Пушкин - левша? |
Метки: Пушкин в изобразительном искусстве |
Песня председателя из «Пира во время чумы» |
Метки: Маленькие трагедии Пушкин и мы |
Le Parisien (Франция): знаменитая история черного раба Петра Великого |
Одним мартовским утром 1704 года Петр Великий ждал в Санкт-Петербурге (столица России и символ правления царя-реформатора) прибытия посла Саввы Владиславича. Вместе с ним находился Александр Меньшиков, влиятельный генерал-губернатор города и приятель по кутежам его молодости. "Не волнуйтесь, Ваше Величество, они должны прибыть с минуты на минуту", — обратился к царю губернатор со вздохом и ноткой раздражения в голосе.
Посол должен был представить ему трех молодых африканских рабов, которые были тайно приобретены царем и должны были стать его пажами. Во дворце была мода на черных слуг: их тогда называли "арапами". Как бы то ни было, генерал Меньшиков знал, что у Петра другие планы на этих детей, по крайней мере, на одного из них.
Один должен был получить поддержку царя, а вместе с ней и европейское воспитание, чтобы доказать, что образование может кардинально изменить даже самых далеких от цивилизации людей. Генерал считал этот проект чудачеством, но не сказал царю ни слова из страха вызвать его легендарный гнев.
Под крылом у Петра Великого
Наконец, двери распахнулись перед Саввой Владиславичем, за которым проследовала процессия из чернокожих мальчишек. Царь издалека рассматривал лица мальчиков, которым тогда было по семь-восемь лет. Дольше всего его взгляд задержался на одном из них. Царя привлек его простой и добрый вид, приятная внешность и светлый взгляд.
Пока посол произносил приветственную речь, Петр Великий подошел и спросил: "Как зовут этого мальчика?" Ребенок был впечатлен телосложением царя, который достигал в высоту почти двух метров.
"Ибрагим, Ваше Величество, — ответил посол. — Как и все негры, которые были пойманы османскими работорговцами и предназначались для двора султана, он был обращен в ислам".
"Откуда он?" — поинтересовался царь.
"Говорят, из местечка под названием Логон на озере Чад".
Во дворце мало кто мог представить себе такие дали.
"Но сначала мальчика нужно крестить, и я буду его крестным отцом!"
Император, как и обещал, взял мальчика под свое крыло.
После крещения под именем Петр Петрович Петров царь принял его как своего. Мальчик выучил русский и стал доверенным секретароем монарха. Так продолжалось до 1717 года, когда царь вызвал своего протеже.
"Сын мой, чтобы завершить твое образование, ты поедешь во Францию постигать военное искусство!"
Ибрагим, который к тому моменту уже стал 21-летним молодым человеком с богатой шевелюрой, вытаращил глаза, словно речь шла об исполнении небывалой мечты.Он три года провел в артиллерийском училище Ла-Фер неподалеку от Реймса. Там он выучил несколько языков и проявил склонность к математике.
Он воевал в армии Людовика XV против Испании и получил звание капитана при регенте Филиппе Орлеанском. В этот период он сменил имя на Ганнибал в честь знаменитого карфагенского военачальника.
В Париже он был звездой всех салонов. Как впоследствии писал его правнук Александр Пушкин в книге "Арап Петра Великого": "Появление Ибрагима, его внешность, образованность и природный ум возбудили в Париже общее внимание. Все дамы желали видеть у себя "царского негра" и разрывали его на части; регент приглашал его не раз на свои веселые вечера".
Он стал другом выдающихся деятелей Просвещения, в том числе Вольтера, который был настолько восхищен его знаниями и умом, что дал ему прозвище "черная звезда Просвещения".
После возвращения в Россию, в 1725 году он был поражен смертью своего благодетеля Петра Великого. Он потерял в его лице покровителя, друга и приемного отца.
Несколько месяцев спустя генерал Меньшиков вызвал его к себе и сказал: "Ганнибал, вы потеряли того, кто защищал вас. Боюсь, вы здесь больше не нужны".
Третье звание в военной иерархии
В 1727 году его сослали в Сибирь. В 1730 году его помиловали из-за его прекрасного знания военной инженерии, а затем он стал влиятельной персоной после восхождения на трон Елизаветы Петровны в 1741 году.
