Рита Самойловна- еще одна моя собеседница, с которой познакомилась в сквере. Вот ее рассказ.

«Мой отец погиб под колесами поезда, когда мне было 9 лет. Кроме меня у мамы была моя сестра Поля. Жить было очень трудно. Мамины сестры прислали ей пишущую машинку, и она устроилась работать машинисткой в институт на Юмовской. Позже улицу переименовали, и она стала называться Гуданова. Мы снимали на этой же улице комнату в двухкомнатной квартире. Хозяина квартиры арестовали, жена, оставшись одна, сдала нам комнату. Тогда был такой закон: если жильцы живут в съемной квартире длительный срок, то их прописывают на этой жилплощади.

У моего деда в Тульчине был большой дом и большая семья, но после революции дом отобрали, а моему отцу и его брату Давиду пришлось искать работу в другом городе. Так они оказались в Харькове. Еще один дальний родственник обитал в Харькове. Он посоветовал мне идти учиться в техникум связи. Я окончила этот техникум перед самой войной, в 41 году. Мне было тогда 19 лет. Меня направили на работу в Дрогобыч, в отделение связи телефонисткой.

В Дрогобыч повидаться со мной приехали из Ровно мои тетки- сестры мамы. До 39 года Ровно находилось в составе Польши, а потом было передано Украине. Одна из теток была замужем, ребенку лет 7. Звали его Моисей, но я называла его Мусенькой. Тетки помогли мне найти жилье, привезли отрезы на платье. У меня из одежды почти ничего не было. Надо мной взяла шефство жена начальника почты. Она повела меня к кравчине

(портнихе), та пошила мне платье и юбку. Дом, в котором я жила, находился напротив костела. Я часто встречала ксендза и здоровалась с ним. Но обстановка была какая-то тревожная. А я очень скучала по дому, по маме, по сестре.

Однажды мне приснился сон: будто из костела выходит ксендз, машет на меня руками и кричит: «Уходите! Уходите!». Я стала просить своего начальника отпустить меня. И его жена уговаривала своего мужа: «Отпусти ты этого ребенка!». Наконец, начальник согласился на мой отпуск. Тетки опять приехали повидаться со мной. Привезли подарки для мамы и Поли. Я принялась уговаривать мальчика: «Мусенька, поехали со мной, посмотришь Харьков». Но мальчик не хотел никуда уезжать от мамы. 

Вот я приехала в Харьков, к родным.

Да, я не рассказала, что в Харькове, еще до моего отъезда в Дрогобыч, у меня появился жених. Борис был маминым земляком. Какая-то дальняя родня. Он приехал в Харьков учиться в институте на химика. Приходил к нам иногда в гости, мама его угощала тем, что у нас было. Однажды он поймал меня в коридоре, взял за руку и говорит: «Ты что, думаешь, я к вам хожу чай пить? Я ведь к тебе хожу!» Когда он на фронт уходил, хотел меня поцеловать. Но я сказала: «После войны».

Когда война началась, его сразу на фронт призвали. Мы все думали: уезжать из Харькова или не уезжать? Папин брат Давид говорил: «Да куда вы поедете? Лию (так мою маму звали) и Полю немцы не тронут, а Рита уйдет с войсками». Что он думал? Мы ведь даже не понимали всего, что немцы творят. С какими войсками и куда я уйду? Давида вскоре тоже призвали на фронт.

Но тот дальний родственник, который жил и работал в Харькове, сказал, что непременно нам поможет. Он работал в управлении железных дорог, и последним поездом отправил нас из Харькова. Мама пошила нам с Полей мешочки на шею, поделила те деньги, что были, на троих, положила понемногу каждой в мешочек. Ехали мы хорошо. И состав не разбомбили, и вода в поезде была. Приехали в Среднюю Азию, на станцию Арысь. Я пошла в ближайший поселок на почту, и меня сразу взяли на работу, и комнату дали в общежитии. Там раньше казарма была. И потом иногда военных ненадолго селили, которых на фронт везли. Их немного подучивали. За мной пытались ухаживать какие-то офицеры, но я все вежливо уворачивалась от ухажеров. Соседка по общежитию как-то сказала : «Что ты всех толкаешь?» Но я Бориса ждала.

Там, где я работала, был важный узел связи. В Средней Азии редко где были телефонные и телеграфные узлы. Мы получали информацию и приказы из Москвы. Я там радио протянула. Ко мне хорошо относились. Иногда посылали в поле работать. Ко мне на поле подошли казашки, дали фартук, чтобы я в него для себя немного овощей положила.

 В 43-м, когда Харьков освободили, мы вернулись домой. Правда, наша комната была занята. Нам дали комнату на окраине, в огромной коммунальной квартире. Соседей много, но жить можно, есть крыша над головой.

Позже меня разыскал Борис. Он служил в химическом отряде. Его сильно ранило и контузило под Сталинградом. Когда похоронная команда собирала трупы, услышала его стон. Потому его и спасли. Он в госпиталь попал, а потом опять на фронт. Он писал мне письма. Вспоминал, какая я скромная девочка была, даже поцеловать его постеснялась.

