ЧЕРНОБЫЛЬСКАЯ ЗАУТРЕНЯ

Она была написана Николаем Заболоцким за 40 лет до катастрофы на АЭС

Текст: Дмитрий Шеваров (dmitri.shevarov@yandex.ru)
26.04.2013, 00:02


Авария на Чернобыльской АЭС

В этой роще березовой,
Вдалеке от страданий и бед,
Где колеблется розовый
Немигающий утренний свет,
Где прозрачной лавиною
Льются листья с высоких
ветвей, -
Спой мне, иволга, песню
пустынную,
Песню жизни моей.
Пролетев над поляною
И людей увидав с высоты,
Избрала деревянную
Неприметную дудочку ты,
Чтобы в свежести утренней,
Посетив человечье жилье,
Целомудренно бедной
заутреней
Встретить утро мое...
Николай Заболоцкий
1946 г.

Я спросил у чернобыльца Сергея Паскевича (он биолог, живет в Славутиче): "А березы растут в Чернобыле? Что-то я их на снимках не видел..."

Сергей ответил: "Березы растут. Много. Это же пионерное древесное растение, которое первым занимает пустующие территории..."

Значит, Заболоцкий и в этом не ошибся. В 1946 году только вернувшийся из лагеря поэт написал стихи, в которых не только прозрение грозящей беды, но и наиболее точное отражение чувств тех, на кого эта беда свалилась 26 апреля 1986 года.

Что я помню про этот день? На Урале, где я служил, голубела под солнцем талая вода, на северных склонах еще кое-где лежал снег. Вечером, чтобы скоротать время, включаю радиолу в ленинской комнате. Сквозь треск доносятся западные "голоса": "Чернобыль, Чернобыль..."

Сразу подумалось о ребятах, с которыми учился в Ташкенте на офицерских курсах: некоторые из них попали в части по охране АЭС. Кто-то, возможно, и в Чернобыль. Что-то там с ними сейчас?..

Караул спит, а я все слушаю радио и машинально листаю блокнот. Там была всякая всячина - от заданий по огневой подготовке и графика дежурств до стихов. И среди стихов - песня "В этой роще березовой...": "...Но ведь в жизни солдаты мы, / И уже на пределах ума / Содрогаются атомы, / Белым вихрем взметая дома..." И дальше - слова, обращенные к иволге:

Ты летишь над обрывами,
Над руинами смерти летишь.
Молчаливая странница,
Ты меня провожаешь на бой,
И смертельное облако тянется
Над твоей головой...

В это время эвакуировали город Припять, военно-транспортные самолеты перебрасывали полки химзащиты и гражданской обороны, в военкоматах выписывались сотни повесток офицерам запаса, и облученных пожарных везли в Москву.

Учителю нижнетагильской школы N 71 Ивану Манучаряну повестку принесли прямо на урок, который он вел в 9-м классе. "На следующий день - в военкомат, а через день - в поезд... В то время как раз ко мне в Тагил приехала мать - из Тбилиси, за три тысячи километров... Но надо так надо! Пришлось все бросать и ехать в Чернобыль..."

Эти воспоминания вместе с рассказами многих других ликвидаторов вошли в книгу "Чернобыль. До востребования...", которая вышла недавно в Екатеринбурге*. Ее составитель Николай Гощицкий, выпускник физтеха УПИ, в 1986 году руководил группой дезактивации. О Чернобыле написано немало честных книг, но кажется, что эта боль не может быть выговорена до конца. До сих пор много говорят о радиоактивном следе катастрофы, и куда меньше - о том, какой страшный след она оставила во многих тысячах семей.

Из письма в Чернобыль: "Я только теперь поняла, какие мы были глупые, как мелочно и недостойно внимания то, из-за чего мы так ссорились. Вот, кажется, встретимся теперь, обнимемся крепко-крепко - и позади останутся все обиды, все наше плохое... Береги себя, мой родной..."

Александр Чередник, инженер-изыскатель: "Когда я в Чернобыле стоял перед строем солдат, 18-летних ребят, и говорил, что нужны четыре добровольца, чтобы спуститься вниз на реактор - выходил весь строй!"

Татьяна Хмелевская, в Чернобыле - кухонная рабочая: "У меня стало плохо с ногами, и моя подруга Ольга говорит: "Послушай, с такими ногами ты долго не протянешь! Может, попросишь, чтобы тебя домой отправили?". Я даже вскочила с кровати: "Хочешь, чтобы мне звание дезертира присвоили? У нас в роду таких не было. Моя мама до Берлина в войну дошагала, а я только до Чернобыля..."

Евгений Зволев, в Чернобыле - командир отделения бетонщиков: "Призвался я в декабре 1986-го. У меня не было никакого внутреннего сопротивления по этому поводу. Опять я Родине понадобился, даже лестно стало: вот так, мол, без меня никуда!"

Воспоминания чернобыльцев невольно возвращают к стихотворению Заболоцкого, к его иволге в березовой роще. "Где ж ты, иволга, леса отшельница? / Что ты смолкла, мой друг?.."

Время в истории и поэзии течет, очевидно, совершенно по-разному. Иногда самые сильные строки о том или ином событии пишутся задолго до того, как произойдет само событие. И в этом одна из великих тайн высокой поэзии. Быть может, куда более сложная для постижения, чем бозон Хиггса и "черные дыры".

* "Чернобыль. До востребования..." К 25-летию события. Екатеринбург. Издательство "Гощицкий". 2011. 224 с. С ил.

Источник: http://www.rg.ru/2013/04/26/poeziya.html

МОНСТРЫ ОТМЕНЯЮТСЯ

Андрей ФЕДОРОВ

Более четверти века прошло после аварии на Чернобыльской АЭС. Но только спустя годы мы смогли в полной мере осмыслить всю глубину разыгравшейся тогда трагедии. Власти долго скрывали от народа, что же произошло на самом деле ночью 26 апреля 1986 года на четвертом энергоблоке ЧАЭС. Порой противоречивую информацию черпали из всевозможных "вражеских голосов", рисовавших жуткие картины мировой катастрофы. Да и впоследствии официальные информационные источники старались особенно не распространяться на эту тему. До сих пор остается засекреченной информация, сколько на самом деле пострадало людей от аварии, какова в действительности площадь поражения лесов и сельхозугодий на Украине, в Белоруссии и России...

Вся эта недосказанность порождала среди населения порой самые невероятные слухи и домыслы. О "ходячих мертвецах" в заброшенных деревнях, которые не пожелали бросать своего хозяйства и превратились в зомби. О четырехкрылых огромных птицах, двухголовых волках, шестиногих коровах и овцах, о гадюках размером с питона - небылиц и ужастиков о 30-километровой зоне отчуждения была пропасть.

Раньше попасть в зону было проблематично. Первое время ее действительно хорошо охраняли милиция и военные. Да, честно говоря, и желающих пойти в лес по грибы и ягоды в зараженные земли было немного. Сейчас сюда устраивают платные вояжи. Побывать рядом с ЧАЭС у четвертого блока под саркофагом, возложить цветы к памятнику ликвидаторам последствий аварии, побродить по городу-призраку Припяти может каждый - были бы деньги. А вот попасть в леса и деревни, в которых до сих пор живут люди, вернувшиеся в свои дома, довольно не просто. ✂··· Читать далее

Источник: http://old.mospravda.ru/issue/2013/02/16/article34895/

ЧЕРНОБЫЛЬСКИЙ «САМОВАР»: ТРАГЕДИЯ ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ

Сегодня, 08:13

История XX века для нашей страны – калейдоскоп событий, среди которых есть как великие триумфы: Великая Победа над фашизмом, полет первого человека в космос, так и огромные трагедии, коснувшиеся миллионов людей. Одной из таких трагедий является авария на Чернобыльской атомной электростанции 26 апреля 1986 года. Казалось бы, что с тех пор прошло уже немало времени, однако Чернобыльское сражение далеко нельзя считать завершенным. Дело в том, что это не просто техногенная катастрофа, приведшая к массе негативных последствий, проявляющихся и по сей день, но это еще и особая проблема, обнажившая механизмы развития общественных отношений на последнем этапе существования огромной страны под названием Советский Союз. По самым скромным оценкам около полумиллиона советских граждан участвовали в сражении с невидимым врагом. И около 100 тысяч человек из этого огромного числа – советские военнослужащие от рядовых до генералов, которые, как это ни пафосно прозвучит, делали всё от них зависящее, чтобы уберечь мир от распространения убивающей всё живое черной заразы.


Чернобыльскую катастрофу можно назвать последним масштабным сражением, которое вел Советский Союз. И если в классических войнах герои получали ордена и награды, то здесь вместо наград и признания своих заслуг они получали радиационные следы, приводящие к смертельным заболеваниям, способным отразиться не только на них самих, но и на их будущем потомстве. Далеко не каждый военнослужащий, а уж тем более далеко не каждое гражданское лицо, были удостоены значимых наград за тот подвиг, который был ими совершен в 1986 году. ✂··· Читать далее

Источник: http://topwar.ru/21221-chernobylskiy-samovar-tragediya-tysyacheletiya.html

ПУТЕВКА В КАТАСТРОФУ
Московский Комсомолец № 26036 от 8 сентября 2012 г.

Что показывают туристам на Чернобыльской АЭС и на месте падения Тунгусского метеорита.

Интерес к этим местам не пропадает вот уже на протяжении многих десятков лет. И тем не менее путешествия туда с трудом можно назвать легкой и приятной экскурсией. Так, например, согласно официальной терминологии, прибытие в Припять называется «поездкой с ознакомительной целью», поскольку зараженная зона «не предполагает никаких туристических мероприятий». Или вот еще одно не менее таинственное место — Тунгусский заповедник, место падения метеорита. Там участники экспедиции найдут не только экзотику настоящей тайги, но и отзвуки катастрофы, произошедшей более века назад.


Тот самый четвертый блок, где произошла авария.
«Внимание! С целью обеспечения полной безопасности необходимость провести временную эвакуацию жителей города в населенные пункты Киевской области. Для этого к каждому жилому дому сегодня, 27 апреля, начиная с 14.00 будут поданы автобусы. Рекомендуется с собой взять документы, крайне необходимые вещи, а также, на первый случай, продукты питания...» — говорил спокойный женский голос, обращаясь к жителям Припяти 27 апреля 1986 года.

В первые дни после аварии эвакуировали население, живущее на расстоянии 10 км от Чернобыльской станции, в последующие — населенные пункты, расположенные в радиусе 30 км. Таким образом, получилось несколько кругов контроля, или так называемая зона отчуждения, в эпицентре которой пульсировала разрушенная станция. Жителям запрещалось брать с собой вещи. Многие покинули родной город в домашней одежде. Даже домашних животных брать не разрешали. Чтобы не сеять дополнительную панику, припятчан заверяли, что через три дня они вернутся домой...

Сейчас Припять — город-призрак, в нем никто не живет, но люди все равно сюда приезжают. Множество украинских турфирм предлагают экскурсию в зону, привлекая клиентов тем, что они «увидят ее не через окно автобуса, а своими ногами обойдут много интересных мест». Сопровождающих называют не экскурсоводами, а проводниками.

— Этот вопрос этический, очень тонкий. Своеобразная дань уважения тем, кто погиб за весь этот период, — рассказывает работник киевской туркомпании Дмитрий Чернов. — Делается упор и на просветительских моментах. Ведь в СМИ очень много неправды, домыслов. Сегодня зона не так опасна. Ведь прошло уже 26 лет.


Что показывают туристам на Чернобыльской АЭС (7 фото)
Как говорит Дмитрий, часовая прогулка по Новому Арбату в час пик нанесет больше вреда здоровью, чем день, проведенный в зоне. Кроме того, ссылаясь на медиков и экспертов, он уверял меня, что радиационный фон здесь намного ниже, чем в промышленных мегаполисах. Но надо сказать и то, что туристов по опасным местам все-таки не водят. Маршрут продуман и «обхожен» на протяжении 20 лет. Его отрабатывали сначала радиологи, ликвидаторы, потом ученые и уже в конце — проводники, более известные как сталкеры.

