Ecce gratum (оригиналъ)

Вотъ, желанна, долгожданна,
Радостно идетъ весна,
Разноцвѣтна, разнотравна,
Съ солнцемъ шествуетъ она.
Прочь печали улетаютъ,
Дней тепло намъ возвращаетъ
Лѣто – и бѣжитъ зима.

Вотъ ужъ таютъ, исчезаютъ
Снѣгъ и лёдъ, et cetera,
Дни должаютъ, наступаетъ
Плодоносная пора.
Что за чудная игра!
Кто не скачетъ, не играетъ
Въ дни, когда придетъ жара?

Восхищайся, наслаждайся,
Къ мёду сладкому стремись,
Получить скорѣй пытайся
Купидона сладкій призъ.
И Кипридой увлекайся,
Наслаждайся, восхищайся,
Будь счастливымъ какъ Парисъ.

переводъ А.С. Корчажкина

Серия сообщений "Посвященія любовныя и не очень":
Часть 1 - Осенняя
Часть 2 - К. Н.
...
Часть 5 - Будемъ жить!
Часть 6 - К.Н.
Часть 7 - Ecce gratum (переводъ)

Первая часть трилогіи "Амальрикъ: воинъ Іисуса Христа"

Часть ІІ "Дѣянія Амальрика": ІІ-1; ІІ-2
Часть ІІІ "Месть Анны"

 

Амальрикъ и Анна

 

Имперіи гибли, и вѣки вѣками смѣнялись,

Но твердая камнемъ стояла невѣста Христова,

И тщётно её вожделѣлъ, проявляя свирѣпость,

Противникъ ея, чьи клевреты напрасно старались

Её отвратить отъ нетлѣннаго Божьяго Слова,

Незыблемый столпъ колебая, круша ея крѣпость.
 

Серия сообщений "Отголоски прошлаго":
Часть 1 - Славяне
Часть 2 - Хунакъ Кеель
...
Часть 6 - Артемида
Часть 7 - Памяти В.Я. Люденквиста
Часть 8 - Амальрикъ и Анна
Часть 9 - Дѣянія Амальрика, часть 1
Часть 10 - Дѣянія Амальрика, часть 2
Часть 11 - Месть Анны
Часть 12 - Царская охота
Часть 13 - Заклятый мечъ

І

Нѣсколько словъ о паломничествахъ того времени, въ которое я живу, какими они должны быть, на мой взглядъ. Первое впечатленіе, оно, хотя и обманчивое, но самое сильное. Первое мое впечатленіе отъ монастырей, въ которыхъ я былъ и про которые слышалъ, никакого не оставило во мнѣ хорошего мнѣнія о состояніи въ нихъ духовной жизни. Объ иныхъ-же, какъ, скажемъ, въ Боголюбовѣ или Никольскомъ монастырѣ въ Арзамасѣ сложилось впечатленіе, что это обители какой-то иной религіи, глубоко враждебной христіанству, даже гораздо больше враждебной, чѣмъ исламъ, ибо въ послѣдней предаютъ смерти за обращеніе ко Христу, тѣмъ самымъ дѣлая мучениками, тогда какъ религія этихъ монастырей у обратившихся воруетъ души, отъ которыхъ Создатель получаетъ въ лучшемъ случаѣ одни объѣдки. Я избралъ иной тѵпъ паломничества, находя сродственную мнѣ узницу, заключенную въ болѣе тѣсную клѣть, нежели моя, и наслаждаясь силою и просторомъ, которые узница стяжаваетъ внутри себя, въ себѣ самой преодолѣвая тѣсноту клѣти.

Втайнѣ опасаясь, что въ этотъ разъ я обнаружу душу бѣдную и невѣроятно тѣсную и надѣясь, что что-нибудь такое произойдётъ, изъ-за чего мнѣ придётся отложить свое путешествіе въ душу, я, тѣмъ не менѣе, поспѣшилъ совершить паломничество, поскольку ничего, что могло-бы споосбствовать моему нерадѣнію, къ счастью моему не случилось. Да и потомъ, всё-же хотѣлось мнѣ полюбопытствовать и на темницу, ожидая узрѣть её пріятной для моихъ глазъ, хотя и ранимой и нѣжной. Но то, что мнѣ довелось увидѣть, прежде повергло меня въ смущеніе, ибо узы этой души, будучи столь ещё юны, явили мнѣ старицу, всю исхудалую, съ кожей дряблой и легко сходящей, всю покрытую ранами, словно многострадальный Іовъ, хромающую, съ выраженными скулами и лицомъ старческимъ, хотя съ глазами молодости и лишеннымъ морщинъ, съ рѣдкими волосами, сквозь которые видна даже кожа на головѣ, съ маленькими пальцами, напоминающими на концахъ мягкіе уродливые обрубки изъ-за отсутствія ногтей, съ приторнымъ непріятнымъ запахомъ отъ ея мазей. Эта женщина мнѣ ещё готовила есть, и это получалось у нея даже ловко. Тогда я подумалъ, что въ приготовленіе пищи человѣкъ вкладываетъ свою болѣзнь, настолько ею пропитано было всё ея угощеніе.

Я говорилъ съ нею. Это была самая обычная бесѣда, не явившая долгожданной мудрости духа ни съ ея, ни съ моей стороны: постепенное восхожденіе другъ ко другу съ самыхъ низкихъ ступеней лестницы. Глаза обманули мои надежды, но не очи сердца. Ибо міръ, открывавшійся предо мною, былъ просторенъ и силенъ, и я преображался въ немъ; міръ, который ещё болѣе будетъ расширяться, обращенный ко Господу.

Разставаясь, я поцѣловалъ эти узы, осторожно, боясь повредить ихъ. Мнѣ казалось, что я упустилъ что-то очень важное, но сейчасъ это мнѣ не откроется. Со временемъ я постараюсь ещё вернуться. Когда я уже былъ дома, я ощутилъ, какъ мнѣ теперь не хватаетъ этого лица съ выдѣляющимися скулами и носомъ, этихъ израненныхъ пальцевъ, лишенныхъ ногтей, этого запаха мазей. Я это помню, это было уже: сначала мнѣ было страшно и непріятно, потомъ узницу въ ея заключеніи навѣщаю я съ радостью и мнѣ не хватаетъ ея, а потомъ я захочу её себѣ въ жёны, и мнѣ будетъ уже всё равно, какъ выглядятъ ея узы.

 

ІІ

Я былъ у нея ещё разъ. Теперь мнѣ не было страшно. Мы сидѣли рядомъ и говорили, кто какъ жилъ до Христа и какъ пришёлъ къ Нему. Это гнилостное наслѣдіе Совдепіи! И она – то-же, что и я, также наслѣдовала уродство гибельной апостасіи. Уразумѣетъ-ли она это? Болѣзнь не была дня нея урокомъ, скорѣе, наоборотъ. Но открывалось мнѣ, сколь много далъ ей Господь, отнявъ скоропреходящую красоту плоти, внутренней красоты, теперь обновляя въ ней чудный Свой образъ. И я бралъ ея руки съ иссохшей, сморщенной кожей и цѣловалъ ихъ. Мнѣ хотѣлось цѣловать именно такія руки, хотя я вѣрю, что и ихъ можетъ исцѣлить Господь. Онѣ уже не пугали меня, какъ прежде, но радовали. Я хотѣлъ сказать ей, что Господь можетъ исцѣлить её, если захочетъ, какъ исцѣлилъ того прокаженнаго, который сказалъ: «Господи, если Ты хочешь, можешь меня очистить», но прежде она высказала похожую мысль, и я сознался, что и самъ подумалъ о томъ-же. Затѣмъ я открывалъ ей Писаніе, стараясь увидѣть его такъ, какъ видитъ его мой Авва. И я глядѣлъ не неё.  И цѣловалъ на прощаніе лице ея и ея уста. Она была чиста и прекрасна. И, когда я прощался съ ней, я замѣтилъ, что лице ея преобразилось счастьемъ, и я любовался ей.

