Герой нашего времени... |
Знаменательная дата: 22 июня – День Памяти и Скорби. В 1941 году 22 июня началась Великая Отечественная война. После нашей Победы написано много книг, снято кинофильмов, сложено песен о подвигах фронтовиков. Сегодня же приходится слышать мнение: молодёжь духовно далека от них. Вряд ли поколение любителей гаджетов готово к фронтовому героизму. «За кого им воевать, за олигархов?!». Так ли это на самом деле?
22 июня 1990 года родился Александр Прохоренко – авианаводчик, Герой России, прозванный мировыми СМИ «Русским Рэмбо». Хотя какое может быть сравнение их вымышленного киноперсонажа с нашим подлинным Героем?!
Старший лейтенант Прохоренко в марте 2016 года в Сирии был окружен боевиками, которые вели за ним охоту. До этого он неделю работал ПАН-ом – передовым авиационным наводчиком в группе специального назначения – она находилась в авангарде наступления регулярных сирийских войск.
Выявлял важнейшие объекты террористов и сообщал точные координаты для нанесения ювелирных по точности ударов российской авиации. Оказавшись в кольце врагов, был ранен в ногу, отстреливался до последнего патрона, в плен не сдался – передал свои координаты бомбардировщикам, сопроводив пометкой «цель стационарная»…
«В районе населенного пункта Тадмор (Пальмира, провинция Хомс) при выполнении специальной задачи по наведению ударов российских самолетов на цели террористов погиб офицер российских сил специальных операций.Военнослужащий геройски погиб, вызвав огонь на себя после того, как был обнаружен террористами и окружен», – проинформировал командование представитель авиабазы «Хмеймим».
Парень из села Городки
Малая родина Героя России Александра Прохоренко – село Городки в Тюльганском районе Оренбургской области. Он родился в обычной сельской семье потомственного механизатора и работницы сельсовета. «Саша был обыкновенный мальчишка, шаловливый, небольшого роста, щупленький, с огромными чёрными глазами» – рассказывала мама журналистам, приехавшим в Городки после посмертного награждения Александра Прохоренко Звездой Героя.
Первой в жизни наградой Саши Прохоренко стал похвальный лист за отличную учёбу в первом классе. Ещё он запомнился учителям своей активностью при проведении школьных мероприятий – охотно ходил в походы, азартно участвовал в спортивных соревнованиях. В 2006 году на зональном этапе соревнований в ЗАТО «Комаровский» ему вручили кубок «Лучший командир отделения».
Что еще можно узнать из публикаций о герое? В сентябре 2004 года восьмиклассника Сашу двоюродный брат, поступивший в Оренбургское кадетское училище, пригласил на присягу. Это и стало решающим поворотом в его судьбе.
– Он был поражён увиденным, – вспоминают родители. – Техника, форма, строгий распорядок, подтянутые курсанты, торжественная присяга. И тогда он нам сказал, что будет военным. Мы серьёзно это не восприняли: подросток же ещё. Но Саша проявил характер: больше стал заниматься спортом, корпел над физикой, то есть целенаправленно готовился к поступлению.
Он сразу проявил себя как лидер, даже когда был самым маленьким. В выпускных классах Александр уже стал стройным двухметровым силачом. Учителя вспоминают, что Саше можно было доверить класс – его всегда слушались. В интервью его одноклассник Г. Шевченко рассказывал, что, как-то услышал от Александра, что тот мечтает совершить подвиг.
Классный руководитель тоже хорошо помнит Александра и его семью. Кстати, школе в Городках было 40 лет, и учитель в ней работает столько же. За это время Петр Георгиевич выпустил не один класс, он был руководителем и у отца Александра. Он говорит, что семья Прохоренко была очень принципиальной, честной и трудолюбивой.
Другие учителя Саши тоже помнят о нем только хорошее. Все отмечают у парня лидерские качества и смелость высказывать свое мнение. Выпуск с Александром учитель литературы Нина Гавриловна называла «советским». Это из-за того, что ребята были другие. Для них много значили такие слова, как «Родина», «честь», «святой долг». Сейчас Нина Гавриловна со слезами на глазах вспоминает и о том, как в 6-м классе ребята разбирали стихотворение К. Симонова «Сын артиллериста» – произведение о жертвенности во имя долга.
Прохоренко окончил школу с серебряной медалью. В 2012 году – Смоленскую военную академию войсковой противовоздушной обороны с золотой медалью. Выпускникам-медалистам предоставлялся выбор места службы. Лейтенант Прохоренко выбрал войска специального назначения и начал офицерскую службу в Подмосковье.
В 2014 г. женился.
– Беды ничто не предвещало. Семья, служба,– рассказывают родители. – Пытались спрашивать о работе, командировках, но он всегда отшучивался: «Меньше знаешь, лучше спишь».
11 апреля 2016 года президент РФ Владимир Путин посмертно присвоил Александру Прохоренко звание Героя России. Его именем названы улицы в Оренбурге и Грозном. Памятник офицеру установили в Оренбурге и Смоленской области. Школе в селе Городки присвоено имя Александра Прохоренко...
Нам есть, кем гордиться
Настоящие герои нашего времени это совсем не те «звезды», которые тускло светят в прайм-тайм на ТВ, не фейковые кумиры глянцевых изданий. Александр Прохоренко именно реальный герой – наш современник. И он, конечно же, не одинок. Нам есть, кем гордиться.
Информацией о героях современной России легко можно украсить документальные сериалы, сайты, газеты и журналы, радиопередачи.Нельзя сказать, что эта информация полностью игнорируется СМИ. Но то, что тиражируется весьма дозированно – это очевидно.
Моё предположение: кому-то очень хочется воспитать нашу молодёжь Иванами, родства не помнящими.
В 2018 году активно навязывалась идея празднования столетия российской армии. А как же Куликовская битва, Ледовое побоище, разгром шведов под Полтавой, славные победы Суворова, разгром Наполеона Кутузовым и Брусиловский прорыв?! А как бы и не было ничего этого…
Кому же выгодно удалить из народной памяти многовековую героическую историю Армии великой страны? Ответ очевиден: врагам России. И в данном случае речь не только о внешних, строящих базы НАТО около границ РФ, но и о внутренних, которые, как ржавчина металл, разрушают патриотический настрой нашей молодёжи. Пока «пятая колонна» пробуксовывает. Но газует усердно…
Послесловие
Давно нет на этом свете лихих ратников русских князей. Так же точно, как царских рекрутов и генералов… Остались в прошлом и красные командиры. И советские полководцы Великой Отечественной. Сегодня в строю офицеры современной России.
А что-то осталось от прежних славных времён? Да! Героизм русского воина. «Русские воюют в Сирии, как за Россию!», – восхитился президент Асад.
А мы не умеем иначе – так было в Альпах при Суворове, на Бородино при Кутузове, в Испании, на Холхин-Голе, на Курской Дуге и в Сталинграде… В Афганистане и Чечне… Героизм в генах русского воина. Мы – потомки победителей, мы – носители духа победителей.
За что и за кого воевали народные ополчения в царское время? Совсем не за чьи-то поместья и экономические интересы. Во все времена была мощная мотивация – они сражались за Родину! И 25-летний русский офицер Александр Прохоренко в далёкой сирийской Пальмире воевал не в статусе рейнджера, «солдата удачи», а помогал сирийским правительственным войскам в битве с мировым терроризмом, который не имеет границ. При этом стал ещё одним примером самопожертвования. Таким же, как рядовой Александр Матросов, который закрыл собою амбразуру фашистского дзота и погиб в ещё более юном возрасте полвека назад. Духовное родство между ними очевидно. Так что неправы скептики, критически оценивающие современную молодёжь. Как бы это кому-то ни хотелось, но героизм граждан России неистребим...
|
|
А Сталин и не терялся… |
Та страшная война длилась 1418 дней. Наше Отечество не знало столь тяжёлого испытания за всю свою тысячелетнюю историю. Но самыми свинцовыми были начальные дни войны. Скажем даже так: первые десять дней весь советский народ буквально находился в психологическом шоке. Да, многие предполагали и почти не сомневались, что «война с немцем» обязательно начнётся, но никто в самом жутком сне не представлял всей её трагичности. Включая и вождя Сталина. Он, благодаря титаническим усилиям сонма так называемых либеральных историков и публицистов, вообще первые дни войны якобы находился в некоей прострации и не мог принимать взвешенных решений.