По мнению некоторых ученых, природа в этом месте даже процветает, поскольку воздействие радиации перекрывается отсутствием ущерба от деятельности и жизни человека. Уровень негативных частиц был опасным для жизни первые год-два, а затем он снизился в 1000–10 000 раз. Но, с другой стороны, стоит сказать и о том, что спустя 26 лет постоянное воздействие малых доз радиации продолжает негативно влиять на окружающую среду в 30-километровой зоне. Вокруг станции стало меньше птиц и насекомых, что свидетельствует о повышенном фоне. ✂··· Читать далее

Источник: http://www.mk.ru/economics/article/2012/09/07/746015-putevka-v-katastrofu.html

ЧЕРНОБЫЛЬ..... 4 БЛОК ЧАЭС.....

При написании поста использована книга Сергея Переслегина "МИФЫ ЧЕРНОБЫЛЯ" - М.:Яуза, Эксмо, 2006.- 512с.- (Мифы без грифа).

Это произошло в 1.23.40.

В 1.23.43 проходят разовые команды «Превышение мощности», «Уменьшение периода разгона реактора». Растет давление в первом контуре. По этим командам должна включаться аварийная защита, но она уже включена, а подача холодной воды системы САОР технологически заблокирована (задвижками, которые в несколько секунд не откроешь). Воздействовать на реактор операторам нечем.
Начался разгон на мгновенных нейтронах.

Теплоноситель вскипел.

Вот посмотрите — на экране версия Г. Медведева:

«Через три секунды после нажатия кнопки „AЗ“ мощность реактора превысила 530 МВт, а период разгона стал намного меньше 20 секунд…

С ростом мощности реактора гидравлическое сопротивление активной зоны резко возросло, расход воды еще более снизился, возникло интенсивное парообразование, кризис теплоотдачи, разрушение топливных ядерных кассет, бурное вскипание теплоносителя, в который попали уже частицы разрушенного топлива, резко повысилось давление в технологических каналах, и они стали разрушаться.

В период резкого роста давления в реакторе захлопнулись обратные клапаны главных циркуляционных насосов и полностью прекратилась подача воды через активную зону. Парообразование усилилось. Давление росло со скоростью 15 атмосфер в секунду».

Разрушение и деформация технологических каналов привела к тому, что управляющие стержни заклинило. Все и сразу.

А. Акимов, увидев, что стержни не идут вниз, обесточил сервоприводы, чтобы стержни упали вниз сами, под действием силы тяжести. Разумеется, это было бесполезно.

Сработали главные предохранительные клапаны реактора, произошел мощный паровой выброс. Клапаны были рассчитаны на разрушение нескольких технологических каналов, но не всех же.

Клапаны разрушились.

Взрывным ростом давления оторвало водяные и пароводяные коммуникации реактора. Это была полная катастрофа, не имеющая аналогов в истории ядерной энергетики, но разрушительные процессы еще только начинались.

Цирконий является одним из лучших «ядерных материалов», но при высоких температурах он вступает во взаимодействие с водяным паром, разлагая его на водород и кислород. Реакция шла по всему объему активной зоны и протекала бурно.

В 1.23.58 взорвалась гремучая смесь.

«…Взрывы должны были прозвучать справа и слева в шахтах опускных трубопроводов прочно-плотного бокса, справа и слева в помещениях барабанов-сепараторов, в парораспределительном коридоре под самим реактором. В результате этой серии взрывов разрушились помещения барабанов-сепараторов, сами барабаны-сепараторы, весом 130 тонн каждый, сдвинуло с мертвых опор и оторвало от трубопроводов. Взрывы в шахтах опускных трубопроводов разрушили помещения главных циркуляционных насосов справа и слева. (…)

Затем должен был последовать большой взрыв в центральном зале. Этим взрывом снесло железобетонный шатер, пятидесятитонный кран и двухсотпятидесятитонную перегрузочную машину вместе с мостовым краном, на котором она смонтирована.

Взрыв в центральном зале был как бы запалом для атомного реактора, который был откупорен и в котором было полно водорода. Возможно, оба взрыва — в центральном зале и реакторе — произошли одновременно. Во всяком случае, произошел самый страшный и последний взрыв гремучей смеси в активной зоне, которая была разрушена внутренними разрывами технологических каналов, частью расплавлена, частью доведена до газообразного состояния».

Куски ядерного топлива и раскаленного графита вызвали возгорание машинного зала. Около 50 тонн топлива испарилось и было выброшено в атмосферу, 70 тонн разбросало вокруг реактора. Активность выброшенного топлива в полном согласии с теорией составляла свыше 15 000 рентген в час.

В этот момент А. Акимов произносит историческую фразу: «Ничего не понимаю! Что за чертовщина? Мы все правильно делали…»

«Примерно пятьдесят тонн ядерного топлива и около восьмисот тонн реакторного графита (всего загрузка графита — 1700 тонн) остались в шахте реактора, образовав воронку, напоминающую кратер вулкана. (Оставшийся в реакторе графит в последующие дни полностью выгорел.) Частично ядерная труха через образовавшиеся дыры просыпалась вниз, в подреакторное пространство, на пол, ведь нижние водяные коммуникации были оторваны взрывом…»

На этом описание собственно катастрофы заканчивается, и начинается стадия «пост-мортум».

В 1.25 в помещение БЩУ-4 вбежал старший турбинист В. Бражник, крикнул, что машинный зал горит. Началась развертывание пожарного расчета. На третьем энергоблоке включилась аварийная сигнализация.

В 2.30 в помещение БЩУ-4 пришел В. Брюханов, и произошел еще один исторический разговор:
«Могу я доложить, что реактор цел?» — спросил он у А. Акимова. — «Да, можете».

«В Москву: в ЦК КПСС Марьину, министру Майорцу, начальнику Союзатомэнерго Веретенникову. В Киев: министру энергетики Украины Склярову, секретарю обкома Ревенко (…):

„Реактор цел. Подаем воду в аппарат. Взорвался бак аварийной воды СУЗ в центральном зале. Взрывом снесло шатер. Радиационная обстановка в пределах нормы. Погиб один человек — Валерий Ходемчук. У Владимира Шашенка — стопроцентный ожог. В тяжелом состоянии“».....

*****
Взрыв четвертого блока Чернобыльской АЭС ночью 26 апреля 1986 г. для миллионов людей разде­лил жизнь на две части: ДО КАТАСТРОФЫ и ПОСЛЕ. В Чернобыльской катастрофе замешан техно­кратический авантюризм и героизм ликвидаторов, людская солидарность и трусость государственных деятелей, страдания одних и корысть других.



На снимке ликвидаторы последствий катастрофы войсковой части 19972, место съёмки г. Ирпень, зима 1986 года. Приношу извинения за качество фотографии, но она мне очень дорога.....

ЯПОНСКИЕ АТОМЩИКИ НЕ УЧЛИ ОПЫТ ЧЕРНОБЫЛЯ

Материал предоставлен изданием ИТАР-ТАСС

17 марта 2012, 10:11

МОСКВА, 17 марта. /Корр.ИТАР-ТАСС/. Российские специалисты выступают за совершенствование международных документов в области атомной безопасности, чтобы определенные правила носили не рекомендательный, а обязательный характер.

Об этом в интервью корр.ИТАР-ТАСС заявил директор Института проблем безопасного развития атомной энергетики /ИБРАЭ/ РАН Леонид Большов.

По его словам, после аварии год назад на японской АЭС «Фукусима» в мире развернулась дискуссия по поводу соблюдения странами, использующими атомную энергетику, набора правил, включая аварийное реагирование и информирование. «Речь идет о расширении конвенции по безопасности. Ряд пунктов должен носить обязательный, а не рекомендательный характер.

Ужесточение режима необходимо для того, чтобы ситуация, когда возникновение аварийной ситуации просто исключили из рассмотрения, стала невозможной. Чтобы готовность к аварии была у всех, а не у избранных», — уверен член-корреспондент РАН.

Он назвал неиспользование Японией после «Фукусимы» российского опыта «системной ошибкой». «Японцы решили, что благодаря высокой дисциплине работников, оператор АЭС никаких ошибок не сделает, поэтому в Японии невозможно повторения аварии, подобной чернобыльской в 1986 году. В результате в Японии были свернуты исследования по тяжелым авариям, не учили операторов готовиться к возможности тяжелых аварий на станциях и что нужно при этом делать», — пояснил Большов.

По его оценке, в уроках «Фукусимы» и Чернобыля есть много общего. «Кто не учит чужих ошибок, тот учится на своих. Честно говоря, мы тоже весьма поверхностно отнеслись к опыту американцев, когда у них была авария на Тримайл-Айленде. То, что мы могли бы из нее извлечь, сделано не было», — признал ученый. Он пояснил, что на АЭС в США работали отставные военные с атомных подводных лодок, а на советских станциях – специалисты с высшим образованием, что в СССР сочли достаточным, чтобы исключить возможность ошибки оператора АЭС. В результате именно человеческий фактор привел к взрыву в Чернобыле.

Большов уверен, что теперь уроки «Фукусимы» будут изучаться более глубоко. В качестве примера он привел тот факт, что «атомщики по всему миру сразу запаслись дополнительными дизель-генераторами, шлангами и насосами», поскольку авария на «Фукусиме» произошла из-за того, что водой после цунами были залиты резервные источники питания.

По его словам, следует учитывать и другой урок японской аварии – расположение АЭС. «Например, в России и без того правила к размещению АЭС весьма строги, но это не значит, что на погодные условия мы не обращаем внимания, этот урок не пройдет мимо», — подчеркнул специалист.
Большов считает, что Япония повторила постчернобыльские ошибки СССР и в отношении населения. «Мы ведь после Чернобыля сильно напугали население, и, стараясь о нем позаботиться, подвергли дополнительному воздействию, совершенно необоснованному. Японцы пошли по нашим стопам и перестарались с заботой», — убежден ученый.

Он сожалеет, что после «Фукусимы» «полноценного взаимодействия с другими странами и организациями у Японии не получилось». «Их представители ездят по всему миру, но это носит формальный характер. Признать, что кто-то знает больше их, и лучше заказать определенные работы сторонним организациям, японцы, увы, не смогли. Помощи у нас они не просили и не просят. Хотя ни наш институт, ни “Росатом” никогда в информации им не отказывали, и прогнозы были готовы в кратчайшие сроки после аварии», — констатировал Большов. Он напомнил, что ИБРАЭ был создан в системе Академии наук вскоре после аварии в Чернобыле. Теперь разработки института используются во многих странах, в частности в США.

«К счастью, аварии на АЭС не случаются каждый день. Мы всем миром работаем над тем, чтобы они вообще не происходили. В атомной энергетике, образно говоря, порох всегда нужно держать сухим, но ружье стрелять не должно», — уверен директор ИБРАЭ. По его словам, отдельные элементы системного аварийного реагирования и анализа безопасности пригодны не только в условиях тяжелых аварий, но и при проектировании и эксплуатации атомных станций. «Эта работа сейчас — неотъемлемая часть проекта российских реакторов новых поколений, модернизации действующих АЭС», — заверил ученый. По его словам, в настоящее время во всем мире используется «глубоко эшелонированная и многобарьерная система защиты, авария не должна произойти, ее остановят на одном из уровней».

Однако он обратил внимание еще на один урок «Фукусимы»: «Чтобы не было таких аварий, надо совершенно серьезно относиться к самым экзотическим возможностям, несмотря на то, что они крайне маловероятны».

Источник: http://news.mail.ru/economics/8376945/

ВТОРОЙ САРКОФАГ ДЛЯ ЧЕРНОБЫЛЯ

Украина не собирается отправлять радиоактивные отходы в Россию

2011-10-04 / Татьяна Ивженко

В опасной зоне появится очередной схрон – для старого оборудования с ядерных объектов.
Фото Reuters

В Чернобыле завтра должно начаться строительство хранилища для «отработанных источников ионизирующего излучения». Опасный хлам будет свозиться сюда с украинских предприятий. Проект финансируется Евросоюзом. А недавно завершился этап закулисных интриг в украинско-российском проекте строительства завода по фабрикации ядерного топлива. Киев стремится снизить зависимость от России в стратегически важной отрасли, делают вывод эксперты.

В первые месяцы работы Виктора Януковича на посту президента специалисты предполагали интеграцию украинских и российских активов в атомной сфере. Прогнозы строились на основании сделанного в апреле прошлого года предложения российского премьера Владимира Путина: «Речь может идти о создании крупного совместного холдинга, объединяющего отрасли атомного машиностроения, топливного цикла и атомной генерации». Спустя полгода представители «Росатома» сообщили, что переговоры вышли на стадию оценки активов. Но, как и в вопросе заявленной интеграции в газовой сфере, далее дело не продвинулось.

