Теория статуса выдвинула новое понимание классового устройства современного общества и происходящей в нём классовой борьбы. Хотя она довольно существенно отличается от классической марксистской теории, тем не менее эта теория стоит на фундаменте марксизма и исторического материализма. Согласно её основным положениям, в силу произошедших в XX веке кардинальных изменений в материальной базе и производственных отношениях, центр эксплуатации сместился с рабочего класса на научно-технический класс, который теперь, так же как рабочие в начале XX века, занимает ключевую позицию в общественном производстве.

Научно-технический класс подвергается статусной эксплуатации, то есть его общественный статус и общественно признаваемая доля материальных благ сильно занижены, тогда как именно этот класс в настоящее время создаёт основную часть общественного богатства, и без его участия невозможно продуктивное производство во всех без исключения звеньях общественного производства.

Задача освобождения научно-технического класса от эксплуатации обосновывается не только идеями справедливости (класс, создающий богатство, должен иметь соответствующую долю его и приоритетное право его распределения), но и необходимостью дальнейшего развития человеческой цивилизации, связанной с масштабной космической экспансией, которую никакой другой класс, кроме научно-технического, подготовить и осуществить не сможет.

Чуть меньше чем полтора года назад я написал статью «Дети поражения», где рассматривался пресловутый «евромайдан», ещё не ставший синонимом постигшей страну катастрофы. Тогда, в 2013 году, ещё неясно было, какая тенденция возьмёт верх, сможет ли данный «майдан» стать очередной «оранжевой революцией» или нет. О том, что «оранжад» 2004 года будет вспоминаться, как лёгкий бриз, по сравнению с накрывшей Украину бурей, трудно было представить. Но всё же определённые закономерности этого процесса были видны. Например, было заметно, что «восставший народ» удивительным образом игнорирует свои социальные интересы, которые, по идее, и должны были быть основной причиной выступления. Причём даже попытки «майданных вождей» использовать подобные вещи (вроде борьбы с ростом коммунальных платежей) для временно затухающего протеста (в конце декабря) провалились. Гораздо больший успех имели лозунги совершенно иного плана вроде «евроинтеграции» — с которой, собственно, всё и началось. Причём эта самая интеграция удивительным образом принимала характер некоторой «сверхценности», которая не только по значимости перевешивала все имеющиеся социальные проблемы, но и даже допускала ухудшение социального положения. Напомню, что ещё до подписания пресловутой «ассоциации» были известны все её минусы вроде повышения коммунальных платежей или неизбежных проблем от открытия рынка. И, несмотря на это, довольно большое число жителей Украины выступало за «интеграцию».

Разумеется, в этом факте трудно было увидеть то, что случилось потом: гражданскую войну, разрушение экономики и распад страны. Но семена будущей катастрофы уже вызревали, и мирный пока ещё «евромайдан» производил довольно странное впечатление. Ещё не рушили памятники Ленину, ещё не бросали «коктейль Молотова», но первый шаг к пропасти был уже сделан. Удивительно тут скорее то, что именно зародыши будущей катастрофы упорно не замечались в то время, причём независимо от стороны конфликта. И если со сторонниками «майдана» всё ясно — о них и будет сказано ниже, то слепота противоположной стороны была и остаётся поразительной. Основная идея «антимайдановцев» и тогда, и сейчас состоит в том, что данное выступление было организовано извне. Разумеется, Госдепом. Тогда, в 2013 году, среди «пророссийской» стороны только и разговоров было, что про «печеньки Нуланд». Правда, потом оказалось, что основную роль в «технической организации» «майдана» сыграл олигарх Коломойский, а собственно Госдеп вложил в это дело довольно скромные средства и силы, но тем не менее до сих пор господствует мнение, что события на Украине — это американский проект.

Свидомые начинают разоблачать украинские СМИ.