 

Серия сообщений "Моя Проза":
Часть 1 - Понтій Пилатъ
Часть 2 - Исповѣдь Избраннаго
...
Часть 31 - Въ началѣ было Слово (Εν αρχη ην ό λόγος)
Часть 32 - Экспериментаторъ
Часть 33 - Паломничество въ душу
Часть 34 - Воинъ Истиннаго Свѣта
Часть 35 - Улитка
...
Часть 45 - Невѣста Солнца
Часть 46 - Чистилище
Часть 47 - Inside/Limbo -- пытаемся доискаться до сути

Эльфы Цвѣтовъ

 

 

К.Н.

Серия сообщений "Моя Проза":
Часть 1 - Понтій Пилатъ
Часть 2 - Исповѣдь Избраннаго
...
Часть 25 - Сценарій рождественскаго кукольнаго спектакля
Часть 26 - Проспанное богослуженіе въ магазинѣ
Часть 27 - ЭЛЬФЫ ЦВѢТОВЪ (А.С. Корчажкинъ, Н.С. Куликова)
Часть 28 - Историческія притчи
Часть 29 - Медвѣдки
...
Часть 45 - Невѣста Солнца
Часть 46 - Чистилище
Часть 47 - Inside/Limbo -- пытаемся доискаться до сути

Серия сообщений "Драматургія":
Часть 1 - Vado Mori

 

Серия сообщений "Русская боль":
Часть 1 - Красный Драконъ
Часть 2 - Ищу человѣка
Часть 3 - Плачъ по Святой Руси (пѣсня)
Часть 4 - А земля у насъ пахнетъ свѣжестью
Часть 5 - Пёсъ
Часть 6 - Пѣснь свободы
Часть 7 - Шелъ Іисусъ Христосъ по землѣ чужой...

Небольшая деревня в нѣсколько добротныхъ домовъ затерялась въ безвѣстной глубинкѣ. Посрединѣ ея стоялъ храмъ. Что-то манило меня туда. Храмъ былъ окрашенъ въ голубой цвѣтъ, возведенный, видимо, въ честь Пресвятой Богородицы. Ещё на порогѣ, когда я крестился передъ тѣмъ какъ войти, я почувствовалъ что-то до боли знакомое, родное, какъ будто я уже былъ здѣсь когда-то давно.

Храмъ понемногу возстанавливали изнутри, и богослуженія покуда проходили въ одномъ изъ его придѣловъ, гдѣ висело много прекрасныхъ иконъ въ золотыхъ образахъ. Тамъ уже ожидали люди, женщина ходила межъ ними и спрашивала, кто пришёлъ издалеча, потому какъ священникъ самъ развозилъ по домамъ тѣхъ, кому тяжело было добираться.

Посерединѣ храма, покуда не началось бдѣніе, стоялъ столъ съ простыми, но вкусными яствами, отъ которыхъ любой могъ отвѣдать, и нѣкоторые вкушали. Рядомъ стояла кружка, въ которую я положилъ пару измятыхъ червонцевъ.

Съ самаго начала я попалъ въ какую-то чудесную атмосферу любви. Всѣ, абсолютно всѣ въ этомъ храмѣ вдругъ стали для меня такими близкими, такими родными людьми, что мнѣ совсѣмъ не хотѣлось уходить изъ него, межъ тѣмъ, я опасался, что скоро совсѣмъ стемнѣетъ, а мѣстность здѣсь мнѣ была незнакома.

Межъ тѣмъ служба уже началась. Всенощную служили въ самомъ ремонтируемомъ храмѣ. Сколько она продолжалась, сказать не могу, настолько меня захватила молитва. Послѣ службы молодые люди, съ которыми я успѣлъ познакомиться и подружиться, повели меня въ отдѣленную при храмѣ комнату, въ которой они собирались послѣ богослуженія. Входъ въ неё съ улицы былъ, и я замѣтилъ, что стало уже свѣтло. То-ли время потекло вспять, то-ли служба и въ самомъ дѣлѣ длилась всю ночь, а я этого не замѣтилъ.

Мы поднялись по лестницѣ. Всё собраніе было уже на мѣстѣ, и ждали насъ. Сразу за лестницей стояло фортепіано, за которымъ сидѣла дѣвушка и играла, другая дѣва подыгрывала ей на флейтѣ: невыразимую словомъ, чарующую мелодію играли онѣ, похожую на старинную пѣснь. И, когда мы вошли, онѣ начали пѣть дивными голосами о былыхъ временахъ Руси, о святой княгинѣ Ольгѣ, о томъ, какъ принимала она Крещеніе, и передъ мысленнымъ моимъ взоромъ открывались торжественныя картины, и трепетало сердце моё невыразимою радостью. И такъ я былъ благодренъ Богу за этихъ людей и такъ sѣло признателенъ имъ за сію встрѣчу! Какъ вдругъ одна изъ бывшихъ здѣсь дѣвъ окликнула меня почему-то по имени-отчеству. Я удивился, недоумѣвая, откуда сіе могло быть извѣстно ей, и сдѣлалъ вопросительное лицо. Она кивнула мнѣ, приглашая оглянуться туда, куда направленъ былъ ея взоръ. Я оглядѣлся вокругъ: всѣ, кромѣ игравшихъ дѣвушекъ, и священникъ, здѣсь бывшій съ молодыми людьми, смотрѣли туда же.

Я обернулся. Прямо передо мной стояло, или, быть можетъ, лежало странное существо, половинка отъ человѣка: маленькая голова ея покоилась на короткомъ туловищѣ съ лежавшими на землѣ руками, на которыя она повидимому опиралась. Лице ея было старо, тёмно и некрасиво, рѣзко выдѣляясь среди свѣтлыхъ этихъ и чудесныхъ людей. Я понялъ, что такое существованіе влачитъ это существо съ рожденія, и былъ удивлёнъ, какъ это оно (или она, поскольку лице ея было женское) могло дожить до этихъ глубокихъ лѣтъ. Она-то и знала имя моё.

Женщина межъ тѣмъ заговорила со мной скрыпучимъ старческимъ голосомъ. «Моя вѣра чужда тому, что здѣсь исповѣдуютъ», — сказала она.

И какъ эти люди, эти свѣтлые, прекрасные люди, могли принимать у себя это странное и страшное существо, даже если у нихъ и было благое желаніе обратить въ христіанство эту полуженщину! Стало это мнѣ непріятнымъ. И уже они перестали казаться мнѣ такими святыми и близкими, и самая дивная пѣснь ихъ, невыразимая словомъ, угасла въ мысли моей и звучала уже очень отдалённо и непонятно, и чудныя картины прошлаго переставали тревожить сердце моё, и слова я пересталъ слышать, и только музыка всё ещё отдалённо звучала.