Но за прошедшее время Украина признала российскую компанию ТВЭЛ победителем в тендере на строительство завода по фабрикации ядерного топлива.

20 сентября руководитель украинского концерна «Ядерное топливо» Татьяна Амосова сообщила, что юридическое оформление СП, в котором украинское «Ядерное топливо» получит 50%+1 акцию, а российский ТВЭЛ – 50%–1 акцию, завершится до конца года. В 2012 году стороны планируют пройти этап проектирования объекта, в последующие три года будет длиться строительство, и в 2015 году новый завод начнет работу в Кировоградской области.

Предполагается, что в будущем предприятие сможет обеспечить топливом не только четыре украинские атомные станции, но и АЭС других стран. Если сейчас Украина обеспечивает свои потребности в основном за счет российских поставок, то через несколько лет сможет даже зарабатывать на экспорте топлива. Единственное звено – обогащение украинского урана – останется, как и прежде, в России, поскольку Украина не имеет права на эту технологию.

Но осталась другая сложная проблема, которую ранее Киев традиционно решал в сотрудничестве с Россией, – хранение отработанного ядерного топлива. Еще в 2003 году в Киеве задумались о необходимости строительства собственных хранилищ: во-первых, услуги российской стороны подорожали (хотя официально цены никогда не называются, но специалисты утверждают, что сейчас они могут достигать несколько миллиардов долларов в год); во-вторых, отработанное топливо на 95% состоит из ядерных материалов, которые могут быть переработаны и использованы в будущем. Российские государственные компании проявили заинтересованность к участию в проекте строительства хранилищ на территории Украины, но спустя год, уже после оранжевой революции, не были допущены даже к участию в конкурсе.

В последние дни 2005 года был подписан контракт на строительство хранилища на территории Чернобыльской зоны с американской компанией «Холтек Интернэшнл». Однако само строительство до сих пор не началось. Один из чиновников прежнего украинского правительства пояснил «НГ», что дело вначале увязло в политических склоках, а затем застопорилось из-за законодательной неурегулированности вопроса. «Только нынешним летом правительство Николая Азарова подало в Верховную Раду проект закона «Об обращении с отработанным ядерным топливом», но документ пока еще не рассмотрен», – отметил экс-чиновник.

В пояснительной записке к законопроекту сказано: «В настоящее время отработанное ядерное топливо АЭС Украины (за исключением Запорожской АЭС, на которой с 2001 года эксплуатируется «сухое» хранилище контейнерного типа) вывозится на временное хранение и дальнейшую переработку в Россию. Стоимость услуг российских специализированных предприятий по хранению и переработке имеет устойчивую тенденцию к росту с каждым годом. Кроме того, начиная с 2013 года Украина должна принять из России для хранения и последующего захоронения высокоактивные радиоактивные отходы, образующиеся в результате переработки отработанного топлива украинских АЭС». Поэтому украинское правительство настроено как можно скорее решить вопрос со строительством хранилища.


Правительство Николая Азарова передало в Верховную Раду проект закона «Об обращении с отработанным ядерным топливом».
Фото Украинское Фото/PhotoXPress.ru

Тем временем в украинских СМИ появилась информация о том, что 5 октября в Чернобыльской зоне состоится закладка первого камня в объект, который планируется ввести в действие с 2013 года. Участие в церемонии примут глава украинского МЧС Виктор Балога, посол Великобритании Ли Тернер и глава представительства Евросоюза в Украине Жозе Мануэль Пинту Тейшейра. «Это совершенно другое хранилище, – пояснила «НГ» эксперт Института стратегических исследований Ольга Кошарная. – На сайте МЧС четко указано, что этот объект предназначен для хранения отработанных источников ионизирующего излучения». По словам эксперта, речь идет не об отработанном топливе АЭС, а о материалах и оборудовании, использующихся многими украинскими предприятиями. Опасное старье необходимо сдавать в централизованное хранилище, чтобы избежать экологических катастроф и предотвратить передачу его в руки, например, террористов. Именно поэтому финансированием проекта занимаются частично ЕС и в основном правительство Великобритании, выступающей участником проекта стран «большой восьмерки» под названием «Глобальное партнерство против распространения оружия и материалов массового уничтожения».

«Хранилище для отработанного топлива Украина намерена строить полностью за свой счет. Партнером останется американская компания – по крайней мере до сих пор не было никакой иной информации на сей счет. Но пока неизвестно, когда может начаться сооружение второго хранилища, услугами которого смогут воспользоваться украинские АЭС», – сказала Кошарная. Другой эксперт, попросивший не называть его имени, отметил, что ситуация может измениться в ближайшее время: «Президенты Янукович и Медведев готовятся к важнейшим в этом году переговорам, запланированным на 18 октября. Украинская сторона вроде готова за снижение цены на газ пойти на уступки в других сферах. Возможно, и в атомной энергетике. Сейчас переломный момент: либо в Киеве примут широкие интеграционные предложения россиян, озвученные Владимиром Путиным в прошлом году; либо не найдут общий язык и станут ориентироваться на сотрудничество с Западом. Но, думаю, в том и другом случае команда Януковича попытается сохранить максимальную независимость от Москвы, а поэтому украинско-российские проекты в любой отрасли будут уравновешиваться сотрудничеством с западными структурами».

Киев

Подробнее: http://www.ng.ru/cis/2011-10-04/1_chernobyl.html

ПРОЩАЙ, ЧЕРНОБЫЛЬ!

Судьба военная - не мама
Бросает вдоль и поперёк,
Случилось, коль такая драма -
Наш путь к Чернобылю пролёг.

Чернобыль - городишко тихий
Потряс собою шар земной,
Принёс стране немало лиха,
Не обойдя нас стороной.

Мы в ходе краткого полёта
Округу стали озирать,
А, выходя из вертолёта,
Старались даже не дышать.

И с подозрением глядели
На каждый камень, каждый куст.
Чернобыль, словно в теле черном,
Был мрачен, тих, зловещ и пуст.

Лишь только мокрая дорога
Вдаль лентой черною легла,
С ветвей обильных яблок много
В свои обочины взяла.

Закрыты ставни, окна слепы,
С весны свет жизни в них потух,
Не в силах сон сорвать нелепый,
Забытый, брошенный петух.

Лишь во дворах, храня примерность,
Коты голодные сидят.
Ребята их за эту верность
Старались чем-то угощать.

Нас очень ждали, приодели
И в спешке сдали нам дела,
Как за работу только сели -
Так закружилась голова.

Не знаешь как, за что схватиться,
Как круг вопросов утрясти,
Как в груде дел не провиниться,
Не потеряв, себя найти.

Здесь нет суббот и воскресений,
Нет здесь свободных вечеров,
В цепи единой здесь мы звенья -
Побольше дел, поменьше слов.

Здесь все в пути и все в дороге
Не избегают мрачных мест,
Уж протоптали наши ноги
Тропинки прямо на ЧАЭС.

Незримый стронций мы глотали
Среди чернобыльской земли,
В себя рентгены набирали,
На что мы шли - к тому пришли.

И вот приходит час расчетов
И суетливой беготни,
Нам всем домой скорей охота,
(Взгрустнув, мы вспомним эти дни).

В прямом и переносном смысле
Чернобыль крепко в нас вошёл,
Но мы не ныли и не кисли,
Здесь каждый сам себя нашел.

Прощай, Чернобыль "лучезарный",
Прощай, четвёртый чёртов блок,
Прощай, наш краткий труд ударный,
Трудились каждый - кто как мог!

Чернобыль, 31 января 1987 года.

Стихи написаны ликвидатором аварии, имя автора мне, к сожалению, неизвестно.

ПО ЧЕРНОБЫЛЬСКОМУ ВРЕМЕНИ



Виктория Юхова Итоги №17/776 (25.04.11) Exclusive

«Когда чернобыльский реактор находился в руках инженеров, они аварии преодолевали. А когда он попал в руки менеджеров, которые больше думали о финансах, случилась авария 86-го года», — вспоминает академик Евгений Велихов
Один из самых авторитетных в мире физиков-ядерщиков, президент Национального исследовательского центра «Курчатовский институт», лауреат премии «Глобальная энергия» 2006 года Евгений Велихов всю свою жизнь «дружит» с атомами и считает их вполне мирными, несмотря на то что в свое время в Чернобыле получил почти критическую дозу радиации. В настоящее время 76-летний академик активен и энергичен: с кем, как не с ним, обсуждать источники энергии? Об этом, а также о ситуации на Фукусиме через призму чернобыльского опыта спустя 25 лет после трагедии Евгений Велихов рассказал «Итогам».

— Евгений Павлович, что происходит сегодня на Фукусиме?

— Я не могу судить, потому что нет достоверной информации.

— Но ведь японцы все время передают данные об уровне радиации и другие показатели...

— Передают данные по Токио, а не на станции Фукусима. Судя по всему, нет достоверной информации и у самих японцев. Как только все началось, в Японию поехал наш сотрудник Владимир Асмолов, самый крупный специалист в мире по вопросам, связанным с расплавлением зоны реактора. Но толку было мало. С ним не поделились контактами, не дали возможности пообщаться с теми, кто отвечает за эту работу. И дело не только в японском менталитете, а в том, что это частная станция. Их очень заботит, что произойдет с компанией. Вы же видели, что случилось с British Petroleum после аварии...

— А если эта частная станция начнет на Камчатку радиацию выбрасывать? Все равно не пустят?

— Конечно, есть пределы допустимого. Есть атомная комиссия в Японии, в конце концов, имеются правительство и император. Система у них своеобразная, хотя я не хочу ее ругать. Могу лишь сказать, что японцы сейчас действуют более закрыто, чем советское правительство во время Чернобыля.

— Давайте обратимся к событиям 25-летней давности, чтобы понять, может ли тот опыт быть полезен сейчас. Как вы считаете, сохраняется ли на Фукусиме угроза взрыва?

— Меня вот примерно так же Горбачев спрашивал на третий день чернобыльской катастрофы: «Киев придется эвакуировать или нет?» Я ответил: «Не знаю, Михаил Сергеевич». Он расстроился. Думал, я ему скажу: «Нет, не надо». Конечно, вероятность есть. Ведь на атомной станции все время что-то происходит, там хранится отработанное топливо, скапливаются остатки деления. В Фукусиме этот процесс как-то упустили. В результате если топливо разогреется и расплавится, оболочка повредится, то получится в какой-то степени Чернобыль — не в точности, конечно, потому что там нет пожара и не должно быть таких выбросов. С расплавленным топливом — это как, например, со ртутью: не знаешь, куда она потечет и где соберется. В Чернобыле эта лава из расплавленного топлива собиралась в разных местах. Слава богу, не в одном. Потому что в противном случае там могут возникать локальные критические массы. На самом деле в далеком 1986 году нас пугал вопрос: а вдруг это «китайский синдром»? Термин появился в 1979 году после аварии на АЭС в Пенсильвании. Тогда опасались: если помимо расплавленного урана образовался и плутоний, то сам корпус реактора треснет, топливо вытечет наружу, и тогда из Америки расплав может через весь земной шар протечь в... Китай. Но это фантазия. В Пенсильвании американцам сильно повезло, потому что они вовремя подали достаточно воды, охладили корпус. И три года вообще не подходили к реактору. В конце концов там все замерзло. В Чернобыле тоже подозревали «китайский синдром». Опасения не пустые: уран — вещество тяжелое, плотное, опускается вниз через расплавленные конструкционные материалы. И если он соберется в одну большую каплю, то может пройти глубоко. После того как удалось справиться с пожаром, нас беспокоило, чтобы не загрязнились грунтовые воды — ведь рядом река Припять, за ней Днепр, а за Днепром — Черное море. Второе опасение было по поводу того, что после первого взрыва под реактором образовался бассейн с водой. Если бы расплавленное топливо стекло в эту воду, последовал бы еще один паровой взрыв, и опять радиоактивный выброс. Первую проблему мы решили ценой героизма сотрудников станции, которые открыли заслонки и выпустили радиоактивную воду. Вторую — героизмом шахтеров, которые под руководством министра угольной промышленности Михаила Щадова вырыли под станцией помещение и установили там теплообменник, такую ловушку. Сначала нас ругали за это решение, говорили — ерунда. А сегодня на всех станциях, которые мы строим в Китае и Индии, ставятся такие ловушки. Это гарантирует, что топливо не попадет в грунтовые воды и вообще не выйдет за пределы станции. На самом деле мы, конечно, были совсем не готовы к такой аварии.

