Источник http://offline.business-magazine.ru/2009/156/313235

Анатолий Вассерман , опубликовано в журнале "Бизнес-журнал" №1 от 10 Января 2009 года.

По отношению к придуманной кем-то угрозе механизм критики в нашем сознании нередко отказывает. Более того, чужая критика зачастую воспринимается как подлый замысел заговорщика, что открывает простор для подлинных заговоров. В наш меркантильный век — чаще всего против наших же кошельков.

Я стараюсь заходить в магазины пореже. В частности, всякое цельное соленое мясо покупаю обычно целыми окороками — благо холодильник у меня достаточно мощный, а налета соли, выпотевающей на поверхность куска при колебаниях влажности, я не боюсь (как не боюсь и налета сахара на шоколаде, возникающего по той же причине). Родители же мои предпочитают заглядывать в продмаг рядом с домом при каждом выходе на улицу, дабы всегда есть свежее. Вот и мясо они обычно берут в небольших уже расфасованных нарезках.

Не так давно, когда я в очередной раз гостил в Одессе, мама показала мне свежекупленную нарезанную говядину по-баварски. И беспокойно спросила: не указывает ли перламутровый блеск среза на какую-нибудь недоброкачественность — вроде, скажем, особого вида плесени?

Чтобы вполне развеять ее опасения, я с ходу произнес целую лекцию.

Блеск самого перламутра порожден его тонкослойной структурой. Полупрозрачные слои кальцита с органическими добавками, слагающие раковину моллюска, сопоставимы по толщине с длиной световых волн. Поэтому свет, отражающийся от межслоевых границ, интерферирует — взаимовлияет: складывается на тех направлениях, куда разные отражения приходят в согласованной фазе, и гасится на всех остальных. По разным направлениям согласование разное, так что видны разные длины волн — цвета. Малейший поворот самой раковины меняет условия отражения — и цветовая картина в целом играет.

Жемчуг тоже сложен из слоев перламутра (само это слово — немецкое «мать жемчуга» во французском произношении), наросшего вокруг попавшего в раковину инородного тела (или — на плантациях — искусственно внесенной затравки). Кривизна же слоев в жемчуге заметно больше, чем в стенке раковины. Соответственно, и направления предпочтительного отражения разных цветов образуют более сложную картину. Игра цвета жемчуга несравненно изящнее, нежели поделочного — почти плоского — перламутра.

Мышечные волокна потолще световых волн. Но если на плоский срез, сделанный поперек волокон, посмотреть под малым углом, размеры видимых проекций клеток сопоставимы с нужными длинами. Значит, регулярная структура мяса тоже может давать эффекты интерференции света, отраженного или хотя бы дифрагированного — рассеянного благодаря волновым свойствам — от разных участков. В частности, можно наблюдать и перламутровый блеск.

Сходным образом играют оптические диски. На них неоднородности с различной способностью к светоотражению нерегулярны: расположением этих «питов» — ямок (термин идет от штампованных дисков; в записываемых дисках рельеф обычно не нарушен, а просто краска частично обесцвечена) — кодируется информация. Но поверхность диска содержит направляющую спираль — по ней ориентируется оптика. Спираль с постоянным шагом образует правильную дифракционную решетку. Интерференция света на ней столь эффектна, что бракованные диски зачастую служат украшениями.

Одно время модно было использовать диски для ослепления милицейских радаров: мол, металлическая поверхность дает дополнительные отражения. Между тем тиражируемые на штамповочных станках диски слишком малы по сравнению с характерной длиной волны радара, чтобы отражение от тончайшей алюминиевой пленки создавало значимую помеху: даже обычные зеркала заднего вида отражают куда больше, а замеру скорости не мешают. А уж покрытие записываемых оптических дисков и вовсе неметаллическое: органика, распадающаяся при высокой (лазерной) концентрации света нужной длины. Основная же масса украшений — именно записываемые диски: очень уж много причин для сбоя в процессе компьютерной записи, так что брак неизбежен. Блестяшки, болтающиеся на леске в оконных проемах, лишь указывают гаишнику: перед ним потенциальный нарушитель, вознамерившийся обмануть закон. По счастью, попытка скрыть превышение скорости оптическими дисками — как говорят юристы, покушение с негодными средствами.