Всё вокругъ расплылось передо мною…и я проснулся.

 

25.ХІІ.2010

Серия сообщений "Моя Проза":
Часть 1 - Понтій Пилатъ
Часть 2 - Исповѣдь Избраннаго
...
Часть 10 - Храмъ «Аріи»
Часть 11 - Сонъ и его истолкованіе
Часть 12 - Сонъ о храмѣ
Часть 13 - Мой Демонъ
Часть 14 - Русскій Жидъ
...
Часть 45 - Невѣста Солнца
Часть 46 - Чистилище
Часть 47 - Inside/Limbo -- пытаемся доискаться до сути

 

 

Прости мнѣ, Боже, немощная речь рѣчь

Воспѣть не сможетъ скрытое отъ взора,

И гордый духъ, смиренно погружаясь

Въ воспоминанья, въ жаждѣ уберечь

Себя, души безплотные узоры

Пѣромъ обводитъ, словомъ наслаждаясь.

Серия сообщений "Посвященія любовныя и не очень":
Часть 1 - Осенняя
Часть 2 - К. Н.
...
Часть 4 - Пѣснь о Чёрномъ Единорогѣ
Часть 5 - Будемъ жить!
Часть 6 - К.Н.
Часть 7 - Ecce gratum (переводъ)

 

Вѣтеръ пустыни нёсъ

Вѣсть разрушенія,

Тьму саранчи и осъ,

Боль и лишенія.

Серия сообщений "Посвященія любовныя и не очень":
Часть 1 - Осенняя
Часть 2 - К. Н.
Часть 3 - Колыбельная для Любимой
Часть 4 - Пѣснь о Чёрномъ Единорогѣ
Часть 5 - Будемъ жить!
Часть 6 - К.Н.
Часть 7 - Ecce gratum (переводъ)

Глубоко въ пещерѣ горной,

Тамъ, гдѣ нѣтъ дороги торной,

Спитъ недремлющій драконъ.

Иногда онъ вылетаетъ,

На людей онъ нападаетъ,

Всё вокругъ сжигаетъ онъ.

 

И несутъ народы дани,

И изъ покорённой длани

Льётся злато и сребро,

Жемчуга и изумруды,

Адамантовыя груды —

Королевское добро.

 

Издержался я въ дорогѣ,

И, воздавъ молитвы Богу,

Я напился въ кабакѣ.

И услышалъ о драконѣ,

И узрѣлъ людскіе стоны

Съ кружкой пѣнною въ рукѣ.

 

Я собралъ народъ отважный,

И пошли мы съ силой вражьей

Биться — слава или смерть.

Звуки нашихъ трубъ военныхъ

Прогремѣли по вселенной —

Содрогнулась эта твердь.

 

Мы дракона уничтожимъ,

И съ него мы снимемъ кожу

И щиты ей обернёмъ.

И награбленное злато

Королей, князей богатыхъ

Мы Достойному вернёмъ.

 

Вновь отстроимъ города мы

И въ величественныхъ храмахъ

Воздадимъ хвалу Творцу.

За побѣды и лишенья

Воспоёмъ благодаренья

Духу, Сыну и Отцу.

 

И, когда приду домой я,

Пыль дорогъ съ себя я смою

И тебя увижу вновь.

Покажу тебѣ я тайно,

Чтобъ не зрѣлъ никто случайный

Склянку, гдѣ драконья кровь.

 

Склянку чёрно-алой крови,

Той вонючей тухлой крови,

Дамъ я, чтобъ испила ты,

Чтобъ узнала ты навѣчно

Тайны думъ моихъ сердечныхъ,

Сокровенныя мечты.

 

Но ты скажешь, что напрасно

Я даю тебѣ ужасной

Крови той, что нечиста,

Что вкусила ты священной,

Въ мірѣ пролитой безцѣнной

Крови сладостной Христа…

07.V.2010

Серия сообщений "Героизмъ":
Часть 1 - Охота на дракона
Часть 2 - Мертвецы
Часть 3 - Астарта
Часть 4 - Драконъ
Часть 5 - Ищущій

 

Спи, Цвѣтокъ моей души

Свѣтлымъ сномъ благословеннымъ,

Цѣломудреннымъ, священнымъ,

Въ ясной призрачной тиши.

 

Спи, Царя святая дочь.

Въ лунномъ сребряномъ сіяньѣ

Въ сокровенномъ созерцаньѣ

Тихо минетъ эта ночь.

 

Спи… Во снѣ прекрасна ты.

Духъ свой Богу предавая,

Съ Нимъ ложась и съ Нимъ вставая,

Ввѣрь Ему свои мечты.

 

Завтра день настанетъ вновь,

И Божественное Слово

Чрезъ тебя промолвитъ снова

Вѣчную Свою любовь.

 

И въ блаженномъ этомъ снѣ,

Словомъ къ Слову устремляясь,

Духомъ Свѣта наполняясь,

Помолись ты обо мнѣ…

 

Спи, Цвѣтокъ моей души,

Свѣтлымъ сномъ благословеннымъ,

Цѣломудреннымъ, священнымъ,

Въ Божьей, дѣвственной тиши…

 

06.V.2010

Серия сообщений "Посвященія любовныя и не очень":
Часть 1 - Осенняя
Часть 2 - К. Н.
Часть 3 - Колыбельная для Любимой
Часть 4 - Пѣснь о Чёрномъ Единорогѣ
Часть 5 - Будемъ жить!
Часть 6 - К.Н.
Часть 7 - Ecce gratum (переводъ)

— Прекрасный король, я увидѣла Васъ —

Холодный покой исчезъ.

Желая увидѣть тепло Вашихъ глазъ,

Ждала я, ждала чудесъ.

 

Я долго молила богиню любви,

Прося сочетать съ тобой.

Богиня сказала: вовѣки живи

Прекраснѣйшею женой.

 

Была я sмѣёй, и былъ страшенъ мой видъ,

Но я измѣнилась — вѣрь.

Но, если возлюбленный мой повелитъ —

Уйду, ты закроешь дверь.

 

— О нѣтъ же, останься! Такой красоты

Не зрѣлъ я вовѣкъ ещё.

За жертву любви будешь царствовать ты

Со мною — душа съ душой.

 

И гордо рептилію вёлъ подъ вѣнецъ

Прекрасновласый король,

И въ жертвѣ любви не увидѣлъ глупецъ

Ея sмѣиную боль.

 

И счастливъ король былъ съ любимой женой,

Но время пришло — и вотъ

Холодной расчетливой волею sлой

Свершился переворотъ.

 

Король въ заточеньѣ, народъ угнетёнъ,

И гадовъ полна страна.

Обличье вернувъ себѣ, заняла тронъ

Чешуйчатая жена.

 

И горекъ народу былъ праздничный день

Сверженья ихъ короля,

И лица покрыла печальная тѣнь,

И плодъ не дала земля.