Когда он вернулся в Харьков, мы поженились.

Давида на фронте ранили. Он попал в госпиталь, но остался жив. Тетки мои погибли, наверное. Может, расстреляли, может в концлагерь отправили. И Мусенька погиб. Если бы тогда со мной поехал, жив бы остался».

В начале 80-х мы поселились в доме, который в 1953 году построил один из харьковских заводов. Квартиры в нем получало заводское начальство. Нам удалось поменять однокомнатную кооперативную квартиру в новом районе  на двухкомнатную в этом доме. Двор при доме был унылый, с гаражами и вытоптанной землей. Зато через дорогу на площади раскинулся большой сквер с бассейном и памятником герою Гражданской войны. Сквер украшало красивое здание в неоклассическом стиле, спроектированное архитектором Бекетовым, который построил в Харькове множество красивых зданий. Сейчас в этом здании располагается областной суд. Летом бассейн наполняли водой, из 25 трубочек по периметру цементного корыта лилась вода. 25 – столько лет прожил герой Гражданской войны. Нынче памятник уничтожили бравые ребята, руководствуясь законом о борьбе с коммунистическим прошлым. В бассейне днем плескались дети, а вечером и рано утром в нем плавали собаки под присмотром хозяев. Случалось, бомжи стирали в уголке бассейна носки.

Бассейн в последние годы реконструировали, он работает по определенной программе: струи поднимаются, опускаются. Вокруг гуляет множество горожан, в бассейне плавают утки.

Вместе с маленькой дочкой я проводила в этом сквере много времени. Лена бегала вокруг бассейна, скакала, возила коляску с куклой, выгуливала на травке хомячка, а я сидела на скамейке, отслеживая дочкины передвижения. Здесь гуляли соседки, старожилы из окрестных домов, мамы и бабушки с детьми. Скоро я перезнакомилась со всеми завсегдатаями сквера. Меня угнетало вынужденное безделье, и поэтому я брала с собой вязание и вязала длинные шарфы и шапки для дочки.

 Соседки и знакомые женщины садились рядом на скамейку, пересказывали последние новости и сплетни, делились рецептами и рассказывали о своей жизни. Это поколение, рожденное в начале 20 века, уже почти исчезло, ушло из жизни. Но их рассказы не оставили меня равнодушной, а я была благодарным слушателем. Хотелось вспомнить эти истории, услышанные в сквере, записать эти скверные рассказы.

Софья Александровна.

С Софьей Александровной меня познакомила соседка Марья Давыдовна— преподаватель немецкого языка в Харьковском университете. Я искала для дочки преподавателя английского. Важным условием было проживание учителя поблизости.

— Во! — воскликнула Марья Давыдовна, которую все звали Мурой, — Соня! Она живет напротив, с другой стороны сквера.

Софья Александровна до выхода на пенсию преподавала английский в вузе. Специфика преподавания детям была ей незнакома. Лена в возрасте ученицы начальной школы учила английский по Бонку и по газете «MoscowNews».

Дом, в котором жила преподавательница, — старый, дореволюционный, с высоченными потолками, без лифта. Мы с Леной заползли на последний этаж. Софья Александровна жила в общей квартире. В комнате не было ничего лишнего: тахта, стол, трюмо, шкаф, стулья. Правда, было вольтеровское кресло. Пока я водила на уроки маленькую дочку, Софья Александровна настаивала, чтобы я училась тоже. Но стоило мне усесться в кресло, как через 10 минут я засыпала.

Сосед— одинокий старик, который, как выяснилось позже, был ее дальним родственником. В последние годы Софья Александровна  ссорилась с соседом. Она была смешливая женщина, но под веселым нравом скрывался характер железной дамы.

После нашего первого визита, Софья Александровна позвонила Муре: «Твоя протеже мне понравилась». Мура поспешила нас обрадовать. Явившись к учительнице во второй раз, Лена тут же спросила: «А я вам понравилась потому, что я красивая?». Софья Александровна нашлась: «Потому, что ты умная». Ответ дочку удовлетворил.

Она учила Лену много лет, даже когда дочка уже поступила в университет, наша семья продолжала общаться с Софьей Александровной. Она была уже старенькой. А тут дефицит всего, проблема купить самое необходимое. Возле работы мужа существовал магазин, где можно было купить молоко в бумажных пирамидках. Накупив этих самых пирамидок, муж снабжал молоком и нашу семью, и Софью Александровну. Она называла его «кормилец-поилец»

Как-то, гуляя в сквере, Софья Александровна поведала мне свою историю.

«До войны я окончила иняз, а потом курсы стенографисток. Работа стенографисток оплачивалась очень хорошо. Правда, приходилось много бегать по разным собраниям- заседаниям. Я зарабатывала больше своего красавца мужа. Старалась покупать ему хорошую одежду и обувь. А он ласково выпрашивал что-то понравившееся. Перед самой войной мы с маленькой дочкой переехали в Харьков и поселились вот в этой квартире».

