1932 год. Молодая и одинокая русская эмигрантка, уроженка Томска, Лидия Делекторская, на автобусной остановке в Ницце читает объявление, что некоему художнику по фамилии Матисс требуется ассистентка. Далёкая от живописи Лидия эту фамилию маститого к тому времени художника видит впервые. И вот она переступает порог его мастерской. Матиссу к тому времени исполняется 63 года, Лилии - 22.
Поработав несколько месяцев моделью для заказанного в Америке Матиссу грандиозного панно "Танец", Лидия покинула его мастерскую, но тут тяжело заболела жена художника Амели, и супруги вспомнили скромную, немногословную и исполнительную русскую девушку и пригласили её в качестве сиделки.

Амели не чувствовала опасности, потому что была уверена, что художнику не нравятся светловолосые девушки. Не нравились... До того, как в его жизни не появилась Лидия.

В какой-то момент Матиссу захотелось много и часто рисовать Лидию. Но дело было не только в этом. Оказалось, что скромная, трудолюбивая и преданная Лидия стала для Матисса всем: музой, служанкой, экономкой, утешительницей. Она стала для него просто абсолютно необходимой практически во всём. Увы, супруга этого стерпеть не могла. Амели Матисс уехала к дочери в Париж, Анри с Лидией остались вдвоём.

Насколько близки были Анри и Лидия, как мужчина и женщина? Никто и никогда об этом вслух не говорил. Да и не наше это дело. Важно то, что, благодаря Лидии, Матисс прожил долгую человеческую и творческую жизнь и был счастлив в свои последние годы. В 1941 году ему диагностировали рак, он практически не мог уже ходить, но прожил ещё 13 лет, активно занимаясь творчеством.

Когда художник умер в 1954 году, Лидия за один день собрала свои вещи и навсегда покинула его дом. На похороны её никто не позвал. Как сказал один из внуков художника: "Она была всего лишь наёмной работницей".

Всё время жизни Лидии в доме Матисса художник дважды в год (на Рождество и на её день рождения) дарил ей свои картины. Он понимал, что ей ничего не достанется из его наследства и хотел хоть как-то обеспечить её жизнь после своего ухода. Кроме того, в какой-то момент Лидия из своего не очень большого жалованья, которое платил ей Матисс, стала покупать у него же по "разумной", то есть по вполне рыночной цене, его рисунки.

К моменту смерти художника у неё скопилась весьма приличная коллекция работ Матисса, которая, продай она её, могла бы обеспечить ей безбедную жизнь до конца дней.

Она не продала НИ ОДНОЙ вещи из этой коллекции. Она передала ВСЕ ДО ЕДИНОЙ принадлежащие ей картины Матисса в дар Эрмитажу и московскому музею имени Пушкина. В благодарность за это советское правительство отказало ей в предоставлении гражданства СССР, которое она просила. Всю жизнь она очень скромно и одиноко прожила в маленькой парижской квартирке, ездила на общественном транспорте, была самым авторитетным в мире экспертом по творчеству Матисса, но до конца дней категорически отказывалась давать любые интервью. Ещё она дружила с писателем Константином Паустовским и перевела все 11 томов его сочинений на французский язык.

В 1998 году в возрасте 87 лет Лидия Делекторская покончила с собой. Согласно её желанию, прах её покоится на обычном кладбище в Павловске.(с)
Елена Конкалиди
« Автограф души»

«Мы, художники, зачастую портим вкус народа. В современном обществе присутствует деление на простой люд и элиту. Пластиковые игрушки – для простаков, фарфоровые для элитарного сообщества. И мы уродуем вкус народа, его восприятие мира, навязывая что - то бестолковое и бездарное, а потом удивляемся безвкусию, уже не народа, а созданной нами толпы. Сегодня все помешаны на элитарности: элитарное пиво, элитарные гвозди, элитарные сапоги, элитарный унитаз – это всё смешно. Мир стремительно оглупляется. Мне много приходится бороздить разные страны, и я иногда высчитываю, сколько же сотен тысяч километров занимают в мире магазины «шмоток». Коммерция убивает всё: искусство, образование. В моё время во Франции и в Америке было полно книжных магазинов, посвящённых исключительно определённым темам: книги по истории, книги по живописи, по графике и рисунку. Все они закрываются. И на их месте возникают обжираловки, или те же магазины «шмоток». Мы превращаемся в каких - то обезьян: поел, нарядился, попрыгал, кого - то соблазнил при помощи «прикида» и побежал дальше.

