-Поиск по дневнику

Поиск сообщений в lj_pushkinskij_dom

 -Подписка по e-mail

 

 -Постоянные читатели

 -Статистика

Статистика LiveInternet.ru: показано количество хитов и посетителей
Создан: 27.12.2014
Записей:
Комментариев:
Написано: 0




Вселенная: Александр Сергеевич Пушкин - LiveJournal.com


Добавить любой RSS - источник (включая журнал LiveJournal) в свою ленту друзей вы можете на странице синдикации.

Исходная информация - http://pushkinskij-dom.livejournal.com/.
Данный дневник сформирован из открытого RSS-источника по адресу http://pushkinskij-dom.livejournal.com/data/rss/, и дополняется в соответствии с дополнением данного источника. Он может не соответствовать содержимому оригинальной страницы. Трансляция создана автоматически по запросу читателей этой RSS ленты.
По всем вопросам о работе данного сервиса обращаться со страницы контактной информации.

[Обновить трансляцию]

90-летняя британка переводит Пушкина

Суббота, 16 Февраля 2019 г. 13:19 + в цитатник

Метки:  

"Жил старик со своею старухой"

Пятница, 15 Февраля 2019 г. 16:06 + в цитатник


Старая сказка на новый лад

https://pushkinskij-dom.livejournal.com/428385.html


Метки:  

Портреты Пушкина в советской графике

Пятница, 15 Февраля 2019 г. 13:49 + в цитатник

Н.В. Кузьмин. Пушкин на берегах Невы


В.А. Фаворский. Пушкин в лицейские годы. Гравюра на дереве. 1935 г.


П. Павлинов. Портрет А. Пушкина. 1924 г.


Хижинский Л. С. (1896-1972) Портрет А.С. Пушкина

https://pushkinskij-dom.livejournal.com/428055.html


Метки:  

ЛИМОНОВ ХОЧЕТСЯ ПОСМЕЯТЬСЯ НАД НАМИ... за нашу любовь к Пушкину

Четверг, 14 Февраля 2019 г. 22:40 + в цитатник

ЛИМОНОВ ХОЧЕТСЯ ПОСМЕЯТЬСЯ НАД НАМИ...

Воскресенье, 10 Февраля 2019 г. 02:23 + в цитатник
СтэнВашбурн (288x441, 13Kb)
... за нашу любовь к Пушкину.
Но пока Эдичка хихикает, укушенный непонятно какой мухой, на Западе переиздают роман "Евгений Онегин" в переводе и с комментариями Владимира Набокова и в аннотации пишут такие вот слова (перевод мой - Л.Ф.):

Александр Пушкин (1799-1837) - не только величайший поэт России, но и, по мнению тех, кто в состоянии судить, величайший поэт со времен Шекспира. Его роман в стихах "Евгений Онегин" стоит в центре русской литературы, как ничто другое в мировой литературе доминируя в её традиции. По общему согласию, Пушкин также является самым непереводимым из писателей. Данте и Шекспир уже давно вызывают восхищение за пределами лингвистических границ, но поскольку уникальная гармония рифмы и разума Пушкина не поддается переводу, его репутация за пределами тех, кто знает русский язык, оставалась бледной или просто условной более века после его смерти. Его качество не было очевидным для англоязычного мира до издания в 1964 году перевода Набокова с комментариями переводчика, пересмотренными еще более тщательно в издании 1975 года и которому следует издание 2018г.

На фронтисписе помещен рисунок Стэна Вошбурна (Sten Washburn).


Источник
https://www.liveinternet.ru/users/858875/post449359104/

https://pushkinskij-dom.livejournal.com/427841.html


Метки:  

"Ну, за Пушкина!"

Вторник, 12 Февраля 2019 г. 19:50 + в цитатник

Метки:  

Портрет потомков Пушкина

Воскресенье, 10 Февраля 2019 г. 21:42 + в цитатник

"Групповой портрет потомков А.С.Пушкина — участников Великой Отечественной войны".

Картина члена-корреспондента Российской академии художеств, народного художника РФ, подполковника в отставке Владимира Ивановича Переяславца "Групповой портрет потомков А.С. Пушкина – участников Великой Отечественной войны" (1957 г.). Картина экспонируется в одном из залов Студии военных художников имени М.Б. Грекова.
Слева направо: О.Кологривов, Г.Пушкин, С.Клименко, С.Пушкин; стоят: Б.Пушкин, А.Кологривов. Боевые ордена и медали на груди говорят об их ратных подвигах.


Война разлучила братьев Кологривовых, но фронтовые дороги вели их в одном направлении – от Москвы до Берлина. Старший брат, Александр Всеволодович Кологривов (1916-1968), курсант, с начала войны был направлен военкоматом в Муромское училище связи. В октябре 1941 года он в составе стрелковой бригады Центрального фронта участвовал в сражении под Москвой.

Александр Всеволодович (справа) и Олег Всеволодович Кологривовы. Фотография 9 мая 1968 г.

Когда немцы стояли в 18 км, часть, в которой служил командир отделения связи Александр Кологривов, стойко держала оборону в районе Красной поляны, под Истрой, под Волоколамском. В феврале 1942 года под Вязьмой он был ранен, а после выздоровления снова направлен в Муромское училище связи. В апреле 1942 года Александр в звании младшего лейтенанта отправляется на фронт. Командир взвода связи одной из стрелковых дивизий 2-го Белорусского фронта. Под шквальным огнем противника он перевозил в лодке кабель – для того, чтобы как можно быстрее установить связь между наступавшими подразделениями наших войск. "В ту весну, – вспоминал Александр Кологривов, – река разлилась на 2-3 км. Под свинцовым дождем прокладывался кабель, обеспечивая связь. Приказ был один: продержаться хотя бы сутки. Получилось иначе: укрывшись среди кустов поймы, отвлекая огонь на себя, мы просидели в лодке 10 суток..."

Младший брат, Олег Всеволодович Кологривов (1919-1984), будучи студентом 3-го курса Института прикладного и декоративного искусства, вступил в народное ополчение в начале Великой Отечественной войны; боевое крещение он получил в подразделениях МПВО – тушил на крышах домов зажигательные бомбы. 6 декабря 1941 года, перед контрнаступлением под Москвой, Олега ранило в ногу. Около трех километров полз он по снегу до медпункта. В 1942 году в составе 19-й гвардейской Като-Курганской дивизии минометчик Олег Кологривов участвовал в прорыве блокады Ленинграда. В том же году на Волховском фронте в тяжелых боях на Синявских болотах гвардии рядовой Олег Кологривов был тяжело ранен в грудь. После выздоровления он участвовал в освобождении Гдова, Пскова, Порхова – на земле, кровно связанной с его великим предком, близ Михайловского. И снова был ранен. Боевой путь Олега Кологривова проходил через Прибалтику, Варшаву, Восточную Пруссию.
Всю войну братья воевали в разных фронтах, ничего не зная друг о друге. А встретились в Берлине в октябре 1945 года .
После войны Александр Всеволодович работал журналистом на Всесоюзном радио, позже в редакции "Родины". Олег Всеволодович окончил Институт прикладного и декоративного искусства, работал художником на ВДНХ, а затем в художественно-конструкторском бюро по технической эстетике.

Партизан Пушкин.

Григорий Пушкин, боец Красной армии. Конец 1937 г.

Правнук А.С. Пушкина, сын Григория Александровича Пушкина, Григорий Григорьевич (1913-1997), встретил войну солдатом, успев прослужить в армии с 1934 года. В августе 1941 года он добровольцем ушел в партизанский отряд особого назначения и был заброшен в тыл врага на направлении фашистского наступления на Москву. В составе разведывательных спецотрядов Г.Г. Пушкин участвовал в peйдах по тылам немецких войск под Наро-Фоминском и Волоколамском, где был ранен. Воевал под Старой Руссой, освобождал Харьков, Керчь, сражался на Орловско-Курской дуге, форсировал Днепр, где был контужен. Окончил войну лейтенантом.

Григорий Григорьевич Пушкин у памятника поэту. 1980-е гг.

После демобилизации в 1946 году Г.Г. Пушкин вернулся в Московское управление уголовного розыска (Петровка, 38), продолжал бороться с преступностью до 1949 года. До выхода на пенсию в 1969 году работал в типографии полиграфического комбината "Правда" мастером глубокой печати.

Праправнук поэта Сергей Евгеньевич Клименко (1918-1990) встретил войну сержантом, командиром приборного отделения зенитной батареи. Он защищал от налетов немцев небо Москвы. Штаб Московского корпуса ПВО находился неподалеку от площади Пушкина в одном из высоких в ту пору зданий. А батарея, в которой служил С.Е. Клименко, разместилась на площади Коммуны (ныне площадь Суворова), напротив Театра Советской армии. Закончил войну младшим лейтенантом.

Сергей Евгеньевич Клименко, праправнук А. С. Пушкина. Фотография 1947 г.

В 1950 году Сергей Евгеньевич окончил японское отделение Военного института иностранных языков, после чего был переводчиком на Дальнем Востоке. До 1979 года работал в Государственном комитете по телевидению и радиовещанию при Совете министров СССР, в отделе радиовещания на японском языке (в должности литературного сотрудника).

Братья Пушкины.
Братья Сергей (1925 г.р.) и Борис (1926 г.р.) Пушкины, потомки великого поэта в четвертом колене, ушли на войну в юном возрасте.

Сергей Борисович Пушкин, праправнук А. С. Пушкина. Фотография 1943-1944 гг.

17-летний Сергей из 10 класса ушел в авиационное училище, после окончания которого служил в механиком-мотористом, обслуживая самолеты-штурмовки "Ил-2" и истребители. Борис (его призвали в действующую армию осенью 1943 года) в свои неполные 17 лет стал курсантом Морского училища в Кронштадте, где и начал свою службу моряком-зенитчиком Краснознаменного Балтийского флота. Был в составе орудийного расчета на лидере "Минск", затем командиром орудийного расчета на минных тральщиках, обезвреживал мины, расчищал проходы в Ирбенском проливе, уничтожал мины в акватории Рижского и Финского заливов.
Демобилизовались братья в 1946 году. В Москве получили высшее техническое образование. Сергей учился в Политехническом институте, Борис – в Автомеханическом.
Сергей Борисович много лет работает во Всесоюзном научно-исследовательском институте физико-технических и радиотехнических измерений. Он – лауреат Государственной премии, один из авторов первых в Советском Союзе атомных часов. С.Б. Пушкин в настоящее время занимает пост заместителя директора этого института по научной части.

Сергей Борисович Пушкин. 1949 год.

Борис Борисович без малого полвека работал на заводе "Наука" и на протяжении многих лет являлся заместителем главного конструктора. Его труд отмечен орденом "Знак Почета" и двумя орденами Трудового Красного Знамени, а также юбилейной медалью.

Брат и сестра Данилевские
Не вошли в картину художника В.И. Переяславца еще два участника Великой Отечественной войны – брат и сестра Данилевские.

Александр Сергеевич Данилевский, праправнук А. С. Пушкина. Фотография 1946 г.