Если бы я принялся только перечислять авторов, рассуждающих о тотальной растерянности вождя в начале войны, получился бы многометровый список. Да что там говорить, если даже великий полководец Г.К. Жуков в своих воспоминаниях написал: «Под утро 22 июня нарком С.К. Тимошенко, Н.Ф. Ватутин и я находились в кабинете наркома обороны. В 3 часа 07 минут мне позвонил по ВЧ командующий Черноморским флотом адмирал Ф.С. Октябрьский и сообщил: система ВНОС флота докладывает о подходе со стороны моря большого количества неизвестных самолётов. В 3. 30 минут начальник штаба Западного округа генерал В.Е. Климовских доложил о налёте немецкой авиации на города Белоруссии. Минуты через три начальник штаба Киевского округа генерал М.А. Пуркаев доложил о налёте авиации на города Украины. Нарком приказал мне звонить И.В. Сталину. Звоню. К телефону никто не подходит. Звоню непрерывно. Наконец слышу сонный голос дежурного генерала управления охраны. "Кто говорит?" – "Начальник Генерального штаба Жуков. Прошу срочно соединить меня с товарищем Сталиным" – "Что? Сейчас? – изумился начальник охраны.- Товарищ Сталин спит" – "Будите немедля, немцы бомбят наши города!". Минуты через три к аппарату подошёл И.В. Сталин. Я доложил обстановку и просил разрешения начать ответные боевые действия».
Так вот, в этой длинной цитате из «Воспоминаний», повторяю, гениального полководца верны только географические наименования и фамилии людей. Всё остальное – трагическое измышление, с лёгкой руки военачальника ставшее основанием для всех дальнейших искажений и откровенных инсинуаций в описании начала войны. Ибо ещё в 18 часов 27 минут 21 июня 1941 года В. Молотов доставил в Кремль совершенно точную информацию о времени гитлеровского нападения. Согласно журналу учёта посетителей сталинского кабинета в Кремле, произошла их чрезвычайная встреча. Тут же была подготовлена «сверхсекретная директива» без номера, которую выработали приглашённые через полчаса государственные руководители: председатель Комитета обороны Ворошилов, нарком НКВД Берия, первый заместитель СНК Вознесенский, секретарь ЦК ВКП (б) Маленков, нарком обороны ВМФ Кузнецов, нарком обороны Тимошенко, секретарь Комитета обороны Сафонов. В 20 часов 50 минут к ним подключился начальник Генштаба Жуков, первый зам. наркома обороны Будённый (эти сведения из его дневника!). А в 21 час 55 минут прибыл и начальник Главного политического управления РККА Мехлис. Ещё позже Маленков подготовил секретное постановление Политбюро об организации Южного фронта и Второй линии обороны. Есть ли у кого сомнения на тот счёт, что «такая бумага» прошла мимо Сталина?
Таким образом, с вечера 21 июня всё высшее руководство страны считает войну свершившимся фактом! У всех присутствует, естественно, нервозность, но паники не наблюдается. Особенно у Сталина.
После 24 часов Иосиф Виссарионович действительно отправился на дачу, но уже в 2 часа ночи его разбудил Молотов и сообщил: посол Германии Шуленбург хочет передать меморандум об объявлении войны. «Я еду в Кремль, – сказал Сталин, – а ты прими посла лишь после того, как военные точно доложат, что агрессия началась». Немецкая хитрость с «объявлением войны де-юре» не прошла. Сталин не позволил Гитлеру выглядеть рыцарем, бросающим перчатку перед нанесением удара. Но прежде чем поведать о дальнейших делах «растерянного» Сталина в Кремле, откуда он не выезжал всё воскресенье, зададимся вопросом: почему же, прошла главная хитрость Гитлера с началом войны и почему Сталин упорно сопротивлялся сведениям о её точном начале до вечера 21 июня?
А он и не сопротивлялся вовсе. Вождь их анализировал и твёрдо полагал, что под любым предлогом сможет оттянуть начало войны дипломатическими методами хотя бы на два-три месяца. Несмотря даже на то, что вооружённые стычки с немцами на границе происходили по нескольку раз и каждый день. Но всё равно надеялся! Только с середины весны 1941 года и по 21 июня на стол Сталину пришло 84 (!) предостережений о начале войны. Всего с начала года таких сообщений насчитывалось около двух сотен. Среди них наблюдалось 32 разночтения. То есть указывались различные даты начала вторжения. Сталин знал и то, что сам Гитлер, тоже, как говорится, «меньжуется» с отмашкой (так, одна из дат нападения предполагалась в середине мая, чтобы русские не смогли сжигать зелёные хлеба за собой).
Из дневника И. Геббельса: «16 мая 1941 г. Пятница. На Востоке должно начаться 22 мая. Но это в какой-то мере зависит от погоды». То есть сам Гитлер точно не знал, когда будет наступать. Откуда же это мог знать Сталин?
Вот признание Геббельса: «18 июня 1941 г. Среда. Мы настолько захлестнули мир потоком слухов, что уже и я сам с трудом ориентируюсь. Наш наиновейший трюк: мы планируем созыв большой мирной конференции с участием России». Всё это Сталин понимает так: идёт сложнейшая международно-политическая игра.
Он только вряд ли до конца отдаёт себе отчёт в том, что имеет дело с шулерами-параноиками. Потому что мало-мальски соображающий политик никогда бы не начал войну на два огромных фронта, без элементарнейшей нехватки топлива. А бесноватый Гитлер её начал, очертя голову…
Вернёмся к секретному постановлению Политбюро. Четвёртый его пункт гласил: «Поручить нач. Генштаба т. Жукову общее руководство Юго-Западным и Южными фронтами, с выездом на место». Почему такое, столь неожиданное распоряжение вождя? Кстати, через десять дней он ушлёт на фронт и наркома обороны. Ведь тот и другой военачальники при всех обстоятельствах должны всегда находиться на своих местах. Просто к тому времени Сталин знал, что в недрах военного ведомства вызревал очередной заговор, поэтому и принял меры, как говорят люди из спецслужб «отрыва субъектов от властных рычагов».
Утверждение этого – отличный повод для упрёка в параноидальной подозрительности «усатого», в его стремлении собственные просчёты свалить на других и всё прочее в таком же духе. Только как быть со следующими фактами?
Еще 18 (!) июня командующий самого важного стратегического направления – Западного Особого военного округа генерал армии Д.Г. Павлов получил директиву Генерального штаба о приведении всех приграничных округов в полную (!) боевую готовность.
Его шаги: в 18.00 приказывает снять с самолётов оружие и боеприпасы. Вся авиация округа оказалась разоружённой! Этого генералу показалось мало, и он отправляет в подчинённые части ещё такое распоряжение: «Приказ от 20 июня о приведении частей в полную боевую готовность и запрещении отпусков – отменить». А сам отправляется в театр. На второй (!) день войны Сталин лично дважды пытается связаться с Павловым. Оба раза вождю говорят: «Дмитрий Григорьевич находится в войсках». Начальник штаба фронта генерал-майор Климовских ни на один вопрос Сталина внятно не ответил. «Разыщите Павлова, – возмутился Иосиф Виссарионович, – и передайте ему: место командующего фронтом на командном пункте фронта». Затем позвонил в Генштаб и сказал: «У вас нет связи с войсками». В это поверить невозможно, но именно так оно и было! Военный историк П. Хмелинский установил: «В отношении связи военные не просто что-то не успели. Все факты указывают, что её вообще не готовили ни к чему, а проще говоря – просто о ней забыли. Подземных узлов связи не было ни одного, даже у Генштаба, и в первые дни войны Сталин и Жуков связывались с фронтами через Центральный телеграф на улице Горького! В резерве Главного Командования частей связи не было совсем. Пренебрежение связью было полным, всепроникающим». Конечно, можно и в данном просчёте обвинить Сталина. Но смысл?
