Наталья ШКУРЕНОК


Академию русского балета имени Вагановой продолжает лихорадить. Но у Министерства культуры есть нужное лекарство от лихорадки — время

Почти неделю в Вагановке работает комиссия Министерства культуры, которая проверяет финансово-хозяйственную и педагогическую работу. Преподаватели академии выдвигают своих кандидатов на предстоящие выборы ректора, а из окружения исполняющего обязанности ректора Николая Цискаридзе в СМИ идет информация о многочисленных нарушениях в работе прежнего руководства.



Началу проверки финансово-хозяйственной и учебной работы Академии балета предшествовали некоторые заметные события. За несколько дней до этого большая группа преподавателей Вагановки (более ста человек) направила на имя президента РФ письмо с просьбой пересмотреть решение о назначении Николая Цискаридзе. А накануне появления в стенах академии министерской комиссии во главе с руководителем департамента науки и образования Минкульта Александрой Аракеловой в телевизионной программе «Дежурная часть», выходящей на 5-м канале, с обвинениями в финансовых нарушениях в адрес прежнего руководства Вагановки выступила Светлана Русинова. Светлана Анатольевна много лет работала в Вагановке как штатный преподаватель, года два назад с нее сняли всю педагогическую нагрузку и предложили остаться как преподавателю-почасовику — сейчас она работает с двумя аспирантами. С телеэкрана госпожа Русинова поведала о финансовых безобразиях, творившихся в Вагановке при ректоре Дорофеевой. Видимо, это и позволило пресс-службе Министерства культуры сообщить СМИ, что проверочная комиссия назначена «в связи с появлением многочисленных материалов в СМИ, где говорится о нарушениях в работе академии, Министерством культуры создана комиссия по проверке отдельных вопросов финансово-хозяйственной, научной и учебной деятельности».
Почему госпожа Русинова выступила с таким сообщением именно сейчас, почему молчала раньше? Этого вопроса тележурналисты 5-го канала ей не задали, а с другой прессой она отказывается общаться. Впрочем, некоторые события наводят на догадки: оказывается, за неделю до выступления на телеэкране Светлану Русинову вызвали телеграммой в Москву, в Министерство культуры. По возвращении из Москвы Светлана Анатольевна публично заговорила о финансовых нарушениях.
По немногочисленным пока сведениям о действиях проверочной комиссии Минкульта, чиновники уже обнаружили некоторые зацепки — например, закончившуюся лицензию медицинского кабинета и отсутствие пожарной лестницы на переходе между Академией балета и театральной библиотекой, которая занимает часть этого же здания. Возмутила проверяющих и ситуация с заключением трудовых договоров с преподавателями: по словам Николая Цискаридзе, большинство договоров были заключены всего на годичный срок, а это, по мнению артиста, дает возможность манипулировать сотрудниками.
Как пояснила «Новой» Вера Дорофеева, бывший ректор Вагановки (сейчас она проходит курс лечения в одной из клиник Военно-медицинской академии), лицензия у медиков академии регулярно заканчивается каждые пять лет и ее надо просто продлевать. Споры вокруг установки пожарной лестницы продолжаются уже много лет: оба соседских учреждения — бюджетные, но одно — федеральное, другое — городское, а служебная лестница — общая, и за чей счет устанавливать пожарную — чиновники разных уровней так и не могут договориться. Годичные договоры с многими преподавателями, по мнению Дорофеевой, — вынужденная мера: выдающиеся педагоги среди тех, кто приходит в академию из балета, — явление крайне редкое, а ставить под угрозу образование детей она не имеет права.
Интрига вокруг продления договоров с работающими сейчас проректорами, похоже, разрешилась: неделю назад все проректоры получили на руки подписанные договоры, в которых указан срок продления — до проведения новых выборов ректора. Получила свой договор и Алтынай Асылмуратова, первый проректор и художественный руководитель Вагановки. Как стало известно «Новой», договоры со всеми проректорами Николай Цискаридзе подписал еще в день своего назначения на должность и.о. ректора. Но на руки экземпляры договоров все получили только две недели спустя — вероятно, окончательное утверждение кандидатур и продление договоров происходило в Минкульте.
