Когда над трубопроводом «Северный поток — 2» еще нависала угроза американских санкций, у многих возникали опасения относительно того, что вскоре этот тупиковый проект, в который было вложено 8 миллиардов евро, может оказаться окончательно погребенным на дне Балтийского моря. Но можно ли теперь вздохнуть с облегчением, поскольку эти санкции сегодня сняты с повестки дня? Нет, этот проект в любом случае следует считать тупиковым.

Он будет разрушен в первую очередь усилиями в области защиты климата, поскольку этот проект несовместим ни с немецкими, ни с европейскими целями в области климата. Чтобы к середине столетия добиться климатической нейтральности, потребление природного газа к концу текущего десятилетия должно значительно сократиться, и, кроме того, ископаемый природный газ примерно через 20 лет должен полностью исчезнуть из энергетического баланса. Недавно федеральное правительство поставило себе новую цель и будет добиваться климатической нейтральности к 2045 году, а это означает, что движение в этом направлении должно ускориться. Каким образом этот балтийский трубопровод, по которому планируется ежегодно и в течение нескольких десятилетий транспортировать в Европу 55 миллиардов кубометров природного газа, вписывается в установленные планы? Это загадка федерального правительства.

Чем больше природного газа перекачивается из России в Европу, тем сложнее будет энергетический переход

В санкционной войне, которая сейчас разворачивается между Западом и Белоруссией, одним из главных пострадавших может оказаться Украина. Она из тех немногих стран, на кого у Минска есть серьезные рычаги экономического давления, что ставит Киев перед непростым выбором. С одной стороны, нельзя не присоединиться к западной коалиции противников белорусского режима. С другой – плотные экономические связи Украины с Белоруссией выстраивались давно и помогали частично компенсировать потери от конфликта с Россией после 2014 года.

Пока украинские власти пытаются действовать осторожно, чтобы не спровоцировать слишком резкого ответа белорусской стороны. Однако сам Лукашенко, похоже, воспринимает любые санкции от Украины особенно болезненно, а потому готов использовать все возможности без оглядки на издержки, лишь бы отомстить южному соседу.

Обмен санкциями

Инцидент с самолетом Raynair вынудил Евросоюз резко усилить давление на Минск. Европейские страны закрывают свое воздушное пространство для белорусских самолетов, а европейские авиакомпании отменяют полеты в Белоруссию. Руководство ЕС готовится ввести санкции и в других областях – они могут коснуться финансовых транзакций, транзита, поставок нефти и даже экспорта продукции «Беларуськалия», главного источника валюты для белорусского бюджета. Возобновляют свои санкции и США.

В такой ситуации Украина, которая сделала сближение с Западом главной целью своей внешней политики, не может не реагировать – украинский кабмин тоже закрыл воздушное пространство для белорусских самолетов. Это решение означает, что добраться по воздуху теперь будет гораздо сложнее не только в Белоруссию, но и в Россию, потому что после отмены прямого авиасообщения большая часть поездок шла с пересадкой в Минске.

Также Совет национальной безопасности и обороны (СНБО) объявил, что готовит санкции против деятелей режима Лукашенко, участвовавших в фальсификации выборов и репрессиях. А до этого Украина ввела дополнительные налоги на импорт белорусских автобусов и тракторов. Мэрия Львова пошла еще дальше и в индивидуальном порядке вообще отказалась закупать технику белорусских производителей.

Тем не менее реакция Киева по-прежнему остается более сдержанной, чем у стран Евросоюза. Украинские власти проявляют осторожность, потому что по многим ключевым товарам Украина сильно зависит от белорусского импорта. По данным Министерства экономики, в 2020 году Украина получила из Белоруссии практически весь импорт 92-го бензина, 70% импорта битума для правительственной программы «Большое строительство», 64% импорта 95-го бензина, 34% импорта дизельного топлива.

Кроме того, в последние годы Белоруссия стала одним из крупнейших поставщиков угля на украинский рынок. На белорусской территории нет крупных угольных месторождений, поэтому не исключено, что поставки через Белоруссию на самом деле идут из неподконтрольного Киеву Донбасса. Поставляется из Белоруссии и электроэнергия.

В целом по итогам 2020 года Белоруссия была в пятерке крупнейших импортеров на украинский рынок с долей 5,3% (около $2,9 млрд). Ее значение для украинского экспорта тоже не маленькое – седьмое место и доля 2,8% ($1,3 млрд). 

Лукашенко осознает важность этих связей и готов шантажировать соседей. Как только Киев объявил о прекращении авиасообщения, Белорусская нефтяная компания заявила об ограничении поставок бензина А-95 с июня 2021-го под предлогом капитального ремонта на Мозырском нефтеперерабатывающем заводе. Кроме того, Минск ввел лицензии на импорт ряда украинских товаров, например кондитерских изделий.

Конечно, разрыв экономических отношений невыгоден и белорусской стороне, поэтому в условиях нарастающих западных санкций Минск вряд ли готов прекратить всякое сотрудничество еще и с Украиной. Но в то же время шаги Киева явно вызывают у Лукашенко особое раздражение, и он согласен на серьезные жертвы ради того, чтобы отомстить Украине, в которой видит лимитрофа Запада, вводящего санкции по указке извне (об этом, например, говорил в своем интервью «Коммерсанту» глава белорусского МИДа Владимир Макей).

В таких условиях украинские власти пытаются диверсифицировать риски. Одна из альтернатив белорусскому импорту – поставка нефтепродуктов из Азербайджана. Например, так планируется компенсировать нехватку на украинском рынке дизельного топлива после национализации трубопровода Медведчука и американских санкций против белорусских компаний.

Однако налаживание масштабных поставок из Азербайджана потребует времени. А в ближайшем будущем главным бенефициаром ухудшения экономических отношений с Белоруссией, скорее всего, станет олигарх Игорь Коломойский. Дефицит бензина позволит его Кременчугскому нефтеперерабатывающему заводу нарастить производство.

Сейчас доля «Укртатнафты» (совместная собственность группы «Приват» и НАК «Нафтогаз»), контролирующей этот НПЗ, на украинском рынке бензина составляет 43%. Как утверждают владельцы, мощностей завода хватит, чтобы увеличить производство вдвое. Это, в свою очередь, усилит позиции Коломойского накануне деолигархизации, задуманной президентом Зеленским.

Политические риски

Ухудшение отношений с Минском чревато для Киева и политическими осложнениями. Прежде всего, речь идет о переговорах по донбасскому урегулированию. Если в 2014–2015 годах Минск был идеальной нейтральной площадкой, то в 2021-м он уже не устраивает никого, кроме России и ее донбасских сателлитов.

Глава украинской делегации в Трехсторонней контактной группе Леонид Кравчук уже объявил, что работу невозможно продолжать в прежнем формате: «У нас не будет уже рейсов в Белоруссию, мы не сможем даже туда попасть». Разговоры о переносе переговоров из Минска, которые пошли сразу после начала белорусского кризиса, теперь могут перейти в практическую плоскость и стать предлогом для того, чтобы окончательно заблокировать и без того зашедший в тупик минский процесс. Со стороны Украины раздаются предложения перенести переговоры либо в нейтральную европейскую страну, либо в Молдавию, либо даже в Стамбул.

У Лукашенко внутри Украины остается все меньше союзников. Его главный партнер Виктор Медведчук под санкциями, как и ключевой для белорусских интересов актив – трубопровод «Прикарпатзападтранс», которым Медведчук управлял совместно с околовластным белорусским олигархом Николаем Воробьем. Сейчас злополучная труба отошла государственной «Укртранснафте», входящей в сферу влияния Коломойского.

Для ориентирующихся на Запад украинских национал-демократов минский режим совершенно неприемлем. Партия власти «Слуга народа», где в начале белорусского кризиса еще раздавались разные мнения о белорусских событиях, теперь перешла к единодушному осуждению Лукашенко. А нардепа Евгения Шевченко, публично выражавшего поддержку белорусскому лидеру, показательно исключили из фракции.

Напряжение в отношениях двух стран может продолжить расти – например, если получит развитие «белорусский след» в резонансном убийстве журналиста Павла Шеремета, который был острым критиком Лукашенко. В январе этого года бывший офицер белорусского КГБ Игорь Макар дал показания украинским спецслужбам о возможной причастности его коллег к убийству Шеремета. Учитывая, что нынешняя версия следствия разваливается, белорусский след может стать приоритетным, создав новый источник раздражения для Минска.

В результате украинские власти оказываются в сложной ситуации. С одной стороны, они не могут не продемонстрировать солидарность с западной коалицией в давлении на белорусский режим. Тем более что главные союзники Украины в ЕС – Польша и Литва – одновременно выступают и главными противниками Лукашенко. Начинает оказывать давление и растущая белорусская политэмиграция, с мнением которой Киеву приходится считаться.

С другой стороны, экономические отношения с Белоруссией слишком важны для украинской экономики, чтобы предпринимать какие-то резкие движения. Тут Зеленский, исходя из его нового образа государственника, не может позволить текущей конъюнктуре полностью заслонить прагматические соображения.

