киносъемок. Вот тут-то и кроется «корень зла». Потому что киностудии — разные, виды киносъемок — разные, режимы и условия эксплуатации КСТ — тоже разные. Следовательно, и комплекс оборудования, обеспечивающего каждый конкретный вид съемки, в большей или меньшей степени должен отличаться от любого другого комплекса, обеспечивающего любой другой вид съемки. Тот, кто работает с каждым из этих комплексов (или комплектов), и есть потребитель, значит, в идеале чуть ли не каждому потребителю желательно иметь технику, изготовленную по индивидуальному заказу. Но, как известно, пожелания каждого учитывают только в том случае, если хотят сделать назло всем сразу. В принципе создать условия для так называемого единичного производства можно, но тогда изготовление КСА будет напоминать изготовление космических объектов с той лишь разницей, что КСА будет стоить несколько дешевле, чем спутник, а выпускаться их будет несколько больше. Зато кино уже будет совсем другое.
Поэтому в реальной жизни пришлось создать усредненные варианты КСА с наиболее вероятной степенью универсальности в работе и продиктованным обстоятельствами обязательным комплектом принадлежностей. Конечно, в этом случае конкретный потребитель может быть чем-то недоволен: в чем-то он ощутит нехватку как в отношении качества, так и в отношении количества, а что-то придется приобрести абсолютно ненужное. Обозначим это обстоятельство как один из факторов серийного производства и посмотрим, как его можно сделать более благоприятным.
Мы уже рассказывали на примере одной киностудии о том, как рационализаторами усовершенствуются серийно выпускаемые КСА, приспосабливаются к конкретному виду и условиям съемки. Так вот, по сути дела, то, что делают рационализаторы на студиях — это, по большому счету, работа по устранению недостатка, присущего серийному способу производства кинотехники, которой приходится работать в условиях более разнообразных, чем позволяет ее универсальность. Вот почему роль рационализаторов так важна, вот почему необходимо всеми способами стимулировать их деятельность, поднимать их престиж, предоставлять им более широкие возможности для их очень важной и нужной работы. Рационализа-торская деятельность — это явление, к которому в условиях нашей страны необходим подход качественно более высокого уровня.
Другая сторона медали — когда в комплекте обязательной поставки что-то оказывается лишним или неподходящим. Конечно, хотелось бы покупать только то, что нужно, а не то, что приходится. Но ведь и обязательный комплект — это не прихоть завода-изготовителя, а необходимость, вызванная жизнью. Завод-изготовитель функционирует в рамках жесткой экономической системы, у которой свои законы, а закон, даже если он не всегда мудр, все же лучше не нарушать. Поэтому если рассматривать понятие «обязательная комплектация поставки» в масштабах всей отечественной промышленности, станет ясно, где искать пропасть, в которой исчезает столь драгоценное для нее же сырье. Впрочем, на заводах это прекрасно понимают, но что они могут сделать?
Оказывается, кое-что могут. Директор завода «Москинап», выпускающего отечественную КСТ, Андрей Григорьевич Полываный рассуждает по-хозяйски.
— Мы тоже не видим смысла в том, чтобы навязывать покупателю абсолютно ему не нужную продукцию и расходовать на нее сырье. Поэтому обязательный комплект (и для этого были приложены немалые усилия) сведен до самого необходимого минимума, без которого КСА просто не сможет функционировать. Идя навстречу пожеланиям киностудий, завод определил обязательный комплект КСА, без которого невозможно осуществить процесс киносъемки, и заказную комплектацию. Каждую из указанных позиций потребитель может заказать автономно. Однако действительно может так получиться, что киностудии не понадобится что-то из уже закупленного комплекта. В подобном случае завод может пойти навстречу студии и приобрести у нее обратно ненужные ей принадлежности (конечно, если они сохранили товарный вид и рабочие характеристики). В принципе, этот вариант киностудия может обсудить с заводом, но только заранее, при составлении заявки, поскольку нам придется проводить дополнительную работу по перепланированию.
Андрей Григорьевич не случайно отметил, что каждое изделие завода — это жестко запланированная единица продукции, и это студия должна иметь в виду. Мы уже говорили о том, что киностудия — покупатель, который всегда прав, но эта формулировка соответствует действительности в отношении КСТ в такой же степени, как и в отношении любого другого товара, с которым мы ежедневно имеем дело То есть правота нашего покупателя достаточно условна в прямом смысле этого слова — при условии выполнения покупателем определенных требований. Основное требование завода к своим покупателям — чтобы те своевременно подавали заявки на изготовление для них техники.
А. Г. Полываный: Нашу работу значительно усложняет то обстоятельство, что киностудии часто не соблюдают установленные сроки подачи заявок. Так, в ноябре 1988 г. завод еще не имел заявок от киностудий с указанием конкретного перечня заказной комплектации на КСА 9КСН-М и др. на 1989 г., хотя они должны были поступать, начиная с января 1988 г. согласно правилам заявления покупных комплектующих изделий и материалов в сроки, установленные Госснабом СССР, в течение I квартала текущего года на план следующего года. И об этом хотелось бы еще раз напомнить киностудиям.
