***

Есть энергетика у слов,
И вы, наверно, замечали,
Что точно «наломаешь дров»,
Коль скажут «под руку» в начале.

И точно ногу подвернёшь,
Когда летит, как камень, в спину
«Катись!», и точно не уснёшь,
От них больной наполовину.

У мыслей тоже есть заряд:
Злом начинённый мыслей сгусток —
Неуправляемый снаряд.
Лишь зло рождает злое чувство!

А мысли добрые, порой,
Способны победить несчастья,
Их положительный настрой
Смирит и успокоит страсти.

Пусть будут добрыми слова
И речи мелодичны звуки!
Стрелу пускает тетива,
Её ж натягивают руки.

Желай хорошего пути,
Здоровья, счастья и удачи,
И чаще говори «Прости!»,
Ведь это очень много значит!

Хоть мой посыл совсем не нов,
Могу я в этом подписаться:
Есть энергетика у слов,
И лучше ими не бросаться!  

инет    

 Анри Руссо

Букет на столе           

***

Расскажи мне...

Неловкая Пауза

Расскажи мне, 
как не любить тебя,
Расскажи мне, 
как спать по ночам,
Как о чувствах своих забыть навсегда,
Никогда о них не вспоминать.
Расскажи, как влюбляться в других теперь 
Так же, как и в тебя, 
глубоко, -
И бояться теперь других потерь,
Быть уверенной, что к тебе прошло.
Расскажи, как бросать говорить невпопад,
Расскажи мне, как глупо я выгляжу.
Расскажи,  

почему Ты всё время рад
Без меня. 
Расскажи мне, выскажи. 
Расскажи, как не видеть тебя во снах,
Как не с мыслями о тебе просыпаться,
Как не думать о пальцах, 
запутанных в волосах,
И не верить,
что ты навсегда мог остаться. 
Расскажи мне, как время лечит.
Почему меня так же не вылечит?
Расскажи, 
почему же меня калечит?
И куда рвется сердце с груди навылет?  

Расскажи мне,
как справиться с этой болью.
Расскажи мне, как переболеть,
Перестать засыпать свои раны солью,
Об утраченном перестать жалеть.
Расскажи мне, 
я вся в внимании 
И прошу,
ни о чем не молчи.

Я прошу тебя, 
расскажи...  

Будет похоже на явь, а окажется сон,
Кто не умеет проснуться, к утру обречён.
Это такая игра, но без правил, вообще.
Что мы за люди, не видим понятных вещей...

Елена Касьян 

Алексеев Геннадий Иванович

Милая

Незнакомые люди 
подходили к ней на улице 
и говорили: 
— Какая Вы милая! 
Тогда я любил её 
и она меня-тоже. 
Потом она меня разлюбила 
а я её ещё нет. 
Спустя два года 
я встретил её. 
Она так подурнела, 
что её трудно было узнать. 
— Милая, — сказал я ей, — 
ты очень подурнела! 
Наверное, это оттого, 
что ты меня разлюбила. 
Полюби меня снова! 
— Попытаюсь! — сказала она, 
но так и не попыталась — 
ей было некогда. 
А я ещё долго любил её 
зачем-то.

Я решил тебя разлюбить

Зачем, думаю,
мне любить-то тебя,
далекую —
ты где-то там,
а я тут.
Зачем, думаю,
мне сохнуть по тебе —
ты там с кем-то,
а я тут без тебя.
К чему, думаю,
мне мучиться —
разлюблю-ка я тебя,
и дело с концом.

И я тебя разлюбил.

Целый день
я не любил тебя ни капельки.
Целый день
я ходил мрачный и свободный,
свободный и несчастный,
несчастный и опустошенный,
опустошенный и озлобленный,
на кого — неизвестно.

Целый день
я ходил страшно гордый
тем, что тебя разлюбил,
разлюбил так храбро,
так храбро и решительно,
так решительно и бесповоротно. 

 Целый день я ходил

и чуть не плакал —

все-таки жалко было,

что я тебя разлюбил,

что ни говори, а жалко.

Но вечером я снова влюбился в тебя,

влюбился до беспамятства.

И теперь я люблю тебя свежей,

острой, совершенно новой любовью.

Разлюбить тебя больше не пытаюсь — бесполезно.

Геннадий Алексеев

* * *

Берут,
все что-то берут у жизни.
Но я
еще ничего не взял.