Однако жить, как раньше, все равно не получится. Нынешний белорусский кризис – лишь часть более масштабного размежевания на постсоветском пространстве, где стремительно формируются новые блоки в противостоянии России и Запада. Так получилось, что Украина и Белоруссия уже оказались в разных лагерях, и логика глобальной конфронтации будет и дальше разрывать казавшиеся незыблемыми связи как в политике, так и в экономике.

Китай предупреждает, что назначенное Байденом расследование теории утечки коронавируса из лаборатории Уханьского Института вирусологии может быть «американским Ватерлоо» (т.е. полным разгромом и позором — прим ред.), и сравнивает поиск «лабораторных следов» covid-19 с поиском оружия массового уничтожения (ОМУ) в Ираке в 2003 году.

Китай обвинил Соединенные Штаты в том, что они заняли «опасную позицию», «продавливая» всестороннее расследование возможности утечки вируса covid-19 из лаборатории в Ухане, предупреждая, что Вашингтон «может потерпеть в этом сражении такой же разгром, какой потерпел Наполеон в 1815 году в битве при Ватерлоо».

Китайская газета The Global Times, тесно связанная с партийно-политическим руководством КНР, 30 мая опубликовала редакционную статью, в которой поиск истоков пандемии, инициированный Джо Байденом, сравнивается с бесплодными усилиями США по поиску оружия массового уничтожения (ОМУ) в Ираке.

27 мая Байден приказал национальной разведке США «удвоить» свои усилия по расследованию истоков пандемии, включая поиск любой возможности того, что след может вести к китайской вирусологической лаборатории в Ухани.

После нескольких месяцев минимизации этой возможности в качестве второстепенной теории администрация Байдена теперь возвращается к давлению на Китай, чтобы добиться от него большей открытости в отношении истоков вспышки пандемии. При этом Байден стремится предотвратить претензии и обвинения республиканцев в том, что он не был достаточно жестким в отношении Китая, а также недостаточно использовал возможность оказать давление на Пекин по поводу предполагаемых обструкций нормальному расследованию.

По сообщениям газеты The Sunday Times, британская разведка недавно уже произвела переоценку теорию «утечки» и повысила степень ее вероятности с «отдаленной» до «реальной».

Между тем, Китай настаивает на том, что вирус просто мутировал и естественным образом передался от животных к человеку, вероятно, с пищевого рынка в городе Ухань.

Байден приказал спецслужбам США представить исчерпывающий доклад в течение 90 дней.

Он поручил государственным лабораториям США помочь в расследовании, а американское разведывательное сообщество подготовило список конкретных запросов для правительства Китая. Байден призвал Пекин сотрудничать с международным расследованием источников пандемии.

Чжао Лицзянь, официальный представитель министерства иностранных дел Китая, заявил на прошлой неделе, что Байден «не заинтересован в серьезном поиске научного объяснения происхождения вируса и не принимает во внимание факты и правду».

Чжао также призвал США открыть собственные лаборатории для инспекции и расследования.

The Global Times заявила, что расследование Байдена является полностью политическим, и предсказала, что группа, скорее всего, «подготовит клеветнический отчет, соответствующий антикитайской кампании США».

Газета написала: «Правительство США преисполнено высокомерия и не уважает отчет о работе первой группы экспертов ВОЗ».

Экспертная группа Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) посетила Ухань в конце января нынешнего года, но ее отчет  возбудил дополнительные вопросы с учетом того, что Пекин строго контролировал сам визит делегации в Институт, а также состав собеседников, с которыми говорили эксперты.

Группе ВОЗ разрешили находиться в лаборатории в Ухане только три часа, и они не смогли изучить журналы безопасности Уханьского института вирусологии или отчеты о тестировании его персонала.

Даже Тедрос Адханом Гебрейесус, генеральный директор ВОЗ, сказал, что визит не позволил дать окончательного заключения, добавив, что в настоящее время «открыты все гипотезы и что вопрос требует дальнейшего изучения.

Однако авторы статьи в The Global Times выступили против «сильного и тиранического давления на ВОЗ в том направлении, чтобы она служила политическим интересам США».

Они добавили: «Это политические игры с целью силой убрать науку с арены».

Китай обвинил ученых, которые поддерживают теорию «лабораторной утечки», в том, что они «настраивают свои паруса под политические ветры».

«Презумпция вины, наложенная Америкой на Уханьский институт вирусологии, вступает в полное противоречие с традиционными методами познания и нормальными способами поиска источников вирусов, используемыми научным сообществом», — заявили они.

В статье отмечается, что разведывательное сообщество США катастрофически ошиблось в вопросе об ОМУ в начале 2000-х годов, и делается упор на то, что что американские лидеры «утратили доверие к себе с самого начала этой кампании».

«США будет трудно повторить то, что они сделали 18 лет назад, когда Вашингтон сфабриковал доказательства наличия у Ирака оружия массового уничтожения, чтобы обмануть международное сообщество», — пишут они.

«Пока что американские спецслужбы могут только просить американские СМИ помочь анонимно распространять эти слухи, потому что у них нет никаких реальных доказательств, которыми можно было бы поделиться со всем миром. Эта традиционная стратегия подлога бессильна в сегодняшних условиях.

«Вашингтон слишком высокомерен, чтобы понимать, что его злобные обвинения в адрес Китая превратились по сути своей в политическую игру».

«Он поставил слишком много козырей на доверие международного сообщества. И теперь у США нет возможности отказаться от этого своего опасного статуса».

«В этой битве Америку может постигнуть свое Ватерлоо: они могут потерять доверие мира, злоупотребляя своей силой».

комментарии читателей газеты The Daily Mail

Obi

Мне кажется, Китай чего-то боится!

acDonzm73

Еще недавно Китай не позволял себе так разговаривать с США и Западом. Как поменялись времена! Как усилился Китай! Наш враг совсем не Россия, а Китай. Нужно ослабить его экономически, вывести западные активы в Индию и Малайзию. С Китаем нужно бороться серьезно!

Barnhillboy

Нельзя доверять ни Китаю, ни Байдену. Они два сапога пара. Ими правит зло!

cmhvail

Не волнуйтесь, "господин Деменция" ничего плохого Китаю не сделает. У него и его семьи там так много интересов!

Amy Provolone

Да, вирус утек из лаборатории. Только первые его лабораторные исследования проводились не в Китае, а в США, в лаборатории университета Северной Каролины. Поэтому, если Баден будет слишком глубоко копать, то результаты этих раскопок могут тяжело «аукнуться» для самой Америки!

Golden M

Это все бесполезная дымовая завеса. Администрация Байдена все равно прикроет все преступления Китая!

В Ираке-то мы ничего не нашли! А там была война! Что же мы найдем сейчас?

И почему этот нелепый срок 90 дней? Что, через 3 месяца всякие расследования прекратятся?

onlinenameperson

Давайте устроим Китаю протест и 3 месяца не будем покупать ничего китайского! Ну и что произойдет? Не догадываетесь?

Summer.Solstice

Будет интересно посмотреть, как поведет себя этот маленький китайский сукин сын Байден!

CATHERINE394

Ну что же, любуйтесь на демократов! Вы же за них голосовали! У них такие замечательные планы!

arb330, Pleasantville

Бойкотируйте коммунистический Китай! Покупайте только американское… Если сможете!

Frank Haydn

Си Цзиньпин прямо дрожит от страха, что его предадут суду за преступления против человечества. Ха-ха!

Nigel Kean

Успокойтесь, Байден не посмеет рискнуть инвестициями Хантера в Китае!

Rose Nieland

И слушать этого Сай-дена (Xiden, от фамилий Xi и Biden) нечего! Он лежит в постели с Китаем, ему на американцев наплевать. Главное, чтобы не трогали его 10%!

Как мы видим, самолет становится важным элементом репрессивной политики тоталитарных режимов на постсоветском пространстве. Правда, 31 мая в Санкт-Петербурге истребитель в воздух не поднимали, как это недавно случилось в Беларуси. Но и тут без киношного флера не обошлось.

Бывший директор «Открытой России» Андрей Пивоваров собирался лететь в отпуск в Варшаву. Он прошел пограничный и таможенный контроль, благополучно погрузился в самолет, а снят с борта был, только когда лайнер уже практически вырулил на взлетную полосу. Интересно, с чем связана такая замысловатая технология задержания? Мне кажется, она придумана исключительно для того, чтобы подчеркнуть весь драматизм борьбы родных правоохранительных органов с различными враждебными элементами. Дескать, враг уже почти ускользнул к своим зарубежным хозяевам, но в последний момент перед отчаянным броском через границу был схвачен и обезврежен!

Из Пулково Пивоварова привезли в один из отделов питерского СК, потом провели у него обыск по месту прописки, и только под утро сегодняшнего дня стало известно, что ему инкриминируют. Оказывается, уголовное дело против Андрея завели в Краснодаре пару дней назад. Обвиняется он, как нетрудно догадаться, в «сотрудничестве с нежелательной организацией». Но основания, по которым его собираются привлекать к уголовной ответственности на юге России, выглядят даже по нынешним безумным временам обескураживающе абсурдными. Оказывается, 12 августа 2020 года Пивоваров написал пост в социальной сети, который, по мнению следствия, доказывает его причастность к «нежелательной организации». И написал, и разместил в своем аккаунте он этот преступный пост, находясь в тот момент в славном городе Краснодаре. И теперь Андрея в ближайшее время этапируют в Краснодар, где его ждет предъявление обвинения и суд, на котором ему будет определена мера пресечения. Некоторая пикантность ситуация заключается в том, что «Открытая Россия» уже закрыта, но и в открытом виде она не была признана ни «иноагентом», ни «нежелательной организацией». Впрочем, кого нынче волнуют все эти юридические тонкости?