Увы, но военные, как тот же генерал Павлов, всегда скрыто оппонировали Сталину, несмотря на то, что для них вождь ничего не жалел. У него были все основания верить в мощь Красной армии, в создание которой были вложены не только громаднейшие средства, но, можно сказать, и душа народа. Однако именно в первые дни войны военные этого высокого доверия народа и вождя не оправдали.
Характерно в этом смысле воспоминание К.К. Рокоссовского (уж, казалось бы, ему-то, три года сидевшему в тюрьме, сам Бог велел быть обиженным!): «В районе Клеваны мы собрали много горе-воинов. К нашему стыду, все они, в том числе и офицеры, спороли знаки различия. Обратившись к сидящим, а было их не менее сотни человек, я приказал офицерам подойти ко мне. Никто не двинулся. Повысив голос, я повторил приказ во второй и третий раз. Снова в ответ молчание и неподвижность. Тогда подойдя к пожилому "окруженцу", велел ему встать. Затем, назвав командиром, спросил в каком он звании. Слово "полковник" он выдавил из себя настолько равнодушно и вместе с тем с таким наглым вызовом, что его вид и тон буквально взорвали меня».
Вот под командованием (вернее, без командования) таких полковников Красная армия и сдавала советские города пачками. Да, был определённый фактор внезапности нападения, да, сложная сталинская политика, глубинный смысл которой мы так до сих пор и не постигли, в какой-то степени, дезориентировала военных на местах. Но ведь ещё Наполеон на сей счёт оставил великий наказ: «Армия должна каждый день, каждую ночь и каждый час быть готовой к оказанию сопротивления, на какое она способна». И потом - наркома ВМФ Н.Г. Кузнецова тоже «прессовали» по всем направлениям, но флот-то давал организованный отпор врагу всюду и с первых часов войны. Пограничники не на жизнь, а на смерть сражались за каждую пять родной земли. А вот сухопутчики, откровенно говоря, оказались не на высоте. Особенно подкачали Сталина его любимые «соколы». 322 фашистских самолёта уничтожили на земле 1489 советских.
Правда, было сделано всё-таки шесть тысяч наших вылетов и сбито около 200 самолётов противника. Лётчики Кокорев, Бутелин, Иванов, Данилов, Рябцев, Гудимов, Игнатьев, Макляков в первые же часы войны совершили героические воздушные тараны. Потому что по приказу командования у них на бортах было… снято оружие!
Здесь автор должен подчеркнуть один определяющий момент: он не сталинист. Более того, я считаю, что культ личности нанёс страшный урон Отечеству. Он невообразимо огромен! Вместе с тем я целиком поддерживаю мнение выдающегося современного философа Александра Казина: «Что же касается Сталина, то отделять его от Победы – почти такая же нелепость, как отделять от победы над Наполеоном императора Александра I: отечественные войны вопреки главнокомандующим не выигрывают».
То ест, надо принять одну простую, но безальтернативную вещь: Сталин не был ни убийцей русского народа, ни его спасителем. Он просто был на вершине власти в тех конкретных исторических условиях. И он действовал сообразно понятиям и масштабам того времени. Причём очень чётко и решительно действовал. Мы даже задним числом не сможем его «подправить». Хотя, разумеется, мы теперь все умные и разумные, когда от начала войны нас отделяет 80 лет. А тогда, чувствуя свою особую ответственность за происходящие события, ошибки и просчёты собственные осознавая, Сталин ни на одну минуту, ни разу не выпустил бразды правления попавшим в страшную историческую катастрофу государством.
Но вернёмся в трагическое 22 июня. Врагом атакована западная граница СССР на всём её протяжении. Кому и как об этом объявить? Всё руководство страны считает: должен выступить Сталин: «Мне нечего сказать народу. Пусть Молотов выступит». Даже самые ярые сталинисты полагают, что вождь здесь допустил ошибку. Ничего подобного! Как это для кого-то ни прозвучит кощунственно, но речь шла всё же только о формальном подтверждении начала войны. Время Сталина ещё придёт. Тем более что он единственный из всех своих соратников уже 22 июня отчётливо понимал: страшное всенародное горе растянется на годы. А что следует сказать Молотову, Иосиф Виссарионович подсказал сам и привлек к этой работе членов Политбюро.
В первый день войны в кабинете вождя побывало 16 человек. 10 из них – дважды и более раз. Но мы сейчас не можем себе вообразить даже сотой доли того, что обсуждалось за дубовыми дверями этого кабинета. Меж тем распоряжения и высказывания Гитлера фиксировали 12 стенографисток, ежедневно «выдавая на гора» до 500 страниц!
23 июня Сталин приехал в Кремль в 3.20 утра и находился на рабочем месте до половины восьмого. Вновь вернулся в 18.45. Принял 13 человек. (Из «Журнала посещений кабинета товарища Сталина»). В тот же день создана Ставка Главного Командования (ещё не ГКО). Но нашёлся же «некий профессор» В.М. Жухрай, который написал: «Сталин трое суток – 23,24 и 25 июня 1941 года, пролежал пластом, никого не принимал, без еды». Бредятина полная!
24 июня. Несколько часов заседало Политбюро. Принято восемь важных постановлений. Ни военное командование, ни партийное руководство, ни подавляющее большинство населения ещё не представляют себе всей трагичности тотального немецкого наступления. Сталин принял 20 человек. Образован Совет по эвакуации. В разговоре со Сталиным директора Северного завода М. Попова поразило фантастическое чувство предвидения вождя: «"А где у вас броневые станы?" – "На месте" – "Немедля эвакуируйте их на Урал и в Западную Сибирь". Дело в том, что стан – ключевой компонент в производстве танков. Без него нельзя прокатывать лист в 12 метров длиной и 4 метров шириной».
С этого дня в восточные районы страны стали уходить 7 772 вагона каждые сутки! Никто и никогда в мире не решал задачу подобной сложности. Более того, нынче Россия, даже вместе с объединенной Европой, не сумели бы осуществить ничего подобного.
Американский журналист Сульцбергер назвал перевод промышленности СССР на восток «одной из величайших саг истории», Англичанин А. Верт – «повестью о невероятной человеческой стойкости». Но такие примеры не вдохновляют наших историков на новые исследования.
25 июня. С часу ночи до пяти утра Сталин принял 11 человек. Вновь приехал в кабинет в 19.40. Принял 14 человек. Берию, Ватутина, Вознесенского и Кузнецова – дважды.
26 июня. С 12.30 и до 23.20 Сталин принял 19 человек. По самым скромным подсчётам в этот день Иосиф Виссарионович провёл свыше пятидесяти телефонных разговоров. (В другие дни – многим больше!) Вообще же телефонные переговоры вождя никем и никогда не фиксировались. А ведь, понятно, что Сталин мог в любое время суток позвонить любому человеку и дозвониться до него!
В этот день решён вопрос об эвакуации тела Ленина.
27 июня. Приняты несколько постановлений ЦК ВКП (б) и Совмина СССР: «О порядке вывоза и размещения людских контингентов», «О вывозе из Ленинграда ценностей и картин Эрмитажа, Русского и других музеев», «О вывозе из Москвы государственных запасов драгоценных металлов, драгоценных камней, алмазного фонда СССР и ценностей Оружейной палаты».
Красная армия между тем отступала по всем направлениям. Секретарь Гомельского обкома В.Ф. Жиженков докладывал Сталину: «27 июня группа колхозников Корналинского сельсовета задержала и разоружила группу военных, около 200 человек, оставивших аэродром, не увидев противника, и направляющихся в Гомель. Несколько небольших групп и одиночек разоружили колхозники Уваровического района». Ясное дело, настроения вождю подобные сообщения с мест не поднимали. Он распорядился о создании подвижных контрольно-заградительных отрядов на дорогах, железнодорожных узлах, для прочистки лесов.
Сталин лично ездил смотреть бомбоубежище для руководства страны по улице Кирова, 43.