— Что же сыграло роковую роль: цепочка случайностей или какое-то одно неверное решение?

— Какие случайности, там попросту выключили все системы защиты! У нас есть замечательный симулятор на Ленинградской атомной станции, и мы там полностью моделируем эту аварию: если вы повторяете шаги, которые тогда были сделаны, то конец такой же. Разгон за секунды, реактор выходит на полную мощность, не успевает охлаждаться, и канал взрывается. К тому же чернобыльский реактор был неудачным. Его создавали для других целей — получения оружейного плутония. И решение использовать его в промышленных целях, я бы сказал, было несколько легкомысленным. Но тогда строился завод «Атоммаш» под Ростовом, требовались металлургические мощности. Вот и решили использовать технологию из военной области. Специалисты знали, что в ней есть тонкость: имеются отдельные каналы, в каждом из которых может произойти кризис кипения, тогда температура поднимется, канал лопнет — и произойдет авария. Такое уже случалось. Но когда чернобыльский реактор находился в руках инженеров, они аварии преодолевали. А когда он попал в руки менеджеров, которые больше думали о финансах, случилась авария 86-го года.

На третий день после нее я полетел в Чернобыль — Москва требовала, чтобы мы сказали, какая температура в реакторе. На основании этого специалисты должны были рассчитать, сколько могут выдержать опорные конструкции. Как это измерить? Только с вертолета. Радиация — какие-то дикие тысячи рентген в час, поэтому на реактор пройти было нельзя. А на высоте 100 метров уже можно летать и видеть, что происходит. И вот я смотрю сверху, а там дыра. Я говорю Ивану Силаеву (зампредседателя Совмина. — «Итоги»): «Иван Степанович, а реактора-то нет!» — «Как нет???» — «Ну так — нет». И действительно: взрыв не только поднял верхнюю плиту весом 3 тысячи тонн, но и нижнюю разломал. Реактор сразу весь и вывалился — графитовые стержни, топливные таблетки, все остальное. Помимо того что начал гореть графит, пошла циркониевая реакция с водой, и разгорелся более сильный пожар. Он поднимал температуру и способствовал выходу летучих газов: йод-то сразу улетучивается, а вот цезий, стронций оседают надолго... Мы с большим трудом смогли изучить ситуацию, много спорили, но в конце концов пришли к выводу, который доложили в МАГАТЭ: наружу вышло не больше трех процентов радиоактивности, а остальные 97 процентов остались в реакторе. На исследование того, что и где осталось в реакторе, нам потребовалось почти 25 лет. Это очень тяжелый труд, даже сегодня есть помещения, в которые зайти невозможно. Но все-таки сейчас мы нашли почти все топливо, поняли, что с ним произошло.

— Вы, наверное, для себя много открытий сделали во время этой работы?

— Я же вообще не занимался ядерными реакторами и имел только теоретические представления о радиометрии и действии радиации. В Чернобыль попал случайно, когда сотрудники Курчатовского института включились в общую беду. Подразделения, которые исследуют термоядерный синтез, занялись проблемой «китайского синдрома». Ну а потом премьер Николай Рыжков мне говорит: «Слушай, члены правительственной комиссии уже в Чернобыле побывали, получили дозу облучения, надо их сменить. Поезжай». Пришел домой, жена с детьми была в деревне. Оставил записку, что уехал в Чернобыль на три дня. Вернулся только через полтора месяца. Приехал с корзиной клубники. Жена говорит: «Ну ты даешь!» Я предложил дозиметром померить клубнику — немного пищит. Потом померили меня — тут как запищало! Я спрашиваю жену: «Спать со мной будешь?» Она: «А куда деваться?» Ну, говорю, тогда уж давай и клубнику съедим... Кстати, супруга моя все те полтора месяца не знала, что со мной происходит. Я мог напрямую связаться с Горбачевым, но не мог позвонить жене. Она не знала, жив ли я. В этом отношении глупо было.

— Ну вот, а говорите, что было меньше секретности, чем сейчас у японцев...

— Конечно. Но в том смысле, что мы были открыты для общения с МАГАТЭ, предоставили все данные по дозам, все рассказали довольно подробно.

— Но широкой общественности информацию не давали?..

— Действительно, широкой общественности сообщили не сразу. Я позвонил заведующему отделом пропаганды ЦК Яковлеву и говорю: «Саша, нельзя же это оставлять без информации». И довольно быстро прислали к нам телевизионщиков. Где-то 28—29 апреля я получил телеграмму от моего старого друга известного американского ученого Фрэнка фон Хиппеля. Он написал, что надо обязательно давать людям йодные таблетки — прежде всего детям. Я позвонил Ивану Степановичу Силаеву и передал это пожелание. Он пригласил меня на заседание правительственной комиссии, на котором начальник гражданской обороны и замминистра здравоохранения бодро отрапортовали, что таблетки всем выдали. Это была неправда, к сожалению. Конечно, было непросто — мало того что нужно в последнюю деревню забраться, так еще убедить бабушек принимать эти таблетки. Помню, как одна старушка даже стала йодом мазать рога своей корове...

Потом позвонил Андраник Петросьянц, председатель Госкомитета по атомной энергии, и сообщил, что к нам выезжают директор МАГАТЭ Ханс Бликс и его заместитель Морис Розен. Их надо принять в Киеве, посадить в машину и отвезти в Чернобыль. Я в ужасе — это нельзя делать, потому что по дороге радиоактивная пыль, и предлагаю лететь на вертолете. Петросьянц возражает: там по дороге секретный объект. Отвечаю, что знаю этот секретный объект, с него давно все сбежали. В общем, пришлось обращаться к Горбачеву. Мы дали гостям полную возможность все посмотреть и померить уровень радиации — они были обвешаны современными мощными приборами. Розен спрашивает: «Какой ставить диапазон?» Я говорю: «Сто примерно». — «Сто миллирентген в час?» — «Нет, рентген в час». Он несколько скис. После этого они не сильно рвались приближаться к станции. Подлетели, спрашиваем: «Хотите поближе?» Они: «Нет, и отсюда прекрасно все видно». Мы, конечно, и сами не стремились переоблучаться. Где можно было, на вертолете летали, где нельзя, использовали специальный танк. Установили предел облучения, который можем получить, — примерно 100 рентген. Для рабочих официальный предел составлял 25 рентген. У японцев, кстати, сейчас такой же.

— 100 рентген — это разовая доза? Получил — и все, в зоне больше работать не можешь?

— Да, на всю жизнь. Но как показало обследование 1000 человек из Курчатовского института, доза в 100 рентген особых последствий для организма не вызывает. Через несколько лет мне в Японии сделали анализ и показали мои хромосомы. Часть их разрушена. Ну, насчет хромосом я особо не волновался — у меня возраст не тот.

— Что сейчас происходит в Чернобыле?

— Спроектирован шелтер, который должен закрыть АЭС, потому что там много радиоактивной пыли, а имеющиеся конструкции когда-нибудь рухнут. И вот уже 25 лет обсуждается, каким он должен быть. К 2012 году будет создан дизайн, а через несколько лет обещают построить. Примерно такое же сооружение мой отец в 1938 году поставил за 25 дней — это было на заводе для подводных лодок в Северодвинске. Ему сказали: или ты поставишь его за 25 дней и будешь тут работать, или тоже будешь работать, но по другую сторону — за колючей проволокой.

— Может ли повториться Чернобыль?

— Сейчас устроить такую аварию довольно трудно — надо постараться. На современных станциях нельзя отключить все системы безопасности. Кроме того, есть пассивные экраны и защита. Так что вероятность подобной аварии гораздо ниже, чем 25 лет назад.

— Евгений Павлович, а ведь вам фактически приходилось разрешать ядерные конфликты между державами.

— Ну, не преувеличивайте... Я никогда не имел официальных должностей — пожалуй, за исключением ситуации, когда вместе с Горбачевым отправился с официальной делегацией в Рейкьявик. Время от времени доводилось участвовать в разных переговорах. Папа Римский меня приглашал для участия в работе специальной комиссии папской академии. Но лично я высоко оцениваю два достижения. Первое — это мораторий на вывод оружия в космос и прекращение противоспутниковой борьбы. Андропов принял это решение в очень трудный момент — в 1983 году. Самое интересное, что в американском Конгрессе пошли нам навстречу, без всякого официального соглашения. Ранее Громыко пытался через ООН или напрямую с американцами подписать соглашение о запрещении оружия в космосе, но ничего не получалось. А де-факто получилось. И до сих пор оружия в космосе нет.

— Если бы выпустили атом в космос, процесс мог стать неуправляемым?

— Конечно. Я все время политикам объяснял: вы же на Кубе чуть не развязали конфликт из-за того, что на расстоянии тысячи километров ракеты появились, а тут у вас на высоте 100 километров над головой они будут летать. Вы же войну устроите обязательно. Но, слава богу, этого не произошло. И это, я считаю, очень большой успех народной дипломатии, потому что и с американской стороны, и с нашей это была гражданская инициатива.

А второе достижение — это заключение в 1996 году Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний. Мы привезли американских ученых в Казахстан, за 100 километров от секретного полигона, и сумели доказать, что можно без проблем проверять подземные взрывы. Договор заключили, а ратификации нет, до конца дело не довели...

— Вы делите эпоху на «до Чернобыля» и «после Чернобыля». Как изменилось развитие атомной энергетики? Что она сейчас переживает — ренессанс или кризис? Может, стоит ее притормозить, раз она на такой опасный уровень вышла?

— Сразу после Чернобыля началась всемирная истерия: мол, давайте сворачивать атомную энергетику. И действительно, в значительной степени работы прекратили — в Америке перестали заказывать атомные станции. У нас постепенно развалилось Министерство среднего машиностроения, резко упало строительство. Мы в значительной степени потеряли конструкторские и научные мощности. В общем, атомная энергетика получила огромный удар. Но в то же время были во всем этом и положительные моменты. Сразу же началось международное сотрудничество, появилась ассоциация операторов АЭС, были выдвинуты совсем другие нормы безопасности, решили вопрос защиты атомных станций. Разумеется, события в Японии тоже могут в какой-то степени затормозить процесс, но скорее по политическим соображениям, потому что технически более или менее понятно, что произошло. Главное, что реакторы выдержали цунами и удар землетрясения в 10,5 балла.

Сегодня примерно 40—50 стран собираются развивать атомную энергетику. Планы у России хорошие, но не впечатляют. Сейчас предлагается, чтобы атомная энергетика заняла 15 — 16 процентов в общем объеме энергетики страны. Этого маловато, нужно 25 процентов. А что касается мнений о том, что атомную энергетику нужно сворачивать и искать другие источники энергии... По оценке специалистов Курчатовского института, ситуация выглядит так. За последнее десятилетие в активную экономическую жизнь включилось еще 3 миллиарда человек — в основном за счет Китая и Индии. Если 20 лет назад страны по их отношению к энергетике можно было разделить на развитые и развивающиеся, то первые потребляли на душу населения в 20 раз больше энергии, чем вторые. Сейчас это соотношение сильно сократилось. Потребность в энергии настолько выросла, что человечество тратит на энергетические нужды около 10 процентов валового годового продукта. Впервые это произошло в 80-х годах — и ударил экономический кризис. Сейчас мы во второй раз подошли к этому — и опять рецессия. Есть гипотеза, хотя не все ее поддерживают, что глубинная причина кризисов кроется в избыточном потреблении энергии. С началом экономического кризиса потребление энергии, конечно, довольно быстро упало, но потом опять подскочило. Сейчас оно подходит к 9,5—9,6 процента. Это означает, что мы будем жить в условиях постоянного кризиса.

— Опасная сейсмическая зона в экономике...

— Да. Спрашивается, с чем связана такая нестабильность? С дефицитом ресурсов? Нет. Их, вообще говоря, в мире много. Нефть не кончилась, ее добывают, хотя глубже и дороже. Растет добыча газа, есть большие запасы угля. Кроме этого, развиваются гидро-, ветро- и солнечная энергетика. При современном развитии технологий можно более активно использовать лес, торф, по запасам которого, кстати, Россия сегодня первая в мире. Имеется еще ресурс водоемов: сегодня наши реки и озера ужасно заросли разного рода водорослями. А водоросли — прекрасный источник энергии. Таким образом, только в России эти три источника превосходят запасы нефти, газа и угля.