А буквально сегодня утром стало известно об обысках, которые проходят на даче под Коломной Дмитрия Гудкова и в московских квартирах его ближайших сподвижников, Александра Соловьева и Виталия Венедиктова. Кроме того, силовики пришли с обыском в офис отца Дмитрия, также бывшего депутата Госдумы, Геннадия Гудкова, в котором сам Геннадий Владимирович в последний раз был восемь лет назад. Он уже некоторое время проживает за границей.

В рамках какого уголовного дела проходят все эти следственные мероприятия, пока неизвестно. Не ясен и процессуальный статус Дмитрия Гудкова, в понедельник утром связи с ним не было.

Сегодня многие комментаторы связывают бесконечные репрессии последнего времени с предстоящими осенью выборами в Госдуму. Мне думается, никакой прямой связи тут нет, как, собственно говоря, нет и самих выборов. Этот формат властью полностью зачищен, и любой сколько-нибудь неугодный кандидат может быть снят с пробега на любом этапе, как до начала избирательной кампании, так и в ходе ее проведения.

Ужесточение репрессий против оппозиции обусловлено общим трендом власти на подавление всякого инакомыслия, не говоря уже об инакодействии. Опасаясь новой волны народных протестов, которые могут выплеснуться на площади и улицы российских городов, власть загодя пытается их обезглавить, убрать со сцены потенциальных лидеров и вождей. Но это пустое занятие. Улица неминуемо выдвинет новых вожаков, которые, как учит нас история, обычно оказываются гораздо радикальнее и бескомпромисснее прежних.

Фото: 1. Коллаж ЕЖ/Pixabay.com,
2. Twitter/Андрей Пивоваров @brewerov

Судя по всему, Владимир Путин близок к тому, чтобы одержать важную дипломатическую победу. После консультаций секретаря российского Совбеза Николая Патрушева и Джейка Салливана, помощника американского президента по нацбезопасности, было объявлено, что Путин и Байден встретятся 16 июня в Женеве. В печати тут же появились сообщения, что в результате этой встречи возможны позитивные подвижки на двух направлениях. Президенты могут договориться о начале широкомасштабных переговоров по тому, что в последние годы стали именовать «стратегической стабильностью». Речь идет о постоянном или регулярном обсуждении перспектив контроля над ядерным и неядерным стратегическим оружием или даже возможности его сокращения. Кроме того, возможно и некоторое улучшение деятельности посольств, которая в результате дипломатических войн, идущих последние лет пять-семь, оказалась практически заблокированной. Если так, то Кремль существенно приблизится к реализации своего идеала – к переходу от Советского Союза к России статуса сверхдержавы не только по форме, но и по существу. То есть Россия не только будет способна уничтожить планету (эта способность была и в 1990-е), но и США – самая могущественная страна в мире – в данной ситуации эту способность признают. И, главное, будут строить свое политику исходя из этого признания. Вот Байден, который не отрицает, что Путин – убийца, в то же время инициирует личную встречу с российским президентом. Более того, на предстоящей встрече, так или иначе, будут обсуждаться и взаимные ограничения, которые не позволят в условиях конфронтации спалить планету, и то, как создать дипломатам условия, чтобы такие переговоры вести. То есть, если называть вещи своими именами, Москва и Вашингтон возвращаются к модели 70–80-х годов прошлого века, когда переговоры по ядерным и космическим вооружениям были основой советско-американских взаимоотношений. Кремль не зря добивался таких переговоров. Они существенно приподнимают статус России (Китай, он хоть и экономический гигант и главный соперник Америки, а все же так гарантированно сжечь планету, как это может Россия, не в состоянии).

К этому успеху российский лидер шел очень последовательно, внушая американским «контрпартнерам», что он, обладатель ядерной кнопки, контролирующий около 45 процентов всего ядерного оружия, малость, как бы сказать помягче, не в себе. Достаточно вспомнить его рассуждения о том, что россияне в результате ядерной войны попадут в рай, а их враги будут гореть в аду. И вот теперь, когда триумф столь близок, у Владимира Путина неожиданно появился конкурент. Который ядерным оружием вроде бы не располагает, а ведет себя точь-в-точь как хозяин Кремля. Речь, разумеется, об Александре Григорьевиче Лукашенко. Совершив акт воздушного пиратства, глава Белоруссии не заботится даже о минимальном правдоподобии выдвигаемых им версий инцидента. Чего стоит заявление о том, что аэропорты соседних государств отказались принимать «самолет с бомбой», что было практически мгновенно опровергнуто.

Впрочем, в его задорной речи любопытно другое. А именно – угроза причинить враждебным Белоруссии государствам ни много ни мало, а «неприемлемый ущерб»: «На любые санкции, нападки и провокации мы будем реагировать жестко. Не потому, что мы хотим устроить драку в центре континента. Мы этого не хотим, мы этого наелись. А потому что вы там, на Западе, не оставляете нам другого выбора». При этом диктатор настаивает, что, даже воюя в одиночестве, без поддержки России, Белоруссия сможет причинить потенциальному противнику этот самый неприемлемый ущерб: «Это записано в военных документах. Поэтому прежде чем бряцать оружием у наших границ, надо подумать… Мы небольшая страна, но мы ответим адекватно. В мире есть подобные примеры. А прежде, чем делать резкие необдуманные движения, вспомните, что Беларусь — это центр Европы. И если здесь что-то вспыхнет, это очередная мировая война».

Здесь следует пояснить, что термин «неприемлемый ущерб» пришел в политический лексикон из теории ядерного (еще раз, ядерного!) сдерживания. Он обозначает ущерб, который может быть причинен агрессору в ответном ударе его жертвой. Зная о размерах такого ущерба, потенциальный агрессор воздерживается от нападения. В настоящее время российские теоретики рассуждают о возможности «неядерного сдерживания», то есть способности причинить неприемлемый ущерб, ужасные разрушения и человеческие жертвы неядерным оружием. Речь прежде всего об оружии, чья мощь сопоставима с ядерной. Ничего о том, что Белоруссия обладает таким оружием, неизвестно. Подозреваю, что оно существует исключительно в страшилках Александра Григорьевича.

Но если никакого ужасного оружия у него нет, получается, что он пародирует Владимира Путина, который ядерным оружием располагает и всю свою политику в отношении Запада свел к периодическим напоминаниям о своей способности неприемлемый ущерб нанести. Благодаря этим напоминаниям он и заставил Джо Байдена с собой встречаться. Теперь же, как ни крути, лукашенковские эскапады снижают серьезность путинских угроз. Ведь получается, что для человечества смертельно опасна не только ситуация, когда будет задета гордость Путина. Оказывается, теперь не только Путину, но и Лукашенко надо позволить творить, что тому заблагорассудится. Батька ведет себя, как придворный карлик, передразнивающий гнев короля. Мания величия – это профессиональная болезнь шутов. От которой лечат публичной поркой. Что, очевидно, и должно случиться во время предстоящей встречи с Путиным. Если этого не произойдет, значит, что у белорусского диктатора действительно есть возможности влиять на политику России, которая считает себя сверхдержавой…

Фото: mid.ru/flickr.com/by Creative Commons Attribution 4.0 International

В фильме «Слава» актриса Ирен Кара исполняет песню, в которой есть слова «Я буду жить вечно». Конечно, Кара поет о долгожитии после смерти, которое дает слава. Но и буквальное понимание этого самонадеянного заявления находит отклик в некоторых уголках нашей планеты. Особенно этим отличается сфера технологий. В Кремниевой долине бессмертие иногда возводится в ранг овеществленной цели. Многие известные люди из технологических гигантов вкладывают средства в проекты, занимающиеся решением проблемы смерти, как будто это просто обновление операционной системы на смартфоне.

Но что если проблему смерти просто невозможно решить, а у долголетия всегда будет потолок, какие бы усилия мы ни предпринимали? Ученые сейчас ищут ответ на вопрос о том, сколько мы можем прожить, если по счастливой случайности либо в силу своих генетических особенностей не умрем от рака, сердечно-сосудистых заболеваний и не попадем под автобус. Они говорят, что если не принимать во внимание то, что обычно нас убивает, способность нашего организма восстанавливать равновесие своих многочисленных структурных и метаболических систем после тех или иных нарушений со временем все равно снижается. И даже если в нашей жизни мало стрессов, такое постепенное угасание все равно устанавливает предельное долголетие человека, составляющее от 120 до 150 лет. В конце, если жизнь у нас не отнимут обычные опасности и факторы риска, это сделает утрата способности к восстановлению жизненных функций. К такому выводу пришли ученые, опубликовавшие свою работу 25 мая в научном журнале Nature Communications.

«Они задают вопрос о том, сколько лет максимально может прожить сложная человеческая система, если все остальное будет хорошо, а жить эта система будет в свободной от стрессов среде», — говорит не принимавшая участия в этом исследовании Хезер Уитсон (Heather Whitson), которая работает директором Центра изучения старения и развития человека при Университете Дьюка. Результаты работы этого коллектива указывают на наличие «темпов старения», которые накладывают ограничения на продолжительность жизни, объясняет она.

