«В течение всего субботнего дня ученики и апостолы продолжали скрываться, в то время как весь Иерусалим обсуждал смерть Иисуса на кресте. В те дни в Иерусалиме находилось почти полтора миллиона евреев со всех уголков Римской империи и Месопотамии. Наступала пасхальная неделя, и всем этим паломникам предстояло узнать о воскресении Иисуса и унести эту весть в свои родные края.
Поздним вечером в субботу Иоанн Марк созвал одиннадцать апостолов на тайную встречу в доме своего отца, и около полуночи они собрались в том же верхнем зале, где двумя вечерами ранее они разделили Тайную Вечерю со своим Учителем.

В тот субботний вечер, перед самым заходом солнца, мать Иисуса Мария, вместе с Руфью и Иудой, вернулась в Вифанию, чтобы присоединиться к своей семье. Давид Зеведеев оставался в доме Никодима, договорившись со своими гонцами встретиться здесь ранним утром в воскресенье. Галилеянки, готовившие травы для бальзамирования тела Иисуса, находились в доме Иосифа Аримафейского.

Мы неспособны в полной мере объяснить, что именно происходило с Иисусом Назарянином в те полтора дня, когда он, предположительно, покоился в новом склепе Иосифа. Очевидно, он умер такой же естественной смертью на кресте, какой умирает любой другой смертный при аналогичных обстоятельствах. Мы слышали, как он сказал: «Отец, в твои руки передаю дух мой». Мы не вполне понимаем смысл этих слов, поскольку его Настройщик Сознания давно уже стал личностным и потому не зависел от смертного существа Иисуса. Физическая смерть Учителя никак не могла повлиять на его Личностного Настройщика. Должно быть, переданная Отцу субстанция представляла собой духовный дубликат ранней деятельности Настройщика по одухотворению смертного разума, для того чтобы обеспечить перенос копии человеческого опыта в обительские миры. Вероятно, опыт Иисуса содержал некоторую духовную реальность, аналогичную духовной сущности, или душе, смертных созданий обитаемых миров, растущих в вере. Но это всего лишь наше предположение. В действительности, мы не знаем, что именно передал Иисус своему Отцу.

Мы знаем, что физическое тело Учителя оставалось в гробнице Иосифа примерно до трех часов утра в воскресенье, но мы можем только гадать, каким был статус личности Иисуса в течение этого периода протяженностью в тридцать шесть часов. Предпринимавшиеся нами попытки разобраться в этих вещах привели нас к следующим осторожным выводам:

1. Вероятно, сознание Михаила-Создателя оставалось полностью свободным и не зависящим от смертного разума, в котором оно пребывало в течение физической инкарнации.

2. Мы знаем, что в этот период времени бывший Настройщик Сознания Иисуса находился на земле и лично возглавлял собранное здесь небесное воинство.

3. Мы полагаем, что приобретенная духовная индивидуальность Назарянина, сформировавшаяся в течение его жизни во плоти, — сначала под воздействием непосредственных усилий его Настройщика Сознания, а затем за счет его личной, совершенной гармонизации физических потребностей и духовных требований идеального смертного бытия благодаря неизменному избранию воли Отца, — была передана на хранение Райскому Отцу. Вернулась ли эта духовная реальность, чтобы стать частью воскресшей личности, или нет, мы не знаем, но мы полагаем, что вернулась. Однако во вселенной есть и такие, кто считает, что эта душа-индивидуальность Иисуса пребывает в «недрах Отца», чтобы впоследствии быть освобожденной для руководства Небадонским Корпусом Завершения в нераскрытом будущем, связанном с еще не существующими вселенными несозданных миров внешнего пространства.

4. Мы полагаем, что в течение этих тридцати шести часов человеческое, или смертное, сознание Иисуса пребывало во сне. У нас есть основания считать, что Иисус-человек ничего не знал о том, что происходило во вселенной в это время. Для смертного сознания время остановилось; погружение в смертный сон и пробуждение к жизни произошли как будто в один и тот же момент.

Вот, в общих чертах, всё, что мы можем сказать относительно статуса Иисуса в течение этого периода пребывания в склепе.»

«Около половины четвертого, во мгле песчаной бури, Давид Зеведеев в последний раз отправил гонцов с известием о смерти Учителя. Последний из них был направлен в дом Марфы и Марии в Вифанию, где, как он полагал, мать Иисуса остановилась вместе с остальными членами своей семьи.

После смерти Учителя Иоанн отправил женщин под опекой Иуды в дом Илии Марка, где они провели субботу. Сам Иоанн — к этому времени уже хорошо знакомый римскому центуриону — оставался на Голгофе, пока Иосиф и Никодим не прибыли сюда с приказом Пилата, разрешающим забрать тело Иисуса.

Так завершился день трагедии и скорби для огромной вселенной, в которой мириады разумных существ, ошеломленные демонстрацией бессердечия и порочности смертных, с содроганием смотрели на отвратительное зрелище распятия человеческого воплощения их любимого Властелина.»

«Один из разбойников бранил Иисуса, говоря: «Если ты Сын Божий, то почему не спасешь себя и нас?» Но когда он упрекнул Иисуса, другой, много раз слышавший выступления Учителя, сказал: «Побойся Бога! Разве ты не видишь, что мы заслужили страдания за свои дела, а этот человек страдает незаслуженно? Попросим лучше прощения за свои грехи и спасения для наших душ». Услышав эти слова вора, Иисус повернул к нему голову и одобряюще улыбнулся. Когда преступник увидел обращенное к нему лицо Иисуса, пламя его веры вспыхнуло с новой силой и, собравшись с мужеством, он сказал: «Помяни меня, Господи, когда придешь в царство твое». И тогда Иисус ответил: «Истинно, истинно говорю тебе сегодня, что однажды будешь вместе со мной в Раю».

Несмотря на муки физической смерти, Учитель нашел время выслушать вероисповедное признание уверовавшего разбойника. Этот вор потянулся к спасению и обрел его. Раньше он не раз ощущал в себе побуждение уверовать в Иисуса, однако только в эти последние часы сознательного существования он действительно всем сердцем повернулся к учению Иисуса. Увидев, как встречает Иисус свою смерть на кресте, этот вор больше не мог противиться убеждению в том, что Сын Человеческий действительно является Сыном Божьим.

Когда Иисус разговаривал с вором, принимая его в царство, апостол Иоанн отсутствовал, отправившись в город за своей матерью и ее друзьями. Впоследствии Лука услышал этот рассказ от обращенного командира римской стражи.

Апостол Иоанн рассказал о распятии, каким он помнил его две трети века спустя. Остальные повествования основывались на рассказе римского центуриона, который, благодаря увиденному и услышаному, впоследствии уверовал в Иисуса и стал полноправным членом небесного царства на земле.

Этого юношу — кающегося разбойника — привели к насилию и преступлениям те, кто превозносил разбой как метод эффективного протеста патриотов против политического гнета и социальной несправедливости. Вместе со страстью к приключениям, такое учение подтолкнуло многих благонамеренных молодых людей к участию в дерзких грабительских налетах. В глазах юноши Варавва был героем. Теперь он понял, что заблуждался. Здесь, на кресте, рядом с собой он увидел действительно великого человека, истинного героя. Этот герой разжег его страсть и вдохнул в него высочайшие идеи нравственного самоуважения, оживив все идеалы смелости, мужества и отваги. Когда он увидел Иисуса, в его сердце пробудилось всепоглощающее чувство любви, преданности и истинного величия.

И если бы любой другой человек в глумившейся толпе ощутил в своей душе рождение веры и обратился к милосердию Иисуса, он был бы принят с тем же любвеобильным участием, которое было проявлено по отношению к уверовавшему разбойнику.

Как только раскаявшийся вор услышал обещание Учителя, что когда-нибудь они встретятся в Раю, Иоанн вернулся из города вместе со своей матерью и группой примерно из десяти верующих женщин. Иоанн стоял рядом с Марией, матерью Иисуса, поддерживая ее. Ее сын Иуда стоял по другую руку. В полдень Иисус взглянул на них и сказал своей матери: «Женщина, вот сын твой!» И, обращаясь к Иоанну, он произнес: «Сын мой, вот мать твоя!» После этого он обратился к ним обоим: «Я желаю, чтобы вы ушли отсюда». Поэтому Иоанн и Иуда увели Марию с Голгофы. Иоанн отвел мать Иисуса туда, где он остановился в Иерусалиме, и поспешил назад на место распятия. После распятия Мария вернулась в Вифсаиду, где жила в доме Иоанна до конца своей жизни на земле. После смерти Иисуса Мария не прожила и года.

Когда Мария покинула Голгофу, остальные женщины отошли на некоторое расстояние и находились там до тех пор, пока Иисус не скончался на кресте; и они всё еще были рядом, когда тело Учителя было снято для погребения.»

«В ту пятницу, около половины десятого утра, Иисус был распят на кресте. К одиннадцати часам более тысячи человек собралось здесь, чтобы увидеть это зрелище, — распятие Сына Человеческого. В течение всего этого ужасного времени незримые воинства вселенной молчаливо взирали на это необычайное явление — Создателя, умирающего смертью создания, причем самой позорной смертью осужденного преступника.

В то или иное время у креста стояли Мария, Руфь, Иуда, Иоанн, Саломия (мать Иоанна) и несколько искренне верующих женщин, среди них Мария — жена Клеопа и сестра матери Иисуса, Мария Магдалина, а также Ревекка, ранее жившая в Сепфорисе. Эти и другие друзья Иисуса молчали, видя его великое спокойствие и стойкость и наблюдая его жестокие мучения.

Многие проходившие мимо кивали головами и, злословя, говорили: «Эй, ты, который собирался разрушить храм и восстановить его в три дня, спаси же себя. Если ты Сын Божий, то почему не сходишь с креста?» Так же насмехались над ним и некоторые иудейские правители, говоря: «Он спасал других, а себя спасти не может». Другие говорили: «Если ты царь иудейский, так сойди с креста, и мы уверуем в тебя». А позднее они вновь издевались над ним, говоря: «Он верил, что Бог спасет его. Он даже утверждал, что является Сыном Божьим, — взгляните на него теперь: распят между двумя ворами». Двое воров тоже поносили и кляли его.

Поскольку Иисус не отвечал на их ядовитые насмешки, а также ввиду того, что приближался полдень этого особого дня приготовления к Пасхе, к половине двенадцатого большая часть издевавшейся и глумившейся толпы уже разошлась по своим делам; осталось менее пятидесяти человек. Устроившись для долгого наблюдения за умирающими, солдаты собрались поесть и выпить своего дешевого кислого вина. Наливая себе вино, они с издевкой произносили в честь Иисуса тост, говоря: «Приветствуем царя иудейского и желаем ему счастья!» И их изумляло, сколь терпеливо Учитель относился ко всем их насмешкам и глумлениям.

Заметив, что они едят и пьют, Иисус взглянул на них и произнес: «Пить». Когда командир услышал, что Иисус сказал «пить», он отлил из своей бутылки вина и, смочив губчатую пробку, надел ее на копье и поднял к Иисусу, чтобы он мог увлажнить свои запекшиеся губы.

Целью Иисуса было жить, не прибегая к своим сверхъестественным способностям; таким же образом он решил умереть, как умирает на кресте обычный смертный. Он жил как человек, и он хотел умереть как человек — исполняя волю Отца.»

«Когда Иисус и его обвинители собрались перед зданием суда, римский правитель вышел и, обращаясь к ним, спросил:
«В чём вы обвиняете этого человека?»

Саддукеи и советники, которые стремились во что бы то ни стало убрать Иисуса со своего пути, решили отправиться к Пилату и просить об утверждении смертного приговора Иисусу, не выдвигая против него каких-либо конкретных обвинений. Поэтому представитель синедриона ответил Пилату:
«Если бы этот человек не был преступником, мы не привели бы его к тебе!»

Когда Пилат увидел, что они не хотят излагать своих обвинений против Иисуса, — хотя ему было известно, что они всю ночь обсуждали его вину, — он ответил им:
«Поскольку вы не сформулировали конкретных обвинений, почему бы вам не забрать этого человека и не судить его по вашим собственным законам?»

Тогда чиновник трибунала ответил Пилату:
«Закон не позволяет нам предавать кого-либо смерти, а этот возмутитель спокойствия заслуживает смерти за свои речи и дела. Поэтому мы и пришли к тебе за утверждением этого решения».

То, что члены синедриона явились к римскому правителю и предприняли попытку уклониться от ответа, показывает как их враждебное и неприязненное отношение к Иисусу, так и неуважение к справедливости, чести и достоинству Пилата. Какое бесстыдство со стороны подданных явиться к своему местному правителю с просьбой санкционировать казнь человека, который был лишен справедливого суда и против которого даже не выдвинуто конкретных уголовных обвинений!

Пилат знал кое-что о труде Иисуса среди евреев, и он решил, что выдвигаемые против него обвинения связаны с нарушением иудейских религиозных законов; поэтому он стремился передать дело назад в их собственный суд. Кроме того, Пилат наслаждался тем, что заставил их публично признаться в своей неспособности вынести и привести в исполнение смертный приговор даже в отношении одного из представителей своего собственного народа, вызывавшего у них ожесточенную и злобную ненависть.

Несколькими часами ранее — около полуночи и вслед за тем, как он позволил использовать римских солдат при аресте Иисуса, — Пилат вновь услышал об Иисусе и его учении от своей жены Клавдии, которая частично приняла иудаизм, а позднее всецело уверовала в евангелие Иисуса.

Пилат предпочел бы отложить слушание, однако он видел, что иудейские вожди полны решимости продолжить это дело. Он знал, что наступивший день является не только днем подготовки к Пасхе, но и пятницей, то есть временем приготовления к еврейской субботе — дню покоя и молитв.

Чрезвычайно задетый непочтительной манерой обращения этих евреев, Пилат не хотел подчиняться их требованиям — приговорить Иисуса к смерти без суда. Поэтому, подождав несколько мгновений и не услышав от них обвинений в адрес заключенного, он повернулся к ним и сказал:
«Я не стану приговаривать этого человека к смерти без суда, и я не намерен допрашивать его, пока вы не изложите свои обвинения против него в письменном виде».

Услышав эти слова Пилата, первосвященник и другие члены синедриона дали знак чиновнику суда, который вручил Пилату письменные обвинения против Иисуса. Они гласили:

«Заседание синедриона пришло к заключению, что этот человек является преступником и возмутителем спокойствия народа и что он повинен в следующем:
1. Он совращает наш народ и подстрекает его к восстанию.
2. Он запрещает людям платить дань кесарю.
3. Он называет себя царем иудеев и проповедует создание нового царства».

Ни по одному из этих обвинений Иисус не был надлежащим образом допрошен и не был признан виновным в установленном законом порядке. Он даже не слышал этих обвинений, когда они зачитывались в первый раз, но Пилат приказал привести его из претория, где он находился под стражей, и потребовал повторить эти обвинения в присутствии Иисуса.

Когда Иисус слушал эти обвинения, он прекрасно знал, что еврейский суд не допросил его по этим вопросам, и то же самое знали Иоанн Зеведеев и обвинители Иисуса. Однако Учитель не ответил на эти ложные обвинения. Даже после того, как Пилат предложил ему ответить своим обвинителям, он продолжал хранить молчание. Пилат был столь изумлен несправедливостью всей процедуры и столь поражен молчаливой и уверенной манерой Иисуса держаться, что он решил отвести заключенного внутрь и допросить его лично.

Разум Пилата был смущен; душа его была полна страха перед евреями, а дух прокуратора был глубоко взволнован зрелищем Иисуса, величественно стоящего перед своими кровожадными обвинителями и взирающего на них не с молчаливым презрением, а с выражением истинной жалости и скорбной любви.»

«Если бы Понтий Пилат не зарекомендовал себя достаточно умелым правителем малых провинций, Тиберий вряд ли позволил бы ему в течение десяти лет сохранять за собой должность прокуратора Иудеи. Но хотя он и являлся довольно хорошим администратором, он был моральным трусом.

Будучи ограниченным человеком, он не мог понять характера своей задачи в качестве правителя евреев. Он не смог осознать того, что эти иудеи обладают подлинной религией, — верой, за которую они готовы принять смерть, и что миллионы людей, разбросанных по всем уголкам империи, смотрят на Иерусалим как на святыню своей веры и считают синедрион высшим земным судом.

Пилат не любил евреев, и эта глубоко укоренившаяся ненависть начала проявляться уже давно. Из всех римских провинций ни одной не было так трудно управлять, как Иудеей. Пилат никогда по-настоящему не понимал проблем, связанных с управлением евреями, и потому уже в самом начале своего правления допустил целый ряд губительных и фактически роковых просчетов. Именно эти просчеты и дали евреям такую власть над ним. Если они стремились повлиять на его решения, им было достаточно пригрозить восстанием, и Пилат быстро капитулировал.

Эта явная нерешительность прокуратора — или отсутствие моральной смелости — объяснялась в первую очередь несколькими прошлыми столкновениями с иудеями, а также тем, что в каждом из этих случаев он терпел поражение. Евреи знали, что Пилат страшится их и боится упасть в глазах Тиберия, и они не раз пользовались этим, ставя правителя в чрезвычайно невыгодное положение.