Знаю, что такое писать нельзя. «Созрело» само, за полчаса. Где-то на подкорке… Не хотел это выкладывать. Не ко времени.

Но потом решил — выложу. Лучше быть пораженцем и паникёром, чем зазомбированным «вышиватником», брезгливо складывающим губки бантиком, когда обосравшуюся власть тычут носом в дерьмо. ТАКАЯ власть — это не моя власть. Власть, цинично бросающая своих защитников, — должна уйти. Точка.

Недавно в новостях мелькнула фраза: «Красный Партизан взяли под контроль террористы». Как бы само собой разумеющееся. Тут же выскочило разъяснение, что это и не село вовсе, а так — пять дворов и три деда-пердуна на завалинке.

«Громадське ТВ» внесло ясность: «Селище Красний Партизан на Донеччині взяли під контроль бойовики. Цю інформацію Громадському підтвердив начальник прес-центру АТО Роман Туровець. При цьому він підкреслив, що до цього Красний Партизан був нейтральною територією, українських військових там не було. Тому, за його словами, сюжет, показаний на YouTube-каналі бойовиків (записує їх телеканал «Россия»), з буцімто вбитими бійцями «Правого сектора» — сфабрикований. Раніше незалежний журналіст Олівер Корелл з посиланням на свої джерела повідомив, що бойовики увійшли в Красний Партизан».

Ну что ж, нейтральная территория — это не смертельно. Жаль, конечно, что АТО так «разбрасывается» казёнными землями, но — им виднее. Оказалось, всё было намного печальнее. И страшнее. Вот тот самый сюжет, который пресс-центр АТО назвал «сфабрикованным».

Оказывается, на «нейтральной территории» располагался совсем не нейтральный блокпост ВСУ. Вот карта, на которой журналист А. Братущак объясняет, где именно располагался тот самый «невидимый» блокпост. Оказывается, он прикрывал стратегическую трассу Донецк–Горловка и препятствовал террористам удобному маневрированию резервами. Всего лишь...

Сейчас ребята из группы «Патриот» занимаются вывозом оттуда тел погибших и организацией возврата пленных. А вот видео передачи тел наших «несуществующих воинов» с несуществующего блокпоста.

Страшное видео, но его НУЖНО смотреть. Чтобы понимать: наш враг не только на Востоке. Наш враг — в киевских кабинетах и загородных коттеджах. Сытый, довольный, получающий высокие зарплаты и жирные пайки. С лампасами и многочисленными звёздами на погонах. Или без лампасов — но со звёздами во лбу и наглыми, циничными глазами профессиональных барыг.

Если мы не будем это знать, то рискуем повторить судьбу тех мальчишек с блокпоста. Они были уверены, что занимают важный участок обороны. Они наверняка думали, что о них знают и помнят. И что если им придётся туго — им помогут. Даже когда они поняли, что не помогут, — они продолжали воевать до конца. Как воины, как патриоты. Они просто не могли иначе. А вот другие — смогли. Те самые, с большими звёздами и большой властью отправлять других на смерть. Те, другие, просто вычеркнули парней с листа довольствия, как вышедшую из употребления рухлядь. И даже не вспомнили в сводках новостей. «Ничьи воины на ничьей территории». Подумаешь…

Где-то в другом месте толпы возмущённых протестантов осуждают расстрел мирных жителей Мариуполя. Да-да, того самого Мариуполя, где весной оголтело рвали украинские флаги и ревели: «Рр-а-с-е-яяяя! Пу-тииин!». Я понимаю: бедные мирные жители не виноваты в том, что по ним выпустили «Грады». Они не знали, ЧЕМ могут закончиться их вопли и их действия. Мальчишки — знали, на что шли. Поэтому их гибель никого не встревожила. Её назвали «фейком»…