В рамках исследования Тимоти Пырков (Timothy Pyrkov) из сингапурской компании Gero вместе с коллегами проанализировал эти «темпы старения» в трех крупных когортах людей из США, Британии и России. Чтобы оценить отклонения от стабильного состояния здоровья, они провели анализ изменений количества эритроцитов и посчитали количество шагов, которые ежедневно делали их подопечные, поделив их на возрастные группы.

И по количеству красных кровяных телец, и по количеству шагов закономерности оказались одинаковыми. По мере старения человека некоторые факторы, не относящиеся к болезням, способствовали предсказуемому и постепенному снижению способности организма восстанавливать клетки крови и возвращаться в устойчивое состояние после нарушения. Когда Пырков с коллегами из Москвы и Буффало, штат Нью-Йорк, использовал эти предсказуемые темпы увядания, чтобы определить, когда способность к восстановлению исчезнет полностью, и все закончится смертью, они вышли на показатель 120-150 лет. (В 1997 году в возрасте 122 лет скончалась самая старая жительница нашей планеты француженка Жанна Кальман (Jeanne Calment).)

Ученые также выяснили, что с возрастом усиливается реакция организма на травмы, все больше отдаляясь от устойчивой нормы, и человеку нужно больше времени на восстановление. Уитсон говорит, что такой результат вполне логичен. Здоровый молодой человек демонстрирует быструю физиологическую реакцию, приспосабливается к отклонениям и восстанавливается до cdjtuj личного нормального состояния. Но когда человек стареет, «все немного ослабевает, реакции замедляются, и могут возникать выходы за привычные показатели», скажем, когда из-за болезни возникают серьезные скачки кровяного давления.

Но у измерений кровяного давления и эритроцитов есть известные параметры, считающиеся нормой, отмечает Уитсон. А вот подсчет шагов — здесь многое зависит от человека, и параметры могут сильно разниться. Пырков с коллегами выбрал переменную, которая очень сильно отличается от подсчета кровяных телец, но все равно пришел к выводу о таком же упадке сил со временем. Это говорит о том, что реальные темпы старения определяются более постоянными факторами.

Соавтор исследования Питер Федичев (Peter Fedichev), являющийся физиком и соучредителем Gero, говорит, что хотя большинство биологов считает счет эритроцитов и шагов «очень разными показателями», оба источника рисуют нам «одно и то же будущее». А это говорит о том, что темпы старения являются вполне реальным компонентом.

Авторы указывают на социальные факторы, отражающие их выводы. «Мы обнаружили резкое изменение в возрасте 35-40 лет, что было весьма неожиданно», — говорит Пырков. В качестве примера он приводит то обстоятельство, что зачастую именно в этом возрасте атлет заканчивает свою спортивную карьеру. «Это дает указание на то, что в данном возрасте происходят какие-то физиологические изменения», — отмечает он.

Наверное, желание раскрыть тайны бессмертия существует столько же времени, сколько человек понимает, что умрет. Но долголетие это не то же самое, что долгая и здоровая жизнь, говорит преподаватель эпидемиологии и биостатистики профессор С. Джей Ольшанский (S. Jay Olshansky), работающий в Университете штата Иллинойс в Чикаго и не принимавший участия в исследовании. «Заниматься надо не продлением жизни, а продлением здоровой жизни», — подчеркивает он.

«Значение имеет не только смерть, — говорит Уитсон. — Такие вещи как качество жизни приобретают все большее значение, когда человек этого лишается». По ее словам, смоделированная в исследовании смерть — это затяжная смерть. Вопрос в другом. Можем ли мы продлить человеку жизнь, не продлевая ту ее часть, когда человек дряхлеет и становится немощным?

«Интересно было бы посмотреть окончательный вывод ученых», — говорит Ольшанский. Он характеризует его следующим образом: «Можно догадаться, что лечение болезней не произведет того эффекта, какой мы хотим. Эти фундаментальные биологические процессы старения сохранятся».

Идея замедлить процесс старения привлекает не только представителей Кремниевой долины, которые мечтают загрузить свою память в компьютер, но и ученых, видящих в таком вмешательстве средство для снижения заболеваемости, чтобы в конце жизни человек реже болел, меньше дряхлел и в целом был здоровее. Вопрос в том, поможет ли это приблизиться к верхнему пределу по продолжительности жизни, указанному в Nature Communications. Здесь мы можем только строить предположения. Но некоторые исследования уже начаты. Например, сейчас проводятся испытания препарата от диабета под названием метформин. Их цель — ослабить характерные черты старения.

Выводы Федичева и его команды о предельной продолжительности жизни человека ни в коей мере не лишают их оптимизма. Федичев считает, что это исследование положит начало долгому путешествию в науке. «Измерить что-то — это первый шаг, за которым следует вмешательство», — говорит он. Теперь, когда его коллектив измерил темпы старения, следующим шагом должен стать поиск возможностей для «предотвращения упадка жизненных сил и их восстановления».

24 мая комиссия по вопросам обороны правящей Либерально-демократической партии Японии одобрила предложение «резко» увеличить военный бюджет. Это происходит не впервые – уже девятый год подряд японские власти наращивают расходы на оборону. 2021-й поставит в этой области новый рекорд – $52 млрд. Страна активно разрабатывает и закупает новые категории военной техники, снимает давние ограничения на применение своих вооруженных сил.

Относительное снижение мощи США, особенно по сравнению с быстро усиливающимся Китаем, заставляет Японию саму превращаться в одну из ведущих военных держав в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Что неизбежно вызывает тревогу в России, у которой до сих пор нет мирного договора с Японией, зато есть давний территориальный спор.

Новый потенциал

Япония уже многие десятилетия пользуется репутацией пацифистской страны, которая в вопросах национальной обороны полностью полагается на США. Такое положение дел закреплено двумя важными документами. Во-первых, девятая статья японской Конституции, принятая в 1947 году, недвусмысленно гласит, что «японский народ на вечные времена отказывается от войны как суверенного права нации, а также от угрозы или применения вооруженной силы как средства разрешения международных споров».

Во-вторых, Договор о взаимном сотрудничестве и гарантиях безопасности между США и Японией от 1960 года гарантирует японцам американскую защиту от любого нападения в обмен на размещение американских военных баз. То есть внутри этого союза роль меча играют США, а Япония выступает исключительно щитом. Соответствующим образом развивались и японские вооруженные силы – главный упор делался на оборону, а не на атаку целей за рубежом. 

Однако за последнее десятилетие правительство Японии приняло немало решений, заметно изменивших положение дел в этой области. В первую очередь японцы нарастили свой военный бюджет. Запланированные на 2021 год $52 млрд – это на уровне ведущих европейских держав: Франции, Германии или Британии. По данным SIPRI, в 2020 году Япония вышла на девятое место в мире по размеру военных расходов.

Дополнительные траты идут на развитие военного потенциала Японии в новых областях. Например, в 2018 году Япония сформировала Амфибийную бригаду быстрого развертывания. Это элитное соединение морской пехоты должно восстановить контроль над островами, если они будут захвачены.

Также в 2018 году японское правительство решило преобразовать два эсминца типа «Идзумо» в легкие авианосцы. Авианосцев у Японии не было со времен Второй мировой войны. Токио уже договорился закупить у США 42 истребителя пятого поколения F-35B c укороченным взлетом и вертикальной посадкой, которые предположительно и будут располагаться на этих новых авианосцах.

Японцы разрабатывают и новые типы ракет – например, новые standoff-ракеты, которые запускаются вне зоны поражения ПВО противника. Дальность их действия достигнет 1000 км, что намного больше, чем у уже имеющихся ракет класса «земля-корабль».

Япония модернизирует не только свои вооруженные силы, но и соответствующее законодательство. В 2014 году был снят запрет на экспорт оружия. Десятилетиями крупные предприятия японской оборонки (Mitsubishi Heavy Industries и Kawasaki Heavy Industries) не могли продавать свою продукцию за рубеж. Теперь доходы от экспорта дадут новый импульс повышению конкурентоспособности японского оборонного комплекса.

Другое крупное изменение в законодательстве произошло в 2015 году, когда вооруженные силы Японии получили возможность участвовать в коллективной обороне. До этого страна могла применять силу только в случае прямого нападения на нее. Теперь же японские воинские части могут использоваться и при нападении на союзников.

Угрозы для России?

Масштабы изменений в оборонной политике Японии вполне тянут на тихую революцию. Поэтому неудивительно, что они вызывают беспокойство в Москве.

В январе министр иностранных дел России Сергей Лавров настоятельно попросил Японию не размещать на своей территории новые ракеты средней и малой дальности наземного базирования. Более того, Лавров сказал, что, даже если такие ракеты будут размещены на кораблях, а не на земле, «это суть дела едва ли изменит, потому что базирование в Японском море… будет означать, что эти ракеты смогут доставать значительную часть территории Российской Федерации».

