Долг патриота |
«Патриот должен всегда быть готов защитить свою страну от своего правительства».
Эдвард Эбби. «Отшельники пустыни»
|
Метки: цитата |
И о принятии важных государственных решений... |
|
Метки: юмор |
Первый анекдот |
Советская карикатура. Интересно, над чем смеются — чей-то размер обсуждают?
|
Метки: юмор |
Европейские мыслители и авантюристы в России. Часть 3. Дидро |
Перейдём ещё к одному роману, но на сей раз философско-политическому.
19.Екатерина
Переворот 1762 года поставил во главе Российской империи женщину умную, талантливую, на редкость образованную и деятельную. Следует отдать ей должное: преступив через труп своего «придурковатого супруга», Екатерина венчалась российской короной с самыми добрыми намерениями. «Да посрамит Небо всех тех, кто берётся управлять народами, не имея в виду истинного блага государства, — писала она ещё до воцарения. — Я желаю лишь добра стране, куда Бог меня призвал. Слава страны — моя собственная слава; вот мой принцип; была бы очень счастлива, если бы мои идеи могли этому способствовать. Я хочу, чтобы страна и подданные были богаты... Я хочу, чтобы повиновались законам, а не рабов; хочу общей цели сделать людей счастливыми, а не каприза, не жестокостей».
Таковы были мечты молодой императрицы.
Не случайно уже 6 (19) июля 1762 года, на девятый день царствования, принёсшего весть о кончине в Ропше свергнутого Петра III, она взялась за перо, чтобы предложить французскому просветителю Дени Дидро перенести издание его «Энциклопедии» из Франции, где этот фундаментальный труд, призванный стать «толковым словарём цивилизации», подвергался клерикальным нападкам и цензурным запрещениям, в Россию — страну, в которой, как обещала Екатерина, прославленный философ мог бы излагать свои мысли свободно и безбоязненно. Так было положено начало ее отношениям с одним из самых знаменитых мыслителей века Просвещения.
20.Энциклопедия
Вольтер из своего фернейского далека не преминул прокомментировать предложение русской государыни: «В какое время мы живём: Франция преследует философов, а скифы им покровительствуют!»
В 1765 году Екатерине представилась возможность привязать к себе Дидро крепкими узами благодарности. Издатель «Энциклопедии», оказавшись на мели, публично известил о намерении продать свою обширную библиотеку. Екатерина не только сразу уплатила запрошенную сумму (15 тысяч франков), но и оставила книги в полном распоряжении их бывшего владельца. Указом императрицы Дидро был назначен пожизненным хранителем собственной библиотеки с ежегодным содержанием в тысячу франков; жалованье было выдано за 50 лет вперёд.
21.Дидро
Разумеется, подобная щедрость не могла быть вознаграждена благодарственным письмом. Отныне поездка в Россию стала для Дидро делом чести: «Если я не съезжу туда, то не смогу оправдаться ни перед ней, ни перед самим собой». Однако заботы по изданию «Энциклопедии» ещё целых восемь лет удерживали его в Париже.
В 1772 году вышел последний том «Энциклопедии». Труд всей жизни был завершён, и Дидро начал готовиться к отъезду в Петербург — своему первому и единственному заграничному путешествию. Шестидесятилетний мыслитель опасался умереть на чужбине, на расстоянии «земного полудиаметра» от дома и друзей. Может быть, поэтому он добирался до Петербурга не спеша, с долгими остановками. Выехав из Парижа 10 (23) мая 1773 года, он почти на все лето застрял в Гааге, пока, наконец, приставленный к нему камергер Нарышкин не усадил его в удобный экипаж и не повёз прямиком в Петербург.
28 сентября (11 октября) усталый путешественник проехал столичную заставу.
22. Дом Мятлевых. Исаакиевская площадь, дом 9.
Сейчас на стене дома укреплена памятная доска о том, что здесь останавливался французский философ Д. Дидро во время своего посещения Петербурга в 1773–1774 годах по приглашению Екатерины II. Однако это не верно. Краевед Е.И. Краснова уже несколько лет назад опубликовала статью, где убедительно доказала, что Дидро жил на Владимирском проспекте, д.12. В том здании, где сегодня находится театр имени Ленсовета. Не взирая на это, доска до сих пор не перенесена по правильному адресу.
23.Мемориальная табличка
24.Ленсовет
Наутро он был разбужен пушечным салютом и колокольным звоном, которые возвестили о начале торжеств по случаю бракосочетания наследника Павла Петровича. Не заботясь об этикете, Дидро отправился во дворец в своём обычном чёрном костюме, «в котором ходят в чулан», по словам дочери философа. Между тем правила запрещали чёрный цвет при дворе. По распоряжению Екатерины дорогой гость был переоблачен в костюм из цветной ткани.
Собираясь в путешествие, Дидро полагал, что задержится в Петербурге не дольше двух месяцев: «…я говорил себе: ты будешь представлен императрице, ты поблагодаришь её; месяц спустя она, может быть, пожелает тебя видеть, сделает тебе несколько вопросов; ещё месяц спустя ты пойдёшь проститься с нею, и возвратишься». Он никак не ожидал, что в действительности его пребывание при дворе северной Семирамиды растянется почти на пять месяцев, и все это время он будет вести с императрицей ежедневные беседы с глазу на глаз. Обыкновенно их встречи продолжались с 3 до 5-6 часов пополудни.
25. Екатерина и Дидро
Философу разрешено было говорить «все, что только придёт в голову», и не думать об этикете. Увлекающийся, пылкий Дидро и не стеснялся: случалось, что во время разговора он хватал императрицу руку, фамильярно хлопал по ноге, стучал кулаком по столу. Екатерина жаловалась, что после этих философских бесед у неё все бедра в синяках, и наконец нашла нужным поставить между собою и Дидро столик.
Дидро был восхищён своей собеседницей, у которой «душа Брута соединилась с обликом Клеопатры, потому что её любовь к истине не имеет пределов, а в делах своего государства она разбирается как в своём хозяйстве... Что за правительница, что за удивительная женщина!»
Екатерина, в свою очередь, была изумлена его «неутомимым воображением» и причисляла Дидро к «самым необычайным людям, когда-либо жившим на свете».
Часто их беседа перерастала в запальчивый спор. Однажды императрица внезапно встала и сказала: «Мы оба горячие люди, постоянно прерываем друг друга и не оканчиваем ни одного разговора». «С тою разницею, — ответил Дидро, — что когда я прерываю ваше величество, я совершаю глупость». «Зачем же так? — ответила Екатерина. — Это вполне естественно между людьми».
Что же было предметом их споров?