Завершилась — по крайней мере, на сегодняшний день — и интрига вокруг привлечения к руководству Вагановкой звезд балета разных поколений. Ульяна Лопаткина, прима Мариинки, продолжит свою артистическую карьеру. А Ирина Колпакова, о роли которой в руководстве Вагановки говорил Владимир Мединский, окончательно расставила все точки над «и» в своих коротких интервью разным СМИ: Ирина Александровна отлично отдает себе отчет и в своем почтенном возрасте (80 лет), и в той интриге, которая закручивается вокруг Академии русского балета. Она откровенно рассказала, что согласиться на должность ректора ее давно уже уговаривал… Валерий Гергиев. Оказывается, по словам Ирины Колпаковой, маэстро уже не один год вынашивал идею поставить на эту должность близкого Мариинскому театру человека.
Впрочем, в этом желании Валерия Гергиева есть, пожалуй, и свой резон. Действительно, звезды балета в должностях преподавателей Вагановки в последнее время не наблюдаются. А громкое имя для будущих артистов — как путеводная звезда, как ориентир в карьере. Недаром нынешние воспитанники Вагановки после смены руководства хоть и огорчались слухами об уходе Алтынай Асылмуратовой с должности худрука, все равно радовались назначению Николая Цискаридзе: он — реальная звезда балета, и диплом об окончании Академии балета с его подписью — большая ценность в глазах будущих артистов.
Но отсутствие звезд балета среди преподавателей в российских хореографических школах — явление повсеместное. И это объективная ситуация: для сделавшего себе громкое имя артиста балета открываются широкие карьерные перспективы по всему миру — и как для танцора, и как для преподавателя, и как для балетмейстера. И дело не только в больших окладах и возможностях, но и в том, что во всем цивилизованном мире договор с любым работником — это святое. Любого артиста, танцора или педагога не могут в один момент, без объяснения причин, взять и выкинуть из школы, из профессии. На сторону уволенного плотной защитной стеной встает закон. А Россия — страна неограниченных возможностей для чиновничьего произвола. И ситуация с Вагановкой это доказала еще раз со всей очевидностью.
Фактически единственное, что может вернуть ситуацию в АРБ в русло здравого смысла и закона, — это выборы ректора. Уже известно, что претендентами на эту должность кроме бывшего премьера Большого театра объявили себя Алексей Фомкин, и. о. проректора по учебно-методической работе, и Юрий Фатеев, и. о. заведующего балетной труппой Мариинки. По сведениям «Новой», есть и еще как минимум два кандидата, один из которых — тоже известный в недавнем прошлом артист балета.
Сейчас, как рассказал «Новой» Алексей Фомкин, ученый совет академии прорабатывает положение о выборах ректора. Чтобы они прошли с соблюдением всех законодательных требований, коллектив Вагановки обратился за поддержкой в комиссию по образованию, культуре и науке Законодательного собрания Петербурга: комиссия уже разработала проект документа «Об утверждении порядка и сроков проведения аттестации кандидатов на должность руководителя образовательной организации, подведомственной Министерству культуры Российской Федерации».
Но когда и как пройдут эти выборы — до сих пор непонятно. Как сказал на встрече с прессой 15 ноября Владимир Мединский, выборы точно состоятся лишь в следующем году. Понятно, что пауза делается не случайно, а стратегически продуманно и осторожно. Потому что выборы сегодня — это, скорее всего, провал кандидатуры министерства. К тому же, пока комиссия ведет проверку, ни ученому совету, ни проректорам явно будет не до выборов. После Нового года, каникул, подготовки к выпуску страсти улягутся, к Цискаридзе привыкнут или примкнут те, кто сейчас встретил его в штыки. Так что следующий акт вагановского балета явно будет подготовлен куда тщательнее, чем кавалерийский наскок в конце октября.

NewTimes.ru /newtimes.ru/b/h.gif" target="_blank">http://newtimes.ru/b/h.gif) no-repeat; height: 0.25em; margin: 1.2em 0"> Главе СК Бастрыкину в Сорбонне пришлось отвечать на вопросы о пытках и «Болотном деле» Полный текст

АНТОН ОРЕХЪ



Иду по городу, вижу рекламный плакат, на плакате написано «Лезгинка». Рекламируются концерты в престижном столичном зале.