Другие пошли еще дальше. В декабре 2020 года генерал-майор Михаил Макарук, входящий в президиум Общероссийской общественной организации «Офицеры России», заявил: «Сказать, что вооружение Японии не представляет для России угрозы, нельзя. Есть вероятность того, что нашему командованию придется учитывать вероятность нанесения ударов и такими ракетами по важным военным и стратегическим объектам на тихоокеанском-дальневосточном направлении». Он также утверждал, что целью нового японского оружия является захват Южных Курильских островов силой: в руководстве Японии «спят и видят, как бы вернуть Курилы».

Такая реакция объяснима. Однако то, что Токио проводит серьезные изменения в своей оборонной политике, еще не означает, что это автоматически угрожает России.

Во-первых, важно не преувеличивать масштабы военной мощи Японии. Даже рекордные военные бюджеты пока не превышают 1% ВВП страны. Для сравнения: в 2020 году США потратили на оборону 3,7% своего ВВП, а Россия – 4,3%.

Во-вторых, новые военные возможности Японии не направлены против России. Наоборот, в последние годы Токио проявляет немалую сдержанность на российском направлении и зачастую не реагирует даже на откровенные провокации Москвы – например, когда российские стратегические бомбардировщики пролетают недалеко от японских воздушных границ.

С апреля по декабрь 2020 года истребители Сил самообороны Японии были вынуждены 206 раз подниматься в воздух по тревоге из-за приближения российской военной авиации. В большинстве случаев российские военные самолеты меняли курс, но были и нарушения японского воздушного пространства – например, 20 июня 2019 года.

Другой пример японской сдержанности – это события 2016 года. Менее чем за месяц до саммита президента Путина и тогдашнего премьер-министра Абэ Россия объявила, что разместит противокорабельные ракетные комплексы «Бал» и «Бастион» на островах Кунашир и Итуруп (именно на них претендует Япония). А в декабре 2020 года Россия разместила на Итурупе зенитно-ракетный комплекс С-300В4.

Теоретически это могло служить хорошим поводом для усиления вооруженных сил Японии рядом с российскими границами, но этого не произошло. На Хоккайдо – ближайшем к России японском острове – за последние годы не было ни одного крупного развертывания японских сил.

Говорить, что японское правительство планирует захватить Курильские острова силой, несерьезно. Для руководства и общества современной Японии применение военной силы неприемлемо. Для подавляющего большинства японцев сила во внешней политике – вещь немыслимая, если только речь не идет о нападении на саму Японию.

Показательный случай произошел в мае 2019 года с депутатом нижней палаты японского парламента Ходакой Маруямой. Выпивши, он на встрече с группой бывших жителей Курильских островов поинтересовался, не хотят ли они отвоевать эти территории у России. После этого разразился большой скандал. Его партия «Ниппон Ишин-но Кай» быстро исключила Маруяму, а руководство партии посетило российское посольство в Токио, чтобы извиниться.

За всю историю японских Сил самообороны, созданных в 1954 году, ни один солдат не погиб в бою и никого не убил. Сейчас практически все общество Японии не знает военных потерь, и гибель даже одного японского солдата стала бы травмирующим событием для всей страны.

В военной сфере японское правительство всегда действует крайне осторожно, избегая любых рисков при развертывании Сил самообороны. Когда в феврале 2020 года недалеко от Ормузского пролива атаковали японский и другие танкеры, Токио отправил туда эсминец «Таканами» для защиты международных морских путей. Однако, в отличие от стран НАТО, японское правительство приказало своему эсминцу не заходить в пролив, поскольку сочло это слишком опасным.

Растущий Китай

На самом деле в последние десять лет Япония активно передислоцирует свои вооруженные силы подальше от российской границы – с севера на юго-запад. Например, местом базирования новой Амфибийной бригады стал Сасебо (юго-западный остров Кюсю), что аж в 1700 километрах от спорных Южных Курильских островов.

Выбор направления понятен – речь идет о потенциальной угрозе со стороны Китая. По данным CSIS, военный бюджет КНР увеличился с $76,53 млрд в 2010 году до $209,16 млрд в 2021-м. Китай стал вести себя гораздо более напористо в споре вокруг островов Сенкаку (по-китайски Дяоюйдао) – Пекин претендует на подконтрольные Токио острова с 1970-х годов.

В этом году китайские корабли несколько раз заходили в территориальные воды Японии вокруг этих островов. А в феврале 2021-го руководство КНР приняло закон, который дает китайской береговой охране дополнительные права на использование оружия против иностранных судов.

Другими словами, если и существует угроза, против которой направлена японская тихая революция в военной сфере, то исходит она не с российской, а с китайской стороны.

Военная модернизация последних лет в Японии также связана с относительным ослаблением военного присутствия США в регионе. В прошлом не было сомнений в том, что Вашингтон способен защитить Японию от любых угроз. Однако теперь, когда Китай бросает вызов военному господству США в регионе, Токио понимает, что не может полагаться исключительно на Вашингтон.

Такие опасения давно витали в воздухе, но проявились особенно четко при президенте Дональде Трампе с его политикой «America First». Это не означает, что японо-американскому союзу что-то угрожает – совсем нет. Скорее Япония впервые за долгие годы чувствует необходимость стать более самостоятельной в оборонной политике.

Военные реформы в Японии, несмотря на свою масштабность, не означают, что у Токио появились какие-то новые амбиции в регионе. Японское правительство впервые в современной истории решилось нарастить мощь Сил самообороны, когда почувствовало угрозу со стороны Китая и меньшую вовлеченность в свои проблемы со стороны США.

Конечно, Россия не может игнорировать бурное развитие вооруженных сил своих соседей. Однако в случае с Японией эти изменения не направлены против российских интересов в регионе. Японское общество и руководство настроены резко против военного решения конфликтов с соседями и не собираются избавляться от девятой статьи Конституции.

Статья опубликована в рамках проекта «Диалог Россия – США: смена поколений». Взгляды, изложенные в статье, отражают личное мнение автора

 

Политолог Тибо Мюзерг, директор европейской программы американского аналитического центра Международного республиканского института (IRI). Его последняя работа «Европа, поле битвы. От невозможной войны к невозможному миру» выйдет 4 июня.

— Когда вас читаешь, понимаешь, что все идет к тому, что Европе не избежать войны в ближайшем будущем…

— Речь не идет о неизбежности, и мы не должны впадать в чрезмерный пессимизм. Я пытаюсь сказать, что есть реальные риски. Реальность, которую мы скрывали в течение последних нескольких лет, заключается в том, что мир снова стал опасным и что многополярность, на которую надеются, не обязательно означает безмятежный мир. Наоборот! Мы расплачиваемся за противоречия, которые открыто игнорировали последние двадцать лет. Мы входим в опасную зону, но это не значит, что война неизбежна. Риск существовал всегда, только мы этого не осознавали. Теперь вопрос в том, как ограничить этот риск.

— Какие из проблем, на которые вы указываете, наиболее опасны?

— Мы не можем знать наверняка. Если вы спросите правых, испанца или итальянца, они скажут вам, что это иммиграция, что подразумевает ислам или меньшинства. Для других, таких как литовцы или латыши, это будет Россия, которая явно приступила к ревизионистской политике своих границ. У нас такая география, которая окружает нас потенциальными угрозами. Если мы хотим, чтобы нас оставили в покое, мы должны создать защиту на всех уровнях. У нас также есть проблема в наших островных обществах, которую необходимо восстановить целостность. Мы должны найти правильное сочетание национальной идентичности и европейской идентичности. Нужно приложить усилия и создать антитела, чтобы иметь возможность бороться со всеми этими угрозами. Латинская пословица «Хочешь мира — готовься к войне» актуальна и сегодня. Мы забыли об этом.

— Какие формы могут принимать эти угрозы?

— Возможность межгосударственной войны реальна, как мы видели прошлым летом в восточном Средиземноморье между Грецией и Францией, с одной стороны, и Турцией, с другой. Тем не менее, наиболее вероятный сценарий для Европы — это вмешательство местных игроков в ложную или нстоящую гражданскую войну. Сегодня можно вести войну с меньшими затратами, как например на Украине, где Россия навязывает войну «низкой интенсивности», не используя танки и истребители.

— Где может начаться следующая война?

— Скорее всего на Балканах, где лидеры снова начинают играть с огнем, занимаясь перекраиванием границ. Франция тоже не застрахована. Внутри Франции царит такая напряженность, что можно увидеть вооруженных людей, готовых к бою. Не только в пригородах, но и среди отставных или действующих военнослужащих, как мы недавно видели из их открытых писем, опубликованных в газете Valeurs Actuelles. Атмосфера сейчас такова, что легко может перерасти в скрытую гражданскую войну.

— Что же делать?

— Если ничего не делать сегодня, мы определенно придем к войне. Если мы ничего не будем делать во Франции и в Европе, у нас будет склеротическое общество, которое постоянно будет унижаться другими державами, как мы видели в случае с Белоруссией, посадившей европейский самолет. И, в конце концов, война нам будет гарантирована. Единственное решение — реформа для восстановления сплоченности общества, даже если, как сказал Токвиль, «самый опасный момент для плохого правительства наступает тогда, когда оно начинает реформироваться». Даже если нужно выбирать, можно рискнуть и пойти на реформу, осознавая все риски. Атлантический альянс также должен быть реформирован. Потому что в Европе не может быть прочного мира без участия американцев. Наконец, необходимо сделать европейский федеральный скачок. Под этим я имею в виду не централизованную власть в Брюсселе, а федерацию суверенных государств.