 Я не расспросила Софью Александровну, как они поселились в квартире с родственником. Тогда каждый гражданин имел право на некий минимум квадратных метров, а остальная жилплощадь изымалась. Может, родственник срочно выписал семью Софьи Александровны на освободившиеся метры, чтобы ему не подселили неизвестно кого?

«Когда началась война, мужа призвали в армию, я закрыла комнату, а сама с трехлетней дочкой на руках отправилась к родным в Горький».

Я знаю, что эвакуироваться было не так-то просто. Об этом рассказывала мне свекровь. Я опять-таки, не расспрашивала Софью Александровну о том, как ей удалось получить железнодорожные билеты. Может, она смогла уехать потому, что муж был военным?

«Поезд, на котором мы ехали, разбомбили. С ребенком, с пожитками я спасалась, как могла. Мы шли пешком к следующей станции. Покормить ребенка было нечем. В поле я выдергивала морковь, обтирала об юбку и кормила дочку».

Она рассказывала, а из ее глаз текли слезы. Как ей удалось добраться до родных? Я не знаю. Она рассказывала, как в эвакуации в качестве зарплаты ей выдали красные рейтузы. Надев рейтузы под юбку, она пошла на базар. Но денег на покупку чего-то съестного ей не хватало. Она показала торговке свои красные штаны— свое нижнее белье. И та согласилась принять эти теплые рейтузы в качестве оплаты. Софья Александровна забежала во двор, сняла эти рейтузы и побежала с ними за покупками. Домой она спешила, стоял мороз, без нижнего белья было холодно.  Рассказывая про эти штаны, Софья Александровна горько смеялась.

« В 43-м, когда Харьков освободили, я вернулась в свою комнату».

Удивительно, как ее комнату не прихватили. Знаю о том, что вернувшись из эвакуации, люди не могли вернуться в свой дом. Там уже обитали новые жильцы. В таком положении оказалась одна из моих собеседниц, которая со своей матерью и сестрой, вернулась из эвакуации в Харьков.

«В этом здании, где сейчас суд, находилась комендатура. Когда я пришла за продуктовыми карточками, мне сказали, что я должна выселиться из своей комнаты, поскольку наш дом теперь принадлежит комендатуре. Куда выселяться? Где искать крышу над головой? По тем временам, у меня была хорошая комната. Но мне необходимо было кормить ребенка, самой что-то есть. А карточек на продукты не было. Я продавала свои вещи, тратила те деньги, которые у меня оставались. Нужно было что-то делать. Я пошла на телеграф и дала телеграмму Сталину. Я потратила на эту телеграмму последние деньги. Телеграмма была длинная. Почтальонша, которая ее принимала, плакала. Я писала, что я — жена фронтовика, что, вернувшись из эвакуации в свою квартиру, не могу получить продуктовые карточки, чтобы кормить ребенка, что меня пытаются выселить из моей квартиры. Товарищ Сталин, помогите мне, пожалуйста. Только на вас вся надежда.

 Через день в мою комнату постучали. Это был капитан с двумя солдатами. У солдат за спиной винтовки. Капитан сказал, что я должна подойти к коменданту города. Я ответила, что не пойду в комендатуру, так как выбираться из моей комнаты мне некуда. Капитан сказал мне, что, если я не приду, у него будут большие неприятности, стал просить меня. Но мне не с кем было оставить ребенка. Капитан пообещал, что с дочкой останется солдат. И я пошла.

Комендант с порога заорал на меня: « Ты, б…, какое право имеешь Сталину писать?». Может, он бы и дальше орал на меня, но я заорала в ответ: «Ты, крыса тыловая, пока ты тут сидишь и надо мной издеваешься, мой муж на фронте кровь проливает. А если мне сейчас же карточки не выдадут, я опять пошлю телеграмму товарищу Сталину». И он заткнулся. И карточки мне выдали сразу за два месяца.

Потом тот капитан пришел ко мне в гости и говорил, что он восхищается мной. И что где-то далеко живет его жена, и он мечтает, чтобы она так же могла себя защитить, как я. Он не прочь был навещать меня, но я была верная жена.

Когда война кончилась, с фронта вернулся муж. Я нагрела воды, он пошел в ванную мыться. Потом кричит: «Соня, принеси китель!». Я взяла китель, а из кармана выпало письмо. Письмо было от моей подруги. Они были любовниками. И мужа я выгнала. Мы остались жить с дочкой».

Я встретила Софью Александровну в конце 90-х. Мы уже жили в другом месте. Софья Александровна ходила с палочкой, в огромных ботинках на тонких ножках и, смеясь, рассказывала: «Меня никогда не обнимало столько молодых людей, сколько сейчас. Я выпадаю из трамвая непременно в объятия какого-нибудь молодого человека. А в трамвае я высматриваю свою жертву — сидящего парня и иду прямо к нему. И говорю: «Молодой человек, давайте поменяемся местами». Мне никогда не отказывают. Помню, как я в очередной раз опробовала такой прием и села на место, которое мне уступил один юноша. Рядом стояла тетка. Она сказала мне: «Вот вы молодец! А то эта молодежь такая бессовестная! Никогда места не уступит!». А я ответила ей, что она настолько прекрасно выглядит, что молодому человеку даже в голову не пришло, что она пенсионерка. И всем было приятно».