Этого полиглота, переводчика и математика ждал головокружительный взлет: он стал генерал-майором в 1742 году, получил дворянство, а в 1759 году дослужился до чина генерал-аншефа, третьего по значимости в российской военной и гражданской иерархии.
Он ушел из жизни в возрасте 85 лет в подаренном императрицей имении. Его внучка стала матерью поэта Александра Пушкина. На его гербе красовался причудливый девиз: "FVMMO" (Fortuna vita mea mutavit oppido — "фортуна изменила жизнь мою полностью").
Метки: Петр І история Ганнибал |
Портрет Пушкина работы Репина |
Метки: Пушкин в изобразительном искусстве портреты |
История одной пушкинской рифмы: как невозможное легко сделать возможным |
Известный русский литератор и критик Петр Вяземский утверждал, что совмещать в поэзии несовместимое в жизни – это не просто моветон, но даже табу. О том, как Пушкин не только сломал традицию, но и создал новую, рассказывает профессор Юрий Никишов.
Сначала о предыстории: она четко изложена в книге Ю.М. Лотмана "Роман А.С. Пушкина “Евгений Онегин”: Комментарий" (1980). Возьмем отсюда то, на что можно будет опереться.
Ученый приводит сетование Пушкина (в очерке "Путешествие из Москвы в Петербург"): "Рифм в русском языке слишком мало. Одна вызывает другую. Пламень непременно тащит за собою камень. Из-за чувства выглядывает непременно искусство. Кому не надоели любовь и кровь, трудной и чудной, верной и лицемерной, и проч.". Такая жалоба была не единственной.
Вяземский в 1819 году в послании "К В.А. Жуковскому" обращался к другу за помощью: "Как с рифмой совладать, подай ты мне совет". Себя он выставлял строгим приверженцем натуры, завидуя умельцам лихого рифмачества:
Умел бы, как другой, паря на небеса,
Я в пляску здесь пустить и горы и леса
И, в самый летний зной в лугах срывая розы,
Насильственно пригнать с Уральских гор морозы.
А вот теперь об истории.
Раньше Пушкин не употреблял такой рифмы: рифмовались, начиная с Лицея, довольно часто, розы – слёзы, а также, и в связке с ними, угрозы – грёзы – прозы. Есть рифма о розах – на лозах. В "Кавказском пленнике" рифма дана с изменением звучания слова железы – слезы. Вариант мужской рифмы встречается, но очень редко: роз – слёз – коз.
Осмеянная Вяземским рифма нарочито литературна, поскольку зарифмованные предметы погодно несовместимы. А Пушкин как будто нарочито поднимает брошенную перчатку! Рифма литературна? Так мы и делаем литературу, а не натуру копируем!
В концовке четвертой главы "Евгения Онегина" поэт рисует аномальное межсезонье: осени пора уступать место зиме, поскольку морозы уже нешуточные, но снега нет – и осень уже не осень, и зима еще не зима. (Впрочем, помечено: "Мелькает, вьется первый снег, / Звездами падая на брег"; но нет второго, который брега покроет, вообще сравняет их "пухлой пеленою"). Пушкин открыто озорует!
И вот уже трещат морозы
И серебрятся средь полей…
(Читатель ждет уж рифмы розы;
На, вот возьми ее скорей!)
На поверку здесь созвучие более глубокое, каламбурное, за счет составной рифмы: морозы – рифмы розы.
Пушкин нарочито оставляет незавершенным первое двустишие: не обозначен предмет, который от морозов в полях серебрится; незавершенность предложения обозначена многоточием. Второе двустишие с первым синтаксически никак не связано, почему и замкнуто скобками. Четверостишие скомпановало две совершенно различные темы: описание природного явления и размышление на литературную тему, натуру и литературу (прошу прощения за эту – невысокого качества – рифму).
Между прочим, такое тесное соединение жизненного (бытового) и литературного явлений получилось тут отнюдь не впервые, оно весьма характерно для этого произведения, где нечто не просто описывается – о нем рассказывается поэтом, который очень часто обозначает свое при этом присутствие.