Открываю сеть – и вижу, что из Кисловодского медицинского колледжа отчислили 18 студентов с Кавказа за исполнение… лезгинки. Вот и поди тут разберись: лезгинка – это такой зажигательный танец, который не стыдно показать на большой столичной сцене всем желающим да еще за деньги, или это такое оскорбительное, экстремистское, хулиганское, безобразное действо, за которое надо немедленно исключать из студентов.

Антон Носик уже поинтересовался по этому поводу, что, мол, было бы, если б эти студенты уже оказались докторами – их уволили бы из больниц? Лишили бы дипломов? И совершенно непонятно, перестанет ли такой уже бывший студент эту лезгинку танцевать в дальнейшем.

Нет, теоретически, все понятно. Ребята шумели в публичном месте, раздражая окружающих. И это действительно нехорошо. И «у нас» так действительно непринято поступать. Но я назову вам сходу немало мест в той же Москве, где «великолепно» собираются, бухают, орут, танцуют и поют представители титульной нации. И надо пятьсот раз позвонить в полицию, чтобы она приехала и угомонила веселящихся. И, конечно, никого из них не отчислят ни из каких колледжей. Просто потому, что лезгинку танцуют «черные». А что бы они ни делали – нас всё раздражает.

Регулярно звучат призывы запретить «это безобразие» с молитвами на тротуарах и трамвайных путях во время Курбан-байрама. Хотя у людей большой праздник, они исповедуют одну из официально признанных «традиционных» религий России. Но нас раздражают этот обряд и эти люди. Они не нравятся нам, даже когда всего лишь идут мимо. А тут, понимаешь, лезгинку еще танцевать вздумали. Не дай бог, барана жарить станут!

Обыватель, конечно, рад, что этих 18 человек отчислили. В душе обыватель хотел бы, чтобы их и всех прочих вообще выслали куда подальше и не впускали назад.

Занятно, к слову, что на Ставрополье ситуацию прокомментировали миролюбиво. Мол, ребята сами по разным причинам подали заявления – ну, так как-то случайно совпало. Учились-учились и вдруг передумали учиться. Видимо, в ходе танца как раз и передумали. Правда, сами незадачливые танцоры теперь говорят, что их заставили написать эти заявления обманом. Порекомендовали, чтоб не накалять страсти, такие заявления подать, и обещали восстановить обратно на учебе через какое-то время. Но теперь их нигде учиться не берут!

И вот скажите мне, дорогие друзья, как вы думаете, где с большей вероятностью через некоторое время окажутся эти парни? Они все-таки добьются продолжения учебы и станут медиками – или плюнут на всё и по примеру многих своих земляков уйдут в горы?

Как для нас лезгинка стала раздражающим действом, так для многих из них она становится способом протеста против неуважения и притеснения. Но протест можно выразить не только в танце. И даже не только в танце с саблями. Сейчас более эффективно другое оружие.

Илья Мильштейн


Методика политических репрессий в современной России проста. Арест, следствие, суд, а там доказывай, что невиновен. Или виновен, но не настолько, чтобы осваивать профессию швеи-мотористки. Картина маслом: натюрморт с клеткой, овчаркой, конвоем, прокурором и судьей, который страшнее их всех вместе взятых, и надо оттуда вырваться – к живым людям, близким и родным. Вырваться нелегко. Ты не выйдешь на волю, если просто скажешь, что песня про Богородицу не содержит состава уголовного преступления. Если будешь утверждать, что побоище на Болотной было спровоцировано властями и ты имел право защищаться. Если сообщишь, что акция в Печорском море носила гуманитарный характер.

Надо защищаться иначе.

Объяснять, подобно Екатерине Самуцевич, что в храме она не пела и даже не успела расчехлить гитару, и тут полезно еще насмерть разругаться с адвокатами. Бежать из страны, как Анастасия Рыбаченко, и при этом сохранять присутствие духа и держаться подальше от местных агентов РПЦ, чтобы не повторить трагическую судьбу Александра Долматова. Просто ждать, пока из далекого Мурманска тебя перевезут в Петербург, постоянно напоминая суду, что ты фотограф, врач, пресс-секретарь, электрик, на крайний случай – эколог...

