Глава 6. Аварское иго, хазарский каганат и приход варягов

I. Аварское иго

1. О борьбе с готами, гуннами и обрами… Обры пришли и князя нашего убили

И вот грядет с силами многими Дажьбог на помощь людям своим. И не имеем мы страха, поскольку издревле, как и сейчас, он печется о тех, о ком заботился, когда хотел того. И как мы ожидали дня своего - того, о котором имели (предвестие?).

И вот был Вороножец местом, где готы усилились. А Русь там билась, и в том граде нас было мало. И так после битвы, сожегши его и прах, и пепел ветрами развеявши во все стороны по полям, готы место сие оставили.

Не благословляйте ту землю русскую! Не озирайтесь на неё, но и не забывайте её! Там же кровь отцов наших лилась, и потому мы по праву приходили туда. И от этого Воронежца слава течет по Руси, и её Сварог имеет.

Берите её всеми силами, возвратите её со своими князьями, освободите блаженную русскую землю! Ибо это прекрасные пашни, которые могут дать пропитание - ругу для князей и огнищан - их слуг. (Сделаем так, чтобы) от неё имели те, кто освободит её в сече, ругу особую - еду и питье, которую будут давать от своего времени и до смерти.

Вы, что верите в Христа и Марию,
В роднике моем вы воду мутите,
Чтоб сказать: существуют
В мире воды и чище,

Что поят луга, где сладостней время,
И узнать хотите, сего ли мира
И насколько мне в радость
Мой родник и лужайка.

Мне реальность эта дана богами -
Вся вовне меня и всегда мне явна.
Как же мнимость сумеет
Больше быть их даянья?

Так оставьте мне Реальность мгновенья
И богов моих безмятежно-близких,
Обитающих рядом,
А не в Небе пустынном.

Дайте мне пройти язычником путь мой,
Слушая на нем звучанье свирелей
Тростников над рекою,
Что-то шепчущих Пану,

И живите в вашем призрачном мире,
Но оставьте мне мой алтарь бессмертный
И общение зримое
С дружескими богами.

Нет на свете благ прекраснее жизни,
Дайте жить и тем, чья древнее вера
Вашего Иисуса
И Марии скорбящей.

Мне же утешенье дают Деметра,
Аполлон, Венера, Уран прадревний
И перуны, что мечет
Нам Зевес в предвещанье.

Пишет Дмитрий Панкратов | Рагнар Хорс
Самая большая цена, из когда либо заплаченныйх в мире за музыкальную рукопись, составила 330 000 фунтов стерлингов (на Лондонском аукционе Сотби). В эту сумму была оценена "Весна священная" композитора Игоря Стравинского.
Заинтересовало.
Во-первых я никогда это проиведение не слышал. Во-вторых даже не знал.
И оказалось вот что это за произведение:


"Весна священная"
Сцены языческой Руси


Первая часть. Поцелуи Земли

Вступление
Весенние гадания. Пляски щеголих
Игра умыкания
Вешние хороводы
Игра двух городов
Шествие Старейшего-Мудрейшего
Поцелуй Земли (Старейший-Мудрейший)
Выплясывание Земли

Вторая часть. Великая жертва

Вступление
Таиные игры девушек. Хождение по кругам
Величание избранной
Взывание к праотцам
Действо старцев - праотцев человечьих
Великая священная пляска (Избранница)


Н.К. Рерих. Поцелуй Земле. Эскиз декорации к балету И.Ф. Стравинского ''Весна Священная''. 1912 г.