— На примере какой модели?

— Есть Швейцария, Соединенные Штаты или Австро-Венгрия с реформированной моделью, которую представляли венские элиты в 1900-1910 годах, прежде чем она была сведена на нет в результате убийства в Сараево. Очень хорошо продуманный план федерализации империи не ставил под сомнение клан Габсбургов. Он даже делал неприкосновенными государственные территории. Мы также можем извлечь уроки из того, что происходит в Индии.

— Вы вызовете гнев суверенистов!

— Когда я слышу, как Марин Ле Пен говорит, что она хочет иметь хорошие отношения с Россией, все время пытающейся разрушить Европейский Союз, я действительно не знаю, на чьей стороне суверенисты. Потому что Франция и другие европейские страны могут быть по-настоящему суверенными только в том случае, если они объединятся, чтобы вместе существовать в жестоком мире континентальных государств, таких как США, Китай и Индия. Чтобы выжить в этой среде, нам нужна Европа. Продажа суверенитета своей страны тому, кто предложит самую высокую цену, как венгерский Виктор Орбан, продвигает интересы Китая — не лучший пример.

— То же самое происходит с перевооружением по просьбе США?

— Это повторяющиеся дебаты. У нас есть реальное окно для создания европейской армии, зная, что внутри НАТО существует реальная синергия. Время опасно, когда в нем полно возможностей. Однако мы живем в опасное время, когда все может измениться.

— Кто должен подать инициативу?

— Реальность сейчас и на протяжении многих лет такова, что в Европе есть бесспорный лидер. Это Германия. Франция стоит на втором месте. Она может подтолкнуть, но надо убедить Германию в рамках реального сотрудничества, как это делалось в послевоенный период. Когда Париж пытается действовать в одиночку, каждый раз это заканчивается тем, что интересы Германии берут верх. С другой стороны, когда Франция вступает в союз с такими странами, как Италия, чтобы оказать давление на Германию, последняя уступает, как это было видно с «фондом восстановления». Париж должен играть ключевую роль между южной и северной Европой.

— Что делать с Великобританией после Брексита?

— Было бы ужасной ошибкой не оставить британцев в архитектуре безопасности Европейского Союза. Без Великобритании мы столкнемся с угрозой на нашем северо-западном фланге, когда нам уже угрожают на юге, востоке и юго-востоке. Поэтому мы должны найти новые возможности для сотрудничества. И, несмотря на напряженность, как на Нормандских островах, в Северной Ирландии и Шотландии, англичане постоянно об этом просят. Только нам предстоит большая дипломатическая работа. Потому что, если Великобритания покажет темпы роста намного выше, чем ЕС, она посчитает, что ее стратегия была правильной, и у нее может возникнуть соблазн сыграть в долгосрочной перспективе на разделение европейцев. И если он станет недружелюбным, ему нужно будет ответить.

— В целом, какую позицию нужно занять в отношении к соседям Евросоюза?

— Нам не обязательно быть ангелочком. Мы привыкли видеть в наших соседях абсолютных врагов или объективных союзников. Однако это не так. Они и партнеры, и соперники. Поэтому мы должны действовать с учетом настроений. Владимир Путин явно находится на пути конфронтации с ЕС. Мы должны уметь снять перчатку и встать на путь конфронтации с ним. В последние годы мы убедились, что диалог с Россией без требования компенсации был неэффективным. Франция и Европа ничего не получили взамен, и Путин легко вздохнул. Необходимо найти баланс между коммерческими интересами и обеспечением интересов Европы. Чтобы гарантировать, что европейский авиалайнер не будет принудительно посажен, нам нужно усовершенствовать разведку и вводить реальные санкции. Когда мы сталкиваемся с актами немирного характера — потому что они не являются актами войны, — мы должны отвечать на них актами немирного характера. Должна быть симметрия. Однако Европа слишком долго отвечала полным бездействием.

— Когда я спрашивала об ущербе для Лукашенко, я имела в виду именно его и его режим. Те санкции, которые уже действуют, разве наказывают диктатора, а не обычных белорусов? Они ведь теперь совсем не смогут оттуда выбраться? Кого в итоге европейцы наказали?

— Наказали, безусловно, белорусов, и очень серьезно. Но если говорить о санкциях, то мы вынуждены быть циничны: санкции и созданы для того, чтобы в подсанкционной стране возбудить какое-то движение, чтобы народ стал оказывать давление на власть, подтолкнул ее к изменениям.

— Применительно к России я бы это еще могла понять. Но белорусов-то за что? Разве они недостаточно «толкали» свою власть? Они и так, бедные, не знают, что со своим Лукашенко делать.

— Это, кстати, хороший вопрос, до сих пор я его ни от кого не слышал. Наоборот, и на Западе, и в российской либеральной среде говорят: пусть там все будет хуже и хуже. Я тоже не понимаю, почему хуже и хуже должно быть белорусам, если в стране существует только один сумасшедший. Я не осуждаю никого в белорусской оппозиции, боже упаси. Это действительно героические люди, которые находятся в опасном положении. Но большой вопрос, стоит ли представителям той или иной страны вызывать санкционный огонь на себя. А белорусская оппозиция это делает очень активно, и уже обсуждаются новые волны санкций. Я подозреваю, что будет нанесен удар по госпредприятиям, Запад может перестать покупать их продукцию. Американские санкции против «Нафтана» уже вводились, в результате на предприятии упала переработка российской нефти. Думаю, сейчас могут быть введены санкции против Мозырского НПЗ, против «Беларуськалия» и так далее.

— И какой от этого будет эффект?

— Разный. Больше 50% нефтепереработки, например, уходит на экспорт в Европу. Но наверняка они будут гнать нефтепродукты обратно в Россию, а потом продавать уже от лица российских компаний.

— «Беларуськалий» — любимая игрушка Лукашенко. Могут ли его задеть всерьез санкции против этого предприятия?

— Это очень странная игрушка. Лукашенко рассказывает о ней разные сказки, якобы она стоит 30 миллиардов долларов. Хотя «Уралкалий», вполне прибыльная компания, стоит порядка двух миллиардов, выпуская продукции гораздо больше. Но «Беларуськалий» давно ушел с европейского рынка, главные покупатели у него — Индия, Бразилия и Китай. Так что ничего катастрофического не случится, если Европа закроется для белорусских удобрений.

— Может ли Россия как-то использовать ситуацию в своих отношениях с Западом?

— Я думаю, что сейчас начнется изнуряющая санкционная война. Беларусь, я бы сказал, в этой ситуации оказалась очень к месту. Посмотрите на последние решения саммита Евросоюза. Как говорили его участники еще задолго до встречи, они собирались изо всех сил прополоскать Россию, понять, как можно ее посильнее прижучить, как строить с нею отношения. В результате Россия просто стремительно исчезла из повестки, и все сосредоточились на Беларуси. Думаю, она стала просто потрясающим громоотводом. На ближайшее время это будет тема № 1. Причем это такая страна, что… Знаете, это как ставить опыты на лягушках. Значение Беларуси для европейской экономики близко к нулю, поэтому отрабатывать на ней какие-то санкции «массового поражения» можно без проблем.

— То есть опять это будет бить по белорусам. Их бил Лукашенко — а теперь, получается, «побьют» его противники.

— При этом самому Лукашенко и его прихвостням, которые за границей-то не были минимум лет десять, от этого ни холодно, ни жарко. Они будут и дальше испытывать терпение белорусов. И понятно, как они на все эти санкции ответят. На днях у них уже запретили трансляцию митингов, любую информацию о протестах, любую помощь людям с выплатой штрафов и так далее. В общем, продолжится подогревание запаянной консервной банки, а это всегда кончается плохо.

— «Банка» и так рванула в прошлом году.

— Но ее немного припаяли. Я был в Беларуси дважды весной и могу сказать, что там уже не ощущается ничего кризисного. Если бы Лукашенко сам не поднимал градус, то протестное настроение на какое-то время успокоилось бы. Ему лучше какое-то время посидеть тихо, но у него тормоза не работают. В компаниях люди абсолютно открыто говорят о правительстве в таких формулировках, что даже мне становилось немного не по себе, но при этом ничего не происходит. Это, думаю, последствия как раз того, что люди выговариваются, но на площади пока идти не собираются.

— В какой степени Белоруссия зависит от России, точнее, Лукашенко — от Путина?

— Зависит довольно сильно. Во-первых, он продолжает получать большие объемы денег от переработки российской нефти и реэкспорта нефтепродуктов. По этому году — где-то 19% бюджетных доходов. Это большая сумма. Общий бюджет Беларуси по доходам — приблизительно 9,5 миллиарда долларов, по расходам — где-то около 11 миллиардов. То есть просто закрыть Беларуси поставки российской нефти или заметно поднять — это было бы, наверное, очень радикальным шагом. Хотя Россия прошлой весной уже закрывала поставки, но как закрыла — так потом и открыла.

— Прошлой весной Лукашенко еще мог обратиться к Европе, пытался договориться о нефти с норвежцами. С лета эти пути для него закрыты.

— Он давно договаривался — и всегда безуспешно. С середины 2000-х по Минску ходили сказки, что он чуть ли не у Чавеса хотел закупать нефть, пришел один танкер — на этом все кончилось. Думаю, альтернативы российским поставкам у него никогда особой не было, а сейчас и подавно.