Праправнук поэта Александр Сергеевич Данилевский (1911-1969), выдающийся советский биолог, ученый с мировым именем, вся научная и педагогическая деятельность которого была связана с Ленинградским университетом, на четыре года прервал свою гражданскую работу. В июле 1941 года Александр Сергеевич вступил в ряды народного ополчения. Был старшиной роты в отдельном артиллерийско-пулеметном батальоне Василеостровской дивизии народного ополчения, а затем санинструктором. Из Красного села батальон перевели под Гатчину.
В сентябре 1941 года Александр Данилевский – лейтенант медицинской службы. В 1943 году был уже помощником начальника медико-эпидемиологического отдела Ленинградского фронта. За большие заслуги в борьбе с туляремией (особо опасной болезни в условиях блокады) потомок Пушкина был награжден орденом Красной Звезды. Он закончил войну капитаном медицинской службы. В Ленинградском университете Данилевский был доцентом, деканом факультета, заведовал кафедрой энтомологии. В 1962 году защитил докторскую диссертацию, в следующем году стал профессором. За плодотворную научно-исследовательскую деятельность был награжден орденом "Знак почета".
Праправнучка поэта, Марина Сергеевна Данилевская (1914 г.р.), прошла большой и трудный путь врача-фронтовика. В 1941 году она работала в госпитале, сформированном в Полтаве и переведенном затем в Иваново. Позднее заведовала отделением одного из эвакогоспиталей хирургического профиля на Калининском фронте. С частями Первого Прибалтийского фронта Марина Сергеевна дошла до Кёнигсберга. Госпиталь, в котором служила М.С. Данилевская, по приказу командования направили на Дальний Восток. Осенью 1945 года госпиталь был закрыт; капитана медицинской службы М.С. Данилевскую вместе с группой советских врачей направили в Северную Корею для ликвидации эпидемии холеры. Марина Сергеевна – кавалер ордена Красной Звезды и нескольких медалей.
Вернувшись после демобилизации в родную Полтаву, М.С. Чалик (фамилия по мужу) еще более 25 лет трудилась в медицинских учреждениях.


В годы Второй мировой войны против фашизма сражались и потомки Пушкина, проживающие за границей. На Западе в рядах английской и французской армий воевали два праправнука знаменитого поэта. Один из них, Александр Уэрнер, летчик британских военно-воздушных сил, погиб в 1943 году, выполняя боевое задание. Другой, Георгий Михайлович Воронцов-Вельяминов, сражался в рядах французской армии и был ранен под Дюнкерком. Его отец Михаил Павлович участвовал во французском Сопротивлении.
Это только несколько потомков А.С. Пушкина...

И ни один из них не посрамил своего предка, а только приумножил его величие.


Источник

https://pushkinskij-dom.livejournal.com/427289.html


Метки:  

Николай Владиславович Бессонов. Предчувствие

Воскресенье, 10 Февраля 2019 г. 18:28 + в цитатник

Метки:  

Максимов Кондрат Евдокимович. Прибытие тела А.С.Пушкина в Святогорский монастырь

Воскресенье, 10 Февраля 2019 г. 18:24 + в цитатник

Метки:  

"Солнце русской поэзии закатилось!"

Воскресенье, 10 Февраля 2019 г. 15:11 + в цитатник

Из единственного извещения о смерти А. С. Пушкина, которое было напечатано 30 января 1837 г. в 5-м номере "Литературных прибавлений" — приложении к газете "Русский инвалид". Это извещение, написанное литератором Владимиром Федоровичем Одоевским (1804—1869), состояло из нескольких строк: "Солнце нашей поэзии закатилось! Пушкин скончался, скончался во цвете лет, в средине своего великого поприща!.. Более говорить о сем не имеем силы, да и не нужно: всякое русское сердце знает всю цену этой невозвратимой потери, и всякое русское сердце будет растерзано. Пушкин! наш поэт! наша радость, наша народная слава!.. Неужели в самом деле нет уже у нас Пушкина! к этой мысли нельзя привыкнуть! 29-го января 2 ч. 45 м. пополудни".

Этот некролог разгневал министра народного просвещения С. С. Уварова. Редактор "Литературных прибавлений" журналист А. А. Краевский был вызван к председателю Цензурного комитета, который объявил ему о неудовольствии министра: "К чему эта публикация о Пушкине?.. Но что за выражения! "Солнце поэзии!" Помилуйте, за что такая честь?.." (Русская старина. 1880. № 7).

Возможно, что выражение "солнце нашей поэзии закатилось" было навеяно В. Ф. Одоевскому другим, весьма схожим, из "Истории государства Российского" (т. 4, гл. 2) Н. М. Карамзина. Там историк повествует, как на Руси восприняли весть о смерти Александра Невского в 1263 г. Митрополит Киевский Кирилл, "сведав о кончине великого князя... в собрании духовенства воскликнул: "Солнце отечества закатилось". Никто не понял сей речи. Митрополит долго безмолвствовал, залился слезами и сказал: "Не стало Александра!" Все оцепенели от ужаса, ибо Невский казался необходимым для государства и по летам своим мог бы жить еще долгое время".

Для самого же Карамзина первоисточником послужил памятник русской литературы второй пол. XVI в. "Степенная книга", в котором впервые на Руси была сделана попытка собрать воедино исторические сведения, содержащиеся в разных русских летописях. Фраза из "Степенной книги" звучит так: "Уже заиде солнце земьля РусЫоя".

https://pushkinskij-dom.livejournal.com/426611.html


Метки:  

О прекрасной вдове, коварном похитителе и о непреклонном хранителе

Воскресенье, 10 Февраля 2019 г. 14:44 + в цитатник





Сегодня, в день памяти Александра Сергеевича Пушкина, пожалуй, уместно будет вспомнить одну поучительную историю. Итак, открываем синюю обложку, и читаем очередное "дело" из нашего Отдела архивных документов, озаглавленное:
"По отношению супруги генерал-адъютанта Ланского о возврате автографов А. С. Пушкина подаренных библиотеке камер-юнкером Тарасенко-Отрешковым".

На дворе 1855 год. Наталья Николаевна Ланская, вдова Александра Сергеевича Пушкина, обращается к его однокашнику Модесту Андреевичу Корфу с жестким требованием - вернуть законным владельцам незаконно, как она считает, подаренные Публичной библиотеке автографы поэта. В голосе слышится металл:
"Милостивый государь, барон Модест Андреевич! В недавнее время я и дети мои - Пушкины, были изумлены странною нечаянностью: Императорская Публичная библиотека напечатала в газетах и журналах, что г. Тарасенко-Отрешков принес ей в дар автографы покойного моего мужа - Александра Сергеевича Пушкина. По существующим в России законам небезызвестно должно быть Вашему Высокопревосходительству, что все сочинения авторов, по смерти их, переходят в собственность прямых наследников умершего. Если же сочинитель ... завещал или иным образом уступил ... свои произведения лицам посторонним, то те обязаны объявить о том и представить надлежащие доказательства в течении первого после смерти его года...



Этот дар Публичной библиотеке может быть принесен только Пушкиными - законными наследниками поэта, а не похитителем чужой собственности Тарасенкой-Отрешковым. Мои сыновья, люди еще молодые, кипя негодованием, желают разоблачить действия Тарасенко-Отрешкова и подвергнуть его справедливой каре закона, силою которого надеются возвратить свою фамильную драгоценность. Но кто приобрел от жизни довольно опыта и видел на пути ея достаточно и радостей и горя, тот становится снисходительнее к людям... Вот причина, побудившая меня обратиться к Вашему Высокопревосходительству и сделать следующее предложение: Не благоугодно ли Вам будет возвратить похищенные рукописи законным наследникам и публиковать о том в тех же газетах и журналах, где помещено было и первое объявление. Я убеждена, что дети Пушкина за счастие почтут принести в дар Императорской Публичной библиотеке те же самые автографы, но от своего имени... Этим средством благородное негодование детей моих будет усмирено, а Тарасенко-Отрешков, кроме маленькой опубликации, избегнет всякого возмездия, определяемого законом похитителям чужой собственности".


Модест Андреевич Корф был человеком очень опытным, и напугать его угрозами соучастия в воровстве, а также горячностью молодых людей было мудрено. Библиотека получила ценный дар, и передать его семье поэта предложенным образом означало не только лишиться ценных автографов, но и уронить честь учреждения. Его ответ был грамотен, непреклонен, согласован с начальством (министром императорского двора) и снабжен дополнительными пояснениями дарителя - Тарасенко-Отрешкова:

"Не принимая на себя не принадлежащего мне права входить в рассмотрение приписываемого Вами Тарасенко-Отрешкову поступка, я, тем не менее, как начальник учреждения, куда поступили автографы незабвенного нашего поэта, считаю своим долгом препроводить к Вам, милостивая государыня, копию с письма г. Тарасенко-Отрешкова, ... в котором он объясняет, каким образом все сие поступило в его собственность. ... Что касается возвращения рукописи законным наследникам и публикования в газетах поступка дарителя, то, при всей моей готовности сделать угодное Вашему Превосходительству, я, к искреннему сожалению, нахожусь в невозможности исполнить и то, и другое. Все, однажды поступившее в Императорскую Публичную библиотеку и внесенное в ее реестры, не иначе может быть из нее изъято, как по особому Высочайшему повелению, придать же гласности приписываемый г. Тарасенко-Отрешкову поступок можно бы лишь по собственному его сознанию и когда судебным порядком будет признана его виновность..."


Вот так автографы Пушкина остались в нашей библиотеке. Впрочем, мы их все-таки лишились, но совсем в другие времена.
Источник: https://nlr-spb.livejournal.com/39073.html
по наводке urfinwe

https://pushkinskij-dom.livejournal.com/426255.html


Метки:  

О преставлении Пушкина.

Суббота, 09 Февраля 2019 г. 20:29 + в цитатник

Метки:  

Пушкин. Последняя дуэль

Суббота, 09 Февраля 2019 г. 20:28 + в цитатник

Метки:  

Говорящий с ветром

Суббота, 09 Февраля 2019 г. 12:37 + в цитатник
Пример того, как лёгким движением пера известная пушкинская сказка превращается в нуарный детектив.
------------------------
Частный детектив Джон Хантер сидел в баре "Старина Том", потягивая виски. Он следил. За улицей через витрину, за обстановкой внутри. Особенно за зеркальными дверями.
Ничего особенного пока не происходило. Мимо бара мчались сверкающие огнями роскошные авто, шествовали разнаряженные дамы, иногда в сопровождении мужчин. Эта дешевая забегаловка не для такой публики.
В баре тоже все было тихо. Бармен в который раз надраивал бокалы. Солидного вида мужчина, сидя за стойкой, читал свежий номер "Вечернего города", иногда поглядывая то на дверь, то на часы. Дорогой костюм, скорее всего из проката, свежая рубашка, свежий след от обручального кольца на безымянном пальце. Менее солидного вида юноша сидел в углу за столиком. Полупустая бутылка, легкая закуска. "Учится пить!" - догадался сыщик. Беззвучный телевизор, почти у самого потолка, расписывал прелести отдыха в Европе.
Хантер кинул взгляд на часы. Хм, клиент заставляет себя ждать.
Сначала этот странный звонок, назначенная встреча в баре. За пять минут до встречи - перенос в другое место, другой бар. "Проверяет, нет ли хвоста", - решил тогда сыщик. "Старина Том" был уже четвертым по счету. И похоже - не последним.
За стойкой зазвонил телефон. Хантер вздохнул. "Опять! Сколько можно!" Бармен взял трубку, перекинулся парой слов со звонившим. Оглядев зал, махнул трубкой в сторону Джона:
- Это вас!
Сыщику уже порядком надоела эта вечерняя игра. Он неторопливо протянул руку, принял трубку и перебил собеседника, излагающего новые инструкции:
- Хватит! Я вам не мальчик бегать по всему городу! Встреча состоится сейчас или никогда.
- Хорошо, мистер Хантер. Черный "бентли" у входа. Шофер с кубинской сигарой.
Джон обернулся. Напротив витрины стоял черный авто. Полминуты назад там было пусто.
- Вы что, мысли читаете?
- Угадываю желания! - усмехнулся невидимый собеседник в трубке.
- Вы в машине?
- Вы слишком любопытны для частного детектива. Скажем так, я вас вижу, вы меня - нет.
Хантер пошарил глазами. Зеркало за стойкой бара! Дождавшись, пока бармен наклонится за стойку, Джон прикрылся ладошкой и показал язык в сторону зеркальной стены с бутылками.
- Как некультурно! - пожурил голос в трубке. - Надеюсь, стрелять в зеркало не станете? Говорят, плохая примета!
- Не стану. - согласился Хантер.
- Тогда идите в машину. Выслушайте человека. И, самое главное - ничему не удивляйтесь.