Размышляя над словами директора о том, как важно для завода своевременно знать, сколько и что должно быть изготовлено в принципе можно прийти и к следующему выводу: чем совершеннее будет система подачи заявок, тем больше у завода появится возможностей удовлетворить запросы потребителя. Но совершенствовать эту систему надо комплексно. С одной стороны киностудии действительно обязаны подавать заявки своевременно, но с другой стороны, слово «своевременно» не должно быть синонимом слова «долгострой». Значит, необходимо искать резервы времени для сокращения производственного цикла, если действительно задаться целью приблизить серийное производство к более приемлемому для кинопромышленности единичному, оставаясь все же в рамках приемлемой стоимости. Интервал времени — это следующий фактор серийного производства, и этот фактор также очень далек от идеала. Можно было бы тщательно проанализировать все обстоятельства, из-за которых удлиняется производственный цикл, но поскольку большинство их характерно для всей нашей промышленности, правильнее было бы разобраться в том, что усложняет выпуск именно КСТ, учитывая специфику ее создания и специфику отрасли вообще.
А. Г. Полываный: Сложившаяся практика внедрения КСТ в производство имеет ряд существенных недостатков. Руководствуясь полученной от разработчика документацией (изначально, кстати, грешащей ошибками), мы изготовляем оснастку, разрабатываем технологию производства и запускаем ППС. Параллельно с этим в МКБК продолжается работа по доработке опытного образца, в него вносятся изменения, несколько улучшающие его параметры, и затем нам предлагается внести эти усовершенствования в серийное изделие, что приводит к доработке уже изготовленной или изготовлению новой оснастки, изменению технологии и потерям времени, которое тоже приходится учитывать.
Слово «модернизировать» означает: изменять соответственно требованиям современности. В предыдущей части материала мы уже привели данные относительно масштаба модернизаций, совершаемых МКБК над своими изделиями. Если судить по конечному результату, по крайней мере становится ясно, какое представление о требованиях современности у тех, кто рекомендует в производство несовершенную КСТ.
Впрочем, если говорить о конечном результате, то существует и такая точка зрения: в процессе серийного производства завод не обеспечивает требуемой точности воспроизведения опытного образца. Подобный недостаток действительно характерен для всей нашей промышленности, а поскольку завод «Москинап» — одно из предприятий этой промышленности, то названная точка зрения имеет право на существование. Логика здесь простая: если характер опытного производства предполагает кропотливую доводку каждого узла изделия, то серийное производство попросту не располагает для этого достаточным резервом времени, который находится в прямой зависимости от уровня технической оснащенности завода. И здесь важно, как к этому относятся на заводе.
А. Г. Полываный: Завод обеспечивает выполнение требований КД на изделия, разрабатываемые МКБК с необходимой точностью. Квалификация ИТР и рабочих достаточно высокая, имеющееся оборудование мы поддерживаем в рабочем состоянии. Если все же у завода не оказывается технических возможностей для выполнения какого-то технологического процесса, то он, как правило, ищет выход из положения, размещая заказы сторонним организациям.
Нет оснований подвергать эти слова сомнению, но в комментарии они все же нуждаются. По современным понятиям техническая оснащенность завода оставляет желать лучшего, а это значит, чтобы получить эту самую требуемую точность, по современным же понятиям, приходится затрачивать слишком много усилий. Когда говорят о том, каким сегодня должно быть производство КСТ, традиционно ставят в пример «Аррифлекс», оснований отступать от этой традиции наша КСТ пока не дает, поэтому приведем выдержку из статьи, посвященной 50-летию фирмы «Арнольд и Рихтер» (журнал «Le technicien die film et de la video» № 347 за 1987 г.):
«Начиная с 1980 г., заводы фирмы полностью реконструируются. Эти преобразования обеспечиваются значительными затратами на покупку станков с ЧПУ.
В апреле 1987 г. было установлено более 20 токарных и шлифовальных станков. Каждый из этих станков стоит от 400 до 500000 марок ФРГ (от 150 до 213 тыс. руб.).
Относительно качества продукции эта реконструкция привела:
□ к улучшению точности (допустимое отклонение — 0,004 мкм);
□ к наибольшей надежности и быстроте исполнения всего того, что касается изготовления, обработки;
□ к большей гибкости в выполнении программ.
Один из станков обрабатывает кассеты Arritechno, начиная с необработанной литой детали за 85 операций за один цикл. В этом станке применяется 48 различных режущих инструментов, которые устанавливаются на одной револьверной головке. Раньше эти 85 операций требовали 6-7 ч работы, сейчас достаточно 30 мин.»