МАРИЯ АГАПОВА

КОГДА Я ПРИЕЗЖАЮ, - ТИШИНА

.когда я приезжаю, - тишина. Не пахнет абрикосовым вареньем… Вообще едой не пахнет, и до сна иду пройтись местами преступлений –
скамеечка про первый поцелуй, шелковица про содранную кожу…
( «Хорошая, родная, не балуй» - бабулю предсказуемо тревожит взросление внезапное моё, моё непонимание запретов… и блинчики с черникой подаёт, как панацею, лечащую это.)

.

…когда я приезжаю – холодок – бежит по полу, трогает колени…
И спаленка с периной в потолок уже не тянет, призывая к лени, а так себе – прикрыта и строга, не помня ощущений и моментов…
(А правды точно не было в ногах – перина для меня была плацентой. В ней снились безмятежнейшие сны, и я была клубком, цветком и внучкой. И, кажется, спала бы до весны, метель рисуя шариковой ручкой
во сне своём. А бабушка пока
самозабвенно делала пельмени – и я бежала ровно в два броска, голодные и юные мгновенья…)

…когда я приезжаю – пустота. В глазницах окон, в старом шифоньере. Пусты мои любимые места, закрыты многочисленные двери. И шахматы на дедовом столе слегка вразброс от сквозняка и пыли.
(«Ты молодчина, ты дралась, как лев! Еще чуть-чуть – твои бы победили! Ну не реви, давай сюда свой нос…» - щекой к щеке, ладонью по косицам. И запах честных, крепких папирос прирос к моим подмоченным ресницам.)

…а солнце кувыркается в траве. И, знаете? Не будем о могилах – они там есть, мои родные две, но...тссссс!... – не в них немыслимая сила, не в памяти услужливой моей…
а в том, что есть такое свято место
и что сейчас я для своих детей уже умею тоже строить детство,
что суть вещей, сдаваемых в архив, для нас уже потеряна навеки,
что дом не умер, если город жив,
что люди уходящие –
как реки…

спасибо им...

Лала Тарапакина

Художник А.Ефремов

========================

где ты меня помнишь

Мечтаю вернуться
В тот день и тот миг,
На выцветшем фото
Где солнечный блик,
Где пахнет ромашкой
И мятой чуть-чуть,
Где ты меня помнишь,
А я хохочу...

Последняя Картина

Речь академика В.П.Эфроимсона в Политехническом институте в декабре 1985 году в Москве после просмотра фильма о жизни академика Вавилова.

«Я пришел сюда, чтобы сказать правду. Мы посмотрели этот фильм…

Я не обвиняю ни авторов фильма, ни тех, кто говорил сейчас передо мной…

Но этот фильм – неправда. Вернее – еще хуже. Это – полуправда. В филь­ме не сказано самого главного. Не сказано, что Вавилов – не трагический случай в нашей истории. Вавилов – это одна из многих десятков миллионов жертв самой подлой, самой бессовестной, самой жестокой системы. Системы, которая уничтожила, по самым мягким подсчетам, пятьдесят, а скорее – семьдесят миллионов ни в чем не повинных людей. И система эта – стали­низм. Система эта – социализм. Социализм, который безраздельно властво­вал в нашей стране, и который и по сей день не обвинен в своих преступле­ниях. Я готов доказать вам, что цифры, которые я называю сейчас, могут быть только заниженными.

Я не обвиняю авторов фильма в том, что они не смогли сказать прав­ду о гибели Вавилова. Они скромно сказали – «погиб в Саратовской тюрь­ме»…

Он не погиб. Он – сдох! Сдох как собака. Сдох он от пеллагры – это такая болезнь, которая вызывается абсолютным, запредельным истощением. Именно от этой болезни издыхают бездомные собаки…

Наверное, многие из вас видели таких собак зимой на канализационных люках… Так вот: великий ученый, гений мирового ранга, гордость отечественной науки, академик Ни­колай Иванович Вавилов сдох как собака в саратовской тюрьме…

И надо, чтобы все, кто собрался здесь, знали и помнили это…

Но и это еще не все, что я хочу вам сказать…

Главное. Я – старый человек. Я перенес два инфаркта.

Я более два­дцати лет провел в лагерях, ссылке, на фронте. Я, может быть, завтра умру.

Умру – и кроме меня вам, может быть, никто и никогда не скажет правды.