В Кремле Иосиф Виссарионович находился с 16.30 до 2.40 следующего дня. Шестой день войны (равно как и все предыдущие, и все последующие) прошёл для руководителя страны, партии и армии в напряжённом труде. Такой пример. ЦК КП(б) Белоруссии прислал вождю доклад о принятых мерах по эвакуации. Иосиф Виссарионович внимательно прочитал документ (по-иному он никогда не делал!) и позвонил белорусам: «Товарищи, а лошадей вы эвакуировать не собираетесь?» – «Как же, товарищ Сталин, обязательно будем эвакуировать» – «Так почему же о них нет в вашем докладе ни слова?». Вот такая цепкость и собранность по главным делам! Он о сыновьях мог забыть (и часто забывал), но о лошадях – главной тягловой силе страны – и о броневых станах всегда помнил.
К слову, оба родных сына и приёмный Артем Сергеев уже были на фронтах.
28 июня Сталин собрал членов Политбюро и впервые завёл с ними речь о собственном обращении к народу. Он почувствовал: откладывать объяснение со страной больше нельзя. Люди ждут не дождутся от главного коммуниста ответа на вопросы, что с нами происходит и как стало возможно такое, о чём не допускалось раньше и мысли?
Сталин находился в рабочем кабинете с 19.35. Покинул его в 00.50 после долгого разговора с В.Н.Меркуловым. Нарком госбезопасности сообщил, что в тыл врага отправлено для диверсионной работы свыше полутысячи человек. Ещё столько же готовится. У Сталина побывали больше десятка человек.
29 июня. Этот и следующий день большинство либеральных историков полагают «пропавшими». Начало этому «пропаданию» положил «великий строитель коммунизма, кукурузник» Н. Хрущёв: «Я знаю, каким героем он (Сталин) был! Я видел его, когда он был парализован от страха перед Гитлером, как кролик, загипнотизированный удавом. Берия мне рассказывал, что Сталин совершенно был подавлен. Буквально так и сказал. «"Я,- говорит, отказываюсь от руководства"», - и ушёл. Ушёл, сел в машину и уехал на ближнюю дачу».
Вторит ему генерал Д. Волкогонов: «Документы, свидетельства лиц, видевших в то время "вождя" (почему в кавычках – он и был вождём!), говорят, что с 28 по 30 июня Сталин был так подавлен и потрясён, что не мог проявить себя как серьезный руководитель. Психологический кризис был глубоким, хотя и не очень продолжительным». Наглая и циничная ложь!
Да, о падении Минска Берия узнал по радио и доложил Сталину. Тот позвонил Тимошенко, но не услышал от него внятного доклада. Вместе с Молотовым и Микояном Иосиф Виссарионович поехал в Наркомат обороны. Примерно полчаса шёл нормальный разговор.
Но Сталина всё больше расстраивало то, что ни Тимошенко, ни Жуков, ни Ватутин совершенно не владеют военной обстановкой на местах. И он взорвался. Микоян напишет, что после этого Жуков «разрыдался, как баба, и быстро вышел в другую комнату».
Писатель И. Стаднюк на основе своих бесед с Молотовым рисует такую картину: «Верно то, что вечером 29 июня Сталин потерял самообладание, узнав, что немцы второй день хозяйничают в Минске. Выходя из Наркомата, он с ожесточением сказал: «Ленин оставил нам великое наследие, а мы, его наследники, всё просрали». Другой писатель Н.А. Зенькович, тоже беседовавший с Молотовым, ещё более обостряет стычку Сталина и военных: «Ссора вспыхнула тяжелейшая, с матерщиной и угрозами. Сталин материл Тимошенко, Жукова и Ватутина, обзывал их бездарями, ничтожествами, ротными писаришками, портяночниками. Нервное напряжение сказалось и на военных. Тимошенко с Жуковым тоже наговорили сгоряча немало оскорбительного в адрес вождя. Кончилось тем, что побелевший Жуков послал Сталина по матушке и потребовал немедленно покинуть кабинет и не мешать им изучать обстановку и принимать решения. Изумлённый такой наглостью военных, Берия пытался вступиться за вождя, но Сталин, ни с кем не попрощавшись, направился к выходу».
Стычка была. Настоящая, мужская. Детали здесь не важны. Другое примечательно. Даже несмотря на то, что вождь убедился в полной некомпетентности руководства Генштаба, он и тогда не потерял самообладания. Вернулся в Кремль, отдал распоряжение об эвакуации из Ленинграда детей.
На заседании Совнаркома и ЦК ВКП(б) было принято секретное постановление о переводе 18 наркоматов и главных управлений в восточные районы страны. Было также поручение Молотову переговорить с послами США и Великобритании. Только после этого Иосиф Виссарионович уехал на дачу. А не «сбежал», «укрылся» от своих соратников, «полагая, что они его арестуют». Всё это чушь собачья! Предатели памяти вождя обеляли себя задним числом. Вот что пишет по этому поводу историк А.Б. Мартиросян: «Ведь им же надо было показать, что не Сталин, по их версии, "плохой да дурной на голову", а они "кристально" подлые мерзавцы, спасли страну, заставив Сталина вернуться к активной работе! Но Сталин не зря называл их никчемными котятами, которые ничему не хотят учиться. Так оно и вышло. Ведь даже солгать-то по-умному и то не могли. К примеру, в изложении одного из самых изощрённо лживых, на мой взгляд, членов Политбюро А.И. Микояна в истории с этими двумя днями «Сталин выглядел совершенно спокойным, рассудительным, адекватно воспринимающим обстановку, нормально ведущим полемику и соглашающимся с трезвыми рекомендациями». Потому что прав Молотов, однажды изрёкший историку Г.А. Куманёву: «Всем нам очень повезло, что с самого начала войны с нами был Сталин».
30 июня. Совнарком СССР утвердил мобилизационный народнохозяйственный план на 3-й квартал 1941 года. Без Сталина. Хотя вождь этот план и смотрел, сделав на нём 44 пометки. Весь день он провёл на даче в Кунцево. Вопрос с военными он для себя решил. Через Жукова передал, чтобы незадачливого Павлова вызвали в Москву. Это коней на переправе не меняют, а ослов очень даже можно и нужно менять.
Оставалась ещё важная проблема – выступление перед страной. Кто хоть изредка перо в руках держал, должен понимать, сколь это не простое дело: в такое архисложное время обратиться к народу и быть им понятым. А ведь у Сталина не наблюдалось десятков помощников и полсотни спичрайтеров, что стало модой после Хрущёва.
Вождь сам обдумывал каждое слово. «Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота! К вам обращаюсь я, друзья мои!». Таким возвышенным слогом писались тысячи лет назад Нагорные проповеди.
Работу над речью прервали приехавшие соратники. Их предложение насчёт создания ГКО, Сталин оценил сразу. Берия «подработал» и список членов: Ворошилов, Молотов, Маленков и он, Берия. Председатель – Сталин. «Нужно включить Микояна и Вознесенского. Всего семь человек пусть будет», – высказался Иосиф Виссарионович. Берия возразил: «Если мы все будем заниматься в ГКО, то кто же будет работать в Совнаркоме, Госплане? Пусть Микоян и Вознесенский занимаются работой в правительстве и Госплане». Занятый своими мыслями, вождь не стал перечить.
Л.М. Каганович потом скажет: «Мировая военная история не знала такого командования, которое сосредоточило бы в одном кулаке, в одних руках промышленность, сельское хозяйство, железные дороги, снабжение, армию и военную коллегию руководителей. Всё было сосредоточено в одном кулаке – в Государственном комитете обороны».
Остаётся добавить, что воюющая Германия ничего даже близко не смогла противопоставить ГКО.