Подобных (редко преступных, но неизменно нелепых) следствий массовой неграмотности всегда было немало. И, как правило, за любым поверьем при глубоких раскопках обнаруживаются чьи-то деньги.

Нынче оптический диск — материал бросовый. Но еще несколько лет назад CD был изрядным дефицитом. А уж о DVD, чья направляющая спираль имеет меньший шаг (0,74 мкм вместо 1,6), а потому игра света эффектнее, тогда и вовсе мало кто слышал. И хитрецы охотно поставляли водителям производственный брак — иной раз заметно дороже чистой болванки. А порою еще и расхваливали способность этого товара к обману скоростемерной техники.

Вспомним моду на кактусы около компьютерных мониторов — якобы ради защиты от вредоносного электромагнитного излучения. Ранние конструкции электронно-лучевых трубок и впрямь изрядно фонят, а массовому сознанию свойственно преувеличивать невидимые опасности — но уж кактус-то никоим образом не защищает от частот, соответствующих многокилометровым волнам! Да и организм человека поглощает лишь ничтожно малую долю столь длинных колебаний — то есть в данном случае и защищаться фактически незачем. Зато кактусоводы изрядно обогатились (возможно, сами охотно поддерживая слухи о чудодейственной защитной силе своего колючего товара).

Лет десять назад мой партнер во многих интересных делах Нурали Нурисламович Латыпов — физик и нейрофизиолог по университетским образованиям — по просьбе одного из журналов исследовал вечно модную тему опасности мобильных телефонов. Я ему тогда помог благодаря еще не забытому опыту программиста: изучил все доступные способы кодировки сигнала и убедился в полном отсутствии шансов на резонанс — даже кратковременный — работы аппарата с биотоками мозга (все прочие механизмы воздействия сотовых излучений на организм рассмотрел сам Латыпов и надежно показал их безопасность). Словом, наши выводы совпали с известными ранее теоретическими и экспериментальными выводами о безопасности нового (в ту пору) вида связи. Но публикация вызвала лишь ехидный комментарий: спонсором телепередачи «Что? Где? Когда?» стала сотовая компания «МТС» — вот знатоки на защиту ее интересов и бросились. К сожалению, мне доселе неведом первоисточник этого слуха. Но как раз тогда стационарные телефонные сети впервые стали всерьез задумываться о перспективах потенциальной конкуренции.

Когда я работал над этой заметкой, неугомонный Роспотребнадзор призвал держать сотовый телефон подальше от ребенка: мол, отдаленные последствия воздействия радиоизлучений на молодой, растущий организм еще неясны. Сотрудники вездесущего Геннадия Григорьевича Онищенко и впрямь до такой степени не в ладах с физикой и физиологией? А может быть, в скором будущем нас ждет новая технология мобильной связи (или хотя бы дистанционного надзора родителей за детьми), заранее, дабы не тратиться на конкурентную борьбу, расчищающая поле популярным у нас благодаря Борису Абрамовичу Березовскому методом приватизации менеджмента?

Многие наши опасения пока не поддаются монетизации. Например, перламутровый блеск мясного среза, помянутый мною в начале, вроде бы еще не коммерциализирован. Так что владельцы продовольственных магазинов могут заранее подготовиться к возможным обвинениям в торговле бракованной — судя по внешнему виду, заплесневевшей — нарезкой. А жуликам, уже радостно составляющим планы использования описанного мною факта для шантажа коммерсантов, лучше поискать иную кормушку.

Впрочем, можно не сомневаться: вовсе без кормушки махинаторы не останутся. Ибо никто не знает всего. А бесстрашие неведения — дело редкое: в естественных условиях, где шла наша эволюция, зачастую полезнее перестраховка. Обычно незнание порождает не просто осторожность, а страх. Умельцы же, способные превратить общественное беспокойство в личный доход, найдутся всегда и везде. По старой немецкой поговорке, нет такого свинства, откуда нельзя выкроить кусок ветчины.