Кто влияет на рынок искусства сейчас? Время и социум, потом в процессе «запускается» очень сложный механизм, состоящий из художественной мафии, торговцев, критиков, музеев и прочее. Но это в Америке и в западной Европе. К счастью или к несчастью Россия от этого далека! В России на сегодняшний день нет настоящего рынка. На западный рынок нас не пускают, а если и проводятся аукцион русского искусства, то по сравнению с ценами западных и американских художников… Куда там! Отношение к российскому искусству, за исключением авангарда − Поповой, Кандинского, Малевича, Розановой − пренебрежительно - ироничное.

Каким в своё время было американское искусство? Никаким. Был дан приказ – создать образ интеллектуального американца. Приказ был дан Лео Кастелли самим Джоном Кеннеди. Кастелли вычислил художников, которые могут интересно работать в разных направлениях, отобрал пятерку: Энди Уорхола, Розенквиста, Джаспера Джонса, Вессельмана и Лихтенштейна. Фактически этой пятёркой он создал американский поп - арт. В этот проект были вложены громадные деньги. В Америке через 50 лет опубликовали секретные материалы ЦРУ и выяснилось, что все эти призы, которые американцы выигрывали на Биенналях в Венеции, выпуск журналов по современному американскому искусству, за всем этим бумом стояло ЦРУ и государство. На сегодняшний день весь мир знает Энди Уорхола, а кто в мире знает Рокотова, Аргунова? Кто знает Тышлера? Потому что мы ни хрена не делаем, чтобы показать, что мы сами - то умели и умеем делать в области искусства.

Сложно сказать, что такое успех. Когда я набираю свои 6 - летние курсы, я веду беседу. Говорю, вы поймите, что выбрали очень неблагодарную профессию. Будь вы сапожниками или дизайнерами одежды, чем лучше у вас кожа, закройщик, колодки, качество шва, тем лучше, больше и быстрее вы продвигаетесь и завоёвываете имя. Вы совершенствуетесь в профессии, и это сразу оценивается обществом. Наша же профессия очень неблагодарная. Чем больше вы развиваетесь, тем меньше вы поняты, потому что мы зачастую опережаем своё время. Чем дальше вы идёте, тем тяжелее жить. И зачем тогда этим заниматься? – Радость творчества. Это самая таинственная вещь, которой обладают люди, которые принадлежат к клану искусства. Вот это есть ваша награда».

Михаил Шемякин.

«Портрет молодого человека с медальоном» кисти Сандро Боттичелли (1445–1510) будет выставлен на торгах аукционным домом Sotheby’s в январе. Предпродажная оценка 550-летней картины стала рекордной для аукционного дома: 80 миллионов долларов.

«Портрет молодого человека с медальоном» считается одной из величайших картин эпохи Возрождения, находящихся в частной коллекции. Большинство работ Боттичелли хранятся в крупнейших музеях мира, причем лишь небольшое количество из них — портреты.

Долгое время картина находилась в коллекции лорда Ньюборо в Карнарвоне (Уэльс). Считается, что портрет был куплен в XVIII веке первым лордом Ньюборо, сэром Томасом Винном, когда тот жил в Тоскане. В середине XX века полотно было выкуплено арт-дилером, который перепродал его частному коллекционеру. В 1982 году картина снова сменила владельца. Тогда она была продана за 810 тысяч фунтов стерлингов.

За последние 50 лет «Портрет молодого человека с медальоном» неоднократно выставлялся в Национальной галерее в Лондоне, Метрополитен-музее в Нью-Йорке, Национальной галерее искусств в Вашингтоне и в Штеделевском художественном институте во Франкфурте. Эксперты называли юношу с портрета воплощением идеала красоты эпохи Возрождения.