 Потом наступила деменция, и Софью Александровну забрала к себе дочь.

В воскресенье в квартире запахло машинным маслом. Мы всей семьей ходили и нюхали. Запах появлялся то в одной комнате, то в другой. То в коридоре, то на кухне, то в ванной. Я кричала мужу, сидя у телевизора: «Иди сюда, понюхай!». Наконец, мужу надоело бегать из одной комнаты в другую. — Давай посмотрим, что будет завтра,— сказал он.

В понедельник с утра он принялся обнюхивать холодильник. Я тоже приняла активное участие в расследовании.

Серия сообщений "рассказ":
Часть 1 - цитатник
Часть 2 - ОТЕЦ
...
Часть 30 - Евгений Онегин
Часть 31 - Случилась жизнь
Часть 32 - Детектив

С Сашей меня познакомили мои школьные друзья — братья-близнецы Пироговские. Пироги поступили в Политехнический институт после армии. В школе они учились средненько, а за два года армии успели забыть и то немногое, что знали. Учиться на вечернем было трудно. Но тут братья познакомились с умным мальчиком Сашей. Он помогал им с контрольными и лабораторными. Именно тогда и произошло наше с Сашей знакомство. Тонкие черты лица, близко посаженные темные глаза, небольшое грассирование и едва заметная картавость.
Саша, как и Пироги, только демобилизовался и был переполнен впечатлениями от службы в армии, от дедовщины. Его рассказы были слишком эмоциональными, даже несколько истеричными.
Я еще училась в институте, армейские нравы и пережитое этим мальчиком было для меня непостижимым. Все, что я поняла и прочувствовала, это — некий надрыв, потрясение, неприятие пережитого. Пироги, видимо, не получили такого тяжелого опыта. А может, реагировали по-другому.
 

Серия сообщений "рассказ":
Часть 1 - цитатник
Часть 2 - ОТЕЦ
...
Часть 29 - ТОКАРИ. Часть10
Часть 30 - Евгений Онегин
Часть 31 - Случилась жизнь
Часть 32 - Детектив

Сколько той жизни

Я запомнила это утро. Лена еще спала, я вышла во двор, и вдруг почувствовала и свежий воздух, и солнце, и ласковый ветерок, и вообще ощутила вдруг радость существования. Так хорошо стало, что я засмеялась.

— Правда, хорошо?— спросила у мужа. И он тоже засмеялся. Взял банки, миски и побежал в пансионат за завтраком. Тоже хорошо: сюрприз будет. Неизвестно, какую кашу дадут к котлетам. Ну, а котлеты уж точно будут.

Серия сообщений "рассказ":
Часть 1 - цитатник
Часть 2 - ОТЕЦ
...
Часть 27 - Токари. Часть 8
Часть 28 - Токари. Часть 9
Часть 29 - ТОКАРИ. Часть10
Часть 30 - Евгений Онегин
Часть 31 - Случилась жизнь
Часть 32 - Детектив

ПЕРЕЛЯК

Что-то странное творилось с дочкой. Она почему-то боялась раздетых женщин на пляже. Мы ходили к реке рано, пока на берегу не было отдыхающих. Сидели под прикрытием ивовых кустов. Но стоило на пляже появиться женщине в купальнике, Ленка начинала орать, и нам приходилось отправляться домой.

—Опять этот вечно орущий ребенок!— как-то услышала реплику одной из женщин.

Стоило нам уйти с пляжа, как дочка успокаивалась, по дороге прилипла ко всем цветочкам, жучкам, бабочкам, колоскам. Вечером, когда отдыхающие расходились, мы опять шли на пляж.

Серия сообщений "рассказ":
Часть 1 - цитатник
Часть 2 - ОТЕЦ
...
Часть 26 - Токари. Часть 7
Часть 27 - Токари. Часть 8
Часть 28 - Токари. Часть 9
Часть 29 - ТОКАРИ. Часть10
Часть 30 - Евгений Онегин
Часть 31 - Случилась жизнь
Часть 32 - Детектив

ПРО ЗУБЫ

У деда сломалась вставная челюсть. А тут как раз внук собрался в райцентр в поликлинику. Дед нашел мыльницу, покрытую «золотой» амальгамой. Почистил мыльницу, слегка ободрав «позолоту». Завернул челюсть в газету и втиснул ее в мыльницу.

—Красиво?— спросил дед у меня.

Я ошалело смотрела на мыльницу, не зная, что сказать. Опыта с починкой и манерой подачи вставной челюсти у меня не было. Поэтому я просто кивнула. На мотоцикле приехал дедов внук, взял сверток и уехал в район. Через несколько часов вернулся и сказал, что в таком виде челюсть не принимают. Велели, чтобы дед приехал сам.