Кроме того, есть источники более далекого будущего — уран, торий, тяжелые и легкие ядра, изотопы водорода. Термоядерный синтез — вообще неограниченный источник. Так что спектр источников энергии огромен.

— И все же атомная энергия остается наиболее опасным источником энергии?

— Вовсе нет. Если посмотреть на перспективу добычи нефти и газа, то наиболее привлекательный бассейн теперь — это Арктика. Там больше углеводородов, чем в Тихом океане. Но! Если происходит разлив нефти в теплых морях, то примерно треть можно собрать, а 70 процентов будет разрушать экологию. А в Арктике не соберешь ничего — потому что лед и холодно. Значит, в Арктику нужно идти с другими технологиями. В этом смысле атомные и ядерные технологии имеют огромное преимущество. Прежде всего они экологически более чистые. Ведь какие станции сегодня дают наибольшее радиационное загрязнение? Угольные. В угле накапливается радиоактивное загрязнение, потом оно появляется в процессе сгорания, кроме того, уголь выбрасывает субмикронные частицы, вызывающие силикоз, рак легких и т. д. Я уже не говорю о том, что в шахтах гибнут люди... Или взять тот же природный газ. При его транспортировке взрываются газопроводы. Кроме того, сегодня мы переходим на транспортировку сжиженного газа — а это, вообще говоря, плавающая водородная бомба. И если такая взорвется, мало никому не покажется...

— Почти 25 лет длится проект создания международного экспериментального термоядерного реактора ITER, лет пять назад подписано соглашение о его реализации силами разных стран. Как это повлияет на ход развития ядерной энергетики?

— Если есть желание что-то менять, то приходится в это дело вкачивать триллионы долларов. А через 10 лет — так и десятки триллионов, потому что все дорожает... Революция в энергетике вряд ли произойдет, если только не изобретут вечный двигатель. Кроме того, в мире все упирается в частую смену политических сил. Сейчас мы хотя бы договорились с Европой, что они вложат в этот проект 6 миллиардов евро. Заключены основные контракты, получен и первый сверхпроводник весом примерно 100 тонн — крупнейшее в мире плато, на котором сделана площадка. Но если мы в 2019 году получим первую плазму, то термоядерную реакцию уже настоящей мощи мы сможем получить в 2026 году.

— И это станет вечным источником энергии?

— Это пока еще не вечный источник, а экспериментальная машина, после создания которой надо строить электростанцию. Но как ускорить процесс? Мы предлагаем пойти коротким путем. Термоядерные нейтроны очень выгодно использовать не просто для нагрева воды, а по их основному предназначению — для ядерных реакций. Тогда мы можем включить их в цикл развития атомной энергетики. И даже небольшое количество термоядерных электростанций, даже не электростанций, а реакторов, может существенно повлиять на улучшение качества всего замкнутого цикла. В России сейчас принято решение пойти по этому пути, обсуждают у себя такой же путь и китайцы. Это так называемый гибридный вариант. Ведь что такое атомные электростанции и что такое нефтяные? В России построена, хоть и с опозданием на 10 лет, платформа для Приразломного месторождения. Это впечатляющая вещь. Ее вес, по расчетам, будет составлять полмиллиона тонн. Сооружение 140 на 140 метров, высота 40 метров. По планам, она будет давать 7 миллионов тонн нефти в год — это эквивалентно гигаваттной атомной электростанции. А атомная электростанция на самом деле очень компактна. Если она будет плавучая, то будет весить в 20 раз меньше, чем эта платформа. Но нужно сделать следующий шаг — опять вложить деньги, инвестировать. Технически мы к этому готовы. У Росатома есть программа развития плавучих АЭС, но, к сожалению, она развивается медленно, потому что с инвестициями в нашу отрасль пока слабовато.

Источник:http://www.itogi.ru/exclus/2011/17/164420.html

ЧТОБЫ ЧЕРНОБЫЛЬ НЕ ПОВТОРИЛСЯ, НАМ НЕОБХОДИМА ВСЯ ПРАВДА О КРУПНЕЙШЕЙ В МИРЕ АВАРИИ НА АТОМНОЙ СТАНЦИИ

Александр Федосов, Калуга
"Российская газета" - Федеральный выпуск №5463 (87)
22.04.2011, 00:26

К Чернобылю страна не была готова. Сегодня главное - извлечь уроки из катастрофы, которая случилась 26 мая 1986 года. Фото: Архив "РГ"

Российские ученые, которые четверть века исследуют последствия Чернобыля, поделились своими выводами с "РГ". Им удалось понять многие процессы воздействия радиации на человека, однако остается немало загадок. Публикации наших радиологов уже пригодились японцам, но исследования нужны, прежде всего, нам самим, чтобы извлечь уроки из катастрофы, которая случилась 26 апреля 1986 года.

Сегодня из всех крупных институтов лишь Медицинский радиологический научный центр Минздравсоцразвития России, расположенный в Обнинске, продолжает вплотную заниматься изучением медицинских последствий этой крупнейшей в мире аварии на атомной электростанции.

Ошибки весны 1986-го

К сожалению, мы сделали много неверных шагов в 1986 году. "К Чернобылю страна не была готова, - признается академик РАМН, профессор, директор Обнинского центра Анатолий Цыб. - Учебники твердили, что риск аварии ничтожен. Я тоже был в этом уверен. Мы "прозевали" измерения радиоактивного йода и не успели в нужный период в наиболее загрязненных территориях провести профилактику населения, чтобы насытить щитовидную железу людей стабильным йодом. Поэтому радиоактивный йод пошел по цепочке: трава - корова - молоко - человек. Да и вообще масштабы радиоактивного загрязнения обширных территорий бывшего Советского Союза не были известны медикам в первые дни после аварии (как не известны они сейчас и японцам). Только благодаря гигантским усилиям Госкомгидромета и Государственной службы сельхозрадиологии картина постепенно стала проясняться. Что касается ликвидаторов аварии, у нас не было профилактических средств, предохраняющих от радиационного облучения. Какие-то препараты лежали на закрытых складах... Координация ведомств после аварии была слабой".

Сейчас роковые ошибки кажутся необъяснимыми. Йодную профилактику в Брянской области начали делать поздно. Имелись случаи самовольного применения препаратов йода, а ведь это может существенно навредить организму. В Калужской области силами МРНЦ, местных властей и медиков удалось сделать все вовремя, поэтому там и особых медицинских последствий сейчас нет.

Остались жить

Доктор биологических наук заведующий лабораторией медико-экологической дозиметрии и paдиaциoннoй бeзoпacнocти МРНЦ Валерий Степаненко - один из тех ученых, кто "на животе прополз" все радиационные районы Брянской и Калужской областей и произвел со своей командой десятки тысяч измерений. Он или его коллеги каждый месяц приезжают в чернобыльские районы Брянской области, чтобы продолжать измерения и пообщаться с жителями Заборья Красногорского района - самой радиоактивно загрязненной деревни России, где еще живут несколько десятков семей. Здесь плотность загрязнения почвы в некоторых местах превышает 40 кюри на квадратный километр - в сто раз выше доаварийного фонового уровня, обусловленного ядерными взрывами в атмосфере, прекращенными в 1963 году.

Степаненко излагает главный вывод 25-летних исследований последствий аварии на ЧАЭС:

- Основным последствием для населения загрязненных территорий является повышенная заболеваемость раком щитовидной железы у лиц, которые были детьми в 1986 году и которые сильнее других испытали радиационное воздействие в результате поступления радионуклидов йода-131 в организм сразу после аварии.

Анализом отдаленных медицинских последствий в МРНЦ занимается Национальный радиационно-эпидемиологический регистр, которым руководит заместитель директора центра профессор Виктор Иванов. Вот последние данные этого регистра: "Показатель заболеваемости раком щитовидной железы населения Брянской, Калужской, Тульской и Орловской областей в период с 1991 года по настоящее время в сравнении с периодом 1986-1991 годов вырос во всех возрастных группах мужского и женского населения. Для взрослого населения этот показатель вырос в 2-4 раза, а для детей и подростков - в 10 раз".

Очевидно, что не все раки щитовидной железы вызваны радиацией. Вот каков прогноз Регистра для Брянской области: "Среди детей (на момент чернобыльской аварии), проживающих в Брянской области, к 2020 году ожидается 1100 случаев рака щитовидной железы, 590 из которых вызвано радиацией".

"В Брянской области радиационное загрязнение не привело ни к лучевой болезни, ни к радиационно-индуцированным лейкозам, - утверждает Валерий Степаненко. - Я бы не сказал, что в Заборье трагическая ситуация, хотя на Украине жителей таких деревень отселили. За всю жизнь жители самой загрязненной деревни России могут накопить среднюю дозу облучения всего тела 100 мЗв, что, если исходить из теории, может, с некоторой вероятностью, вызвать онкологические заболевания. Но пока эти заболевания не наблюдаются".

В отношении остальных онкологических (кроме рака щитовидной железы) и неонкологических заболеваний исследователи говорят, что статистически значимые радиационные риски не обнаружены. Значит, требуются дальнейшие наблюдения и профилактика.

Сом по-чернобыльски

С годами цезий вступает в химические соединения и заглубляется в почву, становясь менее доступным для растений. Плутоний тоже связывается другими элементами, но он особенно опасен сразу после ядерных выбросов. Именно внутренним облучением "горячими" частицами брянские медики объясняют хромосомные изменения у некоторых пациентов (данные Брянского клинико-диагностического центра).

Профессор, доктор медицинских наук Евгений Паршков одним из первых в составе бригады врачей обследовал загрязненные радионуклидами районы Брянской области: "Когда начали выявлять раки щитовидки у детей, нам говорили, что этого не может быть. Подключились морфологи из других стран. Большую роль в верификации диагнозов на международном уровне сыграл профессор, доктор медицинских наук Евгений Лушников вместе со своим коллегой из Англии профессором сэром Д. Вильямсом. Фонд Сасакавы (Япония) помог приобрести аппаратуру УЗИ. Мы действительно выявили много раков щитовидки - последствия радиации были очевидны. В Брянской области зафиксировали за двадцать лет около 50 случаев таких заболеваний у детей в возрасте до 14 лет. Почти все они родились в момент аварии или чуть позже, а у более поздних детей (скажем, 1987 года рождения, когда йод-131 уже распался) обнаружено четыре или пять случаев за 20 лет. В обычных условиях детские раки дают всего один-три случая на миллион". Немудрено, что обеспокоенные медики потянулись к скальпелю. Хирурги вырезали даже небольшие узелки у детей. В ряде случаев, говорит Паршков, вообще не нужно было делать операции: "Сегодня я не отселял бы людей даже из самых грязных районов. Потому что эти дозы не привели к серьезным нарушениям здоровья в плане онкологии".

Примечательно, что население уже возвратилось к прежнему образу жизни, хотя некоторые привычки не безопасны. Те, у кого есть коровы, до сих пор косят траву возле болот, где скопились радионуклиды. Молоко с цезием в ряде сильно загрязненных населенных пунктах Красногорского района не редкость. "В 30-километровой зоне АЭС, - рассказывает Паршков, - сейчас можно встретить огромных барсуков, в водоемах плавают двухметровые сомы, птицы туда летят. Стал бы я есть эту дичь? А почему бы и нет?" Степаненко подтверждает: "Вблизи атомной станции природа бушует. Кабаны бегают днем стаями, змей расплодилось тьма тьмущая, собаки уже волков боятся".

Тем не менее, говорят ученые, малые дозы, скорее всего, стимулируют процесс онкогенеза и сдвигают его в более ранний детский возраст, болезни проявляются не в 14-15 лет, а в 10. Есть дети, которые попали к онкологам уже в пятилетнем возрасте. И все же пик заболеваемости пройден, говорит Паршков: "Подъем наблюдался в первые годы после аварии, потом произошел резкий спад, а сейчас - вторая маленькая волна заболеваемости. Но "радиационной" онкологизации населения не наступило. Удивительно то, что общая заболеваемость брянских детей сейчас сократилась. Однако малые дозы радиации помимо соматических воздействуют на половые клетки, в которых могут произойти мутации". Единого мнения по этому поводу пока нет, но наблюдения над животными подтверждают некоторые опасения.

