Писатель - Художник. Семь смертных грехов

"Как Иероним Босх нарисовал семь смертных грехов

Писатель всегда покупает серёжку безухому. Торгует мыслями. Художник же хочет эти мысли увидеть. А человеческие мысли никогда не стоят на месте. Каких только мыслей нет, и кто знает, чьи они, зачем они, чьими они не были и чьими не будут, но приходится их терпеть. Есть мысли быстрые и необузданные, как табун лошадей, есть блудливые и кровожадные, как собачья свора. Одни медленные и злопамятные, словно стадо слонов, другие ненасытные и прожорливые, будто свиньи, а бывают и завистливые, как обезьяны. А уж сновидения! Там собрались все задние мысли, которые промелькнули в твоей голове наяву и поспешили удрать, словно стайка сребролюбивых сорок или рыб. Их теперь не собрать под одной шапкой, в одной голове. И вот уж бредут по берегу новые мысли, ленивые, словно стадо буйволов... Словом, все семь смертных грехов роятся у людей в головах и ждут своего часа...

Но иногда, правда очень редко, случается и иначе. Покажется вдруг из чащи, как волшебный единорог, одинокая и чудесная мысль, взглянет на тебя  и сразу забудет, а ты её потом помнишь до скончания века. Из одной такой мысли и родилась у Босха картина о семи смертных грехах. А мысль была грустной и истинной. Вот она:

Никто не смеётся в моих снах"

М. Павич "Волшебный источник"

Не стану строить из себя великого ценителя и тонкого знатока творчества волшебного М. Павича и гениального И. Босха (Иеронимуса Антонисзона ван Акена). Наверное, сделать это достаточно просто, сейчас вообще просто быть эрудитом и умницей - что называется "я и мой друг Googl знаем всё" - но это совершенно неинтересно. Мне кажется, что со страницы поста должен быть видны глаза его автора или хотя бы его улыбка. Отвлёкся. Просто однажды, встретившись с творчеством нидерландского художника и, позже, сербского прозаика, полюбил, и у меня такое ощущение, что с возрастом это чувство становится всё глубже и интимнее. Но существовали они до определённого времени отдельно друг от друга, совершенно порознь. Всё началось с того, что в одном из рассказов Милорада Павича прочёл вышеприведённые слова и вспомнил довольно странную, ни на какую другую не похожую  и завораживающую картину, виденную ранее; нашёл её, а потом ещё и ещё раз читал очень точные слова прозаика, одновременно рассматривая картину. И круг замкнулся: слова нашли образ, который предвосхитил их.  

Будь я организатором выставки Босха, то эту его работу (как считается -  одну из ранних),  разместил бы так, чтобы зритель  подходил к ней по возможности издалека и в одиночку. Хотя, вообще говоря, она не может не привлечь внимание в каком угодно зале, это абсолютно исключено - на тёмном фоне  пять цветных кругов, центральный - самый крупный. На картине вообще много кругов и у каждого своё предназначение. Постепенно приближаясь, станет понятен замысел художника - из центральной части на осмелившегося приблизиться взирает  глаз - Всевидящее Око Божье, в зрачке которого - Христос, показывающий на раны, тем самым смотрящего. И я вам скажу, при взгляде на это око, по мысли Босха - Бог голубоглаз.   

В этой картине, несмотря на некоторую простоватость и этакую "мужицкую грубость" образов, практически нет случайных или ненужных деталей, всё взаимосвязано и подчинено некоей мысли - и ни прибавить, ни отнять. Как бог в центре всего мироздания и мира человека верующего, так и глаз этот - в центре картины.  "Cave, cave, Deus videt" - гласит надпись во втором круге:  «Бойся, бойся, ибо Господь всё видит». Вот главная нравоучительная мысль, видимо раньше нравы были много проще, художник не скрывает её, ставит в центр, возвеличивая.  Впрочем, эта надпись - не последняя. На картине 2 штандарта, на которых - цитаты из текста Ветхого Завета (книга Второзакония 32:28-29 и 32: 20), лично мне показалось (не поленился, полез, нашёл перевод) - они поясняют: почему собственно нужно бояться. Сверху:

28 Ибо они народ, потерявший рассудок, и нет в них смысла.
29 О, если бы они рассудили, подумали о сем, уразумели, что с ними будет!
Снизу:

 
32:20 И сказал: сокрою лице Мое от них и увижу, какой будет конец их; ибо они род развращенный; дети, в которых нет верности. 

Сурово всё и серьёзно. В последнем центральном круге, самом широком и живописном, разделённом на семь секторов - по числу грехов, можно видеть жанровые сценки, иллюстрирующие каждую из греховных страстей. Даже в этой близости "греховного" круга к стилизованному Оку Божьему, есть своя мысль:  греховное - всегда на глазах у господа, всегда в центре его внимания, его не скрыть, не спрятать, за него отвечать. И было бы даже скучно, нравоучения и поучения - что хорошего, если бы не гротескные, полные грубоватого юмора житейские сценки, больше похожие на карикатуры - по одной на каждый грех и внизу, как и положено - подпись: с чем дело имеем. Как это сочетается, как это сделано? Не знаю в чём тут дело, но на них хочется смотреть и смотреть. Грех - сладок, он - не страшен в таком виде, тем и опасен. С кем не бывало? Вот, пожалуйста - гнев. Красавцы, правда?

