Жить в спальном районе города, значит свыкнуться с однообразным видом из окна. Все самые радостные и запоминающиеся события неизменно заканчиваются долгой дорогой домой, а в разговорах то и дело звучит: "Поедем в город..." В городе театры и клубы, набережные и площади, уютные дворики и уличные артисты, а у нас только типовые высотки, дворы-близнецы да продуктовые магазины. Такая унылая картина особенно подавляет осенью, когда первые затяжные дожди опустошают дворы, разгоняя веселые компании по квартирам и барам. Тогда каждый спасается, как может: работой, алкоголем, книгами или фильмами. Я же практикую побеги.

 Это был пасмурный октябрьский день, в планах - целая куча дел из тех, что обычно назначаются на субботу и выполняются сообща, поэтому, когда я сбежала в ближайший парк, во мне проснулось благостное чувство удачно завершенного преступления. К сожалению, только там я осознала, что любоваться золотой осенью можно и не сдвигаясь с места. Все эти аллеи, тропинки, полянки, представляли собой единый пейзаж и едва отличались друг от друга расположением цветных пятен в листве и количеством прогуливающихся людей.

 Главная аллея, по краям усыпанная листьями, а посередине вытоптанная сотнями пар ног и лап, должна была протянуться острой стрелой и замкнуться запертой деревьями точкой на горизонте. Но, куда бы ни взглянула, я упиралась в тупик. Вот парочка школьников, явно смущенные присутствием друг друга, то затевают шумные догонялки, то зависают в неудобных паузах, прокручивая в голове нелепые фразы – тупик. Вот молодой мужчина нервно дергает за ошейник свою большую собаку, потому что она рвется в кусты, к белкам, а он надеется догнать гарцующую по аллее даму с поводком в руках, которая все чаще оборачивается в поисках бегущего впереди песика и замедляет шаг – тупик. А вот два гастарбайтера, вопят на пределе связок и размахивают руками, они не ругаются, у них такая манера разговора, но все равно это – тупик, к тому же угрожающий превратиться в западню. Скамейки под дырявыми навесами листвы тоже вполне романтический образ, но и тут все слишком обыденно. Там сидят бабушки - это мыльная опера, вперемешку с народной медициной; там три мужичка с пластиковыми стаканчиками в руках - бытовуха. А у спуска интересно, там два дедушки играют в шахматы, и у каждого своя группа поддержки - это машина времени.

 В общем, я расстроилась. Недалеко от центральной аллеи попалась свободная скамейка, на ней я и спряталась от прохожих за своим альбомом и громкой музыкой в наушниках. Уже не было надежды на удачную натуру, даже листья под ногами казались теперь скучными, а в голове, как назло, мгновенно стало пусто. Этот великий момент отчаяния, когда страх чистого листа ставит тебя на колени и зловеще смеется: "Даже не пытайся!" Похоже на внезапное "а расскажи что-нибудь интересное?", после этой фразы я теряюсь, слушая завывание ветра между ушами.

 Рисовала я недолго. Точнее, просто заштриховывала желтым карандашом коричневатую бумагу-крафт. И было уже плевать на отсутствие в этом какой-либо пользы: рыхлые, почти пастельные штрихи поглощали темную поверхность, завораживая меня своим свечением. Твердый грифель сдирал щербинки и вытаскивал их как занозы, от чего бумага разглаживалась и закручивалась по краям. Вскоре альбомный лист залоснился от воска, и даже удержал первые капли дождя, собрав их в маленькие лужицы.

 Мой зонт с треском раскрылся и затерялся в желтизне листьев. Я заколола волосы, и собралась было уйти, но увидела, как торопливо разбегались люди. Пожар? Стихийное бедствие? А вдруг война?.. Я сняла наушники и прислушалась - нет, паническое бегство вызвал простой осенний дождь. Внутренний смех отразился улыбкой на лице, и я решила остаться. Представила себя капитаном на тонущем судне и благословила каждого сбежавшего - моя "Джульетта" была обречена, ведь "как корабль назовешь..."

Дома было холодно, отопление еще не включили, а старые оконные рамы со стоном пропускали уже леденеющий ветер. Я не могла уснуть, история, рассказанная Ли, все крутилась в голове, и, не выдержав, я села ее записывать. Вспомнить было легко - он рассказывал эмоционально, раскладывая на голоса, и каждая воскрешенная эмоция отражалась на лице. Но я писала "Утро прошлого века" всю ночь, больше смакуя в мыслях мелкие детали нашей встречи, чем его рассказ, и какая-то тяжелая, безысходная грусть зарождалась внутри. Не в первый раз меня так задел человек, о котором я ровным счетом ничего не знала, поэтому, опираясь на опыт, я пыталась успокоить себя, уговорить, что это пройдет, очень скоро сгинет, как воспоминание о приятном сне. Но шли дни, и я замечала, как вздрагивает сердце при виде высоких прохожих, как вылавливаю знакомые интонации из монотонного городского гула, как мысленно возвращаюсь к костру в шалаше. Росло ощущение, что я упустила что-то важное, судьбоносное, что случилось нечто непоправимое.
Грусть уволакивала меня все глубже, я реже стала выходить из дома, а если и выходила, то использовала все возможности, чтобы как можно дольше туда не возвращаться. Вот и в тот вечер, выйдя из метро, я свернула не к остановке, а к ближайшему кафе. Все как всегда: столик у окна, искусственная розочка в вазе и два продавленных диванчика. Этот столик всегда предполагает как минимум влюбленную парочку, даже целую компанию, а я занимаю его одна. Все беспокойные посетители обходят его стороной, уверенные, что я кого-то жду. Но я никогда не дожидаюсь.
За окном шел уже по-настоящему осенний, затяжной и холодный дождь. Фонари, лужи, стекла светились ярким оранжевым светом и отражались друг в друге, мелькали черные, похожие на грибы силуэты людей под зонтами. Мне всегда казалось, что уличное освещение специально делают теплым, чтобы легче было пережить холода.
- Лето всегда возвращается, даже в Питер.
Ли сидел напротив и пил мой чай. Некоторое время я смотрела на него, как на порождение фантазии, и вместо радости чувствовала страх, что он опять исчезнет, что мне опять придется ждать.
- Спасибо, что ты передумал.
- Что ты имеешь в виду? - Он удивленно поднял брови.
- Что ты вернулся. Ангелы не возвращаются. - Но заметив, что только больше запутала его, я объяснила. - Люди, которые приходят неожиданно, рассказывают историю, мораль которой отвечает твоим мыслям, решает твою невысказанную проблему, и уходят не оставив даже имени - это ангелы.
- А ты никогда не думала... - Ли опустил глаза и помедлил. - Не думала, что они рассказывают историю, не больше? А именно тебе только потому, что больше некому?
- Не бывает совпадений Ли. Еще ни одна из этих историй не осталась для меня простой сказкой.
- М-да... - протянул он и ухмыльнулся, вздрогнув всем телом. - А я как раз собирался назвать совпадением этот разговор со сказкой, которую надумал тебе рассказать.
Я хотела спросить, неужели он пришел только чтобы что-то рассказать, но побоялась услышать ответ. Пусть уж лучше приходит, имея на то, может быть, меркантильный повод, чем не приходит совсем.
- Я рассказала твое "Утро прошлого века" людям.
- Правильно сделала, пусть живет. - Он нетерпеливо отмахнулся, глаза уже горели. - Готова слушать следующую? Называется...