26.II.2010

Серия сообщений "Отголоски прошлаго":
Часть 1 - Славяне
Часть 2 - Хунакъ Кеель
Часть 3 - Король и рептилія
Часть 4 - Ричардъ Львиное сердце
Часть 5 - Анаѳема
...
Часть 11 - Месть Анны
Часть 12 - Царская охота
Часть 13 - Заклятый мечъ

О, Океана безкрайній просторъ,
Солнце плетётъ въ тебѣ свѣтлый узоръ,
Мечутся волны, вбирая твой гнѣвъ,
Въ волнахъ могучаго вѣтра напѣвъ
Бурю въ душѣ поднимаетъ мою,
Только я бурю въ тебѣ утаю.
Я уплыву, и въ твоей глубинѣ
Словно забудусь я въ сладостномъ снѣ.
Ты безконеченъ, вбираю вездѣ
Я безконечность въ холодной водѣ,
Тёмная манитъ къ себѣ глубина:
Я никогда не достану до дна.
Небо далёко, глядитъ свысока
Солнце, и кажется, будто рука
Тянется съ неба и манитъ съ собой
Въ дивный невѣдомый край неземной.
Только чудовищу зрѣть не дано
Край этотъ дивный: ему суждено
То, что не познано, вѣчно искать.
Вѣчно манить меня будетъ и звать
Край тотъ священный, но ты подожди,
Рѣку святые наполнятъ дожди,
Я приплыву къ тебѣ. Вмѣстѣ съ тобой
Въ этотъ чудеснѣйшій край неземной.
Чистыя души взойдутъ. И тогда
Не разлучитъ насъ никто никогда.
______________

Нѣтъ, не полюбишь, возлюбленный мой!
Ту, что когда-нибудь пеной морской
Радостнымъ утромъ къ тебѣ приплывётъ,
Ноги обниметъ всей ласкою водъ.
Милый, прощай, въ Океанѣ свою
Горечь душевную я утаю.

2009

Серия сообщений "Романтика Смерти":
Часть 1 - Хокку
Часть 2 - Ода Смерти
Часть 3 - Трилогія о Любви
Часть 4 - Автоэпитафія
Часть 5 - Пѣсня Русалочки
Часть 6 - Игра (автоэпитафія)
Часть 7 - Демоны и королева Эльфовъ
...
Часть 9 - Ода Смерти
Часть 10 - Сѵнопсисъ сотеріи
Часть 11 - Ad mortem festinamus (переводъ)

 

I. Воспоминанія

 

 

По тихой огненной рѣкѣ

Я плылъ въ неспѣшномъ челнокѣ.

Душа сгорала, и больна

Воспоминаніемъ она —

О томъ, что душу не спасти,

И что Спасителя найти

Не смогъ я, хоть и близокъ былъ

Къ Тому, Кого не полюбилъ

Въ безуміи своёмъ мой духъ.

Ладья причалила. Былъ сухъ

И хладенъ мой ужасный гласъ.

Повелѣваніе для насъ,

Послушниковъ кромѣшной тьмы,

Аида огненной тюрьмы,

Обычно. Падшая душа

Повиновалась не спѣша.

«О перевозчикъ! Ты скажи

Мнѣ о порочномъ мірѣ лжи», —

Душа взмолилась. «Будешь зрѣть

Ты хладно-пламенную клѣть, —

Ему я молвилъ. — Первымъ боль

Мою ты высказать позволь.

Я распятъ былъ… Ты знаешь вѣдь:

Повстанцамъ римлянинъ лишь смерть

Готовитъ въ мукахъ на крестѣ.

Я плылъ въ туманной пустотѣ,

Вдругъ — боль ужасная въ ногахъ —

И всё исчезло, смерти страхъ

Ужъ не пугалъ меня. «Герой!

Какъ жаль, не встрѣчусь я съ тобой!» —

Сказалъ мнѣ кто-то. Варавва

Свои жестокія слова

Мнѣ наяву сказалъ, иль нѣтъ —

Ужъ я не дамъ тебѣ отвѣтъ.

Была ужасна наша месть:

Враждебной власти предпочесть

Лишь тотъ сумѣетъ бунтаря,

Кого любовь отцова зря

Была растрачена — вѣдь насъ

Пронзали копья въ страшный часъ,

Пронзая въ ужасѣ дѣтей.

Рыдали жёны. И смертей

Не видѣлъ избранный народъ

Страшнѣй, чѣмъ въ тотъ ужасный годъ.

Отрядъ Іисуса Вараввы

Не избѣжалъ худой молвы

Отъ власти преданныхъ рабовъ,

Но мы желали отъ оковъ

Избавить избранныхъ. Зачѣмъ

Мы бились съ римской тьмою темъ?

Путь правды ясенъ былъ какъ день,

И насъ хранила Божья сѣнь

До времени, но были мы

На гибель всѣ обречены.

Царь не отъ міра звалъ людей

Къ иному бунту, но идей

Его не слушали. Но тамъ,

Куда Небесный Свѣтъ Христа

Сквозь толщу плоти проникалъ,

Иную жизнь Собой рождалъ,

Чужой, слѣпящій Свѣтъ съ небесъ.

Его Божественныхъ словесъ

Мы не услышали. Теперь

Я вижу: господиномъ sвѣрь

Въ лицѣ Вараввы былъ для насъ.

Изъ-за него небесный гласъ

Мы не услышали. Но ждалъ

И насъ Христосъ, что въ небо звалъ,

Сойдя на землю. И чиста

Была подъ тяжестью Креста

Его могучая Душа.

Тогда я съ нимъ былъ. Чуть дыша

Отъ муки тягостной, мой братъ,

Не знаю, отчего, былъ радъ

Увидѣть, какъ ничтоженъ былъ

Нашъ трудъ для Бога, что убилъ

Своихъ любимыхъ сыновей.

Ублюдокъ! Кесаревъ плебей!

Предатель Бога и царя!

Хотя и я смѣялся зря

Надъ Тѣмъ, Кто всё же неспроста,

Навѣрно, не сошёлъ съ Креста.

Тогда я умеръ. Былъ во тьмѣ

Забвенья я, горѣлъ во мнѣ

Огонь неправедный, и умъ

Отъ безконечныхъ тяжкихъ думъ

Мой разрывался. Sлая вонь

Была вокругъ, и жёгъ огонь,

Стекая сверху: этотъ ядъ

Меня насквозь пронзалъ, но радъ

Ему я отчего-то былъ.

Огнь вѣчныхъ мукъ меня любилъ,

А я его. «Живи, мой другъ! —

Я нѣжный гласъ услышалъ вдругъ. —

Сгораетъ сердце отъ любви.

Молю тебя: вовѣкъ живи!

Варавва предалъ насъ, но онъ

Былъ не Пилатомъ осуждёнъ,

А мной отправленъ былъ въ шеолъ.

Пусть дождь прольётся. Бездну sолъ

Онъ смоетъ, и забуду я,

Какъ мучилась душа моя

Въ любви къ разбойнику. Глупецъ!

Онъ думалъ царственный вѣнецъ

Надѣть на гордую главу.

И я мечтала наяву

Владычицей еврейской стать,

И не могла я распознать

Обмана въ томъ, кто былъ мнѣ богъ.

Но судъ мой былъ суровъ и строгъ.

Нѣтъ, мы не боги на землѣ,

И наша участь въ вѣчной мглѣ,

Но въ свѣтъ и вѣчность, и покой

Ведётъ насъ властною рукой

Всесильный Вождь Адонаи».

И я открылъ глаза свои,

И ужаснулся я тотчасъ,

Увидѣвъ тьму заплывшихъ глазъ.

Правдивы женщины слова:

Вараввы мёртвая глава

Висѣла въ крѣпкомъ кулакѣ,

И въ строгой мертвенной тоскѣ

Она смотрѣла на меня.