Неприязненное отношение евреев к Пилату сложилось в результате целого ряда злосчастных столкновений. В первом случае он не принял всерьез их глубоко укоренившегося предубеждения против любых изображений как символов идолопоклонства. Поэтому, в отличие от своего предшественника, он позволил солдатам вступить в Иерусалим, не убрав изображений кесаря со своих знамен. Пять дней большая делегация иудеев неотступно следовала за Пилатом, умоляя, чтобы он приказал убрать эти изображения с военных знамен. Пилат наотрез отказался удовлетворить их просьбу, пригрозив немедленной смертью. Будучи скептиком, Пилат не понимал, что люди, обладающие сильными религиозными чувствами, без колебания умрут за свои религиозные убеждения; поэтому он пришел в смятение, когда эти иудеи вызывающе выстроились перед его дворцом, пали ниц и известили его, что готовы умереть.

Пилат понял, что он выступил с угрозой, которую не хочет приводить в исполнение. Он уступил, приказав снять изображения с воинских знамен в Иерусалиме, и с того дня в значительной мере оказался заложником прихотей иудейских вождей, которые, таким образом, нашли его слабое место: бросать угрозы, которые он боялся выполнять.

Впоследствии Пилат решил восстановить утраченный престиж и приказал повесить на стенах дворца Ирода в Иерусалиме щиты с изображениями императора, какие обычно использовались для поклонения кесарю. Иудеи возмутились. Но Пилат был непреклонен и отказался выслушивать их протесты. Евреи безотлагательно обратились с жалобой в Рим, и император столь же безотлагательно приказал убрать оскорбительные щиты. После этого Пилат пал в их глазах еще ниже.

Еще одной причиной огромной немилости Пилата среди евреев стало то, что он осмелился брать деньги из храмовой казны для оплаты строительства нового акведука, который должен был улучшить снабжение водой миллионы посетителей, собиравшихся в Иерусалиме по большим религиозным праздникам. Евреи считали, что только синедрион вправе распоряжаться храмовыми деньгами, и они всегда поносили Пилата за это дерзкое постановление. В результате этого решения вспыхнуло не менее десятка бунтов, и было пролито много крови. Последняя из серьезных вспышек насилия была связана с массовым убийством галилеян, молившихся у жертвенника.

Примечательно, что хотя этот нерешительный римский правитель пожертвовал Иисусом из-за своего страха перед евреями и для укрепления своего личного положения, в конце концов он был смещен в результате бессмысленного убийства самаритян в связи с притязаниями лжемессии, который повел свои отряды на гору Гаризим, где, как он утверждал, были захоронены храмовые сосуды. После того как этот лжемессия, несмотря на свое обещание, не смог показать места захоронения священных сосудов, вспыхнули кровавые бунты. В результате этого происшествия легат Сирии приказал Пилату вернуться в Рим. Тиберий умер, когда Пилат находился на пути в Рим, и он не получил повторного назначения в качестве прокуратора Иудеи.

Всю жизнь он продолжал раскаиваться в том, что дал согласие на распятие Иисуса.
Не удостоившись милости у нового императора, он удалился в провинцию Лозанну, где впоследствии покончил с собой.

Клавдия Прокула, жена Пилата, была наслышана об Иисусе от своей служанки — финикиянки, уверовавшей в евангелие царства. После смерти Пилата Клавдия стала одной из видных проповедниц благой вести.

Всё это объясняет многие события той трагической пятницы. Легко понять, почему евреи позволяли себе диктовать Пилату свои условия, — поднять его в шесть часов утра для суда над Иисусом, — а также почему они без колебаний пригрозили обвинить его в измене императору, если бы он посмел отклонить их требования предать Иисуса смерти.

Уважающий себя римский управляющий, не оказавшийся в невыгодном положении из-за отношений с иудейскими правителями, никогда не позволил бы этим кровожадным религиозным фанатикам казнить человека, которого он сам же объявил невиновным, не совершавшим приписываемых ему преступлений. Рим совершил грубейшую, чреватую далеко идущими последствиями ошибку, послав в Палестину такого посредственного правителя, как Пилат. Тиберию следовало направить к евреям лучшего управляющего во всей империи.»

«В половине шестого началось второе заседание трибунала, и Иисуса отвели в соседнюю комнату, где его ждал Иоанн. Здесь Учитель находился под надзором римского солдата и храмовых стражников. Тем временем трибунал приступил к формулированию обвинений, которые следовало представить Пилату. Ханан разъяснил присутствующим, что обвинения в богохульстве не будут иметь никакого значения для Пилата. Иуда присутствовал на втором заседании трибунала, но не давал показаний.

Это второе заседание продолжалось всего полчаса, и когда они прервали слушание, чтобы отправиться к Пилату, их вердикт, требовавший для Иисуса смертной казни, состоял из трех пунктов:

1. Он совращает еврейский народ; он обманывает людей и подстрекает их к мятежу.

2. Он учит людей отказываться от уплаты дани кесарю.

3. Он утверждает, что является царем и основателем религии нового типа, тем самым подстрекая к измене императору.

Вся эта процедура проходила в нарушение всех правил и иудейских законов. Суд не нашел двух свидетелей, которые согласились бы друг с другом хотя бы по одному вопросу, за исключением тех, которые дали показания относительно заявления Иисуса о разрушении храма и восстановлении его в три дня. Но даже по этому вопросу ни один свидетель не выступил в защиту обвиняемого, и Иисуса не попросили объяснить, что он хотел этим сказать.

Единственный вопрос, по которому трибунал мог бы провести последовательное разбирательство, было богохульство, но и это основывалось бы целиком на собственных показаниях Иисуса. И даже по обвинению в богохульстве не было проведено официального голосования, необходимого для вынесения смертного приговора.

И теперь они взяли на себя смелость сформулировать три обвинения, с которыми они собирались отправиться к Пилату, не выслушав по этим пунктам обвинения ни одного свидетеля и приняв решение в отсутствие обвиняемого. После этого трое фарисеев покинули зал суда; они добивались смерти Иисуса, но не желали выносить против него обвинений в отсутствие свидетелей и обвиняемого.
Иисус не появлялся больше перед синедрионом. Они не желали снова смотреть ему в глаза и судить его невинную жизнь. Иисус не знал (как человек) об их формальных обвинениях, пока не услышал их из уст Пилата.

Во время второго заседания трибунала — когда Иисус находился в комнате с Иоанном и стражниками — несколько женщин, служивших во дворце первосвященника, пришли вместе со своими подругами взглянуть на странного узника, и одна из них спросила:
«Ты ли Мессия — Сын Божий?»

Иисус ответил: «Если я скажу вам, вы не поверите мне; а если я спрошу вас, вы не ответите».

В шесть часов утра Иисуса вывели из дома Кайафы, чтобы доставить к Пилату для утверждения смертного приговора, столь несправедливо и незаконно вынесенного синедрионом.»

«Около половины четвертого утра в пятницу первосвященник Кайафа потребовал от следственной комиссии синедриона тишины и приказал привести Иисуса для официального суда. В трех предыдущих случаях синедрион абсолютным большинством голосов приговаривал Иисуса к смерти, придя к выводу о том, что он заслуживает смерти по неофициальному обвинению в нарушении закона, святотатстве и презрении к традициям отцов Израиля.

Это не было очередным заседанием синедриона, который обычно собирался во дворце, в зале из тесаного камня. В данном случае во дворце первосвященника была собрана специальная следственная комиссия, состоявшая примерно из тридцати членов синедриона. Иоанн Зеведеев присутствовал здесь в течение всего этого так называемого суда.

О, как же эти высшие священники, книжники, саддукеи и некоторые из фарисеев тешили себя тем, что Иисус, угрожавший их положению и бросивший вызов их власти, теперь находится в их руках! И они были полны решимости отомстить, дабы он уже никогда не выбрался отсюда живым.

Обычно, если совершенное человеком преступление предусматривало смертную казнь, евреи проводили судебное разбирательство с большой тщательностью и предоставляли исчерпывающие гарантии беспристрастного отбора свидетелей и справедливого суда. В данном же случае Кайафа являлся скорее прокурором, чем непредубежденным судьей.

Иисус предстал перед этим трибуналом одетым в свою обычную одежду и со связанными за спиной руками.
Все члены трибунала были поражены и несколько смущены его величественным видом. Никогда еще им не приходилось лицезреть подобного узника и видеть такое самообладание в человеке, который предстал перед судом, решающим его жизнь.

По иудейскому закону, минимум два свидетеля должны были дать одинаковые показания по одному и тому же вопросу, прежде чем против узника могло быть выдвинуто обвинение. Иуда не мог выступать в качестве свидетеля против Иисуса ввиду того, что закон категорически запрещал использовать показания предателя. Более десятка лжесвидетелей прибыли сюда, чтобы свидетельствовать против Иисуса, но их показания были настолько путаными и явно сфабрикованными, что сами члены синедриона сгорали от стыда из-за этого спектакля.
Иисус стоял, милосердно взирая на этих лжесвидетелей, и уже одно выражение его лица лишало этих лгунов самообладания. В течение всех этих ложных показаний Учитель не проронил ни слова. Он ничего не ответил на их лживые обвинения.

Первыми двумя свидетелями, которые хотя бы в чём-то не противоречили друг другу, были двое мужчин, показавших, что они слышали, как в ходе одного из выступлений в храме Иисус сказал, что он «разрушит этот храм рукотворный и в три дня выстроит другой, нерукотворный». Это было не совсем то, что сказал Иисус, тем более, что произнося цитируемые здесь слова, Иисус показывал на свое собственное тело.

Хотя первосвященник и прокричал ему: «Что же ты ничего не отвечаешь на их обвинения?», — Иисус молчал.
Он хранил молчание, пока все лжесвидетели давали свои показания. Слова этих клеветников были столь пропитаны ненавистью, фанатизмом и наглыми преувеличениями, что их показания распадались из-за своей собственной запутанности. Лучшим опровержением их ложных обвинений было невозмутимое и величественное молчание Учителя.

Вскоре после того как лжесвидетели начали давать показания, прибыл Ханан и занял свое место рядом с Кайафой. Теперь он поднялся и заявил, что угроза Иисуса разрушить храм достаточна для выдвижения против него трех обвинений:
1. Он является опасным мошенником; он внушает народу невозможное и вообще обманывает людей.
2. Он является революционным фанатиком; он выступает за насильственное посягательство на священный храм, — иначе каким образом он мог бы разрушить его?
3. Он учит магии, поскольку обещает построить новый храм, причем нерукотворный.

Полный состав синедриона уже решил, что Иисус повинен в караемых смертью нарушениях иудейских законов, но теперь они были больше озабочены выдвижением против его действий и учений таких обвинений, которые позволили бы Пилату вынести их узнику смертный приговор. Они знали, что должны заручиться согласием римского правителя, прежде чем Иисус сможет быть казнен по закону. Ханан же намеревался вести свою линию, пытаясь представить Иисуса слишком опасным учителем, чтобы его можно было оставить на свободе.

Однако Кайафа не мог больше смотреть на Учителя, который стоял перед ним, храня абсолютное спокойствие и продолжая молчать. Он решил, что знает как минимум один способ заставить арестованного заговорить. Поэтому он подскочил к Иисусу и, тряся своим пальцем перед лицом Учителя, сказал:
«Заклинаю тебя Богом живым, скажи нам, Избавитель ли ты, Сын Божий?»

Иисус ответил Кайафе: «Да. Вскоре я отправлюсь к Отцу, и Сын Человеческий будет облечен силой и вновь будет властвовать над небесным воинством».

Услышав эти слова, первосвященник пришел в ярость и, разорвав на себе верхние одежды, воскликнул:
«Какие еще нужны свидетели! Теперь вы все слышали богохульство этого человека. Как вы теперь полагаете, что следует сделать с этим нарушителем закона и богохульником?»

И все они ответили в один голос: «Он заслуживает смерти; распять его!».

Иисус не проявил никакого интереса к вопросам Ханана или членов синедриона, за исключением этого единственного вопроса о своей посвященческой миссии. Когда его спросили, является ли он Сыном Божьим, он сразу же и безоговорочно дал утвердительный ответ.
Ханан хотел, чтобы суд продолжался и были предъявлены конкретные обвинения по поводу отношения Иисуса к римскому закону и римским властям для последующего представления Пилату. Члены синедриона хотели поскорее закончить с этими вопросами не только потому, что это был день приготовления к Пасхе, когда всякую мирскую работу следовало завершить до полудня, но и потому, что в любой момент Пилат мог отправиться назад в римскую столицу Иудеи, Кесарию, поскольку он прибыл в Иерусалим только на празднование Пасхи.

Но Ханану не удалось сохранить контроль над трибуналом в своих руках. Когда Иисус столь неожиданно ответил на вопрос Кайафы, первосвященник выступил вперед и ударил его рукой по лицу. Ханан был поистине ошеломлен, видя, как остальные члены трибунала, выходя из комнаты, плюют Иисусу в лицо, и многие из них наносят ему издевательские пощечины. Так в половине пятого утра, в атмосфере беспорядка и неслыханного разброда, завершилось первое заседание синедриона, посвященное суду над Иисусом.

Тридцать предубежденных и ослепленных традицией лжесудей вместе со своими лжесвидетелями осмеливаются судить праведного Создателя вселенной. Обвинители горячатся, их выводит из себя величественное молчание и возвышенное самообладание этого Богочеловека. Его безмолвие вселяет ужас, оно невыносимо; его речь бесстрашна и вызывающа. Он безразличен к их угрозам; его не страшат их нападки. Люди предают суду Бога, но Бог продолжает любить этих людей и спас бы их, если бы мог.»

«Прежде чем отправиться с Иисусом в город, начальник храмовой стражи и командир отряда солдат заспорили между собой о том, куда вести Учителя. Начальник храмовой стражи приказал доставить его к Кайафе, действующему первосвященнику. Командир римских солдат распорядился отвести Иисуса во дворец Ханана — бывшего первосвященника и тестя Кайафы. Он поступил так потому, что по всем вопросам, имевшим отношение к соблюдению еврейских духовных законов, римляне обычно обращались непосредственно к Ханану. Приказ римского командира был исполнен; Иисуса отвели к Ханану для предварительного допроса.

Иуда шагал рядом с командирами и слышал всё, о чём они говорили, однако не принимал участия в споре, ибо ни еврейский начальник, ни римский офицер не опускались до разговора с предателем — настолько они его презирали.

Примерно в то же время Иоанн Зеведеев, вспомнив о наказе Учителя, — всё время быть рядом, — поспешил подойти поближе к Иисусу, который шел между двумя командирами. Увидев, что Иоанн поравнялся с ними, начальник храмовой стражи сказал своему помощнику:

«Возьмите его и свяжите. Он является одним из сторонников этого типа».

Но когда командир римлян услышал это, он обернулся и, увидев Иоанна, приказал, чтобы апостол подошел к нему и чтобы никто его не трогал. После этого римский командир сказал еврейскому начальнику:

«Этот человек не является ни предателем, ни трусом. Я видел его в саду, и он не вытащил меч, чтобы оказать нам сопротивление. У него хватило мужества не прятаться и оставаться со своим Учителем, и ни один человек не вправе поднять на него руку. Римский закон позволяет как минимум одному другу заключенного быть вместе с ним на суде, и никто не смеет мешать этому человеку оставаться со своим Учителем, заключенным».

И услышав это, Иуда был столь пристыжен и оскорблен, что отстал от толпы и пришел ко дворцу Ханана в одиночестве.

Этим и объясняется, почему Иоанну Зеведееву было позволено оставаться рядом с Иисусом на протяжении всех мучительных испытаний этой ночи и следующего дня. Иудеи боялись что-либо говорить Иоанну или хоть чем-то досаждать ему, поскольку он обладал статусом, схожим со статусом римского советника, призванного служить в качестве наблюдателя за судопроизводством в иудейском духовном суде. Привилегированное положение Иоанна стало еще более прочным, когда — передав Иисуса начальнику храмовой стражи у ворот дворца Ханана — римлянин, обращаясь к своему помощнику, сказал:

«Ступай вместе с заключенным и проследи за тем, чтобы эти евреи не убили его без согласия Пилата. Смотри, чтобы они не расправились с ним без суда, и позаботься о том, чтобы его другу, галилеянину, позволили быть рядом и наблюдать за всем, что происходит».

Поэтому Иоанн получил возможность оставаться с Иисусом до самой его смерти на кресте, хотя остальные десять апостолов были вынуждены скрываться. Иоанн действовал под защитой Рима, и иудеи решились поднять на него руку только после смерти Учителя.

В течение всего пути к дворцу Ханана Иисус хранил молчание. С момента ареста до появления перед Хананом Сын Человеческий не произнес ни слова.»

«Существует огромная опасность неправильного понимания того смысла, который заключен в многочисленных высказываниях и многих событиях, связанных с завершением пути Учителя во плоти.

Не следует смешивать жестокое обращение с Иисусом невежественных слуг и грубых солдат, нечестное ведение судебного разбирательства и бесчувственное отношение мнимых религиозных учителей с тем фактом, что Иисус, терпеливо покорившись всем этим страданиям и унижениям, воистину выполнял волю Райского Отца.

Действительно и истинно, воля Отца заключалась в том, чтобы его Сын выпил до дна чашу смертного опыта, — от рождения до смерти. Однако небесный Отец не имел абсолютно никакого отношения к тому, чтобы провоцировать на варварское поведение якобы цивилизованных людей, которые столь жестоко истязали Учителя, раз за разом варварски глумясь над не сопротивляющимся человеком.

Бесчеловечные и ужасающие испытания, которые Иисусу пришлось выдержать в последние часы своей смертной жизни, ни в коей мере не являлись частью божественной воли Отца, которую человеческая сущность Иисуса столь победоносно поклялась исполнить при окончательном подчинении человека Богу, о чём свидетельствует его троекратная молитва, произнесенная в то время, как его уставшие, обессилевшие апостолы спали в саду.