Французский посланник в Петербурге Дюран де Дистроф намеревался использовать приезд Дидро для того, чтобы преодолеть ее враждебное отношение к Франции (выступившей на стороне польских конфедератов) и постараться ослабить союз России и Пруссии. «Я, — сообщал он в Версаль, — сказал Дидро, чего я ожидаю от француза. Он обещал мне уничтожить, насколько возможно, предубеждения монархини по отношению к нам...» Императрица, пишет он далее, «не осудила его (Дидро. — С. Ц.) смелость, а поощрила его жестами и словами, но в свою очередь изобразила Дидро, сказав, что в некоторых делах ему сто лет, а в других — десять».
Разумеется, Дидро понимал, что играет с огнём. Граф Никита Иванович Панин рассказывал английскому посланнику Гуннингу историю о том, как Дидро передал Екатерине план заключения мира с Османской Портой при французском посредничестве, составленный Дюраном. Вручая этот документ императрице, философ смущённо прибавил, что за отказ от выполнения этого поручения ему по возвращении на родину грозила бы Бастилия. Императрица ответила, что простит его при условии, что он в точности передаст французскому посланнику то, как она поступила с его посланием. С этими словами она бросила меморандум Дюрана в огонь. Екатерина не думала поступаться русскими интересами ради того, чтобы сделать приятное представителю «страны философов».
Беседы по вопросам внутренней политики носили более общий характер. Дидро стремился составить представление о стране, в которую его пригласили, позволяя себе сопроводить полученные сведения своими замечаниями и соображениями. Его интересовало все: земледелие, промышленность, торговля, образование, население, положение сословий, администрация и т. д. С согласия императрицы он изложил свои вопросы на бумаге и получил ответы в письменном же виде. Надо заметить, что Екатерина II много путешествовала по России: она посетила Ростов и Ярославль (1763), прибалтийские губернии (1764), Поволжье (1767), проехала по Ладожскому каналу (1765) и, казалось бы, должна была знать положение дел в России. Однако она затруднилась ответить на многие из предложенных ей вопросов, на другие дала уклончивые или односложные ответы — да, нет, а в ряде случаев просто отделалась шуткой.
Ее искренность совершенно исчезала, как только речь заходила об отношениях помещиков и крепостных крестьян. Вот фрагмент их воображаемого диалога:
Дидро: «Каковы условия между господином и рабом относительно возделывания земли»?
Екатерина: «Не существует никаких условий между земледельцами и их крепостными, но всякий здравомыслящий хозяин, не требуя слишком многого, бережёт корову, чтобы доить её по своему желанию, не изнуряя её».
Екатерина писала это, зная, что в минувшем 1773 году дворянка Марина убила свою крепостную, капитан Турбан — свою дворовую девушку, помещики Савины — крестьянина, капитанша Кашинцева нанесла «несносное телесное наказание» своей служанке, от которой та повесилась, над генерал-майоршей Храповицкой была учреждена опека за дурное обращение со своими крепостными и т. п. Перед Дидро была уже не мечтательница образца 1762 года, а опытная правительница, пережившая много разочарований, и постигшая сущность российской власти, опиравшейся на дворянство. Она ничего не сказала Дидро о том, что дворянские депутаты, съехавшиеся в Москву для выработки нового «Уложения», и думать не желали ни о каких «послаблениях» крестьянству, а наоборот, требовали новых гарантий своих помещичьих прав. И Екатерина волей-неволей шла им навстречу. Ученица Вольтера и Монтескье никогда не забывала, чем она обязана дворянству. Проповедуя в «Наказе» принципы «освободительной философии», она расширяла права помещиков в наказании крестьян, разрешив ссылать их в Сибирь и разлучать с семьями. Российская жизнь сделала из Екатерины вольтерьянствующую ханжу, просвещённого рабовладельца.
Философские беседы о состоянии русских крестьян происходили на фоне разгоравшегося восстания Пугачёва. Дидро имел лишь самое отдалённое представление об этих волнениях. Вероятно, императрица сообщила ему то же, что и Вольтеру, которому она писала в январе 1774 года, что некий «разбойник с большой дороги» разоряет Оренбургскую губернию, — край татар и ссыльных преступников, согласно её описанию. Однако, заверяла императрица фернейского отшельника, «этот урод рода человеческого (Пугачёв. — С. Ц.) нисколько не мешает мне наслаждаться беседами с Дидро».
Лучшие умы XVIII века разделяли воззрения политической философии своего времени, которая придавала преувеличенное значение формам правления. Государственные теоретики того времени были уверены, что стоит только начертить план государственного устройства, создать разумную систему правительственных учреждений, как тут же изменятся общественные отношения, злоупотребления прекратятся и водворятся новые нравы человеческого общежития.
Дидро, действуя в духе этого исторического заблуждения, составил для Екатерины всеобъемлющий план переустройства империи — классическую утопию эпохи Просвещения. Дабы искоренить деспотизм русского самодержавия, императрица должна была отказаться от единоличной власти и править вместе с народными избранниками. Дидро пытался внушить Екатерине мысль о необходимости всеобщего народного образования, предлагал упразднить сословные привилегии, дать свободу развития промышленности и торговли, что должно было привести к появлению третьего сословия — этой «смягчающей рессоры» между обитателями дворцов и хижин, ратовал за отмену крепостного права, отстранение от управления государством духовенства, и т. п.
Заметим, что это говорил человек, который сам же признавался, что «едва ли видел (в России. — С. Ц.) что-либо, кроме самой государыни». И тем не менее он смело предлагал ей ворочать горами или, лучше сказать, наломать дров.
Итог своих «политических» разговоров с Дидро Екатерина подвела в следующих словах: «Я часто и долго беседовала с Дидро; он меня занимал, но пользы я выносила мало. Если бы я руководствовалась его соображениями, то мне пришлось бы поставить все вверх дном в моей стране: законы, администрацию, политику, финансы, — и заменить все неосуществимыми теориями. Я больше слушала, чем говорила, и поэтому свидетель наших бесед мог бы принять его за сурового педагога, меня — за послушную ученицу. Может быть, и он сам был такого мнения, потому что по прошествии некоторого времени, видя, что ни один из его обширных планов не исполняется, он с некоторым разочарованием указал мне на это. Тогда я объяснилась с ним откровенно: „Господин Дидро, я с большим удовольствием выслушала все, что подсказывал вам ваш блестящий ум. Но с вашими великими принципами, которые я очень хорошо себе уясняю, можно составить прекрасные книги, однако не управлять страной. Вы забываете в ваших планах различие нашего положения: вы ведь работаете на бумаге, которая все терпит, которая гибка, гладка и не ставит никаких препятствий ни вашему воображению, ни вашему перу. Между тем я, бедная императрица, работаю на человеческой коже, а она очень щекотлива и раздражительна». После этого объяснения он, как я убеждена, стал относиться ко мне с некоторым соболезнованием, как к уму ординарному и узкому. С этих пор он говорил со мной только о литературе, а политических вопросов уже никогда не касался».