«Живи, мой другъ. Но отъ огня

Я не смогу тебя спасти,

И долго будешь ты итти

Въ пустынѣ тѣсной, и покой

За адской огненной рѣкой

Ты не обрящешь. Но во мглѣ

Моё служенье на землѣ

Продолжишь ты, и за тобой

Въ часъ, предназначенный судьбой,

Вернусь я. Можетъ быть, вдвоёмъ

Вернёмся мы въ небесный домъ», —

Варавва молвилъ мнѣ. Жена

Стояла предо мной одна,

Въ рукахъ своихъ держа кувшинъ.

Покоя сладостныхъ вершинъ

Мнѣ не вкушать теперь. Лишь страхъ

И боль въ груди, и боль въ ногахъ

Сопроводятъ меня въ пути.

Но, Боже мой! Чего найти

Желаю я? Какой мечтѣ,

Блуждая въ чёрной пустотѣ,

Теперь предался я? «Съ тобой

Теперь я связана судьбой.

Жестокой будетъ наша месть

Тѣмъ, кто земному предпочесть

Сумѣлъ Іисуса. Сладкій ядъ

Вливалъ его безумный взглядъ.

Теперь всё кончено. Любовь

Сильнѣй, чѣмъ Іисуса Кровь,

Насъ сочетала. И тебя

Я къ жизни воскрешу, любя.

Твой храмъ разрушенъ. Но его

Въ три дня создамъ я. Но того,

Кто званъ Христомъ былъ, не вернуть:

Земной его оконченъ путь.

Пошли разбойники за нимъ.

Я вижу: Іерусалимъ

Разрушенъ будетъ ими весь.

Безумецъ глупъ! Пока мы здѣсь,

Не отворитъ священный градъ

Погибели широкихъ вратъ.

Онъ обманулъ насъ: нѣтъ любви

Въ томъ, кто былъ выкупанъ въ крови

Младенцевъ чистыхъ. Но рыдать

Надъ ними также будетъ мать,

Рахиль несчастная, и мечъ

Сумѣетъ душу ей разсѣчь.

Я исцѣлю тебя, мой другъ».

И я уснулъ. И всё вокругъ

Перемѣшалось въ тяжкой мглѣ.

Я словно былъ не на землѣ.

Исчезъ во мракѣ счётъ часовъ.

Явилось видѣнье вѣсовъ,

И былъ мнѣ слышенъ приговоръ,

И видѣлъ я: отсѣкъ топоръ

Пустую чашу — и тогда

Иная часть ушла туда,

Гдѣ всё скрывалось въ чернотѣ,

А съ нею я… и въ пустотѣ

Густого мрака я сползалъ

Тягуче-медленно. Сжималъ

Меня кромѣшный этотъ мракъ.

Минула вѣчность. Но никакъ

Я дна не могъ достичь. Во тьмѣ

Я таялъ медленно въ умѣ.

Тогда я крикнулъ: «Боже мой!

Да что же дѣется со мной!»

И я очнулся ото сна

И вижу: предо мной она,

И взглядъ ласкаетъ, манитъ, жжётъ.

«Я та, что сонъ твой стережётъ, —

Она промолвила. — Но ты

Въ награду выполни мечты

Мои о счастіи земномъ.

Забудемъ вмѣстѣ о быломъ».

Она легла. Ни грѣхъ, ни страсть —

Иная, неземная власть

Вела меня къ ея губамъ.

Я льнулъ, и сладко было намъ

На ложѣ — свѣтломъ алтарѣ —

Въ любви плѣнительной игрѣ

Святую жертву приносить.

Такъ было сладостно вкусить

Объятій трепетныхъ жены.

Навѣкъ мы вмѣстѣ. И должны

Мы свѣтъ спасенья пронести

Дорогой, что не смогъ пройти,

Тотъ назорейскій царь невѣждъ.

Не оправдалъ онъ ихъ надеждъ.

И свѣтъ сіялъ во тьмѣ, и онъ

Вползалъ въ нашъ страстный, сладкій сонъ

И такъ шепталъ мнѣ: «Друже, ты

Вобралъ въ себя мои мечты,

Соединившись навсегда

Со мною». Страхъ въ меня тогда

Проникъ. Я крикнулъ: «Боже мой! —

Какою я иду тропой?

Отвѣть мнѣ Ты! Неужто мнѣ

Горѣть начертано въ огнѣ,

И свѣтъ во мнѣ явился тьмой,

И я былъ избранъ сатаной

Ему служить?» — Но дикій смѣхъ

Вараввы звалъ меня на грѣхъ

Съ женой порочной. «Что тебѣ?

Кошмарный сонъ въ твоей судьбѣ —

Крупица, въ сладкомъ мірѣ сновъ

Она утонетъ. Много словъ

Не говори мнѣ. Знаю я,

Чѣмъ мучится душа твоя, —

Сказала женщина. — Но честь

Намъ выпала кинжалъ и месть

И свѣтъ той мести въ міръ нести.

Міръ гибнетъ. Но его спасти

Мы можемъ вмѣстѣ. Христіанъ

Не сможетъ мерзостный тѵранъ

Въ шеолъ отправить. Но рука

Твоя сразитъ ихъ свысока.

И царство иллюзорной лжи

Разрушимъ мы. «Но ты скажи,

Что сдѣлалъ иллюзорный свѣтъ?» —

Вдругъ прошепталъ я ей въ отвѣтъ.

— «Они рабы. И власть враговъ

Они не свергнутъ. За боговъ

Они себя считаютъ. Боль

Заставитъ ихъ исполнить роль

Овецъ слѣпыхъ, что на убой

Ведётъ, ликуя, за Собой

Безумный распятый мясникъ».

И вновь губами я приникъ

Къ ея губамъ. И долго мы

Играли, страстію полны.

Я исцѣлился. И, хранимъ

Всевышнимъ, въ Іерусалимъ

Направилъ я свои стопы,

Лелѣя лютыя мечты

Мои о мести. Боль и смрадъ

Вошли теперь въ порочный градъ.

Мой слухъ наполнили слова:

«Богъ умеръ. Падшіе, мертва

И ваша вѣра. Но воскресъ

Распятый. Множество чудесъ

Онъ передъ вами сотворилъ.

Но вы мертвы. И не узрилъ

Никто средь умершихъ людей

Ихъ Жизнь. Распятый Царь царей

И Рабъ рабовъ уже грядётъ,

Я близко зрю тотъ страшный годъ,

Когда священный Божій градъ

Разрушенъ будетъ. Боль и адъ

Пройдутъ по улицамъ его.

Раскайтесь, люди! Оттого

Помиловать васъ можетъ Онъ,

Кто безъ вины былъ осуждёнъ

И проклятъ вами былъ». «Пойми,

Ты власть надъ падшими людьми

Не возымѣешь никогда.

Распятый — тотъ же сынъ блуда,

Что кесарь римскій. Нашъ народъ

Отвергнетъ ихъ, и самъ пойдётъ,

Куда захочетъ», — молвилъ я.

«Ты здѣсь? Теперь душа моя

Тебѣ, мой врагъ, не служитъ ужъ», —

Отвѣтилъ дивный Божій мужъ.

«Кто ты?» — спросилъ я. — «Легіонъ».

Я всталъ, какъ громомъ поражёнъ.

И вспомнилъ: ночь… плыла ладья…

Но Боже! Это былъ не я!