25 июня 1910 года в Париже был показан первый балет И.Стравиского "Жар- птица". Его автору - 28 лет. Окрыленный успехом композитор задумал новое произведение для хореографического театра. Вслед за народной сказкой он хотел заглянуть еще дальше в глубь далекой истории.
Как позднее вспоминал Стравинский, ему "померещилось совершенно неожиданное зрелище священного языческого ритуала, мудрые старцы сидят в кругу и наблюдают предсмертный танец девушки, которую они приносят в жертву богу весны, чтобы снискать его благосклонность". Картины древней Руси, идея вечного обновления жизни, связанная со сменой времен года, земледельческим культом плодородия, запечатлены во многих народных мифах и легендах (ср., например, античный миф о Персефоне, к воплощению которого Стравинский обратился уже в 30-х годах). Разработать сценарий композитор попросил известного художника Н. Рериха, замечательного мастера по изображению славянского язычества.

Нo неожиданно щедрая фантазия Стравинского отвлекает его от этой темы, в 1911 году он передает С. П. Дягилеву, возглавившему гастроли русского балета в Париже, новое произведение. Это был "Петрушка", еще сильнее утвердивший славу композитора.
Лишь теперь, закончив "Петрушку", Стравинский смог возвратиться к ранее заинтересовавшему его замыслу. Более года работает он над партитурой "Весны священной".

Премьера третьего балета состоялась 28 мая 1913 года в Париже, вызвав резко противоположные суждения. Зал театра "Елисейские поля" разделился на два враждующих лагеря: одни бурно приветствовали рождение произведения, поразившего своей необычайной новизной, буйными ритмами, дерзновенными гармониями, у других же это вызвало яростное негодонание.

Спустя год, в апреле 1914 года, "Весна священная" была исполнена в симфоническом концерте и с тех пор прочно утвердилась в репертуаре, правда, не музыкального театра, а концертных залов, и поныне доставляя слушателям высокое эстетическое наслаждение.

Н.К. Рерих. Эскиз костюма Щеголихи к балету И.Ф. Стравинского ''Весна Священная''. 1912 г.

"Весна священная" - смелое новаторское сочинение, сыгравшее большую роль в истории музыки XX века. Но вместе с тем, оно глубоко связано с классическими национальными традициями в изображении обрядовой стороны жизни русского народа. Такие сцены представлены о операх Римского-Корсакова - в "Снегурочке", "Садко", "Китеже"-. Используя художественный опыт своего учителя, Стравинский по-своему трактовал эти сцены: он придал им более суровое, жесткое, порой даже грозное звучание, насытил резкими контрастами, неожиданными смещениями в музыкальном развитии и с поразительной мощью выявил стихийное начало, скрытое в силах народных. Ибо, задумав нарисовать "картины языческой Руси", Стравинскй решил их ни в жанровом, а в обобщенном плане: воссоздавая древние обряды, он говорит здесь на столько об обы- чаях старины, сколько о своей накаленной до предела современности, полной жгучих противоречий, И тем не менее, колорит древности запечатлен верно - и кратких архаических попевках песенного склада, в рельефно очерченных инструментальных наигрышах, в исключительном разнообразии ритма.

Богатством содержания отмечены обе части балета, исполняемые без перерыва. Смены картин совершаются внезапно, и отдельные эпизоды наслаиваются друг на друга. По первая часгь - светлее, жизнерадостнее, тогда как вторая - сумрачнее, драматичнее. Каждая из них имеет свои переломный момент: в первой части - это "Шествие Старейшего-Мудрейшего", прерывающее буйную "Игру двух городов", во второй части - следующее за "Величанием избранной" "Взывание к праотцам" и "Действо старцев".

Задуманная свирельная мелодия фагота в высоком регистре открывает "Вступление". Новый узор вплетает пастушечий наигрыш английского рожка: словно появляются голоса оживающей природы. Они наполняют споим гомоном тишину. Это картина пробуждения весны, первого таяния, грядущего обновления. Благодаря постепенному включению инструментов - сначала деревянных и медных духовых, а потом струнной группы, достигается большая объемность звучания, но внезапный срыв возвращает к первоночальному состоянию. Четкими ударами ритма струнных, перебиваемыми возгласами аккордов валторн, начинается следующая картина-"Весенние гадания. Пляски щеголих".
Она напоена силой, неуемной энергией. На фоне "втаптывающей" тяжелой поступи танца мелькают то задорные, то более плавные напевы. Непрерывными перебоями синкоп, сплетением импровизациооно варьируемых мелодий, усилением звучности композитор добивается нарастания, которое не завершается, а непосредственно сменяется музыкой нового характера.