1 июля. В открытой печати опубликовано постановление Верховного Совета СССР, ЦК ВКП (б) и СНК СССР «Об образовании Государственного комитета обороны». Первое его постановление – «Об организации производства средних танков Т-34 на заводе "Красное Сормово"». К 1942 году должно быть выпущено 3000 машин. И они будут сделаны! Потому что Сталин понимал: воевать нам предстоит ещё очень долго. Примечателен в этом смысле приказ НКВД СССР, вышедший в это же время за № 00837 о формировании 15 стрелковых дивизий для передачи их в действующую армию. Сталин перестал доверять руководству Наркомата обороны и вскоре, как мы знаем, взял на себя все его функции. Когда Жукова отправляли на фронт, он спросил почти скептически Сталина: «А кто же будет осуществлять руководство Генеральным штабом в такой сложной обстановке» – «Не волнуйтесь, товарищ Жуков».
Уже цитируемый здесь Мартиросян так комментирует сухие строки приказа №00837: «Пять стрелковых дивизий формировались в Московском военном округе. То есть Сталин уже знал, что в результате бесславного командования армейского генералитета войска вермахта могут докатиться до Москвы. За счёт кадров НКВД уже тогда начали формироваться горнострелковые дивизии. Сталин и Берия предвидели один из основных векторов гитлеровской агрессии после Москвы – на Кавказ».
А 3 июля 1941 года Сталин обратится по радио к народу. Далеко не лучший оратор – не Цицерон уж точно, он тем не менее содержанием своей речи сумел вдохновить веру соотечественников в то, что враг будет разбит, а победа будет за нами.
Таким образом, в самые первые и самые критические дни войны Сталин все её проблемы взвалил на свои плечи, не увиливая ни от трудностей, ни от ответственности. И, слава богу, ни разу за всю войну не терял присутствия духа, своей поистине стальной воли, которая, опять-таки, что бы кто ни говорил, ни писал, была малой динамо-машиной в гигантском механизме воюющей страны.
Другой вопрос, что работала та динамо-машина не всегда самым эффективным образом по нашим нынешним понятиям, но иной, честно говоря, ни в державе, ни в армии не наблюдалось. Ведь это же факт, что за долгие годы войны не появилось личности, которая хотя бы приблизилась к масштабу и уровню Сталина. Притом что условия в то время для государственного и полководческого восхождения выдались, согласимся, весьма неплохие...
P.S. В основу публикации положены сведения из двухтомника историка Павла Фёдоровича Николаева «100 дней Иосифа Сталина».
|
|
Благодарной памяти... |
На эту тему в нашей стране не было, да и поныне нет ни одной сколь-нибудь значимой публикации. Разве что, кроме считанных информационных статей в специализированных, то есть малотиражных СМИ, «Столетие» еще в 2013 году поднимало её. Сегодня же в связи с 80-летием со дня начала Великой Отечественной хотелось бы еще раз обратиться к этой теме, напомнить о многих фактах и свидетельствах гуманитарной помощи Советскому Союзу из-за рубежа в годы войны. Мы же не Иваны, не помнящие добра…
Чаще у нас вспоминают об американской помощи, забывая, что многие общественные организации за рубежом уже в июле 1941 года отладили отправку помощи в СССР через Великобританию, Ирак, Иран, Афганистан, Швецию, Исландию, Турцию. Активно в этом направлении действовали и организации эмигрантов из бывшей Российской империи.
Так, уже к середине июля 1941 года в Ливане (до 1943 г. включительно, как и Сирия, — протекторат Франции) была создана русско-арабо-французская «Русская патриотическая группа». Тогда же о взаимодействии с ней заявили землячества армян-беженцев из Турции в Сирии, Ливане и Ираке.
К середине 1943 года совместными усилиями этой группы, называвшейся «Комитетом помощи русским солдатам», и армянской диаспоры было собрано и отправлено в СССР свыше 100 посылок — с продовольствием, медикаментами, изделиями их хлопка, шерсти, кожаного сырья. К весне 1945-го общее число таких посылок достигло почти 200.
Вот фрагмент телеграммы этого комитета посольству СССР в Иране от 8 января 1943 г.: «...Имеем честь довести до Вашего сведения, что 7 января с.г. в Ваш адрес отправлено 10 ящиков с подарками для героических бойцов Красной Армии. Прилагается список содержимого ящиков. Просим Вас отправить наши подарки, если возможно, защитникам Сталинграда. В случае невозможности их отправить на Сталинградский фронт, просим отправить их туда, куда Вы сочтете необходимым. В прошлом году все наши отправки из Бейрута шли в посольство СССР в Анкаре».
Отмечено также, что эти отправки через Турцию и Иран курирует Генеральный консул Соединенного Королевства в Бейруте.
Свой вклад в оказание помощи СССР внесла и «Палестинская еврейская Лига помощи Советской России», созданная в Тель-Авиве в октябре 1941 года. За военный период эта Лига направила в СССР (в 1941-44 гг.) около 20 посылок и ещё 6 грузовых санитарных машин, груженых медикаментами.
А в столице Бельгийского Конго, г. Леопольдвиль, работало в 1942-45 гг. «Общество медицинской помощи России», в составе которого были русские эмигранты. Это общество, собрав свыше 30 тыс. фунтов стерлингов, организовало закупку и отправку в СССР в 1944-45 гг. медицинского оборудования. Этим обществом было также направлено в СССР более 20 посылок с медикаментами.
В свою очередь, из Либерии за 1942-44 гг. было перечислено советскому наркомфину свыше 60 тыс. долларов, собранных местной инициативной группой либерийцев, для закупки продовольствия и лекарств (Либерия вступила в войну против оси 26 января 1944 г.).
Кроме того, в Монровии (столица Либерии) в 1920-середине 50-х гг. проживала русская колония численностью примерно 500 человек. Её возглавлял капитан армии генерала Юденича Глеб Жалковский (1888–1959 гг.). 9 июля 1941 г. на собрании этой общины было единогласно принято решение начать сбор добровольных пожертвований в помощь СССР и агитировать руководство Либерии за её вступление в войну против Германии. Направлять те пожертвования в СССР, ввиду отсутствия советско-либерийских дипотношений, община решила через посольство США в Монровии. Всего за август 1941-март 1945 г.г. на деньги, собранные русскими в Либерии, были закуплены в этой стране и включены в американские поставки в СССР мясные консервы, тропические фрукты, кофе, какао-бобы, тропическая древесина.
Солидарность демонстрировали и частные лица. Скажем, мешхедский предприниматель Рахимьян Гулам Гусейн (Иран) в помощь сталинградцам в 1943 г. направил 3 тонны сушеного винограда; от иранского купца Г. Шаадана было получено в 1943-м 100 пар шерстяных перчаток, более 200 пар шерстяных и пуховых чулок, 25 ящиков мыла. Их соотечественники — купцы Юсуф Гафурики и Мамед Ждалили — направили в советский Фонд обороны в том же году 285 голов скота.
На пожертвования группы афганских предпринимателей в сфере сельского хозяйства, за 1943-44 гг. через пограничную с Афганистаном г. Кушку (Туркменская ССР) поступили из этой страны свыше 25 тонн шерстяных и хлопковых изделий, почти 20 тонн мяса, до 15 тонн фруктов, до 9 тонн медикаментов.
Ещё примеры: по инициативе известного шведского ученого-химика Г. Пальмера, весной 1942 года было создано «Общество друзей Советского Союза».
Как отмечает портал «Роль женщин в Великой Отечественной», это Общество способствовало возникновению в стране около 300 клубов, в которых женщины Швеции шили, вязали и оправляли «окольными» путями (через Исландию и Иран) теплые вещи для детей Ленинграда и советских воинов».
А в середине мая 1944 года из Швеции в Ленинград была доставлена из 6-тонной первая партия детского питания, одежды для детей, медикаментов и игрушек, собранная шведами (последующие три партии были доставлены прямым морским путем в 1944-1946 гг.).
Эту партию доставили напрямую в Ленинград, несмотря на присутствие в примыкающем регионе германских ВМС, ВВС и угрозы с их стороны. Берлин, конечно, не был заинтересован в появлении Швеции в качестве нового союзника антифашистской коалиции...
Подтверждением получения той первой партии стало письмо (21 мая 1944 г.) в адрес правительства Швеции и советского посла в Стокгольме А.М. Коллонтай за подписью тогдашнего председателя Исполкома Ленинградского горсовета депутатов трудящихся П.С. Попкова. В нем выражалась «горячая благодарность ленинградцев и всех советских граждан трудящимся, общественности и правительству Швеции за бескорыстную помощь».