К аварии не готовы

Большинство чернобыльских исследований свелось к изучению щитовидной железы, а это ограничивает наши знания. Более того, сравнить выводы не с чем. Ученые просили дать им чистую территорию для контроля, но министерства на это не пошли, денег на дополнительные исследования не дали. Между тем случиться может всякое, говорит Валерий Степаненко: "Например, утечка радиации при транспортировке ядерных отходов и или вследствие актов терроризма. Или повторение Фукусимы. Японцы сейчас просят советов".

Ученые настаивают на продолжении чернобыльских исследований: "Мы не знаем, увеличилось ли число заболеваний у детей ликвидаторов - ни одного такого проекта нет, а вопрос важен. Над раком молочной железы мы работаем вместе со специалистами из США уже много лет, многому научились друг у друга. Нам предстоит понять, что будет с детьми, которые облучились внутриутробно. Встречаются ли у них врожденные дефекты? Надо продолжать изучение щитовидки. Ее мы научились лечить, не потеряли ни одного ребенка, но за этими людьми надо наблюдать. Мы еще не исследовали влияние малых доз на клетки, сейчас пытаемся выявить отдаленные последствия радиации на уровне повреждения генома. Для чиновников Чернобыль кажется законченным, но радиацию надо исследовать много лет. Эти сведения очень ценны", - убежден Анатолий Цыб.

Он утверждает, что Россия не готова в полной степени к новой радиационной опасности. Только в Обнинске сохранился экспериментальный центр, что позволяет разрабатывать весьма полезные препараты. С открытием учебно-методического центра обнинский центр сможет готовить радиологов, дозиметристов - их не хватает стране. "Мы не решим проблему онкологии просто путем строительства центров, надо создавать такие малогабаритные аппараты - протонные и нейтронные, которые можно ставить в онкодиспансерах".

АВАРИЯ НА ФУКУСИМЕ ПОДСТЕГНУЛА ТУРИЗМ В ЧЕРНОБЫЛЕ

("Der Spiegel", Германия)

Бенджамин Биддер (Benjamin Bidder) 21/04/2011

Вряд ли каждый посчитал это интересной и веселой экскурсией, но, тем не менее, все большее число туристов посещает место чернобыльской ядерной катастрофы. В турпакет включается использование счетчика Гейгера и обед в столовой атомной станции.

Юрий Татарчук стоит перед группой приезжих из Европы, Азии и Америки. 38-летний гид - человек борцовского телосложения и носит военные ботинки и армейский камуфляж.

Татарчук раздает счетчики Гейгера, по ходу дела порционно выдавая продиктованные благими намерениями советы. «Дистанция - лучшая защита, - говорит она, - а вот паника не поможет».

Туристы смотрят с любопытством на майку Татарчука. Лозунг на которой, немного растянувшийся на его животе, гласит «Hard Rock Café Чернобыль». Отражает ироничный взгляд Татарчука на развитие туризма в зоне отчуждения вокруг разрушенного реактора Чернобыльской АЭС на севере Украины. Он зарабатывает на жизнь, работая гидом в загрязненной зоне вокруг реактора, который взорвался 26 апреля 1986 года. Мужчинам под сорок непросто найти работу в сельской местности Украины, и Татарчук говорит, что он слишком стар, чтобы придираться.

Около 130 тысяч человек покинули зону в 1986 году, когда реактор номер четыре Атомной электростанции имени Владимира Ильича Ленина взорвался. Смертельная радиоактивная пыль накрыла улицы и дома. Два города и десятки деревень были вынужденно покинуты, так как радиоактивные элементы, такие как цезий-137, отравили почву, воду и воздух. Сейчас, двадцать пять лет спустя после катастрофы, люди со всего мира добровольно приезжают на загрязненную землю.

«Я веду опасную жизнь»

В свою поездку в опасную зону Маргарита из Италии решила надеть леопардовые туфли и воспользоваться розовой губной помадой. Ее брови подведены лаймовым цветом, а темные волосы перекрашены в светлый. «Я веду опасную жизнь, - говорит Маргарита, которой около двадцати пяти лет, хриплым голосом. «Вся эта краска в волосах тоже наносит вред моему здоровью».

Группа туристов проходит мимо колеса обозрения в городе Припять. Советы построили аттракцион в 1980-х, но он так никогда и не открылся, потому что Припять была эвакуирована после того, как расположенный рядом реактор взорвался. Сегодня туристы, подобные Маргарите, могут посмотреть на этот парк развлечений и даже войти в него. Большинство из них говорят, что они за атомную энергетику, и называют свое отношение «прагматичным». Больше всего им интересно посмотреть, на что похожа жизнь в условиях последствий ядерного апокалипсиса.

«Раз Северная Корея по-прежнему закрыта, Чернобыль - это лучший вариант», - говорит Маргарита.

Поездка на один день в опасную зону стоит сто долларов. Цена включает обед в кафе атомной станции. Радиостанции в столице Украины Киеве рекламируют туры при помощи слогана «Посети Чернобыль». Украинское правительство объявило о планах увеличить ежегодное число туристов с 60 тысяч до миллиона. С тех пор, как произошла авария на Фукусиме, туры очень быстро раскупаются.

Автобус Mercedes с кондиционером привозит туристов к реактору, в сердце зоны отчуждения, как официально называется запретная зона. Внутри автобуса современный плазменный телевизор показывает документальную драму «Настоящая битва за Чернобыль» (True Battle of Cernobyl) с волнующим саундтреком и взрывами в голливудском стиле. В окно автобуса видны мелькающие брошенные деревни.

Трещины в саркофаге

Хенрик Бьоркман (Henrik Björkman) сидит развалясь в комфортабельном кожаном кресле. Инженер по профессии, Бьоркман из Швеции, страны, которая уже решила поэтапно отказаться от атомной энергетики тридцать лет назад. С тех пор, однако, правительство сняло запрет на строительство новых реакторов, и сторонников атомной энергии в стране большинство, даже после Фукусимы. «Я весьма позитивно отношусь к атомной энергии», - говорит инженер, добавляя, что не боится ядерных инцидентов. «В Швеции не бывает ни цунами, ни землетрясений».

Автобус останавливается перед реакторным блоком номер 4, где возвышается черный саркофаг из стали и бетона. В 1986 Москва отправила более полумиллиона человек (так в тексте, прим. ред.) на тушение пожара, который бушевал в кратере, оставшемся после взрыва. У людей ушло 202 дня на сооружение защитной крышки, известной как саркофаг, чтобы изолировать реактор. Но счетчики Гейгера у туристов тем не менее трещат - в саркофаге много трещин и дыр.

Цуеси Отаке (Tsuyoshi Otake), с седыми волосами, в серой ветровке, достает блокнот и делает заметки. Как европейский корреспондент японского делового журнала Nikkei Business Publications, уважаемый репортер обычно проводит время, анализируя прогнозы по финансовым результатам деятельности глобальных компаний. Сейчас перед ним поставили задачу написать о перспективах атомной энергетики в его родной Японии. «Объективно говоря, - замечает Отаке, - Япония не может обойтись без атомной энергии». Он планирует написать статью о том, как пример Чернобыля может помочь справиться с трагедией на Фукусиме.

Около семи тысяч человек по-прежнему работают в зоне ограничений, говорит Юрий Татарчук, мускулистый гид. Они занимаются поддержкой старой АЭС, последний работавший реактор которой был отключен в 2000 году. Они также несут ответственность за защиту саркофага и зоны отчуждения, которая, например, в два раза больше немецкой земли Саар.

Татарчук спрашивает Отаке, доверяет ли он по-прежнему «информации от правительства», несмотря на аварию на Фукусиме. Японский журналист отвечает застенчивым кивком.

«Все правительства лгут, - говорит украинец со смехом, - включая демократические. Япония же - демократия, правильно?»

Татарчука отвлекли от разговора два шведских туриста, которые, увлекшиеся своим желанием делать снимки, подобрались слишком близко к саркофагу. Он дует в свисток, чтобы привести их назад, а французский турист в это время спрашивает Отаке, знакомо ли ему выражение «дежавю».

Увядшие цветы

Знак, обозначающий въезд в город Припять, где колышутся на ветру несколько поблекших пластиковых цветов. Счетчики Гейгера показывают уровень радиации в 20 раз выше нормы. Блондинка-украинка смотрит на свой счетчик и говорит, что тут «очень мало» радиации. Она выглядит разочарованной. Она объясняет, что уровень радиоактивности в некоторых окрестностях Киева был даже выше.

Катастрофа 1986 года заставила увянуть все растения в зоне. Местный лес до сих пор зовется Красным лесом, Татарчук объясняет - листья на деревьях поменяли свой цвет в результате аварии.

Припять была образцовым социалистическим городом с населением в 50 тысяч человек. С верхних этажей зданий жители могли увидеть гордость города - реактор. Припять была эвакуирована уже через несколько часов после взрыва. Сегодня дома и улицы этих современных Помпей заросли деревьями. Учебники по-прежнему лежат на партах в классах школы номер 3. «Моя родина - СССР», до сих пор можно прочитать на странице, написанной первоклассником 25 лет назад.

Цуеси Отаке молча проходит по пустынным коридорам. Строки, написанные на стенах, говорят о «героических подвигах во имя счастья всех народов» - жуткое напоминание о советском оптимизме в отношении неостановимого прогресса.

На четвертом этаже по полу разбросаны сотни противогазов - среди книг и игрушек. Они такие маленькие, что налезут только на учеников начальной школы.

«Я беспокоюсь за Фукусиму», - говорит Отаке.

Оригинал публикации: Fukushima Disaster Boosts Chernobyl Tourism

Опубликовано: 20/04/2011 15:14

Источник:http://www.inosmi.ru/ukraine/20110421/168642569.html

ЧЕРНОБЫЛЬ И СИЛА МИФА

Александер Р. Сич | The Wall Street Journal

Официальную советскую версию аварии на Чернобыльской АЭС давно пора пересмотреть, утверждает в своей статье в The Wall Street Journal американский ученый-физик Александер Р. Сич. Сич - первый западный ученый, которому в свое время позволили жить и работать в запретной зоне Чернобыля для изучения последствий аварии. Его доклад о полуторагодичных исследованиях был опубликован в журнале Nuclear Safety в 1994-1995 годах.

"Атомные электростанции - точно звезды, которые светят весь день. Мы посеем их по всей земле. Они совершенно безопасны!" - заявил в 1980 году в журнальной статье академик М.А. Стырикович. "Такие безрассудные утверждения звучали повсеместно в СССР до Чернобыля; ядерная безопасность находилась в подчинении у идеологии и гордости, а также культа прогресса", - пишет автор.

В 1996 году на конференции МАГАТЭ подытоживались уроки Чернобыля и звучали предложения, как повысить безопасность реакторов РБМК, используемых на ЧАЭС и вообще в бывшем СССР. "Я сидел в трех рядах от Евгения Адамова, главы российской делегации и будущего министра атомной промышленности. Когда эксперты излагали свои рекомендации, Адамов, разъяренный, как Иван Грозный, вскочил на ноги и начал отчитывать людей на подиуме. Они посмели сказать, что реакторам РБМК пойдут на пользу дальнейшие усовершенствования в плане безопасности", - вспоминает Сич. В итоге разумные рекомендации были смягчены, ядерная безопасность отодвинута на второй план, а члены российской делегации поздравили Адамова с удачным выступлением, пишет автор. В 2005 году Адамов был арестован по обвинениям в мошенничестве и служебных злоупотреблениях, в 2008 году он был признан виновным, а затем наказание заменили ему условным сроком.

"Подобная бравада поощряет экономию на безопасности, а если возникают проблемы, плодит опасные мифы, создающие впечатление, будто все в порядке. На Чернобыльской АЭС, где 25 лет назад произошло расплавление ядерного топлива, создание мифов было возведено в высокое искусство", - говорится в статье.

Так, в первые дни крупных выбросов радиации вертолеты сбросили 5020 тонн различных материалов на реактор, чтобы его потушить. "На деле лишь малая толика этих материалов, и то в лучшем случае, попала в шахту реактора, так как источник красного свечения, на который ориентировались вертолетчики, находился в 12-15 метрах от самого реактора. Вещество, составляющее примерно 75% активной зоны реактора (массой около 135 тонн) девять дней горело на открытом воздухе, а затем расплавило нижнюю часть активной зоны, перелилось вниз по трубам и вскоре затвердело", - говорится в статье.