Собственно, так и начинается роман:
С героем моего романа
Без предисловий, сей же час
Позвольте познакомить вас:
Онегин, добрый мой приятель…
Так кто же Онегин: герой – или приятель? А у Пушкина не "или", у него "и". Это манера повествования. Так о герое, а вот описание: "Зима! Крестьянин, торжествуя…". Следует картинка как будто бы с натуры, а новая строфа решительно меняет ракурс: "Но, может быть, такого рода / Картины вас не привлекут…" Возникает рассуждение сугубо литературное – о слоге описания.
Для Пушкина Жизнь и Литература в сущности единый предмет, но многогранный: вот он повернут к нам одной сверкающей гранью, а легкое, почти незаметное движение – и предмет повернут, высвечивая грань другую.
Пушкин находит простое решение головоломки Вяземского о сезонном бытовании красивого цветка. Поэт в своем кабинете. За окном трещат морозы, а у камина тепло, ничто не мешает размышлять о чем угодно.
Самое любопытное: Пушкин не пользовался трудной рифмой, а пошутил над ней – и ввел ее в свой репертуар!
Тут приходится исправить странную, непонятную ошибку высокоэрудированного Ю.М. Лотмана, который посчитал: "Сам Пушкин только однажды использовал, кроме “Евгения Онегина”, “мороза – роза” (“Есть роза дивная: она…”)". Реально дело обстояло иначе. После каламбура Пушкин пользуется этой рифмой без всякой иронии. Так и в отмеченном Ю.М. Лотманом стихотворении о дивной розе. Для современного читателя смысл этого стихотворения (при жизни Пушкина не печатавшегося) затемнен обильными отсылками к античным понятиям; минутным розам противопоставляется (не боящаяся мороза) "неувядаемая роза". Этот образ метафоричен, и я не берусь расшифровать смысл этой метафоры.
А сам путь метафоризации предмета оказался перспективным, и он повторен в стихотворении, уже известном: "Зима. Что делать нам в деревне?" (1829). Концовка:
Но бури севера не вредны русской розе.
Как жарко поцелуй пылает на морозе!
Как дева русская свежа в пыли снегов!
Тут именем цветка названа дева, и ей мороз не страшен; непринужденно преодолено решающее препятствие. Попутно создается и еще эффект контрастного сближения: "поцелуй пылает на морозе".
А вот строки, которые, конечно, на слуху, – в "Медном всаднике" (тут, правда, с переводом рифмы в мужской тип):
Люблю зимы твоей жестокой
Недвижный воздух и мороз,
Бег санок вдоль Невы широкой,
Девичьи лица ярче роз.
Здесь метафора уступает место сравнению, оставляя предмету описания его собственный облик. Поэт лишь сохраняет привычную его перу тенденцию к гиперболизации, добавляя яркости естественному на морозе румянцу.
Так, владение словом позволило поэту решить задачу, которая воспринималась неразрешимой.
https://discours.io/articles/culture/istoriya-odnoy-pushkinskoy-rifmy-kak-nevozmozhnoe-legko-sdelat-vozmozhnym
Метки: цитата поэзия Вяземский П. А. |
Пушкин предупреждал |
Метки: юмор мы и Пушкин |
Портрет Пушкина работы Кипренского |
Метки: Пушкин в изобразительном искусстве портреты |
Земельная собственность Пушкинa |
Главная роль среди пушкинских мемориальных мест отведена заповеднику "Михайловское", поскольку, во-первых, в этом имении Пушкин провел два года ссылки,
во-вторых, потому что похоронен он под стенами Святогорского монастыря,
а в-третьих — именно эта скромная материнская деревня была унаследована
детьми поэта. В музейный комплекс Пушкинского заповедника входят несколько бывших дворянских усадеб: помимо самого Михайловского, еще Тригорское
(владение Осиповых-Вульф — друзей и родственников Пушкиных) и Петровское
(имение старшего брата деда поэта, Петра Осиповича Ганнибала, переданное им
еще при жизни единственному сыну Вениамину). Михайловское среди них самое
незначительное.
Настоящим, родовым имением Пушкиных были нижегородские Болдино
и Кистенево. Факт непопулярный, но Пушкин происходил из семьи крупных землевладельцев: крупным считался помещик, имевший больше 500 душ, таких
в России было только 3 726 (по данным восьмой ревизии — 1833 год) и 3 858 семей (по данным десятой — 1857 год) из приблизительно 100 тысяч семей дворянземлевладельцев.