Отец небесный желал, чтобы его посвященческий Сын завершил свой земной путь естественно, как и все остальные смертные, вынужденные завершать свою жизнь на земле во плоти.

Обычные мужчины и женщины не могут рассчитывать на то, что Божий промысел облегчит их последние часы на земле и скрасит последующий эпизод смерти. Поэтому Иисус решил расстаться со своей жизнью во плоти в соответствии с естественным развитием событий, упорно отказываясь высвободить себя из безжалостных тисков подлого заговора, — жестоких событий, которые с ужасающей неотвратимостью вели его к невероятному унижению и бесславному концу. И от начала до конца всё в этом поразительном проявлении ненависти и беспрецедентной демонстрации жестокости было делом рук порочных и нечестивых людей.

Бог небесный не желал этого, как не было это сделано под диктовку заклятых врагов Иисуса, хотя они и сделали многое для того, чтобы бездумные и порочные смертные отвергли посвященческого Сына подобным образом. Даже отец греха отвернулся от невыносимого ужаса сцены распятия.»

«Когда всё в лагере замерло и стихло, Иисус, взяв с собой Петра, Иакова и Иоанна, отправился в соседнюю лощину, куда он часто уходил для молитвы и духовного общения. Трое апостолов не могли не заметить, что он глубоко удручен. Никогда прежде они не видели своего Учителя столь подавленным и печальным.

Когда они прибыли к месту, где он обычно молился, он попросил трех апостолов остаться здесь и бодрствовать, а сам отошел на расстояние брошенного камня помолиться. И, упав лицом на землю, он молился:

«Отец мой, я пришел в этот мир исполнить твою волю, и я ее исполнил. Я знаю, что исполнилось время расстаться с моей жизнью во плоти, и я не уклонюсь от этого, но мне хотелось бы знать, желаешь ли ты, чтобы я испил эту чашу. Пошли мне подтверждение, что моя смерть снискает твое благоволение так же, как и моя жизнь».

Некоторое время Учитель оставался в молитвенной позе, после чего, вернувшись к трем апостолам, он нашел их спящими мертвым сном, ибо их глаза отяжелели и они не смогли продолжать бодрствовать.

Разбудив их, Иисус сказал:
«Что я вижу! Неужели вы не могли один час продержаться со мной? Разве вы не видите, что душа моя скорбит безмерно, скорбит смертельно и что я жажду вашего дружеского участия?»

Когда все трое проснулись, Учитель снова удалился и, пав на землю, вновь начал молиться:

«Отец, я знаю, что можно миновать эту чашу, — для тебя всё возможно, — но я пришел исполнить твою волю, и хотя эта чаша горька, я выпью ее, если такова твоя воля».

И после этой молитвы могущественный ангел опустился возле него и, заговорив с ним, коснулся и укрепил его.

Когда Иисус вернулся, чтобы поговорить с тремя апостолами, он вновь увидел, что они спят глубоким сном. Он разбудил их со словами:
«В такой час вы нужны мне, чтобы бодрствовать и молиться со мной, — тем более вам нужно молиться, чтобы не впасть в искушение, — так почему же вы засыпаете, когда я покидаю вас?»

И затем, в третий раз, Учитель удалился для молитвы:
«Отец, ты видишь моих спящих апостолов; будь милостив к ним. Дух действительно бодр, но плоть немощна. А теперь, Отец, если не миновать мне этой чаши, я готов выпить ее. Пусть свершится твоя воля, а не моя».
И закончив молиться, он некоторое время оставался распростертым на земле. Когда он поднялся и вернулся к своим апостолам, он вновь застал их спящими. Он внимательно посмотрел на них и, взмахнув сочувственно рукой, нежно сказал:
«Спите и набирайтесь сил. Время решения прошло. Настал час, когда Сын Человеческий будет предан в руки своих врагов».
Наклонившись, он разбудил их и сказал:
«Пойдемте назад, в лагерь, ибо приблизился предающий меня, и настал час, когда мои овцы будут рассеяны. Но я уже говорил вам о том».

В течение тех лет, пока Иисус жил среди своих последователей, они действительно не раз убеждались в его божественности. Теперь же их ожидало новое подтверждение его человечности. Перед величайшим раскрытием его божественной сущности, воскресением, должно произойти величайшее подтверждение его смертной сущности — унижение и распятие. Когда Иисус молился в саду, его человеческое начало всё больше приближалось к овладению — через веру — его божественностью; его человеческая воля еще полнее сливалась с божественной волей его Отца. Среди слов, сказанных ему могущественным ангелом, было сообщение о том, что Отец желает, чтобы его Сын завершил свое земное посвящение, пройдя через уготованный созданиям опыт смерти точно так же, как и все смертные создания, вынужденные претерпеть материальное разрушение при переходе от существования во времени к развитию в вечности.

Ранее вечером эта чаша не казалась столь горькой, но когда Иисус-человек простился со своими апостолами и отправил их отдыхать, испытание стало более ужасным. Иисус претерпевал ту быструю смену настроения, которая обычна для всякого человеческого опыта, и сейчас он представлял собой уставшего человека, изможденного долгими часами напряженного труда и мучительного беспокойства за безопасность своих апостолов. Хотя ни одно смертное создание не может рассчитывать на то, чтобы понять мысли и чувства воплощенного Сына Божьего в такое время, мы знаем, что он испытывал огромную скорбь и страдал от несказанных мучений, ибо пот градом катился по его лицу. Он окончательно убедился в том, что Отец решил не противодействовать естественному ходу событий; Иисус был полон решимости не прибегать к каким-либо из своих возможностей властелина, верховного главы своей вселенной, ради собственного спасения.
Огромное воинство обширного творения парило над этой сценой под временным объединенным управлением Гавриила и Личностного Настройщика Иисуса. Групповые командиры этих небесных армий неоднократно получали предупреждения не вмешиваться в ход событий на земле, если соответствующий приказ не поступит от самого Иисуса.

Расставание с апостолами легло тяжким грузом на человеческое сердце Иисуса. Муки любви овладели им, сделав еще более трудным ожидание той смерти, которая, как он хорошо знал, была уготована ему. Он осознал, сколь слабыми и невежественными были его апостолы, и он боялся оставить их. Он прекрасно понимал, что настало время уйти, но его человеческое сердце стремилось понять, нет ли какой-нибудь допустимой возможности избежать этих ужасных страданий и мук. И когда его сердце попыталось найти такой выход и не смогло этого сделать, оно было готово выпить чашу. Божественный разум Иисуса знал, что он дал двенадцати апостолам всё, что мог. Однако человеческое сердце Иисуса желало сделать для них больше, прежде чем оставить их одних в мире.

Сердце Иисуса было разбито; он истинно любил своих братьев. Он лишился своей семьи во плоти; один из его избранных товарищей предает его. Народ его отца Иосифа отверг его и тем самым поставил крест на своей особой земной миссии. Муки непринятой любви и отвергнутого милосердия терзали его душу. Это было одним из тех жутких мгновений, когда человеку кажется, что всё рушится с сокрушающей жестокостью и ужасными мучениями.

Человеческая сущность Иисуса не осталась безучастной к ситуации личного одиночества, публичного позора и внешнего поражения его дела. Все эти чувства обрушились на него с неописуемой силой. Охваченный огромной скорбью, его разум вернулся к детству в Назарете и раннему труду в Галилее. Во время этого великого испытания в его сознании ожили многие милые сердцу сцены раннего служения. Именно в этих воспоминаниях о прежних временах в Назарете, Капернауме, на горе Ермон, о восходах и заходах солнца на мерцающем Галилейском море черпал он свое утешение и укреплял свое человеческое сердце, готовясь к встрече с изменником, которому предстояло так скоро предать его.

До прибытия Иуды и солдат Учитель полностью восстановил свое обычное спокойствие. Его дух одержал победу над плотью. Вера утвердилась над всеми человеческими склонностями к страху или сомнению. Иисус успешно выдержал высшее испытание — исчерпывающее постижение человеческого естества. В очередной раз Сын Человеческий был готов встретить врагов с хладнокровием и полной уверенностью в своей непобедимости смертного человека, безраздельно преданного исполнению воли своего Отца.»

«Ни один аспект учений Иисуса не был столь же неверно понят, как его обещание лично вернуться в этот мир.
Неудивительно, что Иисус желает когда-нибудь посетить планету, где он прожил свое седьмое и последнее посвящение в качестве смертного существа обитаемого мира.

Совершенно естественно предполагать, что Иисус Назарянин, являющийся в настоящее время властелином обширной вселенной, желает вернуться — и не один, а много раз — в тот мир, где он прожил столь уникальную жизнь и в итоге завоевал право получить от Отца неограниченное могущество и власть в своей вселенной.
Наша планета будет вечно являться одной из посвященческих сфер Иисуса, связанных с обретением статуса полновластного владыки вселенной.

Действительно, во многих случаях и многим индивидуумам Иисус говорил о своем намерении вернуться в этот мир.
Осознав, что их Учитель не собирается становиться мирским избавителем, и слушая его предсказания о падении Иерусалима и гибели еврейской нации, его приверженцы совершенно естественным образом начали связывать обещание вернуться с этими катастрофическими событиями.
Но когда римские армии сровняли стены Иерусалима с землей, разрушили храм и рассеяли евреев Иудеи, а Учитель так и не раскрыл себя в могуществе и славе, его последователи начали формулировать доктрину, которая в итоге связала второе пришествие Христа с концом эпохи и даже концом света.

Иисус обещал, что после вознесения к Отцу и получения всей власти на небе и земле он выполнит две вещи.
Во-первых, он обещал направить в мир вместо себя другого учителя — Дух Истины; и он сделал это в день Пятидесятницы.
Во-вторых, он совершенно определенно обещал своим последователям, что однажды он вернется в этот мир сам.

Но он не сказал, каким образом, где или когда состоится его повторное посещение планеты, на которой он приобрел опыт посвящения во плоти.
В одном случае он дал понять, что если во время его жизни во плоти он был виден глазами плоти, то при его возвращении (по крайней мере, при одном из возможных возвращений) его можно будет увидеть только глазами духовной веры.

Многие из нас склонны полагать, что в грядущие эпохи Иисус не раз будет возвращаться на эту планету. Он не давал нам конкретного обещания осуществить такие многократные посещения, однако представляется весьма вероятным, что обладатель титула Планетарного Князя этой планеты будет неоднократно посещать мир, покорение которого наделило его столь уникальным званием.

Мы совершенно определенно полагаем, что Иисус вновь лично прибудет на эту планету, но у нас нет ни малейшего представления о том, когда или каким образом он посчитает возможным прибыть сюда.

Будет ли его второе пришествие на землю приурочено к заключительному суду над нынешней эпохой?
Прибудет ли он в связи с завершением одной из последующих наших эпох?
Станет ли его приход неожиданным и самостоятельным событием? Мы не знаем.

Мы уверены только в одном: когда он действительно вернется, об этом, скорее всего, будет знать весь мир, ибо ему суждено явиться в качестве верховного правителя вселенной, а не скромного дитя Вифлеема. Но если каждому суждено увидеть его, — а виден он будет только духовным зрением, — то его приход сможет состояться нескоро.

Поэтому вы поступите правильно, если перестанете связывать личное возвращение Учителя с какими-либо установленными событиями или определенными эпохами. Мы уверены только в одном: он обещал вернуться. Мы не имеем никакого представления о том, когда или в связи с чем он выполнит свое обещание. Насколько мы знаем, он может появиться на земле в любой день, — а может быть, он явится лишь после многократной смены эпох, должный суд над которыми будут вершить его товарищи, Сыны Райского корпуса.

Второе пришествие Иисуса имеет огромное эмоциональное значение как для промежуточных созданий, так и для людей. Однако в остальном оно не представляет непосредственной важности для промежуточных созданий и имеет не большую практическую ценность для людей, чем обыкновенная естественная смерть, столь внезапно ввергающая смертного человека во власть той последовательности вселенских событий, которые приводят его непосредственно к тому же самому Иисусу, — властелину нашей вселенной.
Всем детям света суждено увидеть его, и не имеет большого значения, отправимся ли мы к нему или же он вначале придет к нам. Будьте же всегда готовы приветствовать его на земле, как готов он приветствовать вас на небе.
Мы с уверенностью ждем его славного пришествия — и даже многих пришествий, — но мы ничего не знаем о том, как, когда или в связи с чем ему суждено явиться.»

«В этот вторник, в восемь часов вечера, состоялось роковое заседание синедриона.
Во многих предшествующих случаях верховный суд еврейской нации выносил неофициальные решения предать Иисуса смерти. Много раз этот внушавший благоговейный страх орган власти постановлял положить конец его труду, но никогда прежде он не принимал решения арестовать его и умертвить любой ценой.

Приближалась полночь, когда во вторник, 4 апреля 30 года н. э., синедрион — в своем новом составе — официально и единогласно вынес смертный приговор как Иисусу, так и Лазарю.
Таким был ответ на последнее обращение Учителя к правителям евреев, сделанное в храме лишь несколькими часами ранее, и этот ответ отражал их резкое возмущение последним и решительным обвинением в адрес самих первосвященников, а также нераскаявшихся саддукеев и фарисеев.

Вынесение (еще до суда) смертного приговора Божьему Сыну стало ответом синедриона на последнее предложение небесного милосердия, сделанное еврейской нации как таковой.
Начиная с этого времени, евреи были предоставлены самим себе, и им пришлось самим завершать недолгую и скоротечную историю своей нации в соответствии с ее чисто человеческим статусом среди наций этой планеты.

Израиль отрекся от Сына того Бога, который заключил завет с Авраамом, и тем самым разрушил план, согласно которому дети Авраама должны были стать провозвестниками истины. Божественный договор был аннулирован, что привело еврейскую нацию к быстрому концу.

Чиновники синедриона получили приказ арестовать Иисуса на следующий день рано утром, однако им было дано указание не задерживать его прилюдно. Им было велено подготовить план его тайного и, желательно, внезапного ночного ареста. Понимая, что в тот день (среду) он, вероятно, уже не вернется, чтобы учить в храме, чиновникам синедриона было приказано «привести его в высший еврейский суд незадолго до полуночи в четверг».

«Тот факт, что когда-то духовные вожди и религиозные учители еврейской нации отвергли учения Иисуса и устроили заговор с целью его убийства, никоим образом не влияет на статус любого еврея как индивидуума, его положение перед Богом.

Тем, кто заявляет о своей приверженности Христу, не следует относиться с предубеждением к еврею как своему смертному собрату.

Евреи — как нация, социально-политическая группа, — сполна заплатили страшную цену за отвержение Князя Мира. Они уже давно перестали быть духовными просветителями, раскрывающими другим народам божественную истину. Однако это вовсе не оправдывает те страдания, которым подвергаются индивидуумы, потомки этих древних евреев, вследствие гонений со стороны нетерпимых, недостойных и фанатичных людей — мнимых последователей Иисуса Назарянина, который сам, по своему рождению, являлся евреем.

Безрассудная, чуждая христианству ненависть и преследования современных евреев не раз приводили к страданиям и гибели безобидных, невинных индивидуумов, чьи предки во времена Иисуса всем сердцем приняли его евангелие и вскоре, не дрогнув, погибли за ту истину, в которую они столь свято верили.

Небесные наблюдатели содрогаются от ужаса при виде того, как мнимые последователи Иисуса преследуют, притесняют и даже убивают потомков Петра, Филиппа, Матфея и других палестинских евреев, которые умерли столь славной смертью, став первыми мучениками евангелия небесного царства!

Сколь жестоко и безрассудно заставлять невинных детей страдать за грехи их предков, проступки, о которых они ничего не знают и за которые не могут нести никакой ответственности! И совершать столь подлые поступки именем того, кто призывал своих учеников любить даже своих врагов!

Рассказывая о жизни Иисуса, мы должны были описать, каким образом некоторые из его еврейских собратьев отвергли его и устроили заговор с целью добиться его бесславной смерти. Но мы хотели бы предупредить всех читателей этого повествования, что такое историческое описание ни в коей мере не оправдывает несправедливой ненависти и не прощает недостойного отношения к представителям еврейской нации, которого веками придерживались столь многие мнимые христиане.

Те, кто верит в царство и следует учениям Иисуса, должны прекратить дурно обращаться с каждым евреем, считая его виновником отвержения и распятия Иисуса. Отец и его Сын-Создатель никогда не переставали любить евреев.

Бог нелицеприятен, и спасение существует как для иудея, так и для язычника.»

«Через нескольких минут Иисус, утешавший Марфу и Марию в стороне от скорбящих, спросил: «Куда вы положили его?» Марфа ответила: «Пойдем, и ты увидишь». Молча Учитель шел за двумя скорбящими сестрами и плакал. Когда дружески настроенные евреи, следовавшие за ними, увидели его слезы, один из них сказал: «Смотрите, как он любил Лазаря. Разве он, давший зрение слепому, не мог уберечь этого человека от смерти?» К тому времени они уже стояли у семейного склепа — небольшой естественной пещеры, или углубления в выступе скалы, возвышавшейся примерно на десять метров в дальнем конце садового участка.

Нам трудно объяснить человеческому разуму, что именно вызвало слезы Иисуса. Хотя в нашем распоряжении есть результаты регистрации объединенных человеческих эмоций и божественных мыслей, зафиксированных в разуме Личностного Настройщика, мы не совсем уверены в действительной причине проявления этих эмоций. Мы склонны считать, что Иисус плакал под воздействием целого ряда чувств и мыслей, охвативших его в тот момент:

1. Он испытывал подлинное, полное печали сострадание к Марфе и Марии; он глубоко и по-человечески любил этих сестер, потерявших своего брата.