Дидро и сам впоследствии согласился, что «идеи, будучи перенесены из Парижа в Петербург, принимают иной цвет».
21 февраля (5 марта) 1774 года он выехал из Петербурга. На прощание Екатерина предложила ему богатейшие подарки, но Дидро отказался от всего и увёз с собой только перстень с её пальца и меховую муфту. Дюран вручил ему «пакет, содержащий несколько меморандумов о состоянии российской торговли и карту Чёрного моря, интересную в особенности тем, что на ней обозначены крепости, что должны быть построены в устье Дона, вовсе отсутствующие или плохо нарисованные на гравированных картах».
Несмотря на политические разногласия, Екатерина и Дидро расстались друзьями и сохраняли добрые отношения вплоть до смерти философа в 1784 году.
В заключение нельзя не отметить ещё одно бросающееся в глаза обстоятельство: Дидро не заметил Петербурга, а Петербург не заметил его.
26.Заметил Левицкий. Портрет Дидро его кисти
Французскую знаменитость, правда, сделали по желанию Екатерины членом Академии наук, но и только. Дидро не нашёл в Петербурге никого, кроме императрицы, с кем можно было бы поговорить, а в русском обществе не нашлось никого, кто захотел бы с ним разговаривать. «Дидро, — писал Гримм, — не одержал здесь ни одной победы, кроме как над императрицею...» Русское общество делало первые шаги в своём умственном развитии, и даже такой образованный и интеллектуально развитый человек как Фонвизин писал в 1778 году из Парижа: «Даламберты, Дидероты в своём роде такие же шарлатаны, каких видал я всякий день на бульваре; все они народ обманывают за деньги и разница между шарлатаном и философом только та, что последний к сребролюбию присовокупляет беспримерное тщеславие...»
— Строжайше б запретил я этим господам
На выстрел подъезжать к столицам.
(А.С. Грибоедов. «Горе от ума»)
С таким настроением русское общество вступало в XIX век.
Продолжение следует
Для проявления душевной щедрости
Сбербанк 4274 3200 2087 4403
ЮMoney https://donate.stream/ya41001947922532
Мои книги
https://www.litres.ru/sergey-cvetkov/
У этой книги нет недовольных читателей. С удовольствием подпишу Вам экземпляр!
Последняя война Российской империи (описание и заказ)
ВКонтакте https://vk.com/id301377172
Мой телеграм-канал Истории от историка.
|
Метки: XVIII век Российская империя |
Русские на борту "Титаника" |
Русские архивисты утверждают, что число пассажиров с паспортами Российской империи достигало сотни.
Писатель Михаил Пазин в работе «Русские на «Титанике» упоминает как минимум двадцать. Ростовский автор Владимир Потапов, племянник пропавшего пассажира Ивана Мишина, рассказывал о целых семьях, которые сели на «Титаник», чтобы воссоединиться со своими родными в Уругвае – многие выходцы из простого люда уезжали в Америку в поисках лучшей жизни. Его список говорит о девятнадцати выходцах из Весёловского района, которые во Франции купили билет на «Титаник». Их имена: Евгений Драпкин, Геннадий Слоковский, Михаил Марков, Филимон Мелкевук, Петр Найденов, Михаил Денков, Дмитрий Маринко, Константин Иванов, Иван Минев, Назар Минков, Дмитрий Нанков, Александр Радев, Иван Станев, Тимофей Краев, Николай Малинов, Матвей Зотов, Евгений Перкин, Василий Плотошарский и Иван Мишин.
Британские архивы говорят о 52 фамилиях с русскими паспортами. При этом многие из перечисленных фамилий не входят в этот официальный список. Откуда могли взяться несоответствия? Дело в том, что точные списки ушли на дно вместе с судном, имена пассажиров восстанавливали по остаткам документов. Кроме того, большинство русских имен написали ошибочно – особенности языка. Поэтому сегодня судьбы наших сограждан на «Титанике» покрыты мраком, а все нити окончательно оборвались вместе с гибелью современников.
Но ничто нам не мешает писать и снимать о «Титанике» как о части своей национальной истории.
Для проявления душевной щедрости
Сбербанк 4274 3200 2087 4403
ЮMoney https://donate.stream/ya41001947922532
Мои книги
https://www.litres.ru/sergey-cvetkov/
У этой книги нет недовольных читателей. С удовольствием подпишу Вам экземпляр!
Последняя война Российской империи (описание и заказ)
ВКонтакте https://vk.com/id301377172
Мой телеграм-канал Истории от историка.
|
Метки: это интересно |
Меню завтрака бывшего царя |
Постный завтрак государя (по нашему ланч, или второй завтрак, обед)
10 марта 1917 (ст.ст) — это пятница 4-й седмицы Великого Поста.
|
Метки: быт |
Европейские мыслители и авантюристы в России. Часть 2. Казанова |
На русском небе Сен-Жермен мелькнул, как первая ласточка, за ним потянулись другие.
5.Венеция 1725 год. Каналетто
Джакомо Казанова родился 2 апреля 1725 года в Венеции в семье актёров. Происхождение по тем временам презренное, хотя родители Джакомо уверяли, что принадлежат к дворянскому роду Палафоксов.
Одарённый юноша закончил школу в Падуе, затем изучал право. Получив духовное образование, Казанова некоторое время служил в венецианской армии, затем играл на скрипке в театре Сан-Самуэль.
6.Тюрьма дворца дожей и Мост вздохов
26 июля 1755 был заключён под стражу во Дворце дожей по обвинению в масонстве и прочих прегрешениях. Больше года провёл он тогда в знаменитой тюрьме со свинцовым потолком «Пьомби», откуда ему, единственному из узников за всю историю, удалось бежать 1 ноября 1756 года.
7.Побег
Обстоятельства знаменитого побега изложена им в «Истории моего бегства», написанной на французском языке и опубликованной в Праге в 1788 году.
8.Казанова.Портрет Лонги
Портрет: По словам принца Де Линь, хорошо знавшего Казанову и написавшего о нем интересные воспоминания, знаменитый авантюрист мог бы считаться красавцем, если бы не его лицо: «Сложённый как Геркулес, он был бы красив, когда бы не был уродлив... Его проще разгневать, чем развеселить, он редко смеётся, но любит смешить... Всё ему любо, всё желанно; он всё изведал и умеет без всего обойтись...»