У деда поэта, Льва Александровича Пушкина, в нижегородских имениях
насчитывалось более трех тысяч душ. После его смерти имение было поделено
между сыновьями, в том числе и от первого брака, но отцу поэта, Сергею Львовичу, в конечном итоге досталось около 1 200 крестьян. Примерно столько же было и у его брата Василия Львовича. Оба брата отличались редкой хозяйственной
бездарностью. После смерти Василия Львовича оказалось, что его часть имения
опутана долгами, и у племянника Александра, собравшегося было принять наследство бездетного дядюшки, не нашлось средств на уплату его долгов. Дядина
часть Болдина пошла с молотка и была приобретена помещиком С. В. Зыбиным.
В 1831 году собравшийся жениться Пушкин получает от отца в качестве свадебного подарка 200 душ в деревне Кистенево и тут же закладывает их. "Благодаря отца моего, который дал мне способ получить 38 тысяч, я женился", — пишет
он. (Как известно, в жены Пушкин взял бесприданницу. Прадед Натальи Николаевны сколотил шестимиллионное состояние: он занимался производством полотна, как раз когда Петр Первый строил флот и нуждался в парусах. Но его потомки за два поколения промотали все нажитое.)
В 1834 году отец передает Пушкину право на управление Болдиным. Пушкин
пытается получить от него отчет о состоянии имения, и Сергей Львович сообщает сыну, что за имением около 100 тысяч долгу, доходу оно приносит 22 тысячи
в год, из коих что-то "вроде семи тысяч" идет в уплату процентов казне. Однако
при уточнении выясняется, что память Сергея Львовича подвела, а скорее всего
он по легкомыслию и не удосужился узнать реальные размеры своего состояния.
На самом деле, пишет Пушкин брату Льву, долг казне составил 190 750 рублей,
процентов надо платить 11 826 рублей в год, недоимки составляют 11 045, а каков
доход и есть ли он — неизвестно. Пушкин пишет: "Я принял имение, которое не
принесет мне ничего, кроме забот и неприятностей". Начинается поиск управляющего. Пушкин делает попытку нанять бывшего управляющего из Тригорского,
но вскоре сообщает жене: "Из деревни имею я вести неутешительные. Посланный
мною новый управитель нашел все в таком беспорядке, что отказался от управления и уехал".
В Михайловском же относительный порядок был, и потому семейство Пушкиных проводило там летние месяцы. Происхождение этой пушкинской дачи заслуживает подробного описания. Императрица Елизавета Петровна подарила
Абраму Ганнибалу, знаменитому "арапу Петра Великого", земли в Псковской губернии за заслуги перед своим отцом. Сам Ганнибал в новом имении жить не
стал, но велел выстроить дом в Петровском (названном, понятно, в честь благодетеля), а в завещании, будучи верным последователем Петра, все свое имущество передал старшему сыну Ивану, во исполнение давно отменного петровского
указа о единонаследии. После смерти отца в 1781 году братья поделили-таки земли на четверых: Ивану отошла Суйда и дом в Петербурге, а трое младших получили во владение псковское имение. На долю деда поэта, Осипа Абрамовича Ганнибала, пришлось сельцо Михайловское (другое название — Зуево), которое,
возможно, было не хуже прочих, но так как хозяин Осип Абрамович был плохой,
то довольно скоро пришло в крайнюю скудость. К 1781 году Осип Абрамович уже обзавелся семьей и имел шестилетнюю дочь Надежду, но с женой не жил, а сожительствовал с псковской помещицей Устиньей Толстой, с которой, добыв фальшивое свидетельство, повенчался было, но был разоблачен. О дедовом Михайловском в доме родителей Александра Сергеевича ходили легенды, имение
представлялось богатым.
После смерти старого Ганнибала Михайловское перешло к законной жене
и дочери. Съездив принять наследство, Надежда Осиповна Пушкина формально
получила 700 десятин земли, 13 деревень и 180 душ. Однако спустя пару лет, когда дядя Петр Абрамович предъявил наследникам к уплате векселя брата, согласно официальной описи (Юрий Тынянов в романе "Пушкин" процитировал
письмо губернского прокурора) в Михайловском оказались лишь дворовые крестьяне — 23 души мужского пола да 25 женского, а от 13 деревень не осталось
ничего.
