Апостол поясняет, что святость — это когда мы «со страхом проводим время странствования (жизни)». Святость — своего рода зона риска, когда мы называем «Отцом Того, Кто нелицемерно судит». Так, Всевышний вывел Израиль из Египта, чтобы тот был «народом святым». Но, выйдя из Египта в пустыню, Израиль вошел в зону риска. Безопаснее было оставаться в Египте. На пути святости много опасностей, и безопаснее созерцать ее только со стороны.

Пророк Исаия говорит о том, что быть с Богом — значит находиться в зоне риска: «Кто из нас может жить при вечном пламени?» (Ис. 33:14).

Мы стараемся не замечать призыва к святости или успокаивать себя только рассуждениями о ней, так как боимся вступить в эту зону риска и потерпеть поражение. Например, иногда мы начинаем просто ненавидеть себя за свой язык, невоздержание, малодушие, похоть. Мы даем себе слово больше никогда так не делать, молимся об этом. Но язык не слушается, и срываются «праздные слова», а гнев вырывается, как огонь из вулкана, который нельзя заткнуть никакой пробкой.

Достичь святости «лобовой атакой» не удается. Мы снова и снова проигрываем. Третий закон Ньютона гласит: «Сила действия равна силе противодействия». Кажется, что чем больше стараний мы прикладываем, тем сильнее искушение и тем труднее его победить.

Католический монах Мартин Лютер искал святости и тяжело страдал от своей неспособности ее обрести. Читая Послание к римлянам, он нашел ответ: «Приемлющие обилие благодати и дар праведности будут царствовать в жизни посредством единого Иисуса Христа» (Рим. 5:17). Другими словами,святость — это дар Божий.

Учение о праведности как о подарке Божьем — краеугольный камень христианской веры. Но когда мы находим эту истину, мы не должны терять другую: «Со страхом проводите время странствования вашего».

Когда долго носишь какую-то одежду, она теряет новизну. Костюм, который покупался на свадьбу, или платье для торжества становятся повседневными, утрачивают свое особенное значение. Так и слово «святые», кажется, утратило свое значение от давнего употребления. В обычном понимании святость — это жизнь, проведенная в аскетических подвигах, что делает ее невоспроизводимой в повседневной жизни. Лики святых как бы с укором смотрят на этот грешный мир, который никогда не приблизится к святости.

Святые сегодня — это, скорее, обидное прозвище, они — антигерои, живущие вдалеке от интересов жизни. На самом деле, с точки зрения Писания святость — не что-то эксклюзивное, штучное, особенное, свойственное избранным и потому необязательное. «Будьте святы», — обращает свой призыв апостол к малоазийским церквам, «рассеянным в Понте, Галатии, Каппадокии, Асии и Вифинии». «Старайтесь иметь мир со всеми и святость, без которой никто не увидит Господа», — призывает вдохновенный автор Послания к евреям (Евр. 12:14).

Библейская святость — не состояние, подобное депрессии, или бегство от жизни в сектантский фанатизм, но активная жизненная позиция. Петр употребляет глаголы в императиве: «препоясав чресла ума», «бодрствуя уповайте», «не сообразуйтесь (противостойте) с похотями», «будьте святы» (1 Петр. 1:13). Апостол Павел говорит, что для того, чтобы получить «нетленный венец», надо хорошо постараться: «Так бегите, чтобы получить» (1 Кор. 9:24).

Что вы чувствуете, когда слышите апостольский призыв: «Будьте святы во всех поступках»? Святость не принадлежит только «святым», это не богословская концепция, о которой можно только рассуждать. Святость должна быть явлена в моей и вашей жизни сегодня.

Апостол Петр, призывая к святости, цитирует заповедь из книги Левит: «По примеру призвавшего вас Святого, и сами будьте святы во всех поступках. Ибо написано: „будьте святы, потому что Я свят“» (1 Петр. 1:15, 16). Мы не становимся святыми автоматически, получив оправдание верой. Апостол Павел призывает «обновиться духом ума вашего и облечься в нового человека, созданного по Богу, в праведности и святости истины» (Еф. 4:23, 24).

