Столбы мелькали с ужасающей быстротой. Он бежал и сам пугался своей скорости. Так быстро еще никогда не получалось, но радости стремительное передвижение не приносило.
«Проспал! - стучало в голове - опоздал!». Как можно? Ведь еще ни разу такого не случалось в его жизни. Наверно старость дает знать о себе. Вот уже и запыхался. Сердце стучит даже в кончиках волос, даже в бороде прыгает.
Удачно на углу оказался магазин. Там и передохнуть можно.
Дверь в спасение оказалось закрыта. Табличка на ней говорила ужасным голосом пророка, что время вышло и магазин закрыт. Страх все сильнее подкрадывался к нему. Он должен найти, должен выкрутиться. Его ждут, он не может подвести.
К счастью вспомнился круглосуточный магазин на выезде из города. Вот и спасение! Бегом! Из последних сил!
Девушка на кассе с удивлением пробивала одну покупку за другой. Гора все не уменьшалась. Она была бесконечна. В магазине всегда был большой запас товара.
«Простите, я Вас нигде раньше не встречала?» - не смогла удержаться от вопроса кассирша. Ее давно мучил этот вопрос. Покупатель был смутно знаком, но что-то мешало вспомнить чем.
«Наверно Вы обознались, а может раньше у вас покупал» - отшутился запыхавшийся и довольный незнакомец.
Девушка за кассой долго провожала взглядом уходящего за угол стоянки мужчину. Она его видела, но даже мешок за спиной ей не напомнил его образ.
Дед Мороз в оставшиеся часы до Нового года отклеивал все магазинные бирочки и ярлыки от подарков. Снеговики, чувствуя свою вину, помогали изо всех сил.
В этот год все малыши и взрослые впервые получили жизненные подарки))

А что Вы бы хотели получить на праздник в подарок? Какой был самый неожиданный и милый в прошлые разы?

Сегодня задумался, почему бокал никогда не пьянеет? Может он более стойкий или менее впечатлительный? Вроде пьют люди наравне с ним, иногда из горлышка, но это редкость все же))
В чем его секрет? В прозрачности или в том, что в себя ничего не вбирает?
Полезное качество. Пропустил сквозь себя все гадости и не пострадал. Где бы научиться этому?

Они сидели на мягком и в руках держали бокалы с вином
-да и вино бодяжить научились- сказал темный и продолжил пить
- извини, что в сети сегодня не был - сказал блондин – опять шеф прискакал сердитый. Все стращал планом и на вас кивал, мол, вот у них все хорошо идет, а мы все время плетемся. Пришлось активнее работать
-то-то смотрю и мне работы привалило- удивился темноволосый и свесил ноги с сиденья
-то ли еще будет завтра - сказал не без гордости его собеседник - я там такой задел сделал, что надолго тебе хватит
-ну, что быстро сделал, легче исправить - криво усмехнувшись, хохотнул ему в ответ темный
-а это уже не моя забота - лениво потягиваясь ответил блондин - я узнал, что наша вторая смена погорела на совместной работе с вашим департаментом.
-у нас тоже всех проверяли, еле нашу переписку успел спрятать- размахивая вином радостно подхватил смуглый.
-слушай, надоел мне этот план, эти проверки, только настроишься на что-то долговечное, а тебе говорят, мол, лучше десять пар для плана по году, чем одну навсегда - обиженно почесывая крылья сказал блондин
-да, у нас та же ерунда, я им говорю, не трогайте меня, дайте все качественно сделать, чтобы разругались так вдрызг, а мне пеняют, что для плана любая ссора, хоть на пять минут, уже галочка - подхватил второй
-мельчают люди по нашей вине, нет той страсти глубины чувств, все как-то поверхностно на миг, на час. Эх, мог бы все исправил бы, чтобы могли силой чувств многое, а какими будут эти чувства - это мы уже с тобой посоревнуемся. Кстати, тебе завтра еще мои 124 свадьбы и 327 романтических признаний в любви править- сказал с гордостью светлый
-ну, я тоже не сидел сложа руки, ты все завтра у шефа узнаешь – радостно захихикал темный
-да пошли они все, на чем мы там остановились? Вроде твой ход был. Пойдем пока не засекли…

