Представляю из себя жалкое зрелище. Все одноразовые платки извела, в ход пошла туалетная бумага. Лежу в сопливчиках, как покойник в розах. Меня нет, есть одни сопли!
Утирать их приехала мама. Она всегда едет туда, где слабое звено. И вот мамочка подтыкает меня в кровати подушками, будто я умирающий Некрасов во время лебединой песни (тьфу, прости господи). А я кашляю так, будто вот-вот легкое выплюну… А мамочка – пчела неутомимая. То морсика клюквенного принесет, то хурмы. Я даже стала капризничать от такого обхождения.
- Ты бы мама поскромнее себя вела, – бурно реагирует на диалог матери с дочерью сын. Ревнует. Конечно, бабушка должна любить только его. Больная я в его планы не вхожу!
Но выхаживать меня – этого маме мало. Поэтому она заменила в доме все сгоревшие лампочки, вызвала слесаря прибить две гардины, которые лежат с лета. На руках подшила шторы и, кряхтя, их повесила. Еще мама позвонила в Дом.ру и на днях нам проводят интернет. И все это пока я болела в своей спальне…
Выхожу на свет белый и… собственный дом не узнаю!
Господи, как хорошо, что ты придумал таких мам – белошвеек, прорабов, диспетчеров и пчел! Мамуль, я без тебя сдохну, так и не написав «Кому на Руси жить хорошо!»
А еще меня очень любит местный участковый. Есть за что: я к нему на диспансеризацию всю редакцию привела, и он перевыполнил план по пациентам!
Он мой характер давно раскусил. Знает, что меня надо брать на испуг:
- Я отправляю вас на неделю на больничный. У вас флюорография плохая. Вот здесь видно, что вы уже перенесли одну пневмонию на ногах. Складка на легком есть. В нашей поликлинике уже умерла одна женщина от внебольничной пневмонии…
И я сажусь на больничный. Ну а умереть мне не позволит мама…