Как-то плохо подбираются слова. Это если подбирать без мата… Мне стыдно перед этими ребятами. Я прошу у них прощения. Я могу подобрать для этого нужные слова. Но когда я размышляю, чем отличаются наши «отцы-командиры» от тех же ленинцев-сталинцев или пуйловцев, — слова не находятся. Всплывает только одно: «ничем». Ничем! Они, похоже, такие же скоты, такие же лживые вороватые крысы, достойные ученики своих наставников! Совки…

Кто-то недавно обронил в дискуссии примечательную фразу: власть будет продолжать идти на преступления, пока не начнёт бояться. Бояться наказания за содеянное. И что единственным способом заставить власть нас уважать остаётся «отстрел». Выборочный. Как только «они» увидят, что их может ожидать, — они тут же начнут нас уважать. Как после Майданов. Ничего, кроме права силы, они не понимают. Другого пути, похоже, нет. Иначе — НИКАК. Или всё-таки — как-то?

1. Процессы, происходящие на Украине, имеют тот же характер, что и «арабская весна», и прочие «цветные революции», и свержение режимов Милошевича, Хусейна, Каддафи и Асада: сначала информационно-политическое, а затем и военное давление США (т. е., по факту, мирового финансового капитала) на авторитарное правительство, пытающее проводить самостоятельную политическую, а то и экономическую линию (что есть благо). Такие же попытки давления сейчас оказываются на все хотя бы на йоту самостоятельные (вернее, пытающиеся быть самостоятельными) страны: Венесуэлу, Иран, Китай; если с Россией «всё будет решено», наступит и их черёд.

2. Российское правительство рассматривает присоединение Крыма и гражданскую войну на Украине как «маленькую победоносную войну», призванную вывести страну из идеологического тупика и сплотить народ вокруг элиты. Хотя это империалистическая, по существу, политика, мы тоже должны рассматривать её как благо: либо в результате санкций правительство РФ таки начнёт реализовывать давным-давно уже назревшую потребность в «новой индустриализации» (что будет верхом благоразумия, хотя, конечно, подозревать путинскую администрацию в благоразумии — весьма опрометчиво); либо это в конечном итоге приведёт к падению российского «царизма», что потенциально несёт в себе образование революционной ситуации в стране и тоже нам на руку.

3. Украинская «национально-освободительная» революция представляет собой мелкобуржуазный по видимости и олигархический по существу, то есть либеральный переворот: власть в стране перешла от одной группы олигархов к другой, которая под видом государственного строительства занимается активным ограблением народа (сбор средств на армию и проч.). В нынешних условиях, когда кризис капитализма, и в первую очередь европейского капитализма, очевиден вплоть до того, что в отдельных странах начинают приходить к власти левые, антикапиталистические силы (недавняя победа СИРИЗА в Греции), — этот переворот: прокапиталистический, пролиберальный, прозападный, подчёркнуто антикоммунистический, — есть несомненно переворот глубоко реакционный, антинародный. Реакционная сущность установившегося режима открыто проявляется в более чем поощряемом им милитаристском национализме и даже шовинизме, направленном против соседних народов и значительной части собственного народа, а также против любых левых сил в обществе, — что позволяет его характеризовать как фашистский. «Хунта» — это, конечно, политическая риторика, но риторика не взятая с потолка, а просто гипертрофирующая объективно существующий порядок вещей. (N. B. Фашизм не обязательно бывает тоталитарный и государственно-монополистический; он может носить и вполне «либеральный» характер, как, например, режим Салазара в Португалии.) Поэтому все «левые», которые выступают в поддержку Майдана и проводимой им политики, в первую очередь военной, — объективно находятся на контрреволюционных, реакционных позициях, несмотря на радикализм своих лозунгов. Нет ничего более далёкого от реально революционного, прогрессивного правительства, чем нынешнее украинское, и все надежды на его полевение — откровенный самообман. Режим может измениться только в сторону ещё большей фашизации (что мы и наблюдаем), но не наоборот.