Если от этой сценки перемещаться дальше по секторам против хода часовой стрелки, то дальше видим иллюстрацию гордыни.

Кого видим? Женщину, занятую рассматриванием себя, любимой, в зеркале. Почти пряничный рисунок, правда? Только зеркало держит кто? А вот он - демон, и держит -  и в этой пряничной благости почти неразличим. Детали, детали, детали - их много, они важны у Босха.  Далее перед нами - похоть и сладострастие: две пары, занятые собой, их силятся развлечь некто вроде клоунов, надо понимать они сюда тоже попали неслучайно - нечего, понимаешь, бесовские пляски плясать.  

Лень и/или уныние показывает следующая сцена. Иллюстрация, на мой вкус, не очень понятная - монашка пытается воззвать к исполнению долга  обленившегося священника, а тот уснул, и кошка рядом с ним тоже спит. И никто не шелохнётся и ничего  не боится.

А вот следующая миниатюра, пятая по счёту, просто шедевральная. Она о чревоугодии. Бедно в комнате, очаг на полу, лохмотья... Казалось бы: вот он, главный грешник - ненасытный толстяк в центре но всё так просто. Все, все кто есть в комнате либо с пищей, либо с жаждой набить утробу, а значит - грешны.  

На шестой миниатюре, по всему видно - картинка суда, либо чиновник, принимающий решение. Тут уж всё ясно - алчность, ненасытность, жадность главный грех. Присмотреться - точно, один из просителей в "случайно" и невзначай повёрнутую ладонь кладёт монетку. Ну и за кем будет решение, есть сомнения? 

Ну и наконец - зависть. Парочка, поджав губы, смотрит на мужичка с птичкой, видимо хотят такую же, тем временем кто-то с завистью смотрит на их дочь. Даже у собак, под ногами которых две кости, смотрят  на третью, в руках хозяина. Слаще завсегда то, что имеет другой. Кстати: на работягу, волокущего мешок, никто не смотрит - чему тут завидовать?

Дальше, не стану скрывать, мысль не моя, и она показалась очень мне важной, оттого, потупя очи, цитирую: "Интересно обратить внимание вот на что: мы традиционно говорим о семи грехах, хотя строго говоря, это ведь не грехи, как поступки - кража, убийство или другие греховные деяния человека. Семь смертных грехов в католической традиции – это, скорее, семь свойств человека, семь черт его характера, которые приводят к этим преступлениям и проступкам." Словом, это - те самые мысли и сновидения, из высказывания Павича, которые непрерывно  роятся "в головах у людей и ждут своего часа".  

Увлёкся. Пост получается длинным, как тот обед, что начался в полдень и закончился перед смертью. Однако, нельзя не сказать про “четыре последние вещи” (так тогда выражались) : Смерть, Страшный суд, Ад и Небесные врата. Это четыре круглых изображения по углам картины. Вот они-то и должны вызывать трепет у зрителя, в них и в помине нет ни юмора, ни насмешки. "Так будет - говорят они, - и это последнее, что с тобой будет". Страшно.

Смертное ложе (верх, левый угол)

Вот умирающий. Смерть на пороге.  Ангел-хранитель - слева, за спиной. Рядом  -  священники, смею надеяться - врач.  Но зло всегда рядом, попирая смердящим  задом и святость (ангел) и благочестие и саму жизнь.
 

Страшный суд (верх, правый угол)

Красиво. Цвета какие радостные. Ангелы трубят. Христос сидит на прозрачном шаре, символизирующем сущий мир, на него опираясь и его же  попирая, будучи выше всего. Праведники наготове. Внизу - грешники, тонущие в грязи, отправляясь в Ад.
 

Ад (низ, левый угол )

Тут - без комментариев. В исполнении Босха ад страшен, как ничто другое.
 

Небесные врата(низ, правый угол)

Небесные врата…  Здесь принимают в рай. И даже здесь нашлось место злу -  демон пытается отбить от людского стада хоть кого-нибудь, но поражён копьём (кажется это всё-таки копьё).  Вот пожалуй и всё, если только не забыть упомянуть про изумительные цвета на картине, которая, оказывается совсем даже не на холсте, а на дереве и очень возможно, изначально предназначалась как столешница к столу.
Впрочем, нет - не всё. А про черноту на фоне которой расположены все эти живописные круги, забыл? Совсем нет. Это, как мне кажется, не просто тёмный фон, а намёк на то, что важнее всех этих вещей в жизни человеческой и нет ничего. И, если бы я был человеком религиозным, то наверное - поверил бы в это.  Замечательная картина.

Источники:
1) не могу не указать собственную голову (ссылка затерялась)
2) здесь - картинка с разрешением 2863х2441, весит 1.10 Мб (больше не нашёл, а хотел бы).
3) ещё вот здесь
4) можно тут посмотреть  и сюда заглянуть
Вообще же ссылок - миллион, было бы желание и приличный провайдер. И если кого-то в рассказе покоробил мой слегка игривый тон, то искренне прошу прощения - это не от желания шутовства, скорее от горячего желания жизни.