2. Его разум был смущен присутствием толпы скорбящих, некоторые из которых были искренними людьми, другие — всего лишь притворщиками. Его всегда возмущало показное проявление скорби. Он знал, что сестры любят своего брата и не сомневаются в спасении верующих. Возможно, эти противоречивые чувства объясняют, почему он зарыдал, когда они подошли к склепу.

3. Он по-настоящему сомневался, следует ли возвращать Лазаря к смертной жизни. Его сестры действительно нуждались в нем, однако Иисусу было жаль возвращать своего друга, ибо он прекрасно знал, что Лазарю придется пройти через жестокие преследования из-за того, что он станет величайшей демонстрацией божественного могущества Сына Человеческого.

А теперь мы можем поведать интересный и поучительный факт. Несмотря на то что данный рассказ разворачивается как естественное и нормальное для человеческой жизни событие, у него есть весьма любопытные дополнительные аспекты. Хотя гонец прибыл к Иисусу в воскресенье и рассказал ему о болезни Лазаря, и хотя Иисус передал сообщение, что это «не к смерти», вместе с тем, он лично явился в Вифанию и даже спросил у сестер: «Где вы положили его?» Хотя всё это позволяет предположить, что Учитель действовал сообразно условиям этой жизни и в соответствии с ограниченными познаниями человеческого разума, тем не менее, архивы вселенной показывают, что Личностный Настройщик Иисуса распорядился о бессрочном задержании Настройщика Лазаря на планете после смерти Лазаря и что это распоряжение было зарегистрировано за пятнадцать минут до того, как Лазарь испустил дух.

Знал ли божественный разум Иисуса еще до смерти Лазаря, что он воскресит его из мертвых? Это нам неизвестно. Мы знаем только то, о чём здесь рассказываем.

Многие из врагов Иисуса глумились над его чувствами и говорили между собой: «Если этот человек был столь дорог ему, почему он так долго мешкал, прежде чем явиться в Вифанию? Если то, что они говорят о нем, правда, то почему он не спас своего любимого друга? Что толку исцелять чужаков в Галилее, если он не может спасти тех, кого любит?» И они всячески высмеивали и умаляли учения и свершения Иисуса.

Так в этот четверг, примерно в половине третьего пополудни, всё было готово для того, чтобы в маленьком селении Вифания произошло величайшее из всех чудес, связанных с земным служением Иисуса, — величайшая демонстрация божественного могущества за всю его инкарнацию во плоти, ибо его собственное воскресение произошло уже после того, как он был освобожден от уз смертной жизни.

Небольшая группа, собравшаяся у склепа Лазаря, даже не догадывалась о том, что рядом с ней находится огромная масса небесных существ, собранных под началом Гавриила, которые с нетерпением ждут указаний Личностного Настройщика Иисуса, готовые исполнить веление любимого Владыки.

Когда Иисус произнес свой приказ — «Уберите камень», — собрание небесных существ приготовилось к драматическому воскрешению Лазаря и восстановлению его в образе смертной плоти. По сравнению с обычным методом воскрешения смертных в моронтийной форме, такое воскрешение значительно сложнее по исполнению и требует участия намного большего числа небесных личностей и несравнимо более широкого привлечения вселенских средств.

Когда Марфа и Мария услышали этот приказ Иисуса — отвалить камень, закрывавший вход в склеп, — на них нахлынули противоречивые чувства. Мария надеялась, что Лазарь будет воскрешен из мертвых, однако Марфу — хотя и разделявшую до некоторой степени веру своей сестры — больше беспокоило то, что в таком виде Лазаря нельзя показывать Иисусу, апостолам и друзьям. Марфа спросила: «Нужно ли отваливать камень? Прошло уже четыре дня, как умер мой брат, и тело начало разлагаться». Марфа сказала это еще и потому, что не знала, зачем Учитель потребовал убрать камень. Она думала, что Иисус, возможно, желает в последний раз взглянуть на Лазаря. Ее отношение не было твердым и определенным. Пока они стояли в нерешительности перед камнем, Иисус спросил: «Разве я не сказал вам сразу, что эта болезнь не к смерти? Разве я не пришел исполнить свое обещание? И теперь, когда я пришел к вам, разве я не сказал, что если только уверуете, то увидите славу Божью? Почему же вы сомневаетесь? Сколько же еще ждать, пока вы начнете верить и подчиняться?»

Когда Иисус умолк, его апостолы, вместе с соседями, которые вызвались помочь им, ухватились за камень и отвалили его от входа в склеп.

Среди евреев было распространено поверье, что капля желчи на острие меча у ангела смерти начинает действовать к концу третьего дня и в полной мере сказывается на четвертый день. Они допускали, что до исхода третьего дня душа человека может находиться поблизости от склепа, пытаясь оживить мертвое тело; однако они твердо верили в то, что еще до рассвета четвертого дня душа отправляется туда, где пребывают духи усопших.

Эти поверья и мнения о мертвых и о том, как дух покидает умершего человека, должны были убедить всех людей, находившихся теперь у склепа Лазаря, а также всех, кто мог узнать о том, чему здесь предстояло свершиться, что данный случай является действительным и подлинным воскрешением из мертвых, лично совершенным тем, кто объявил себя «воскресением и жизнью».

«Задолго до того, как последователи Учителя бежали из Галилеи, они уговаривали его отправиться в Иерусалим и возвестить евангелие царства, с тем чтобы его проповедь обрела авторитет и влияние, прозвучав в центре иудейской культуры и образования. Теперь же, когда он действительно прибыл в Иерусалим учить, они боялись за его жизнь.
Зная, что синедрион пытается доставить Иисуса в Иерусалим для суда, и помня недавно повторенные Учителем заявления о том, что он должен пройти через смерть, апостолы были буквально ошеломлены его внезапным решением побывать на празднике кущей.
Ранее на все их призывы отправиться в Иерусалим он отвечал:
«Еще не настал час».
Теперь же, в ответ на их испуганные возражения, он лишь говорил:
«Час настал».

Во время праздника кущей Иисус несколько раз дерзко являлся в Иерусалим и открыто учил в храме. Он делал это, несмотря на попытки апостолов отговорить его. Хотя они уже давно убеждали его выступить со своей проповедью в Иерусалиме, теперь они со страхом взирали на его появления в городе, ибо прекрасно знали, что книжники и фарисеи твердо решили предать его смерти. Смелые появления Иисуса в Иерусалиме еще больше смутили его последователей. Многие из его учеников — и даже Иуда Искариот, апостол — позволяли себе думать, что Иисус спешно бежал в Финикию в страхе перед еврейскими вождями и Иродом Антипой. Они не могли понять действий Учителя. Его присутствие в Иерусалиме на празднике кущей, несмотря на возражения его последователей, было достаточным для того, чтобы навсегда положить конец сплетням о страхе и малодушии.

Во время праздника кущей тысячи верующих со всех концов Римской империи видели Иисуса и слышали его проповедь, а многие даже побывали в Вифании, чтобы побеседовать с ним об успехах царства в своих родных краях. Существовало много причин, позволивших Иисусу открыто проповедовать в храмовых дворах в течение всего праздника. Главной из них был страх, охвативший чиновников синедриона в результате произошедшего среди них тайного раскола в их отношении к Иисусу. Фактически, многие из членов синедриона либо тайно верили в Иисуса, либо решительно противились тому, чтобы арестовывать его во время праздника: в Иерусалиме находилось огромное число людей, многие из которых верили в него или, по крайней мере, благожелательно относились к возглавляемому им духовному движению. Абнер и его соратники по всей Иудее также внесли большой вклад в укрепление благоприятного отношения к царству — столь благоприятного, что враги Иисуса не решались на слишком откровенное сопротивление. В этом заключалась одна из причин, благодаря которой Иисус смог открыто посетить Иерусалим и покинуть город невредимым. Месяцем или двумя раньше он наверняка был бы казнен. Дерзкая смелость Иисуса, открыто явившегося в Иерусалим, повергла в ужас его врагов; они не были готовы к столь бесстрашному вызову. В течение этого месяца синедрион предпринял несколько вялых попыток арестовать Учителя, однако из этого ничего не вышло. Пораженные неожиданным и открытым появлением Иисуса в Иерусалиме, его враги решили, что он, должно быть, заручился покровительством римских властей. Зная, что Филипп (брат Ирода Антипы) симпатизирует Иисусу, члены синедриона сделали вывод, что благодаря ходатайству Филиппа Иисусу обещана защита от врагов. Иисус уже покинул подвластную им территорию, когда они поняли, что заблуждались, объясняя его внезапное и смелое появление в Иерусалиме тайным сговором с римскими властями.

Покидая Магадан, только двенадцать апостолов знали, что Иисус собирается присутствовать на празднике кущей. Остальные сторонники Учителя были поражены, когда он появился во дворах храма и начал открыто учить, и иудейские власти были несказанно удивлены, когда им сообщили, что он учит в храме. Хотя его ученики не ожидали, что Иисус появится на празднике, подавляющее большинство паломников из дальних стран слышали о нем и надеялись увидеть его в Иерусалиме. И им не пришлось разочароваться, ибо он несколько раз выступил в притворе Соломона и в других местах во дворах храма. По существу, эти учения стали официальным, формальным возвещением божественности Иисуса еврейскому народу и всему миру.

Люди, слушавшие учения Иисуса, разделились во мнениях. Одни говорили, что это добродетельный человек, другие — что это пророк, третьи — что он является истинным Мессией; остальные утверждали, что это проходимец, который сбивает людей с толку своими странными доктринами. Его враги не решались открыто опровергнуть его, опасаясь сочувственно настроенных верующих, в то время как его друзья боялись открыто признать его, опасаясь еврейских вождей, ибо знали, что синедрион полон решимости предать его смерти. Но даже его враги дивились тому, как он учит, ибо знали, что он не обучался в школах раввинов.
Каждый раз, когда Иисус отправлялся в Иерусалим, его апостолов охватывал ужас. Их опасения только усиливались по мере того, как день ото дня они слышали от него всё более смелые высказывания относительно своей миссии на земле. Им не доводилось слышать столь решительных заявлений и столь поразительных утверждений Иисуса даже тогда, когда он проповедовал в кругу своих друзей..»

«Понятно, что Иаир сильно переживал из-за этой задержки; поэтому, ускорив шаг, они поспешили к его дому. Но не успели они войти во двор правителя, как навстречу вышел один из его слуг, сказавший: «Не тревожь Учителя; твоя дочь умерла». Однако Иисус, казалось, оставил слова слуги без внимания, ибо, взяв с собой Петра, Иакова и Иоанна, он обернулся и сказал разбитому горем отцу: «Не бойся; только веруй». Войдя в дом, он застал там уже флейтистов и плакальщиков, поднявших неуместный шум; здесь же находились рыдающие и стенающие родственники. Выставив всех плакальщиков из комнаты, он вошел туда вместе с отцом, матерью и тремя апостолами. Он сказал плакальщикам, что девица не умерла, но те высмеяли его. После этого Иисус обратился к матери, сказав ей: «Твоя дочь не умерла, она лишь спит». И когда всё в доме утихло, Иисус, поднявшись наверх, где лежало дитя, взял ее за руку и сказал: «Дочь, говорю тебе: проснись и встань!» И когда девочка услышала эти слова, она тут же встала и прошла по комнате. Вскоре она вышла из оцепенения, и Иисус распорядился, чтобы ее покормили, ибо она давно не ела.

Ввиду того, что в Капернауме велась сильная пропаганда против Иисуса, он созвал семью и объяснил, что девушка находилась в состоянии комы после продолжительного жара и что он лишь разбудил ее, а не воскресил из мертвых. То же самое он повторил и своим апостолам, однако тщетно; все они считали, что он воскресил девочку из мертвых. То, что Иисус говорил, пытаясь объяснить многие из этих мнимых чудес, не производило большого впечатления на его последователей. Они верили в волшебство и при первой возможности приписывали Иисусу очередное чудо. Иисус и апостолы вернулись в Вифсаиду после того как он специально приказал им никому не рассказывать о случившемся.

Когда он вышел из дома Иаира, двое слепых, которых вел немой мальчик, пошли за ним, моля об исцелении. В тот период слава Иисуса-целителя достигла своего зенита. Где бы он ни появлялся, больные и страждущие ждали его. Учитель уже выглядел измученным, и все его друзья начали беспокоиться о том, что продолжение обучения и целительства может довести его до полного изнеможения.

Апостолы Иисуса, уже не говоря о простом люде, не могли понять сущность и атрибуты этого Богочеловека. Точно так же, ни одно из последующих поколений не смогло оценить тех событий, которые произошли на земле в посвящение Иисуса Назарянина. Ни науке, ни религии никогда не предоставится возможность узнать, что представляли собой эти замечательные события, по той простой причине, что такая необычайная ситуация никогда не повторится, — ни в этом, ни в каком-либо другом мире. Никогда, ни в одном из миров во всей этой вселенной не появится существо в образе смертной плоти, которое одновременно заключало бы в себе все атрибуты созидательной энергии в сочетании с духовными способностями, выходящими за пределы времени и большинства других материальных ограничений.

Никогда — ни до появления Иисуса на земле, ни после него — не представлялось возможности добиться столь непосредственных и наглядных результатов прочной, живой веры смертных мужчин и женщин. Для того чтобы воспроизвести эти явления, мы должны были бы оказаться в самом присутствии Михаила, Создателя, причем такого, каким он был в те дни, — Сына Человеческого. Так и сегодня, когда его отсутствие исключает подобные материальные проявления, мы должны воздерживаться от того, чтобы накладывать какие-либо ограничения на возможное проявление его духовного могущества. Хотя Учитель и отсутствует как материальное существо, он присутствует в качестве духовного влияния в сердцах людей. Уйдя из мира, Иисус обеспечил своему духу возможность жить рядом с духом своего Отца, пребывающего в разуме всех людей.»

Часто мы имеем весьма смутное представление, что есть добро, а что зло. Зачастую зло понимается в социальном контексте или как нарушение морали – это чисто человеческое понимание зла.

С духовной точки зрения, зло есть противодействие воле и замыслу Всеобщего Отца, Творцу всей реальности. По сути, зла как такового не существует - это негативное понятие, так как зло есть отсутствие или искажение воли Отца, подобно тому, как тьма это отсутствие света. Поэтому, зло не имеет места в вечной реальности, любое зло проявляется лишь какое-то ограничение время, с позволения Небесного Отца для обеспечения отсрочки правосудия. Эта отсрочка, в течение которой зло может проявить себя, необходима для того, чтобы все личности, затронутые этим злом, могли сделать свой выбор. Часто зло превращается в добро именно благодаря стимулированию волевых личностей к принятию решений в критической ситуации. В этом и есть причина того, что наш Небесный Отец позволяет злу проявить себя на какое-то время в несовершенных мирах подобных нашему.

Грех – это осознанное совершение зла, то есть это сознательное преднамеренное противодействие воле Отца, его обычаям и законам, противодействие духовной реальности. Если личность совершает зло по незнанию, то это не грех, а заблуждение.

Порок – это закрепление греха как нормы, выбор зла как жизненного руководства. По сути, порок представляет собой ту или иную степень духовного безумия личности поскольку отрицание воли Всеобщего Отца равносильно отрицанию основ мироздания, реальности, жизни, разума и духа. Очевидно, что отрицая это безумец лишается всего и результатом может быть только смерть как окончательная утрата существования в какой-либо форме. Личность, охваченная пороком, разрушается внутренней войной. Безумец навряд ли способен принять божественное прощение.

Таким образом, поскольку зло не может существовать в вечности, то личность, связывающая свой волевой выбор со злом, неизбежно разделяет судьбу любого зла во времени – такая личность постепенно теряет связь с реальностью, до полного исчезновения. Никакого ада как места наказания нет, зло само в себе несет страдание и неизбежно приводит к духовной смерти.

Однако, зло не закрывает пути к Небесному Отцу, скорее наоборот зло помогает смертному сформировать свой выбор, закаляет характер, учит прощению и милосердию по отношению к своим товарищам и укрепляет преданность идеалам совершенства.

Распространено мнение, что путь к спасению лежит через покаяние и искупление, через выспрашивание прощения посредством молитв, жертвоприношений и других обрядов. Так говорят те, кто не познал характер Отца, и кто не внял учению Иисуса. Те, кто не познали Бога, говорят неправду о нем, приписывая ему свои собственные несовершенства.

Истинно, что наш милосердный Отец не имеет изъянов и он дарует прощение всем и каждому еще до того как грешник попросит его об этом. Он всегда дает все благое даром и в избытке. Но чтобы принять божественное прощение нужно воплотить подобное прощение в своем личном опыте по отношению к своим братьям, к людям, которые нас окружают. Поэтому, если хотите быть прощенными, научитесь прощать. Истинное прощение основывается на любви и милосердии.

В этом и есть смысл простого напутствия Иисуса грешникам: “Отец уже простил тебя, встань и иди”.

«Во время их пребывания в Иоппии Иисус познакомился с Гадией — филистимлянским переводчиком, который работал у некоего Симона, кожевника. Торговые представители Гонода в Месопотамии вели крупные деловые операции с этим Симоном. Поэтому Гонод и его сын хотели навестить его по пути в Кесарию. За время, проведенное в Иоппии, между Иисусом и Гадией установились сердечные отношения.