9.Казанова профиль
Казанова известен широкой публике главным образом своими галантными похождениями. Однако в жизни его интересовали не только женские прелести. При желании в нем можно увидеть универсального философа, энциклопедиста. Ведь как-никак от него осталось 42 произведения по истории, политике, математике, финансах, изящной словесности и 16 томов мемуаров. Кроме того, современники знали его как великого химика, который вот-вот откроет тайну «философского камня». Практическая сторона жизни занимала его не меньше. Он консультировал дворы европейских монархов по различным вопросам и оказывал им мелкие дипломатические услуги, а под конец жизни заделался тайным агентом инквизиции.
Он был знаком с Калиостро и графом Сен-Жермен, предсказывал будущее и проводил алхимические опыты, но он же вёл беседы с Вольтером и Д`Аламбером, переводил «Илиаду» и даже участвовал в качестве соавтора в написании либретто оперы «Дон Жуан» для Моцарта.
Какую бы задачу ни поставили Казанове, он никогда не признавался, что является новичком в данном вопросе. В Париже он с невозмутимой самоуверенностью излагал перед правительственной комиссией финансовые проекты. В Валенсии требовалось либретто для итальянской оперы: Казанова садится и высасывает его из пальца. Венецианской республике он, выдавая себя за химика, предлагал новый способ окраски шелка, в Испании выступал как земельный реформатор и колонизатор, австрийскому императору Иосифу II представил обширный трактат против ростовщичества. В Триесте Казанова написал историю польского государства и перевёл Илиаду октавами.
«Мысль обосноваться где-нибудь всегда была мне чужда, разумный образ жизни противен моей натуре», — признавался Казанова. Ветреный в любви, он был столь же непостоянен в своих географических предпочтениях. В век, когда о железных дорогах и пароходах не было и помину, он исколесил всю Европу.
Государства Европы Казанова расценивал с точки зрения успеха своих авантюр. Англией, к примеру, он остался недоволен: в Лондоне его обобрала француженка Шарпийон, а её муж чуть не убил Джакомо.
В 1764 году ветер странствий занёс его в Россию. Итальянец прибыл в Петербург морозным утром 21 декабря 1764 года, в самый короткий день русской зимы. Впоследствии он уверял своего читателя, что ночь в этом климате может длиться «18 часов 45 минут».
10.Катальные горы
Снабжённый письмами к высокопоставленным русским чиновникам, Казанова отправился в Россию и поселился в Санкт-Петербурге в скромной квартире на Миллионной.
«Петербург, — писал Казанова, — поразил меня странным видом. Мне казалось, что я вижу колонию дикарей среди европейского города. Улицы длинные и широкие, площади огромные, дома громадные. Все ново и грязно. Его архитекторы подражали постройкам европейских городов. Тем не менее в этом городе чувствуется близость пустыни Ледовитого океана. Нева не столько река, сколько озеро. Лёгкость, с которой штутгартский немец — хозяин гостиницы, где я остановился, объяснялся со всеми русскими, удивила бы меня, если бы я не знал, что немецкий язык очень распространён в этой стране. Одни лишь простые люди говорят на местном наречии».
11.Петербург
Впрочем, вскоре выяснилось, что последнее впечатление было ошибочным: многие русские прекрасно говорили по-французски.
Не успел Казанова въехать в свои комнаты на Миллионной, как получил приглашение на трёхдневный бал-маскарад при дворе.
12.Зимний дворец
Там он впервые увидел императрицу: «Это, действительно, была императрица Екатерина. Все говорили то же самое, делая, однако же, вид, что не узнают её. Она гуляла в этой толпе, и это, видимо, доставляло ей удовольствие; по временам она садилась позади группы и прислушивалась к непринуждённым разговорам. Она, конечно, могла таким образом услыхать что-либо не почтительное для себя, но, с другой стороны, могла также услыхать и истину — счастие, редко выпадающее на долю монархов. В нескольких шагах от императрицы я заметил мужчину колоссального роста в маске; это был Орлов».
Казанова выразил желание поступить на русскую службу, для чего быстро набросал план реформы русского календаря и проект улучшения земледелия в России.
Среди тех русских, с кем он быстро сошёлся, он упоминает Нарышкина, Елагина, Панина и Екатерину Дашкову.
Встреча Джакомо с княгиней Дашковой, возглавлявшей одно время Академию наук, позволила ему иронически заметить: «Кажется, Россия — единственная страна, где полы перепутались. Женщины управляют, председательствуют в учёных обществах, участвуют в администрации и дипломатических делах. Недостаёт у них одной привилегии, — заключает Джакомо, — командовать войсками!..» Поклонник культа любви, Казанова, не мог мириться с такой ролью женщины в науке и политике.
Живописуя нравы и быт России, Казанова часто допускал курьёзы, сообщая соотечественникам о том, что русские под тенью клюквы пьют чай, закусывая кусочками самовара и сальными свечами, вытираясь стеклом. Но он правдиво описал суровый климат Северной Пальмиры. «Утро без дождя, ветра или снега — явление редкое в Петербурге. В Италии мы рассчитываем на хорошую погоду. В России нужно, наоборот, рассчитывать на скверную, и мне смешно, когда я встречаю русских путешественников, рассказывающих о чудесном небе их родины. Странное небо, которое я, по крайней мере, не мог видеть иначе, как в форме серого тумана, выпускающего из себя густые хлопья снега!..»
13.Белая ночь. Лев Лагорио
В конце мая Казанова познакомился с главным чудом Северной Пальмиры — белыми ночами. «В полночь, — рассказывал он, — отлично можно было читать письмо без помощи свечки. В конце концов это надоедает. Шутка становится нелепой, потому что продолжается слишком долго. Кто может вынести день, продолжающийся без перерыва несколько недель?!»
Позже, в беседе с Екатериной II, он назвал это явление недостатком русской жизни, ибо, в отличие от России, в Европе день начинается с ночи. Императрица не согласилась с ним. Казанова иронизировал: «Ваше Величество, позвольте мне думать, что наш обычай предпочтительнее Вашего, ибо нам не надобно стрелять из пушек, чтобы возвещать населению, что солнце садится».
14. Москва. Вид Замоскворечья. Ок. 1763 года
В конце мая 1765 года Казанова, на которого белые ночи навевали тоску, отправился в Москву. Он остановился на постоялом дворе, взял наёмную карету и отправился развозить рекомендательные письма. «В промежутках между визитами я осматривал город; но я помню только то, что постоянный звон колоколов чуть не оглушил меня», — писал итальянец.