Серия сообщений "рассказ":
Часть 1 - цитатник
Часть 2 - ОТЕЦ
...
Часть 25 - Токари. Часть 6
Часть 26 - Токари. Часть 7
Часть 27 - Токари. Часть 8
Часть 28 - Токари. Часть 9
Часть 29 - ТОКАРИ. Часть10
Часть 30 - Евгений Онегин
Часть 31 - Случилась жизнь
Часть 32 - Детектив

УСЛОВНОСТИ ГИГИЕНЫ

За домом росли кусты смородины и яблони. Яблоки падали на траву. Дед собирал их и скармливал кроликам. Приходили дедовые дочки, что-то забирали домой.

— Збырайте, йижтэ,— предложил дед.

Сахар в те годы был в дефиците. Уже не помню, но, кажется, норма выдачи «в одни руки» была регламентирована. Сахар мы везли с собой. Позже, подружившись с дочками деда Савы, посылали им посылки из дома с сахаром и лимонной кислотой.

Я собрала ягоды, несколько яблок, перемыла все и сварила большую кастрюлю сладкого компота. Отлила часть в банки, поставила в холодильник, чтоб не скис, но половина осталась в кастрюле, стоящей на кухне.

— Савелий Елисеевич, вот в кастрюле компот. Пейте.

Серия сообщений "рассказ":
Часть 1 - цитатник
Часть 2 - ОТЕЦ
...
Часть 24 - Токари. Часть 5
Часть 25 - Токари. Часть 6
Часть 26 - Токари. Часть 7
Часть 27 - Токари. Часть 8
Часть 28 - Токари. Часть 9
...
Часть 30 - Евгений Онегин
Часть 31 - Случилась жизнь
Часть 32 - Детектив

ФАУНА НА ФОНЕ ФЛОРЫ

Жизнь в Токарях как-то плотно переплеталась с природой и с животным миром. В городе этого нет. Ну, бывает, кто-то заводит собаку. Кто-то попугайчика, кто-то рыбок. А тут ястреб может запросто прилететь и похитить цыпленка. Поэтому дед соорудил для цыплят специальный плетеный колпак. Как манеж для детей, только ограждающий цыплят не только с боков, но и сверху. Мой муж ходил за дедом, как привязанный, смотрел ему в рот, все-то ему было интересно. А дед, увидев в Сене благодарного слушателя, охотно посвящал его в тайны существования в природной среде. Вместе они ходили на сенокос, на пасеку. Дед рассказывал, как нужно укладывать на телегу снопы, чтобы они не попадали с телеги. Делился тонкостями в деле разведения кролей.

Серия сообщений "рассказ":
Часть 1 - цитатник
Часть 2 - ОТЕЦ
...
Часть 23 - Токари. Часть 4
Часть 24 - Токари. Часть 5
Часть 25 - Токари. Часть 6
Часть 26 - Токари. Часть 7
Часть 27 - Токари. Часть 8
...
Часть 30 - Евгений Онегин
Часть 31 - Случилась жизнь
Часть 32 - Детектив

СИНИЕ КОЛГОТКИ

Первый день  в доме деда близился к концу. Накормили Лену оладьями, принесенными из пансионата, напоили парным молоком. Я постелила ей постель в кресле-кровати, а мы с мужем забрались на печь. Слышно было, как за стеной, в хате кряхтел и постанывал дед. В комнатке –хатыне не было жарко, хотя проветривалась она только через форточку, затянутую марлей.

Серия сообщений "рассказ":
Часть 1 - цитатник
Часть 2 - ОТЕЦ
...
Часть 22 - Токари часть 3
Часть 23 - Токари. Часть 4
Часть 24 - Токари. Часть 5
Часть 25 - Токари. Часть 6
Часть 26 - Токари. Часть 7
...
Часть 30 - Евгений Онегин
Часть 31 - Случилась жизнь
Часть 32 - Детектив

Савелий Елисеевич  был христианином-евангелистом. Не знаю, можно ли это течение в православии назвать сектой. Христиане – евангелисты собирались в молельном доме, читали и обсуждали Библию. Дед был у них пресвитером. Икон у христиан – евангелистов  не было, крестов они не носили, крестились в сознательном возрасте. Нам удалось увидеть обряд крещения, который проходил на реке Псёл. Люди в длинных белых рубахах заходили в воду, выполняющий роль священника окунал новокрещенного в воду и читал молитву. Вместо икон по стенам христиане – евангелисты вешали в рамочках красиво написанные цитаты из Библии. Дед, узнав, что я – художник, тут же заказал мне такую цитату. Я потом сделала эту картинку, старательно украсив надпись цветами, и выслала ее деду Саве почтой. Через год, в следующий наш приезд я увидела свою работу уже на стене в хате.