А там уж как выпадет жребий. То есть как оценят масштабы международного скандала в Кремле и сколько миллионов запросят для пополнения казны в кризисную эпоху. И ежели повезет, как вчера и позавчера, то на этом залоговом аукционе Greenpeace сможет выкупить целую группу политзаключенных.

Другие останутся сидеть. Ну, потому что успели расчехлить гитары. Не догадались перейти границу у реки. Или вот один догадался и даже запросил убежища, но после почему-то вернулся – при обстоятельствах, сильно напоминающих спецоперации КГБ. Да и как это можно: освобождать всех подряд?

Методика политических репрессий в современной России носит точечный характер. Главные узники "ЮКОСа" посажены навечно, как Алексей Пичугин, или очень надолго, как Ходорковский и Лебедев, а Василий Алексанян пусть умрет после пыток дома. И Светлану Бахмину можно выпустить, измотав до предела и ее, и так называемое гражданское общество, которое бесконечно долго будет требовать освобождения матери с ребенком, уже почти не надеясь на благоприятный исход.

Вообще это важно: чтобы они все мучились за других. Даже Ходорковский с Лебедевым на зонах, вспоминая о судьбе Пичугина. Невзлин в своем Израиле, думая о друзьях. Эмигранты и беглецы, содрогаясь при мысли о слепнущем Владимире Акименкове и голодающем Сергее Кривове. Экологи на воле, переживая за тех, кто остался в СИЗО. Пусть мучаются сознанием вины. Вместе с теми, кто не имеет никакого отношения к этим делам, но тоже не обделен совестью.

Отчасти эта система заложничества напоминает брежневскую эпоху, когда в рамках дела №24 о "Хронике текущих событий" следователи предупреждали диссидентов, что за каждый новый номер "Хроники" будут сажать невиновных. Это был такой холодно и точно просчитанный локальный террор. Люди с профессионально атрофированной совестью как бы укоряли правозащитников в том, что именно из-за них страдают невинные, и это действовало некоторое время. Довольно эффективная была практика.

Эпоха Путина, однако, принципиально отличается от брежневской тем, что все суды и гражданские казни совершаются в открытую, порой при большом стечении видеокамер. При этом зрелищность беззакония парадоксальным образом усиливает ощущение бессилия и безнадежности. "А ничего, что у нас тут гестапо?" – интересуется адвокат. "Ничего", – откликается судья, и в коротком этом диалоге, растиражированном в Сети, дышит время. Полнейшая гласность, соединенная с произволом. И бог есть, если верить Гундяеву, и все дозволено.

Формы противостояния этому карнавальному беззаконию еще не выработаны. Оттого столько горечи в репортажах с мест и авторских комментариях. Для радости и вправду поводов мало, но отчаиваться все же не следует. Эпоха глумится над гражданами, но и документируется в таком объеме, о котором в прежние времена оставалось только мечтать. Что ж, мечты сбываются, а делать что должно заповедано было еще в древние века.

Петр Чарторыски-Шилер (Piotr Czartoryski-Sziler)("Nasz Dziennik", Польша)

Nasz Dziennik: Каковы, по вашему мнению, шансы, что Россия даст удовлетворительный ответ на запрос Польши об оказании правовой помощи по делу Августовской облавы (военная операция по поимке партизан Армии Крайовой, проведенная советскими подразделениями летом 1945 года в восточных регионах Польши, — прим.пер.)? Подать такой запрос собирается отдел Института национальной памяти (IPN) в Белостоке.

Мечислав Рыба (Mieczysław Ryba): Я убежден, что без юридической помощи Москвы расследование этого дела закончить невозможно. Однако такое расследование могло бы привести к предъявлению каких-то обвинений конкретным лицам, которые принимали определенные решения. Проблема лежит в плоскости политической воли России. Ее судебная система и прочие государственные структуры зависят от «московского центра», а он придерживается очень четкого и последовательного курса исторической политики.

— Какого?