Раздражение глухо ворочалось внутри. Как он устал за это время. Бесконечные просители. Мелькание лиц. Потоки просьб и оправданий. Устал, а заменить его некому. Приходится все делать через силу, изображать понимание и участие.
Как все смешно стараются прикрыть свои грехи и промахи. Пытаются свалить на других вину. Не знал. Не ведал. Забыл. Подставили. Жалкий лепет грешников. Весь этот набор отговорок давно уже набил оскомину. Самое удивительное, что все просители знают о неизбежном наказании, но все же пытаются найти лазейку и избежать справедливого возмездия. Обмануть бога нельзя. Разжалобить еще не удавалось.
Давно хотелось всех вновь прибывших наказывать без собеседования. Жаль, образ справедливого судьи не давал такой возможности. А сколько бы времени и сил можно было сэкономить. Использовать на более важные дела. А этот хор лукавых обманщиков оставить для других.
Давно уже дрожание голоса просителей и «честные» оправдания не трогали его душу. Весь этот поток лжи разъедал его, и приходилось бороться не за души грешников, а за свою. Почему, он высшее создание и вершитель судеб, вынужден столько времени слушать ложь и с добрыми глазами отправлять всех грешников в чистилище? Почему это нельзя поручить другим? Как он устал.
Минута отдыха закончилась. Подъехал новый состав грешников. Они еще не догадывались, что участь их предрешена, и час возмездия пробил. Шутили, галдели и радовались последним минутам греховного падения.
Он поправил рабочий костюм. Прокашлялся. Вошел в открывшиеся двери. Хорошо поставленным голосом объявил: «Граждане, готовим проездные документы!»
В автобусе нехорошо заиграл реквием))

Передо мной лежит письмо. Его волнительные строки совсем не трогают меня. Постой, зачем лукавлю я себе, скорее душу бередят. Признаться в этом сил мне хватит. И снова пробегусь душой по ровной вязи слов и мыслей.

Я вновь пишу тебе. Я вновь тебе всю душу открываю. Зачем сама еще не знаю. Ты, верно, слушать можешь не как все. Мне нежность не дает молчать, она мне душу разрывает. Мне хочется кричать вам всем, как я люблю. Как Им живу. Как грежу вновь свиданьем. Как плачу тихо без него. Мне нужно выплеснуть немного волшебства, что разбудил Его прекрасный лик во мне. Ты выслушай, и мне полегче станет.
Сегодня снова я одна. Ненужных мыслей череда. Поклонников докучливых старания не вызывают радости во мне. Я вновь одна среди десятка глаз желающих меня. Его нет рядом лишь. Мир так сереет без него. Он лишь одной улыбкой может разукрасить будни. Ты слушай, мне так важно это. Мне кажется, что ты поймешь мои терзанья. Я полюбила, я любима вроде. Мне сложно без него представить мир теперь. А впрочем, это я уже не раз тебе писала. С тех пор не изменилось ничего. Он вновь не рядом, вновь далече. А мне так хочется к нему, но первой написать я не могу. Он вечно занят и, увы, не мной. Мне все сложнее быть одной. Я так хочу любить его и прижиматься вновь к плечу. Я плачу вновь. Я не молчу. Но он не слышит слов моих.
Ты снова слушаешь меня. Я снова отнимаю время. Прости, что тратишь ты его не на себя. Ты просто проявил заботу и мне так важно быть услышанной. В беседах и рыданиях о нем я раскрываюсь вновь перед тобой. Ты вновь великодушен и внимаешь моим словам, а все они о Нем. Но с каждым словом и признанием моей любви к нему, мне ты становишься милее. Почему? Я не хочу другой любви, я им полна, а не другими. Там в сердце места больше нет, но почему тебя там часто стала видеть. Гоню и вновь тебя там вижу. И с каждым разом замечаю, что сил прогнать уж больше нет. Я только с ним свою судьбу свяжу, и с ним я буду счастлива. Но почему тобой я дорожу, и почему так хочется к тебе.
Гоню все мысли и слова. Гоню как можно дальше. И в сердце оба вы сплелись и вас обоих рада видеть. Я не хочу в душе войны и не хочу рыдать над трупом побежденного. И победителю нести венок и позабыть о сладостной любви к нему или к тебе.
И как мне быть, теперь не знаю. Я просто к сердцу вновь взываю.
И почему любимые не слышат нас, что мы готовы полюбить тех, кто участлив и умеет слышать? Любимые, услышьте, наконец, своих прекрасных женщин. Их слова, их чувства обращены лишь к вам! И это красота души лишь вам должна открыться. Не искушайте чувства любящих сердец, своим молчанием толкая к поиску сочувствия и понимания, но у других.