15.Вид на Кремль из Замоскворечья
Древняя столица гостеприимно встретила Джакомо. «Тот, кто не видел Москвы, — утверждал он, — не видел России, а кто знает русских только по Петербургу, не знает в действительности русских. В Москве жителей города на Неве считают иностранцами. Действительной столицей России долгое время будет ещё Москва; старый московит ненавидит Петербург и при случае готов произнести против него приговор Катона против Карфагена. Москва держится прошлого: это— город преданий и воспоминаний, город царей, дочь Азии, весьма удивлённая, что находится в Европе
За неделю он осмотрел церкви, памятники, фабрики, библиотеки. Московское общество Казанове понравилось: «Оно мне показалось более приличным и более действительно цивилизованным, чем петербургское общество. В особенности московские дамы очень любезны: они ввели обычай, который следовало бы распространить и на другие страны — достаточно поцеловать им руку, чтобы они поцеловали вас в щеку». Трудно представить себе число хорошеньких ручек, которые Казакова перецеловал во время своего пребывания в древней столице.
16.Вид на Красную площадь и Покровский собор, 17770-е годы
Отметил он и знаменитое московское гостеприимство: «Москва — единственный в мире город, где богатые люди действительно держат открытый стол; и не нужно быть приглашённым, чтобы попасть в дом. В Москве целый день готовят пищу, там повара в частных домах так же заняты, как и в ресторанах в Париже… Русский народ самый обжорливый и самый суеверный в мире», — так аттестовал Казанова свет середины XVIII столетия. «Св. Николай здесь почитается больше, чем все святые вместе взятые. Русский не молится Богу, он поклоняется Св. Николаю, его изображения встречаются здесь повсюду: я видел его в столовых, в кухнях и в других местах. Я видел московитов, которые, войдя в комнату, где случайно не было изображения святого, переходили из комнаты в комнату, ища его».
17.Екатерина 2
Он хотел стать личным секретарём императрицы или воспитателем великого князя. Трижды удостаивался аудиенции у государыни. Казанова предлагал провести реформу русского календаря — ввести грегорианский. А другой его проект предполагал разведение шелковичных червей. Это связано с тем, что в начале 1760-х Екатерина II приглашает иностранцев, которых селит на берегах Волги, на территории от Саратова до Астрахани, в первую очередь немцев, французов. В страну едут тысячи иностранцев, и Казанова предлагает для них, как сказали бы сегодня, бизнес-проект — идею, как развивать высокорентабельное сельское хозяйство в этом регионе. Сам он хочет стать во главе нового департамента, и, если бы это удалось, Казанова мог оставить заметный след в истории России. К сожалению, проект не удался из-за противоборства двух партий — президента Коллегии иностранных дел графа Панина, поддерживавшего Казанову, и братьев Орловых.
В общем, ему не повезло, он не нашёл здесь того, что искал — доходную службу. Впоследствии он жаловался: «В России в цене лишь те люди, которых позвали. Кто приедет сам, тот редко находит счастье». Осенью того же года авантюрист покинул Россию.
18.Воронежские мещанки
Карьерная неудача в России совпала с любовным фиаско – одним из немногих в его жизни. В Петербурге Казанова за 100 рублей взял себе красавицу-содержанку. Её было 14 лет. Он привёз девушку к себе, преобразил её, одев «a la francaise, без роскоши, но вполне прилично». Итальянец жалел об одном: они не могли разговаривать. Но та меньше чем за три месяца выучилась венецианскому наречию. Казанова описывал своё приобретение следующим образом: «Белоснежную кожу прикрывали длинные и густые волосы цвета эбенового дерева, в которые она могла бы закутаться вся целиком. Узкие черные брови были проведены над великолепного разреза глазами, которые могли бы быть немного побольше, но сколько в них было огня и в то же время застенчивости! Я уж не говорю об её губах, как будто созданных для поцелуев».
Он называл её Заира — так звали в одноимённой трагедии Вольтера прекрасную рабу султана. Но любовный темперамент русской девки оказался таким бурным, что обескураженный итальянец предпочёл поскорее отделаться от неё.
Уезжая, Казанова решил и дальнейшую судьбу Заиры. Она очень нравилась архитектору Ринальди, он сам просил Казанову оставить девушку на его попечение. Узнав, что Заира не против, Казанова согласился. Заира оставалась с Ринальди до его смерти, и он обошёлся с нею как нельзя лучше.
Так кем же все-таки был Казанова? В разные времена знаменитый авантюрист выдавал себя то за католического священника, то за мусульманина, то за офицера, то за дипломата. В Лондоне он однажды сказал знакомой даме: «Я распутник по профессии, и вы приобрели сегодня дурное знакомство. Главным делом моей жизни были чувственные наслаждения: более важного дела я не знал».
Как видите, наш герой был человеком разносторонних дарований. И все же главным его творением стал великий миф, имя которому – Джакомо Казанова.
Продолжение следует
Для проявления душевной щедрости
Сбербанк 4274 3200 2087 4403
ЮMoney https://donate.stream/ya41001947922532
Мои книги
https://www.litres.ru/sergey-cvetkov/
У этой книги нет недовольных читателей. С удовольствием подпишу Вам экземпляр!
Последняя война Российской империи (описание и заказ)
ВКонтакте https://vk.com/id301377172
Мой телеграм-канал Истории от историка.
|
Метки: XVIII век Российская империя |
К вчерашнему Дню рождения Александра Сергеевича |
|
Метки: видео литература |
Московское княжество при Василии II |
В первой четверти XV века в княжеской семье открылась небывалая усобица — первая и единственная за всю историю московского княжеского дома. В ходе этой междоусобицы великий князь московский Василий II познал на себе библейскую заповедь «око за око».
Внук Дмитрия Донского, Василий II, вступил за московский престол в 1425 году, в десятилетнем возрасте. Но его дядя, князь галицкий и звенигородский Юрий Дмитриевич, не захотел признать племянника старшим князем. Борьба между ними шла много лет. В 1434 году Юрий всё-таки занял Москву, однако вскоре умер. Его сыновья — Василий Косой и Дмитрий Шемяка (или Щемяка) — не сумели удержать за собой великое княжение. В 1436 году Василий II захватил в плен Василия Косого и приказал ослепить его. Дмитрий Шемяка на время присмирел, но затаил в душе месть.
Замечу, что происхождение прозвища Шемяка — неясно. Проф. П.А.Суперанская считает, что оно восходит к западноевропейскому варианту имени Симон — Шимон. Среди многочисленных разговорных вариантов этого имени в Западном крае встречаются Шимяк, Шимак, Шимака, Шимик, Шимук, Шимука, Шемег, Шемега и т.д. С русификацией они могли дать вариант Шемяка.
