Рассказ Аркадия Хайта: «Сегодня тёти Мини уже нет на земле. По нашему обычаю, умершим нельзя приносить цветы, но никто не сказал, что им нельзя дарить рассказы»:
Мина Моисеевна, или попросту тётя Миня, была соседкой по квартире моего друга, режиссёра с киностудии имени Горького.
Вот иногда видишь человека всего пять минут, а такое ощущение, что знаешь его всю жизнь. Точно такое же чувство возникло у меня после встречи с Миной Моисеевной.
***
Помню, сидим мы с ней, беседуем. Вдруг — телефонный звонок.
Кто-то ошибся номером. Громкий мужской голос, который слышу даже я, кричит:
— Куда я попал?!
— А куда вы целились? — спрашивает тётя Миня
***
Теперь пришла пора сказать, кем же была тётя Миня. Она была профессиональной свахой. Сегодня, в эпоху брачных объявлений и электронных связей, эта профессия кажется ушедшей. Но только не для тех, кто знал Мину Моисеевну.
***
— Человек должен уметь расхвалить свой товар, — говорила она.
— Реклама — это большое дело. Посмотрите, когда курица несёт яйцо,
как она кричит, как она кудахчет. А утка несёт тихо без единого звука.
И результат? Куриные яйца все покупают, а про утиные никто даже не слышал.
Не было звуковой рекламы!
***
Не знаю, как она рекламировала своих женихов и невест, но клиентура у неё была обширная, телефон не умолкал с утра до вечера. Было сплошным удовольствием слушать, как она решает матримониальные дела.
***
— Алло! Что? Да, я вас помню, Володя. Так что Вы хотите?
Чтоб она была молодая, так, красивая, и что ещё? Богатая. Я не поняла,
Вам что, нужно три жены? Ах, одна! Но, чтоб она всё это имела. Ясно.
Простите, а что вы имеете? Кто Вы по профессии? Учитель зоологии?
Хорошо, звоните, будем искать
***
— Алло! Кто говорит? Роза Григорьевна? От кого вы? От Буцхеса. Очень приятно.
А что вы хотите? Жениха? Для кого, для дочки? Нет? А для кого, для внучки?
Ах, для себя! Интересно. Если не секрет, сколько вам исполнилось?
Тридцать шесть? А в каком году? Хорошо-хорошо будем искать.
Может быть, что-то откопаем
***
— Алло, это Яков Абрамович? Хорошо, что я вас застала. Дорогой мой,
мы оба прекрасно знаем, что у вас ужасная дочь, которая не даёт вам жить.
Но всё равно, когда я привожу жениха, не надо ему сразу целовать руки и кричать,
что он ваш спаситель. Они тут же начинают что-то подозревать!
***
Когда Мине Моисеевне исполнилось 75, она приняла самое важное решение в своей жизни — уехать в Израиль. И она уехала. Тихо, незаметно, никому ничего не сказав. Прошли годы, многое в мире изменилось. Советский Союз установил дипломатические отношения с Израилем — и я впервые оказался на Святой земле.
Я сразу же попросил своих друзей отыскать Мину Моисеевну, если она ещё жива, а если нет — хотя бы узнать, где она похоронена.
***
На следующее утро чуть свет в моём номере зазвонил телефон:
— Алло! Это великий русский писатель Шолохов-Алейхем?
— Тётя Миня! — заорал я. — Это вы?
— Ну да! Что ты так удивился, будто тебе позвонил Ясир Арафат?
***
Через пару часов я уже завтракал в её квартире, точь-в-точь копии московской: те же занавески на окнах, те же фотографии на стенах, такой же маленький телевизор, по которому шли всё те же наши передачи.
***
— Ничего не меняется, — сказала она, перехватив мой взгляд.
— Всё как было. Даже профессия у меня та же.
— Как? Вы и здесь сваха?
— Почему нет? Здесь тоже надо соединять женихов и невест.
Как говорится, сводить концы с концами
***
Дальнейшая часть дня проводилась под аккомпанемент сплошных телефонных разговоров тёти Мини:
***
— Алло? Слушаю!… Да, я вас помню. Вы хотели невесту с хорошим приданым.
Так вот, можете открывать счёт в банке «Хапоалим» — я вам нашла невесту.
За неё дают 50 тысяч шекелей. Что вы хотите? Посмотреть её фото?
Милый мой, за такие деньги я фото не показываю. Получите приданое,
купите себе фотоаппарат и снимайте её, сколько влезет!
***
— Алло? Бокер тов, геверет! — и тётя Миня затараторила на иврите, как пулемёт.
— Ненормальная румынская еврейка, — сказала она, положив трубку.
— Денег полно — и она сходит с ума. Не хочет блондина, не хочет брюнета,
подавай ей только рыжего! Откуда я знаю, почему? Может,
у неё спальня красного цвета, хочет, чтоб муж был точно в цвет!
***
— Алло? Ша, что вы кричите? Кто вас обманул? Я вам сразу сказала,
что у неё есть ребёнок. Какой позор?… В чём позор?… Ах, ребёнок родился
до свадьбы! Так что? Откуда ребёнок мог знать, когда свадьба?
***
А я сидел, слушал всё это и умирал от счастья и восторга! Потому что рядом была тётя Миня, потому что, слава Богу, есть то, что в нашей жизни не меняется.
Порой мне кажется, что брось тётю Миню в тундру, в тайгу — и уже через пару дней она будет ходить по чумам, сватать чукчей и эскимосов:
— У меня для Вас потрясающая невеста! Она даже не очень похожа на чукчу,
скорее на японочку. Какое приданое?… Какие олени?… Нет, он сошёл с ума!
Я ему предлагаю красотку, а он хочет оленей. Да вы только женитесь
— и у вас рога будут больше, чем у оленя!
***
Сегодня тёти Мини уже нет на земле. По нашему обычаю, умершим нельзя приносить цветы, но никто не сказал, что им нельзя дарить рассказы. Я написал его в память Мины Моисеевны и жалею только о том, что она его не услышит. Иначе она бы непременно сказала:
— Между прочим, про меня мог бы сочинить и получше! К тому же ты забыл
вставить мою главную фразу о том, что надо уметь радоваться жизни
***