В детстве меня мучил всегда вопрос, на который взрослые не давали мне ответа. Вроде пустяшный вопрос по сюжету сказок. Почему в сказках типа «Золушки» или «Морозко» отцы так безвольно и безропотно видят как их любимых дочерей гнобят и пытаются со свету сжить? Максимум отцы в самом конце уже проигравшей мачехе язык покажут, на большее отваги не хватает. При том, что в те времена мужчины были все же важны в хозяйстве)) и просто так их мнением помыкать нельзя было.

«Вставай - просипело мне на ухо. «Належался»- вновь кто-то бесцеремонно меня будил и дергал за одеяло. Открыв глаза, увидел нечто маленькое и невразумительное: «о боже, кто это?». «Я твоя совесть ….» - сказала она и грязно выругалась. «А разве это повод чтобы будить человека в 5 утра?» - подумал я. Но на всякий случай открыл второй глаз, недоразумение все еще ругалось и вздымало в гневе руки к небесам. Что-то кому-то, объясняя и доказывая, что я совершенно безнадежный случай, мне стало интересно, что там наверху думают обо мне. Но монолог совести завершился, и она, недовольно гремя стремянкой, направилась ко мне.
- На, обещал Ей звезду с неба, иди доставай пока не погасли!
- Да я, не достану, они же высоко, а тут только стремянка!- удивился я.
- Ничего, обещать кто тебя просил, вот теперь выполняй!- и протянула мне молоток и стамеску.
Кряхтя и возмущаясь, я полез вверх по стремянке, зная, что никакой звезды не достану и только зря потрачу время, но к удивлению вскоре уперся в небо и, протянув руки начал методично выбивать из гнезда звезду
Раннее утро застало ее на кухне, она стояла у окна и с удивлением глядела, как к небу устремлялись лестницы и тысячи мужчин устремлялись вверх за обещанными звездами, весеннее утро оглашалось звонким стуком молотков, чертыханьем мужчин и противными криками совестей.

Жаркое солнце билось от скуки в закрытые окна. Ленивые мухи то и дело поглядывали на ставни, проверяя крепость запоров. У открытого входа сидели два смотрителя. Жара их мучила изрядно, и если бы не припасенная фляга с заветной жидкостью, то вряд ли смогли бы они так бодро себя чувствовать. На колене одного из них, плотном мужчине с черной шевелюрой, лежала большая книга. Его приятель, рыжий и остроносый, спорил и что-то показывал на открытой странице.
- а я говорю, что не влезет!
- а ты мерил? В прошлый раз ошибся на целый десяток - отвечал ему чернявый.
- так там модель новая была, а эта старая, проверенная. Смотри загривок толстый, живот раздутый. Говорю, не больше пяти десятков с хвостиком
- пять десятков, да ты загнул- стал хохотать плотный смотритель.
- не веришь? Давай проверим! – обиженно встав, направился к двери рыжий.
- ты что ополоумел, старший приказывал же выдерживать карантин. Не меньше одной луны. А сейчас и половины не прошло.
- так они ни разу не продержались такой срок, все время обратно товар забирали.
- еще бы на такой жаре кто угодно за целую луну передумает - благодушно потягивая из заветного сосуда пробурчал упитанный смотритель.
-хвала Приаму! Какой мудрец – восхищенно поддакнул ему рыжий.
Около уныло висящего транспаранта «Вас приветствует таможенный терминал Трои» стоял очередной подарочный конь. Шел пятый год осады города, но ни один житель его об этом не знал.