Со значительным опозданием, которое, конечно, отражает мою относительную слабость понимания происходящих в современном обществе социально-политических процессов, хочу зафиксировать и одновременно сообщить тем немногим, кто всё ещё читает или случайно прочитает этот журнал, своё глубокое убеждение, что происходящее сейчас на Юго-Востоке Украины — это настоящая пролетарская революция, происходящая при нашей жизни, на наших с вами глазах. Понять этот факт очень мешает льющаяся мощным потоком с обеих сторон пропаганда — как украинская, так и российская, — активно замыливающая классовую сущность текущей борьбы и пытающаяся навязать обществу искажённое представление об этом конфликте.

Украинские СМИ, выдающие «революцию миллионеров против миллиардеров» за национально-освободительное движение (один только сбор денег с населения на репрессивный аппарат государства чего стоит), вполне в духе своего многолетнего развития в шовинистическом ключе усиленно проталкивают концепцию «войны России против Украины», что после «немецко-советской войны» и т. п. бреда звучит не ново и не удивительно. Россия, конечно, ведёт войну, только не против Украины, а против США, олицетворяющих мировой финансовый капитал, не приемлющий Россию (как и любую другую страну, впрочем) в качестве самостоятельного субъекта мировой политики; и России, при всём нежелании неолиберальных и западнофильских правящих кругов её, придётся вести эту войну до победного конца, если только она не хочет докатиться до уровня Нигерии, в каковом направлении она активно «развивается» последние два с лишним десятилетия.

А российская пропаганда, в свою очередь — не меньше, если не больше, чем украинская, не желающая видеть у границ РФ не мифическую «русскую весну», а самую настоящую народную антикапиталистическую революцию, — отчаянно пытается затушевать социальную составляющую восстания и втиснуть её в узкие рамки государственно-управляемого национализма (ага, при всём том крайне пёстром национальном составе ополченцев, где и русские, и украинцы, и кавказцы, и европейцы). Отсюда все петляния и экивоки российского МИДа, отсюда амбивалентное отношение правительства РФ к войне на Донбассе, когда левая рука не ведает, что творит правая; отсюда и этот напор на «мирные соглашения» и попытки договориться с украинским олигархатом за спиной у ополченцев (наконец-то все сомневавшиеся могут убедиться воочию, что классовая солидарность буржуазии превыше любых национальных и государственных интересов).

Ситуацию усугубляет огромное количество «левых» недоумков, которые лопочут что-то о «российском империализме» и льют воду на мельницу своих украинских и вообще западных врагов. К счастью, есть много соображающих вообще и ориентирующихся в ситуации в частности левых товарищей, которые всё правильно понимают и даже принимают личное участие в деятельности повстанцев, так что существуют даже отдельные боевые соединения коммунистов, что не может не радовать. И, разумеется, лицом и гордостью этой революции являются не правительства марионеточных ДНР и ЛНР, полностью зависящие от Москвы и такие же бессовестные и вороватые, а полевые командиры и ополченцы, в большинстве своём — местные и добровольцы из-за рубежа, а вовсе российские наёмники, как пытаются представить дело украинские СМИ. Конечно, надеяться на успех предприятия сложно, учитывая всю мощь противника и то, что приходится фактически воевать на два фронта, по крайней мере политически, но, с другой стороны, от одной маленькой спички может разгореться настоящий лесной пожар — и, может быть, это произойдёт уже завтра.

У каждого человека есть священное право быть собой, поступать согласно своему разумению и нести за это полную ответственность. Двигателем всех великих революций прошлого было более или менее ясное осознание этого принципа, и они будут происходить до тех пор, пока последние преграды на пути реализации этого права для каждого человека не будут уничтожены.

Бейте в площади бунтов топот!
Выше, гордых голов гряда!
Мы разливом второго потопа
перемоем миров города.

Дней бык пег.
Медленна лет арба.
Наш бог бег.
Сердце наш барабан.