Этот молодой филистимлянин был искателем истины. Иисус был носителем истины; он являлся истиной для своего поколения людей. Когда встречаются великий искатель и великий носитель истины, то результатом такой встречи является великое и освобождающее озарение, порождаемое опытом познания новой истины.

Однажды после ужина Иисус и молодой филистимлянин отправились на прогулку по берегу моря, и Гадия, не подозревая, что этот «дамасский книжник» столь хорошо знает иудейские предания, показал Иисусу на причал, с которого, как считалось, Иона отправился в злополучное плавание в Фарсис.
Высказав свои замечания, он спросил у Иисуса: «Как ты считаешь, действительно ли большая рыба проглотила Иону?»
Иисус понял, что это предание произвело на юношу огромное впечатление и что размышления о нем убедили Гадию в греховности попыток уклониться от своего долга. Поэтому Иисус не сказал ничего, что могло бы внезапно разрушить те принципы, которыми Гадия руководствовался в своей практической жизни.
Отвечая на этот вопрос, Иисус сказал:

«Мой друг, все мы — ионы, которым следует жить в согласии с волей Бога, и всякий раз, когда мы пытаемся уклониться от насущных требований жизни и бежим к дальним соблазнам, мы подвергаем себя непосредственному воздействию тех влияний, которые не управляются силами истины и праведности. Бежать от долга — значит жертвовать истиной. Бегство от служения свету и истине может привести только к мучительным столкновениям с упрямыми китами эгоизма, которые неизбежно ведут во тьму и смерть, если такие богоотступнические ионы не обращают свое сердце — пусть даже в самых глубинах отчаяния — к поиску Бога и его добродетели. И когда такие отчаявшиеся души искренне ищут Бога, жаждут истины и праведности, ничто не способно более удержать их в плену. На каком бы дне они ни оказались, если всем своим сердцем они устремятся к свету, дух Господа Бога небесного освободит их из плена; неблагоприятные обстоятельства жизни извергнут их на твердую почву новых возможностей для обновленного служения и более мудрой жизни».

Гадия был чрезвычайно взволнован учением Иисуса. Они проговорили у моря далеко за полночь и, перед тем как разойтись по своим комнатам, вместе помолились друг о друге. Именно этот Гадия, услышав впоследствии проповедь Петра, глубоко уверовал в Иисуса Назарянина и провел достопамятную беседу с Петром в один из вечеров в доме Дорки. И Гадия сыграл огромную роль в том, что Симон — богатый торговец кожей — окончательно решил принять христианство.

Последняя встреча Иисуса с Гадией была связана с обсуждением добра и зла. Ощущение несправедливости из-за присутствия в мире зла наряду с добром сильно беспокоило этого молодого филистимлянина. Он сказал:
«Как может Бог, если он бесконечно добр, позволять нам страдать от несчастий, которые приносит зло; в конце концов, кто творит зло?» В те дни многие еще верили в то, что Бог творит и добро, и зло, однако Иисус никогда не учил такому ложному представлению.
Отвечая на этот вопрос, он сказал:

«Мой брат, Бог есть любовь; поэтому он не может не быть добродетельным, и его добродетель столь велика и реальна, что она неспособна содержать в себе мелкое и нереальное зло. Бог столь абсолютно добродетелен, что в нем совершенно нет места для такой отрицательной вещи, как зло. Зло есть незрелые решения и бездумные поступки тех, кто сопротивляется добродетели, отвергает красоту и предает истину. Зло есть всего лишь заблуждение незрелости или разрушительное и искажающее воздействие невежества. Зло — это неизбежная тьма, неотступно следующая за неразумным отвержением света. Зло есть то, что мрачно и неистинно и что, при сознательном приятии, становится грехом.

Наделяя тебя способностью выбирать между истиной и заблуждением, твой небесный Отец создал возможность отрицания положительного пути света и жизни. Однако такие заблуждения, свидетельствующие о зле, в действительности являются несуществующими до тех пор, пока разумное создание не пробуждает их к жизни своей волей, избравшей путь греха. И тогда это зло перерастает позднее в грех вследствие умышленного и преднамеренного выбора, совершаемого своевольным и мятежным созданием. Именно поэтому наш небесный Отец допускает одновременное существование добра и зла до окончания жизни — так же, как природа позволяет пшенице и плевелам расти вместе до жатвы».

Гадия был полностью удовлетворен ответом Иисуса на свой вопрос, после того как их последующая беседа прояснила ему истинное значение этих незабываемых высказываний.»

«С достижением зрелости Иисус всерьез и с полным самосознанием приступил к завершению своей задачи — глубокому познанию жизни низшего типа его разумных созданий — смертных людей этого мира.
Именно благодаря данному опыту он приобретал окончательное и полное право безусловного владычества в созданной им вселенной. Он приступил к этой исполинской задаче, полностью осознавая свою двойную сущность. Однако он уже сумел успешно объединить две эти сущности в одну — Иисуса Назарянина.

Иешуа бен Иосиф прекрасно знал, что он — человек, смертный человек, рожденный женщиной. Это видно по выбранному им для себя первому имени, Сын Человеческий. Он был настоящей плотью и кровью; поэтому и сейчас, являясь полновластным вершителем судеб вселенной, среди своих многочисленных и заслуженных титулов он носит имя «Сын Человеческий».

Буквально истинно то, что созидательное Слово Всеобщего Отца — Сын-Создатель — «стало плотью и пребывало в качестве человека на этой планете». Он трудился, уставал, отдыхал и спал. Он испытывал голод и утолял его пищей; он испытывал жажду и утолял ее водой. Он познал всю гамму человеческих чувств и эмоций. Он был «искушен во всём, подобно вам», и он страдал и умер. Как и остальные смертные данного мира, он получал знания, приобретал опыт и объединял их в мудрость. До своего крещения он не пользовался сверхъестественной силой. Он не использовал каких-либо средств, которые не были частью его человеческих способностей как сына Иосифа и Марии. Что касается атрибутов дочеловеческого существования, то он освободил себя от них. До начала общественного труда его знания людей и событий приобретались только им самим. Он был истинным человеком среди людей.

Извечна и благословенна истина: «У нас есть высокий правитель, способный сострадать нам в наших слабостях. У нас есть властелин, искушенный, подобно нам, во всём, кроме греха». И поскольку он сам страдал, пройдя испытания и искушения, он способен исчерпывающе понять и помочь тем, кто смущен и попал в беду.

Теперь назаретский плотник уже хорошо представлял себе уготованный ему труд, однако он решил жить человеческой жизнью в ее естественном течении. И в некоторых отношениях он действительно является примером для своих смертных созданий, ибо сказано: «Рассуждайте так, как Иисус Христос, который, будучи Богом по своей природе, не считал странным быть равным Богу. Но он принял образ малозначительного создания — родился как человек. И явившись в образе человеческом, он смирил себя до такой степени, что принял смерть, — и не просто смерть, а смерть на кресте». Он прожил свою смертную жизнь так же, как могут прожить свою жизнь все другие люди, — он, «который при жизни во плоти столь часто, порой эмоционально и со слезами на глазах, возносил молитвы и воззвания Ему, могущему спасти от всякого зла, и услышан был, ибо верил». Поэтому ему надлежало во всех отношениях сделаться таким, как его братья, дабы он мог стать их милосердным и отзывчивым властелином. Он никогда не сомневался в своей человеческой природе; она была для него очевидной, и он всегда ее осознавал. Что же касается природы божественной, то здесь всегда оставалось место сомнениям и догадкам. По крайней мере, так продолжалось до его крещения. Самоосознание божественности было медленным и, с человеческой точки зрения, естественным эволюционным раскрытием. Это раскрытие и самоосознание божественности началось в Иерусалиме, когда ему было неполных тринадцать лет, с первым сверхъестественным явлением в его человеческой жизни. И этот опыт обретения самоосознания своей божественной сущности был завершен во время второго сверхъестественного случая во плоти — случая, произошедшего при его крещении Иоанном в Иордане и ознаменовавшего собой начало его общественного служения в качестве пастыря и учителя.

Между двумя этими небесными явлениями — одно из которых произошло на тринадцатом году, а другое при крещении, — в жизни воплощенного Сына-Создателя не произошло ничего сверхъестественного или сверхчеловеческого. Несмотря на это, вифлеемский младенец, мальчик, юноша и мужчина из Назарета в действительности являлся воплощенным Создателем вселенной. Однако вплоть до принятия крещения от Иоанна, за всю свою человеческую жизнь он ни разу и ни в малейшей мере не воспользовался ни своим могуществом, ни помощью небесных личностей, не считая своего серафима-хранителя. И тем не менее, в течение всех лет, прожитых во плоти, он был истинно божественным существом.
Он действительно являлся Сыном-Создателем, Сыном Райского Отца. После того как он встал на путь общественного служения, — что произошло после формального завершения его сугубо смертного испытания, необходимого для обретения полновластия, — он, не колеблясь, публично признавал, что является Сыном Божьим. Он прямо заявлял: «Я есть Альфа и Омега, начало и конец, первый и последний». Он не возражал, когда в последующие годы его называли Господом Славы, Правителем Вселенной, Господом Богом всего творения, Святым Израиля, Господом всего, Господом нашим и Богом нашим, Богом с нами, имеющим имя выше всякого имени и во всех мирах, Всемогуществом вселенной, Вселенским Разумом всего творения, Тем, в котором сокрыты все сокровища премудрости и знаний, полнотой Наполняющего всё во всём, вечным Словом вечного Бога, Тем, который прежде всего и которым всё стоит, Создателем неба и земли, Вседержителем вселенной, Судьей всей земли, Дарителем вечной жизни, Истинным Пастырем, Спасителем миров и Вождем нашего спасения. Он никогда не возражал против какого-либо из этих титулов, которые стали присваивать ему с окончанием его чисто человеческой жизни и началом последующих лет самоосознания своего служения божественности в образе человека, во имя человека и для человека в этом и во всех других мирах. Применительно к себе, Иисус возражал только против одного имени: когда однажды он был назван Эммануилом, он просто ответил: «Не я; это мой старший брат».

Всегда — даже после того, как его жизнь на земле приобрела более широкий смысл, — Иисус смиренно подчинялся воле небесного Отца. После крещения он не придавал какого-либо значения поклонению своих искренних сторонников и благодарных последователей. Даже тогда, когда он боролся с бедностью и работал не покладая рук, чтобы обеспечить свою семью самым необходимым, в нем росло сознание того, что он есть Сын Божий. Он знал, что является творцом небес и той же самой земли, на которой он жил теперь жизнью человека. И сонмы небесных существ по всей огромной и взирающей на эту планету вселенной также знали, что этот назарянин является их возлюбленным Властелином и Создателем-отцом. На протяжении этих лет вся вселенная была глубоко охвачена тревожным ожиданием. Взоры всех небесных существ были сосредоточены на этой планете — на Палестине.

В этом году Иисус отправился в Иерусалим вместе с Иосифом на празднование Пасхи. Побывав на посвящении в храме с Иаковом, он считал своим долгом привести сюда и Иосифа. Иисус никогда не отдавал кому-либо предпочтения в своих отношениях с членами семьи. Они отправились в Иерусалим обычным маршрутом через долину Иордана, но вернулись восточно-иорданским путем, который проходил через Амаф. Идя по долине Иордана, Иисус пересказывал Иосифу историю еврейского народа, а на обратном пути рассказывал ему об испытаниях славных племен Рувима, Гада и Илиадуда, которые, как гласили предания, обитали в этих местностях к востоку от реки.
Иосиф задавал Иисусу много наводящих вопросов о миссии его жизни, но на большинство из них Иисус отвечал только: «Мое время еще не исполнилось». Однако в этих задушевных беседах он обронил много слов, всплывавших в памяти Иосифа в течение волнующих событий последующих лет. Иисус и Иосиф встретили Пасху вместе с тремя друзьями в Вифании, что стало уже традицией при посещении Иерусалима для участия в этих празднествах.»

«Историю любви Ревекки к Иисусу пересказывали по секрету в назаретских домах, а позднее — в Капернауме.
Поэтому, хотя в последующие годы многие женщины любили Иисуса так же, как его любили мужчины, ему уже никогда не приходилось отвергать личной преданности, предложенной какой-либо другой добропорядочной женщиной.
Начиная с этого времени, чувства, которые люди испытывали к Иисусу, носили больше характер уважения, полного преклонения и обожания. Как мужчины, так и женщины искренне любили его за то, чем он являлся, — без какой-либо примеси эгоизма или желания превратить его в объект только своей любви.
Однако многие годы самозабвенную любовь Ревекки вспоминали каждый раз, когда речь заходила о человеческой личности Иисуса. Хорошо зная подробности истории с Ревеккой, а также то, что Иисус отказался даже от любви прекрасной девушки, Мириам (не осознавая предначертанности судьбы своего брата), стала идеализировать его и прониклась трогательной и глубокой любовью к нему как отцу и брату.

Хотя они едва ли могли себе это позволить, Иисус чувствовал странное побуждение отправиться в Иерусалим на Пасху. Его мать, зная о недавнем происшествии с Ревеккой, мудро убеждала его совершить паломничество. В действительности, он искал случая поговорить с Лазарем и навестить Марфу и Марию, хотя и не отдавал себе в этом отчета. Не считая своей собственной семьи, он любил этих троих людей больше всех на свете.

Он шел в Иерусалим через Мегиддо, Антипатриду и Лидду, повторив частично тот же путь, которым его семья возвращалась из Египта в Назарет. На дорогу ушло четыре дня, и он много размышлял о прошлых событиях, происходивших в Мегиддо и в окрестностях этого города, — международного поля брани Палестины. Иисус прошел через Иерусалим, лишь ненадолго задержавшись, чтобы взглянуть на храм и собиравшиеся здесь толпы посетителей. Он чувствовал странную и растущую антипатию к этому построенному Иродом храму и его духовенству, которое назначалось по политическим мотивам. Больше всего он хотел увидеть Лазаря, Марфу и Марию. Лазарь был его сверстником и являлся теперь главой семьи: к этому времени он успел похоронить и свою мать. Марфа была на год с лишним старше Иисуса, а Мария — двумя годами младше. И для всех троих Иисус был кумиром и образцом совершенства.

Во время этого визита произошел один из периодических взрывов протеста против традиции — выражение возмущения теми ритуальными обрядами, которые, по мнению Иисуса, искажали образ его небесного Отца. Не зная о том, что Иисус собирается к ним, Лазарь договорился встретить Пасху с друзьями в соседней деревне у дороги на Иерихон. Теперь же Иисус предлагал, чтобы они провели праздничный день там, где они находились, — в доме Лазаря.
«Но у нас нет пасхального ягненка», — сказал Лазарь. И тогда Иисус начал свое обстоятельное и убедительное рассуждение о том, что небесного Отца воистину не интересуют столь наивные и бессмысленные ритуалы. После торжественной и проникновенной молитвы они поднялись, и Иисус сказал: «Пусть мои незрелые и помраченные разумом соплеменники служат своему Богу так, как учил Моисей; так будет лучше для них, но я призываю, чтобы мы, увидевшие свет жизни, больше не обращались к нашему Отцу через тьму смерти. Будем же свободны в своем знании истины о вечной любви нашего Отца».
В тот вечер, когда стало смеркаться, все четверо сели за стол, и это была первая пасхальная трапеза благочестивых евреев без пасхального ягненка. На Пасху были приготовлены пресный хлеб и вино, и эти символы, названные Иисусом «хлебом жизни» и «водой жизни», он подал своим товарищам, и они ели в торжественном согласии с учениями, которыми он только что поделился. Стало обычаем выполнять этот священный ритуал всякий раз, когда он посещал Вифанию в последующие годы. Вернувшись домой, он рассказал обо всём этом своей матери. Вначале она была шокирована, однако постепенно поняла его точку зрения. И всё же она почувствовала огромное облегчение, когда Иисус заверил ее, что он не собирается изменять празднование Пасхи в их семье. Дома, вместе с детьми, он из года в год продолжал есть Пасху «по закону Моисея».

Именно в этом году состоялся продолжительный разговор Марии с Иисусом по поводу женитьбы. Она откровенно спросила его, женился бы он, если бы был свободен от обязанностей перед семьей. Иисус объяснил ей, что его непосредственный долг не позволяет ему жениться, и потому этот вопрос мало его беспокоит. Он выразил сомнение в том, что когда-либо станет женатым человеком. Он сказал, что все подобные вещи должны отойти на второй план, пока не «исполнится его время», — время, когда он «должен будет приступить к делу своего Отца». Решив уже для себя, что он не станет отцом детей во плоти, он практически не думал о проблеме брака.
В этом году он заново приступил к задаче дальнейшего соединения смертной и божественной сущностей в простую и действенную человеческую индивидуальность. И он продолжал расти в нравственном статусе и духовном понимании.
Хотя они лишились всех своих назаретских владений (кроме собственного дома), в этом году их материальное положение несколько улучшилось после продажи своей доли недвижимости в Капернауме. Это было последней частью всего состояния Иосифа. Сделка на продажу капернаумской собственности была заключена со строителем лодок по имени Зеведей. В этом году Иосиф закончил синагогальную школу и начал работать за небольшим верстаком в домашней столярной мастерской. Хотя состояние их отца было исчерпано, они рассчитывали на то, что смогут успешно бороться с нуждой, так как теперь трое из них регулярно работали.