Но кто тогда? Откуда мнѣ

Знакомъ сей мужъ? Онъ какъ во снѣ

Едва всплываетъ чрезъ туманъ.

Въ сей глядя призрачный обманъ,

Ему я молвилъ: «Ты прости,

У насъ различные пути.

Не быть намъ вмѣстѣ. Очень радъ,

Что понялъ это ты, мой братъ.

Я былъ съ Распятымъ. Но не Имъ

Я отъ погибели хранимъ:

Любовью, чуждою Ему,

Я воскрешёнъ, и потому

Не вѣрю я твоимъ словамъ».

Онъ мнѣ отвѣтилъ: «Видишь самъ,

Какъ измѣнился я, когда

Христосъ избавилъ навсегда

Меня отъ демоновъ. Съ пути

Меня не смогъ ты увести:

Спаситель Самъ меня нашёлъ

И исцѣлилъ… Ты живъ ещё!

Не преступи ты ада вратъ —

Узъ вѣчности. Смертельный хладъ

Тебя ещё не обнялъ. Знай,

Открылъ Господь ворота въ рай!

Внемли Ему, и, можетъ быть,

Ты оборвёшь порока нить —

Исчезнетъ двойственность твоя

Въ тартарѣ». И смутился я.

Но побѣдилъ я страхъ… и взялъ

Я камень. На главу упалъ

Осколокъ ада, черепъ онъ

Пробилъ. И умеръ Легіонъ.

Я видѣлъ ихъ, пойми, душа.

И, лютой sлобою дыша,

Я перерѣзалъ ихъ, какъ скотъ —

Тѣхъ, что потѣшили народъ,

Троихъ повѣсивъ на крестахъ.

Внезапной смерти дикій страхъ

Въ глазахъ ихъ вспыхнуть не успѣлъ,

И псы лизали гору тѣлъ

Солдатъ убитыхъ. Лишь Пилатъ

Достигъ иначе ада вратъ.

Я былъ подобенъ Богу: мечъ

Принёсъ на землю я, отсѣчь

Желалъ я римскую главу

И христіанскую молву

Заставить смолкнуть навсегда.

О Боже! Въ sлые тѣ года

Отъ разрушенья Божій градъ

Чрезъ месть избавить былъ я радъ…

Старикъ, я жилъ ещё когда

Въ священный градъ пришла бѣда:

Узрѣлъ я голодъ, плачъ дѣтей

И кровожадныхъ матерей,

Что ѣли чадъ своихъ. Узналъ

Я правду: древній городъ палъ.

И я бѣжалъ изъ этихъ мѣстъ,

И началъ я бродить окрестъ

Святаго града. И когда

Безчеловѣчная орда

Снесла градъ славнаго Царя,

Благословилъ я ихъ не зря.

И месть оставилъ я… Вода

Была нужна мнѣ, и тогда

Явился ангелъ, и въ рукѣ

Держалъ онъ кровь, и на пескѣ

Я кровь увидѣлъ подъ собой…

И умеръ я, объятый тьмой…

 

Серия сообщений "CHRISTE, ELEISON!":

Это циклъ поэмъ о человѣкодемонѣ, повѣствующій о томъ, насколько душа, отвернувшаяся отъ Бога и Спасителя нашего Господа Іисуса Христа, преобразуется подъ воздѣйствіемъ собственной грѣховной воли, въ которой "грѣхъ, окрѣпнувъ, становится какъ-бы второй природою" (Оригенъ). Демоны, уловивъ душу родственнымъ себѣ забвеніемъ Бога, соединяются съ ней, и лишь одинъ Создатель остаётся способнымъ опредѣлить, гдѣ граница между демоническимъ міромъ и собственно человѣческимъ.

Часть 1 - Трилогія Крови
Часть 2 - Покаяніе
Часть 3 - Легіонъ
Часть 4 - Харонъ
Часть 5 - Пѣснь Надежды

 

I.Ахеронъ

 

Безсильно брошена рука.

Надменно глядя свысока

На мертвенно-холодный трупъ,

Я понялъ: былъ я всё же глупъ.

Но не вернуть уже тотъ часъ,

Когда небесный тихій гласъ

Я не услышалъ. Sлой отвѣтъ

Любви, ведущей столько лѣтъ

Меня къ спасенью, я изрёкъ.

И горько, горько плакалъ Богъ,

На кровь, что медленно лилась

Безсильно глядя. И изъ глазъ

Его слеза текла. И въ адъ

Иду я слѣпо наугадъ.

Вдругъ — свѣтъ какъ будто отъ огня,

Зовётъ и манитъ онъ меня.

Надежда придала мнѣ силъ:

Туда, гдѣ пламень мнѣ свѣтилъ,

Пошёлъ я смѣло. Предо мной

Въ печальный, мрачный міръ иной

Рѣки предсталъ широкій путь:

Мерцала огненная жуть

Надъ рябью мелкою рѣчной,

Не нарушалъ ея покой

И вёселъ тихій мѣрный плескъ.

И огненныхъ языковъ блескъ

Челнокъ неспѣшный освѣтилъ.

Вотъ онъ ко мнѣ поворотилъ.

Въ челнѣ сидѣлъ сѣдой старикъ

И сонно грёбъ: онъ такъ привыкъ.

Покорный рабъ судьбы своей,

Въ теченьѣ безконечныхъ дней

Онъ грёбъ неслышно въ челнокѣ,

Плывя по огненной рѣкѣ.

Причалилъ къ берегу старикъ —

Я головой своей поникъ,

Глазницъ пустыхъ увидя взглядъ:

Пронзилъ меня смертельный хладъ,

Что исходилъ отъ старика.

Я покорился, и рука

Оболъ, разжавшись, подала

И въ царство пустоты и sла

Поплылъ я въ адскомъ челнокѣ.

Душа въ печали и тоскѣ,

Предвидя боль, забвенье, адъ,

Вдругъ крикнула: «Плыви назадъ!

Я не хочу туда, Харонъ!»

Но равнодушно молвилъ онъ:

«Ты обречёнъ, свободный духъ».

Былъ голосъ холоденъ и сухъ.

Неспѣшно вёзъ меня гребецъ.

И понялъ я: пришёлъ конецъ,

И ждетъ меня забвенья мракъ.

И я подумалъ: какъ же такъ?

И разрывался слабый умъ

Отъ тяжкихъ, непосильныхъ думъ.

Я сталъ противенъ самъ себѣ:

Я видѣлъ свѣтъ въ своей судьбѣ,

Что спасъ меня отъ хладной тьмы,

Теперь я въ царство сатаны

Плыву съ Харономъ. Потому

Съ мольбой отвѣтилъ я ему:

«О перевозчикъ падшихъ душъ,

О равнодушный страшный мужъ,

Ты безразлично по рѣкѣ

Плывёшь въ неслышномъ челнокѣ

Тысячелѣтья. Стонъ и боль

Безчисленныхъ, заблудшихъ воль

Тебя не трогаютъ. Но ты

Изъ бездны чёрной пустоты

Прошу, отвѣть мнѣ! Ты скажи,

Какъ я дошёлъ до этой лжи

И въ царство вѣчное тѣней

Плыву по окончанье дней?

Ѳанатосъ — чёрный геній тьмы,

Приспѣшникъ вѣрный сатаны,

Рабами наполняетъ адъ,

Второй онъ смерти кровный братъ.