Серия сообщений "рассказ":
Часть 1 - цитатник
Часть 2 - ОТЕЦ
...
Часть 21 - Токари. Часть 2
Часть 22 - Токари часть 3
Часть 23 - Токари. Часть 4
Часть 24 - Токари. Часть 5
Часть 25 - Токари. Часть 6
...
Часть 30 - Евгений Онегин
Часть 31 - Случилась жизнь
Часть 32 - Детектив

Прошла минута, Сеня высунулся из дедовой калитки и поманил нас. Мы зашли во двор, и Лена замолчала. Посреди просторного двора, на земле сушилась скошенная трава. Дед, улыбаясь, смотрел на крошечную замученную Ленку.

Серия сообщений "рассказ":
Часть 1 - цитатник
Часть 2 - ОТЕЦ
...
Часть 20 - Токари. Часть 1
Часть 21 - Токари. Часть 2
Часть 22 - Токари часть 3
Часть 23 - Токари. Часть 4
Часть 24 - Токари. Часть 5
...
Часть 30 - Евгений Онегин
Часть 31 - Случилась жизнь
Часть 32 - Детектив

Лена была проблемным ребенком. Плохо росла, плохо ела, плохо спала. До года мы затаскали ребенка по врачам, которые прогнозировали самое плохое. При виде белых халатов Ленка орала, как резаная. В транспорте вдруг вскидывалась, и громко заполошенно спрашивала: «Мы не в больницу? Меня лечить не будут?» Приходилось на глазах многочисленной публики по нескольку раз повторять, что мы едем не в больницу, а к бабушке. Прививок ей не делали, сдать ребенка в садик - и речи не было. Даже прогулки во дворе кончались рыданиями. Дети отнимали у Ленки игрушки, она орала, мамы захватчиков наблюдали со стороны, а мне было неудобно подойти  и вырвать у ребенка из рук игрушку. Я обращалась к мамам под предлогом «мы идем домой», собирала игрушки, плачущую Лену, и мы спешили к себе в квартиру. Там я сажала Лену в большой таз, пускала теплую воду, дочка «отмокала» и успокаивалась.

Серия сообщений "рассказ":
Часть 1 - цитатник
Часть 2 - ОТЕЦ
...
Часть 19 - Йося с чайником
Часть 20 - Токари. Часть 1
Часть 21 - Токари. Часть 2
Часть 22 - Токари часть 3
Часть 23 - Токари. Часть 4
...
Часть 30 - Евгений Онегин
Часть 31 - Случилась жизнь
Часть 32 - Детектив

Начало 80-х. Мы жили в спальном районе, в однокомнатной  кооперативной квартире. Вокруг целый микрорайон типовых 12 и 16 – этажек. Некоторые построены, а некоторые еще строятся. Телефона пока нет, магазинов поблизости тоже. Один автобус связывает микрорайон с ближайшей станцией метро. Дочке едва исполнилось два года. Прогулки в бетонных джунглях, походы с коляской в супермаркет, расположенный за километр.

Я подыскала себе работу «для стажа» недалеко от дома: вести кружок рисования в районном Доме пионеров. Жизнь была напряженная.

Серия сообщений "рассказ":
Часть 1 - цитатник
Часть 2 - ОТЕЦ
...
Часть 18 - Последствия тяжелого детства
Часть 19 - Йося с чайником
Часть 20 - Токари. Часть 1
Часть 21 - Токари. Часть 2
Часть 22 - Токари часть 3
...
Часть 30 - Евгений Онегин
Часть 31 - Случилась жизнь
Часть 32 - Детектив

XXI съезд КПСС. Я тогда училась в начальной школе. Наша учительница проводила с нами политинформацию. К доске вышел Юра Васильев - толстенький курносый мальчик.

— У меня была марка с портретом Сталина, а я взял ее и порвал!— торжественно заявил Юра.

— Молодец!— похвалила учительница.

А мы-то, неграмотные, даже не знали, хорошо это или плохо. Я и сейчас не знаю.

На лестнице меня встретила радостная мама.

— Советский человек полетел в космос!— объявила она.

—Ура!— обрадовалась я. Мама вся прямо вскипала от радости, как газировка. Мы припали к радиоприемнику. Юрий Гагарин! Ура! Первый! Ура! Космонавт! Ура! Мама даже обняла меня.

Потом по телевизору показывали встречу Гагарина. Гагарин шел по ковровой дорожке, Хрущев обнимал его, толпы счастливых людей махали флажками.

Мы смотрели этот репортаж у соседки: своего телевизора у нас не было. Анна Петровна на правах владелицы телевизора комментировала каждое движение участников действа.

— Какой симпатичный!— это о Гагарине.

— Какая жена скромная! Ой, посмотрите, сколько народу! Ой, какая машина! Ну, наверное, его теперь наградят! И квартиру дадут! Смотрите, смотрите! Какой симпатяга!

Соседи-зрители смотрели, не отрываясь на черно-белый экран, и на лицах у всех светились улыбки. Я помню это чувство радости, оно было искренним.

В школе объявили, что нужно после уроков идти собирать металлолом. Это был год денежной реформы. Не помню, 60-й или 61-й.