Иисус быстро становится мужчиной — не просто юношей, а взрослым человеком. Он хорошо научился нести бремя ответственности. Он умеет не падать духом при разочарованиях. Он стойко держится, когда его планы расстраиваются, а замыслы временно срываются.
Он научился быть честным и справедливым даже перед лицом несправедливости. Он учится приспосабливать свои идеалы духовной жизни к практическим требованиям земного бытия. Он учится планировать достижение более высокой и отдаленной идеалистической цели — и одновременно он упорно трудится для достижения ближайшей и непосредственной цели, определяемой необходимостью.
Он планомерно осваивает искусство приспособления своих устремлений к обыкновенным потребностям человеческой жизни. Он почти уже в совершенстве овладел методом использования энергии духовного побуждения для приведения в действие механизма материального достижения. Он постепенно учится жить небесной жизнью и продолжать свое земное существование. Он всё больше зависит от высшего руководства своего Отца и одновременно берет на себя отеческую роль наставника детей своей земной семьи. Он накапливает всё больше опыта в искусстве вырывать победу, находясь на грани поражения. Он учится превращать трудности времени в триумфы вечности.

Так, с течением лет, этот молодой назарянин продолжает знакомиться с жизнью в том ее виде, в котором она проживается во плоти в мирах времени и пространства. Он живет полной, типичной и всесторонней жизнью. Он покинул этот мир, исполненный того опыта, который приобретают живущие здесь создания в течение коротких и напряженных лет своей первой жизни, — жизни во плоти. И весь этот человеческий опыт навечно стал достоянием Властелина Вселенной. Он является нашим отзывчивым братом, сочувствующим другом, опытным властелином и милосердным Отцом.

Ребенком он приобрел огромный запас знаний. Юношей он разобрал, классифицировал и сопоставил эту информацию. И теперь, став взрослым человеком этого мира, он приступает к организации данного интеллектуального достояния перед тем, как использовать его в своем последующем учении, водительстве и служении во благо своих смертных братьев в этом мире и во всех остальных обитаемых сферах по всей вселенной.

Рожденный младенцем данного мира, он оставил позади детство и прошел через последовательные стадии отрочества и юности. Теперь он стоит на пороге подлинной зрелости, обладая богатым человеческим опытом,исчерпывающим пониманием человеческой природы и глубоким сочувствием к ее слабостям. Он становится мастером божественного искусства — раскрытия своего Райского Отца смертным созданиям всех веков и эпох. И теперь, как взрослый человек — зрелый человек этого мира — он готовится продолжить свою высшую миссию: раскрыть Бога людям и привести людей к Богу.»

«В течение всех предшествующих веков религия являлась, в основном, племенным или национальным делом, редко интересующим индивидуума. Боги были племенными или национальными, а не личными. Такие религиозные системы плохо удовлетворяли индивидуальные духовные устремления обыкновенного человека.

Во времена Иисуса на Западе существовали следующие религии:
1. Языческие культы. Эти культы представляли собой сочетание эллинской и латинской мифологий, патриотизма и традиций.
2. Поклонение императору. Обожествление человека как символа государства вызывало резкое возмущение у иудеев и ранних христиан, что явилось непосредственной причиной жестоких преследований, которым подвергались их церкви со стороны римских властей.
3. Астрология. Эта псевдонаука Вавилона превратилась в религию по всему греко-римскому миру. Даже в двадцатом веке человек еще не полностью освободился от этого суеверия.
4. Мистериальные религии. Поток мистериальных культов обрушился на мир, столь жаждущий духовной пищи; новые и необычные религии из Леванта увлекали простых людей и обещали им личное спасение. Эти религии быстро принимались на веру низшими классами греко-римского мира. И они во многом содействовали скорому распространению неизмеримо более высоких христианских учений, предлагавших величественное представление о Божестве в сочетании с привлекательной теологией для людей интеллектуального склада и глубочайшим предложением спасения для всех, — включая невежественного, но духовно голодного простолюдина тех дней.

Мистериальные религии положили конец национальным верованиям и привели к рождению многочисленных личных культов. Несмотря на свою многочисленность, у всех мистерий были общие черты:
1. Мифическая легенда, мистерия — откуда и произошло это название. Как правило, такая мистерия была связана с рассказом о жизни и смерти какого-нибудь бога и его возвращении к жизни, что видно на примере учений митраизма, который в течение некоторого времени существовал наряду с христианским культом, созданным Павлом, и соперничал с ним.
2. Мистерии носили вненациональный и межрасовый характер. Они основывались на идеях личности и братства и порождали религиозные братства и многочисленные секты.
3. Их службы сопровождались сложными обрядами инициации и впечатляющими символами поклонения. Порой их тайные обычаи и ритуалы бывали ужасными и отталкивающими.
4. Но каким бы ни был характер этих обрядов или степень их излишеств, эти мистерии неизменно обещали своим приверженцам спасение, «освобождение от зла, продолжение жизни после смерти и вечную жизнь в блаженных сферах, вдали от этого мира страдания и рабства».

Однако было бы заблуждением смешивать учения Христа с мистериями. Популярность мистерий говорит о стремлении человека к спасению и тем самым показывает действительную жажду личной религии и индивидуальной праведности. Хотя мистерии не смогли должным образом утолить эту жажду, они действительно расчистили путь для последующего появления Иисуса, который воистину принес в этот мир хлеб и воду жизни.

В своем стремлении использовать широко распространенную приверженность лучшим типам мистериальных религий, Павел несколько видоизменил учения Иисуса с тем, чтобы они могли стать более приемлемыми для широких слоев потенциальных новообращенных. Но даже предложенный Павлом компромиссный вариант учений Иисуса (христианство) превосходил лучшие из мистерий. Причин тому несколько:
1. Павел учил нравственному искуплению, этическому спасению. Христианство указало на новую жизнь и провозгласило новый идеал. Павел отказался от магических ритуалов и обрядового колдовства.
2. Христианство представляло собой религию, стремившуюся к окончательному решению проблемы человека, ибо оно не только предлагало спасение от мук и даже от смерти, но обещало также освобождение от греха с последующим обретением праведного характера и качеств, необходимых для вечной жизни.
3. Мистерии строились на мифах. Проповедуемое Павлом христианство было основано на историческом факте посвящения человечеству Михаила — Божьего Сына.

У язычников мораль не обязательно была связана с философией или религией. За пределами Палестины люди редко задумывались о том, что священник должен вести нравственную жизнь. Еврейская религия, последующие учения Иисуса и появившееся позднее христианство Павла были первыми европейскими религиями, которые положили в свою основу и мораль, и этику, требуя от верующих уделять должное внимание и тому, и другому.
Именно в таком поколении, испытывавшем преобладающее влияние столь несовершенных философских систем и сбитом с толку столь запутанными религиозными культами, в Палестине родился Иисус. И тому же самому поколению он впоследствии дал свое евангелие личной религии — благую весть о том, что человек является Божьим сыном.»

«Отец наш, сокрытый тайной, раскрой нам свой святой характер.

В этот день позволь своим земным детям увидеть путь, свет и истину.

Покажи нам путь вечного прогресса и дай нам волю идти по этому пути.

Создай в нас свое божественное царствование и тем самым одари нас полным владением собой.

Не дай нам сбиться на стези мрака и смерти; вечно веди нас по водам жизни.

Услышь эти наши молитвы во славу твою; возрадуйся, делая нас, смертных, всё более похожими на тебя.

Когда придет конец, во имя божественного Сына, прими нас в свою вечную власть.

Воистину, да исполнится твоя воля, а не наша.»

«Всеобщий Отец есть Бог личностей. Он является центром и пределами личностной сферы вселенной — от наделенного личностью низшего смертного создания до высших и божественных творцов.
Бог-Отец дарит и сохраняет каждую личность. Одновременно с этим, Райский Отец является предназначением всех тех конечных личностей, которые искренне избрали путь исполнения божественной воли, любят Бога и стремятся быть подобными ему.

Личность — это потенциал, заключенный во всех наделенных разумом созданиях: от минимального — осознания себя, до максимального — осознания Бога. Однако один лишь разум не есть личность, как не является ею дух или физическая энергия. Личность — это то качество и та ценность космической реальности, наделить которыми эти живые системы ассоциированных и координированных видов материальной, интеллектуальной и духовной энергии может только Бог-Отец. Не является личность и постепенным обретением. Личность может быть материальной или духовной, но она либо есть, либо ее нет. Внеличностное никогда не достигает уровня личностного, за исключением случаев прямого воздействия Райского Отца.

Одарение личностью есть прерогатива Всеобщего Отца — предоставление живым энергетическим системам личностного статуса и наделение их атрибутами относительного созидательного сознания, подчиненного свободной воле. Нет личности вне Бога-Отца, как не существует личности без Бога-Отца. Основополагающие атрибуты человеческого «я», так же как и ядро человеческой личности, — абсолютный Настройщик, — являются дарами Всеобщего Отца, действующего в своей всецело личностной области космической опеки.
Настройщики доличностного статуса пребывают во множестве типов смертных существ, обеспечивая им возможность пережить смерть и приобрести статус моронтийного создания, обладающего потенциалом предельного духовного достижения. Ибо когда в разуме создания, наделенного личностью, пребывает частица духа вечного Бога — доличностный дар личностного Отца, — тогда эта конечная личность приобретает потенциал божественности и вечности и стремится к цели, близкой к Предельному, устремляясь даже к осознанию Абсолютного.

Способность превращения в божественную личность присуща доличностному Настройщику; способность обретения человеческой личности потенциально заключена в наделенности человека космическим разумом. Однако эмпирическая личность смертного человека становится явной и функционирующей реальностью лишь после того, как материальной оболочки смертного создания касается освобождающая божественность Всеобщего Отца, пускающая ее в плавание по эмпирическим морям в качестве самосознающей, а также (относительно) самодетерминированной и самосозидающей личности. Материальное «я» поистине и безусловно личностно.

Материальное «я» обладает личностью и индивидуальностью — индивидуальностью временной; доличностный духовный Настройщик также обладает индивидуальностью — индивидуальностью вечной. Материальная личность и духовная доличностная сущность способны таким образом объединить свои созидательные свойства, чтобы породить переживающую смерть индивидуальность бессмертной души. Создав условия для роста бессмертной души и сняв с внутреннего «я» человека оковы абсолютной зависимости от априорной причинности, Отец отходит в сторону. Теперь, когда человек вызволен из цепей причинности — по крайней мере в том, что относится к его вечному пути, — и созданы условия для развития бессмертного «я», души, человек должен сам либо желать создания своего бессмертного «я», либо препятствовать этому; и он должен сам сделать свой выбор. Никакое другое существо, сила, создатель или фактор во всей обширной вселенной вселенных не способно даже в малейшей степени помешать суверенности свободной воли смертного — принятию волевого решения в том, что касается вечного предназначения личности делающего этот выбор смертного. В отношении сохранения жизни в вечности, Бог провозгласил суверенность материальной и смертной воли, и это решение абсолютно.

Наделение создания личностью является относительным освобождением от рабского реагирования на априорную причинность, и центром личностей всех подобных нравственных существ — эволюционных или иных — является личность Всеобщего Отца. Они извечно влекутся к его присутствию в Раю той родственностью, которая образует обширный и всеобщий семейный круг и братскую сферу вечного Бога. Общее свойство всех личностей — божественная непосредственность. Центром личностного контура вселенной вселенных является личность Всеобщего Отца, и Райский Отец лично осознает и находится в личном контакте со всеми личностями всех уровней самосознания. Это личностное осознание всего творения существует независимо от миссии Настройщиков Сознания. Подобно тому, как центром всеобщего гравитационного контура является Остров Рай, всеобщего контура разума — Совместный Вершитель, а всеобщего контура духа — Вечный Сын, так и центром личностного контура является личное присутствие Всеобщего Отца, и этот контур неизменно передает поклонение всех личностей, посвящаемое Исконной и Вечной Личности.

Что касается личностей, не имеющих Настройщиков, то Всеобщий Отец также наделяет их атрибутом свободного выбора, и такие личности схожим образом объединены в великой сфере божественной любви — личностном контуре Всеобщего Отца.
Все истинные личности получают от Бога возможность полноправного выбора. Никакое личностное существо невозможно заставить отправиться в вечное путешествие; врата вечности открываются только в ответ на свободный выбор свободных сынов Бога свободной воли.»

Где бы ни появлялись миссионеры Мелхиседека, они повсюду распространяли учения о едином Боге. Многие положения этой монотеистической доктрины — вместе с другими предшествующими понятиями — вошли в последующие учения индуизма. Иисус и Ганид отобрали следующие выдержки:

«Он — великий Бог, высочайший во всём. Он — Господь, в котором всё. Он — создатель и управляющий вселенной вселенных. Бог един; он пребывает наедине с самим собой; он — единственный. И этот единый Бог есть наш Творец и последнее предназначение души. Высший неописуемо ослепителен; он — Свет Света. Каждое сердце и каждое слово освещаются этим божественным светом. Бог — наш защитник: он поддерживает свои создания, и познавшие его обретают бессмертие. Бог — великий источник энергии; он — Великая Душа. Он вершит всеобщее господство над всем. Этот единый Бог любвеобилен, великолепен и обожаем. Наш Бог — высший в могуществе, он пребывает в верховной обители. Это истинное Лицо вечно и божественно; он — главный Господь небес. Все пророки воспевали его, и он раскрыл себя нам. Мы поклоняемся ему. О, Высшее Лицо, источник существ, Господь творения и правитель вселенной! Раскрой нам, твоим созданиям, могущество, делающее тебя неизменным! Бог создал солнце и звезды; он — яркий, чистый и самосущный. Его вечное знание отличается божественной мудростью. Вечный недоступен злу. Поскольку вселенная произошла от Бога, он действительно правит ею. Он — источник творения, и потому все вещи утверждены в нем.

Бог — надежное убежище каждого добродетельного человека, попавшего в беду; Бессмертный заботится обо всём человечестве. Божье спасение прочно, а его доброта щедра. Он — любящий покровитель, благословенный защитник. Говорит Господь: „Я пребываю в их собственных душах как светильник мудрости. Я — великолепие великолепных, добродетель добродетельных. Где двое или трое собираются вместе, там пребываю и я”. Создание неспособно избежать присутствия Создателя. Господь ведет счет даже непрестанным морганиям каждого смертного; и мы поклоняемся этому божественному Существу как нашему неразлучному спутнику. Он всесилен, щедр, вездесущ и бесконечно добр. Господь — наш владыка, наше прибежище, наш высший управляющий, и его первозданный дух обитает в смертной душе. Вечный Свидетель порока и добродетели пребывает в человеческом сердце. Глубоко же задумаемся над обожаемым божественным Животворцем; пусть его дух всецело направляет наши мысли. Из этого нереального мира приведи нас в мир реальный! Из тьмы приведи нас к свету! Из смерти приведи нас к бессмертию!

Своими сердцами, очищенными от всякой ненависти, поклонимся Вечному. Наш Бог — Господь молитвы; он слышит мольбы своих детей. Пусть же все люди подчинят свою волю ему — Непоколебимому. Возрадуемся же великодушию Господа молитвы. Сделайте молитву своим сокровенным другом и поклонение — опорой своей души. „Если только будете поклоняться мне в любви, — говорит Вечный, — я дам вам мудрость, чтобы достичь меня, ибо поклонение мне — добродетель, присущая всем созданиям”. Бог просветляет печальных и дает силу слабым. Поскольку Бог — наш сильный друг, у нас больше нет страха. Мы славим имя непобедимого Победителя. Мы поклоняемся ему, ибо он — преданный и вечный помощник человека. Бог — наш верный вождь и надежный советчик. Он — великий источник неба и земли, обладающий безграничной энергией и бесконечной мудростью. Его великолепие возвышенно, его красота божественна. Он — высшее убежище вселенной и неизменный хранитель вечного закона. Наш Бог — Господь жизни и Утешитель всех людей; он любит человечество и помогает тем, кто в беде. Он — источник нашей жизни и Добрый Пастырь людских паств. Бог — наш отец, брат и друг. И в своем внутреннем существе мы жаждем познать этого Бога.

Мы научились обретать веру благодаря томлению наших сердец. Мы достигли мудрости благодаря сдержанности наших чувств, и благодаря своей мудрости мы испытали мир в Высшем. Тот, кто исполнен веры, истинно поклоняется, когда его внутреннее „я” устремлено к Богу. Для нашего Бога небеса — что мантия; он обитает и в шести других обширных вселенных. Он — высший над всем и во всём. Мы жаждем, чтобы наш Господь простил нас за все прегрешения перед собратьями; и мы готовы простить своему другу совершенное им зло. Наш дух ненавидит всякий грех; поэтому, о, Господи, освободи нас от всей порчи греха. Мы молимся Богу как утешителю, защитнику и спасителю — тому, кто любит нас.

Дух Хранителя Вселенной проникает в душу простого создания. Тот человек мудр, кто поклоняется Единому Богу. Те, кто стремятся к совершенству, должны действительно знать Господа Высшего. Тот никогда не боится, кто знает блаженную защиту Высшего, ибо Высший говорит тем, кто ему служит: „Не бойтесь, ибо я с вами”. Бог судьбы — наш Отец. Бог есть истина. И Бог желает, чтобы его создания поняли его, — всецело познали истину. Истина вечна; она поддерживает вселенную. Нашим высшим желанием должно быть единение с Высшим. Великий Управляющий — источник всех вещей; всё исходит от него. И вот в чём высший долг: пусть никто не делает другому того, что было бы неприятно для него самого; не таите зла, не ударяйте того, кто ударяет вас, покоряйте гнев милосердием и побеждайте ненависть доброжелательностью. И всё это нам следует делать потому, что Бог — добрый друг и великодушный отец, который прощает все наши земные проступки.

