По материалам статьи Юлии Риа:  Василий Кандинский «О духовном в искусстве».

Главы "Движение цвета" и «Язык форм и красок» являются теоретикопрактическим пособием по цветоведению. Василий Кандинский интересно, образно, ярко, просто и описывает цвета, их взаимодействие и влияние на человека.

 Василий Кандинский «Серый овал»

  Черный цвет внутренне звучит, как Ничто без возможностей, как мертвое.

Ничто после угасания солнца, как вечное безмолвие без будущности и надежды. Представленное музыкально, черное является полной заключительной паузой, после которой идет продолжение подобно началу нового мира, так как, благодаря этой паузе, завершенное закончено на все времена — круг замкнулся. Черный цвет есть нечто угасшее, вроде выгоревшего костра, нечто неподвижное, как труп, ко всему происходящему безучастный и ничего не приемлющий. Это как бы безмолвие тела после смерти, после прекращения жизни. С внешней стороны черный цвет является наиболее беззвучной краской, на фоне которой всякая другая краска, даже меньше всего звучащая, звучит поэтому и сильнее и точнее. Не так обстоит с белым цветом, на фоне которого почти все краски утрачивают чистоту звучания, а некоторые совершенно растекаются, оставляя после себя слабое, обессиленное звучание.

Василий Кандинский «Нежное восхождение»

Светлый теплый красный цвет (сатурн) имеет известное сходство со средне-желтым цветом (у него и в пигментации довольно много желтого) и вызывает ощущение силы, энергии, устремленности, решительности, радости, триумфа (шумного) и т.д. Музыкально он напоминает звучание фанфар с призвуком тубы, — это упорный, навязчивый, сильный тон. Красный цвет в среднем состоянии, как киноварь, приобретает постоянство острого чувства; он подобен равномерно пылающей страсти; это уверенная в себе сила, которую не легко заглушить, но которую можно погасить синим, как раскаленное железо остужается водою. Этот красный цвет вообще не переносит ничего холодного и теряет при охлаждении в звучании и содержании. Или, лучше сказать, это насильственное трагическое охлаждение вызывает тон, который художниками, особенно нашего времени, избегается и отвергается, как «грязь». Но это заслуженно, так как грязь в материальной форме, как материальное представление, как материальное существо, обладает, подобно всякому другому существу, своим внутренним звучанием. Поэтому в современной живописи избегание грязи так же несправедливо и односторонне, как вчерашний страх

 

 перед «чистой»  краской.  Не следует  никогда  забывать,  что  все средства чисты,

 

если они возникают из внутренней необходимости.

 Василий Кандинский «Сумерки»

Итак, фиолетовый цвет является охлажденным красным, как в физическом, так и в психическом смысле. Он имеет поэтому характер чего-то болезненного, погасшего (угольные шлаки!), имеет в себе что-то печальное. Не напрасно этот цвет считается подходящим для платьев старух. Китайцы применяют этот цвет непосредственно для траурных одеянии. Его звучание сходно со звуками английского рожка, свирели и в своей глубине — низким тонам деревянных духовых инструментов (напр., фагота).            http://kaplyasveta.ru/category/ocherki

  1911 год стал для Кандинского годом расставаний: он развелся с Анной Чимякиной, покинул группу МКУМ. После этого вместе с Ф. Марком было организовано новое и рискованное предприятие – объединение «Синий всадник». Обе организованные ими выставки – 1911 года в галерее Танхойзер и 1912 года в галерее Гольц в Мюнхене – стали историческими событиями. В вышедшем тогда альманахе «Синий всадник» развивались мысли об искусстве и сопоставлялись образцы разных эпох и форм.