Хантер открыл заднюю дверцу, сел в машину. "Бентли" мягко тронулся.
С переднего сиденья к нему повернулся молодой человек:
- Добрый вечер, мистер Хантер.
Легко сказать - не удивляйся! Директор сети ночных клубов "Элизиум" собственной персоной. Вечная звезда местной светской хроники.
- Добрый вечер, господин Елисеев, - осторожно ответил сыщик.
- Неподходящее место для встречи, - посетовал Елисеев. - Но - наиболее безопасное. Учитывая обстоятельства дела.
- А в чем дело? - сыщик заметно расслабился.
- У нас пропала девушка.
"Где-то я это уже слышал", поморщился сыщик. Но промолчал.
- Подозреваю, что она замешана в крайне некрасивом деле.
- Наркотики? - Хантер пошел напрямик.
- Нет. - улыбнулся Елисеев. - На этот случай есть служба безопасности и полиция. Все гораздо хуже.
Хантер промолчал и на этот раз.
- Думаю, она ввязалась в историю с похищением и убийством.
- Чьим?
- Другой девушки.
- Имена у девушек есть?
- Есть. Но ничего вам не скажут. Светлана Чернова и Ольга Царина.
- Русские?
- Русские. Чернова - одна из моих сотрудниц. Из сопровождения.
- Консумация? - вскинул брови сыщик.
Собеседник кивнул.
- А Царина?
- С Цариной сложнее. Приехала в Олдтаун на учебу, несколько раз забредала в мои клубы. А потом пропала.
- Уехала обратно. - пожал плечами Джон.
- Нет, просто пропала. Даже не пересекала границу.
- Вам-то что? - не выдержал сыщик.
Елисеев вздохнул.
- Она - моя невеста.
Сыщик было полез за сигаретой, но тут же отдернул себя. Неподходящее место - это точно! Ни закурить, ни чихнуть. В собственной конторе и то чувствуешь себя гораздо свободнее.
- Давно пропала?
- Неделю назад.
- В полицию обращались?
- И в ФБР тоже. Но мне никто не поверил. Да и будут они стараться из-за какой-то русской девчонки!
- Как тут замешана Чернова?
- Дня три назад она пыталась мне что-то сообщить. Позвонила среди ночи. Плакала, винила себя в пропаже Цариной. Говорила, что ей угрожает смертельная опасность. Потом связь оборвалась.
- У всех ваших девушек есть ваш прямой номер? - удивился Хантер.
- Меня это тоже удивило. Откуда у нее номер? Расспросил сотрудников и сотрудниц. Перед исчезновением Чернова стащила записную книжку у начальника службы безопасности, а потом подбросила в комнату охранника.
- Взяла номер оттуда, - понял Джон, - Родственники у нее здесь есть?
- Нет. Снимала комнату неподалеку. Мои ребята там все перерыли, но мало что нашли.
- Можно туда заглянуть?
- Разумеется. На всякий случай держим под наблюдением, вдруг вернется. Вот адрес и ключ. Ребята предупреждены.
- Фотографии девушек?
Елисеев протянул тонкую папку:
- Здесь фотографии и вся информация, что удалось раскопать.
- Как давно Чернова работает на вас? - внезапно спросил сыщик.
- Примерно полгода.
- Девушек часто видели вместе?
- Почти никогда.
- Адрес комнаты, где жила Чернова.
"Бентли" затормозил. Елисеев кивнул в сторону дома в паре метров от машины:
- Третий этаж, комната 309. Звоните в любое время. Желаю удачи!
Он протянул визитку.

***

"Ребята предупреждены". Видал он этих "ребят". Таким только в фильмах про "русскую мафию" сниматься, чтобы люди боялись. У одного, Симеона, татуировки перстней на пальцах, у второго, Майкла - якорь на запястье. Знающие люди говорили, что русские делают татуировки в тюрьмах. Перстни как-то связаны с годами отсидки. Как с этим связан якорь - знающие люди не уточнили. Наверное, какая-то морская тюрьма. Не служба же на флоте, в самом деле!
И опять этот район Данжер! Разумеется, после той памятной полицейской операции преступность здесь малость поутихла. И даже полиция включила район в ночное патрулирование. Но соваться сюда поздним вечером по собственной воле Джон точно не стал бы.
Примерно такое Хантер недовольно бурчал под нос, поднимаясь по истертой бетонной лестнице на третий этаж.
Бывшее промышленное здание, отданное под жилье. Сметливые собственники быстро разгородили просторные помещения на комнатушки и продали городу как многоквартирный дом. Отсутствие многих бытовых удобств с лихвой компенсировалось низкой платой за жилье. Неудивительно, что девица из "Элизиума" жила именно здесь.
Хантер отпер дверь, нашарил выключатель. Комнату озарил тусклый свет старой лампы накаливания под потолком.
Видавшая виды кровать, стол у стены, электроплитка на тумбочке, пожелтевший от постоянного использования электрочайник. Дешевые обои провисли от постеров из бесплатных журналов.
За десять минут Джон перерыл всю комнату. "Ребята", к счастью, оставили на месте все личные вещи Черновой. Но что толку? Ни совместных фотографий пропавших девушек, ни каких-либо записок.
Хантер пригляделся к постерам над тумбочкой. Наискосок записаны несколько телефонов. "Ребята", скорее всего, проверили номера. Но переписать не помешает.

Краем глаза Джон заметил красную точку на полу, ползущую прямо к нему. Рефлексы сработали мгновенно. Хантер еще ничего не успел понять, а тренированное тело уже вжималось в стену под окном. Над головой треснуло стекло и пуля вошла в стену в том месте, где еще секунду назад находился сыщик.
Стекло треснуло снова, вторая пуля прошила подоконник и отрикошетила от бетонного пола.
"Крыша соседнего здания!" - понял Хантер, проследив траекторию. Через окно комната - как на ладони. Он - в ловушке!
"Да где хоть эти "ребята?!" Тут снайпер беспредельничает, а они мышей не ловят". Тут он понял, что не слышал ни первого, ни второго выстрела. "Глушитель!"
Как бы то ни было - надо выбираться. Если разбить лампочку... А если у снайпера прибор ночного видения?
Тут Хантер вспомнил рассказ сослуживца Мигеля. Способ крайне ненадежный. Но другого выхода у Джона нет.
Стекло треснуло в третий раз. Пуля отрикошетила от противоположной стены и ударилась об бетон всего в нескольких сантиметрах от головы сыщика, осыпав волосы Хантера штукатуркой. "Умный, сволочь!"
Джон осторожно отполз в угол, согнул ноги, снял обувь. Примерившись, бросил правую туфлю в выключатель. Комната погрузилась в темноту, озаряемую лишь мигающей неоновой вывеской с соседнего здания. Хантер вжал голову в плечи, закрылся руками.
Раздался страшный треск. Оконное стекло буквально развалилось на куски - снайпер открыл беспорядочную стрельбу. Над ухом защелкали рикошетом пули. Резануло руки - на сыщика попало несколько осколков. Сжав зубы, Хантер бросил вторую туфлю в сторону выключателя. Одновременно с загоревшейся лампочкой Джон вскочил на ноги, сделал гигантский прыжок к двери. И понял, что не успевает сделать второй прыжок.
"Дверь открывается наружу!" Хантер камнем упал на дверь, выдавливая ее в коридор. Обожгло плечо. Но сыщик уже перекатился за спасительную бетонную стену. Дверь закрылась и ее тут же прошили две пули.
На лестнице послышались шаги. В коридоре показался один из русских "ребят", Майкл:
- Эй, янки, что за шум?
Словно в ответ на его слова, в двери появилось еще одно отверстие. Русский выхватил пистолет, выпустил в дверь обойму и распахнул дверь.
- Идиёт! - крикнул Хантер по-русски, представив, как соблазнительно для снайпера выглядит фигура в проеме. Собрав последние силы, сыщик схватил окровавленными руками ногу русского и дернул на себя. Майкл удивленно рухнул на Хантера. Над головой сыщика несколько пуль выбили кусок штукатурки. В глазах потемнело и сыщик потерял сознание.

***

Хантер пришел в себя в больничной палате. Белый потолок, приглушенный свет, знакомый запах лекарств. Забинтованное левое плечо сильно болело. Голова раскалывалась. Исследовав макушку, сыщик нащупал здоровенную шишку.
Джон огляделся. Вокруг - ни души. Единственная койка на всю палату. Из коридора изредка слышался стук тяжелых ботинок по кафелю.
С тумбочки раздалось пиликанье. Трубка радиотелефона призывно светилась.
Знакомый голос в динамике участливо поинтересовался:
- Как ваше самочувствие, мистер Хантер?
- Хочу знать, во что меня втянули!
- Имеете право! Загляните под подушку.
Хантер выудил тонкую картонную папку. Пара тонких листов. Сыщик быстро пробежал глазами печатные строчки:
- Царина - родная дочь олигарха Царина? И вы об этом молчали?!
- Так вы и не спрашивали.
- Считаете меня способным бороться с русской мафией?
- Русская мафия здесь ни при чем.
- А этот ваш Майкл?
- Его зовут Михаил. - мягко поправил голос в трубке. - Хотя он уже привык. Кстати, Михаил - ваш должник. Спасенная жизнь - дорогого стоит.
- По возможности стребую.
- Михаил практически на руках принес вас сюда. Именно он топает в коридоре. Охраняет вас.
- Тогда мы квиты.
- Он так не считает. Кстати, что вы думаете о снайпере?
- Армейская подготовка. Не меньше, чем иракская кампания.
- Снайпера ищут.
- Полиция?
- Простите, мистер Хантер, но для полиции снайпер - всего лишь псих, открывший стрельбу по мирным прохожим. Официально связывать его с Цариной и Черновой - значит подставить девушек под удар.
- Опять эти ваши политические штучки! - поморщился сыщик.
- Увы, мистер Хантер, всего лишь здравый смысл. Вспомните, какие меры безопасности мы предприняли вчера! Тем не менее, снайпер пришел на соседнее здание практически одновременно с вами.
- У вас утечка!
- Думаю, утечки нет. За Елисеевым следили. Сейчас пытаемся выявить, кто именно.
- Мне нужно обратно в комнату Черновой. И на это раз без вашей бесполезной конспирации.
- Одежда в шкафу. Душ - дверь справа.
- А полиция у входа?
- В больнице нет полиции.
- А огнестрел? Любой врач обязан вызвать полицию в случае огнестрельного ранения.
- Это наша особая палата. Для подобных случаев. К тому же пуля прошла плечо по касательной. Вполне похоже на бытовую травму.
- Вы что, опять где-то рядом? - сыщик огляделся вновь, на этот раз более внимательно. Зеркал нет, подозрительных отверстий с возможной телекамерой тоже. Хотя... Матовые дверные стекла вполне могут быть зеркалами Гезела.
- Давайте не будем тратить время. Если мы опоздаем - погибнут два невинных человека. Ищите, мистер Хантер. И будьте крайне осторожны!

Короткие гудки.


Подумав, Хантер позвонил домой. С того же телефона. Ингрид ответила сразу, вероятно, ожидала звонка.
- Джон, милый, как твоя засада? Удачно?
- Более чем! Ух, как я ему врезал, ты бы видела!
- Да я видела уже. Когда ты тех уголовников с ножами проучил. Ты у меня самый лучший!
- Детка, я немного задержусь к ужину. С меня цветы!
- Уже получила! Кстати, как ты узнал, что я люблю тюльпаны? Я же тебе только про розы говорила.
Хантер не посылал никаких цветов. И про тюльпаны слышал впервые. Кто же? А, опять этот Модератор с его "заботой"!
- Детка, ты забыла, кто твой парень?
- Помню-помню! Ты лучший сыщик в Олдтауне! Сейчас, наверное, будешь выслеживать японскую мафию?
- Нет, немного посижу в библиотеке.
- Ты такой шутник, милый!