Бог — наш Отец, земля — наша мать, вселенная — наша родина. Без Бога душа — пленница; знание Бога освобождает душу. При созерцании Бога, в единении с ним, приходит избавление от иллюзий зла и окончательное освобождение от всех материальных уз. Когда человек свернет пространство, как кусок кожи, тогда придет конец злу, потому что человек найдет Бога. О, Бог, спаси нас от тройной погибели ада — похоти, гнева и алчности! О, душа, приготовься к духовной борьбе за бессмертие! Когда придет конец смертной жизни, оставь, не колеблясь, это тело, дабы облечься в более достойную и прекрасную форму и пробудиться в мирах Высшего и Бессмертного, где нет страха, печали, голода, жажды или смерти. Познать Бога — значит разбить цепи смерти. Богопознавшая душа поднимается во вселенной, как сливки появляются на молоке. Мы поклоняемся Богу — вездесущему воздействию, Великой Душе, извечно пребывающей в сердцах своих созданий. И тем, кто знает, что Бог царствует в человеческом сердце, суждено стать такими, как он, — бессмертными. Зло следует оставить в этом мире, однако добродетель поднимается вместе с душой на небо.

Только нечестивец говорит: во вселенной нет ни истины, ни правителя; она предназначена только для наших вожделений. Такие души введены в заблуждение скудостью своего интеллекта. Так они отказываются от себя, предаваясь своим страстям, и лишают свои души радостей добродетели и удовольствий праведности. Что может быть больше, чем испытать спасение от греха? Человек, увидевший Высшего, бессмертен. Собратья человека во плоти неспособны пережить смерть; только добродетель сопровождает человека в его вечном путешествии вперед, к радостным и светлым полям Рая.»

Ганид был потрясен, когда увидел, как близок был буддизм к тому, чтобы стать великой и прекрасной религией без Бога, — личностного и всеобщего Божества. Тем не менее, он действительно обнаружил некоторое влияние учений миссионеров, направленных Мелхиседеком и продолжавших свой труд в Индии вплоть до появления Будды. Иисус и Ганид нашли в буддистской литературе следующие высказывания:

«Из чистого сердца будет струиться радость к Бесконечному; всё мое существо будет в мире с этой неземной радостью. Моя душа исполнена довольства, и сердце мое переполнено блаженством безмятежного упования. Я не знаю страха; я свободен от тревог. Я пребываю в уверенности, и мои враги неспособны испугать меня. Я доволен плодами моей уверенности. Я обрел путь к Бессмертному, на который легко вступить. Я молюсь о вере, которая поддержит меня на долгом пути; я знаю, что запредельная вера не оставит меня. Я знаю, что мои братья преуспеют, если проникнутся верой в Бессмертного, — той верой, которая создает умеренность, честность, мудрость, мужество, знание и стойкость. Оставим же печали и откажемся от страха. В вере своей будем придерживаться истинной праведности и подлинной мужественности. Научимся размышлять о справедливости и милосердии. Вера — истинное богатство человека, дар добродетели и славы.

Презренна нечестивость; жалок грех. Унизительно зло — остается ли оно в помыслах или претворяется в делах. Как ветер поднимает пыль, так зло вызывает страдания и печаль. Как тень идет за субстанцией материального тела, так счастье и душевный покой следуют за чистыми помыслами и добродетельной жизнью.
Зло есть плод помыслов, направленных по ложному пути. Видеть грех в безгрешном, не видеть греха в грешном есть зло. Зло есть путь ложных учений. Те, кто избегает зла, видя вещи такими, какие они есть, обретают радость, ибо приобщаются к истине. Положите конец своим несчастьям — возненавидьте грех. Поднимая свои глаза к Великодушному, всем своим сердцем отвернитесь от греха. Не защищайте зло; не оправдывайте грех. Трудясь над искуплением прошлых грехов, вы обретаете силу, необходимую для сопротивления греху в будущем. Сдержанность рождается из раскаяния. В каждом своем проступке исповедуйтесь Великодушному.

Бодрость и радость суть награда за дела, достойно выполненные во славу Бессмертного. Никто не может лишить вас свободы вашего собственного разума. Когда вера вашей религии освободит сердце, когда твердым и непоколебимым, как гора, станет разум, тогда душевный покой польется спокойно, как течение реки. Те, кто уверен в спасении, навсегда избавляются от вожделения, зависти, ненависти и иллюзий богатства. Хотя вера является энергией лучшей жизни, вы сами должны настойчиво претворять свое собственное спасение.
Если вы желаете обрести уверенность в своем окончательном спасении, то вам следует позаботиться о том, чтобы искренне следовать всему праведному. Развивайте в своем сердце уверенность, которая произрастает изнутри, — так вы насладитесь восторгом вечного спасения. Ни один верующий не может надеяться на достижение просветления, которое дает бессмертная мудрость, оставаясь ленивым, вялым, слабым, праздным, бесстыдным и эгоистичным. Тот же, кто вдумчив, благоразумен, рассудителен, пылок и честен, еще при жизни на земле может достигнуть высшего просветления, приходящего с покоем и свободой божественной мудрости.
Помните: за каждым действием — свое воздаяние. Зло приводит к печали, грех ведет к мукам. Радость и счастье суть следствия добродетельной жизни. Даже злодей пользуется милосердием, пока не созрели его злодеяния, но неотвратим срок жатвы всех плодов зла. Пусть никто не думает о грехе легкомысленно, говоря про себя: „Наказание за прегрешения обойдет меня стороной”. За ваши деяния вам будут платить той же монетой — по суду мудрости. Несправедливость, допущенная по отношению к вашим товарищам, воздастся вам. Создания неспособны избежать той участи, которую уготавливают себе своими деяниями.

Глупец сказал себе: „Зло не овладеет мной”; однако безопасность обретается только тогда, когда душа жаждет упрека, а разум стремится к мудрости. Мудра та благородная душа, которая дружелюбна среди врагов, спокойна среди беспокойства, щедра среди алчности. Любовь к себе — что сорняки на плодородном поле. Эгоизм ведет к печали; постоянная забота убивает. Укрощенный разум приносит счастье. Тот есть величайший из воинов, кто покоряет и подчиняет самого себя. Сдержанность хороша во всём. Превосходен лишь тот человек, который ценит добродетель и выполняет долг. Не позволяйте гневу и ненависти овладевать собой. Не говорите ни о ком резко. Удовлетворенность — величайшее богатство. Что дано с мудростью, то хорошо сохраняется. Не делайте другим того, чего вы не желали бы себе. Платите добром за зло; преодолевайте зло добром.

Праведная душа желанней владычества над всем миром. Цель чистосердечия — бессмертие; удел бездумной жизни — смерть. Кто честен, тот не умирает; бездумный уже мертв. Благословен тот, кто постиг состояние бессмертия. Кто мучает живых, тот вряд ли обретет счастье после смерти. Бескорыстные восходят на небо, где они радуются в блаженстве бесконечной щедрости и продолжают исполняться благородного великодушия. Каждый смертный, чьи помыслы праведны, высказывания благородны и действия бескорыстны, не только обретет добродетель здесь, в течение этой короткой жизни, но также — после разрушения тела — продолжит вкушать наслаждения на небе.»

«Всем людям на земле следует жить в согласии с волей Бога, так как всякий раз, когда мы пытаемся уклониться от насущных требований жизни и бежим к дальним соблазнам, мы подвергаем себя непосредственному воздействию тех влияний, которые не управляются силами истины и праведности.

Бежать от долга — значит жертвовать истиной. Бегство от служения свету и истине может привести только к мучительным столкновениям с упрямыми китами эгоизма, которые неизбежно ведут во тьму и смерть, если такие богоотступники не обращают свое сердце — пусть даже в самых глубинах отчаяния — к поиску Бога и его добродетели.

И когда такие отчаявшиеся души искренне ищут Бога, жаждут истины и праведности, ничто не способно более удержать их в плену.

На каком бы дне они ни оказались, если всем своим сердцем они устремятся к свету, дух Господа Бога небесного освободит их из плена; неблагоприятные обстоятельства жизни извергнут их на твердую почву новых возможностей для обновленного служения и более мудрой жизни».

«Бог есть основная реальность в мире духа; Бог является источником истины в сферах разума; Бог покрывает собой всё, что есть в материальных мирах. Для всех разумных созданий Бог представляет собой личность, а для вселенной вселенных он есть Первый Источник и Центр вечной реальности. Бог не похож ни на человека, ни на машину. Первый Отец — это всеобщий дух, вечная истина, бесконечная реальность и отеческая личность.

Вечный Бог — это бесконечно больше, чем идеализированная реальность или воплощенная в личности вселенная. Это не просто высшая мечта человека, объективированный предмет смертного поиска. Не является он также одним только понятием, силовым потенциалом, исполненным праведности. Всеобщий Отец не есть ни синоним природы, ни персонификация ее закона. Бог — это трансцендентальная реальность, а не только традиционное представление человека о величайших ценностях. Бог не есть психологическая концентрация духовных значений, как не является он и «благороднейшим творением человека». В сознании человека Бог может быть любым или всеми из этих представлений, но он больше. Это спаситель и любящий Отец всех тех, кто обрел духовный покой на земле и жаждет обрести сохранение личности в смерти.

В человеческом опыте действительность существования Бога демонстрируется появляющимся в человеке божественным присутствием — духовным Наставником, посылаемым из Рая для того, чтобы жить в смертном разуме человека и помогать ему в развитии бессмертной души, обретающей вечную жизнь. Три эмпирических феномена раскрывают присутствие этого божественного Настройщика в человеческом разуме:
1. Интеллектуальная способность познания Бога — богосознание.
2. Духовное побуждение найти Бога — богоискательство.
3. Личностное стремление к богоподобию — искреннее желание выполнять волю Отца.

Существование Бога не может быть доказано научным экспериментом или логическим умозаключением. Бог может быть осмыслен только в сфере человеческого опыта; тем не менее, истинное представление о реальности Бога приемлемо в логике, вероятно в философии, принципиально для религии и неотделимо от любой надежды на сохранение личности.

Те, кто познал Бога, познали на своем опыте факт его существования; такие смертные хранят в своем личном опыте единственное положительное доказательство существования живого Бога, которое один человек может предложить другому. Не существует никакой другой возможности продемонстрировать существование Бога, кроме как в соприкосновении богосознания человеческого разума и богоприсутствия поселившегося в смертном интеллекте Настройщика Сознания, — посвященного человеку дара Всеобщего Отца.»

Находясь на нашей планете, Иисус, Сын-Создатель нашей вселенной, говорил о «многих обителях во вселенной Отца». В определенном смысле, все пятьдесят шесть окружающих Иерусем миров посвящены переходной культуре восходящих смертных, однако семь спутников первого мира известны как собственно обительские миры.

«В обительских мирах воссозданные смертные возобновляют свою жизнь с того момента, когда их настигла смерть. Покинув нашу планету и прибыв в первый обительский мир, вы отметите существенную перемену. Но если бы вы прибыли с более нормальной и прогрессивной сферы времени, то едва ли заметили бы изменения, за исключением того факта, что у вас появилось иное тело: сосуд из плоти и крови остался позади, в мире вашего происхождения.

Центром всей деятельности первого обительского мира является воскресительный зал — огромный храм восстановления личности. Это гигантское строение состоит из главных мест встреч серафических хранителей судьбы, Настройщиков Сознания и архангелов воскрешения. Вместе с этими небесными существами в воскрешении мертвых принимают участие также Носители Жизни.
Копии смертного разума и активные матрицы памяти создания, переведенные из материального плана в духовный, находятся в личном владении освобожденных Настройщиков Сознания; преобразованные в духовную форму, эти факторы разума, памяти и личности создания навсегда становятся частью таких Настройщиков. Матрицы разума созданий и пассивные потенциалы индивидуальности заключены в моронтийной душе, доверенной серафическим хранителям судьбы. Именно воссоединение вверенной серафиму моронтийной души с вверенным Наставнику духовным разумом восстанавливает личность создания и является воскрешением сохранившего жизнь спящего существа.

Если преходящей личности смертного происхождения не суждено быть восстановленной, духовные элементы несохранившего жизнь смертного создания навсегда останутся составной частью индивидуального эмпирического опыта Наставника, пребывавшего когда-то в таком существе.

От Храма Новой Жизни отходят семь радиальных крыльев — залов воскрешения смертных рас. Каждое из этих строений посвящено воссозданию одной из семи рас времени. В каждом из семи крыльев находится по сто тысяч отдельных помещений для воскрешения. Эти крылья заканчиваются круглыми залами массового воссоздания, которые служат в качестве помещений для пробуждения миллиона индивидуумов одновременно. Эти залы окружены помещениями для воссоздания личностей смешанных рас обычных постадамических миров. Независимо от метода, который может применяться в индивидуальных мирах времени в связи со специальными или периодическими воскрешениями, реальное и сознательное восстановление действительной и полной личности происходит в воскресительных залах первого обительского мира. На протяжении всей вечности вы будете вспоминать свои яркие впечатления в утро воскресения.

Из воскресительного зала вы попадаете в сектор Мелхиседеков, где поселяетесь на постоянное жительство. После этого вам предоставляется десять свободных дней. Вы можете беспрепятственно обследовать окрестности своего нового дома и познакомиться с программой на ближайшее будущее. У вас также будет время для того, чтобы удовлетворить свое желание и, сверившись с архивами, навестить своих любимых и других земных друзей, которые могли оказаться в этих мирах прежде вас. По окончании вашего десятидневного периода свободного времени вы приступаете ко второму этапу путешествия к Раю, ибо обительские миры являются настоящими подготовительными сферами, а не просто карантинными планетами.

В первом обительском мире (или другом, в случае более высокого статуса) вы возобновите свою интеллектуальную подготовку и духовное развитие именно с того уровня, на котором они были прерваны смертью. Между временем планетарной смерти, или преображением, и воскрешением в одном из обительских миров смертный человек не приобретает абсолютно ничего, за исключением осознания факта продолжения жизни. Здесь вы начинаете с того, на чём остановились там.

Почти весь опыт первого обительского мира заключается в исправлении недостатков. Сохранившие жизнь смертные, прибывающие в эту первую из карантинных сфер, обнаруживают такое количество и разнообразие дефектов характера и недостатков смертного опыта создания, что основная деятельность данного мира имеет целью исправление и устранение этих разнообразных последствий жизни во плоти в материальных эволюционных мирах времени и пространства.

Пребывание в первом обительском мире направлено на развитие сохранивших жизнь смертных как минимум до статуса постадамического судного периода в нормальных эволюционных мирах. Конечно, в духовном плане ученики обительских миров далеко превосходят такой чисто человеческий уровень развития.

Если вас не оставят в первом обительском мире, то по истечении десяти дней вы погрузитесь в сон преобразования и проследуете во второй мир, и каждые десять дней вы будете продвигаться всё дальше, пока не прибудете в мир вашего назначения.»

«Иуда Искариот, двенадцатый апостол, был избран Нафанаилом. Он родился в Кериоте — небольшом городке в южной Иудее. Когда он был подростком, родители перебрались в Иерихон, где он жил и служил в различных коммерческих предприятиях своего отца, пока не заинтересовался проповедью и деятельностью Иоанна Крестителя. Родители Иуды были саддукеями, и когда их сын примкнул к ученикам Иоанна, они отреклись от него.

Нафанаил встретил Иуду в Тарихее, где тот искал работу на рыбосушильном предприятии у южной оконечности Галилейского моря.
Когда он примкнул к апостолам, ему было тридцать лет и он не был женат. Он был, возможно, самым образованным из двенадцати апостолов и являлся единственным в апостольской семье Учителя выходцем из Иудеи.

Личность Иуды не отличалась какими-либо яркими чертами, хотя он обладал многими внешними признаками культурного и воспитанного человека. Он обладал хорошим умом, но этот ум не всегда был по-настоящему искренним. Иуда, в сущности, не понимал себя; он не был откровенным в отношениях с самим собой.

Андрей назначил Иуду апостольским казначеем; он полностью соответствовал своей должности и — вплоть до того дня, когда он предал своего Учителя, — исполнял обязанности честно, преданно и чрезвычайно успешно.

В Иисусе не было какой-либо особой черты, которая восхищала бы Иуду и которую он выделял бы из всесторонне привлекательной и чрезвычайно обаятельной личности Учителя. Иуда так и не смог возвыситься над своими предвзятыми мнениями иудеянина о своих товарищах-галилеянах. Про себя он критиковал многое даже в Иисусе. Не раз этот самодовольный иудеянин осмеливался в глубине души подвергать критике даже того, на кого одиннадцать апостолов смотрели как на совершенного человека, который «совершенно прекрасен и выделяется из десяти тысяч». Он действительно считал, что Иисус проявляет робость и в некотором смысле боится утвердить собственное могущество и власть.

Иуда был хорошим коммерсантом. Требовался такт, способности, терпение, равно как и неукоснительная приверженность своему делу, для того чтобы вести финансовые дела такого идеалиста, как Иисус, не говоря уже о борьбе с безалаберностью некоторых апостолов в деловых вопросах. Иуда был действительно хорошим исполнителем, дальновидным и способным финансистом. И он являлся активным сторонником организации. Никто из двенадцати никогда не критиковал Иуду. Насколько они могли понять, Иуда Искариот был непревзойденным казначеем, образованным и лояльным (хотя иногда критически настроенным) апостолом и во всех отношениях преуспевающим человеком.