А правда заключается в том, что вряд ли среди вас, сидящих в этом зале, най­дется двое-трое людей, которые, оказавшись в застенках КГБ, подвергнув­шись тем бесчеловечным и диким издевательствам, которым подвергались миллионы наших соотечественников, и продолжают подвергаться по сей день лучшие люди нашей страны, – вряд ли найдется среди вас хоть два человека, которые не сломались бы, не отказались бы от любых своих мыслей, не отреклись бы от любых своих убеждений…

Страх, который сковал людей – это страх не выдуманный. Это реальный страх реальной опасности.

И вы долж­ны это понимать.
До тех пор, пока страной правит номенклатурная шпана, охраняемая политической полицией, называемой КГБ, пока на наших глазах в тюрьмы и лагеря бросают людей за то, что они осмелились сказать слово правды, за то, что они осмелились сохранить хоть малые крохи своего достоинства, до тех пор, пока не будут названы поименно виновники этого страха, – вы не мо­жете, вы не должны спать спокойно.

Над каждым из вас и над вашими деть­ми висит этот страх. И не говорите мне, что вы не боитесь…

Даже я боюсь сейчас, хотя – моя жизнь прожита. И боюсь я не смерти, а физической боли, физических мучений…

Палачи, которые правили нашей страной, – не наказаны. И до тех пор, пока за собачью смерть Вавилова, за собачью смерть миллионов узни­ков, за собачью смерть миллионов умерших от голода крестьян, сотен тысяч военнопленных, пока за эти смерти не упал ни один волос с головы ни од­ного из палачей – никто из нас не застрахован от повторения пройденного…

Пока на смену партократии у руководства государства не встанут люди, отве­чающие за каждый свой поступок, за каждое свое слово – наша страна будет страной рабов, страной, представляющей чудовищный урок всему миру…

Я призываю вас – помните о том, что я сказал вам сегодня. Помните! Помните!»

=========================

Вавилов Николай Иванович (1887—1943), русский биолог, генетик, растениевод, один из организаторов сельскохозяйственной науки в СССР.

ОЛЬГА РЫБАЛКО

***

ЕВГЕНИЙ КЛЮЕВ

***

Вон серебряная бабочка субботы
промелькнула в переулочке ничьём:
отпусти свою улыбку на свободу -
впрочем, что это я, Господи… о чём?
Но: весна, слюда, фольга, стеклянный шарик
гиацинта в целлофановом дымке -
всё обманывает, дразнит, обольщает
и – растаивает льдинкой в кулаке.
Вот последнее семейство снежных мошек
исчезает – и никто не знает где!
Ничего на свете нет и быть не может -
всё мираж и отраженье на воде.
Весь твой мир – проделки луж и небосвода:
пусть играются, действительность творя!
Отпусти свою улыбку на свободу:
всё равно это улыбка не твоя.ツ

 

***

К серьёзности - каплю высокого вздора, к печали - бессмертную детскую шалость:
и падала роза на лапу Азора, и жизнь возвращалась, опять возвращалась,
и над переулочком — громким, булыжным, морозное тихое небо вставало.
А Вы говорили: «Немножечко выждем, мы прожили вечность, но это так мало!»
И точно: потом постепенно теплело, в замёрзших руках появлялся багульник — он был наш Вергилий, он вёл нас из плена на волю, вперёд, в новый день, в понедельник!
И мы уже знали, что дальше всё просто: каких-нибудь двадцать шагов —
и, как прежде, в малюсенькой лавочке у перекрёстка опять продаются грехи 
и надежды...

Евгений Клюев

Утро её колокольчиков

Белая кепка, зелёная маечка,

девочка эта похожа на мальчика
щурится,светится солнцем сквозь тонкое,

утро её колокольчиков звонкое
и апельсиновым на фиолетовом

брызжется соком оранжево летнее
куклы заброшены, юзает танчики,

ах как хотелось ей вырасти мальчиком
чтобы на поясе вязь пулемётная,

чтобы на полюсе курточка лётная
чтоб цвета счастья стекло разноцветное,

не превратилось в трамвайно билетное
синее красное жёлтое чёрное,

где тот волшебник что выписал чётное,
где тот страшила из сена и глупости,

где изумрудного города улицы
где та дворняга, что брита под пуделя,

будет всё милая, будет всё, будет ли?
будут хрустеть на молочных

неспелые кислые яблоки, ядрышки белые 
будет в кадушках вода родниковая,

будет над крышею месяц подковою
кот на завалинке, бабушка в валенках,

дедушка стройный с газетою правильной

мама и папа и брат - все живые

снились сегодня мне ночью дождливой.