Второй момент связан с торговлей: на Россию приходится 55% импорта в Беларусь и где-то 48% экспорта. Продукция крупных белорусских предприятий, вроде МАЗа, БелАЗа или завода бытовой техники «Атлант», больше чем на 50% идет на экспорт в Россию, и эти предприятия контролируются государством. Закрытие российского рынка или его жесткие ограничения — это серьезный удар по белорусской экономике.

Здесь, правда, есть другая сторона вопроса, которую часто не рассматривают: если Лукашенко соберется идти ва-банк, он, конечно, может и сам объявить, что закрывает торговлю с Россией, выставляет таможню и так далее. Так он разрушит любимую игрушку Путина — Евразийский союз. Мне кажется, что здесь шантаж со стороны Лукашенко может быть успешным. Путин не хочет этой игрушки лишаться, а Белоруссия — важный игрок: в 2020 году чуть более 50% всей торговли в ЕврАзЭС — это была торговля между Россией и Белоруссией.

• Умаров

• 
• В недавнем прошлом у США уже были базы в регионе. Но сейчас многое будет зависеть от того, перевесит ли эта выгода неизбежные потери, которые понесут страны Центральной Азии из-за недовольства Москвы и Пекина

  К 20-й годовщине терактов 11 сентября – то есть к 11 сентября 2021 года – американские войска должны окончательно уйти из Афганистана. Это пообещал президент США Джозеф Байден. При этом Вашингтон не хочет полностью терять контроль над происходящим в регионе и, по информации СМИ, планирует перевести часть военного контингента в соседние с Афганистаном страны. Самым удобным вариантом американское военное командование считает Центральную Азию.

  Исторически такой вариант выглядит довольно естественно – американские военные базировались в регионе с 2001 по 2014 год. Однако с тех пор многое изменилось – прежде всего, резко ухудшились отношения США с двумя главными внешними партнерами Центральной Азии – Россией и Китаем, которые явно будут не рады американскому возвращению в регион.

  Так что Вашингтону предстоит доказать центральноазиатским государствам, что сотрудничество с ним сможет компенсировать неизбежное раздражение двух влиятельных соседей. Сделать это будет непросто, потому что за последнее десятилетие в Центральной Азии окончательно разуверились, что США готовы стать противовесом России и Китаю в регионе.

  В поисках союзников

  Прошли те времена, когда молодые, недавно получившие независимость страны Центральной Азии высоко ценили любое американское внимание, а США активно занимались продвижением принципов демократии и рыночной экономики в регионе. Сейчас одним из немногих вопросов, по которому Вашингтон продолжает сотрудничать с центральноазиатскими государствами, остается Афганистан. 

  Американские войска должны покинуть территорию Афганистана уже в ближайшие месяцы, но Вашингтон намерен и дальше поддерживать афганское правительство в борьбе с талибами. А это вряд ли будет возможно без появления военных баз США в соседних странах.

  Афганистан граничит с шестью государствами – Ираном, Пакистаном, Китаем, Таджикистаном, Узбекистаном и Туркменией. Но ни в одной из этих стран сейчас нет американских баз, да и вообще ни одну из них не назовешь близким союзником США.

  Иран и Китай отпадают сразу. Пакистан теперь слишком зависит от Китая, чтобы решиться на такой шаг. Туркмения вряд ли собирается отказываться от своего изоляционистского курса. Казахстан не подходит не только из-за его удаленности от Афганистана, но и из-за тесных связей с Россией.

  Вариантов остается не так много: Таджикистан и Узбекистан. Утечки в американских СМИ подтверждают, что именно эти две страны Пентагон рассматривает как потенциальных кандидатов на размещение новых баз. Сюда можно добавить еще Киргизию, которая не упоминалась в американских публикациях, но расположена достаточно близко к афганским границам, чтобы считаться потенциальным кандидатом.

  В этих вариантах нет ничего невозможного – в недавнем прошлом у США уже были базы в регионе. Но сейчас многое будет зависеть от двух факторов. Во-первых, от масштабов потенциального военного присутствия американцев. А во-вторых, от того, насколько это будет выгодно принимающим странам с финансовой и политической точки зрения. Точнее, от того, перевесит ли эта выгода неизбежные потери, которые понесут страны из-за недовольства Москвы и Пекина.

  Таджикистан

  Казалось бы, трудно представить себе американских военных в Таджикистане, который входит в Организацию договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и имеет на своей территории российскую военную базу. Однако это не помешало президенту Эмомали Рахмону разрешить Китаю построить на границе с Афганистаном погранпост, а Индии (по слухам) – занять авиабазу Фархор.

  Однако экономика Таджикистана не может существовать без денежных переводов мигрантов из России (22% ВВП в 2020 году, обычно более 30%) и китайских кредитов (52% всех внешних займов, более 20% ВВП). К тому же из всех стран Центральной Азии у Таджикистана самые холодные отношения со Штатами: Рахмон – единственный из лидеров региона, кто никогда не был в США с официальным визитом.

  Некоторый опыт военного сотрудничества с американцами у Таджикистана есть. После терактов 11 сентября самолетам ВВС США было разрешено заправляться на аэродроме Айни под Душанбе, хотя американцы не размещали в стране постоянный контингент. Сегодня таджикские спецслужбисты проходят обучение в Штатах, а пограничники учатся в центрах, построенных на американские средства.

  Весной 2021 года Вашингтон взял курс на сближение с Душанбе по афганскому урегулированию. В марте впервые прошла трехсторонняя онлайн-встреча представителей МИДов Таджикистана, Афганистана и США. Затем госсекретарь Энтони Блинкен провел юбилейную пятую встречу (в этом году онлайн) со своими коллегами из Центральной Азии в формате C5+1, где особое внимание уделил ситуации в Афганистане. А в начале мая в Таджикистане был спецпредставитель США по примирению в Афганистане Залмай Халилзад.

  В Москве интерес американцев к Таджикистану заметили. С тех пор как по периметру российских границ – от Белоруссии до Киргизии – то там, то тут вспыхивают кризисы, а в Белый дом пришла более глобалистская команда Байдена, Москва еще внимательнее относится к западному присутствию на постсоветском пространстве.

  В конце апреля Путин созвонился с Рахмоном и поговорил об «укреплении российско-таджикистанских отношений». Далее состоялось три мероприятия по линии ОДКБ в Душанбе: на одном министр обороны Сергей Шойгу договорился создать объединенную региональную систему ПВО России и Таджикистана; на другом – комитет секретарей совбезов ОДКБ принял проект программы по укреплению участков таджикско-афганской границы; на третьем – Лавров пообещал поскорее восстановить регулярное авиасообщение между Москвой и Душанбе.

  Когда в конце апреля на границе Таджикистана и Киргизии произошел масштабный вооруженный конфликт, Москва не стала спешить давить ни на одну из сторон. Сейчас она поддерживает тесные контакты с лидерами обоих государств, но, судя по всему, намерена использовать случившееся, чтобы укрепить лояльность Душанбе. Это было видно, например, по тому, что Рахмон был единственным иностранным лидером, кого пригласили 9 мая на парад в Москву.

  Да и вообще Путин и Рахмон знакомы не первое десятилетие. Конечно, их отношения не всегда были радужными, но сейчас, когда в Таджикистане готовятся к транзиту власти от отца к сыну, экономика находится в кризисе после пандемии, а будущее Афганистана после ухода США вызывает беспокойство, режим остро нуждается в российской поддержке.

  Киргизия

  Как и Таджикистан, Киргизия сильно зависит от Китая и России. Крупный бизнес в стране связан с КНР, а некоторые политики используют отношения с Китаем в своих корпоративных интересах. Переводы мигрантов из России составляют около трети ВВП, а долг перед Китаем превышает четверть ВВП. Киргизия также входит в ОДКБ и имеет на своей территории российскую военную базу. Вдобавок страна состоит в Евразийском экономическом союзе.

  Киргизия долгое время считалась главным союзником Штатов в регионе и оазисом демократии в Центральной Азии. Американская база продержалась там дольше всего – с 2001 по 2014 год.

  Москва много лет добивалась закрытия этой базы, но Вашингтону удавалось сохранять свое присутствие, несмотря на революции и смены власти. Лишь в 2013 году президент Атамбаев денонсировал соглашение с США об аренде аэропорта Манас.

  С тех пор отношения Киргизии с США развиваются не лучшим образом. В 2015 году Атамбаев разорвал межправительственное соглашение о сотрудничестве с США после того, как Вашингтон наградил киргизского правозащитника Азимжана Аскарова премией защитника прав человека (в 2020 году Аскаров умер в тюрьме). Международная финансовая помощь Киргизии значительно сократилась. При Трампе гражданам Киргизии ограничили въезд в США, но ограничения были сняты сразу после избрания Байдена.

  Выстраивать долгосрочные отношения с Киргизией для США довольно сложно. Разрозненность политических элит и их постоянная внутренняя борьба приводит к непредвиденным последствиям и даже госпереворотам. Размещая базу в стране, Вашингтон хочет быть уверен в безопасности своих военных, а в нынешней нестабильной Киргизии гарантировать это сложно.