Имя юноши неизвестно. Но судя по костюму и модной для своего времени прическе, он принадлежал к богатой семье. Ранее высказывались предположения, что это мог быть Джованни Медичи — троюродный брат Лоренцо Медичи, покровителя Боттичелли.

Примечательно, что медальон, который молодой человек держит в руках, нарисовал не Боттичелли. Это оригинальная работа XIV века, выполненная сиенским художником Бартоломео Булгарини.

Несмотря на свой великий дар, при жизни Михаил Александрович Врубель так и не был понят. Вся его живопись была наполнена тайной. Редкий дар граничил с безумием. И за свой талант художник заплатил немалую цену.

Он дал на своих полотнах пристанище демонам, а быть может, это демоны захватили его. Но, так или иначе, именно Михаил Врубель создал реальные демонические образы обитателей потустороннего мира.

Всё странно в творчестве Врубеля. Свой путь профессионального художника он начинал с иконописных росписей Кирилловского храма в Киеве. Он, животворивший демонов, писал с такой же одержимостью иконы, творил в красках Христа и Богоматерь, и многочисленных святых. Эти судорожные метания от Христа к демонам мрака будут сопровождать Михаила Врубеля всю жизнь.

Примечательно, что в качестве натуры для апостолов с фрески «Сошествие Святого Духа» Врубель срисовал лица больных из психиатрической больницы. В истощённых силуэтах, в смятенных взглядах умалишённых он улавливал некое запретное знание, недоступное «нормальному» и, следовательно, ограниченному разуму. Врубель считал, что сумасшедшие знают нечто такое, чего не ведают здоровые, что они, отрезанные безумием от всего обыденного, способны пережить истинное духовное просветление.

Строительный комитет, который заказал Врубелю роспись на тему «Воскресения Христова» стены северного придела алтаря Владимирского собора в Киеве, работу художника не принял. Не была принята и роспись плафона на тему «Пятого дня сотворения мира — отделения воды от тверди». Не хорош, по мнению заказчиков, оказался и набросок «Воскресение. Эскиз росписи Владимирского собора».

И когда творческие неудачи наложились на личные проблемы, демоническое стало тонкой змеистой струйкой втекать в душу художника, искушать, беспокоить, требовать своего воплощения.

А затем была опера А. Г. Рубинштейна «Демон». Для Михаила Врубеля, потрясённого дивными голосами певцов и самой постановкой, это стало рубежом, через который он с лёгкостью перешагнул.

Как изобразить ДЕМОНА? Вот отзыв об одном из первых демонов Врубеля: «Демон мне показался злою, чувственною отталкивающей пожилой женщиной. Миша говорит, что Демон — это дух, соединяющий в себе мужской и женский облик. Дух, не столько злобный, сколько страдающий и скорбный, но при всём том дух властный, величавый»
Эскиз же самого первого Демона Врубель уничтожил, недовольный сделанным. Отчаявшись написать Демона маслом, он попытался изобразить его в скульптуре, вылепить демоническую плоть руками. Но одна скульптура развалилась, вторая показалась художнику утрированной.

И лишь в мае 1890 года Врубель вдруг ощутил в себе силу творить ДЕМОНА. Он жаждал воплотить светлую божественность Демона, ангела богорожденного, но замаранного выхолощенным христианским мифом, жаждал показать миру Демона как добро, освободившееся от безгрешности.

Врубель работал точно одержимый. И написанная плоть оживала, наполнялась реальной силой. Демон на глазах всё рос и рос, придвигался к краю картины, заполнял собой весь холст, не умещался на холсте, и Врубель собственноручно подшивал новые куски. Но Демон перерос и увеличенный холст — верхняя часть его головы кажется срезанной.

«Демон сидящий» — это пришелец, сидящий на краю иной Вселенной, где цветут прекрасные и безжизненные кристаллические цветы. Темное лицо, лиловый рот, чёрная масса волос, красные отблески в глазах и за ухом — признаки демонической натуры.
Никто и никогда до Врубеля не сумел так поразительно сочетать холодные и тёплые плоскости красок, как это было сделано в «Демоне сидящем». Мазки, точно стёклышки калейдоскопа, сверкают на полотне, сливаясь в объёмные фигуры. Своей кистью Врубель открыл двери мёртвого мира.