На обложке журнала «Крокодил» была нарисована копейка, которая идет с базара с полными сумками продуктов. То, что было раньше рублем, стало 10 копейками.

Я помню, что увидела в универмаге замечательную игру «Маленький доктор». Там был пластмассовый стетоскоп, маленькие градусник и шприц. Кажется, было что-то еще. И все это стоило 1 рубль! Я припала к маме и заканючила, чтобы мама купила мне эту великолепную игру. Но мама сказала, что это не 1 рубль, а 10! 10 рублей- это дорого. И я заткнулась, затаив мечту. Еще в витрине лежал пупсик. Он стоил 60 копеек. Мне отчаянно хотелось заполучить эту игрушку, но я самостоятельно перевела эту сумму на «старые» деньги и просить ничего не стала.

Итак, мы с моей подругой Леной, переодевшись и пообедав, встретились, чтобы идти за металлоломом. Это было не впервой. Где-то мы уже находили ржавые трубы и проволоку и тащили свои находки на школьный двор. Тащить было тяжело, поэтому мы вслух обсуждали, сколько весит наша добыча. Во дворе школы стоял вожатый и записывал в свою тетрадку, кто, сколько и из какого класса принес металлолома. Мы с Леной сказали вожатому, что труба, наверное, весит 100 килограмм! Весов у вожатого все равно не было.

Но в этот день все было иначе. Лена сказала, что бабушка решила отдать в металлолом свою старую кровать. Мы радостно отправились к Лене домой, где нам вручили спинки от металлической кровати. Но ведь мы были тогда маленькими девочками! Я уже смутно помню, как мы поволокли эти спинки. На концах ножек были колесики. Мы катили эти спинки, несли их на плечах, тащили по тротуару. И вдруг к нам подошла какая-то тетя.

— Девочки! А куда вы кровать несете?— поинтересовалась тетя.

— На металлолом!

— Но ведь это хорошая кровать! Отдайте ее мне!

Мы задумались. А как быть с металлоломом? Лена вообще потеряла дар речи, а я принялась объяснять непонятливой тете, что нам нужно сдавать металлолом, а другого лома у нас нет, и нас будут ругать в школе.

— Девочки, а я вам заплачу!— предложила тетя. Лена была в ступоре, а в моей голове немедленно нарисовался пупсик за 60 копеек. Однако, какая я была деловая девочка!

—Ну, сколько вам заплатить?— наседала тетя. Я задумалась и умножила 60 копеек на 2. Пупсиками нужно было обеспечить нас двоих.

— Рубль-двадцать!— выпалила я, боясь поверить в близкое счастье. Мне даже не пришло в голову посоветоваться с Леной. А кровать-то, между прочим, была не моя…

Тетка безоговорочно отдала нам требуемую сумму, выхватила у нас спинки и немедленно растворилась. Лена все еще пребывала в задумчивости. Но я быстро вывела подружку из этого состояния, и мы стремительно отправились в универмаг, где нам продали двух замечательных пупсиков.

Находясь в состоянии эйфории, мы отправились в школу. Во дворе высилась куча ржавых металлических останков. Пионеры волокли к этой куче свои вклады. Пионервожатый с блокнотом фиксировал металлопоставки.

Мы подошли к нему и рассказали душещипательную историю о том, что не могли отказать старой бабушке и отдали ей кровать. Бабушка так просила, так просила! Даже плакала! Вожатый улыбнулся и простил нам наш отчасти благородный поступок.

Радость была подкреплена этим прощением, и теперь можно было наслаждаться куколками без зазрения совести.

А первое место по сбору металлолома наш класс все равно занял. У одноклассника Саши папа работал на какой-то автобазе. Он нагрузил ржавыми запчастями целый грузовик и привез это добро на школьный двор. Потом машины с автобазы вывозили собранный пионерами металл на другую свалку.

Недавно я нашла Лену в «Одноклассниках». Она живет в США. Мы поговорили по скайпу. —А помнишь, как мы продали за двух пупсиков кровать твоей бабушки?— спросила я. Лена смеялась, когда я рассказывала ей эту историю, но она ничего не помнила, все забыла.

Первая

Иногда в сетевых журналах выставляются репродукции картин, изображающих художника и натурщицу (реже натурщика). Мне сразу вспоминаются натурщики, которые позировали нам, студентам художественного института.

Навсегда запомнила первую натурщицу.

Я поступила в институт сразу после школы. Институт был «мужской». Из 18 человек на нашем курсе женщин было только 5. Ребята поступали после армии или после художественного училища, или после того и другого. Володю Б. звали «молодым». «Какой молодой?—изумлялась я— Ведь ему уже 22!» Остальные вообще были, на мой взгляд, «стариками».

 Это был первый курс. Столовой в институте не было, поэтому на большом перерыве мы ходили в столовую расположенного по соседству политехнического института.

