Вот такая очаровательная знакомая у нас есть. К сожалению, хозяйка захотела ч/б портрет, а у Шанель необыкновенной красоты голубые глаза. Поэтому для меня это был не заказ, а сплошное разочарование. С другой стороны, жажда цвета должна была куда-то вылиться, так что под катом у меня несколько быстрых рисуночков с натуры из серии "пока никто не видит". Удалось даже укротить негодную бумагу "детского альбома для рисования".

Что, я опять с вязанием, да? У меня есть оправдание. У нас умерла черепашка. Умерла во сне, мы ее похоронили в лесопарке, в очень красивый, морозный день. Я переживаю очень трудно и долго. Рисовать сейчас все равно не могу, потому что все время не одна, книжки не отвлекают, вот я и вязала.

Сначала три головных убора для мамы. Первая попытка - капор крючком, ей не идет. Распустила. Вторая попытка, обреченная заранее - снуд спицами, как я и предсказывала, неудобно с ним. Третья попытка уже авторская модель, спицы, давно хотела себе такую штучку, на ветреные дни, когда в шляпе ходить руки мерзнут. Понравилась и прижилась. Демонстрирует лучший и безотказный друг:

Ну, а этот стаканчик-мешочек, я просто пробовала жаккард крючком. Чуть-чуть ниток не хватило до задуманного. В процессе, меня не покидала уверенность, что я еще в жизни ничего красивее не вязала. Хочу теперь себе целую сумку, на лето...

Пока вяжется вяжу. Забавные носочки себе сделала. Под тапочки-вьетнамки.

Не хотела ноги фотографировать. Но иначе вообще не понятно, что это за рогатые монстрики.  Мои вторые в жизни носочки. Заодно еще вязание жгутов освоила.

Дома было холодно, отопление еще не включили, а старые оконные рамы со стоном пропускали уже леденеющий ветер. Я не могла уснуть, история, рассказанная Ли, все крутилась в голове, и, не выдержав, я села ее записывать. Вспомнить было легко - он рассказывал эмоционально, раскладывая на голоса, и каждая воскрешенная эмоция отражалась на лице. Но я писала "Утро прошлого века" всю ночь, больше смакуя в мыслях мелкие детали нашей встречи, чем его рассказ, и какая-то тяжелая, безысходная грусть зарождалась внутри. Не в первый раз меня так задел человек, о котором я ровным счетом ничего не знала, поэтому, опираясь на опыт, я пыталась успокоить себя, уговорить, что это пройдет, очень скоро сгинет, как воспоминание о приятном сне. Но шли дни, и я замечала, как вздрагивает сердце при виде высоких прохожих, как вылавливаю знакомые интонации из монотонного городского гула, как мысленно возвращаюсь к костру в шалаше. Росло ощущение, что я упустила что-то важное, судьбоносное, что случилось нечто непоправимое.
Грусть уволакивала меня все глубже, я реже стала выходить из дома, а если и выходила, то использовала все возможности, чтобы как можно дольше туда не возвращаться. Вот и в тот вечер, выйдя из метро, я свернула не к остановке, а к ближайшему кафе. Все как всегда: столик у окна, искусственная розочка в вазе и два продавленных диванчика. Этот столик всегда предполагает как минимум влюбленную парочку, даже целую компанию, а я занимаю его одна. Все беспокойные посетители обходят его стороной, уверенные, что я кого-то жду. Но я никогда не дожидаюсь.
За окном шел уже по-настоящему осенний, затяжной и холодный дождь. Фонари, лужи, стекла светились ярким оранжевым светом и отражались друг в друге, мелькали черные, похожие на грибы силуэты людей под зонтами. Мне всегда казалось, что уличное освещение специально делают теплым, чтобы легче было пережить холода.
- Лето всегда возвращается, даже в Питер.
Ли сидел напротив и пил мой чай. Некоторое время я смотрела на него, как на порождение фантазии, и вместо радости чувствовала страх, что он опять исчезнет, что мне опять придется ждать.
- Спасибо, что ты передумал.
- Что ты имеешь в виду? - Он удивленно поднял брови.
- Что ты вернулся. Ангелы не возвращаются. - Но заметив, что только больше запутала его, я объяснила. - Люди, которые приходят неожиданно, рассказывают историю, мораль которой отвечает твоим мыслям, решает твою невысказанную проблему, и уходят не оставив даже имени - это ангелы.
- А ты никогда не думала... - Ли опустил глаза и помедлил. - Не думала, что они рассказывают историю, не больше? А именно тебе только потому, что больше некому?
- Не бывает совпадений Ли. Еще ни одна из этих историй не осталась для меня простой сказкой.
- М-да... - протянул он и ухмыльнулся, вздрогнув всем телом. - А я как раз собирался назвать совпадением этот разговор со сказкой, которую надумал тебе рассказать.
Я хотела спросить, неужели он пришел только чтобы что-то рассказать, но побоялась услышать ответ. Пусть уж лучше приходит, имея на то, может быть, меркантильный повод, чем не приходит совсем.
- Я рассказала твое "Утро прошлого века" людям.
- Правильно сделала, пусть живет. - Он нетерпеливо отмахнулся, глаза уже горели. - Готова слушать следующую? Называется...