Если же отталкиваться от корня «шем», то отправным словом будет «шемело» — метла, помело; шеметать — это «мести», а также «заниматься бездельем, пустяками». Тогда прозвище Шемяка могло означать в древности: пустослов, позёр, человек, который много суетится, но дела толком не делает.
Война со Шемякой
Ждать Дмитрию Шемяке пришлось долго. Только спустя 9 лет, в 1445 году, ему наконец представился удобный случай отомстить Василию II. В это время на Владимиро-Суздальские земли напало небольшое войско казанских татар — около трёх с половиной тысяч сабель. Василий II неосмотрительно атаковал врага, имея под рукой всего полторы тысячи воинов. В бою под Суздалем великий князь проявил чудеса храбрости, получив множество ран. Несмотря на это, московская рать была разбита, а сам Василий II попал в плен. Впрочем, татары и сами не ожидали подобного успеха и просто не знали, что делать со своей победой. Протаскав с собой Василия II несколько месяцев, они в конце концов отпустили его за баснословный по тем временам выкуп — 200 тысяч рублей.
Однако эти несколько месяцев сыграли роковую роль в судьбе Василия II. Воспользовавшись его отсутствием, Дмитрий Шемяка внезапно ворвался в Москву, взял в плен семью великого князя, а в следующем году захватил и его самого. Для Василия II наступил судный день. По приказу Шемяки ему выкололи оба глаза и заточили в Угличе. С тех пор за Василием II укрепилось прозвище Тёмный, то есть слепой.
Правление Шемяки в Москве оставило по себе тяжёлую память. Отныне выражение «Шемякин суд» стало на Руси синонимом неправедного суда. В конце концов Шемяке пришлось бежать из Москвы в Новгород. Но рука московского князя настигла его и там. В 1453 году подкупленный людьми Василия II повар Шемяки накормил своего господина отравленной курицей. Так закончилась самая изнурительная междоусобица в Московском государстве, длившаяся без малого 30 лет.
Продолжение читайте здесь.
Подписка открывает доступ к архиву.
Для тех, кто хочет удивить автора своей щедростью
Сбербанк 4274 3200 2087 4403
ЮMoney https://donate.stream/ya41001947922532
Мои книги
https://www.litres.ru/sergey-cvetkov/
У этой книги нет недовольных читателей. С удовольствием подпишу Вам экземпляр!
Последняя война Российской империи (описание и заказ)
|
Метки: Русское тысячелетие |
Герман Геринг режет правду-матку на Нюрнбергском процессе |
Конечно, народ не хочет воевать. Но, в конце концов, политику определяют те, кто у власти, а народ легко пойдет, куда погонят, хоть при демократии, хоть при фашистской диктатуре, хоть при парламентаризме, хоть при коммунистах. Голосуют они или нет, людей всегда можно склонить к тому, чего хотят правители. Это просто. Нужно только сказать, что враг готовится напасть, и заткнуть рот пацифистам, объявив, что они не любят родину и бросают ее в беде.
(Цитата гуляет по сети; впрочем, её источник — книга Джорджа Карлина «Будущее уже не то, что прежде»)
|
Метки: цитата |
Челябинские свадьбы настолько суровы |
Свадебный кортеж, Челябинская обл., Россия, 1990-е.
|
Метки: быт |
Европейские мыслители и авантюристы в России. Часть 1. Граф Сен-Жермен |
XVIII век оказался богат на авантюристов: Калиостро, Казанова, Сен-Жермен — и это только самые известные из них. В чём секрет этого феномена?
Ответ на этот вопрос кроется в кризисе европейского мировоззрения на рубеже XVII–XVIII веков. Только представьте: мир становится иным, уходят в прошлое традиции и правила, на смену религии приходит вольнодумство — люди вдруг понимают, что могут изменить свою жизнь, могут путешествовать, реализовать себя как-то иначе. Вообще, авантюристы всегда появляются на переломе эпох — они носители перемен. Так происходит и в эпоху Просвещения.
Но дело, конечно, не только в этом. Мы привыкли думать о XVIII веке как о веке разума и Просвещения, когда именно разум мечтали поставить на место Бога. Однако подлинное Просвещение — это и такие люди, как маркиз де Сад, и мистики, и авантюристы. Если хотите, это подсознание Просвещения, обратная сторона рационального мышления.
Об этих людях рассказывали всякие чудеса: они якобы угадывали лотерейные номера и превращали металлы в золото, хотя сами они алхимию они понимали иначе — как духовное преображение человека. Впрочем, те, кого они якобы обманывали, на самом деле хотели быть обманутыми — во всяком случае, они хотели подтверждения собственных иллюзий. И в этом смысле авантюристы отвечали на запрос времени, чувствовали то, чего хочет общество. Собственно, то же самое мы можем видеть в наши: взрывной рост научного знания сопровождается бурным всплеском оккультизма и различных иррациональных теорий устройства мироздания.
Однако вместе с разными чудесными проектами в арсенале авантюристов эпохи Просвещения были и проекты чисто политического характера. Характерно, что они всегда появлялись там, где намечались какие-то политические перемены.
А многие тогдашние авантюристы подают властям торговые проекты. Например, граф фон Редерн предлагает Екатерине ІІ создать гигантскую внешнеторговую компанию, наподобие Ост-Индийской. Есть и более фантастические идеи. Некий безумец предложил нашей императрице проект… передачи посланий на расстоянии. Судя по описанию, мыслилось что-то вроде интернета для XVIII века! Будущее часто приходит в мир под маской безумия.
При всём том тогдашние авантюристы не были просто невинными прожектёрами. Они были максимально задействованы в шпионских делах, многие становятся тайными агентами полиции. Представьте француза, переезжающего в Россию в XVIII веке: французское посольство тут же аккуратно намекает, что он должен оказывать услуги своей стране. Некоторые, впрочем, шпионят сразу в пользу нескольких стран.
Словом, так называемые авантюристы — люди множества талантов, хотя зачастую и довольно сомнительных. Они стараются всегда отвечать «да» на любое предложение судьбы, иначе следующего не будет, они хватают судьбу за хвост, пока не улетела. Но почему-то им так и не удаётся преуспеть в полной мере. Каждый раз, в шаге от удачи, они все время падают — словно в них заложен какой-то внутренний механизм поражения.
Теперь задумаемся над тем, почему их так влекло в Россию?
1.Кремль
В XVIII веке Россию на Западе воспринимали как новое Эльдорадо, суровую, но сказочную страну, по сути, новый континент, где добывается золото и драгоценные камни, через который идут торговые караваны из Китая и Индии. Страна безграничных возможностей.