Я помню, что после перерыва  мы ввалились в аудиторию, где должны были проходить занятия по рисунку. Глаза мне обожгло при виде обнаженной девушки, стоявшей на подиуме. Тело ярко подсвечивалось двумя лампами на штативах. В этом свете хорошо были видны красные следы на бедрах и животе от резинок рейтуз. На лобке рыжел пучок кудрявых волос. Рыжеватые волосы на голове были стянуты в неопрятный хвост. Вокруг девушки суетился преподаватель, устанавливая ее в нужную позу. Ребята смотрели на натурщицу жадно, как смотрят на женщин молодые самцы.

            Я нашла мольберт и принялась прикреплять на доске лист бумаги, боясь поднять глаза. Преподаватель объяснил задачу: кратковременные наброски углем. Каждый час натурщица будет менять позу. Вокруг рассаживались студенты. В классе повисла тишина. Я повела глазами по сторонам. Ничего, рисуют молча с важным видом. Они привычные: в художественном училище тоже рисовали и писали «обнаженку». Я начала размещать фигуру на листе, но получалось как-то плохо. Я просто стеснялась поднять глаза на эту бесстыдно стоящую деваху.

 Через час первые чувства схлынули, я принялась за работу. Лицо у девушки было обиженным. На перемене она накинула халат и прошлась между мольбертами, разглядывая рисунки. Я смотрела на это явление из неведомого мне мира. Что заставило эту молодую девушку позировать перед студентами? Деньги? Неужели трудно найти другую работу? Это был конец 60-х. На заборах висели объявления «Приглашаем на работу». Заводы, стройки, разные предприятия зазывали к себе.

 На второй перемене девушка почему-то разоткровенничалась и поведала, что она работала в цирке, но в силу каких-то интриг вынуждена была уйти. Говорила она отрывисто, не все причины были ясны, выражение обиды не сходило с ее удлиненного лица с полными губами, светлыми навыкате глазами.

Потом я привыкла к натурщикам, к их обнаженным телам. Это были объекты для изучения и оттачивания мастерства художника.

 Сысоич

 Сысоич был натурщиком «со стажем». Его изображения красовались на рисунках и картинах студентов, которые учились лет за 10 до нас. Он был похож на мужичка с полотен передвижников. Темные волосы на лысеющей голове, клочковатые усы и такая же борода. Круглые живые темные глаза, нос картошкой. Такой крестьянин из 19 века, ему бы на земле жить, а он тут смирно сидит голый на стульчике. Даже набедренная повязка у него была профессиональная: тряпочка, прикрывающая гениталии, на тесемках. Сысоич не балагурил, сидел молча. Отсидев положенные часы, Сысоич надевал ватные штаны, телогрейку, сапоги или валенки (по сезону). Как-то встретила его в институтском вестибюле с валенками, обмотанными газетами и перевязанными бечевками, чтоб газеты не свалились. Студенты посмеивались, спрашивали, зачем обмотал валенки бумагой.

— Чтоб не снашивались.— Коротко и серьезно объяснил Сысоич.

Он ходил с палкой и кошелкой, набитой газетами и бумагой. Увидит где-то листик или газету,- цоп её- и в кошелку.

 Помню, как-то стояла у окна в коридоре со знакомым студентом. Мимо с деловым видом спешил Сысоич. К валенкам веревками привязаны газеты, в руках кошелка с газетами.

— Вот чудак!—Сказала я— Чего он фокусничает? Сумасшедший, что ли?

— Он сидел в лагере, а потом вышел.— Спокойно сказал мне парень.

И  я, мало что зная о лагерной жизни (тогда еще не читала ни Солженицына, ни Шаламова), вдруг почувствовала, какой жуткий опыт выживания стоит за этими бечевками, ватниками, газетками, за этой немногословностью.

Серия сообщений "рассказики":
Часть 1 - мемуарчики часть1
Часть 2 - мемуарчики часть2
...
Часть 36 - Мо̀льберт на чердаке
Часть 37 - Капельки добра
Часть 38 - Натурщики
Часть 39 - Запомнилось...
Часть 40 - Еду я, еду

 Мы жили в однокомнатной кооперативной квартире в новом районе. Дорога шла под уклон и сворачивала у нашей 12- этажки. Дом стоял в яме. Везде в округе было сухо, но возле дома разливалась вечно непросыхающая лужа. Магазинов поблизости нет. Транспортная связь- один единственный автобус, едущий до ближайшей станции метро. Телефон еще не провели. На горке, возле остановки стояла покосившаяся телефонная будка. Мы встали на телефонную очередь и дожидались, когда в микрорайоне построят АТС.

Жить втроем в однокомнатной квартире тесновато. Нужно было как-то срочно решать квартирный вопрос. Мой муж встал в своем проектном институте в очередь на кооперативную квартиру. В очереди он значился 26-м. В год давали 2 квартиры.

Из старых работ. А это мемуарчики:

http://www.liveinternet.ru/users/2881321/post97929893

http://www.liveinternet.ru/users/2881321/post97799760

Отыскала несколько старых работ, сосканировала.

...и я была девушкой юной...

Когда-то писала об этом в свое дневнике
http://www.liveinternet.ru/users/2881321/post90006923