Вряд ли можно всерьез спорить о том, что пока завод «Москинап» по уровню технической оснащенности будет отставать от производства той же фирмы «Арнольд и Рихтер», он сможет в полной мере удовлетворить запросы внутреннего и (хотелось бы) внешнего рынков. Конечно, «Москинап» далеко не топчется на месте: имеются 3 обрабатывающих центра, 30 единиц станочного парка с ЧПУ (токарные, фрезерные, электроискровые), автографы для разработки программ, 4 ЭВМ «Искра-226», хорошее оптическое оборудование. Изнашивающиеся в работе станки периодически (примерно один раз в течение пяти месяцев) проверяются на технологическую точность и в случае необходимости восстанавливаются. Но даже не специалисту бросается в глаза, насколько допотопным для такого прецизионного производства выглядит оборудование на таких ответственных участках, как сверление, сборка электронных узлов, даже гравировка надписей — визитная карточка фирмы. Оборудование на заводе обновляется в количестве около 10 % от стоимости активной части основных фондов, и это хорошо, но интересно было бы сравнить с этими процентами тот эффект, который дает один тот станок с 85-ю операциями фирмы «Арнольд и Рихтер». Принято ссылаться на то, что, если на время забыть о валюте, то создание подобного отечественного станка — нечто из области фантастики. Но все же можно предположить и такое, что в новых условиях хозяйствования при большом желании возможно обеспечить изготовление нескольких уникальных станков для единственного в стране предприятия, производящего отечественную КСТ.
Станки и вообще оборудование — это, по сути дела, активная часть основных производственных фондов предприятия, но у основных производственных фондов имеется еще и пассивная часть — производственные помещения. Законы экономики говорят о том, что степень индустриализации предприятия определяется тем, насколько доля активной части превышает долю пассивной. Другими словами, если появляется один чудо-станок, заменяющий десяток устаревших, то за счет этого высвобождается часть производственной площади, столь необходимая для дальнейшего развития производства. Именно нехватка производственных площадей сдерживает сейчас естественный процесс развития завода. Так, для производства моделей 9КСН, 7КСР, К15КАМ1 необходимо создать лаборатории контроля выходных параметров, участки чистовой обработки, сборки, юстировки, отладки, помещение для гальваники. Завод планирует открыть цех проката, чтобы иметь возможность обеспечивать КСТ те студии, которые по тем или иным причинам не приобретают ее в постоянное пользование. Выход из положения коллектив видит в строительстве нового корпуса завода, а решение этого вопроса зависит от ведомства. На сегодняшний день, исходя из реальных возможностей, действительно иного выхода нет, но все же надо иметь в виду, что, если экстенсивное развитие производства будет по-прежнему преобладать над интенсивным, нет гарантий того, что новый корпус не породит больше проблем, нежели разрешит. Кстати, о производственных площадях — пробовал ли кто-нибудь подсчитать, сколько их высвободилось бы за счет органичного слияния завода и конструкторского бюро, которое рассматривается как одна из возможностей коренного улучшения положения в области КСТ? Действительно, с какой стороны ни взглянуть на взаимоотношения завода и КБ в их теперешней ипостаси — сплошные противоречия, о которых мы уже рассказали немало. Поскольку противоречия никогда еще не разрешались примирением, т. е. когда все остается по-старому, а напротив, являются источником развития, значит, пора осуществлять это развитие в сторону оптимизации взаимодействия разработчиков и изготовителей.
IV
Все специалисты в области КСТ, с которыми довелось беседовать на эту тему, несмотря на наличие порой прямо противоположных мнений, в одном все же сходятся, когда речь заходит о стадии испытаний. Общую позицию можно сформулировать так: в той деформированной спирали, используемой нами для иллюстрации процесса развития КСТ, испытания — как раз тот элемент, который если его приблизить к идеальному, приблизил бы к идеальной форме и весь процесс. В технике, как и в любой области жизни во время испытательной фазы автоматически отсеивается все нежизнеспособное. И странно, почему этого до сих пор не делается в отношении КСТ, тем более, что оптимизировать испытательный этап намного проще, чем этапы научных исследований, конструкторской разработки или промышленного производства. Действительно, нельзя же всерьез относиться к тем мероприятиям, которые (как можно понять из находящихся в распоряжении редакции документов) принято называть приемочными испытаниями, а вслед за известным кинооператором В. И. Иванченко многие называют их «паркетными». Люди, поставившие свои подписи под актами приемки опытных образцов, не просто дали путевку в жизнь полуфабрикатам, ради приличия названным киносъемочной аппаратурой. Фактически они признали нормальным явлением то, что миллионы рублей, затрачиваемые на разработку и производство отсталой техники, выбрасываются на ветер. Не хотелось бы никого обижать, но если следовать законам формальной логики, человека, называющего черное белым, а белое черным, все же принято считать либо некомпетентным, либо необъективным — кому что больше по вкусу. А. П.БАРСУКОВ, журнал "ТКТ", № 3, 1989 г.
