— Оксана, в 2011 году Вы сделали "крутой вираж — от должности начальника отдела маркетинга на Янтарном комбинате к изготовлению кукол". Расскажите, почему Вы решили заняться таким кропотливым трудом, и как начинался творческий путь? Кто поддерживал Вас?
— Да, 11.11.11 начался мой профессиональный путь в искусстве куклы. Я тогда впервые приняла участие в международной
выставке "Искусство куклы" в Манеже. Мероприятие потрясло масштабом, уровнем работ. После выставки я поняла: если хочешь заниматься куклой, нужно делать это профессионально, уровень хобби для меня стал узок. Решение об увольнении со стабильной и интересной работы было принято довольно легко, даже с радостью, ведь я полностью уходила в увлекательный мир куклы. Впереди стояли серьезные задачи: самостоятельное изучение фарфоровых техник, знакомство с шарнирной куклой.
— Член Творческого союза художников России, участник многочисленных выставок и лауреат ежегодного международного конкурса Pandora Platinum… Что эти победы значат для Вас?
— Каждая победа — это признание профессионального сообщества, стимул идти дальше. Pandora для меня стала знаковым событием, ведь я была в одной номинации с мэтрами кукольного искусства: Александрой Кукиновой, Натальей Побединой. Поэтому эту победу я считаю самой ценной.
— Все Ваши изделия выполнены из высококачественного фарфора, а для нарядов используются натуральный шелк, шелковый бархат, кожа для туфелек и антикварные вышивки, бисер, канитель. Что появляется раньше в Вашей мастерской, эскизы или ткани? Где и как Вы обычно находите антикварные материалы?
— Работу над куклой всегда начинаю с эскиза. Более того, поскольку я работаю проектами, то все начинается с общей концепции: о чем будет проект, какова роль каждой куклы в этом проекте, что она должна поведать. После прорисовываю каждую куклу. И только после этого начинаю работу над скульптурой. Ткани и аксессуары также подбираю на стадии эскизов. Очень люблю шелк, у моих кукол даже волосы из натурального шелка. Конечно, без антикварных тканей и деталей костюм мне кажется неполным, поэтому стараюсь обязательно каждый наряд дополнять антикварными элементами. Где нахожу? В буквальном смысле — с миру по нитке. Везде, где я бываю, первым пунктом стоит посещение блошиных рынков, а друзья, зная о моей страсти, также приезжают с подарочками. Ну и, конечно, нахожу сокровища на наших и известных мировых кукольных выставках.
— Наверняка, чтобы хранить гипсовые формы, готовые изделия и многочисленные материалы, держать печь и столы для выкроек и росписи, требуется большая мастерская. Как организовано Ваше рабочее пространство?
— Я не храню гипсовые формы от предыдущих коллекций дольше трех лет. Истекает срок, и формы отправляются на свалку. Жалко? Нет, ведь иначе невозможно движение вперед. Из каждой модели я отливаю не более десяти кукол, зачастую даже меньше. Получается так: новый проект — это новая модель и формы.
Конечно, для хранения и для комфортной работы нужно пространство. У меня своя мастерская. В ней все продумано, есть место для печи с профессиональной вытяжкой, много полочек в кладовой, и даже своя фотозона.
— Расскажите об этапах создания: какой процесс увлекательнее других, и на какую красавицу ушло времени больше обычного. Как Вы познавали все это мастерство? Что Вы считаете главным в своих работах?
— Я полностью погружаюсь в каждый этап создания, каждый день работаю с удовольствием. Люблю работать со скульптурой, обожаю этап росписи и создание костюма. Можно сказать так: над чем в настоящий момент работаю, то и люблю Даже такой "грязный" этап как снятие форм увлекает, ведь в нем интрига и технический расчет. А для того, чтобы этот порцесс стал более приятным в эстетическом плане, я приурачиваю его к хорошей погоде и работаю в саду среди роз и пения птиц.
Обычно у меня нет "долгостроев". Не знаю, почему, но все задумки довожу до конца. Не могу вспомнить куклу, над которой бы мне было тяжело работать. Если я ее уже вижу, она непременно появляется на свет.