Свет фонаря, пробиваясь сквозь шторы, играл с обоями в неизвестную игру. Скользил по ним и убегал, как только ветер двигал занавеси.
Комната была небольшой, на стенах висели фотографии в рамках, мебель была разбросана по углам, освобождая место для большого стола посередине. На нем стояла чашка недопитого чая и стакан с соком. Маленькая ложечка слегка дребезжала от вибрации, не мудрено, рядом с домом проходила железная дорога. Круги расходились в чашке, как от дождя. Чай плескался внутри и походил порой на море в ненастную погоду. Он возомнил себя стихией, а не забытым напитком. В нем рождались волны и разбегались от центра к краям, штурмуя белые твердыни чашки. В его борьбе слышались стоны чаек и рычание прилива.
Лица на фотографиях, мерно покачиваясь в рамках, словно не одобряли его шалостей. Сурово взирали на стол. Кругом все было в движении, мерный ритм, что сотрясал комнату и не думал стихать. Наоборот все сильнее и громче набирал обороты. Воображаемые чайки в чашке совсем обезумели и их крики стали слышны всем другим обитателям квартиры. Рокот волн доносился все отчетливее, все быстрее они накатывали на края чашки.
Скоро все должно прекратиться, ведь это уже бывало прежде и не раз. Сейчас все утихнет и только воздух будет пропитан борьбой и негой, усталостью и радостным ликованием.
Портреты воспитанно стали смотреть на улицу и на железную дорогу, по которой уже давно не ходили поезда, чтобы не смутить ЕЕ и ЕГО…

Они уже давно шли и понимали, что надо было собираться в путь еще, когда не слышен был шум разгневанных богов, и не так опасна была их дорога. Как говорили старики, вначале будет легкое покачивание, но оно может не разбудить гнев божеств. Затем вы услышите шум небесной реки, но воды не будет видно. И лишь потом настанет миг погони. Но в это мало верили все вокруг, ведь живых свидетелей не было. И вот этот миг для них настал, все ближе и явственней шаги их смерти приближались и звучали.
Проходы в толще белого утеса были малы и им приходилось пробираться с большим трудом и много времени тратить на поиски обходных путей и лишь когда не было другого выхода они вгрызались в твердь и прогрызали проход. Как ни спешили они, как не выбивались из сил, но слишком медленно им давался этот бег сквозь стены, и поступь богов все слышнее раздавалась.
Луч надежды блеснул для них. Они нашли путь к центру. Там виделась спасительная тень пещеры. Так просто вроде, вот оно укрытие, что решили обхитрить преследователей, хотя никто до этого не мог еще перехитрить бога. Они знали, что обречены, но этот шаг давал им хоть какую то надежду на спасение, потому что сил продолжать бегство у них не было. В тиши малюсенькой пещеры они притаились и с ужасом ждали своей участи.
Вот отвратительный хруст ломающейся породы начал приближаться, начали дрожать стены. Посыпались сверху куски. Воздух наполнился хрустом, треском. Как будто чьи то огромные зубы дробили твердь, перемалывали ее, крушили все на своем пути.
Вдруг яркий свет проник тонким лучом. По стенам прошла дрожь и, вздрогнув, пещера распалась на куски, обнажив их тела на погибель.

Человек брезгливо поморщился и бросил недоеденное яблоко на землю, червяки, а это они спасались бегством, вывалились на землю. Милость богов порой нам кажется наказанием.