Есть ли наших золот небесней?
Нас ли сжалит пули оса?
Наше оружие – наши песни.
Наше золото – звенящие голоса.

Зеленью ляг, луг,
выстели дно дням.
Радуга, дай дуг
лет быстролётным коням.

Видите, скушно звёзд небу!
Без него наши песни вьём.
Эй, Большая Медведица! требуй,
чтоб на небо нас взяли живьём.

Радости пей! Пой!
В жилах весна разлита.
Сердце, бей бой!
Грудь наша – медь литавр.

1918

Цит. по: Маяковский В. В. Полное собрание сочинений: В 13 т. /
АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. – М.: Худож. лит.,
 1955–1961. Т. 2. Стихотворения, поэма и пьесы 1917–1921 годов /
Подгот. текста и примеч. Н. В. Реформатской. – 1956. – С. 7.

Владимир Ленин умер.

Даже некоторые из стана врагов его честно признают: в лице Ленина мир потерял человека, «который среди всех современных ему великих людей наиболее ярко воплощал в себе гениальность». Немецкая буржуазная газета «Prager Tageblatt», напечатав о Ленине статью, полную почтительного удивления пред его колоссальной фигурой, закончила эту статью словами:

«Велик, недоступен и страшен кажется Ленин даже в смерти».

По тону статьи ясно, что вызвало её не физиологическое удовольствие, цинично выраженное афоризмом: «Труп врага всегда хорошо пахнет», не та радость, которую ощущают люди, когда большой беспокойный человек уходит от них, — нет, в этой статье громко звучит человеческая гордость человеком.

Пресса русской эмиграции не нашла в себе ни сил, ни такта отнестись к смерти Ленина с тем уважением, какое обнаружили буржуазные газеты в оценке личности одного из крупнейших представителей русской воли к жизни и бесстрашия русского разума.

Лично для меня Ленин не только изумительно совершенное воплощение воли, устремлённой к цели, которую до него никто из людей не решался практически поставить пред собою, — он для меня один из тех праведников, один из тех чудовищных, полусказочных и неожиданных в русской истории людей воли и таланта, какими были Пётр Великий, Михаил Ломоносов, Лев Толстой и прочие этого ряда. Я думаю, что такие люди возможны только в России, история и быт которой всегда напоминают мне Содом и Гоморру.

Как нам следует называть общественно-экономический строй, имеющий сегодня место в США и других странах первого мира? Казалось бы, вопрос праздный — никто ведь не оспаривает всерьёз того очевидного факта, что этот строй называется капитализмом. Но на самом деле всё далеко не так просто. Во-первых, во многих из этих стран правят те или иные социалистические партии, некоторые из которых даже официально называют свои страны социалистическими. Во-вторых, мы уже имеем один строй, который назывался капитализмом — тот, что описан в «Капитале» Маркса. Поэтому оставим название «капитализм» за ним, а термин «социализм» будем использовать для обозначения современной версии капитализма. А затем постараемся показать, что эти два строя не только не тождественны, но и принципиально отличны. Отличны своей классовой структурой, формами собственности и методами эксплуатации человека человеком. (Одновременно подчеркнём, что мы здесь не будем использовать слово «социализм» для обозначения строя, имевшего место в СССР и никоим образом не намекаем на тождественность или даже просто сходство советского социализма и западного «социализма».)

Описывая экономическую структуру капитализма и метод капиталистической эксплуатации посредством присвоения прибавочного продукта, Карл Маркс преследовал вполне определённые цели: наглядно продемонстрировать внутреннюю эксплуататорскую природу капитализма, развенчать миф об «обществе равных возможностей». Это ему, безусловно, удалось блестяще, но для достижения своей цели Марксу пришлось сделать ряд существенных упрощений в своей модели, отбросить всё, что не оказывало заметного влияния на общую картину экономических отношений того времени. В частности, он ограничился подробным рассмотрением лишь двух основных противоборствующих классов — капиталистов и пролетариата.