Слово Божье говорит о необходимости усилий в достижении святости: «Старайтесь иметь святость»; «Будьте святы во всех поступках»; «Облекитесь в нового человека по образу Божьей святости». Другими словами, святость — это условие спасения. Христиане должны обладать реальной святостью, а не только теоретической — «по вере». Мы слышим призыв Слова Божьего: «Старайтесь» — спасение только верой не освобождает от необходимости быть святым.

Искупление в Библии — это возвращение утерянного образа Божьего, по которому был создан человек и который был утрачен в результате грехопадения. «Вера, требуемая от нас, — это не праздная вера; спасающая вера действует любовью и очищает душу. Тот, кто протягивает к Богу чистые руки, лишенный всякого гнева и сомнения, будет неуклонно идти по пути соблюдения Божьих заповедей» (Уайт Э. Вера и дела. С. 48). Без святости «никто не увидит Господа».

Спаситель говорит о спасительной печали: «Блаженны нищие духом, блаженны плачущие…» Печаль ради Бога спасительна. Это как корни фруктовых деревьев: они жесткие, горькие, несъедобные, а плоды, напротив, вкусные и полезные. Печаль ради Бога бывает горькой, но в этой горечи содержится лекарство, потому что она учит надежде на Бога, ведет к покаянию, примирению, очищает душу и учит видеть и ценить самое важное в жизни.

Может ли быть благословение в болезни? Например, благословенна горячка, которая приводит Христа к постели больного. Для кого-то болезнь — момент наибольшей близости со Христом, страдания, которые обогащают духовно.

Можно ли найти благословение в потере имущества? Для кого-то это лекарство жизни, спасение души, избавление от идола «мамоны».

Может ли быть благословенным время гонений? Те, кто пережили это время, говорят о нем как о самом лучшем. Мир как бы сам подталкивал их ко Христу: «Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир» (Ин. 15:19).

Провидением нарушаются наши планы, чтобы,закрывая одни двери, открыть другие, о существовании которых мы и не подозревали. Так было в жизни учеников, когда они еще не встретились с воскресшим Учителем: «Женщина, когда рождает, терпит скорбь, потому что пришел час ее; но когда родит младенца, уже не помнит скорби от радости, потому что родился человек в мир. Так и вы теперь имеете печаль; но Я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет у вас (Ин. 16:21, 22).

Пусть опыт печали поможет увидеть руку Божью, отирающую слезы. Пусть горечь печали превратится в мед милости Всевышнего. Пусть печаль станет исцеляющим дух лекарством. Пусть печаль станет дверью в новую жизнь для тех, кто стремится к почести вышнего звания во Христе Иисусе.

Печаль — спутница жизни человека. Кто не испытывал печали? Печаль обманутых надежд, когда мечты не сбываются; печаль болезни; печаль утрат; печаль разочарования в друзьях или в себе самом. Само рождение человека — радость с печалью: надо, чтобы новорожденный заплакал, чтобы легкие наполнились воздухом жизни, в которой примешано так много печали.

Печаль можно сравнить с болью. Мы чувствуем боль, чтобы реагировать на угрозу нашему организму, чтобы поддерживать его жизнеспособность. Печаль — наша реакция на несправедливость и зло, которое нам причиняют. Если у меня что-то болит и я опечален, значит, я еще жив. Боль и печаль — естественная часть нашей жизни.

Апостол Павел говорит о двух печалях: «печаль ради Бога» — к спасению и «печаль мирская» — к смерти. Одно и то же событие или одна и та же печаль в жизни разных людей или в похожих обстоятельствах может привести одних к вечной жизни, а других к вечной смерти.

Например, для жены Иова печаль — повод к ожесточению и богохульству: «И сказала ему жена его: ты все еще тверд в непорочности твоей! похули Бога и умри» (Иов. 2:9).

Мирская печаль губительна, потому что печаль о потере богатства не возмещает убытка, а печаль по причине болезни не только не избавляет от болезни, но только усиливает ее. Мирская печаль ведет к смерти, потому что вызывает ропот и ожесточение против Бога. Но печаль ради Бога — повод не для неверия, а для веры — причина для того, чтобы искать Бога, как это было в жизни самого Иова: «А я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию, и я во плоти моей узрю Бога. Я узрю Его сам; мои глаза, не глаза другого, увидят Его. Истаевает сердце мое в груди моей!» (Иов. 19:25–27).