И европейцы в одиночку и целыми толпами устремлялись в эту загадочную страну на поиски счастья. Поток их особенно усилился в царствование Екатерины II.
2.Сен-Жермен
Первым среди них следует упомянуть графа Сен-Жермен. Точная дата и место его рождения неизвестны, предполагают, что на свет он появился около 1710 г. Умер же 27 февраля 1784 г. в немецком городе Экернфельд (сведения о его погребении сохранились в церковных книгах этого города).
Несколько штрихов к его портрету. Один из современников, видевший его в зените славы, писал: «Выглядел он лет на пятьдесят, телосложения был умеренного, выражение его лица говорило о глубоком интеллекте, одевался он очень просто, но со вкусом; единственной уступкой роскоши являлось наличие ослепительнейших бриллиантов на его табакерке, часах и туфельных пряжках. Таинственное очарование, исходившее от него, объяснялось, главным образом, его поистине царственным великодушием и снисходительностью».
Другой писатель, знавший его, говорил: «Обедал он всегда в одиночестве и чрезвычайно просто; его запросы были ограничены».
По общему мнению, он обладал изысканными манерами и приводил общество в смятение своими редчайшими способностями, которые представлялись многим сверхъестественными и таинственными. Однажды, например, ему продиктовали двадцать стихотворных строк, а он записал их двумя руками одновременно на двух отдельных листах бумаги — и никто из присутствовавших не мог отличить один от другого.
3.Сен-Жермен
Своей образованностью Сен-Жермен поражал даже учёных.
Госпожа Жанлис писала: «Он был неплохо осведомлён в физике, а химиком был совершенно превосходным. Мой отец, признанный специалист в этих областях науки, весьма высоко отзывался о его талантах... Ему ведома поистине удивительная тайна цвета, и благодаря этой известной только ему тайне его картины выделяются среди прочих непостижимым блеском и сиянием красок... Сен-Жермен, впрочем, отнюдь не горел желанием поделиться с кем-нибудь своим секретом».
Он свободно говорил на нескольких языках, играл на клавесине, виолончели, арфе и гитаре, хорошо пел, про сочинённые им сонаты и арии говорили, что они вызывают зависть профессиональных музыкантов. Ноты некоторых произведений Сен-Жермена хранятся в Британском музее – скрипичные пьесы, романсы, небольшая опера «Ветреная Делуза». Музыкой Сен-Жермена интересовался Чайковский, который собирал ноты его сочинений.
Свой возраст Сен-Жермен скрывал, но намекал, что выглядит намного моложе своих лет. Намного, намного моложе. В беседе он отпускал знаменитые «оговорки» вроде того, что он, якобы, предупреждал Христа, что тот «плохо кончит». А старый слуга Сен-Жермена, которому один аристократ выдал хорошее вознаграждение, чтобы узнать: правда ли его хозяин присутствовал при беседе Христа с Понтием Пилатом? — деньги взял, но ответил, что о происхождении хозяина ничего сказать не может, так как служит у него всего 300 лет.
Один из плеяды французских энциклопедистов, Фридрих Мельхиор Гримм, писал об этом его обыкновении: «Граф Сен-Жермен считается человеком весьма разумным. Химию и историю он знает, как эрудит. Ему свойственно припоминать важнейшие события древних инков и преподносить их с блеском, живостью и чисто аристократическим мастерством как анекдоты современности».
Вольтер был один из тех немногих, которые не поддались его обаянию. Старый философ едко подтрунивал над шарлатаном и со смехом передавал, как тот ему рассказывал о том, как он ужинал с отцами какого-то вселенского собора.
Секрет своего долголетия Сен-Жермен объяснял действием особого эликсира и диетой — ел он один раз в день, обычно овсяную кашу, крупяные блюда и белое мясо цыплят, вино употреблял только в редких случаях.
Личность Сен-Жермена всегда вызывала жгучий интерес, но раскрыть его тайну не удалось никому. В сохранившихся документах в первый раз имя Сен-Жермена упоминается в 1745 г., когда в Англии он был арестован за письмо в поддержку Стюартов. Через 2 месяца Сен-Жермена выслали из страны, о его жизни на протяжении последующих 12 лет ничего не известно. В 1758 г. он появляется во Франции, где пользуется покровительством Людовика XV, которого, вроде бы, вылечил однажды, и, кроме того, избавил от дефекта один из алмазов короля (считают, что он просто по его образцу огранил другой алмаз). А вот герцог Шуазель и маркиза же Помпадур, открыто называли «графа» мошенником и шарлатаном, впрочем, неприязнь была взаимной. В конечном счёте, благодаря их интригам, Сен-Жермен, выполнявший дипломатическое поручение в Гааге, был обвинён в подготовке убийства супруги Людовика XV королевы Марии, арестован, и во Францию уже не вернулся.
После этого он посетил Англию, Пруссию (где встречался с Фридрихом Великим), Саксонию и Россию. Повсюду выдавал себя за великого мага, обладателя тайного философского камня и эликсира бессмертия.
4.Сен-Жермен
В Петербурге он, по-видимому, принимал участие в событиях при воцарении Екатерины II, то есть в государственном перевороте 1762 года. Алексей Орлов признавал, что «этот человек играл большую роль» в упомянутых событиях. Впрочем, прямых доказательств этому нет.
Правда лишь то, что с братьями Орловыми, Алексеем и Григорием, графа Сен-Жермена связывали дружеские отношения. На встречу с Алексеем Орловым в Нюрнберге в 1774 году Сен-Жермен явился в форме русского генерала.
На русском небе он мелькнул, как первая ласточка, за ним потянулись другие.
Продолжение следует
Для проявления душевной щедрости
Сбербанк 4274 3200 2087 4403
ЮMoney https://donate.stream/ya41001947922532
Мои книги
https://www.litres.ru/sergey-cvetkov/
У этой книги нет недовольных читателей. С удовольствием подпишу Вам экземпляр!
Последняя война Российской империи (описание и заказ)
ВКонтакте https://vk.com/id301377172
Мой телеграм-канал Истории от историка.
|
Метки: XVIII век Российская империя |
Маленький гном |
Ночь холодным, туманным челом
прислонилась устало к окну.
О, не прячься, мой маленький гном,
все равно я теперь не усну.
Зря ты там притаился в шкафу,
я же видел твой красный колпак!
Только раз не во сне — наяву
ты пропой свои песни, чудак!
Спой, как Мерлин, святой чародей,
тихо молится нежной звезде;
как Офелия в тёмном пруду
ночью смотрит на эту звезду;
как Серебряный Рыцарь века напролёт
Неневестную Лилию ждёт…
Что ж ты вышел и грустно молчишь?