Тем не менее в Михайловском с 1811 года бабушка Марья Алексеевна ведет
скромное вдовье хозяйство, и с тех пор на лето туда и начинает приезжать семья
Пушкиных. Александр Пушкин впервые посетил Михайловское уже после окончания лицея, в 1817 году. Эти поездки продолжались вплоть до смерти Надежды
Осиповны, в 1836 году. Насколько можно понять из писем родственников Пушкина, никакого реального дохода из Михайловского выжать не удавалось и нормальной хозяйственной жизни в нем не было.
Дом был построен Осипом Абрамовичем, видимо, плохо, так как уже в 1829 году его пришлось перестраивать и обновлять. Тем не менее, когда после смерти Надежды Осиповны Михайловское предстояло поделить между вдовцом Сергеем
Львовичем и тремя его детьми, Александр Сергеевич, с нежностью вспоминая
свою двухлетнюю ссылку и лелея поэтические мечты оставить столицу и уединиться в деревне (надежды несбыточные и невозможные), сделает попытку выкупить
имение у родственников. Они не сойдутся в цене: поэт готов был отдать за родовое
гнездо в лучшем случае 40 тысяч рублей, а муж сестры Ольги, Николай Павлищев,
хотел за него немыслимые 64 тысячи.
Надо сказать, что никто из претендентов в Михайловском постоянно не жил
и хозяйством не занимался. Нет никаких следов, что господа хотя бы примерно
понимали, из чего это хозяйство складывается и можно ли сделать его эффективней. Единственной заботой было найти приличного управляющего, а за его отсутствием приходилось мириться с тем, который есть, и лишь пытаться ограничить его воровство.
Из писем и воспоминаний известно, что около дома был плодовый сад,
но, видимо, урожай не продавали, так как Надежда Осиповна жаловалась, что
слив, груш и яблок народилось столько, что девать некуда. Была оранжерея,
в которой, между прочим, вызревали дыни-канталупы. Помимо фруктового
изобилия — им скорее всего Пушкины были обязаны широкой натуре
Осипа Ганнибала, закупившего при закладке сада элитные сорта плодовых деревьев, — родители Пушкина вспоминают о шумной жизни окрестных помещиков, о многодневном взаимном гостевании, музицировании и танцах, но ничего
не говорят о посевах, сборе урожая, продаже зерна, обработке льна — основной
культуры в этих краях...
Нет известий о торговле лесом. Не было в Михайловском и обычного для
этих мест фабричного производства (в то время как в куда более обширных
и благополучных Петровском и Тригорском были винокуренные заводы.
В Тригорском еще при отце любимой пушкинской соседки, П. А. Осиповой,
действовали полотняная и бумажная фабрика. Правда, в пушкинское время производство было уже свернуто как неприбыльное). В общем, дача как дача,
только что продукты свои, хотя из-за скупости и бесхозяйственности зачастую подпорченные. Известно, что во время ссылки Пушкина в усадьбе проживало примерно 30 дворовых людей. Чем занималась эта орава, сведений
нет, типичными занятиями дворовых девушек было шитье и вышивание, ну
и сад, оранжерея, огород, конюшня, коровник, птичник — все эти непременные атрибуты любой, даже самой скромной усадьбы были и в Михайловском
налицо.
Возможно, где-то по соседству и были образцовые имения, в которых умелые
организаторы на скудных псковских почвах обеспечивали стабильный доход.
Однако история почему-то фиксирует в основном либо упадок, как в Михайловском, либо достойное прозябание, как в Тригорском, владелица которого с большим трудом, а было у нее более 800 душ крепостных, обеспечивала достойную
офицерскую жизнь своего сына Алексея Вульфа.