"Это подрывает главный миф о ликвидации Чернобыльской катастрофы - культ храбрых вертолетчиков, которые старались потушить пожар. Ликвидаторы были по-настоящему храбрыми и самоотверженными. Увы, советские власти воспользовались ими, чтобы создать впечатление, будто хоть что-то делается для ликвидации катастрофы", - пишет автор. Как он сообщает, в 1990 и 1994 году ученый Александр Боровой показал в своих исследованиях, что материалы, которые сбрасывались с вертолетов, не прикрыли активную зону реактора.

"Очевидно и другое: если активная зона действительно расплавилась и горела на открытом воздухе, то наверняка в окружающую среду было выброшено больше радиоактивных веществ, чем гласит официальный отчет СССР, представленный в МАГАТЭ в августе 1986 года", - пишет автор. По его данным, в 1994 году Леннарт Девелл из Studsvik EcoSafe (Швеция) заключил, что выбросы примерно вдвое превышали официальную цифру.

Советские чиновники также утверждали, что саркофаг - символ победы над катастрофой - это прочное чудо инженерного дела. "Но саркофаг лучше назвать "стальным тентом", наскоро построенным на руинах, чем "бетонным футляром". Он изначально не проектировался как герметично закрытое сооружение", - пишет автор. Сейчас на средства Европейского банка реконструкции и развития строится новый саркофаг стоимостью 1 млрд долларов, который позволит проводить дезактивацию в относительной безопасности.

Россия могла бы ради своей международной репутации развеять чернобыльские мифы, демонтировать 11 реакторов типа РБМК, которые продолжают действовать, и внести должный вклад в очистку Чернобыльской зоны, заключает автор.

Источник:The Wall Street Journal

Источник:http://www.inopressa.ru/article/20Apr2011/wsj/chernobyl.html

Юрий СКОЛОЗДРА, «Профиль» №12 (181), 26.03.2011

Специалисты Госстроя СССР гарантировали, что саркофаг, возведенный над аварийным четвертым энергоблоком Чернобыльской АЭС, простоит 30 лет. Из них 25 уже прошли. Новый безопасный конфайнмент, или саркофаг-2, которым планировали накрыть существующий объект «Укрытие», до сих пор в стадии проектирования. Что же может произойти с ЧАЭС?

Сегодня во всем мире интерес к ядерной энергетике, как и 25 лет назад, зашкаливает. Причина – новая масштабная ядерная авария на японской станции «Фукусима-1». Страны, эксплуатирующие атомные электростанции, усилили контроль за состоянием этих объектов. Период «ядерного ренессанса» – когда многие государства пересматривали свои энергостратегии в пользу мирного атома, – судя по всему, заканчивается. Но если другие государства сейчас задумались о продлении или закрытии работы своих атомных станций, то проблемы Украины гораздо глубже. Для нас актуальны не только вопросы работающих и будущих АЭС, но и катастрофа века, с которой наша страна живет последние 25 лет, – это Чернобыль.

Что скрывает «Укрытие»

«Госстрой СССР дал гарантию на сроки эксплуатации или целостности этого сооружения – 30 лет, и с тех пор их никто не оспаривал. 25 лет уже прошли, а сделано катастрофически мало», – говорит гендиректор ЧАЭС в 1987–1992 годах Михаил Уманец. По его словам, сегодня под воздействием радиации под колпаком существующего саркофага идут деструктивные, разрушающие процессы. Все превращается в пыль – бетон, металл, ядерные материалы. А это уже – совершенно другая фаза состояния вещества. Пыль гораздо легче переносится и может выйти наружу, разнося радиоактивное загрязнение вокруг. «И если мы ничего делать не будем, то получим хороший пылевой выброс. Но в этом выбросе будут те материалы, которых сегодня нет на японских станциях. А дальше – извините, куда ветер подует… Как высоко это поднимется, какой силы будет обрушение», – с тревогой констатирует г-н Уманец.

Внимательное прочтение отчета о состоянии объекта «Укрытие» на сайте Государственного специализированного предприятия «Чернобыльская АЭС» дает представление о масштабах опасности, которую таит Чернобыль и сегодня. В частности, за эти года исследовано… не более 60% помещений объекта. Остальные недоступны либо из-за высокой радиации, либо вследствие преград, возникших при взрыве, разрушениях, закачке бетона при строительстве и после растекания лавы, состоящей из расплавленного топлива и других материалов. Кстати, внутри «Укрытия» осталось около 95% топлива, находящегося в реакторе в момент аварии. Уровень его гамма-излучения «имеет небольшую тенденцию к понижению». Так что вся пыль, которая образуется из растекшихся топливосодержащих масс, сильно радиоактивна. И она может выноситься вентиляцией за пределы саркофага. По приблизительным подсчетам специалистов, пыли «под колпаком» набирается около 30 тонн…

Кроме того, в помещения «Укрытия» попадает довольно много влаги – это и осадки, и конденсат, и система пылеподавления. Вода не только активизирует коррозию, но и способствует растеканию радионуклидов по конструкции, а также нарушает нормальную работу систем диагностики.

Есть и проблема целостности всей конструкции «Укрытия». Западная стена объекта отклонилась на 80 см, в некоторых местах были зафиксированы разломы. Специалисты предупреждали, что будет достаточно землетрясения в 4,3 балла по шкале Рихтера – и часть крыши может обрушиться. Кровлю саркофага, а также западную стену в 2008 году укрепили, установив две подпирающие металлические башни. «Это обезопасит на ближайшие 10–15 лет от разрушения данный объект, а за это время будет построен новый безопасный конфайнмент», – сообщил во время недавних «чернобыльских» парламентских слушаний председатель Государственного агентства по управлению зоной отчуждений Владимир Холоша.

Пробуксовка

В отличие от проектов в рамках подготовки Евро-2012, недофинансирование бюджетных программ по ЧАЭС в последние годы стало хроническим явлением. Причем цифры несопоставимы: по словам г-на Холоши, согласно общегосударственной программе «чернобыльских» работ, в этом году на эти цели нужно около одного миллиарда гривен, хотя бюджетом-2011 предусмотрены расходы вдвое меньше. «Хроническое недофинансирование не позволяет выполнять необходимые работы по снятию с эксплуатации, усложняет сопровождение международных проектов, существенно увеличивает время на выведение энергоблоков из эксплуатации», – отметил Владимир Холоша. И подчеркнул, что работы на ЧАЭС тесно связаны с выполнением международных программ: это четыре проекта, финансируемые из международных фондов.

В частности, проект хранилища для отработанного ядерного топлива (ХОЯТ-2) на ЧАЭС уже выполнен, и он получил положительный вывод госэкспертизы. С подрядчиком подписана поправка к контракту, касающаяся строительства и введения в эксплуатацию этого объекта. Стоимость проекта, финансируемого из международных фондов, составляет €255 млн. Кроме того, в ближайшее время планируется завершение всех тендерных процедур относительно строительства завода по переработке жидких радиоактивных отходов.

Основным же проектом является возведение нового безопасного конфайнмента (НБК), или арки. Концептуально это будет огромная – как четыре футбольных поля и высотой с 30-этажный дом – конструкция, которую построят рядом с четвертым энергоблоком, а затем надвинут на существующее «Укрытие» и герметично уплотнят. Работы, конечно, сверхсложные, однако и времени с момента возникновения самой идеи НБК прошло уже немало.

На первом этапе реализации проекта была очищена территория строительства. По данным заместителя руководителя проекта НБК ГУП ПОМ (группа управления проектов «Плана осуществления мероприятий») Виктора Зализецкого, при этом вывезено 54 тыс. кубометров радиоактивных материалов и отходов. Сейчас завершается второй этап: готовятся котлованы под фундамент арки и забиваются сваи – а это 25-метровые металлоконструкции диаметром один метр. Всего их будет 396 штук. Этим махинам придется выдержать нагрузку в 30 тыс. тонн – именно столько будет весить будущая арка.

К началу ноября, по словам г-на Зализецкого, должны быть закончены фундаменты подъемных башен и арки в зоне монтажа, а также платформа, которая позволит начать строительство непосредственно конфайнмента.

В то же время проект самого НБК в разработке. «Сейчас одновременно с проектными работами ведется обоснование безопасности. И наш научно-инженерный центр как раз разрабатывает оценку влияния на окружающую среду. По прогнозам, к концу этого года готовый проект будет рассмотрен экспертными организациями, и его либо примут, либо он будет далее дорабатываться», – рассказал «Профилю» директор научно-инженерного центра систем контроля и аварийного реагирования Минэнергоугля Людвиг Литвинский. И хотя сегодня никто не рискует давать прогнозы по завершению проектов на ЧАЭС, представитель компании Novarka Филипп Ренью назвал некую ориентировочную дату – 2013 год. Кстати, его компания хотя и выиграла тендер на проведение работ еще в 2007-м, к работам приступила только около года назад – виноваты задержки с финансированием, много времени заняло проектирование. Хотя наверстывать время в реализации «чернобыльских» проектов вряд ли будут – слишком сложные и уникальные работы предстоит провести.

Доноры опасаются

«Первый срок по готовности нового безопасного конфайнмента был 1998 год, второй – 2005-й, третий – 2010-й и четвертый – вопрос… Хранилище отработанного топлива – 2002 год, 2005-й, вопрос… Завод по переработке жидких радиоактивных отходов: 2002-й, 2005-й, вопрос… И с твердыми отходами – 2003-й, 2005-й, вопрос… Знак вопроса стыдливо скрывает сроки ввода в эксплуатацию каждого из перечисленных объектов, принятых в действующей общегосударственной программе. Там они сформулированы следующим образом: «в объемах финансирования и по графику выполнения работ, которые предусматриваются контрактами». При такой формулировке можно ничего не делать и абсолютно ни за что не отвечать», – сетует Михаил Уманец. Он также опасается, что из-за проволочек с проведением работ и их финансированием со стороны Украины страны-доноры, участвующие в «чернобыльских» проектах, могут приостановить выделение средств. В доказательство этого он привел выдержки из зарубежной прессы, где, в частности, один из основных доноров – Канада – выражает сильную обеспокоенность украинской коррупцией. Так, речь идет о том, что ранее проект НБК, стоимостью $768 млн., планировали завершить через восемь лет. Затем цена проекта разбухла до двух миллиардов долларов, и сооружение еще даже не началось. При этом большинство отсрочек и повышение стоимости канадцы связывают с политической нестабильностью, охватившей Украину после Оранжевой революции. А украинское руководство пыталось обойти принцип конкуренции и отдать подряды и контракты близким людям. Впрочем, поскольку Европейский банк реконструкции и развития сохранил функции руководителя проекта и распорядителя средств, ответственность за все промахи следовало бы разделить 50 на 50, полагает г-н Уманец. Он считает, что таким образом зарубежные страны «подстилают соломку» и предупреждают о том, что могут прекратить участие в постоянно дорожающем проекте.

По данным ЕБРР, который недавно запустил сайт, посвященный 25-летию Чернобыльской катастрофы, окончательная стоимость проекта SIP (осуществление плана «Укрытие») в настоящий момент оценивается в €1,54 млрд. Из них проект НБК составляет порядка двух третьих от общей суммы. Дефицит средств эксперты ЕБРР оценивают сегодня в €740 млн.: нужно еще около €600 млн. на «Укрытие» и €140 млн. – на строительство хранилища отработанного ядерного топлива. При этом, по их данным, проект НБК сейчас находится в фазе имплементации и должен быть завершен ориентировочно в середине 2014 года.

Недостающие средства планируется собрать во время очередной международной конференции по Чернобылю, которая состоится в Киеве 19 апреля. Однако уже сейчас говорят о том, что Украина намерена попросить даже больше, чем требуется для завершения запланированных работ. Для чего нужны дополнительные средства, пока непонятно. Как и то, сколько средств могут дополнительно выделить доноры, – это будет определено во время самой конференции. Главное, чтобы при этом украинские власти не перегнули палку, иначе мы можем остаться одни с проблемой Чернобыля. И после Евро-2012, на которое деньги (в отличие от работ на ЧАЭС) выделяются достаточно бойко, мы можем получить Чернобыль-2016. И он будет даже опаснее, чем последствия аварии на японской «Фукусиме-1».