В жаркой пустыне жил скорпион. Песок и колючки окружали его. Редко проходили мимо верблюды и проезжали машины. Сколько себя помнил скорпион, песок всегда был раскаленным, а солнце всегда пекло голову. Жара была ему не в тягость, он даже от нее становился сильнее, а яд его более опасным. В округе все звери его побаивались за неукротимый нрав и бесстрашие. Боялись, но уважали.
Однажды мимо проезжали туристы. Большая машина с детьми и взрослыми. Они все вышли около скорпиона и стали щелкать фотоаппаратами. «И чего они там увидели? – подумал он – песок, как песок». Один из взрослых решил сделать красивый кадр и вынес из машины маленький аквариум с рыбкой. Поставил его на холмик песчаный и стал фотографировать.
Скорпиону очень понравилась рыбка. Он не видел такой красоты в своей жизни. Она так грациозно плавала в своем небольшом домике. Затаив дыхание скорпион подполз ближе. Кругом все зашумели и обрадовались его появлению. Как красиво смотрится на песке аквариум с рыбкой и скорпион рядом с ней.
Сделав несколько снимков, люди стали собираться в дорогу. Посадили детей и уложили аппаратуру. Осталось только забрать аквариум. Скорпион решил не отдавать рыбку. Он решил биться за нее. Он влюбился и не мог позволить никому ее забрать. Смело кидался скорпион на людей, которые хотели его отогнать. Размахивал своим хвостом. Он решил умереть, но не отдать прекрасную рыбку. Он бился за свое счастье.
Люди решили не связываться со странным скорпионом и оставили на песке аквариум с рыбкой. Победитель ползал вокруг и был горд собой. Он смог отстоять свою любовь.
Но вода в аквариуме быстро испарялась от жаркого солнца. Скоро рыбка уже не могла плавать, а только лежала на боку. Широко раздувала жабры и тихо умирала. Скорпион понял, что он сам погубил свою возлюбленную. Он ничего уже не мог сделать и только ожидал неизбежного конца. С последним вздохом рыбки скорпион стал жалить себя хвостом. Удар. Удар еще удар. Хоть свой яд на него не действовал, но не мог он иначе погасить злость.
Ветер гонял песок по пустыне. На одном холме поблескивал на солнце маленький аквариум с погибшей рыбкой, а рядом лежал умерший от тоски скорпион.

P.S. Всем собственникам посвящается.

Руки уже стали тяжелыми от проделанной работы, спина все больше заявляла о своем неучастии в дальнейших поисках, а она все сидела и привычными движениями промывала породу в поисках драгоценного камня. Многие женщины уже что-то нашли или смирились с тем что есть, и смотрели на нее с изумлением, часто из ее сита выпадали золотые камешки и полудрагоценные камни, но она не замечала этого и все намывала дальше песок в поисках чего-то. «Очнись ты выбрасываешь золото, ты не замечаешь того что у тебя в руках есть то, о чем другие и мечтать не могут»- кричали ей. Она поднимала свои прекрасные глаза и отвечала: «я не ищу золото, которое нужно всем, мне нужен родной и только мой, я ищу тепла и понимания».
И вот однажды она нашла вроде обычный камешек, но лицо ее стало счастливым и она, прижав его к груди и со слезами счастья под недоуменные взгляды соседок, пошла прочь.
Счастье обязательно приходит, когда его ждут.

Он настиг свою жертву. Погоня не была утомительна для него. Его жертва (ему было приятней так думать о противнике, не как о равном, а как о жертве) была не столь стремительна. И когда после крутого подъема споткнувшись, покатилась по ровной как стол поверхности, то он замедлил шаг. Улыбнулся, поправил одежду и начал демонстративно неспешно закатывать рукава. В его движениях читался приговор и решимость. Сквозь пальцы сочилась сила и неотвратимость. Жалость сегодня была не в чести. Каждый из двоих знал, что ждет их. Короткая схватка, блеск стали, и гримаса боли, торжествующий хрип победителя и стук падающего тела.
Вот они остались только вдвоем. Их разделял короткий отрезок, убежать или занять выгодную позицию охотник не дал. Раскинул руки и вынул клинок. Противники не встречались взглядами, охотник искал глаза жертвы, а она прятала глаза, боялась прочесть неизбежное и потерять веру, хотя бы то, что от нее осталось. Кружась в танце смерти, руки охотника завораживали, неимоверная сила притягивала к ним. Смерть от руки мастера уже не казалась так страшна, в ней была даже некая прелесть. Жертва ощущала себя сопричастной к искусству смерти. Забыв о самосохранении, шагнула вперед, навстречу этим страшным движениям. Вокруг стало тихо и скорбные рыдания, чьи то наполнили воздух
Охотник исполнял свой танец, он это делал много раз. Противники редко удивляли его. Они были разные, но их объединяло то, что они любовались его танцем все в первый и последний раз. Он редко вспоминал их имена, ему их часто напоминали другие. Он помнил схватки и каждой гордился. В спорах о своих заслугах часто приводил свои победы в пример. Он был холоден и расчетлив. Он не впадал в ярость или исступление, вся жажда и азарт заканчивались, когда он настигал жертву.
Сегодня он удивился этому шагу навстречу его ножу. Удивился и даже рассердился. Он схватил свою жертву и стал вгонять клинок с животной яростью, как бы мстя за испорченный ритуал, за украденные миги победы.
Оружие легко делало свое привычное дело, а мастер недоумевал. На смену ярости пришло раскаяние, жалость. Он сел рядом с истерзанным телом и обхватив голову, стал рыдать. Слезы, слезы. Как он их прятал всегда внутри, а тут, так все смешалось в нем. Он был бессилен перед ними. Он не мог остановиться. Он проиграл. В своем безумном поступке его жертва переиграла его.
Он сидел и, не стыдясь своих слез, собирал с разделочной доски останки луковицы.
Мужчины даже из просьбы порезать обычный лук устроить могут побоище)))