Есть еще занятный пример. Недалеко от Михайловского до сих пор существует
старинное село Велье, часть земель вокруг которого была подарена Петром I своему
соратнику, генерал-прокурору Сената Павлу Ягужинскому. В царствование Елизаветы, его вдова (вторым браком бывшая за братом канцлера Михаилом БестужевымРюминым) оказалась замешана в интригах австрийского посланника, и ее, лишив
имений, сослали в Сибирь. Однако их двенадцатилетнего сына Сергея императрица
взялась воспитывать на свой счет, послала в Вену, снабдила учителями, а когда молодой человек, отменно преуспев во всех науках, вернулся в Россию, возвратила ему
наследство его родителя (только в Велейской вотчине значилось 6 140 душ) вместе с
чином камер-юнкера. Однако Сергей Павлович вместо службы увлекся промышленным производством. В Велье, льняном крае, он задумал создать ткацкую мануфактуру, специально пригласил француза управляющего, привез из Москвы станки
и мастеров. Но из этой затеи, как, впрочем, и из попыток наладить железные заводы
в своих екатеринбургских владениях, ничего не вышло. Граф растратил и свои средства, и приданое жены, которая в результате подала на развод.
После смерти Пушкина император Николай принял решение очистить
Михайловское от долгов и передать детям поэта. Выкуп имения, из-за споров
с Павлищевым, продлился до 1842 года. Тогда в Михайловское пару раз на лето
приезжала Наталья Николаевна с детьми, но обнаружила обветшавший дом, запущенный сад, разваливающиеся постройки. Постоянно жить в Михайловском
с 1866 года начал младший сын Пушкина — Григорий. Увлекался охотой и садоводством. И оказался более рачительным хозяином, чем его родители. Старый
дом, в котором когда-то жил ссыльный поэт, к этому времени совсем развалился
и был продан на своз, а на его месте построен новый. В 1899 году, к юбилею Пушкина, было принято решение о выкупе Михайловского в казну для устройства
в нем благотворительного учреждения в память поэта. Григорий Александрович,
к тому времени уже лет десять живший в имении своей жены под Вильно, получил 140 тысяч рублей.
Пока собирали деньги и покупали обстановку, дом, построенный Григорием
Александровичем, сгорел, и на его месте был выстроен новый, по проекту архитектора Владимира Щуко, восстановившего первоначальный "пушкинский" его
вид. В 1918 году крестьяне спалили все строения усадьбы, кроме "домика няни"
(баньки, где, по преданию, работал Пушкин), как, впрочем, поступили они со
всеми остальными имениями в округе. Не избежали общей участи и господские
дома в Тригорском и Петровском, простоявшие до той поры, впрочем, более века, что для переменчивой российской истории срок порядочный.
В двадцатые годы "Пушкинский уголок" вновь начинает пользоваться популярностью, на могилу Пушкина приезжают поклонники, и к очередному юбилею, 100-летию начала ссылки, в одном из отреставрированных флигелей открылся маленький музей. В 1937 году, к столетию смерти поэта, по проекту
архитектора Романова восстановлен дом, который сожгут уже немцы во время
Отечественной войны. Так что знаменитый Семен Степанович Гейченко, директор музея-заповедника, к 150-летию Пушкина построит на земле Михайловского шестую версию дома, считая с ганнибаловых времен.
Метки: пушкинская пора пушкинские места Пушкин в жизни |
Акварели графа Федора Петровича Толстого (1783 - 1873) |
Метки: Толстой Ф.И. (Американец) пушкинская пора |
Пушкин в работах Кустодиева |
Метки: иллюстрации Пушкин в изобразительном искусстве портреты |
Саша Черный. ДОМ ГЕТЕ |
Метки: Гете поэты о Пушкине стихи |
Редкий двухтомник Пушкина в старинном переплёте ушёл с молотка за 1 млн руб - ИА REGNUM |
Метки: артефакты |
Выставка Россия XIII |
Метки: Пушкин в изобразительном искусстве |
Euronews: в Анталье открылся музей Александра Пушкина |
Метки: музеи Пушкина путешествия |
Euronews: в Анталье открылся музей Александра Пушкина |
Метки: музеи Пушкина путешествия |
Вопрос интересный |
|
Игорь Шаймарданов. Деревенский Пушкин. Выставка |
Метки: Пушкин в изобразительном искусстве выставки |
Выставка Портреты А.С. Пушкина |
Метки: Пушкин в изобразительном искусстве портреты |
Почти детективная история одного портрета А.С. Пушкина |
Метки: Пушкин в изобразительном искусстве Пушкин в жизни |