Слѣпецъ пустой, не видитъ онъ,

Какъ онъ униженъ, сокрушёнъ

Распятымъ Богомъ на Крестѣ.

Блуждая въ чёрной пустотѣ,

Онъ умеръ самъ, печальный духъ.

Но ты, Харонъ, отверзи слухъ

Къ мольбѣ изъ грѣшныхъ устъ моихъ.

Ты, перевозчикъ душъ людскихъ,

На нихъ взираешь свысока.

Предъ Бездной огненной рѣка

Отъ ада отдѣляетъ насъ,

И грѣшники въ свой судный часъ

При видѣ огненной рѣки

Дрожатъ отъ страха и тоски.

Ты равнодушенъ къ ихъ мольбамъ.

Отъ ада отдѣлённый самъ

Широкой огненной рѣкой,

Везёшь ты ихъ въ Аидъ. Покой

Имъ не данъ будетъ въ царствѣ тьмы,

Ихъ обречённые умы

Въ пустынномъ царствіи тѣней,

Терзаетъ безконечность дней.

Въ забвеньѣ тягостномъ блуждать

Живые будутъ. Только вспять

Не поворотишь ты, и тьма

Собой взоръ падшаго ума

Затмитъ навѣки — что тебѣ?

Вѣдь къ этой тягостной судьбѣ

Не ты ихъ вёлъ, но невдомёкъ

Имъ жизни жалкой ихъ урокъ.

Они избрали этотъ путь

Своею волей, не свернуть

Теперь имъ съ этого пути.

Не смогутъ Истину найти

Они, погибшіе. Тогда

Рѣка въ забвеньѣ, въ никуда

Встаетъ предъ ними въ свой черёдъ.

Но грѣшниковъ погибшій родъ,

Забвенье, боль, печаль и хладъ,

Весь гибельный, гнетущій адъ,

Содома мерзость, ворожбу

И вѣру въ sвѣзды и судьбу,

И похоть плоти, и очесъ,

И прелесть гибельныхъ словесъ,

Суккубовъ сладострастный стонъ

Ты презираешь, о Харонъ.

Я ненавижу эту тьму,

Какъ ты. Скажи мнѣ, почему

Не повернёшь ты для меня?

Зачѣмъ безуміемъ огня

Мой поглощать погибшій умъ?

Въ безсмысленности тяжкихъ думъ

Чего обрящу я себѣ?

Прошу, вернись! Иной судьбѣ

Хочу послѣдовать я». «Нѣтъ! —

Отвѣтилъ равнодушный дѣдъ. —

Сама ты выбрала, душа!

Теперь смотри, чѣмъ хороша

Была въ земномъ забвеньѣ ты.

Плыви же въ царство пустоты!»

По хладной огненной рѣкѣ

Я плылъ въ неспѣшномъ челнокѣ.

 

 

 

Серия сообщений "CHRISTE, ELEISON!":

Это циклъ поэмъ о человѣкодемонѣ, повѣствующій о томъ, насколько душа, отвернувшаяся отъ Бога и Спасителя нашего Господа Іисуса Христа, преобразуется подъ воздѣйствіемъ собственной грѣховной воли, въ которой "грѣхъ, окрѣпнувъ, становится какъ-бы второй природою" (Оригенъ). Демоны, уловивъ душу родственнымъ себѣ забвеніемъ Бога, соединяются съ ней, и лишь одинъ Создатель остаётся способнымъ опредѣлить, гдѣ граница между демоническимъ міромъ и собственно человѣческимъ.

Часть 1 - Трилогія Крови
Часть 2 - Покаяніе
Часть 3 - Легіонъ
Часть 4 - Харонъ
Часть 5 - Пѣснь Надежды

Моимъ сёстрамъ во Христѣ

Серия сообщений "Романтика Смерти":
Часть 1 - Хокку
Часть 2 - Ода Смерти
Часть 3 - Трилогія о Любви
Часть 4 - Автоэпитафія
Часть 5 - Пѣсня Русалочки
...
Часть 9 - Ода Смерти
Часть 10 - Сѵнопсисъ сотеріи
Часть 11 - Ad mortem festinamus (переводъ)

Безъ племени, безъ рода

Богъ, видно, знаетъ какъ,

Жилъ-былъ среди народа

Посмѣшище-дуракъ.

 

Онъ утромъ просыпался,

Творилъ рукою крестъ,

Затѣмъ на столбъ взбирался,

Съ него глядѣлъ окрестъ.

 

Съ вершины было видно

Деревню всю кругомъ,

Скрывался лишь обидно

Одинъ далёкій домъ.

 

И, движимый причудой,

Уже въ который разъ

Онъ шёлъ на поискъ чуда,

Сокрытаго отъ глазъ.

 

Онъ обходилъ съ надеждой

Свою родную весь,

Но дома, какъ и прежде,

Не находилъ онъ здѣсь.

 

Вдовѣ воды наноситъ,

Наколетъ старцу дровъ,

Потомъ возьмётъ  и спроситъ

Про тотъ далёкій кровъ.

 

Надъ нимъ лишь похохочутъ

И скажутъ: «Онъ дуракъ!

Найти чего-то хочетъ

И не найдётъ никакъ!»

 

И издѣваться станутъ

И пальцами грозить,

А онъ смущённо встанетъ

И станетъ говорить:

 

«Простите меня, люди,

И вашу доброту

Вовѣкъ я не забуду,

Найдя свою мечту.

 

Поймите дурачину,

Прошу я объ одномъ:

Моя печаль-кручина —

Одинъ далёкій домъ.

 

Лаптей стопталъ я много,

Покуда былъ въ пути,

Но вѣрную дорогу

Не смогъ ещё найти.

 

Прошу васъ, подскажите

Мнѣ къ дому вѣрный путь,

Хоть что-нибудь скажите,

Направьте хоть чуть-чуть».

 

Но скажутъ: «Простофиля!

Дуракъ ты — всё одно!

Тебѣ не разъ твердили:

Снесли тотъ домъ давно!

 

Оставь свои скитанья,

Возьмись скорѣй за умъ.

А домъ тотъ — лишь страданья

Твоихъ дурацкихъ думъ».

 

Дуракъ лишь улыбался,

И, поясъ подтянувъ,

Онъ снова отправлялся,

Въ небесный свѣтъ взглянувъ.

 

Невѣдомой дорогой

Онъ шёлъ тотъ домъ искать,

Привыкшій понемногу

Насмѣшки вызывать.

 

Но какъ-то простофиля,

Свой совершая путь,

Увидѣлъ sлую силу,

Невѣдомую жуть,

 

То тьма огромной тучей

Надвинулась на весь,

И страхъ сталъ дурня мучить,

Онъ испугался весь.

 

Но крикнулъ дурачина

Скопленью темноты:

«Ты sло — всѣхъ бѣдъ причина,

Не тронь мои мечты!»

 

И палицу онъ поднялъ,

И тьму сталъ сокрушать,

И крикнулъ: «Ты сегодня

Не будешь устрашать!»

 

А люди увидали,

Какъ противъ тьмы онъ шёлъ,

И весело сказали:

«Да онъ съ ума сошёлъ!

 

Впустую машетъ сукомъ:

Навѣрно, бьётъ чертей.

Не попади подъ руку,

Вѣдь дурня нѣтъ глупѣй!»