— У этой исторический политики есть общий знаменатель: это идея, что Красная армия освобождала Европу (в первую очередь Восточную и Центральную) от гитлеровских захватчиков. Это факт, который не подлежит обсуждению, огромная заслуга Москвы. Поскольку современная Россия хочет играть в Европе очень важную роль, история должна создавать абсолютно позитивный имиджевый климат для ведения такого рода политики. Если преступления коммунизма, происходившие внутри страны, и сам коммунизм еще могут подвергаться какому-то осуждению, то действия за ее пределами в отношении другого государства, особенно в контексте Второй мировой войны, не должны вредить российскому имиджу. Здесь появляется информационная блокада, призванная поддерживать реноме освободителя, формированием которого последовательно занимаются россияне. Если «наверху» позиция по этому вопросу не изменится, то на юридическом, судебном или каком-то другом уровне решения в пользу поляков ожидать не стоит.

— Может ли на отказ в оказании правовой помощи повлиять что-то еще кроме имиджевой политики?

— Значение здесь еще может иметь поднимаемая поляками проблема преследования преступников или вопросы компенсаций. Хотя, как видно, мы не находим поддержки даже на европейском уровне: в катынском деле Страсбургский суд нам не помог. Гипотетические компенсации — это тема второстепенная, но тоже существующая. Красная армия и отделы НКВД, которые тоже работали в районе военных действий, по мнению россиян, не совершали преступлений, и уж тем более таких, которые можно отнести к категории преступлений против человечества.

— Это значит, что любое обращение к теме Катыни или «малой Катыни», как часто называют облаву, Россию раздражает?

— Именно так. Тему Катыни они каким-то образом еще могли бы проглотить из-за различных обстоятельств и символических аспектов, о которых говорилось еще при Борисе Ельцине. Между тем раскрытие других преступлений показало бы, что Красная армия вовсе не освобождала, а вводила на занятых территориях, в том числе польских, новую оккупацию, сравнимую по масштабу репрессивных мер с немецкой. Миф об освободительной Красной армии мог бы серьезно пошатнуться, а этого россияне допускать не хотят.

— В ходе расследования дела Августовской облавы появилась тема белорусского города Лида. Может ли нам помочь правовая помощь со стороны Белоруссии?

— Я сомневаюсь, что Белоруссия при нынешней власти займет иную позицию, чем Россия. Самые важные документы на тему облавы следует искать все-таки в Москве, а как я уже говорил, без согласия российских политический властей этого добиться будет сложно.


— Но ведь обнародование списка погибших и места их захоронения можно преподнести как гуманитарный жест в отношении родственников жертв.

— Конечно, но не будем забывать, что раскрытие такого рода материалов открывает путь для следующих шагов Польши. Если россияне знают, где похоронены жертвы, значит, у них есть документы, а если у них есть документы, кто-то может потребовать их обнародовать. А Россия старается этого избежать, поскольку в этих бумагах могут быть еще какие-то существенные для всего следствия факты. Поэтому гуманитарные соображения не играют в российской политике особой роли, в рамках их азиатских политических методов такие критерии несущественны.

— Что нам остается? Мы совершенно бессильны?

— Разумеется, следует оказывать на россиян давление, открыто высказывать свое мнение, чтобы его слышали за границей, заниматься такой поисковой и документальной деятельностью, которая возможна на польской территории. А заодно увековечивать память жертв, потому что это чрезвычайно важно не только для конкретного региона, но и в контексте всей исторической памяти поляков. Если россияне ведут лживую историческую политику, нам следует вести правдивую. Не только в таком смысле, чтобы правда была известна лишь узкому кругу историков, но чтобы это преступление оставалось в народной памяти.

— Благодарю за беседу.

Уорик Макфэдиен (Warwick Mcfadyen)(\"The Sydney Morning Herald\", Австралия)


Простите меня за то, что я вознамерился побродить по коридорам абсурда. Многие называют это Организацией Объединенных Наций.

Казалось бы, ООН должна знать что-то о странах мира, которые она объединяет. Ведь в этом весь смысл ее существования. Может показаться, что она занимается сизифовым трудом, пытаясь создать лучшее место в несовершенном мире. Но ведь это всемирный форум нашей цивилизации.