Эти поставки были организованы «Объединенным комитетом помощи детям Ленинграда», созданным шведскими активистами осенью 1942 года. По данным шведских СМИ, в стране действовало к концу 1944-го 190 пунктов гуманитарной помощи СССР.
А в Гётеборге, в городском Концертом зале 8 апреля 1943 г. состоялась скандинавская премьера «Ленинградской» (Седьмой) симфонии Д.Д. Шостаковича.
Партитуру для Королевского оркестра Швеции доставили через Лондон.
«Сегодня — первое в Скандинавии исполнение Седьмой симфонии Шостаковича. Это дань восхищения русским народом и его героической защитой своей Родины. Сборы пойдут на гуманитарную помощь борющейся России», — гласила аннотация к концерту.
Он прошел с огромным успехом, с длительными овациями по окончании исполнения симфонии. Весь сбор от продажи билетов на тот концерт (около 20 тыс. фунтов стерлингов) был направлен на оказание гуманитарной помощи Советскому Союзу.
Посол Швеции в СССР Ст. Седерблюм 15 июня 1945 года на переговорах со Сталиным и Молотовым подчеркнул: «Швеция знает и помнит, что сохранением своего нейтралитета она обязана героической борьбе народов СССР против агрессоров и героизму ленинградцев».
Имеется немало других примеров искренней человеческой солидарности зарубежья с Советским Союзом в военные годы. Вероятно, настало время создать Книгу благодарности, где были бы собраны соответствующие факты и свидетельства. Ибо забывать, не знать этого — мы не имеем морального права...
|
|
Как Наталья Варлей стала актрисой благодаря клоуну и еще 5 малоизвестных фактов о «кавказской пленнице» |
Своей необычной фамилией Наталья была обязана предкам по линии отца, среди которых были поволжские немцы и английские коннозаводчики. От последних они и получили валлийскую фамилию Варлей. По семейному преданию, еще в XIX в. русский фабрикант пригласил в Россию из Уэльса братьев-жокеев (по другой версии – богатых коннозаводчиков) по фамилии Варлей, которые впоследствии женились на местных девушках и обрусели. А среди предков по материнской линии были французы – мать Наталья, Ариадна Сенявина, была внучкой горного инженера Евгения Барбота де Марни, потомка выходцев из Франции.
Отец Натальи был капитаном дальнего плавания, и семья часто переезжала из города в город. Наталья родилась в румынском городе Констанца, а потом они жили в Ленинграде, Москве, Владивостоке и Мурманске. В школу девочка пошла в Мурманске, а окончила обучение уже в Москве. Однажды вместе с матерю они пошли в цирк на Цветном бульваре, и там Наталье бросилось в глаза объявление о наборе детей в цирковую студию. Хотя у нее не было соответствующей подготовки, Варлей прошла отбор и начала обучаться цирковому искусству.
В 1965 г. Наталья окончила отделение акробатики Государственного училища циркового и эстрадного искусства и на протяжении двух лет после этого выступала в цирке в качестве эквилибристки. На одну арену с ней выходил легендарный клоун Леонид Енгибаров, благодаря которому Варлей попала на съемочную площадку. Он общался с режиссером Юнгвальдом-Хилькевичем и познакомил с ним Наталью Варлей, и тот предложил ей роль в своем фильме «Формула радуги». В павильоне Одесской киностудии ее увидела ассистентка по актерам Леонида Гайдая и пригласила на кинопробы на роль Нины в «Кавказской пленнице».
Вместе с Натальей на роль Нины пробы проходило около 500 претенденток, и непрофессиональная актриса никак не ожидала того, что ей удастся обратить на себя внимание режиссера. Но она покорила его своей раскованностью и непосредственностью перед камерой. Когда ее попросили появиться на площадке в купальнике, Наталья без раздумий выполнила эту просьбу, ведь в цирке это практически была ее «униформа».
Когда ей пришла телеграмма о том, что она утверждена на главную роль, Варлей была на гастролях в Туле. Эта новость ее скорее огорчила, чем обрадовала, – она очень любила свой номер и не хотела даже ненадолго расставаться с цирком. Тогда она и предположить не могла, что вскоре ей придется попрощаться с ареной навсегда, ведь о кинокарьере на тот момент всерьез не задумывалась и не верила в свой успех. Но после «Кавказской пленницы» на нее обрушилась невероятная популярность, она стала всенародной любимицей, тысячи женщин в парикмахерских просили сделать им стрижку «как у Варлей», а режиссеры засыпали ее новыми предложениями.
Во время съемок в «Кавказской пленнице» актрисе пригодилась ее цирковая подготовка. Все трюки она выполняла самостоятельно, но для сцены, в которой ее героиня должна была прыгнуть со скалы в воду, Гайдай пригласил дублершу. Но оказалось, что «каскадерша» на самом деле к этой профессии не имела никакого отношения и обманула съемочную группу, чтобы увидеть знаменитых артистов. В итоге и этот рискованный трюк Варлей выполнила самостоятельно.
Какое-то время Наталья пыталась совмещать съемки с работой в цирке, но вскоре ей пришлось сделать выбор. И хотя он был в пользу кино, актриса признавалась, что цирк ей снился еще долгое время. В 1967 г. Варлей поступила в Щукинское училище и уже на первом курсе исполнила главную роль в фильме «Вий» по одноименной повести Гоголя.
Позже актриса не раз слышала о том, что якобы Панночка сыграла роковую роль в ее жизни, но сама она по этому оводу говорила: «На самом деле это все вымыслы журналистов и зрителей! Конечно, изображать нечистую силу, тем более в храме, – грех. Но, во-первых, храмом был павильон «Мосфильма», во-вторых, грех случился по неведению, я в нем исповедовалась и, надеюсь, Бог мне его простил. Вскоре после «Вия» я окрестилась. С тех пор стараюсь жить по заповедям. Конечно, в моей судьбе было много светлого и хорошего и не менее – болезненного и печального. Но я не думаю, что фильм может разрушить жизнь».
После завершения учебы Наталья пришла в Театр им. К. Станиславского и выступала там на протяжении 7 лет. В 1970-х – первой половине 1980-х гг. она продолжала много сниматься в кино. Самыми заметными стали ее роли в фильмах «Семь невест ефрейтора Збруева», «12 стульев», «Гостья из будущего», «Не хочу быть взрослым» и др., но оглушительного успеха «Кавказской пленницы» не повторила ни одна из ее киноработ. Во второй половине 1980-х гг. новых предложений поступало все меньше, а в 1990-х гг. Варлей, как и многие ее коллеги, осталась без работы. Тогда она занялась озвучиванием иностранных фильмов и телесериалов, ее голосом говорили героини Катрин Денев, Софи Лорен и Мерил Стрип. Всего она озвучила около 2000 зарубежных киногероинь.
Кроме циркового училища и театрального института, Наталья Варлей окончила еще и Литературный институт им. М. Горького, куда поступила в 37 лет. И это был ее третий диплом с отличием. Наталья с самого детства писала стихи. В 2017 г. вышел уже четвертый сборник ее стихотворений. О том, что она – не только талантливая актриса, но и поэт, не знает даже большинство ее поклонников. А ведь ее стихи говорят о ней больше, чем ее киноработы:
По бойко-весеннему скверу
Иду по-весеннему тихо…
Что было со мной?
Только вихрь
Что будет со мной?
Только вера.
Я верю в добро и удачу,
Я верю, что жизнь – не пустыня,
Я верю в любовь, как в святыню
(Иное зовется иначе).
В судьбе моей – счастье и лихо,
И слез в ней довольно, и смеха.
И памяти долгое эхо
Я слышу то громко, то тихо…
И я подошла к осмысленью
Еще до последнего шага,
Что краткое жизни мгновенье –
Великое светлое благо.
|
|
Страшная дата 22 июня: Не верьте вражеским мифам! |
22 июня 1941 года в 4 часа утра фашистская Германия без объявления войны вероломно вторглась в пределы СССР. Это нападение стало апофеозом агрессивных приготовлений гитлеровской Германии, которая благодаря попустительству и подстрекательству западных держав грубо нарушала элементарные нормы международного права, прибегала к грабежу, геноциду и чудовищным зверствам на оккупированных территориях.