Хантер действительно направился в городскую библиотеку. Холмсу для сбора информации требовалась уличная агентура. В современном мире тысячи профессиональных проныр все сделают за вас. Уберут лишние детали, облекут в читабельный вид и положат на расстоянии вытянутой руки.
Удивительно, сколько всего можно узнать из открытых источников. Если уметь читать между строк.
Уточнив кое-какую информацию у Михаила (какое сложное имя!), Джон перерыл отдел местной и зарубежной периодики.
Михаил участвовал по мере сил. Сгрузив пачку подшивок, он флегматично выслушивал новые инструкции, забирал "отработанные" материалы и шел к стойке. На пятый раз библиотекарша перестала прятаться от странного русского под стойку. И даже попыталась флиртовать.
Грызя принесенные Михаилом заиндевевшие пирожки, сыщик чертил на страницах блокнота круги и квадраты, соединял линиями, вымарывал написанное.
Мысль крепла, идея приобретала видимые очертания. В карманном блокноте прибавлялось пометок. Исчерченные страницы безжалостно вырывались, оканчивая путь в ближайшей корзине.
Под конец, сыщик затребовал телефонный справочник. Бегло проглядев пару страниц, Хантер встал. Теперь можно идти в комнату Черновой.


Он и не заметил, как быстро кончился день. Садилось ленивое солнце, с севера к городу подтягивались упитанные тучи. Ветер все усиливался, сметая обрывки вчерашних газет и вороша кучки мусора у тротуаров.
Хантер шел по вечернему городу, освещаемый тусклым светом только что включившихся фонарей. С приближением к району Данжер на встречу попадалось все меньше приветливых лиц. Да и угрюмые обитатели, боясь странного русского, старались обойти сыщика.

В комнате Черновой сыщик задержался лишь на несколько секунд. Окинув цепким взглядом стены, Джон вышел в коридор и уверенно постучал в дверь соседней комнаты.
Открыла блондинка в тренировочном костюме:
- Ой, а вы к кому? - спросила она на чистом русском языке.
- К вам! - ответил Хантер на английском. - По поводу Черновой.
- Не понимаю.
- Прекрасно понимаете. Если хотите, вам переведет Михаил.
За плечом сыщика появилась широкоплечая фигура русского:
- Что, совсем по-буржуйски не могёшь?
Блондинка попыталась захлопнуть дверь, но Хантер предусмотрительно сунул ботинок в проём, благо дверь открывалась вовнутрь.
- Ты, что, чикса, совсем обалдела? - беззлобно спросил Михаил и легким толчком выдавил дверь внутрь, отбросив хозяйку в глубь комнаты.
- Я...Я пполлицию поззовву, - выдала девушка по-английски, практически без акцента.
- В этом районе? - усмехнулся сыщик. - Как раз к утру доедут.
Джон плюхнулся в кресло в углу у окна. Михаил занял позицию у дверей.
- Что вы хотите?
- Знать правду! - рявкнул Хантер.
- Какую правду? Я ничего не знаю! - голос девушки задрожал, почти срываясь на плач. Блондинка медленно села в кресло у окна.
Хантер понял, что пора сменить тактику.
- Хочу вам рассказать одну историю, мисс.
Сыщик было полез за сигаретой, но одернул себя. Не хватало еще оставлять здесь следы!
- Жила-была девушка. Подрабатывала в клубе, пыталась учится, мечтала о блестящей карьере или удачном замужестве. И впуталась в одну темную историю.
Сыщик сделал паузу, следя за реакцией блондинки.
- Разумеется, девушка сначала ничего не поняла. А потом испугалась. За себя и еще одного хорошего человека. Человека, чудом избежавшего смерти.
Хантер встал, сделал несколько шагов по комнате по направлению к окну.
- Но их стали преследовать нехорошие люди. Где спрятаться в незнакомом городе чужой страны? На счастье, у девушки нашлась подруга, по совместительству соседка. А у подруги был парень, который все и устроил.
Сыщик развернулся, направился к двери.
- Но нехорошие люди не оставят попыток найти и убить хорошего человека. Поэтому, когда в комнате Черновой появился незнакомый тип, его обстрелял парень подруги. Он принял меня за злодея. Меня!
Хантер в один прыжок оказался у кресла возле окна.
- Но я не враг вам. И не враг Черновой и Цариной.
- Вы лжете! - тихо прошептала блондинка, услышав фамилии. - Вы хотите найти их, чтобы убить. Но никто их не найдет. Они в безопасности.
- Ошибаетесь! - выдохнул Хантер. - Кто-то уже добрался до них! И у нас нет времени.
Сыщик извлек из кармана плаща вчерашнюю газету, развернул на третьей странице.
- Финансовый директор "Царин-групп" расстрелян вчера в собственной машине. Вы понимаете, что это значит?
- Нет! - пискнула блондинка.
- Значит, что вдова Царина избавилась от наследницы. И подбирается к деньгам мужа и падчерицы.
- Это невозможно! Витя обещал...
- Ваш Витя не всесилен!
- Он профи! Он может всё!
- Значит, нашелся другой спец.
Михаил, с интересом слушавший спор, хмыкнул:
- Янки, извини, но может я поговорю?
Он сделал шаг к креслу у окна.
- Чикса, знаешь, почему я еще не потащил тебя к шефу? Потому что он, - русский кивнул на Хантера, - вчера спас мне жизнь. Хоть он и янки, хоть и не из наших.
Русский сделал еще шаг.
- Но он - умный. Он смог выбраться из обстреливаемой комнаты, он вычислил тебя. Он даже развязал тебе язык! Безо всяких угроз.
Михаил подошел к креслу почти вплотную, угрожающе завис сверху.
- Поэтому я буду молчать и не вмешиваться. Пока от тебя будет польза.
Хантер примиряюще поднял ладонь.
- Мисс, сведите меня с Виктором и я забуду о вашем существовании. И Михаил тоже забудет. Правда?
Сыщик испытывающе поглядел на русского. Тот сжал губы, чуть помедлив, кивнул:
- Ну, смотри чикса! Если обманешь!
И в доказательство показал кулак.
Вздохнув, блондинка потянулась к сумочке. Михаил напрягся, сунул руку за пазуху:
- Не вздумай вытащить ствол!
Девушка извлекла белый прямоугольный кусочек картона - визитную карточку. "Ветров В.П. Охранное агенство "Семь самураев"". И местный телефон.
- Ответит? - поинтересовался сыщик.
- Виктор ждет звонка.
- Так позвоните!

***

- Михаил, можно нескромный вопрос?
- Валяй!
- На кого ты работаешь?
Сыщик и русский стояли на углу здания, где жила Чернова.
- На Елисеева. - Михаил точным броском отправил окурок в урну.- На кого же еще?
- И давно?
- Года два.
- Преданность? Деньги?
- Деньги. Хорошие деньги.
- Не похоже на тебя. - мотнул головой Хантер.- Характер не тот.
- Не буду спорить. - Михаил поморщился. - Янки, давай больше без таких вопросов?
- Окей. У меня просьба. Если все-таки решишься преследовать, постарайся, чтобы тебя не заметили.
- Лады! А вот и они. Меня здесь нет! Береги ручку! - русский скрылся в темноте.
К тротуару подкатил черный БМВ. Сыщик знал, что подобные машины очень популярны среди русских мафиози.

Хантер открыл заднюю дверь, забрался на сиденье.
Громила у противоположной двери флегматично протянул черный матерчатый мешок.
- Вы серьезно? - поморщился Джон. Но мешок на голову натянул. Ничего не видно, ну, так в этом и смысл. Главное - дышать можно.
Автомобиль долго кружил по городу. Хантер даже не пытался считать повороты.
Под конец - Джон понял по звукам - они въехали в какой-то ангар. За спиной с грохотом опустились стальные ворота.
Хантера вытащили из машины, усадили в какое-то кресло. Не дожидаясь разрешения, сыщик стянул мешок с головы. Какой-то склад. Полупустые стеллажи уходят в темноту. Полный мужчина в кресле напротив.
- Не надо представляться, мистер Хантер. Газетчики в этом преуспели лучше вас.
- Господин Ветров?
- Первый вопрос - как вы вышли на нас?
- Стало интересно, как снайпер узнал, что я - в комнате Черновой.
- Слежка? - предположил Виктор.
- Перед важной встречей всегда проверяешься. Слежку я бы засек. Меня еще и погоняли по городу. Хвост за мной - отпадает. Хвост за теми, с кем я встречался - исключен. А снайпер пришел на крышу через пять минут после меня. Значит, снайпер ждал, пока в комнате Черновой появится незнакомец. Но не сидел же он всю неделю на крыше? Кто-то ему позвонил.
- Наблюдатель из соседнего дома?
- Ни одно из окон дома напротив не светилось. А наблюдатель не станет сидеть в темноте по ночам неделю, надоест же. Вывод - снайперу позвонила соседка. Осталось выбрать, справа или слева. У соседки слева в тот вечер горело окно. И она не выскочила в коридор на звук разбитого окна в соседней комнате.
- Отлично! - воскликнул мужчина. - А связь соседки и Черновой?
- Это совсем просто! - отмахнулся Хантер. - Они засветились на страницах местной светской хроники. Чернова, пользуясь положением, бесплатно проводила соседку в клуб. А соседка клеилась к местным знаменитостям.
- Ни в чем на этих женщин положиться нельзя! - посетовал собеседник. - Запороть такой великолепный план!
- Ваш план дал трещину еще раньше, господин Ветров. Вы позволите? - Хантер сунул руку во внутренний карман плаща.
- Валяйте! По датчикам - оружия при вас нет.
Сыщик достал порядком уже помятый номер "Вечернего города". Развернув на третьей странице, протянул Ветрову.
- Да знаю! Эта сволочь не дождалась смерти падчерицы, начала под себя фирму загребать.
- Значит, Царина жива? - вскочил сыщик. - Я не опоздал?
- Технически говоря, да. - вздохнул собеседник. - Царина в коме.
Хантер медленно опустился в кресло.

- Два дня назад мы "потеряли" клиентку.- В голосе мужчины слышалась печаль. - Царина обратилась за защитой. Охраняли про протоколу три. Объект в лесу, видеонаблюдение, два периметра охраны, еда через пробовальщиков, никаких, даже возможных, аллергенов. Внезапно клиентка впала в кому.
- Почему?
- Так до конца и не выяснили. Эксперты нашли в крови следы токсинов. Но ни в продуктах, ни в окружающих предметах токсинов не нашли.
- Слышал о подобных случаях, - заявил Хантер. - Составной яд. Компоненты, безвредные по отдельности, но смертоносные в сочетании. Например, в косметике.
- В Олдтауне не так много людей, способных сделать составной яд. Проверили всех.
- А если проверить в России? Химиков, приближенных к вдове Царина тоже немного.
Мужчина задумчиво почесал подбородок:
- Есть одна лаборатория. - Виктор встал. - Я должен позвонить.
Ветров вернулся через пару минут. Джон, скучая, играл с громилой в гляделки.
- Нашли. Спасибо, мистер Ханер. Дальше мы сами.
- Царина-младшая в Олдтауне?
Ветров замялся, потом кивнул.
- В какой-нибудь частной больнице, - предположил сыщик. - Например, в вашей. Где лечатся сотрудники.
- Вы и это вычислили! - с досадой бросил Ветров.
- А старшая? Которая вдова.
- В России, разумеется.
- А если нет? Если она где-то рядом и хочет довершить начатое?
- Лично? - вскинул брови Ветров.
- Почему нет?
В БМВ ожила рация, выдав что-то по-русски.
- Нападение на Чернову! - сообщил громила.- Кто-то добрался до нее раньше нас!
- Я - с вами! - твердым голосом заявил Хантер.
- Что с вами сделаешь? - вздохнул мужчина.
Громила, улыбаясь, с готовностью протянул мешок.
- На пол-пути! - предупредил сыщик. - Теперь это - секрет Полишинеля.
- Чернова - в центральной больнице. - пояснил Ветров.
- Едем к Цариной. Если не опоздаем.