Серия сообщений "В гостях у сказочника Ли":
Часть 1 - В гостях у сказочника Ли. Утро прошлого века.
Часть 2 - В гостях у сказочника Ли. Любка-не-Любовь.

Нам опять отключили отопление. В этот раз хоть причину объяснили... И то, не домоуправ, а телевизор. Говорят, мерзнуть будем не меньше двух дней. А дом еще с прошлого раза не прогрелся - второй раз за неделю без отопления.  Так что сегодня просто теплые результаты моего зимнего настроения.

Конечно, мои "ириски"-фенечки. То, что от них осталось. Живут совершенно самостоятельной жизнью, расползаются, как тараканы, не успеваю фотографировать. Наплела много, потом долго искала, оказалось, Кову на подарочки утащил.

Иллюстрация к одноименной песне группы Агата Кристи

 

Кажется, Коэльо говорил, что дьявол в мелочах? Недавно стала за собой это замечать. Есть какие-то особенные способности у мелочей - раздражать.
Долгое время я использовала самодельные подсвечники. Две бутылочки, с мелкими камешками на дне для устойчивости, и перламутровым "дождиком" для красоты. Но в один прекрасный день Кову принес отрез шикарной бархатистой ткани глубоко пурпурного цвета, которую мы нарекли скатертью и укрыли ей журнальный столик. Тут же возникла проблема - отдирать воск с бархата без слез просто невозможно. Под подсвечники тогда были подложены вырванные из блокнота листы... И вот эти вот бумажные огрызки своим присутствием в моем романтичном натюрморте просто выводили меня из себя. Мелочь, а как портит впечатление! В итоге я заморочилась. Даже в лес специально ездила, за шишками.

Два ненужных компакт-диска, бутылки, клей, матовый акриловый лак, кисти (натуральная для блесток и синтетика для лака), ластик, ну, и сами шишки.

Прежде, чем клеить бутылки, обвела их ластиком, выровняв по центру диска. На глянцевой поверхности след от мягкого ластика хорошо виден. Клей "Момент", наплевав на название, сох целые сутки. Пришлось проверять его на одном подсвечнике, чтобы все и сразу не испортить. В итоге клеила я три дня! Вокруг бутылок, так же к диску, приклеила шишки.

Когда все высохло, работать пришлось быстро. Шишки, по одной, покрывала лаком, а потом посыпала блестками (не касаясь мягкой кистью свежего лака, а стряхивая с нее блестки над шишкой), Получилось здорово. Но как ни пыталась, я не смогла добиться от фотоаппарата реалистичного многоцветия.

Жить в спальном районе города, значит свыкнуться с однообразным видом из окна. Все самые радостные и запоминающиеся события неизменно заканчиваются долгой дорогой домой, а в разговорах то и дело звучит: "Поедем в город..." В городе театры и клубы, набережные и площади, уютные дворики и уличные артисты, а у нас только типовые высотки, дворы-близнецы да продуктовые магазины. Такая унылая картина особенно подавляет осенью, когда первые затяжные дожди опустошают дворы, разгоняя веселые компании по квартирам и барам. Тогда каждый спасается, как может: работой, алкоголем, книгами или фильмами. Я же практикую побеги.