 

Ударилъ дурня камень:

Не балуйся, дуракъ!

Но серда чистый пламень

Не утихалъ никакъ.

 

Въ безуміи онъ видѣлъ:

Рвалась клоками тьма.

И тьму онъ ненавидѣлъ

Всей силою ума.

 

Три дня онъ бился съ тьмою,

Её на части рвалъ,

А гдѣ-то надъ землёю

Его ужъ ангелъ ждалъ.

 

Съ небесъ къ нему спустился,

Сказалъ ему: «Пора!»

Дуракъ съ землёй простился,

Не доживъ до утра.

 

А люди увидали:

Простился онъ съ землёй —

И весело сказали:

«Его оконченъ бой!

 

Знать, умеръ дурачина —

Покой насталъ чертямъ.

Съ своей печаль-кручиной

Простился дурень самъ».

 

Дары другъ другу дали,

Вѣдь умеръ тотъ дуракъ.

Они ещё немало

Смѣшныхъ увидятъ дракъ.

 

А надъ землёю гдѣ-то

Нашъ дурень увидалъ

Свой домъ тепла и свѣта,

Что въ жизни онъ искалъ.

 

2008

Серия сообщений "Агіографія":

О святыхъ...

Часть 1 - Пѣснь о Святомъ Георгіи Побѣдоносцѣ
Часть 2 - Марта и драконъ
...
Часть 5 - Затерянный патерикъ
Часть 6 - Святой Люциферъ Свѣтоносный
Часть 7 - Дуракъ

 

Нитями Солнца ковёръ

Древами сотканъ ей съ радостью.

Нѣжно ступаетъ она,

Чуть приминая узоръ,

Дышитъ осеннюю сладостью,

Тихимъ сіяньемъ полна.

 

Власъ золочёныхъ рѣка

Листья несётъ золочёные,

Солнечный взглядъ смотритъ вдаль.

Дивна, стройна и легка,

Небу она обручённая,

Прошлыхъ потерь ей не жаль.

 

Жизни нетлѣнной родникъ

Тихимъ небеснымъ сіяніемъ

Бережно, чутко хранитъ

Сладостный вѣчности мигъ,

Онъ совершитъ ожиданіе,

Душу собой исцѣлитъ.

 

Утренній лёгкій туманъ

Мантіей влажной и бѣлою

Бережно, еле дыша,

Дѣвственный скрылъ ея станъ.

Пѣснею чистой и смѣлою

Преображалась душа.

 

Сильна своей красотой,

Шествуя въ утренней свѣжести,

Міръ созидаетъ она

Чистой небесной мечтой,

Вся преисполнена нѣжности,

Свѣтомъ небеснымъ полна.

29.09. 2008

Серия сообщений "Посвященія любовныя и не очень":
Часть 1 - Осенняя
Часть 2 - К. Н.
Часть 3 - Колыбельная для Любимой
...
Часть 5 - Будемъ жить!
Часть 6 - К.Н.
Часть 7 - Ecce gratum (переводъ)

 

Богатый, бѣдный, рабъ, свободный,

Трудолюбивый и негодный —

Вы всѣ склонитесь передъ нею.

Страшись, о человѣче тлѣнный,

Уразумѣй свой вѣкъ временный,

Въ лицо ея глядѣть не смѣя.

 

О Смерть, лицо твоё прекрасно!

Его смотрѣть желая страстно,

Тебя я жажду съ нетерпѣньемъ.

Ты въ безконечномъ томъ свиданьѣ

Уймёшь сокрытое желанье,

Мнѣ явишь то, что сокровенно.

 

Краса Небесъ, души свобода,

Ты остановишь всѣ невзгоды,

Ты презираешь всё земное.

Удѣлъ земли – распадъ и тлѣнье.

Такъ сгиньте жъ, плоти искушенья!

Я не обрѣлъ средь васъ покоя.

 

И, движимъ пламенной мечтою,

Дары земли предъ красотою

Твоей, о Смерть, я полагаю.

И, красотой твоей плѣненный,

Я жажду встрѣчи вожделѣнной,

Объятій сладостныхъ желаю.

 

Но въ суетѣ долготекущей

Мнѣ не услышать гласъ, поющій

Мнѣ пѣсни о любви печальной.

Отверзись, слухъ мой непокорный,

Уразумѣй прекрасный, горній,

Священный міръ первоначальный.

 

Рука Божественной Любови,

Что міръ преобразила въ Словѣ,

Ведешь ты къ Истинѣ познанью.

Ты превосходишь искушенья,

Напоминаешь о спасеньѣ,

Ты утолишь любви желанье.

 

Любви желанье не погубитъ

Тотъ міръ, что паче свѣта любитъ

Лишь тьму и адъ, въ душѣ явленный.

О Смерть, священный ангелъ Бога,

Настави сбившихся съ дороги

Смотрѣть на Крестъ окровавленный!

 

Ты, Бога на Крестѣ вбирая,

Достигла въ нёмъ святилищъ рая,

Въ Его любви преобразившись.

И въ этой тайнѣ многостранной

Ты стала для людей желанной,

Всецѣло Богу покорившись.

 

Твоя покорность безконечна.

Его любить ты будешь вѣчно

Въ священномъ, трепетномъ блаженствѣ.

Какъ въ свѣтѣ Бога ты прекрасна!

Тобой плѣнёнъ, шепчу я страстно:

«Ты – красота, ты – совершенство!»

 

Но страшно: страстію священной

Твоей любови многоцѣнной

У входа въ брачные чертоги

Вкусить желая съ нетерпѣньемъ,

Мой духъ смущается сомнѣньемъ.

Повремени ещё немного.

 

Я не готовъ къ тому свиданью.

Такъ помоги же покаяньемъ

Достичь небеснаго спасенья.

Свободный отъ дѣяній студныхъ,

Пустыхъ мечтаній суемудрыхъ,

Въ священномъ трепетномъ блаженствѣ

 

Я вновь, о Смерть, тебя возжажду,

Ты утолишь любови жажду,

Моя небесная невѣста.

И тѣла бренныя оковы

Спадутъ съ души моей, и снова

Съ тобой навѣкъ мы будемъ вмѣстѣ.

2008

Серия сообщений "Романтика Смерти":
Часть 1 - Хокку
Часть 2 - Ода Смерти
Часть 3 - Трилогія о Любви
Часть 4 - Автоэпитафія
...
Часть 9 - Ода Смерти
Часть 10 - Сѵнопсисъ сотеріи
Часть 11 - Ad mortem festinamus (переводъ)

Я долго воевалъ, бродя по аду,

И съ демонами бился я нещадно,

Вдыхалъ пары удушливаго смрада,

И жаждалъ я испить воды прохладной.

 

Со мной былъ Инквизиторъ, мечъ разящій,

Старинный рунный мечъ, онъ рвался въ битву,

И, преодолѣвая зной палящій,

Мы вмѣстѣ къ небесамъ несли молитвы.

 

Мечу сказалъ я: «Воинъ ты мой вѣрный!

Съ тобой прошли мы не одно сраженье.

Въ тяжёлый часъ храни меня отъ скверны,

И ты не дай мнѣ пасть отъ пораженья».

Серия сообщений "Героизмъ":
Часть 1 - Охота на дракона
Часть 2 - Мертвецы
Часть 3 - Астарта
Часть 4 - Драконъ
Часть 5 - Ищущій