УЛЫБАЕМСЯ

----------------

На кораблях всегда была уйма тараканов. Тепло, много еды и воды, есть где зашхериться – что ещё этим насекомым нужно? Тараканов было настолько много, что, когда заходишь в каюту и включаешь свет, слышен громкий шорох от разбегающихся тараканьих лап. Моряки с тараканами не особо враждовали и относились к ним, скорее, как к домашним животным. Вреда-то от них никакого, это ж не комары и не мухи. Однажды замполит малого противолодочного корабля Северного флота отбыл в заслуженный отпуск и непредусмотрительно оставил на столе баллончик с красной нитрокраской. После ужина его сосед по каюте, штурман, лежал на койке и смотрел в пространство. По переборкам, подволоку, столу и всем остальным поверхностям, как обычно, шлялись тараканы.

Штурман долго смотрел на тараканов, на забытый баллончик с краской и тут ему пришла в голову идея, как скрасить серую флотскую жизнь. Из пустой коробки была изготовлена ловушка, несколько десятков тараканов были словлены, покрашены в красный цвет и выпущены на волю. Ещё пару заходов – и практически все тараканы в каюте приобрели нетипичную для них ярко-красную масть.

Необыкновенная весна
_________________________________
Это была самая необыкновенная весна из всех, которые помнил Ёжик.

Распустились деревья, зазеленела травка, и тысячи вымытых дождями птиц запели в лесу. Все цвело.

Сначала цвели голубые подснежники. И пока они цвели. Ёжику казалось, будто вокруг его дома — море, и что стоит ему сойти с крыльца — и он сразу утонет. И поэтому он целую неделю сидел на крыльце, пил чай и пел песенки.

Потом зацвели одуванчики. Они раскачивались на своих тоненьких ножках и были такие желтые, что, проснувшись однажды утром и выбежав на крыльцо, Ёжик подумал, что он очутился в желтой-прежелтой Африке.

«Не может быть! — подумал тогда Ёжик. — Ведь если бы это была Африка, я бы обязательно увидел Льва!»

И тут же юркнул в дом и захлопнул дверь, потому что прямо против крыльца сидел настоящий Лев. У него была зеленая грива и тоненький зеленый хвост.

— Что же это? — бормотал Ёжик, разглядывая Льва через замочную скважину.
А потом догадался, что это старый пень выпустил зеленые побеги и расцвел за одну ночь.

— Все цветет! — выходя на крыльцо, запел Ёжик.
И взял свою старую табуретку и поставил ее в чан с водой.

А когда на следующее утро проснулся, увидел, что его старая табуретка зацвела клейкими березовыми листочками.

Сергей Козлов

==============================

***

ХАЛЬФДАН РАСМУССЕН

***

Грустная лошадь сидит на холме одиноко,

клетчатый коврик постелен под этой особой.

Лошадь стара: упадёт, лишь погладить попробуй,

глянет – увидишь печальное карее око.

Кажется, так ли давно, проявляя задатки,

встряхивал гривой, зубами сверкал однолеток?

Быстро годков пробежало под семьдесят этак –

пенсию дали – на Севере первой! – лошадке.

Лошадь мудра, хоть у возраста, ясно, во власти, –

Гёте читает и прочие умные книжки,

Расмуссен ей по нутру, ну а для передышки –

чуть неприличные, но поэтичные книги о страсти.

Вечер, и воздух густеет: отпробуй, не мешкай.

Лошадь стоит, и созвездья запутались в гриве.

Люди в кафешке, чтоб стать хоть немного счастливей,

пьют и смеются – и месяц висит над кафешкой.

Рядом крестьяне, дневные дела разбирая,

тихо судачат насчет ветчины и бекона,

знают, что в мире законно и что – незаконно,

и говорят, что к бездождью – погода сырая.

Лошадь людей никогда и ни в чём не обманет.

Каждый рассказа про самое главное хочет:

что ж это в море так мокро? –

рыбак пробормочет,

мельница ль ветер придумала? – мельник пристанет.

Мельница, мельник, муку сочинила во благо:

все урожаи иначе погнить бы могли бы.

Море водою полно специально для рыбы

– так на вопрос рыбака отвечает коняга.

Всё объяснит – поэтично, понятно, уютно,

даже научно, цитируя благоговейно где-то Кропоткина,

где-то Альберта Эйнштейна,

всё, что живёт на земле, одобряя попутно.

Так, допоздна проболтав под совсем уже тёмным сводом,

расходятся люди в полночную дымку.

Лошадь тем временем с Генрихом Гейне в обнимку

на ночь ложится, на отдых, под небом огромным.