 Это был пасмурный октябрьский день, в планах - целая куча дел из тех, что обычно назначаются на субботу и выполняются сообща, поэтому, когда я сбежала в ближайший парк, во мне проснулось благостное чувство удачно завершенного преступления. К сожалению, только там я осознала, что любоваться золотой осенью можно и не сдвигаясь с места. Все эти аллеи, тропинки, полянки, представляли собой единый пейзаж и едва отличались друг от друга расположением цветных пятен в листве и количеством прогуливающихся людей.

 Главная аллея, по краям усыпанная листьями, а посередине вытоптанная сотнями пар ног и лап, должна была протянуться острой стрелой и замкнуться запертой деревьями точкой на горизонте. Но, куда бы ни взглянула, я упиралась в тупик. Вот парочка школьников, явно смущенные присутствием друг друга, то затевают шумные догонялки, то зависают в неудобных паузах, прокручивая в голове нелепые фразы – тупик. Вот молодой мужчина нервно дергает за ошейник свою большую собаку, потому что она рвется в кусты, к белкам, а он надеется догнать гарцующую по аллее даму с поводком в руках, которая все чаще оборачивается в поисках бегущего впереди песика и замедляет шаг – тупик. А вот два гастарбайтера, вопят на пределе связок и размахивают руками, они не ругаются, у них такая манера разговора, но все равно это – тупик, к тому же угрожающий превратиться в западню. Скамейки под дырявыми навесами листвы тоже вполне романтический образ, но и тут все слишком обыденно. Там сидят бабушки - это мыльная опера, вперемешку с народной медициной; там три мужичка с пластиковыми стаканчиками в руках - бытовуха. А у спуска интересно, там два дедушки играют в шахматы, и у каждого своя группа поддержки - это машина времени.

 В общем, я расстроилась. Недалеко от центральной аллеи попалась свободная скамейка, на ней я и спряталась от прохожих за своим альбомом и громкой музыкой в наушниках. Уже не было надежды на удачную натуру, даже листья под ногами казались теперь скучными, а в голове, как назло, мгновенно стало пусто. Этот великий момент отчаяния, когда страх чистого листа ставит тебя на колени и зловеще смеется: "Даже не пытайся!" Похоже на внезапное "а расскажи что-нибудь интересное?", после этой фразы я теряюсь, слушая завывание ветра между ушами.

 Рисовала я недолго. Точнее, просто заштриховывала желтым карандашом коричневатую бумагу-крафт. И было уже плевать на отсутствие в этом какой-либо пользы: рыхлые, почти пастельные штрихи поглощали темную поверхность, завораживая меня своим свечением. Твердый грифель сдирал щербинки и вытаскивал их как занозы, от чего бумага разглаживалась и закручивалась по краям. Вскоре альбомный лист залоснился от воска, и даже удержал первые капли дождя, собрав их в маленькие лужицы.

 Мой зонт с треском раскрылся и затерялся в желтизне листьев. Я заколола волосы, и собралась было уйти, но увидела, как торопливо разбегались люди. Пожар? Стихийное бедствие? А вдруг война?.. Я сняла наушники и прислушалась - нет, паническое бегство вызвал простой осенний дождь. Внутренний смех отразился улыбкой на лице, и я решила остаться. Представила себя капитаном на тонущем судне и благословила каждого сбежавшего - моя "Джульетта" была обречена, ведь "как корабль назовешь..."

Серия сообщений "В гостях у сказочника Ли":
Часть 1 - В гостях у сказочника Ли. Утро прошлого века.
Часть 2 - В гостях у сказочника Ли. Любка-не-Любовь.

Пейзаж с подвохом. Бумага, гуашь А4.

Много лет училась рисовать "как надо", теперь учусь "как хочется".
Подвох заключается в том, что при взгляде со стороны или с расстояния, на картине не видны персонажи.
К сожалению, на фотографии эффект смазанный, за счет недостоверной передачи цвета.
На работу потратила около шести часов, растянутых на две недели. Поэтому настроение к концу потеряла.
Могла сделать лучше, но не стала, каюсь.

Москве повезло, у них снег пошел. А Питеру повезло еще больше, у нас небо опустилось на землю. Весь мир за окном черно-белый, как на карандашном рисунке, подозрительно тихий, холодный... Это красиво. Это по-настоящему красиво. А вчера кислотно розовый рассвет пробился сквозь серый полог облаков, и возникло стойкое ощущение, что мир - это просто бутылка матового стекла, и все мы на ее дне.