Н.К. Рерих. Древняя жизнь. 1904 г.

"Игра умыкания" построена на сопоставлении стремительного бега и властных кличей, которые становятся все более грозными: создается впечатление, будто сужается круг в этой неожиданно прервавшейся веселой игре...

"Вешние хороводы" вносят успокоение. Их открывает запев двух кларнетов. В мерном и величавом движении вступают другие инструменты. Внезапно промелькнувшая прерывистая тема напомнила эпизоды предшествующей картины, но ненадолго - возвращается размеренный шаг хоровода.

"Игра двух городов" - новое состязание, но не женского стремительного порыва и мужской силы, как было в "Игре умыкания", а соперничества и удали в молодечестве; словно сошлись лихие богатыри помериться силою в озорной схватке.

В "Шествии Старейшего-Мудрейшего" сохраняется тот же темп, но музыке придан более торжественный и тяжелый шаг. Неожиданно движение останавливается, будто завороженное магическими чарами, и и этой тишине ("Поцелуй Земли") раздаются ко- роткие удары литавр н загадочные звучания струнных.

Мощным взрывом начинается заключительная картина первой части - "Выплясывание Земли". В динамике танца - упорство и настойчивость, в его музыкальном "жесте" - заклинание. В этим разгуле бушующего ритма, где мелодия поглощена яростной поступью, все монолитно, грузно, едино в своей стремительности. На высшем напряжении музыка прерывается: начинается вторая часть.

Вступление ко второй части звучит призрачно и таинственно. В робкой девичьей поступи (эта тема сначала проходит у скрипок) запечатлено неосознанное влечение, скованное страхом, когда каждый шорох, каждый звук природы, погруженной во мрак, манит своей загадочностью.

"Тайные игры девушек. Хождение по кругам" развивают это вступление. Но, пожалуй, колорит несколько просветляется, мелодии звучат шире, напевнее, темп становится немного подвижнее. И вдруг в словно притаившуюся тишину врываются удары страшной силы и ярости.
Это переход к новой картине - "Величание избранной". На смену призрачно мерцающим чинам, в которые была окрашена предшествующая музыка, в "Величании избранной" воцаряется стихия неукрощенной силы. "Словно тяжелые молоты выковывают ритм и после каждого удара с щипением вырывается пламя" (Б. Асафьев).

Н.К. Рерих. Человечьи праотцы. 1911 г.

Небольшой эпизод "Взывание к праотцам", основынный на настойчиво повторяющихся повелительных интонациях, переходит н "Действо старцев - праотцев человечьих", которое передает таинственную значительность свершаемого. Размеренно-неторопливо отсчитывается ход времени. Приглушенно, как бы про себя, ведут диалог английский рожок и флейта. Вскоре диалог сменяется монотонным говором флейты, и на этом фоне появляется новая тема у труб, музыка звучит более настойчиво и зловеще. Под конец же вновь повторяется начальный диалог, но в более сумрачной тембро-регистровой окраске.

Финал - "Великая священная пляска" - подлинная кульминация произведения. Все то, что уже проявилось в финале первой части - неукротимая ярость и динамизм, здесь достигает еще большего исступления. Это оргия стихийно обрушивающегося ритма. Это фантастический пляс жертвенного дерзания, это последняя дань бьющим жизненным токам. Могучей силой веет от музыки финала, достойно завершающего замечательное творение выдающегося композитора современности.


Так что ищу в сети, скачиваю и слушаю... однозначно. Иногда вот так вот живёшь и не знаешь что рядом с тобой есть такое близкое и родное, которое надо было уже давно оценить и держать всегда при себе.