***

По пустому и темному коридору больницы неторопливо шла темноволосая женщина в белом халате и черных туфлях на высоких каблуках.
Она уверено открыла дверь седьмой палаты, тихонько проскользнула внутрь.
Посереди полутемной палаты стояла широкая больничная кровать, окруженная приборами. Чуть слышно пищал кардиограф, рисуя зеленые зигзагообразные линии на темном мониторе. Тяжело вздыхал аппарат искусственного дыхания, нагнетая воздух в интубационную трубку. На кровати лежала светловолосая девушка, прикрытая одеялом.
Женщина замерла на мгновение, любуясь девушкой. Подойдя к кровати, Царина-старшая (а это была именно она) достала из кармана халата шприц-тюбик. Решительно сдернув колпачок, женщина замахнулась шприцем.
Сзади мелькнула тень и чья-то сильная рука перехватила запястье Цариной. Из-под кровати высунулись руки и схватили женщину за ноги. В палате вспыхнул свет. Возле стены стояли крепкие парни в синих жилетках с надписью "ФБР".

***


Ветров удивленно наблюдал, как Царину-старшую выводят из здания и усаживают в машину ФБРовцы. Громила за рулем с кем-то ругался по рации на дикой смеси рунглиша и уголовного жаргона.
- Как они успели раньше нас?
Вместо ответа Хантер вытащил из-под сиденья автомобиля блестящую авторучку.
- Михаил, можно тебя сюда? - сказал он в никуда.
От толпы отделился мужчина в жилетке агента ФБР и направился прямо к БМВ.
- Знакомьтесь, Михаил Потапов, подручный Елисеева. - Представил подошедшего Хантер. - Страшный человек!
- А, янки, все-таки раскусил меня. - улыбнулся Михаил. - Спасибо, что сберег ручку. Нам за потерю спецоборудования здорово влетает.
- Но мы сканировали вас на жучки и оружие! - воскликнул Ветров. - Датчики в кресле молчали!
- Меня. Но не машину, - пояснил сыщик. - А "жучок" очень чувствительный.
- Все равно не понимаю. - признался Виктор. - Как ФБР узнало, где мы прячем Царину?
- Это я узнал, - сказал Хантер. - Как только увидел визитку. Территория, подконтрольная охранному агентству. Осталось понять, какая именно. Когда вы упомянули про кому, я произнес вслух "больница". Для Михаила.
- После этого вычислить "вашу" больницу для нас - дело техники. - добавил Михаил. - Пришлось убрать вашу охрану от дверей.
Ожила рация в руках громилы.
- Химика раскололи на формулу противоядия. - перевел Ветров. - Мы можем "разбудить" Царину прямо сейчас.
- Это кстати. - заметил Михаил. - Основной свидетель обвинения - то, что нужно. Это зачтется! Возможно, даже лицензию не отберут.
Хантер вздохнул и полез из машины. Эти ребята между собой всегда договорятся.

***

Хантер пристроился в темном углу, стараясь не привлекать внимания. Кто он для здешней публики - ФБРовцев и представителей частных военных компаний? Так, случайный гражданский, оказавшийся в ненужное время в ненужном месте. Не гонят - и то спасибо!
Молодой агент ФБР докладывал со сцены:
- Царина с самого начала решила избавится от наследницы. Так, чтобы отвести подозрения от себя. Но как достать падчерицу в Олдтуне? Нашли девушку из службы эскорта клуба, куда ходила Царина. Шантажом или еще чем-то её заставили заманить падчерицу в смертельную ловушку. Чернова должна была сказать Цариной, что Елисеев устроил сюрприз для невесты и дать адрес съемной квартиры.
Михаил сделал паузу, смотря за реакцией слушателей.
- В последний момент у Черновой проснулась совесть. Царину спрятали в особо охраняемом здании, Чернову увезли. Но Царина-старшая придумала новый способ убить падчерицу.
Агент дал кому-то знак. На экране появились пульсирующие звуковые графики.
- Мне нужен яд! - женский голос с царственными нотками.
- Хозяйка, вы - по адресу! Какой именно яд нужен? - голос химика.
- Убить конкретного человека. Ни один пробовальщик не должен умереть. Чтобы даже боли в животе не было.
- Сложная задача!
- Нанять другого химика? - Явная угроза в голосе.
- Ну зачем же так?! - Заискивающе. - Есть способ.
- Какой? - Голос мягче, но с оттенками металла.
- Бинарный яд. Компоненты по отдельности безвредны. Но если их смешать...
- Насколько осуществимо?
- Нужна неделя.
- У тебя - три дня. Из лаборатории - ни ногой!
Агент махнул рукой. Графики на экране замерли.
- Химик понимал, чем это грозит. Поэтому сделал запись разговора. И слегка подправил формулу яда. По сути, это был не яд, а составной препарат, вводящий жертву в искусственную кому.
Сыщик откровенно скучал. Его блестящее описание дела ФБРовцы умудрились превратить в скучный доклад. Джон встал, и, не обращая внимания ни на кого, направился к выходу.

К своему удивлению, в фойе он увидел Ветрова. Тоже не вытерпел, бедняга!
- Господин Ветров, можно вас на минутку. Мне не дает покоя один вопрос. Почему соседка Черновой сразу не уехала?
- Не успела! - вздохнул Виктор. - А после того, как люди Елисеева выставили наблюдательный пост, уезжать было нельзя. Это сразу вызовет подозрения.
- Пришлось ждать неделю, - понял Хантер. - Всего доброго, господин Ветров.
- Уже уходите? А как же фуршет?
- Я сыт по горло!

***

Джон Хантер сидел перед стойкой "Старины Тома" и неспешно потягивал виски. На головой громко бубнил телевизор - бармен таким образом боролся со предрассветной сонливостью. Шел выпуск новостей.
- Вдова скандального русского олигарха Царина была арестована минувшей ночью ФБР при попытке убийства наследницы многомиллионного состояния. По заявлению пресс-службы ведомства, это результат многолетней секретной операции ФБР.
- Новости светской хроники. Владелец сети ночных клубов "Эллизиум" Константин Елисеев объявил о своей помолвке. Имя избранницы пока держится в секрете. Однако особо пронырливым журналистам удалось узнать, что его невеста - русская.
Раздался телефонный звонок. Не дожидаясь бармена, Хантер снял трубку.
- Поздравляю с очередным успехом, мистер Хантер.
- Только не говорите, что не знали про двойную жизнь Михаила. Не поверю!
- Не скажу. - миролюбиво согласился невидимый собеседник. - Вас не упомянули в новостях. Надеюсь, претензий нет?
- Переживу! Как насчет гонорара?
- Елисеев выписал вам вечный абонемент в свои клубы. Отправил почтой на адрес сыскной конторы. Можете сводить невесту.
- Вы опережаете время. Мы еще не помолвлены.
- Всего лишь угадываю желания. Кстати, как вы догадались заглянуть в "Вечерний город" по поводу "Царев-групп"?
- Вчерашний сосед по бару читал свежий номер. А память у меня фотографическая.

Хантер вышел на улицу. Над крышами небоскребов уже показалась узенькая полоска рассвета. Многочисленная армия дворников Олдтауна начала свое ежедневное наступление на мусор. С окраин потянулись школьные автобусы.
Начинался новый день.
Джон, наконец, вытащил многострадальную сигарету. Подумав, разломил пополам и выбросил один из обломков в урну. Он все-таки обещал Ингрид бросить курить к Рождеству.

https://pushkinskij-dom.livejournal.com/425366.html


Метки:  

Без заголовка

Суббота, 09 Февраля 2019 г. 12:36 + в цитатник

В Следком отправлен депутатский запрос расследовать гибель Пушкина

Пятница, 08 Февраля 2019 г. 18:22 + в цитатник

Накануне 132-й годовщины роковой дуэли Александра Пушкина с французом Жоржем Дантесом, после которой русский поэт скончался, депутат Заксобрания Ленобласти Владимир Петров обратился в Следственный комитет.

Он просит главу ведомства Александра Бастрыкина инициировать "дополнительное расследование" обстоятельств гибели Пушкина в 1837 году, пишет петербургское издание Мойка78.

Петров отметил, что еще современники поэта говорили о том, что в истории с дуэлью было много белых пятен.

Кроме того, отмечалось, что Пушкин, который был известен свободомыслием и острым пером, нажил себе немало врагов при дворе и мог пасть жертвой заговора.

На вопрос журналистов, с чем связан такой запрос спустя 130 с лишним лет, Петров отметил, что, прежде всего, данная инициатива приурочена к 220-летию со дня рождения поэта (оно будет отмечаться в этом году) и к дате дуэли Пушкина.

Кроме того, Петров как депутат Заксобрания Ленобласти напомнил, что Черная речка, где состоялась дуэль, была в те времена пригородом Петербурга — по сути, Ленинградской областью.

Также парламентарий напомнил о том, что прецедент расследования гибели исторических личностей в наше время уже есть: не так давно Генпрокуратура возобновила дело о гибели царской семьи.

На ответ депутату у Следкома есть 30 дней.

Роковая дуэль Пушкина с Дантесом состоялась 8 февраля (27 января по старому стилю) 1837 года на Черной речке (в наше время это уже район Петербурга). Через два дня от полученного на дуэли ранения великий русский поэт скончался.

https://pushkinskij-dom.livejournal.com/424796.html


Метки:  

Евгений Верещагин. Творческие замыслы А.С. Пушкина, оставшиеся в черновиках

Четверг, 07 Февраля 2019 г. 20:29 + в цитатник
Евгений Верещагин. Творческие замыслы А.С. Пушкина, оставшиеся в черновиках. – М.: Издательский дом «Познание», 2018, – 576 с. – 2000 экз.