Она напала сразу, не дав опомниться. Била нещадно мозг. Чередуя короткие прямые с боковыми ударами захватывала преимущество. «Ну что хозяин, нравится тебе? А если так, а?» - кричала она. «Не ждал? Думал не приду сегодня? Я для тебя сюрприз приготовила. Смотри кто там в углу лежит!» - не унималась Боль. Недалеко лежала избитая и харкающая кровью Совесть. Смотрела сквозь пелену, и в ее взоре читалось: « Прости хозяин, я сделала все что смогла!» Силы на сей раз были неравны. Боль разошлась и стала избивать жестоко Доброту. И все больше распалялась оттого, что та не сопротивлялась ей. «Добренькая значит, хорошая? А я плохая, да? Получи!» - наносила удары и кричала в избитое лицо. К счастью Доброта быстро потеряла сознание, и мучительница направилась на поиски Понимания и Сочувствия. Застав их врасплох перешла в атаку. Удар, уход, бросок и снова град ударов. Боль злобно склонилась над истерзанными противниками. « Я жду! Что вы мне можете сказать? Чем будете защищаться? Молчите, как странно, а были так все время говорливы. Вы никчемны! Вы балласт! Вы отнимаете время своей болтовней, когда надо быть жестким и резким!» - не унималась Боль. Шевеля разбитыми губами и выплевывая крошево разбитых зубов, Понимание пыталось сказать что-то в ответ, но было избито вновь. Боль торжествовала, ликовала. Вокруг лишь поверженные чувства. Они смотрели на нее с недоумением, и кровь сочилась из их ран.
Оглядев поверженных противников, Боль прошла мимо холодного Разума. « Ну что хозяин, тебе мало? Или еще добавить для урока? Терпишь? А если так?» не унималась мучительница. С разбегу глухо ударила в виски. Еще разбег и вновь удар. В глазах становится темно. И ломит затылок. Спрятать голову в ладони. Укрыться от ударов. Как? Когда тебя бьют изнутри. Удары сыпались, и голова дрожала даже сдерживаемая руками.
Вдруг все прекратилось. И чей-то неожиданно ласковый голос обратился: « Ну что, плохо тебе дурачок? Прости, я не могла иначе! Сейчас опять придут твои зануды чувства. Опять начнут зудеть и только лишь мешать тебе. Я знаю, сейчас тебе фигово, да что там фигово, откровенно хреново! Я тебе оставила Разум в целости. Возьми его. Посмотри вокруг. Тебе так нужно просто увидеть все своими глазами, а не советчиков твоих! Я, Боль, тебе в награду дадена!»
Сказала и ушла, пообещав вернуться при случае. Из дальних углов стали возвращаться побитые чувства, на ходу ворча и призывая Разум подождать их….