Демон объявился в жизни Михаила Врубеля спустя десять лет. В 1901 году у Врубеля, женатого к тому времени на актрисе театра Надежде Забеле, родился сын Савва. На лице мальчика выделялись синие и невероятно огромные глаза. Он родился с уродливой заячьей губой. Обвинив в уродстве сына себя, Врубель стал меняться. Художник сделался задумчивым, рассеянным, несговорчивым, у него стали случаться приступы дикой агрессии. Все прежние творческие замыслы вдруг увяли. И только один-единственный образ неистово взывал к действию.

Когда-то Врубель экспериментировал с фотографией кавказских гор, он часто переворачивал карточку и всматривался в перевёрнутый мир, как будто искал грани иной реальности. Эта летящая вниз реальность чётко обрисовалась на картине «Демона поверженного».

Врубель с упорством пытался ухватить зыбкий образ адской красоты. Накладывал мазок за мазком и, не дожидаясь, когда краска подсохнет, залеплял неудавшиеся части картины кусками газет, а после рисовал прямо по газетам — поверхность получалась неровной, будто изрытой, именно такой, какой и должна быть реальность Демона.

Разум художника неумолимо погружался во мрак. Однажды он сообщил, что Демон явился ему во сне и потребовал, чтобы полотно было названо «ikone» (икона). «Прекрасному поверженному злу» должно преклоняться, как поклоняются другим образам мучеников.

«Демона поверженного» отправили на выставку. Врубель поехал следом. И даже когда картина уже висела на стене, художник прямо на глазах у публики вносил всё новые и новые исправления. Демон высосал у своей жертвы все силы, опустошил душу и погрузил разум во тьму безумия. Михаила Врубеля поместили в психиатрическую клинику.

Это были страшные месяцы хаоса. Врубель воображал себя то Христом, то Пушкиным, он собирался стать московским генерал-губернатором, превращался в государя российского, становился Скобелевым или Фрином. Он слышал хоры голосов, утверждал, что жил в эпоху Ренессанса и расписывал стены в Ватикане в компании с Рафаэлем и Микеланджело...

Из клиники Врубель вышел ненадолго. Через несколько месяцев умирает от крупозной пневмонии его двухлетний сын Саввушка. Огромное горе затопило отца целиком. Опалённый разум не выдерживал отвратительной беспощадной реальности, и Врубель сам попросил жену поместить его снова в психиатрическую клинику.

Там одна мучительная галлюцинация сменялась другой: художнику виделись враги, жаждущие его смерти, его оглушал хор призрачных голосов, обвиняющих в преступлениях. Врубель впадал в отчаяние и кричал, что его уже НИЧЕГО не ожидает, или корчился в приступах буйства. Когда наступало затишье и просветление, Врубель рисовал с натуры.

В августе 1904 года Врубель вышел из клиники. В том же году создана ещё одна знаменитая работа Михаила Врубеля «Шестикрылый серафим» (Азраил). Зеленоватое лицо, на котором вместо глаз сверкают голубые ледяные кристаллы, мертвенно-чеканные оледенелые черты, лишённые страстей. И занесённый блистающий меч... Если это и ангел, то ангел смерти.

Художник, писавший демонов, должен был испить свою горькую чашу до дна. Он начал постепенно слепнуть. Полуслепым пытался рисовать, потом лепить. А затем наступил непроницаемый мрак. Последние годы жизни Михаил Врубель провёл в абсолютной тьме. В клинике он бредил о «сапфировых» глазах, которые ему должен кто-то даровать.

Последними словами Михаила стали: «Хватит лежать, собирайся, Николай, поедем в Академию». Врубеля не стало 1 апреля 1910 года. Он перешагнул тонкую линию, отделявшую бытие от небытия, и кто его встретил за той последней чертой — ангелы или демоны — мы не узнаем...