Хальфдан Расмуссен «Из современной датской поэзии»

Подробнее на livelib.ru:
https://www.livelib.ru/author/405113/quotes-benni-andersen

Копия картины "Всадница" Карла Брюллова. Неизвестный автор )))

АНАСТАСИЯ ВЕРТИНСКАЯ

Как-то режиссер Птушко позвонил маме и сказал: Лиля, у тебя две дочки – 15 и 16 лет, а я ищу актрису на роль Ассоль. Может, приведешь какую-нибудь из них на пробы?

Мама сказала, нет-нет, никаких проб, Александр не хотел, чтобы они были актрисами. Но Птушко уговорил.

И мама повела меня. А я в 15 была очень спортивным подростком, носила треники, играла в баскетбольной команде и была коротко стрижена.

Птушко, как только увидел меня, сказал «ой, нет-нет-нет. Нет ли у тебя, Лиля, какой-нибудь другой дочери? Получше?» Мама сказала, есть, но та совсем плохая.

Пока то, да се, гримерша посмотрела на меня и с жалостью сказала: «Давай платьице наденем, ты же девочка. Волосики причешем».

На меня надели светлое нежное платье, наклеили реснички и Птушко был изумлен. Меня утвердили.

А поскольку я была не актриса, то решили дать мне учительницу, которая бы репетировала со мной роль.

Это была Серафима Германовна Бирман, характерная актриса старого кинематографа.

Огромного роста, со специфическим бирмановским голосом. Маленькие глазки-буравчики и седина, стриженая под горшок.

И она показывала мне Ассоль. Повязав платок, став похожей на Бабу Ягу, она брала эмалированное ведро и приложив руку козырьком ко лбу, показывала мне встречу Ассоль с Греем.

Огромная Серафима стояла и всматривалась – и меня всю колошматило. Наконец ее маленькие глазки вспыхивали сумасшедшим светом, она вскидывала руку и громко кричала зычным голосом: «я здесь, Грэ-э-й!». И огромными прыжками бежала навстречу воображаемому Грею, громыхая ведром, срывая платок с головы, и тряся седыми волосами.

И я, глядя на нее, понимала, что таких вершин мастерства никогда не достигну. Серафима была критична и неумолима.

И лишь когда я уже сыграла Офелию, она позвонила маме и сказала: «Лиля, кажется, я могу вас обрадовать. Кажется, она не полная бэздарь»...

===========================

 

 

 

 

 

 

Patrizio Buanne - Bella Bella Signorina "by pepe le pew"

Как юристы читают стихи

Ехали медведи на велосипеде,
А за ними кот задом наперед (ст.213 "Хулиганство")

А за ним комарики на воздушном шарике (ст.211 "Угон воздушного судна"; ст. Нарушение правил международных полетов)

А за ними раки на хромой собаке (ст. 245 Жестокое обращение с животными)

Едут и смеются, пряники жуют (ст.212 Массовые беспорядки; ст.264 Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств)

Волки от испуга скушали друг друга (ст.110 Доведение до самоубийства)

Бедный крокодил жабу проглотил (ст.107 Убийство совершенное в состоянии аффекта)... 

 И сказал Гиппопотам крокодилам и китам:

Кто злодея не боится и с чудовищем сразится,

Я тому богатырю двух лягушек подарю

И еловую шишку пожалую (ст.291 Дача взятки; ст. 280 Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности.)

Не боимся мы его, великана твоего!

Мы зубами, мы клыками, мы копытами его!

И веселою гурьбой звери кинулись в бой (ст.279 Вооруженный мятеж; ст 282,1 Организация экстремистского сообщества))

***

===================

***

Красота страшная сила ..
— Красавицам страдать — не привыкать, — вздыхала Баба
Яга, натягивая бумазейные
панталоны и ватник.- Взять,
хотя бы, меня. Метла —
мозолит, в ступе укачивает,
сверху - голуби, снизу —
фанаты…
А надень я, скажем, шелковое
белье?! И все! Ахтунг!
Массовая эвакуация!

==========

Печенье
Катя Волкова

Печенье, наверно, придумал Бог,
Возможно, на день восьмой…
Он очень устал, он почти оглох
От шума возни земной

И Бог отправился в долгий путь,
Хламиду свою теребя.
Ему захотелось чего-нибудь,
Чего-нибудь ДЛЯ СЕБЯ!

Он шел три дня или вечность шел –
Бог вряд ли знал о часах,
Чертил одежды его подол 
Широкий след в небесах…

Бог стал забывать о земной маяте,
Усталость смог позабыть…
Он выбрал ИМЯ своей мечте
И начал её ТВОРИТЬ!

ПЕЧЕНЬЕ явилось из НИЧЕГО – 
Дитя божественных сил…
Бог очень долго смотрел на него
И всё-таки…. Откусил – 

Тревоги ушли. И ушла печаль,
А Бог продолжал жевать…

Потом он к печенью придумал ЧАЙ,
Чтоб в ЧАЙ ПЕЧЕНЬЕ макать:)