Виктор Астафьев, размышляя о жертвах ленинградской блокады, писал: «Миллион жизней — за город, за коробки? Восстановить можно все, вплоть до гвоздя, а жизни не вернешь… А под Ленинградом? Люди предпочитали за камень погубить других людей. И какой мучительной смертью! Детей, стариков…» До сих пор продолжается дискуссия о том, не лучше ли было сдать Ленинград врагу? Может быть, жертвы были напрасны?

«И вот, эти нечестивые благоденствуют в веке сем, умножают богатство. Так не напрасно ли я очищал сердце мое?» (стихи 12, 13). Сколько жертв надо принести во имя чистоты сердца? Но мир вокруг говорит: эти жертвы напрасны, ты достоин лучшей жизни, живи легко, как все, и не создавай себе лишних трудностей.

Асаф, левит, поэт и музыкант, поставлен на службу перед ковчегом. Ответ на свои сомнения он получил, когда вошел в святилище. Так бывает и с нами, когда мы на неделе погружаемся в заботы этого мира, проникаемся его ценностями, смотрим на то, как полной чашей пьют удовольствия люди мира сего, и приходят сомнения: не напрасны ли мои жертвы? Но по мудрости Своей Творец дал заповедь: шесть дней работай и делай всякие дела твои, а в седьмой день иди во святилище поклониться Богу, привести в порядок мысли, очистить сердце, рассеять сомнения.

Что Асаф узнал, войдя во святилище? Ничего нового, просто утвердился в хорошо известной ему истине. Так и мы приходим в церковь утвердиться в истине. Во-первых, благополучие без Бога — это иллюзия. Нет ничего вечного под солнцем, все временно: богатство, положение, сама жизнь — «как сновидение по пробуждении» (стих 20). Во-вторых, никакие временные ценности мира не сравнятся с тем, когда видишь «руку» благодати в своей жизни, Божьи чудеса: «Кто мне на небе? и с Тобою ничего не хочу на земле!» (стих 25).

Псалмопевец Асаф, автор этого гимна, — левит, поэт и музыкант, автор двенадцати псалмов книги Псалтирь, которого царь Давид «поставил на службу пред ковчегом Господним» (1 Пар. 16:4).

Настоящая поэзия вдохновляется самой жизнью, и Асаф, как певец Божьей благодати, в своих псалмах пытается ответить на вопросы, которые задает жизнь, и поддержать на пути веры тех, кто подвержен искушениям. В псалме 72 Асаф в поэтической форме дает ответ на вопрос-искушение: почему «благоденствуют нечестивые», «не напрасно ли я очищал сердце мое»? (стих 13).

Очищение сердца — это искреннее стремление к Богу, желание быть в согласии с Его волей. Христос в Нагорной проповеди говорит о «блаженстве чистых сердцем» (Мф. 5:8), но здесь же Он говорит и о сверхусилиях, которые надо приложить для этого: «вырви соблазняющий глаз»; «подставь другую щеку»; «будьте совершенны, как совершен Отец Небесный»; «входите тесными вратами».

Вопрос «не напрасно ли я очищал сердце мое?» — сущность любого искушения праведника, потому что благоденствие «нечестивых», тех, кто удаляется от Бога, видно невооруженным глазом. Но блаженство «чистых сердцем» совсем не очевидно. Эта неочевидность всегда была соблазном для Израиля: «Туда же обращается народ Его, и пьют воду полною чашею» (стих 10).

Праведник в искушениях, как детская игрушка «неваляшка», падает и встает, качается и находит равновесие, сомневается и снова обретает уверенность: «Когда сердце мое было в отчаянии, когда горело нутро мое, потерял я рассудок, не мог понять ничего — как скот пред Тобою я был. Но я всегда хочу быть с Тобой. Ты держишь меня за руку, советами Твоими путь указываешь мне и потом, я знаю, примешь меня в славу Свою» (стихи 21–24; ИПБ).