По признанию автора, им предпринята попытка прочтения пушкинских произведений хотя и восхищёнными, но в то же время объективными глазами прагматика-лингвиста. Речь идёт о замыслах, оставшихся в черновиках «Евгения Онегина» и «Медного всадника».

http://www.lgz.ru/article/-5-6677-06-02-2019/tvorcheskie-zamysly-a-s-pushkina-ostavshiesya-v-chernovikakh-/

https://pushkinskij-dom.livejournal.com/424664.html


Без заголовка

Среда, 06 Февраля 2019 г. 00:09 + в цитатник

В № 1 журнала "Филологические науки" вышла очередная статья участника нашего СОО Б.А. Куркина "Смысл и значение изображения чудес в трагедии А.С. Пушкина "Борис Годунов".

https://filolnauki.ru/ru/archive/1368/3914

Возможно кого-то она заинтересует.

https://pushkinskij-dom.livejournal.com/424312.html


Метки:  

Пушкин - историк

Вторник, 05 Февраля 2019 г. 17:04 + в цитатник
Грюнберг П.Н. Пушкин и познание истории. // Ежегодная Богословская Конференция Православного Свято-Тихоновского Богословского Института: Материалы 2000 г. — М.: Издательство Православного Свято-Тихоновского Богословского Института. 2000. С. 167 — 177
Часть II
(Окончание)

Признавая за Божественным промыслом исключительную творческую силу истории, Пушкин единомыслен с пророком и псалмопевцем царем Давидом, с знаменитыми словами его 142го псалма: "Помянух дни древния, поучихся во всех делех Твоих, в творениях руку Твоею поучахся". И пушкинские строки говорят о том же: Историю творят Бог и человек; История — процесс Богочеловеческий.
Уместно следующее возражение: не надо преувеличивать теологичность пушкинских взглядов на мировую историю. Пушкин не оригинален, роль Провидения в истории признавалась историками-романтиками. Верно, но в отличие от них Пушкин не был приверженцем модного тогда "исторического фатализма", который не принимали выдающиеся умы исторической науки. Так М. П. Погодин утверждал: "Нет, мы не слепые орудия Высшей силы, мы действуем, как хотим, и свободная воля есть условие человеческого бытия".
Пушкин шел не путями "историософии", его осмысление исторического бытия было устремлено к БОГОСЛОВИЮ ИСТОРИИ, требовало его как вернейший способ и путь познания Истории. Поэтому пушкинская мысль о "свободе и необходимости" согласуется с "историческим богословием" свт. Филарета Московского.
Вот слова великого иерарха: "Царство Господа — царство всех веков, и владычество Его во всяком роде и роде"(Пс.144:13).
Преходящие владычества человеческие совокупно и повременно являются на позорище света для того, чтобы служить сему невидимому царству, и сильные земли чредою изводятся стрещи стражбы его. Связав природу необходимостью и "оставив человека в руце произволения его" (Сир. 15:16), Великий Художник мира простирает Свой перст в разнообразное сплетение событий естественных и свободных деяний, и таинственным движением то сокровенных нитей, то видимых орудий образует и сопрягает все в единую многохудожную ткань всемирных происшествий, которую время развертывает к удивлению самой вечности. …Если сие всеобъемлющее владычество Божие подвергает нас некоторой судьбе, то судьбе премудрой. Если оно, повидимому, налагает узы, то разве на своеволие и буйство. Если уничижает, то единственно тех, которые думают быть сами творцами своего величия, мечтают "взыти выше облак и быти подобно Вышнему" (Ис 14:14)… Человеческому оку не позволено проникать в оную художественную храмину" .
Как некий казус отметим, что свт. Филарет (Дроздов) произнес эти слова, будучи ровесником Пушкина Болдинской поры — им было по 31 году.
Итак, в одной незавершенной критической работе, в ее немногих строках Пушкин дал нам все для того, чтобы мы знали, каким представлялся ему исторический путь человечества, знали о "макроформах" исторического процесса и о месте в нем России. И о "главных движущих силах" мировой истории. Но пушкинское знание об истории дано нам не в готовых, завершенных формулах. Оно преподано в таких формах, что предполагают наше активное сотрудничество в познании. Конечно, "незавершенность" дает простор оппонентам, но так у Пушкина всегда. Он всегда ясен, но всегда оставляет свободу принимать или не принимать, признавать и отвергать даже очевидное. В этом также усматриваются свойства его божественного дара.
Пушкинские замечания на второй том "Истории русского народа" Полевого, впервые увидели свет в 1855 г., когда русское общество уже "прошло" уроки и Карамзина, и Полевого, и западных романтиков. Уже начинал в Россию заглядывать бродивший по Европе призрак. Появление пушкинских "замечаний" было необычайно своевременно. Но никто к ним интереса не проявил. Уже состоялось разделение на "западников" и "славянофилов", начинались и иные разделения. Цельная пророческая мысль Пушкина о мире, об истории, о России, осталась невостребованной доныне. Цех исторической науки отверг Пушкина полностью, ибо сама историческая наука оформилась как дисциплина секулярная. В богословии она не нуждалась и ранее, не испытывает подобной потребности и сейчас. Судьба пушкинских откровений об Истории еще раз подтвердила печальную истину: "нет пророка в отечестве".
"Пушкин …бесспорно, унес с собою …некую величайшую тайну. И вот теперь мы без него эту тайну разгадываем" (Ф. М. Достоевский, 8 июня 1880 г.).
II. "Наблюдатель" и "пророк"
Еще два произведения, созданных в Болдинскую осень 1830 г., весьма значимы для понимания Пушкина-историка. Первое — вплотную примыкает к рецензии на второй том "Истории" Полевого. Это "История села Горюхина". От давних предположений (пародия на "Историю" Н. Карамзина) и до недавней работы В. А. Кожевникова — за все полтораста лет суждение об "Истории села Горюхина" в целом не изменилось. Впрочем, оно касалось, преимущественно, последней части "Истории": до недавнего времени акцентировались т. н. "обличительные" моменты ("Тришка бит по погоде" и т. п.), и все произведение трактовалось как "песня протеста" (конечно, социального).
Г. В. Вернадский называл "Историю села Горюхина" — "историческим трудом", "пародией на исторические исследования".
Весьма ценные мысли об "Истории села Горюхина" (к сожалению, не получившие последующего развития) содержатся в начальных строках старой работы М. П. Алексеева: (1) в "Истории села Горюхина" Пушкин затрагивает "глубокие историософские проблемы"; (2) в "Истории" содержится пародия на общие нормы русской историографии; (3) "История села Горюхина" шире и значительнее пародии на исторические труды".
Между тем сама жанровая принадлежность "Истории села Горюхина" может определяться как памфлет. Его главные темы несколько пространно можно обозначить так: историческая наука, ее возможности познания исторического бытия, а также "вненаучные" формы и методы познания истории. Очевидно, для Пушкина эти темы были важны. Их разработка была необходима, вероятно, и для его творческого труда, и для самоопределения в качестве историка-исследователя.
Прежде всего, для Пушкина была важна разработка своего рода "методологии поиска истины". Уже в биографическом предисловии Ивана Петровича Белкина можно найти много сходства с "Заметкой" Пушкина на второй том "Истории" Полевого. Пушкин говорит о приоритете в познании истории людей искусства, носителей поэтического, литературного дара. Для литературного деятеля "занятие историей" — наивысшее приложение его таланта и труда: "Мысль оставить мелочные и сомнительные анекдоты для повествований истинных и великих происшествий давно тревожила мое воображение. Быть судиею, наблюдателем и пророком (здесь вновь у Пушкина звучит это слово! — П. Г.) веков и народов казалось мне высшей степенью, доступной для писателя".
Далее Белкин сетует на ничтожность своей "образованности" и одновременно трепещет перед "многоучеными, добросовестными мужами", творцами исторических трудов: "Какой род истории не истощен уже ими?" Затем Белкин пишет о своем "трепете" уже перед конкретными именами и трудами: "бессмертный труд аббата Милота" — это в "истории всемирной"; в "истории отечественной" — "что скажу я после Татищева, Болтина и Голикова?" Пушкин намеренно называет устаревшие уже в его время, но долгое время бывшие авторитетными труды. "Курс истории Франции" аббата Мило, был написан еще до Великой французской революции, "История" Татищева померкла и забылась еще до Карамзина. Пушкин вскоре сам, как ученый историк, займется историей Петра Великого, продолжая тему, по сути, лишь начатую Голиковым. Словами Белкина Пушкин говорит о недостаточности научного анализа, научных интерпретаций масштабных явлений, событий, эпох — об ограниченных возможностях исторической науки, о скором устаревании ее достижений. Авторитет науки Пушкиным признается, заслуги и достижения научные также, но в то же время констатируется: исчерпать большую историческую тему, познать истину в истории, "многоученым добросовестным мужам" не дано. Пушкинский Белкин, единственный предшественник единственного Козьмы Пруткова, смиренно осознает свою "жалкую образованность". Итак, нужна "образованность", но еще необходима и специальная работа. Чтобы "быть судиею, наблюдателем и пророком веков и народов", литератору необходим тот же черный труд, что и историку, литератору надо быть ученым-историком. Чтобы написать историю губернского города, Белкину необходимы "допущения в архивы и монастырские кладовые", т. е. работа с историческими источниками. История "города" оказывается не занимательна "ни для философа, ни для прагматика", и Белкин оказывается на своей "родине", в селе Горюхине, где находит все необходимое для деятельности литератора-историка, "наблюдателя, судии и пророка", но не "веков и народов", а своего "малого" отечества.
"Историю губернского города" возможно трактовать как "всемирную историю", либо как ее часть. Вероятнее всего, как историю Европы (намек дан: "История Франции" аббата Мило названа Белкиным "историей всемирной", ибо для Пушкина значима "европейская система", а кто вне ее — тому "горе"). "Единственное замечательное происшествие, сохранившееся в … летописях города" — "ужасный пожар, случившийся десять лет назад и истребивший базар и присутственные места", можно понимать как намек на Великую Французскую революцию и ее последствия.
В Горюхине Белкин находит ее "летопись". Затем следуют поиски: "я стал искать новых источников истории". Источников оказалось достаточно — "обилие оных изумило меня". Далее следует вполне квалифицированная профессиональная работа литератора-историка Белкина — "список источников, послуживших… к составлению Истории Горюхина". Если пренебречь пародийным стилем, то перед нами изложение принципа формирования источниковой базы (терминология научного источниковедения) по теме конкретного исторического исследования. Каждый источник снабжен критической характеристикой. "Список" объединяет все необходимые категории источников, причем эти категории обозначены не жестко, а с возможностью вариантов классификации.
Порядок по "списку источников" И. П. Белкина: 1. поденные записи владельцев Горюхина и их приказчика (хроника); 2. "Летопись горюхинского дъячка", т. е. "церковная" хроника; 3. "изустные предания" (мемуарный, дневниковый фонд любого происхождения, литературное наследие и пр., вплоть до "table talk" + их отражение в историографии — "я не пренебрегал никакими известиями"); 4. "ревижские сказки" (нормативные государственные акты) "с замечаниями прежних старост" (подзаконные акты и пр. документы власти).
Надо признать, что "список Белкина" делает честь прежде всего его создателю. Пушкин обладал необходимым для профессионального ученого-историка фундаментом в части знания базовых и вспомогательных средств исследования. Он упоминает даже палеографический анализ текста (!): "Остальные 35 частей написаны разными почерками, большею частию так называемым лавочным с титлами и без титлов…"
Обращение к "Дневнику историка" М. П. Погодина помогает узнать, из каких источников происходили знания Пушкина-историка, высокий профессиональный уровень которых он продемонстрировал, когда работал над Пугачевым и Петром I. Погодин записывает: "1829 г. Март 26. …К Пушкину. Об истории и России… Октябрь 1 …К Пушкину. О раскольниках… 1830 г. Март 18. Из университета к Пушкину… О документах исторических… Май 10. С лекции к Пушкину, долгий и занимательный разговор о русской истории. "Как рву я на себе волосы часто, — говорит он, — что у меня нет классического образования, есть мысли, но на чем их поставить".
Беседа Пушкина и Погодина "о документах исторических" — это своего рода "семинар по источниковедению". Погодин упоминает далеко не все темы их с Пушкиным "исторических" бесед. Но ясно, что после 1830 г. Пушкин уже не только действует как ученый историк-практик, но и обходится с научными нормативами "запросто". "История села Горюхина" свидетельствует о профессионализме Пушкина-историка, о владении им всем арсеналом необходимых историку средств.
Пушкин считал работу с источниками необходимой для литератора-историка. Он отрицает научное исследование как самоцель, не признает его самодостаточность, не признает претензии научной методологии на полноту познания истории. Действительно, "объективный", а по сути формальный подход к источниковой базе и ее использованию в исследовании дает лишь подобие необходимого результата, некий его "скелет" — он тоже необходим, но явно недостаточен для воссоздания истинной картины истории как жизни. Возможно лишь знакомство с "этнографическим и статистическим состоянием Горюхина и со нравами и обычаями его обитателей". После чего требуется приступить "к самому повествованию". Тогда история предстает как волнующее действие, как драма и трагедия, где действуют личности и группы личностей, народ и толпы — как реальная жизнь. Ибо история и есть ничто иное как жизнь людей, народов, государств. Постигнуть ее во всей сложности, воспроизвести во всей полноте и со всею наглядностью является делом таланта и труда, в силу действия особого дара видения "судии, наблюдателя и пророка".
В начале Болдинской осени Пушкиным создано было в некотором роде эсхатологическое произведение — повесть Белкина "Гробовщик", в котором автором сполна проявлены качества "судии, наблюдателя и пророка". Это произведение, насколько известно, еще не рассматривалось как произведение в основе своей историческое, как пушкинская мысль об историческом бытии. Прозорливое наблюдение над состоянием общества, изменением общественных идеалов и морали позволяет Пушкину быть "судией и пророком".
Ключ к повести заложен в уже в самом эпиграфе из державинского "Водопада": "Не зрим ли каждый день гробов, Седин дряхлеющей вселенной?"
"Гробовщик" — это "мещанская" повесть. Персонажи — все мещане, или иначе — "мелкие буржуа". Следовательно, они — носители "мелкобуржуазной психологии". И эта "психология" у всех, включая главного героя Адриана Прохорова, отмечена невероятной прочностью. Она — необычайна "здорова". Никакого намека на какую-нибудь "рефлексию", "комплексы". Хоть каждый день он при покойнике, а ничего от шекспировских гробокопателей в нем ни на йоту нет и не будет. Никакого впечатления зрелище смерти на него не производит, а у корпорантов по сословию и смерть, и дело их — гробовое ремесло — повод для шуточек. Ни у кого никакого проблеска, никакого намека на присутствие в сознании "памяти смертной". Что такое "память смертная"? Это осознание себя подлинной личностью, бессмертным существом, осознание ответственности за свою земную жизнь, признание своего временного существования прелюдией к существованию вечному. Это также осознание личной ответственности за себя, за свою земную жизнь перед Тем, Кто "из ничтожества воззвал" всех людей и даровал им возможность добровольного следования за Собой.
За что же их изображать в памфлете? Они и жизнь ведут порядочную, долг перед обществом, точнее, перед клиентами, исполняют (если обжуливают, то "пристойно", так, чтобы репутация не пострадала). Они и "долг" свой религиозный, наверняка, помнят (Прохоров все образа с Басманной на Никитскую перевез): знают, когда праздники церковные — соблюдают неукоснительно; когда пост — могут поститься и т. д. — хоть весь устав церковный соблюдут. И общество им подобных признает их людьми достойными. Так за что же их так?
В Евангелии о них слова Христа: "Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь гробам раскрашенным, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты. Так и вы по наружности кажетесь людьми праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония" (Мф 23:27).
Эти люди — ходячие "гробы" собственных омертвелых душ. Истинная вера и житейская цель их — корысть. И живут они не по "законам, данным Адаму и Еве", а по "объективным", абсолютно мертвым "законам рынка".
Утрата обществом идеи, некогда его создавшей, объединявшей и оправдывающей его, торжество "буржуазности", торжество в обществе "морали третьего сословия", их глубокое духовное обнищание были опознаны Пушкиным в Болдинскую осень как угрожающий признак идейной и социальной деградации человека и человечества; как четкий признак не слишком отдаленного окончания истории; как общий признак "дряхлости Вселенной".
В "Гробовщике" Пушкин указывает главную примету угасания исторического времени, угасания человечества. Здесь обнаруживается не только эсхатологическое "чувство" автора, но и его видение исторического процесса в эсхатологической перспективе. И сообщает его нам автор через притчу, в которой дано художественное описание побеждающей "социальной психологии". "Гробовщик" — произведение и историческое, и пророческое, ибо это прорицание о близком конце истории, о чудовищной участи, которую готовит себе человечество, люди, становясь "раскрашенными гробами", отчуждая себя от вечности.
Общественная мораль и духовное бытие человека, общества, нации — являются, по Пушкину, определяющим фактором их бытия исторического. Но подобной графы в аналитическом реестре академических исторических исследований не предусмотрено. Для науки главное в истории не духовное бытие людей, а грубый внешний план. А по сему академическая историческая наука не содержит достоверных представлений о том, что составляет духовную жизнь человека, общества, человечества — о вере, религии, Церкви. История как наука о человеке и человечестве — безыдейна. Ее собственное бытие безыдейно, как безыдейно бытие персонажей "Гробовщика".
История как наука давно не интересна для широкого общества. Этому показатель — быстрое распространение и популярность произведений Льва Гумилева и сочинений квазинаучных, вроде фантастики Фоменко и его друзей, обусловлены не столько невежеством читателей, сколько неспособностью академической науки быть одушевленной, живой, соответствовать познаваемой ею жизни. Академическая наука никогда не сможет "брать уроки" у Пушкина, ибо для этого ей надо стать православной. Но православный историк может и даже обязан знать Пушкина-историка, и это знание должно быть частью его профессиональной школы. Ибо история, как дисциплина об историческом бытии, есть познание истины. А Пушкин — великий пример этого познания — божественный дар России и ее людям.