Стеклянный Дым

Художник Дима Дмитриев

В апреле 2017 — 115 лет со дня рождения русского советского писателя и сценариста Вениамина Александровича Каверина (19 апреля 1902 — 2 мая 1989).

Андрей Кончаловский

Вчера 

21 апреля 1735 - родился гениальный русский изобретатель ИВАН КУЛИБИН (1735-1818)

ЭТОТ ДЕНЬ В ИСТОРИИ:

21 апреля 1735 - родился гениальный русский изобретатель ИВАН КУЛИБИН (1735-1818)

Из семьи купца-старообрядца. 
Когда Екатерина II предложила уже ставшему знаменитым Кулибину сбрить свою окладистую бороду в обмен на дворянство - изобретатель предпочел остаться с бородой и в купеческом сословии.

Андрей Кончаловский

21 апреля 2016 г. 

***

***

«Розы пышно цветут на полотнах Константина Коровина, иногда розовые или белые, но в подавляющем большинстве пурпурные, роскошные, звучащие мощными аккордами. Аккордами гимна красоте. Художник писал их и в девяностые годы, и в десятые, и в тридцатые…

Розы у Коровина — символ жизнеутверждения, символ совершенства, апофеоз красоты. И главное всё-таки, думается, не в решении чисто художественных задач.

Розы всегда олицетворяли для Коровина радость, восторг перед жизнью. Поэтому он писал их и в счастливые моменты, и в тяжелейшие — в войну, в революцию, в разруху.

Они помогали ему жить, то отражая прелесть бытия, то поднимая его дух в минуты депрессии. Интересно, что в его мастерской на полках, столах, шкафах, подоконниках всюду и всегда, по воспоминаниям современников, стояли алые бумажные розы, которые он охапками закупал на московских вербных базарах.

Когда не было живых роз, Коровин писал бумажные, вдыхая в них жизнь уже на полотне. Иногда же он будто специально оставлял ощущение искусственности, словно делал на память слепки с полюбившихся цветов.

Крымские розы Коровина особенно великолепны.

Наверное, оттого, что художник любил Крым, а в Крыму — больше всего Гурзуф.

В один из редких для него периодов финансового благополучия построил он там дачу по собственному проекту.

Сам окрашивал стены комнат и устанавливал вазы и кувшины, приобретавшиеся им в течение долгих лет собирательства.

По воспоминаниям его приятельницы Надежды Комаровской, Коровин всегда очень тщательно подбирал вазы для букетов, для каждого — свою, по форме, по массе, по цвету. В натюрмортах же розы затмевали всё, а вазы лишь условно намечались несколькими мазками.

В 1916 году летом в Крым приехал Шаляпин с семьей. Дочь Шаляпина, Ирина Федоровна, писала:

«У него была прелестная дача, расположенная на самом берегу Черного моря, недалеко от пристани.

Коровин написал там... знаменитые «Розы», «Лунную ночь», «Натюрморты», портрет отца со мной». 

Действительно, коровинские розы были знамениты, ими восторгались, их покупали. Даже во Франции, уже будучи в эмиграции, художник получил письмо от незнакомого человека, соседа по улице, тоже русского эмигранта, приглашавшего Константина Алексеевича в гости:

«Я ещё из Москвы помню Вас. Помню восхищался картинами, и была у меня ваша картина «Розы в Крыму» — синее море и розы...».

Случай этот, когда незнакомец вспомнил художника по «Розам в Крыму», Коровин описал в рассказе «Недоразумение».

Наверно, так произошло на самом деле, но если даже это вымысел, то важно, что своим «опознавательным знаком» Константин Алексеевич сделал крымские розы.

И то, что Ирина Шаляпина тоже вспомнила первым делом знаменитые «Розы», не случайно.

В них было вложено столько души, столько мастерства, что они запоминались сразу, особенно на фоне неспокойной предвоенной, а потом и военной России.

Они шли «от сердца в живопись», как всегда стремился Коровин.

И конечно, «Розы» относились к тем произведениям, о которых, помните, Коровин ещё в молодости сказал:

«В искусстве нужно только писать и делать любимое».

«Розы» — это было любимое».