Апостолы любили Иуду. Он действительно был одним из них. Должно быть, он верил в Иисуса, однако мы сомневаемся, чтобы он действительно любил Учителя всем сердцем. Судьба Иуды иллюстрирует справедливость выражения: «Иной путь кажется человеку правильным, но в конце пути — смерть». Человеку легко пасть жертвой мирного обмана — приятного приспособления к путям греха и смерти. Не сомневайтесь в том, что в финансовом отношении Иуда всегда был лоялен по отношению к Учителю и своим товарищам-апостолам. Деньги никогда не могли бы стать мотивом его предательства.

Иуда являлся единственным сыном недальновидных родителей. В очень юном возрасте его баловали и ласкали; он был испорченным ребенком. Когда он вырос, у него сложилось преувеличенное представление о собственной значимости. Он не умел проигрывать. Его представления о справедливости были расплывчатыми и превратными. Он лелеял в себе чувства ненависти и подозрительности. Он был мастером превратного толкования слов и поступков своих друзей. И всю свою жизнь Иуда культивировал в себе привычку сводить счеты с теми, кто, как ему представлялось, плохо обходился с ним. Он обладал извращенным представлением о ценностях и преданности.

Иуда являлся для Иисуса подвигом веры. С самого начала Учитель прекрасно понимал слабости этого апостола и хорошо видел, какой опасностью чревато принятие его в братство. Однако в природе Сынов Божьих — давать каждому созданному существу полную и равную возможность спасения и продолжения жизни. Иисус хотел, чтобы все знали что происходит, когда возникает сомнение в искренней и беззаветной преданности царству. Дверь в вечную жизнь широко открыта для всех; «всякий, кто хочет, пусть приходит»; нет никаких ограничений или условий, кроме веры входящего. Именно поэтому Иисус позволил Иуде продолжать свою деятельность до самого конца, всегда делая всё возможное для того, чтобы изменить и спасти этого слабого и запутавшегося апостола. Однако если человек неспособен честно принять свет и оправдать его своей жизнью, то в душе такого человека этот свет превращается в тьму. Иуда стал лучше понимать царство на интеллектуальном уровне, но, в отличие от остальных апостолов, он не достиг прогресса в обретении духовного характера. Ему не удалось добиться удовлетворительного личного прогресса в своем духовном опыте.

Иуда всё глубже погружался в мрачные размышления о собственных разочарованиях и в итоге пал жертвой затаенной злобы. Он часто считал себя обиженным и начал относиться с патологической подозрительностью к своим лучшим друзьям — и даже к Учителю. Вскоре его поглотила идея сведения счетов; он был готов пойти на всё, чтобы отомстить за себя, — да, вплоть до предательства своих товарищей и Учителя.

Однако эти порочные и опасные мысли приняли окончательную форму только в тот день, когда благодарная женщина возлила сосуд с дорогим благовонием Иисусу на ноги. Иуда счел это расточительством, и когда его открытый протест был сразу же и во всеуслышание отвергнут Иисусом, чаша терпения Иуды переполнилась. Это событие пробудило в нем накопившиеся за всю жизнь ненависть, обиду, злобу, мнительность, ревность и жажду мести, и он решил расквитаться, еще даже не зная с кем; но он сосредоточил всё свое зло на единственном невинном человеке во всей презренной драме его несчастной жизни только потому, что Иисус оказался главным действующим лицом в том эпизоде, которым ознаменовался переход Иуды из эволюционирующего царства света в избранные им самим владения тьмы.

Много раз Учитель как наедине, так и публично предупреждал Иуду о том, что он встал на скользкий путь, однако обычно божественные предостережения бесполезны, если они наталкиваются на озлобленную человеческую природу. Иисус сделал всё возможное, не противоречащее нравственной свободе человека, чтобы удержать Иуду от заблуждения. Наконец настал час великого испытания. Сын злобы пал; он уступил отвратительным и презренным велениям надменного, мстительного, отличавшегося гипертрофированным самомнением разума и стремительно погрузился в смятение, отчаяние и порок.

И тогда Иуда вступил в подлый и позорный сговор с целью предательства своего Господа и Учителя и быстро привел в исполнение этот гнусный заговор. При осуществлении своих порожденных злобой планов коварного предательства он испытывал мгновения сожаления и стыда, но в такие периоды ясного сознания он, в собственное оправдание, малодушно воображал, что Иисус, быть может, воспользуется своим могуществом и в последнее мгновение освободит себя.

Когда всё было позади — когда презренный и греховный поступок был совершен, — этот ставший предателем смертный, которому ничего не стоило продать своего друга за тридцать сребреников для удовлетворения давней жажды мести, бросился вон и исполнил последний акт в драме бегства от реальностей смертного существования, покончив с собой.
Одиннадцать апостолов ужаснулись, они были потрясены. Иисус испытывал к предателю одну только жалость.»

1. Проявление специальных умений не есть признак духовных способностей. Ум не заменяет истинный характер.
2. Лишь немногие достойны той веры, которая у них действительно есть. Беспричинный страх — это великий интеллектуальный обман, жертвой которого становится развивающаяся душа смертного существа.
3. Лишь немногие отваживаются воспользоваться сколько-нибудь существенной частью той суммы кредитов, которая предоставлена личности объединенной помощью природы и благодати. Большинство обездоленных душ по-настоящему богаты, однако они отказываются поверить в это.
4. Трудности могут обескураживать посредственность и сокрушать убоявшихся, но они только воодушевляют истинных детей Всевышних.
5. Пользоваться привилегиями без злоупотреблений, свободой без вседозволенности, обладать властью и полностью отказываться использовать ее для самовозвеличения, — вот признаки высокоразвитой цивилизации.
6. В космосе не бывает необдуманных и непредвиденных случайностей. Равным образом, небесные существа не помогают тому низшему существу, которое не желает, чтобы его путь освещался светом истины.
7. Усилие не всегда приводит к радости, но без разумного усилия нет счастья.
8. Действие придает силу, умеренность — обаяние.
9. Праведность извлекает благозвучные аккорды истины, и мелодия звучит по всему космосу, достигая Бесконечного.
10. Слабые тешат себя решениями, сильные действуют. Жизнь — это лишь ежедневный труд; выполните его достойно. Действие — наше; последствия — Божьи.
11. Мудрость приходит к смертным только через страдания.
12. Возбуждайте в своих товарищах жажду истины. Давайте совет только тогда, когда его просят.
13. Притворство есть нелепое стремление невежды казаться мудрым, попытка пустой души казаться богатой.
14. Невозможно постигнуть духовную истину, не пережив ее, и многие истины по-настоящему ощущаются только в несчастье.
15. Честолюбие опасно до тех пор, пока оно целиком не приспособлено к нуждам общества. Вы обретаете добродетель только тогда, когда добродетельными становятся ваши поступки.
16. Нетерпимость отравляет дух. Гнев — всё равно что камень, брошенный в осиное гнездо.
17. Необходимо избавиться от беспокойств. Самые невыносимые разочарования — это те, которые никогда не постигают вас.
18. Только поэт способен увидеть поэзию в будничной прозе повседневного существования.
19. Высшее предназначение всякого искусства — с помощью своих иллюзий предвозвещать более высокую вселенскую реальность, отливать эмоции времени в мысль вечности.
20. Развивающаяся душа становится божественной не за счет того, что она делает, а за счет того, к чему она стремится.
21. Смерть ничего не прибавила к интеллектуальной собственности или духовным способностям, однако она действительно обогатила эмпирический опыт сознанием продолжения жизни.
22. Мгновение за мгновением, судьба вечности определяется успехами проходящей день за днем жизни. Сегодняшние поступки становятся завтрашней судьбой.
23. Величие заключается не столько в обладании силой, сколько в мудром и божественном употреблении этой силы.
24. Знанием можно обладать, только делясь им с другими; его охраняет мудрость и социализирует любовь.
25. Прогресс требует развития индивидуальности. Посредственность стремится к увековечению в стандартизации.
26. Необходимость в доказательствах для защиты какого-либо утверждения обратно пропорциональна содержащейся в нем истине.

«Люди обычно признают только один вид смерти — физическое прекращение жизненных энергий.
Но в действительности существуют три вида смерти, имеющих отношение к сохранению личности:

1. Духовная смерть (смерть души).
Если смертный человек окончательно отвергает продолжение жизни, если по общему мнению Наставника и сохраняющегося серафима он объявляется духовно безнадежным, моронтийно несостоятельным, то после регистрации этого единодушного суждения происходит немедленное освобождение внутреннего Наставника. Однако это освобождение Наставника никак не влияет на обязанности личного или группового серафима, связанного с тем индивидуумом, которого покинул Наставник. Такой тип смерти является окончательным по своему значению, независимо от временного продолжения активности живых энергий физического и интеллектуального механизмов. С космической точки зрения, смертный уже мертв; продолжающаяся жизнь говорит всего лишь об устойчивости материального импульса.

2. Интеллектуальная смерть (смерть разума).
Когда жизненно важные контуры, связанные с деятельностью высших вспомогательных духов разума, нарушаются из-за помрачения ума или вследствие частичного разрушения механизма мозга, а также если такие состояния перешли некоторую критическую точку и ущерб становится непоправимым, внутренний Наставник немедленно освобождается. В архивах вселенной личность смертного считается умершей при любом разрушении жизненно важных интеллектуальных контуров, необходимых для волевой деятельности человека. Это тоже смерть, независимо от продолжающегося функционирования живых механизмов физического тела. Без волевого разума тело более не является человеческим, однако, согласно предшествующему выбору человеческой воли, душа такого индивидуума может сохраниться.

3. Физическая смерть (смерть тела и разума).
Когда человека постигает смерть, Наставник остается в прибежище разума до прекращения его функций как интеллектуального механизма, то есть примерно до того момента, когда измеримые энергии мозга прекращают свои ритмические, необходимые для жизни пульсации. Вслед за этим разрушением Наставник покидает исчезающий разум столь же просто, как когда-то появился, и направляется на Сферу Божества.

После смерти материальное тело возвращается в мир природы, из которого оно было извлечено, однако два нематериальных фактора сохранившейся личности остаются: предсущий Божественный Наставник, который вместе с копией памяти о прожитой смертным жизни направляется на Сферу Божества, а также бессмертная душа скончавшегося человека, остающаяся в распоряжении хранителя судьбы. Эти аспекты и формы души — эти некогда кинетические, а ныне статические формулы индивидуальности, — обязательны для восстановления личности; именно воссоединение Наставника с душой является тем, что восстанавливает сохранившуюся личность, возвращает вам сознание в момент пробуждения. Тем, у кого нет личных серафических хранителей, преданно и умело служат групповые хранители, сохраняющие индивидуальность и воскрешающие личность. Серафимы незаменимы для воссоздания личности.

После смерти Наставник временно теряет личность, но не индивидуальность; человеческий подопечный временно теряет индивидуальность, но не личность; в обительских мирах оба они воссоединяются, проявляясь как вечная сущность.

Покинувший землю Наставник никогда не возвращается сюда в виде существа, в котором он пребывал в прошлом; личность никогда не проявляется без воли человека; после смерти лишенный Наставника человек никогда не проявляет активной индивидуальности и не устанавливает какой-либо связи с живыми существами земли. Такие лишенные Наставников души являются полностью и абсолютно бессознательными в течение своего долгого или краткого сна смерти.

Какое-либо проявление личности или способности вступать в общение с другими личностями невозможны вплоть до завершения процесса восстановления. Тем, кто отправляется в обительские миры, не разрешается отправлять послания своим любимым, оставшимся на Земле.»

«После смерти хранитель судьбы преданно оберегает информацию о вашей жизни, подробное описание индивидуальности и сущность человеческой души, сформированной в результате совместных усилий смертного разума и божественного Наставника, а также все другие ценности, связанные с вашим грядущим существованием, — всё, что является вашим содержанием, действительным содержанием, — за исключением сохраняющейся индивидуальности, представленной отбывающим Наставником, и реальности личности.

Как только в разуме человека меркнет путеводный свет — то духовное свечение, которое серафимы связывают с присутствием Наставника, — сопровождающий ангел отправляется в первый обительский мир, где дожидается восстановления сознания того существа, которое являлось его бывшим подопечным при жизни во плоти.

Серафим-хранитель является опекуном, которому доверены непреходящие ценности спящей души смертного человека, так же, как отсутствующий Наставник является индивидуальностью такого бессмертного вселенского существа. Когда два этих существа объединяют свои усилия в восстановительных залах обительского мира, происходит восстановление сущностных факторов личности восходящего смертного.

Наставник возвратит вам индивидуальность; серафим-хранитель вернет вам личность, после чего он заново представит вас верному Наставнику ваших земных дней.
Так происходит и при окончании планетарной эпохи: когда собирают тех, кто находится в низших кругах смертных достижений, именно групповые хранители восстанавливают своих подопечных в воскресительных залах обительских сфер, что отражено и в свидетельствах:
«И пошлет громогласно ангелов своих, и соберут они избранных его отовсюду, от одного края небес до другого».

Правосудие требует, чтобы личные или групповые хранители отвечали при периодическом оглашении от имени несохранившихся личностей. Наставники таких существ не возвращаются; и когда звучит оглашение, серафимы отвечают, но Наставники не отзываются. В этом заключается «воскресение неправедных» — в действительности, официальное признание прекращения их существования. Оглашение правосудия следует сразу же за оглашением милосердия — воскрешением сохранившихся спящих смертных.»

Смысл жизни.

Ищете ли вы его? Ищите ли истину?
Ищите ли ответы на вопрос о жизни после?
Если да, то вам сюда.

Для того, чтобы понять смысл жизни смертного человека надо знать его происхождение и предназначение.

Мы, люди, являемся материальным существом и имеем животное происхождение. НО! Нам дано бесконечно большее, чем эта плоть, которую мы обслуживаем ежедневно, не задумываясь не о чем кроме ежедневных бытовых вопросов. Человек не живет для того, чтобы только кушать и получать эгоистичные удовольствия. Не для того, чтобы любить и служить только самому себе. И неправильно, когда человек любит только самого себя и своих детей потому, что они - это опять таки его. Это эгоизм, самолюбие и самолюбование. Это не настоящая любовь, это Увы, только животный инстинкт, ведь любое животное выкармливает и заботится о своих детях.

Так что же тогда в нас есть такого, чего мы не видим?

Это то, что нам даровал наш Небесный Отец. Частицу себя, Божественную совершенную частицу себя, которая живет внутри нас. Эту частицу можно назвать по-разному, кто-то ее называет Внутренним голосом, кто-то совестью, которую мы чувствуем, когда совершаем неправильные поступки, выбираем неправильный путь. Эта Божественная частица, которая знает о нас все - все наши мысли, чувства и которая всегда с нами - это наш Настройщик сознания, наш Наставник.

Для чего нам нужна Частица Бога, имеющая вечную жизнь?

Именно эта частица Бога является свидетельством нашего Богосыновства и подтверждением Факта духовного Отцовства Бога, который пребывает внутри нас. Задача Наставника - одухотворить наш материальный разум в течение этой короткой жизни на Земле. При добровольном сотрудничестве с которым в нас Рождается Душа, несущая новую и высшую реальность, реальность продолжения нашей жизни в будущем. Задача Наставника также в том, чтобы помочь нашему смертному и материальному разуму подняться выше чисто животных интересов и обрести духовные свойства, духовные устремления.

Что я должен делать, для зарождения Души?

Душа человека - это дитя совместной работы духовного Божественного Наставника и нашего материального сметного разума. Чтобы зародилась Душа, нужно только слушать свой внутренний голос, стараясь стать совершеннее, обретая духовный опыт, который важен для нашего будущего.

Что будет после этой жизни?

Так как эта жизнь очень коротка, надо рационально использовать время. Время — это единственный универсальный дар всем волевым созданиям, "один талант", доверенный всем разумным существам. У всех нас есть время, в течение которого мы можем обеспечить продолжение жизни; роковым образом время растрачивается только тогда, когда его предают забвению, когда нам не удается употребить его так, чтобы обрести уверенность в спасении своей Души.

Душа, в отличии от тела, переживает физическую смерть и угасание смертного разума, после чего, вместе с вашей личностью она заботливо переноситься в обительские миры, где помещается в новое более совершенное тело для дальнейшего развития сохранившейся личности.
Единственный путь попасть в Царство Небесное - зарождение и развитие бессмертной Души. Этот выбор целиком и полностью зависит от воли, которую даровал нам Небесный Отец, а также наших устремлений. Воля Небесного Отца в том, чтобы мы жили и развивались в вечности. Кроме того, Отец даровал нам все необходимое для нашего развития и оказал непосредственную помощь в виде Духа Разума, Духа Истины и Святого Духа, которые действуют на нас. Нас опекают прекрасные ангельские личности - Хранители Судьбы.
Всем необходимым наделил нас Небесный Отец, чтобы мы шли к нему и познавали Его. С бесконечной любовью и милосердием, вниманием и заботой он ступает вместе с нами по радостям и печалям жизни, радуясь в счастливые моменты нашей жизни, и, переживая за нас, когда нам плохо.

Жизнью награждает нас Небесный Отец. Личностью с правом выбора, которую Он нам дарит, чтобы мы ее сохранили для бесконечного совершенствования в будущем. Ну а выбор, выбор за человеком, задача которого - следуя уготованному ему Божественному пути постепенно преобразиться из самого низшего типа волевого создания животного происхождения в совершенное бессмертное духовное существо, способное в будущем предстать перед самим Райским Отцом и радостно служить ему.

Такое преображение не происходит мгновенно, но если вы согласитесь следовать божественному пути и руководству, если вы выберите Истину, Добродетель и Красоту вы непременно достигните высшей цели. Надо помнить - эта жизнь лишь подготовка, к длительному восхождению и обретению божественности.