https://pushkinskij-dom.livejournal.com/424156.html


Метки:  

Пушкин - историк

Вторник, 05 Февраля 2019 г. 17:01 + в цитатник
Предлагаем вашему вниманию доклад доктора исторических наук П.Н. Грюнберга "Пушкин и познание истории".
Очень насыщенное выступление. Во второй его части анализ "Истории села Горюхина" как… эссе о философии истории.
Материал объемный, но интересующийся проблемой "Пушкин – историк" прочтет его несомненно с превеликим интересом. Ничего подобного ни до, ни после сказано не было. И едва ли в скором времени появится.

Грюнберг П.Н. Пушкин и познание истории. // Ежегодная Богословская Конференция Православного Свято-Тихоновского Богословского Института: Материалы 2000 г. — М.: Издательство Православного Свято-Тихоновского Богословского Института. 2000. С. 167 — 177

Пушкин и познание истории

  1. Часть I

Нет ничего нового в утверждении, что гений Пушкина всеобъемлющ, но снова "воспевая осанну" нашему национальному гению, мы привычно лукавим, что для нас тоже не ново. По-прежнему Пушкин для нас "только" поэт, а изучение наследия Пушкина и по сей день почти всецело является занятием литературоведов.
Темы "Пушкин — историк" и "Пушкин — исторический мыслитель" весьма значительны, но занимают ли они кого-либо из пушкиноведов? Ответственно ими никто не занимается, а потому неслучайно появление отдельных объемных трудов с характерно замысловатыми заглавиями вроде: "Исторические смыслы потустороннего Пушкина". Многообразие тем, охваченных пушкинской исторической мыслью, неисчерпаемо, а потому обратимся сейчас только к самому важному: к вопросу об исторической концепции Пушкина.
Но сначала — несколько слов об отношении исторической науки, точнее ее авторитетов, к Пушкину-историку и историческому мыслителю. Ибо историческая наука в целом к Пушкину никак "не относится", историком его не признает и, не скупясь на малоценные комплименты по поводу "историзма", изменять свое отношение не намерена.
Отношение В. О. Ключевского двойственно. Поначалу он дает весьма высокую оценку Пушкину как историку-аналитику. Например: "Вся наша историография ничего не выиграла ни в правдивости, ни в занимательности, долго развивая взгляд на наш XVIII в., противоположный высказанному Пушкиным в одной кишиневской заметке 1821 г. (точнее 1822 г.— П. Г.)". Или: "Поэт не придавал серьезного значения …отрывочным, мимоходом набросанным или неоконченным вещам. Но эти-то вещи и имеют серьезное значение для нашей историографии. Пушкин был историком там, где не думал быть им и где часто не удается стать им настоящему историку". И тут же Ключевский противоречит себе в следующем выводе: "Пушкин не мемуарист и не историк". Странное для историка уровня Ключевского объединение понятий! Самые значительные пушкинские "специальные замечания" Ключевский вообще обошел вниманием.
Историографы старой России Пушкина почти полностью проигнорировали. В книге "Главные течения русской исторической мысли" П. И. Милюкова (3е изд. в 1913 г.) Пушкин вообще не упоминается. Единственная дореволюционная специальная работа принадлежит перу ныне забытого профессора Н. Н. Фирсова из Казани. Он отмечает: "Пушкин был даровит и в качестве исторического мыслителя". Затем констатирует: "Пушкин не отрешился еще вполне от теологического взгляда на человеческую жизнь". И завершает высокомерным сожалением об обусловленной теологическим взглядом "отсталости" Пушкина: иначе он "сильно бы двинулся вперед и встал бы в уровень с современными ему успехами исторической науки, в частности — философией истории". Таков был первый, дореволюционный итог "освоения" пушкинской исторической мысли.
Весьма важны слова о Пушкине выдающегося деятеля исторической науки русской диаспоры Г. В. Вернадского. Свою замечательную работу "Пушкин как историк" (написана на основе доклада 1920 г. и впервые опубликована в Праге в 1924 г.) он начинает так: "Пушкин не был историком по профессии; он не имел ученой степени. Он не оставил после себя толстой диссертации; ему не уделяют особого места в обзорах русской историографии. И, тем не менее, его историографическое значение огромно". Только Вернадский признает Пушкина ученым-историком: "…в области строго научной Пушкин по объему успел сделать очень мало… Но то, что он успел сделать, обличает в нем великого мастера и в этой области… Способность Пушкина творить на исторические темы одинаково и в области поэзии, и в области науки можно объяснить тем, что для Пушкина это были не две разные области, а одна и та же, куда только проникал он разными путями"
. Полувеком позже в своей выдающейся работе "Очерки по русской историографии" (1970 г.) Вернадский в специальном очерке отметит "проникновенное историческое чутье" Пушкина, сравнит литературный стиль "Истории Пугачевского бунта" со "стилем Тацита", тем самым определяя уровень пушкинского научного труда и его литературных достоинств в их единстве.
Надо отдать должное и некоторым советским историкам. Несмотря на известные трудности времени, в 1937 г. в связи со столетием кончины были сказаны многие важные слова о Пушкине, в частности, и как о "философе истории". Академику Б. Д. Грекову принадлежит следующее: "…далекое прошлое, настоящее и будущее представлялись ему как нечто единое, непрерывное, одно из другого вытекающее". И некто С. Юшков, исследователь феодализма, написал: "в вопросах истории Пушкин далеко не был дилетантом и …имел продуманную историческую концепцию". Все это никаких последствий в виде целенаправленных работ, конечно, не имело. Но и по сей день — это самые значительные и важные, никем не отвергнутые слова о Пушкине-историке.
Все, кто позже касался этой темы, ставили Пушкина в зависимость от "передовых идей" и "современных достижений", или выравнивали Пушкина по декабристам. Эта тенденция бесплодна, ибо оторвана от конкретного содержания пушкинских текстов и им противоречит.
На Западе, в эмиграции С. Л. Франк в том же печально знаменитом 1937 г. писал: "Пушкин был одновременно изумительным по силе и проницательности историческим и политическим мыслителем… Достаточно вспомнить о его мыслях по русской и западной истории… Вряд ли кто решится утверждать, что эти общественно-политические, исторические и историософские идеи Пушкина изучены достаточно внимательно и основательно; доселе русские мыслители гораздо меньшего масштаба привлекали к себе гораздо больше внимания исследователей русской духовной культуры, чем Пушкин. Здесь испытываешь потребность сразу же высказывать оценочное суждение: история русских фантазий и иллюзий, русских заблуждений изучена гораздо более внимательно и основательно, чем история русской здравой мысли, воплощенной прежде всего в Пушкине".
С тех пор прошло более 60 лет. Пора бы продвинуться чуть далее…
Основная работа Пушкина, по которой можно судить о его исторической концепции и о ее содержании, относится к удивительному творческому периоду его жизни, к знаменитой Болдинской осени, к ноябрю 1830 г. Подготовительные заметки к неосуществленной рецензии на второй том "Истории русского народа" Николая Полевого давно хорошо известны, усердно разбираются на цитаты, но как цельная, глубоко содержательная работа все еще не изучены. Отметим, что взгляд Пушкина на исторический процесс не оформлен им в четкие формулы, не преподан им как некое готовое блюдо. Но этот взгляд ясен, суждения стройны и определенны, их соотношения с допушкинской "историософией" и с реальностью самой истории классически просты. Читая, познавая пушкинский текст, мы следуем за автором, за его полетной мыслью.
Итак, обратимся к тексту. В современных публикациях "Заметки…" оформлены в виде трех небольших глав. Самая важная — третья, всего около 30 строк. Ее содержание и определяет суть пушкинского взгляда на Историю, на исторический процесс.
Пушкин: "‘История древняя кончилась Богочеловеком’, — говорит Полевой. Справедливо. Величайший духовный и политический переворот нашей планеты есть христианство. В сей-то священной стихии исчез и обновился мир… История новейшая есть история христианства. Горе стране, находящейся вне европейской системы".
По Пушкину, все историческое бытие — бытие человечества во времени — христоцентрично, в центре исторического процесса — Богочеловек Христос. Развитие человеческих сообществ шло от некоего трудно определимого по времени начала (от грехопадения как начала исторического времени) к Искупителю Христу. Это — "древняя история". Затем наступает "история христианства", история христианской цивилизации, "европейской системы". Величайшим свидетельством победы Христа в истории является летоисчисление от Рождества Христова ("от нашей эры", "до нашей эры"). Все, что находится "вне европейской системы", должно переходить на "европейское" летоисчисление, настраиваться на культурный камертон "европейской системы", чтобы не выпадать из всемирного единства общения стран и народов. Все на Земле ориентировано (так или иначе) по отношению к Богочеловеку Христу, истинному мерилу жизни человечества. Это справедливо и для последнего, "нашего" времени, когда "европейская система" окончательно деградирует, когда цивилизация пребывает в глубоком самоубийственном упадке. "История христианства" — это развитие человечества от времени, когда Христос был на Земле, от искупления, вплоть до неведомого нам конца времен.
"История древняя есть История Египта, Персии, Греции, Рима", — пишет далее Пушкин. При кажущейся самоочевидности в этом определении значительная глубина. По Пушкину древняя история — это, прежде всего история четырех великих царств, впрямую связанных с историей ветхозаветного Израиля, с историей библейской. Остальное (Индия, Китай и пр.) — периферия главной линии истории человечества. История четырех царств — это та же предыстория христианства. Пушкинское определение восходит к знаменитому библейскому источнику — книге пророка Даниила (7:3–18): "И четыре больших зверя вышли из моря, непохожие один на другого.
Первый — как лев, но у него крылья орлиные… (Египет)
И вот, еще зверь, второй, похожий на медведя… (Персия)
Вот, еще зверь, как барс; на спине у него четыре птичьих крыла, и четыре головы были у зверя сего, и власть дана была ему… (Греция)
И вот, зверь четвертый, страшный и ужасный и весьма сильный; у него — большие железные зубы; он пожирает и сокрушает, остатки же попирает ногами; он отличен был от всех прежних зверей… (Рим)
…И объяснил мне смысл сказанного: "Эти большие звери, которых четыре, означают, что четыре царя восстанут от земли. Потом примут царство святые Всевышнего и будут владеть царством вовек и во веки веков".
Выдающийся историк Церкви А. В. Карташев напишет спустя сто с лишним лет после Пушкина: "Величественная схема всемирной империи дана в книге пророка Даниила (гл. 7) в образной смене четырех империй и в явлении на фоне еще звериной четвертой империи царства "Святых Всевышнего", возглавляемого ликом Сына Человеческого; владычество Его вечное, которое не пройдет, и Царство Его не нарушится" (7:13–14)… Зверь четвертый, железный, т. е. Римская империя, по этой схеме становится рамой, сосудом, броней и оболочкой вечного царства Христова, и потому сама обретает некоторое символическое подобие этой вечности в истории" . Пушкинская схема древней истории согласуется с книгой пророка Даниила.
Далее следует упрек автору "Истории русского народа": "Зачем же г-н Полевой… повторил пристрастное мнение XVIII столетия и признал концом Древней Истории падение Западной Римской империи — как будто самое разделение оной на Восточную и Западную не есть уже конец Рима и ветхой системы его?" Эти слова весьма важны: начало Второго Рима — Византии по Пушкину означает начало новой эпохи, эпохи той истории, что началась Богочеловеком и есть "история христианства". Падение старого Рима, его завоевание варварами в 410 г. оказывается значимым рубежом только для истории Западной Европы. С этого времени она ведет счет своим Средним векам, а историческое наследие Первого Рима уже ранее перешло в Византию, стало ее достоянием.
У Пушкина есть слова и еще об одной империи, о той, что хранит веру, некогда принятую ею "от греков", от Второго Рима. "Россия никогда ничего не имела общего с остальной Европой; …история ее требует другой мысли, другой формулы…" Эта цитата безудержно эксплуатируется, ее "затаскали" на потребу историко-политическим пристрастиям, ею иллюстрируют то пушкинский, то собственный "патриотизм". Глубинный, истинный смысл слов Пушкина не уяснен. Проницательность же пушкинской мысли, охватывающей весь ход мировой истории на "макроуровне" удивительна.