(Из книги Ирины Сергеевны Ненарокомовой «Константин Коровин», 1997)

***

На фото - натюрморты с розами кисти русского художника Константина Коровина (1861-1939гг.). Константин Алексеевич написал более двадцати произведений, посвященных розам.

1. «Розы», 1916.
2. «Розы и фиалки», 1912.
3. «Розы», 1917.
4. «Розы. букет у моря», 1912.
5. «Розы», 1930-е.
6. «Розы, фрукты, вино», 1912.
7. «Розы. Вечер», 1908.
8. «Розы и фрукты», 1917.

МАКС ФРАЙ

***

Приду и скажу: прости меня, дурака. Ты знаешь, на меня иногда находит, тогда в голове горячий туман, в горле дыра, страшная, влажная, черная, в груди осиновый кол, ладони звенят от гнева, себя не помню...

Приду и скажу: прости, что так поздно. Просто я сперва бегал по городу, по колено в тумане, по пояс в беде, по горло в собственном гневе, пил без меры, спал на ходу...я забыл свое имя, зато вспомнил твое...

Приду и скажу: прости, что такие холодные руки. Летом вышел из дома, летом к тебе пришел, но там, на мосту, переброшенном через время, всегда зима, лютая стужа...

Приду и скажу: нечего тут прощать, некому, да и некого; иди сюда, давай вместе выдумаем нас заново, слепим из масла и войлока, мягких и теплых, глаза из блестящего шелка, кончики пальцев из осколков зеркал.

Станут о нас рассказывать: " Жили в шатрах, умывались бисером, в косы вплетали дареные сны, в спорах швырялись звездами, прятали за щеку зимние рассветы, как леденцы, писали длинные письма ветрами по белым пескам; нынче отсюда ушли, но где-то по-прежнему бродят, ночами хохочут под окнами, не о чем горевать.

Художник Александр Янин

КИРИЛЛ КОВАЛЬДЖИ

* * *

Среди книг недочитанных 
замыслов незавершённых 
слов недосказанных 
среди недолюбленных 
недоузнанных 
недоспасенных

ДМИТРИЙ МЕРЕЖКОВСКИЙ

***

Как часто выразить любовь мою хочу,
Но ничего сказать я не умею,
Я только радуюсь, страдаю и молчу:
Как будто стыдно мне - я говорить не смею.

Дмитрий Мережковский

***

Люблю иль нет,– легка мне безнадежность:
Пусть никогда не буду я твоим,
А все-таки порой такая нежность
В твоих глазах, как будто я любим.

Советы от Тибетского Доктора

Нравится Страница

Константин Большаков

«Вы носите любовь в изысканном флаконе...»

Вы носите любовь в изысканном флаконе, 
В гранёном хрустале смеющейся души. 
В лазурных розах глаз улыбка сердца тонет. 
В лазурных розах глаз – бутоны роз тиши.

АРСЕНИЙ ТАРКОВСКИЙ

***

Я человек, я посредине мира,
За мною - мириады инфузорий,
Передо мною мириады звёзд.
Я между ними лёг во весь свой рост -
Два берега связующее море,
Два космоса соединивший мост.

Я Нестор, летописец мезозоя,
Времён грядущих я Иеремия.
Держа в руках часы и календарь,
Я в будущее втянут, как Россия,
И прошлое кляну, как нищий царь.

Я больше мертвецов о смерти знаю,
Я из живого самое живое.
И - Боже мой - какой-то мотылёк,
Как девочка, смеётся надо мною,
Как золотого шёлка лоскуток.
1958 

***

Мы полетим ещё, полетим.
Она соглашается: — В тартарары.
Он отвечает, глаза закрыв:
— Есть одно место — Созвездье Рыб.
Надо его найти.

Будет нечаянным вздох и взмах.
Там, за плечами — зима, зима,
столько ненужных уже вещей,
что я любил, берёг.
Я бы оставил здесь всё вообще,
взял бы лишь пару строк.

Всё не случайно — плывёт, дрожит.
Там, за плечами — вся жизнь, вся жизнь,
всё, что смогли понять.
Веточка, почка, ночной цветок,
и запелёнутый в люльке Бог,
небо любого дня.

Всё, что осталось — сожму в горсти.
Мы полетим ещё, полетим,
истины все стары.
С ветром весенним то вверх, то вниз —
там, говорят, есть Созвездье Птиц
рядом с Созвездьем Рыб.

Мария Махова