Утро 18 (29) апреля 1799 года Милан встретил взбудораженным гулом. События стремительно накатывались одно за другим и были неистощимым источником ярчайших впечатлений для темпераментных горожан. Буквально за пару дней до этого, узнав о поражении французской армии у реки Адды, члены Цизальпинской директории со всей лихостью бросились паковать чемоданы. В сноровке и ловкости им не уступали сеньоры, причислявшие себя к республиканцам, и лица, сотрудничавшие с оккупационными властями. Огромный обоз телег и прочего транспорта вытянулся по дороге к Турину, перемешавшись с колоннами отступающих французских войск. В Милане был оставлен небольшой гарнизон и заболевшие или раненые солдаты вместе с большими сомнениями в способности этих ограниченных и деморализованных сил удержать город. Противник был уже близко и не оставлял ни времени, ни шанса.

Вечером 17 (28) апреля в Милан ворвались всадники с экзотическим названием «cosacchi», загнавшие французский гарнизон в цитадель. На следующий день, 18 (29) апреля, ожидалось прибытие главных сил армии из далекой России под командованием Суворова. И без того преисполненные впечатлениями, подбадриваемые присутствием суровых бородачей на приземистых лошадках, миланцы начали энергично уничтожать всю атрибутику недавно существовавшей республики и охотиться на тех ее приверженцев, которым не удалось сбежать. Делалось это с таким энтузиазмом, что суровым «cosacchi» пришлось взять республиканцев под защиту. А на утро громадные полчища горожан во главе с духовенством вышли за стены встречать победителей. К Милану уже подошли австрийские войска под командованием генерала Меласа, но не они были героями дня. Вскоре появились колонны русских во главе с их предводителем. Пожилой фельдмаршал Суворов поздоровался с представителями города, произнес подобающую случаю речь, и под оглушительные крики толпы победители вступили в ликующий Милан. Восторженные горожане предпочли не вспоминать, что всего за три года до этого с не меньшим упоением они встречали армию молодого генерала Бонапарта.