Противопоставлением "Россия — Европа" Пушкин продолжает предыдущее: "Византия — Западная Европа". Но слова: "никогда ничего не имела общего", не следует понимать слишком буквально. Это риторическое преувеличение допущено, дабы подчеркнуть основное внешнее и духовное различие России и Европы. О внешнем различии их исторических судеб говорится во второй главе пушкинских "Заметок".
Пушкин говорит в ней о том, что "феодализма в России не было", и приводит веские тому аргументы, утверждая, что "аристократия не есть феодализм". Аристократия — вот основная примета общественного устройства России при всех его изменениях и во все времена. "Одна фамилия варяжская властвовала независимо, добиваясь великого княжества", — пишет Пушкин. Т. е. политическая власть не дробилась, феодальной лестницы не было. Феодализм, по Пушкину, прежде всего политическая система. Академик Б. Греков в 1937 г. справедливо отмечал: "его (Пушкина. — П. Г.) понятие феодализма не совпадает с нашим" (т. е. с советским), а С. Юшков сформулировал четко: "Пушкин ставит вопрос об особом общественном строе Древней Руси, отличном от западноевропейского феодализма. Это строй аристократический". Заметим, что и ныне пытаются различать "разные" феодализмы — феодализм "вообще" и "русский феодализм".
Полевой удостоился упрека Пушкина за "желание приноровить систему новейших историков и к России". Впоследствии сложилось так, что наша наука и общественные устремления формировались на основе достижений именно "новейших историков" Запада, преимущественно на основе марксовой теории смен общественных формаций, разработанной на материале Западной Европы, к тому же использованном избирательно. Составная часть коммунистической доктрины была перенесена на русскую историю и стала основой "единственно правильного" познания исторического процесса вообще и истории России в частности. И сейчас еще ею руководствуются за неимением чего-либо иного. Результаты налицо: нравственные, научные, политические…
Но почему важен вопрос о "феодализме и аристократии"? Что в нем важного для понимания России и ее исторической судьбы? И почему эта проблема так важна для Пушкина?
Аристократия в России — ничто иное, как форма патрицианства. А патрицианство было вершиной общественных структур великих мировых империй — Рима и Византии. Патрицианство было главным носителем культуры, главенствовало в управлении государственными институтами. Российская аристократия была примерно в таких же взаимоотношениях с властью, обществом, сословиями и собственностью, что и римская, и византийская знать. И упадок великих империй начинался с разложения общественной элиты. Старая российская аристократия в этом повторила путь своих исторических предшественниц.
Главный вывод из второй главы пушкинских "Заметок": Россия имела принципиальную общность в устроении своего общества (его головного звена) не с феодальным Западом, а с великими мировыми "патрицианскими" империями — Римской и Византийской. Следовательно, Россия не только по идейному замыслу, но и по общественно-политическому устроению была "Третьим Римом". В этом и заключается на наш взгляд глубинный смысл фразы "Россия никогда ничего не имела общего с остальной Европой, история ее требует другой мысли, другой формулы".
Вернемся к третьей главе, к ее заключительным строкам: "Не говорите: "иначе нельзя было быть". Коли было бы это правда, то историк был бы астроном и события жизни человечества были бы предсказаны в календарях, как и затмения солнечные. Но Провидение не алгебра. Ум человеческий, по простонародному выражению, не пророк, а угадчик, он видит общий ход вещей и может выводить из оного глубокие предположения, часто оправданные временем, но невозможно ему предвидеть случая — мощного мгновенного орудия Провидения. Один из остроумнейших людей XVIII в. предсказал Камеру французских депутатов и могущественное возвышение России, но никто не предсказал ни Наполеона, ни Полиньяка".
Этими словами Пушкин утверждает: Божественное Провидение, Промысл Божий господствует в истории. Провидение и "его действенное орудие" — случай — суть основные "движущие силы" истории. И еще человек — свободно действующая (в возможных для него пределах) сила. Это следует из фразы о прогнозах. Прогнозируемы человеком могут быть лишь общие тенденции и явления общественной и государственной жизни, а появление исторических личностей (они сами суть творения Провидения) и, соответственно, связанные с их деятельностью конкретные исторические события человеку предугадать невозможно.

https://pushkinskij-dom.livejournal.com/423878.html


Метки:  

"Альтернативное пушководство"

Понедельник, 04 Февраля 2019 г. 21:49 + в цитатник
Не обманывайтесь сиим шутейным тоном само-презентации Профессора, сообщники - по ссылкам веские серьезные исследования по теме "Бориса Годунова", из которых меня лично потрясла работа о Марине Мнишек.
Нечисть в кремлевских палатах. Причинно-следственные связи русской душевной и социальной Смуты. Неживая власть....
О чем нас хотел предупредить гениальный поэт?



Профессор-то наш совсем распоясался.

Как Чапай перед комиссаром Фурмановым.

Истерит. Умнее всех показать себя хочет. К славе соавторши примазывается, которая, видать, все за него и написала.

Тьфу!

Глянул я от скуки в Международный журнал "Язык и Текст" и присвистнул: он и здесь.

Он везде. Как Иван Александрович Хлестаков.

Одно утешение, что международие журнала в том заключено, что в нем, поди, киргизы печатаются. Московские дворники. Барщину отрабатывают. Филологическую. Вместо того, чтобы улицы чистить.

Ну да, ну да. Альтернативный взгляд, вишь-те.

Ни стыда, ни совести!

На всякий случай даю ссылки, чтобы в нужный час эти статейки Профессору в качестве вещдоков предъявить:

"Тема народа в трагедии А.С. Пушкина “Борис Годунов”" — Язык и текст - 2018. Том. 5, № 2

http://psyjournals.ru/langpsy/2018/n2/Kurkin_Murashkina.shtml

— "Пространство и время (хронотоп) трагедии А.С. Пушкина “Борис Годунов” и актуальные проблемы коммуникации" — Язык и текст — 2018. Том. 5, № 3 и

http://psyjournals.ru/langpsy/2018/n3/Kurkin_Murashkina.shtml

— "Жена мертвеца" (Смысл и значение образа Марины Мнишек в трагедии А.С. Пушкина “Борис Годунов”) Язык и текст 2018. Том. 5, № 3.

http://psyjournals.ru/langpsy/2018/n3/Kurkin.shtml

Внемлите, римляне граждане. но учтите: я вас всех предупредил.


https://sozecatel-51.livejournal.com/2505112.html

https://pushkinskij-dom.livejournal.com/423461.html


Метки:  

Поиск сообщений в lj_pushkinskij_dom
Страницы: 73 ... 51 50 [49] 48 47 ..
.. 1 Календарь