Мировые медиа о Чернобыле

Reuters, Великобритания

Чернобыльский саркофаг, построенный всего за шесть месяцев по приказу запаниковавшей советской власти, которая хранила молчание в течение нескольких дней, прежде чем признать факт аварии, был рассчитан не более чем на 20–30 лет. Его крыша держалась с одной стороны на стене здания старого реактора, и структуру необходимо было усилить в 2008 году. По данным международной благотворительной организации «Дети Чернобыля», «дыры и трещины в структуре в настоящее время охватывают 100 квадратных метров, некоторые большие настолько, что через них может проехать машина». Сооружение новой усиленной стальной конструкции весом 29 тыс. тонн, именуемой новым укрытием безопасности, финансируется фондом Chernobyl Shelter. Строение стоимостью $1,4 млрд. настолько высоко, что может спрятать статую Свободы, оно полностью покроет старый саркофаг и позволит постепенно демонтировать реактор. Этот процесс займет столетие.

Il Sole 24 Ore, Италия

Через 25 лет после катастрофы Чернобыль, возможно, и возродится. Атомная электростанция, на которой произошла сделавшая ее печально известной авария, стала местом, где международное сообщество, Комиссия Евросоюза, такие финансовые институты, как Bers, пытаются стереть советское наследие и превратить Чернобыль в гигантскую лабораторию. Самая большая проблема – старый саркофаг, цементное сооружение, которое закрывает зону катастрофы. От старости он покрылся трещинами. Дождь проникает внутрь и выносит радиоактивные вещества, содержащие уран, торий и цезий. В 1997-м Международный комитет создал чернобыльский фонд для строительства нового колоссального ангара с финансированием в $758 млн. в год. Речь идет о строительстве гигантского бочкообразного свода высотой 110 м рядом с атомной станцией, который потом передвинут, чтобы накрыть взорвавшуюся станцию. Эта конструкция совместного предприятия Novarka с французскими партнерами Vinci и Bouygues должна выдержать столетие. Радиоактивная пыль прекратит подниматься при каждом порыве ветра. Разрушенный реактор смогут разобрать без риска подвергнуться раковым заболеваниям.

The Globe & Mail Канада

Чернобыльский реактор почти через четверть века после своего взрыва, убившего сотни людей и потрясшего весь мир, все еще находится в разрушенном состоянии среди необитаемой пустоши в северной части Украины. Более того, он испускает поражающее количество радиации и поглощает несметное количество денег. Хотя первоначальный саркофаг этого реактора, спешно сооруженный после аварии, был недавно укреплен, он все еще остается ненадежной конструкцией, которая может рухнуть с выбросом в атмосферу облака радиоактивной пыли. Винс Новак, руководитель направления ядерной безопасности ЕБРР, говорит: «Чтобы избежать каких-либо потерь выделенных денежных средств из-за коррупции, мы должны были принимать повышенные меры безопасности, и иногда это означало, что были периоды, исчисляемые годами, когда никто из украинцев ничего не делал. И даже г-н Ющенко, на которого Запад возлагал свои надежды, оказался отвратительным менеджером для данного проекта».

Эхо Фукусимы

Что же произошло на японской АЭС? Факты таковы: после землетрясения на станции сработала аварийная защита. А уже из-за цунами (волны оказались выше, чем защита от них) вышли из строя системы охлаждения. Реакторы АЭС «Фукусима-1» используют обогащенный уран и устроены так, чтобы замедлять ядерную реакцию за счет воды, которая преобразуется в пар. Давление пара вращает турбины, а они приводят в движение ротор электрогенератора, вырабатывающего электричество. При этом вода также используется, чтобы понизить температуру в реакторе. Вот и получилось, что когда прекратилась подача воды, реакторы разогревались до 1 000 и более градусов. Единственным выходом для японцев стала закачка морской воды для охлаждения. Образовалось избыточное давление, а в результате реакции начал выделяться водород. Его стравили из первичного конфайнмента во вторичный – то есть вовнутрь реакторного здания. Там и происходили взрывы, разрушившие строения. В атмосферу периодически попадал радиоактивный пар, а также, как полагают атомщики, частички из разрушенных от контакта с морской водой твэлов.

При этом, как обращает внимание замглавы Госинспекции ядерного регулирования Украины Михаил Гашев, опасность таилась не в самих реакторах – они защищены мощными оболочками. Ситуацию осложнили оставшиеся без воды бассейны выдержки отработанного ядерного топлива (ОЯТ), которые находились в зданиях, примыкающих к реакторным отделениям, без всякой защиты. Грубо говоря, это обычный бассейн, где облученное, а потому сильнорадиоактивное топливо охлаждается до момента, пока его не поместят в контейнер, рассчитанный на 100–300 лет хранения, и не загрузят в сухое хранилище. Взрывы и пожары, которые наблюдались в этих фактически выкипевших бассейнах, способствовали тому, что ОЯТ фонили прямо в атмосферу. Во многом именно они и привели к росту уровня радиации.

По оценкам украинских специалистов, в дальнейшем эксплуатировать реакторы «Фукусимы-1» японцы уже не смогут. Судя по фотографиям и информации, распространяемой по каналам МАГАТЭ, реакторы серьезно повреждены, хотя и находятся под мощной защитой. А поскольку как минимум в трех реакторах расплавилось топливо, самым вероятным исходом будет появление трех саркофагов над ними, наподобие чернобыльского объекта «Укрытие».

«На украинских АЭС приреакторные бассейны выдержки ОЯТ находятся внутри защитной оболочки. В случае аварии происходит локализация этой оболочки, и все топливо – будь оно в бассейне или в активной зоне – оказывается внутри нее», – подчеркивает г-н Гашев. По его словам, сегодня на украинских АЭС проведена тотальная проверка всех систем безопасности и радиационного контроля. Кроме того, проекты наших станций рассчитаны на землетрясение в семь-восемь баллов, а реакторы – максимум на восемь-девять баллов – такой силы толчков в Украине еще никогда не наблюдалось.

Источник:http://www.profil-ua.com/index.phtml?action=view&art_id=2622

ЗАВЕРШЕНО ИССЛЕДОВАНИЕ ПОСЛЕДСТВИЙ ЧЕРНОБЫЛЬСКОЙ АВАРИИ

Новость на Newsland 2 марта 2011 года 16:10

Науке до сих пор не удается выявить однозначную взаимосвязь между малыми дозами радиации и онкологическими болезнями. В очередной раз отсутствие подобной связи подтвердили ученые, проводившие длительное наблюдение за людьми, облученными во время чернобыльской катастрофы.

Сейчас доказано, что в Чернобыле заболевание, называемое острым радиационным синдромом (ОРС), получили 134 человека, 28 из которых умерли в течение нескольких месяцев после катаклизма. Все остальные граждане, скончавшиеся до 2006 года, погибли от разных причин, причем только 19 из них имели диагноз ОРС, а недуги других невозможно однозначно отнести к действию радиации. Было отмечено только одно общее для облученных лиц и нехарактерное для остальных категорий людей нарушение – это повышенные значения заболеваемости лейкемией и катарактой.

Доказанным влиянием радиации объясняются только случаи рака щитовидки у детей и подростков, проживавших в зоне поражения. В пострадавших районах не регистрировалось повышенного уровня заболеваемости по другим онкологическим недугам.

Экспертиза, проведенная Научным комитетом ООН по действию атомной радиации (НКДАР), показала, что большая часть людей, попавших в зону поражения, получили незначительные дозы радиации и их здоровье не подверглось серьезной опасности. Сейчас на территории России, Украины и Белоруссии под постоянным медицинским контролем находятся свыше 500000 ликвидаторов аварии, в то время как наблюдение над возможными нарушениями щитовидной железы ведется в отношении ста миллионов граждан.

Источник:http://www.newsland.ru/news/detail/id/646731/cat/51/

На УКРАИНЕ ЛЕГАЛИЗОВАЛИ ЧЕРНОБЫЛЬСКИЙ ТУРИЗМ

24 февраля 2011, 13:08

Экскурсии в Чернобыль отныне станут официальными. Обеспечивать безопасность экскурсантов будет МЧС Украины. В ведомстве говорят, что взялись за это, чтобы, в первую очередь, показать туристам, к какой катастрофе может привести человеческая беспечность.

Первая официальная экскурсия в Чернобыль от предыдущих неофициальных почти ничем не отличалась. Кроме, пожалуй, того, что в видавший виды автобус на КПП, с, кажется, не совсем соответствующим обстановке слегка легкомысленным названием «Дитятки» погружались не туристы, а журналисты.

Для того, кто в Чернобыле впервые, сам образ здешней жизни уже открытие. На улицах людно, в зоне работает несколько тысяч человек, есть магазины и даже какой-то досуг. Но в одежде прохожих преобладает камуфляж, а поход в рабочую столовую начинается вовсе не с мытья рук.

— Ручки вот сюда. Ножки вот сюда. — А что она показывает? — Сейчас увидите. Видите: зелёненький. Значит: ручки-ножки чистенькие.

Чтобы такими они остались, и с гостями зоны под роспись проводят инструктаж. Нельзя курить на открытом воздухе и лучше вообще ничего не трогать. Объезд пруда-охладителя по краю пугающего рыжего леса с видом на остановленные энергоблоки и строящийся саркофаг — первый пункт программы.

Среди самых знаменитых чернобыльских видов вид на станцию и её трубу, наверное, самый знаменитый. Вот только осталось существовать ему недолго. В новый саркофаг труба не вписывается, её уберут, но пока не знают как. На конструкции — колоссальный уровень радиации. Пока инженеры бьются над разгадкой, технологической паузой пользуются туристы. Смотровую площадку у объекта «Укрытие» не обходит стороной ни одна экскурсионная группа.

Идея взять туризм под свой контроль посетила украинское МЧС в связи с приближением футбольного чемпионата в 2012 году. Потянутся ли сюда болельщики, пока не загадывают, но маршруты, по которым они могут пройти, уже проложили. Но пустят не всех! Зона закрыта для тех, кому нет восемнадцати, беременных и кормящих матерей.

«На тех маршрутах, которые мы определили, есть минимальная возможность получения дозы облучения. Эти пути являются безопасными для пребывания людей», — отмечает директор Департамента здравоохранения и медико-биологической защиты МЧС Украины Пётр Валянский.

Юрий возит народ и на АЭС, и в Припять. На станцию сквозь объектив чаще заворожено смотрят иностранцы. Брошенный мёртвый город больше популярен у постсоветского туриста. Артефакты эпохи тут повсюду. Не покидает ощущение, что за этим специально следят. Многое даже кажется нарочитым.

«Многие сюда едут из-за ностальгии тоже. Мало где остались такие города, внешне нетронутые следами цивилизации. Тут не встретить бигбордов, предвыборной агитации. Атмосфера того времени», — поясняет заместитель начальника отдела агентства «Чернобыль Интеринформ».

Стандартная цена поездки — порядка ста долларов. Но заработать у официального туроператора задачи нет. Экскурсии по-прежнему будут только раз в неделю, максимальная численность группы — всё те же семнадцать человек. Автор популярной компьютерной страшилки о зоне отчуждения когда-то попал в их число и вывел портрет самого типичного чернобыльского туриста.

«Очень часто мужчины в кризис среднего возраста пытаются заниматься вещами опасными для жизни. Это даёт им некоторый выход из этого кризиса. Занимаются всеми экстремальными видами спорта. В них поездка в Чернобыльскую зону вписывается абсолютно», — считает менеджер компании GSC Game World Олег Яворский.

Летом в Чернобыле, конечно, живописнее. Оставленная в покое после катастрофы природа способна удивить: гигантские сомы в пруду-охладителе, а если повезет, то можно увидеть и табун лошадей Пржевальского. Но зимой — безопаснее. Земля покрыта снегом: меньше риск ненароком наступить на радиоактивное пятно. Для немецких туристов с их особым отношением к атомной теме это — тревожный момент. Но с тревогой хотя бы можно справиться.

«Мне кажется, что не удастся привлекать туристов. Сложновато всё: пройти через регистрацию, МЧС. Не очень привлекательно», — оценивает перспективу туризма на Чернобыльскую АЭС корреспондент немецкой газеты Rheinishe Post Дорис Хайман.

Но проще и не станет. Чернобыль не собираются превращать в объект индустрии развлечений. В конце концов, это прежде всего место трагедии, и поездка сюда лишь ещё один способ осознать её масштаб.


На Украине легализовали чернобыльский туризм

Подробнее: http://news.mail.ru/society/5395987/?frommail=1

Р.S. Интересно было бы посмотреть... Я вспоминаю неоновый лозунг на корпусе станции: "Чернобыльска АЭС працуе на коммунизм!"... В ноябре 1986-го он всё ещё горел... Может быть я не точен в украинском языке, прошу простить...