Жар пристал к одежде и обволакивал все тело проходивших мимо людей, мыслей было немного и они лениво протекали в голове по непонятному маршруту: то о воде, то о футболе, то снова о женщинах взбредет.
Медленно бродя по узким улочкам среди теней кустов и лениво пиная бумажки и пакеты, что валялись на дороге, сам не заметил, как сделал несколько кругов и вновь вернулся к месту встречи.
Я часто вижу здесь тебя. Ты так красива и печальна. Немного боли вновь в твоих глазах, хотя ты вроде бы любима, немного грусти в светлом лике, немного чертиков из под ресниц. Наверно все же ангелам ты ближе, но это домыслы мои.
Я близко окажусь к тебе, и ты почувствуешь мое появление, вздохнешь и скажешь что рада мне, что даже ждала и скучала, порою даже изнывала без меня. Я верю тебе и веру глазам что видят как ты открываешься мне, как воздуха больше в твоей груди стало, как мечтательность и нега разливаются по лицу твоему. Ты спохватишься, что выдала себя и срочно станешь вспоминать о важных встречах, искать телефонные номера спасителей твоей деловитости. Порывшись среди сладостей и косметики в сумочке, достала телефон.
Я буду волосы твои перебирать и в светлых прядях всю тебя искать, и кисти рук твои сжимать в ладонях, лицом твоим дышать и взмахом ресниц любоваться. Ты чувствуешь все и рада мне и моим порывам, не останавливаешь меня, а пытаешься повернуться и уловить меня, но ускользаю я и снова невидимый брожу по волосам, тихонько обнимаю, порывисто дышу и то прильну к тебе то отстранюсь. Даже жаль, что видеть меня ты не можешь. Я буду приходить к тебе все время на свидание и буду радоваться встречам нашим и летом и зимой, у нас так много впереди, у нас так много нежности внутри и страсти.
Я рядом, я близко, я в каждой твоей черточке, я ветер. Я ветер и охватываю тебя, холожу и жаром опаляю, напором сбиваю и нежно ласкаю. Я ветер и право жаль, что не человек, я много могу, но сердца и теплоты рук мне не дано.

Ветер играл с занавесками. Бесцельно бродил по кухне. Перевернул бумаги. Заглянул в углы. Сделал несколько оборотов, поднял напоследок ворох луковой шелухи, и исчез.
Кухня, недавно сиявшая чистотой, производила унылое впечатление. Разбросанные листки и мусор. Грязная посуда в раковине и на столе, полотенца на полу.
Рядом с окном сидела пожилая женщина. Натруженные руки безвольно свисали. Взгляд был потухшим, а на бледных щекам высыхали слезы. Невидящий взгляд упирался в небо. Скомканный передник почти упал с колен.
Прошла всего пара месяцев, как ее жизнь неожиданно изменилась. Новая работа принесла не только новые хлопоты, но и удивительное знакомство. Сердце женщины, закаленное жизненными передрягами, предательски дрогнуло. Она оттаяла и изменилась. Конечно, морщины и возраст не стали менее заметными, но улыбка стала появляться на ее лице, впервые за долгие годы. Она снова почувствовала себя женщиной, которая может любить и быть интересной мужчинам. Стала следить за внешним видом и даже позволила себе пару покупок, которые еще совсем недавно значились бы в графе «глупая трата денег». Маникюр, новая сумочка и изящные туфли стали символами этих перемен. Ей даже стало казаться, что она сошла с ума. Почтенная дама иногда напевала себе под нос забавные песенки и делилась радостью с подругами.
И вот такой жестокий финал. Конечно, рокового «прощай» она не услышала, и место для надежды еще осталось, но сердце опытной дамы уже ощущало всю горечь потери. Слезы текли сами по себе, женщина «не замечала» их, как будто смахнув слезинку, она признает поражение.
Как неожиданно все началось. Пара взглядов и веселая улыбка. Немного шалостей и изящных комплиментов. Вроде ерунда, но внутри женского сердца все заныло и пробудилось.
Совсем недавно Он еще сидел рядом на кухне. Его любимым местом был подоконник. Он забирался на него и увлекал ее своими разговорами. У него была очень интересная жизненная философия. Он иначе смотрел на многие вещи. Намного легче и проще. Немного по-детски, и очень притягательно. Хотелось поверить и самой жить так же. Он так красиво об этом рассказывал.
Невольно улыбнувшись, женщина встала со стула и села на привычное место возлюбленного. Подоконник хранил его тепло, или ей это показалось. Он всегда смешно раскачивал ногами, когда увлекался рассказом.
Совсем недавно женщина поняла, что в нем она полюбила. Ее возлюбленный не боялся быть смешным. Наоборот, он всеми поступками и словами подчеркивал свою несерьезность. Только любящее женское сердце видело за его лукавой улыбкой и озорством ранимость души.
Теперь его нет рядом. Нет даже в соседней комнате, где он всегда проводил много времени. Нет на кухне и на любимом подоконнике. Как горько и больно стала давить пустота и гулкое «он не вернется» бродило внутри.
Весело подпрыгивая, вбежал мальчик. Увидев женщину, изумленно остановился.
-Что с Вами?
- Это ты во всем виноват! Ты настраивал его против меня! Подшучивал! Напоминал ему, что я лишь прислуга!
В голосе звенела обида и горе. Гримаса ненависти на лице женщины. Сжатые кулаки. Удивление на лице мальчика.
- Из-за тебя он не решался на серьезные чувства. Ты все время все портил!
Ненависть выходила со слезами. Печаль оставалась. Мальчик не мог понять происходящего. Всегда суровая и гордая женщина плакала рядом с ним. Он не понимал ее. Движимый доселе неизвестным чувством он подошел к ней.
-Простите меня, я не хотел этого. Мы просто играли. Нам было весело.
-Я знаю Малыш. Ты не виноват. Прости меня. Это пройдет.
Слезы немного успокоили душу. Женщина посмотрела в открытое окно. В ее глазах сверкнула надежда.
- Он улетел. Он улетел, но обещал вернуться
-Кто?
-Карлсон , милый, милый Карлсон.
И Фрекен Бок грустно улыбнулась, может мальчику, а может своим мечтам.
Малыш неслышно вышел их кухни. Домоправительница стояла у окна и улыбалась со слезами на глазах. В этот день Малыш понял, что внутри самой строгой и грозной Фрекен Бок может жить ранимая и любящая женщина.