В соответствии с планом «Барбаросса» фашистское наступление началось на широком фронте несколькими группировками в различных направлениях. На севере дислоцировалась армия «Норвегия», в задачу которой входил захват Мурманска и Кандалакши. Из Восточной Пруссии в направлении Прибалтики и Ленинграда нанесла удар группа армии «Север». Самой мощной и многочисленной группировке армий «Центр» была поставлена задача разбить части Красной Армии в Белоруссии, овладеть Витебском, Смоленском и с ходу взять Москву. Группа армий «Юг» была сосредоточена на участке от Люблина до устья Дуная и вела наступление на Киев и Донбасс. В планах гитлеровцев значилось внезапное наступление по этим направлениям, уничтожение пограничных и военных частей двух западных оборонительных эшелонов РККА, прорыв оборонительных укреплений и выход в глубокий тыл с нанесением смертельного удара в самое сердце нашей страны: Москве, Ленинграду, Киеву и важнейшим промышленным центрам южных районов СССР.
Согласно первоначальному плану «Барбаросса», командование немецкой армии рассчитывало завершить войну за 6-8 недель, выйдя на огромную дугу протяжённостью в тысячи километров от Баренцева до Каспийского моря.
В наступление против Советского Союза были брошены 190 вражеских дивизий, около 5,5 млн. солдат, до 50 тыс. орудий и минометов, 4300 танков, почти 5 тыс. самолетов и около 200 боевых кораблей.
Им противостояли советские 56 дивизий + 2 бригады первого эшелона и 52 дивизии второго эшелона обороны, укомплектованные по штату мирного времени. Большинство частей и соединений находилось на этапе переформирования техникой и вооружениями и не могли на сражаться на равных с гитлеровскими армиями вторжения.
Немаловажно, что РККА только в 1938 году перестала быть милиционно-территориальным формированием, а до 22 июня 1941 года боевой опыт имели лишь части Ленинградского и Забайкальского военных округов.
Война началась в исключительно благоприятных для Германии условиях. Начиная с аншлюсса Австрии, Германия захватила почти всю Западную Европу, экономика которой работала на фашистов. Поэтому Германия получила без особых затрат мощную материально-техническую базу и человеческие ресурсы, намного превосходящие те, что имелись в распоряжении СССР.
Военную продукцию Германии поставляли 6500 крупнейших предприятий стран Западной Европы. На её военную машину трудилось более 3 млн. иностранных рабочих. В западноевропейских странах фашисты захватили горы трофейного военного имущества, грузовиков, железнодорожного подвижного состава.
Германия полностью мобилизовала свою армию, а также армии своих союзников. Большая часть немецкой армии была сосредоточена у границ Советского Союза. Помимо Гитлера, восточным границам нашей страны угрожала империалистическая Япония, что отвлекало силы трёх советских военных округов для обороны.
Одним из главных и излюбленных мифов Великой Отечественной войны, доживших до наших дней, является тезис, будто Сталин, заключив Пакт о ненападении с нацистской Германией, настолько верил Гитлеру, что не допускал даже намёка о возможном начале войны.
На самом деле, в Кремле прекрасно осознавали, что война с Германией неизбежна. Надо отдать должное гитлеровским спецслужбам: им до самого нападения на СССР удалось сохранить в тайне план «Барбаросса», отчего советская разведка получала только косвенные данные.
Войну ждали не раньше лета 1942 года и старались не спровоцировать агрессию, памятуя начало Первой Мировой войны, когда Германия объявила войну Российской империи за начало мобилизации.
Все разговоры на тему «перебежчики предупреждали», «Зорге предупреждал» и прочие «Сталина неоднократно предупреждали» имеют ценность только с точки зрения сегодняшнего знания. Накануне войны, не имея железобетонного подтверждения, открытые военные приготовления могли обойтись самой дорогой ценой всей стране. Да и никто не мог дать гарантии, что перебежчики, Зорге и другие источники информации не используются втёмную гитлеровскими спецслужбами и их союзниками.
Тем не менее, меры были приняты. В 1940 году началась постепенное перемещение производственных мощностей из западных и южных областей СССР на восток. В том же году правительство ужесточило ответственность за нарушение трудовой дисциплины.
Ещё один излюбленный миф, запущенный в оборот в конце 1980-х коллективом авторов под вывеской «Виктор Суворов», работающих под контролем британских спецслужб, является тезис, будто Гитлер был вынужден напасть на СССР первым, поскольку Сталин готовил «освободительный поход».
Серьёзных подтверждений этому вбросу, как водится, найдено не было, так что в ход пошли «открытые источники» в виде бодрой идеологической риторики «малой кровью, могучим ударом».
Благодаря усилиям многих добросовестных историков и любителей военной истории враньё «Виктора Суврова» разобрано по косточкам, так что заостряться на нём мы не будем, отдельными положениями «агрессивной довоенной политики СССР» активно пользуются сегодня политические круги центрально-восточноевропейских «обиженок».
Чтобы окончательно положить конец спекуляциям на эту тему, просто приведём небольшой, но очень показательный пример. Оказание СССР помощи от США и Великобритании в рамках «ленд-лиза». В документе, где приводятся условия оказания помощи, открытым текстом говорится, что на неё не могут рассчитывать государства-агрессоры.
Уж если в Вашингтоне и Лондоне, несмотря на всю их нелюбовь к СССР, на деле признали, что наша страна не была зачинщиком и агрессивной стороной во Второй Мировой войне, то мнением каких-то «шпрот» и «младодемократий» можно смело пренебречь.
Не менее излюбленной темой, дожившей до наших дней, является миф о подавляющем превосходстве РККА в танках на момент начала войны. Арифметически это так. По данным Статистического сборника № 1 «Боевой и численный состав Вооруженных Сил СССР в период Великой Отечественной войны» (Воениздат, 1994 г.), на 1 июня 1941 года в Красной Армии числилось более 25 тыс. танков. В июне 1941 года было произведено еще 305 танков.
Грабли, однако, в том, что воюют не танки сами по себе, а соединения, а с соединениями в РККА накануне войны дело обстояло из рук вон плохо. Сформированные механизированные корпуса страдали от дефицита грузовиков, противотанковых и противовоздушных средств, да и подавляющее большинство танков в них были устаревшими, на грани выработки ресурса. Вдобавок ко всему, в 1940 году для старых типов танков промышленность прекратила выпускать запчасти, а новых танков – Т-34, КВ-1 и КВ-2 было произведено 1030 + 410 + 134 штуки соответственно. Причём половина из них находилась в военно-учебных заведениях, а многие танки – во внутренних округах.
Также не следует забывать, что в технике нуждалась не только армия, но и народное хозяйство. Что страна, несмотря на проведённую индустриализацию, коллективизацию и кадровую реформу, была по-прежнему бедной, и поправить ситуацию мог только длительный период мирного развития, которого не хотели давать наши враги.
Накануне войны РККА не имела опыта действий крупными танковыми соединениями, так что все старые танки, как и дивизии первого и второго эшелонов обороны героически выполнили свою задачу, сгорев в первые месяцы войны, выбивая у немцев живую силу и технику, изматывая и замедляя их продвижение на восток, позволив тем самым советскому командованию подтянуть резервы второго стратегического эшелона.
В последние три пятилетки возникла мода полной деидеологизации Великой Отечественной войны с замалчиванием ключевой роли ВКП(б) и лично Сталина в Победе. С различных трибун раздаются голоса, мол, «народ самоорганизовался и дал отпор агрессору», «комиссары только мешали» и прочая лживые пасквили. Дошло до того, что советские люди, оказывается, воевали не за нашу Советскую Родину, что было отражено на боевых знамёнах, а «за булочку, за трамвайчик». И уже ни в одном фильме-новоделе про войну мы не увидим простреленный партбилет и написанное перед атакой заявление: «Если погибну, прошу считать меня коммунистом».