Ты ведь знал их, мой старый малыш?
Моя книга стихов "Жизнь со смертью визави"
|
Метки: стихи |
Большой историк — это прежде всего Большой стиль |
Умницы-греки знали, что делали, когда зачисляли трезвую педантку Клио в разряд Муз. Знали это и Карамзин, и Соловьев, и Ключевский, и Тарле (как и Гиббон, и Маколей, и Черчилль).
Действительно, история — это многолюдный роман, главами которого служат эпохи, периоды, войны, смуты, переселения и т.д. Производя отбор материала, пытаясь придать ему законченную форму, историк занимается тем же самым, что и художник, который стремится достичь наибольшей выразительности. В биографическом жанре роль художественного начала возрастает многократно.
Таким образом, проблема историка — это в конце конце проблема стиля, а проблема большого историка — проблема большого стиля.
Отсюда следует, что известные и неизвестные историки различаются всего лишь по степени художественности своих главных сочинений, и их успех или неуспех среди публики сродни успеху или неудаче писателя.
Мои книги
https://www.litres.ru/sergey-cvetkov/
У этой книги нет недовольных читателей. С удовольствием подпишу Вам экземпляр!
Последняя война Российской империи (описание и заказ)
ВКонтакте https://vk.com/id301377172
Мой телеграм-канал Истории от историка.
|
Метки: история |
Рекомендовано к употреблению профессорами МГУ! |
|
Метки: юмор |
Матограф Иван Бунин |
Бытовое общение с Иваном Алексеевичем Буниным доставляло собеседникам большую интеллектуальную радость, но с другой стороны таило в себе некий нравственный искус. Дело в том, что наш первый Нобелевский лауреат по литературе был великий мастер не только русского печатного, но и непечатного слова. Сквернословие было его повседневной привычкой, которой он совершенно не стеснялся. Женщины, не падавшие в обморок от его словечек, много выигрывали в его глазах.
Когда ему было присвоено звание почетного академика, Бунин «в благодарность решил поднести Академии «словарь матерных слов» и очень хвастал этим словарем в присутствии своей жены» (Чуковский К.И. Дневник 1901-1929. М., 1991, с. 463). Для создания сего трактата «вывез он из деревни мальчишку, чтобы помогал ему собирать матерные слова и непристойные песни» (Там же: 464).
Многолетний друг и помощник Бунина Андрей Седых вспоминает, что как-то они с Буниным ехали на парижском такси. Шофер был русский. Бунин, по своему обыкновению, употребил несколько крепких выражений. «Шофер обернулся к нам, — пишет Седых, — и добродушно, словно вся эта ругань к нему не относилась, сказал:
— А вы, господин, должно быть из моряков? Ловко выражаетесь.
— Я не моряк, — как-то строго и скороговоркой ответил Бунин. — Я — почетный академик по разряду изящной словесности.
Тут шофер просто покатился со смеху и долго потом еще не мог успокоиться:
— Академик!.. Да... Действительно, изящная словесность!
Ему и в голову не пришло, что везет он действительно почетного члена Российской академии по разряду изящной словесности, а не моряка с военного корабля".
Друг Бунина, Н. Д. Телешов писал: «Милый Иван Алексеевич. С удовольствием тебе сообщаю, что один неведомый тебе читатель, ознакомившись с твоей повестью «Деревня», где напечатаны непечатные выражения, воскликнул: «Господин Бунин – известный м'aтограф»! Поздравляю тебя с графским достоинством и крепко целую!» (Литературное наследство. М., 1973, т. 84, кн. 1, с. 596).
Перещеголять Бунина в этом отношении могли немногие. Например, Куприн, о котором сам Бунин воспоминал: «Ругался он виртуозно. Как-то пришел он ко мне. Ну, конечно, закусили, выпили. Вы же знаете, какая Вера Николаевна гостеприимная. Он за третьей рюмкой спрашивает: «Дамы-то у тебя приучены?» К ругательству, подразумевается. Отвечаю: «Приучены. Валяй!» Ну и пошел и пошел он валять. Соловьем заливается. Гениально ругался. Бесподобно. Талант и тут проявлялся. Самородок. Я ему даже позавидовал» (Одоевцева, И. В. На берегах Невы. М., 1989, с. 289).
И однако же, именно русский мат спас жизнь Бунину осенью 1917 года. Вот как он сам рассказывал об этом случае в "Окаянных днях":
«Как распоясалась деревня в прошлом году летом, как жутко было жить в Васильевском! И вдруг слух: Корнилов ввел смертную казнь - и почти весь июль Васильевское было тише воды, ниже травы. А в мае, в июне по улицам было страшно пройти, каждую ночь то там, то здесь красное зарево пожара на черном горизонте. У нас зажгли однажды на рассвете гумно и, сбежавшись всей деревней, орали, что это мы сами зажгли, чтобы сжечь деревню. А в полдень запылал скотный двор соседа, и опять сбежались со всего села, и хотели бросить меня в огонь, крича, что это я поджег, и меня спасло только бешенство, с которым я кинулся на орущую толпу».
Понятно, что в эту минуту Иван Алексеевич изъяснялся с мужиками отнюдь не высоким штилем.
Для проявления душевной щедрости
Сбербанк 4274 3200 2087 4403
ЮMoney https://donate.stream/ya41001947922532
Мои книги
https://www.litres.ru/sergey-cvetkov/
У этой книги нет недовольных читателей. С удовольствием подпишу Вам экземпляр!
Последняя война Российской империи (описание и заказ)
ВКонтакте https://vk.com/id301377172
Мой телеграм-канал Истории от историка.
|
Метки: привычки знаменитостей исторический анекдот |
Россия непобедима |
Референдумы в Донецке и Луганске могут положить конец украинскому кризису, заявил в интервью немецкому изданию Die Welt политический консультант Госдепартамента и Пентагона Эдвард Люттвак.
При этом он подчеркнул, что референдумы должны пройти с участием независимых наблюдателей.
«Киев не может отказать людям в выборе. Это единственный выход из конфликта. Победить Россию — это что-то из области фантастики», — отметил эксперт.
По мнению Люттвака, ядерное оружие нельзя назвать главным козырем Москвы.
«Русские — крупнейшая европейская нация. У России ощутимое присутствие на Дальнем и Ближнем Востоке, в Арктике и на Черном море, что делает ее непобедимой», —добавил он.
|
Метки: актуально |
Примазываясь к великим |
Если бы Бога не было, его следовало придумать.
Вольтер
Если бы истории не было, её следовало придумать.
Отец истории
|
Метки: афоризмы |