  Узбекистан

  По сравнению с соседями Узбекистан, как страна более закрытая и населенная, намного меньше зависит от России и Китая. Он сейчас не входит в ОДКБ (Ташкент выходил оттуда дважды) и не имеет на своей территории иностранных военных баз. С приходом к власти Шавката Мирзиёева отношения с Россией заметно потеплели, но это скорее в рамках общего курса на большую открытость и налаживание внешних связей на самых разных направлениях.

  В Узбекистане тоже уже была военная база американцев. В 2001 году президент Каримов передал американцам в аренду аэродром Карши-Ханабад. Но уже в мае 2005-го узбекские власти потребовали вывести американские войска из-за того, что Вашингтон резко осудил подавление протестов в Андижане, унесшее сотни жизней. Кроме того, с 2013 по 2016 год в Ташкенте располагался офис связи НАТО в Центральной Азии.

  С 2016 года, при президенте Мирзиёеве военные связи Узбекистана с США опять активизировались. В 2018 году он побывал в Вашингтоне, где подписал первый в истории отношений план сотрудничества с США в военной сфере. С тех пор количество совместных узбекско-американских военных учений увеличилось, а узбекские офицеры получили возможность проходить курсы повышения квалификации в США и странах НАТО.

  США также поощряют активную позицию Узбекистана по Афганистану – тема, используя которую Ташкент претендует на лидерство в регионе. В мае 2020 года Вашингтон вместе с Ташкентом и Кабулом провели первый трехсторонний диалог, а в апреле 2021 года госсекретарь Блинкен поблагодарил своего узбекского коллегу Камилова за помощь в экономической интеграции Афганистана с Центральной Азией.

  Узбекистан также инициировал новый формат в афганском урегулировании. В 2018 году в Ташкенте состоялась конференция «Мирный процесс, сотрудничество в сфере безопасности и региональное взаимодействие», в которой поучаствовали представители более 20 стран и организаций. В июле 2021-го Узбекистан готовится повторить подобный формат под другим названием: «Центральная и Южная Азия: региональная взаимосвязанность. Вызовы и возможности».

  Однако в вопросе размещения американских военных Узбекистан неизбежно столкнется с противодействием Москвы и Пекина. И он вряд ли готов платить такую цену. Москва уже активно критикует многие инициативы Ташкента, считая, что они навязаны Штатами. Например, Лавров говорил: «Многочисленные инициативы вокруг афганского урегулирования, вокруг Индо-Тихоокеанского региона предполагают переориентацию Центральной Азии с нынешнего направления на Юг – помогать восстанавливать Афганистан и одновременно ослаблять связи с Российской Федерацией».

  Более того, узбекское общество тоже будет не в восторге от любого иностранного военного присутствия. Слухи о возможном появлении в стране российской базы, вызванные визитом российского министра обороны Шойгу, привели к такому общественному негодованию, что узбекским властям пришлось выступать с официальным опровержением. С американской базой будет еще сложнее – по опросам, политика США в регионе в узбекском обществе менее популярна, чем российская и китайская.

  Из-за либерализации общественной жизни в последние годы Ташкент уже не может, как раньше, просто игнорировать социальное недовольство. Узбекский режим сейчас намного больше зависит от общественного одобрения, чем при Каримове.

  Перспективы

  Даже если в регионе все-таки появится военная база США, реальный баланс сил это не изменит. Интересам, которые сделали бы для Вашингтона необходимой долгосрочную политику в Центральной Азии, неоткуда взяться. У Москвы и Пекина, напротив, нет другого выхода, кроме как плотно следить за региональными процессами – от этого зависит их собственная безопасность.

  Более того, Китай с годами решил пересмотреть свою роль в Центральной Азии – он уже не просто важный экономический партнер, но и задает общерегиональные тренды развития. Раньше КНР не спешила институциализировать отношения с центральноазиатскими государствами, а теперь сама настаивает на этом.

  11 мая в Сиане прошла встреча министров иностранных дел стран Центральной Азии и Китая – это первая очная (и вторая по счету) встреча шести стран в формате С5+1, который появился в 2020 году. Пекин использовал саммит в том числе для того, чтобы вовлечь Центральную Азию в свое противостояние с США. Глава китайского МИДа от лица всех стран обратился к Вашингтону с предупреждением о необходимости «ответственно выводить войска» из Афганистана.

  Такого рода заявлений в будущем будет больше. Если все уже привыкли к тому, что Россия постоянно критикует США за вмешательство во внутренние дела, то теперь подобным будет заниматься и Китай. Например, в конце апреля Пекин впервые обвинил Вашингтон во вмешательстве во внутренние дела Киргизии через финансирование местных НКО и СМИ.

  Китай и Россия опасаются роста активности США в регионе еще и потому, что уверены – американцам нужна база, чтобы сдерживать их. Пекин считает, что Вашингтон собирается дестабилизировать ситуацию в Синьцзяне, а Москва – что США продолжат сеять хаос по периметру российских границ. Россия и Китай продолжат бороться с американским присутствием, причем будут это делать вместе и активнее, чем раньше.

  Ни для одной из трех стран Центральной Азии, где США теоретически могли бы разместить базы, потенциальные выгоды не перевешивают потенциальные риски. Скорее всего, на предложение Вашингтона никто не согласится. Это отражает и снизившуюся роль США в регионе, и обострившееся соперничество между мировыми державами. В итоге Вашингтону, видимо, придется искать другие решения – перевести части военных на Ближний Восток и использовать авианосец для патрулирования.

  Статья опубликована в рамках проекта «Диалог Россия – США: смена поколений». Взгляды, изложенные в статье, отражают личное мнение автора

   

   

Анна Чапман, эта потрясающая рыжеволосая женщина, была спящим агентом и работала в Соединенных Штатах на российского президента Владимира Путина, а затем, вернувшись в Россию, стала моделью и телеведущей.

Не будет преувеличением сказать, что жизнь у нее интересная.

До своего ареста в 2010 году вместе с девятью другими русскими агентами Анна работала в Нью-Йорке в области недвижимости, и тогда американские власти заявили, что раскрыли самую большую сеть иностранной разведки на американской земле после окончания холодной войны.

Действия ФБР против этой шпионской сети получили название «Операция „Истории призраков"» (Operation Ghost Stories).

Чапман четыре года была замужем за британцем по имени Алекс Чапман (Alex Chapman), а познакомилась с ним на вечеринке в Лондоне в 2010 году.

После ареста Анны в Нью-Йорке Алекс нанял скандального журналиста Макса Клиффорда (Max Clifford) и продал её историю прессе.

По словам г-жи Чапман, ее мужа не удивил ее арест, сам он заявил, что ее отец Василий Кущенко, занимающий высокий пост в КГБ, оказал на нее «огромное влияние».

По словам Алекса Чапмана, он впервые встретил своего тестя в 2002 году во время медового месяца, который они проводили в Зимбабве, где отец Анны работал в качестве дипломата.

Вот что сказал г-н Чапман в беседе с корреспондентом газеты «Дэйли телеграф»: «Он никому не доверял. Он спросил меня, почему я выбрал себе русскую невесту. А еще он спросил, какой у меня бизнес в России, и я сказал, что никакого бизнеса там у меня нет».

«Он был напуган. Он не представил меня другим русским, которые появлялись в доме, а еще у него, судя по всему, было больше охраны, чем у других дипломатов».

«Когда я узнал, что Анну арестовали по подозрению в шпионаже, для меня, если честно, это не стало сюрпризом».

Из-за того, что Анна была замужем за британцем, она получила британское гражданство, но была лишена его после ареста.

Анна использовала знаменитую цитату из романа Чарльза Диккенса «Повесть о двух городах» (A Tale of Two Cities) для описания своей непродолжительной жизни в Нью-Йорке: «Это было лучшее из всех времен, это было худшее из всех времен».

Анна была депортирована в Россию в рамках сделки по обмену заключенными с Соединенными Штатами.

В результате своего ареста эта рыжеволосая женщина стала знаменитой, и не в последнюю очередь благодаря весьма привлекательной внешности. Она отошла от шпионских дел и стала моделью и телеведущей.

Фотография Анны в прозрачном белье появилась также на обложке российского издания журнала «Максим» (Maxim), а перед этим она была включена в список 100 самых сексуальных женщин России.

Во время съемки посвященного Анне сюжета ведущий телешоу Джей Лено (Jay Leno) спросил Джо Байдена, который в тот момент занимал пост вице-президента: «А у нас есть такие-же восхитительные шпионки?»

Г-н Байден ответил в шутливом тоне: «Если честно, это была не моя идея — выслать ее из страны».

Кроме того, Анна в качестве модели участвовала в показе одежды во время «Недели моды» (Fashion Week) в Москве, а еще она работает телеведущей на прокремлевском телеканале Рен-ТВ.

Недавно Анна появилась на телеэкране и советовала россиянам сделать себе прививку от коронавируса.

«Эта страшная болезнь унесла миллионы жизней», — сказала она, обращаясь к зрителям. — В некоторых странах Европы уже начинается третья волна коронавируса. А что дальше? Четвертая, пятая волна? У нас с вами есть возможность сделать прививку и победить эту пандемию, а затем вернуться к нормальной жизни — жизни без масок, перчаток и социальной дистанции".