Всего

В одной далекой и сказочной стране. Далекой настолько, примерно, как парк через дорогу от нас. Жил-был ежик. Славный такой и деловитый.
Однажды он шел по лесу и увидел. Заяц прыгает вокруг дерева и смешно лапами трясет. Подошел к нему ежик и спросил, мол, чего ты тут делаешь.
Заяц отдышался: «Да, вот, понимаешь сосед. Шел утром на работу и вдруг вижу, яблоня стоит, а на самой верхушке яблочко висит. Дай, думаю полакомлюсь. Вот и прыгаю уже полдня». «Эх, ты, что же меня то не позвал? Сейчас вместе придумаем, как его снять. Придумал, бери палку, будем его сбивать»- распорядился ежик.
Стали кидать палку вверх, но то ли плохо прицеливались, то ли яблоко висело слишком высоко, но никак не могли добросить до него. Запыхались оба, устали. Сели на пенек, стали думать, как им это яблочко добыть. Ежик достал из сумки два яблока, одно себе, а другое зайцу. Сидят, хрустят, думают.
Мимо медведь шел, увидел приятелей, остановился. «Привет, чего такие хмурые сидите?»- спросил их косолапый. «Яблоко никак не достать»- отвечает ему заяц. «А зачем вам оно? У вас ведь вон их сколько»- удивляется мишка. «Я на это яблоко уже полдня потратил, теперь не отступлюсь» - возмутился заяц. «А для меня это дело принципа!»- подхватил ежик. Решил им медведь помочь. Полез на дерево. Яблонька тоненькая оказалась и скоро мишке уже боязно стало вверх лезть. Прогибается под ним дерево. Слез обратно. Сели стали дальше думать.
Летела мимо ворона, ее попросила медведица и зайчиха отыскать мужей. Ежик жил в другой части леса и ежиху ворона не встретила.
Видит, мишка подбрасывает вверх зайца, а тот пытается что-то на дереве схватить. Подлетела поближе. Видит. Под яблонькой стоит свежее сделанный стол, на котором навалены припасы разные: яблоки, бутерброды, вино. А рядом медведь кидает зайца в воздух, а ежик корректирует его броски.
Пожалела их ворона, подлетела и сняла с ветки яблоко. «Повесь обратно!!- закричали на нее звери - мы уже почти целый день за него бьемся, оно почти уже наше!!» «Да, я вам его и сняла. Вас уже давно дома ждут!»- отвечала ворона. «Нет уж, мы сами его должны добыть!! Лети отсюда»- возмущались друзья.
Ворона взлетела на дерево и примотала обратно яблоко. Посидела немного и полетела домой.
Под утро, уставшие кормильцы вернулись в свои дома, неся по четвертушке яблока (четверть у яблони съели на радостях).

потом напишу