Мне сложно сказать, что же главное в моих куклах. Наверное, образ, состояние. Мне важно, чтобы кукла была проникновенной и уравновешенной. Чтобы она не была всегда одинаковой. Именно поэтому в моих куклах присутствует подвижность. Я всегда делаю акцент: шарниры в моих куклах не главное, это лишь возможность добавить кукле многословия. Чуть изменился наклон головы — и кукла меняет настроение. Вот чего я хочу, чтобы кукла не была замерзшей скульптурой. Я хочу, чтобы они жила.
— Ваши фарфоровые нимфы требуют к себе трепетного "музейного" отношения как нежные коллекционные создания. Многие живут в Англии, Эстонии, Латвии, Чехии. Из чего складывается цена таких изделий? Каков собирательный портрет Вашего покупателя?
— Вопрос цены для меня сложный. Скорее, это личное восприятие, за какую сумму я готова расстаться с куклой. Никогда не высчитывала экономическую эффективность. Но знаю цены на рынке. Мои куклы живут в домах коллекционеров. И я очень надеюсь, что спустя годы они будут иметь ценность и будут передаваться по наследству. Мои покупатели — это тонкие, деликатные, увлеченные люди. Часто они приходят к коллекционированию фарфоровой куклы от коллекционирования фарфора.
— Одна из коллекций названа в честь живописца и графика Альфонса Мухи, другая вдохновлена придворной модой XVIII века. А какие еще художники и эпохи щедро делятся с Вами идеями новых проектов? В какой мере Вы придерживаетесь исторической достоверности костюмов?
— Я глубоко погружаюсь в эпоху, в которой будут существовать мои новые куклы. Изучаю живопись и скульптуру того времени. Не могу сказать, что костюмы моих кукол созданы с исторической точностью, но я стараюсь соответствовать эпохе, допуская где-то вольную интерпретацию. При этом знаю, какое нижнее белье было модно в данном веке, стараюсь реконструировать главные детали, вплоть до рисунка на тканях и кружевах. Это не просто, но очень увлекательно, и творчество здесь перекликается с азартом охотника, ведь найти достойное и подходящее кружево бывает ох как сложно.
— По Вашим словам, "кукла несет в себе ровно тот энергетический заряд, который вкладывает в нее автор. Если скверно на душе, работа не пойдет". А что важно для создания рабочей атмосферы, как Вы поддерживаете бодрость тела и духа?
— Это правда. И я не знаю, что первично — настроение или работа, но замечаю за собой, что не работаю в плохом настроении или с тяжелыми мыслями. Возможно, работа увлекает настолько, что дурные мысли рассеиваются! Мне повезло: я создала для себя идеальную работу, на которую хожу с радостью. В моей мастерской уютно, трещат дрова в камине, звучит прекрасная музыка, чай из трав из любимого сада — все располагает к работе. Если открыть окошко, услышишь пение петушка, весной прилетает кукушка. Суетливый мир остается далеко за забором.
— Чем еще помимо творческой практики Вы занимаетесь с удовольствием, на что не жалко потратить свободное время?
— На семью. У меня она большая: три дочки. Я дорожу выходными, в которые мы любим ездить на море. Наши дюны — неиссякаемый источник вдохновения и замечательный лекарь.
— А последует ли кто-то Вашим творческим путем, будут ли у Вас преемники?
— Старшие дочери уже выбрали свой путь, они далеки от кукол. Младшая пока мечтает стать дизайнером. Она часто ездит со мной на выставки, знакомится с куклами многих художников. Кто знает, может быть, однажды и она создаст фарфоровую красавицу.
— Есть ли у Вас мечта в творческом плане? Что бы Вы посоветовали тем, кто хочет профессионально заниматься хендмейдом и быть востребованным мастером? Какими качествами нужно обладать, что необходимо развивать в себе?
— Моя мечта настолько абсурдна, что, думаю, она так и останется мечтой Мне бы хотелось, чтобы когда-нибудь моя кукла была выставлена на аукционе "Сотбис" как работа высокого мастерства, в которой синтезированы скульптура, режиссура, история костюма. Я чувствую, что мои куклы — это искусство. А чтобы стать профессионалом в этой сфере, нужно хотеть им быть. Жадно впитывать знания. Развивать философское отношение к миру. Ведь кукла – это целая вселенная.