Если политработники и в самом деле так сильно мешали воевать советским солдатам, то почему тогда накануне нападения на СССР Гитлер подписал людоедский приказ «О комиссарах», предписывавший не брать в плен коммунистов и политруков? Достаточно взглянуть на фронтовые донесения немецкого командования, в которых постоянно отмечается, что «большевики заставляют солдат сопротивляться фанатично».
Следует напомнить, что в борьбе за свободу и независимость нашей Родины погибло четыре миллиона коммунистов и вдвое больше людей вступило на фронте в ряды ВКП(б). Игнорировать этот факт – значит плюнуть в могилы наших предков. Моих дедов – уж точно.
Для лучшего понимания факта, насколько важна была идеологическая составляющая в боевых частях, предлагаю прочитать потрясающую автобиографическую повесть «Вне закона» военного разведчика Овидия Горчакова, в которой приводится пример командирского произвола и беззакония в отряде особого назначения военной разведки в глубоком немецком тылу при почти полном отсутствии партийного контроля.
В условиях войны первостепенное значение получил перевод экономики и всего жизненного уклада на военные рельсы. В конце июня был утвержден «Мобилизационный народнохозяйственный план на III квартал 1941 г.», а 16 августа «Военно-хозяйственный план на IV квартал 1941 и 1942 г.г. по районам Поволжья, Урала, Западной Сибири, Казахстана и Средней Азии».
Только за пять месяцев 1941 г. было перемещено свыше 1360 крупных военных предприятий и эвакуировано около 10 млн. человек. По признанию иностранных историков, эвакуацию промышленности во второй половине 1941-го и начале 1942 годов и ее размещение в глубоком тылу следует отнести к числу самых поразительных подвигов советского народа и правительства во время войны. Краматорский завод в эвакуации был пущен через 12 дней после прибытия на место, Запорожский – через 20. Уже к концу 1941 года Урал давал 62% чугуна и 50% стали от общего объёма по отрасли. По размаху и значению это равнялось крупнейшим битвам военного времени. Переход народного хозяйства на военные рельсы был завершен к середине 1942 года.
Отдельного упоминания заслуживает подвиг народного ополчения. Советских людей глубоко мирных профессий никто не гнал в окопы из-под палки. Военнообязанные могли не осаждать военкоматы, а спокойно дождаться, когда почтальон принесёт повестку. Но даже тем, кому получить повестку из военкомата не светило, стали проситься на фронт в самые тяжёлое для страны время.
Только Москва и Ленинград дали фронту 300 тысяч ополченцев в 1941 году. В дивизиях народного ополчения воевали люди разных возрастов и социальных слоёв: рабочие, служащие, преподаватели, учёные, деятели искусств.
Историк Алексей Исаев как-то рассказывал, что многого ожидал от изучения архивов ленинградского ополчения. По многочисленным слухам, ленинградцев на фронт бросали «с одной винтовкой на троих» как пушечное мясо. Каково же было изумление исследователя, когда ему открылось, что военное и политическое руководство города выгребло всё пригодное имущество из военных складов и даже музеев, вооружив идущих в бой людей. Ополченцы получали первое боевое крещение только после краткого курса подготовки. По утверждению Исаева, боеспособность и мотивация ленинградского ополчения и истребительных батальонов была очень высока, не уступая боеспособности и мотивации курсантов военных училищ.
Уже в первые дни войны Родина узнала своих новых Героев. Первыми Героями Советского Союза Великой Отечественной войны стали три лётчика из 158-го полка ПВО – младшие лейтенанты Степан Здоровцев, Пётр Харитонов, Михаил Жуков. Все они совершили воздушные тараны немецких бомбардировщиков.
Между тем враг упорно рвался к Москве, Ленинграду, Киеву, Одессе, Севастополю и другим важнейшим экономическим и транспортным центрам страны. Важное место в планах фашистской Германии занимал расчет на международную изоляцию СССР. Однако уже в первые дни войны начала складываться антигитлеровская коалиция. Уже 22 июня 1941 года правительство Великобритании заявило о поддержке СССР в борьбе с фашизмом, а 12 июля было подписано соглашение о совместных действиях против гитлеровской Германии.
2 августа 1941 года президент США Франклин Делано Рузвельт заявил об экономической поддержке Советского Союза. 29 сентября 1941 года в Москве собралась конференция представителей трех держав (СССР, США и Великобритании), на которой был разработан план англо-американской помощи в борьбе с врагом. Расчет Гитлера на международную изоляцию СССР провалился. 1 января 1942 года в Вашингтоне состоялся форум и было принято соглашение за подписями представителей 26 государств антигитлеровской коалиции об использовании ресурсов этих стран для борьбы против фашистской Германии и её сателлитов. Впрочем, одной рукой оказывая помощь СССР, союзники не спешили тратить усилия на разгром фашизма, стремясь ослабить воюющие стороны.
К октябрю немецко-фашистским захватчикам, несмотря на героическое сопротивление наших войск, удалось с трех сторон выйти к Москве, одновременно развернув наступление на Дону, в Крыму, под Ленинградом. Началась героическая оборона Севастополя, в которой участвовали не только жители и гарнизон города, но и выведенные морем из Одессы части Приморской армии, а также оборонявшие Крым войска и мирные жители, не желавшие оставаться под немцами.
После катастрофы под Киевом, казалось, что уже ничто не может задержать гитлеровские полчища на пути к Москве. Однако беспримерное сопротивление советских войск, саботаж в тылу и расстояния работали против оккупантов. Их силы постепенно иссякали, а мощь удара слабела.
Вместо ушедших на фронт мужчин к станкам пришли женщины и подростки. Несмотря на очень тяжелые бытовые условия советские люди, не щадя сил и здоровья, работали по полторы – две смены, спали у станков, чтобы восстановить промышленность и снабдить фронт всем необходимым. Широко развернулось Всесоюзное социалистическое соревнование, победители которого награждались переходящим Красным Знаменем Государственного Комитета Обороны. Это была не номинальная честь – быть награждённым отличительным знаком ведомства, возглавляемого лично Сталиным. Награждение шло в зачёт предприятию и его трудовому коллективу с сопутствующим материальным стимулированием и карьерным ростом.
Исключительно тяжелым было положение во временно оккупированных районах страны. Гитлеровцы и их прихвостни грабили города и села, грабили и убивали мирное население. На остановленные заводы и фабрики были назначены немецкие чиновники, надзирающие за работой. Лучшие земли отбирались под хозяйства для снабжения оккупантов. Во всех оккупированных деревнях, посёлках и городах за счет населения содержались немецкие гарнизоны.
Ведомство рейсминистра «оккупированных территорий» Розенберга наполнило занятые немцами районы СССР летучими группами, в задачи которых входил организованный грабёж и вывоз в Германию материальных и культурных ценностей нашей страны.
В этой обстановке огромную роль сыграла всенародная борьба советских людей в тылу врага, особенно партизанское и подпольное движение.
Тысячи советских людей ушли в партизанские отряды. Широко развернулась партизанская война на Украине, в Белоруссии и на Смоленщине, на Брянщине, в Подмосковье и в целом ряде других мест. В городах и селах, временно оккупированных врагом, действовали подпольные партийные и комсомольские организации. В соответствии с постановлением ЦК ВКП(б) от 18 июля 1941 года «Об организации борьбы в тылу германских войск» было создано 3500 партизанских отрядов и групп, 32 подпольных обкома, 805 горкомов и райкомов партии, 5429 первичных партийных организаций, 10 областных, 210 межрайонных городских и 45 тыс. первичных комсомольских организаций.
Надо признать, однако, что действия народных мстителей в глубоком немецком тылу стали организованными и эффективными только с началом координации действий партизанских отрядов и подпольных групп с частями Красной Армии и НКВД по решению ЦК ВКП(б). 30 мая 1942 года при Ставке ВГК был создан Центральный штаб партизанского движения. Штабы по руководству партизанским движением были образованы в Белоруссии, на Украине и в других республиках и областях, оккупированных врагом.