Класс, как известно, определяется отношением к собственности. Капиталисты владели средствами производства. Их доход определялся прибылью, которую им приносила эта их собственность. Для рабочих (и других категорий наёмных работников) они являлись работодателями. В свою очередь, рабочие не владели средствами производства, и их доход определялся зарплатой — выручкой от продажи своего труда. Это очень существенный момент: капиталист никому не продавал свой труд, но покупал чужой, продавая затем созданные этим трудом товары и присваивая стоимость прибавочного продукта.

Выше мы упомянули «другие категории наёмных работников». Маркс не то чтобы совсем проигнорировал их, но в общем-то исключил из описания процесса эксплуатации. И неспроста. Проблема в том, что принципиально они ничем не отличаются от рабочих — точно так же живут исключительно на зарплату, но назвать «эксплуатируемыми» наиболее обеспеченные их слои просто как-то язык не поворачивается. С другой стороны, не владея средствами производства, они вроде бы не могут быть и эксплуататорами. Говорилось что-то об их непосредственном неучастии в процессе материального производства, но не это было главным. Главное их отличие от рабочих состояло в том, что их услуги были дефицитны. В то же время пролетарий был всегда в избытке, почему и вынужден был продавать свой труд по минимально возможной цене — «стоимости воспроизводства рабочей силы». Любые другие наёмные работники были в состоянии торговаться и требовать более высокой оплаты труда, в зависимости от текущего рыночного спроса на их услуги и имеющегося в наличии предложения.

Для левых всего мира актуальными сейчас являются два вопроса: осознание причин поражения советского эксперимента и обновление социалистической теории. Для того, чтобы решить эти вопросы, необходимо сначала строго на научной основе разобраться в том, чем являлся в действительности так называемый реальный социализм, и составить представление о подлинно социалистическом (коммунистическом) обществе, о социалистическом (коммунистическом) способе производства.

Первая проблема важна не только потому, что левые должны извлекать уроки из собственных ошибок и не могут двигаться вперёд, не разобравшись в собственном прошлом, но и потому, что на постсоветском пространстве существуют довольно влиятельные силы, активно действующие на политической арене и ориентированные на восстановление в общих чертах именно «реального социализма». Без решения обеих проблем невозможно обновление социалистической теории, а обновление это чрезвычайно необходимо, так как старая социалистическая теория серьёзно дискредитирована в сознании мыслящей части левых, в то время как реальная действительность толкает значительную часть людей, считающих себя левыми, на путь активной борьбы с капитализмом, а организованные силы, ведущие эту борьбу, в большинстве своём пребывают в объятиях догм старых социалистических учений. Понятно, что это может, в лучшем случае, привести лишь к повторению истории.

Сначала о «реальном социализме». Существуют, как известно, две основные точки зрения на природу советского строя: что это действительно был социализм (искажённый либо даже неискажённый) и что существовавший в СССР и других странах «восточного блока» строй не был социализмом. Сторонники последней точки зрения в основном считают этот строй государственным капитализмом. Все остальные точки зрения (например, что «реальный социализм» являлся соединением капиталистического базиса с феодальной (или социалистической) надстройкой, или, как у Молотова, что он являлся «переходным периодом от капитализма к социализму»), строго говоря, научно не аргументированы и не выдерживают критики.

Оставаясь в рамках марксистской методологии, представляется несложным доказать, что советское общество не было социалистическим (коммунистическим). При этом я, естественно, игнорирую сталинистское разделение коммунизма на две ступени – социализм и коммунизм, – как изобретённое специально для объяснения того, почему строй СССР не соответствовал представлениям основоположников научного коммунизма о социализме. Конъюнктурность и заданность этого «изобретения» сталинской науки очевидны. Следовательно, надо вернуться к марксовому пониманию, а именно, что социализм и коммунизм суть синонимы.