Однако несколько дней тому назад случилось вот что: Генеральная Ассамблея ООН проголосовала за принятие в состав Совета по правам человека 14 новых членов. Среди них - Китай, Россия и Саудовская Аравия. Позвольте повторить: Китай, Россия и Саудовская Аравия.

Повторять нужно, ибо иногда это единственный способ осознать случившееся. Но порой и это не действует.

В заявлении для СМИ ООН отмечает, что этот совет «отвечает за отстаивание и защиту прав человека во всем мире, а также за решение проблем с нарушениями прав человека и за предоставление рекомендаций по ним».

Если бы удалось увидеть лицо автора этой безудержной фантазии, я уверен, это было бы вполне серьезное лицо, безо всякого намека на иронию.

Джордж Оруэлл как-то написал, что свобода - это «право говорить людям то, что они не хотят слышать». Мне повезло, потому что я живу в стране, где могу напечатать это предложение, могу думать и говорить об этом открыто, не опасаясь, что мне сапогом раздавят пальцы, заткнут рот или бросят за решетку.

Казалось бы, граждане тех стран, которые входят в Совет по правам человека, должны иметь гарантии этих самых прав. Но не стоит фантазировать.

Совет по правам человека был создан в 2006 году с целью замены комиссии ООН по правам человека. В его состав входят 47 членов, выбираемых на срок до трех лет. ООН заявила, что совет заменит «исключительно политизированную комиссию». Это не будет «старым вином в новой бутылке». Боже, что за бред.

В 2006 году New York Times написала в своей редакционной статье о создании совета, что «в идеале» нарушителям Всеобщей декларация прав человека вход туда должен быть заказан.

В таких вопросах «идеалы» в ходу уже долгое время. На этой неделе представитель США в ООН Саманта Пауэр (Samantha Power) выразила в Твиттере надежду на то, что новые члены совета «закроют брешь, существующую между их обязательствами в области прав человека и действительностью, существующей в этих странах».

Пауэр кое-что известно о правах человека, в том числе - в ее собственной стране. Это она написала книгу «A Problem from Hell: America in the Age of Genocide» (Проблема из преисподней. Америка в эпоху геноцида), за которую получила Пулитцеровскую премию.

Давая мне несколько лет тому назад интервью, Пауэр упомянула эту брешь между реальностью и идеализмом. «Я пережила настоящее потрясение, - сказала она, - когда поняла, что все-таки есть ответ на все эти вопросы о том, почему мы делаем так мало: недостаток информации; отсутствие национальных интересов; бюрократия, создаваемая специально под эти цели; отсутствие лидерских качеств у президента; отсутствие внутриполитического давления. … Но за год до публикации я поняла буквально следующее: мы ничего не делаем по поводу геноцида, потому что не хотим ничего делать».

Пауэр также отметила, что бездействие в других странах никогда не приводило к политическим проблемам дома. Каждая страна берет свой дом с собой, когда собирается на переговоры с другими. Кто-то берет больше, а кто-то меньше.

Такие государства, как Китай, Россия и Саудовская Аравия, берут с собой солидный груз отговорок, отрицаний и путаницы, если их национальные интересы опорочены или оказываются под угрозой. Доказательства нарушений и уровень осуждения на весах реальной политики могут то опускаться, то подниматься.

Human Rights Watch в свое время говорила о Китае, что его «главная задача в совете заключается в защите государственного суверенитета от чрезмерного, по его словам, вмешательства в свои внутренние дела, которое проявляется в излишне критических резолюциях».

Директор Human Rights Watch в Женеве Жюли де Риверо (Julie de Rivero) выразила озабоченность в связи с избранием Китая из-за нарушений прав человека в этой стране. Она заявила: «Это довольно отрицательные персонажи в составе совета, так как они отвергают любые инициативы, призывающие их к ответу за совершенные поступки».

Согласно оценкам Human Rights Watch, китайское государство ежегодно казнит до 8000 человек. Там ведется преследование этнических меньшинств, и там есть проблема Тибета.

Саудовскую Аравию и Россию также нельзя назвать сияющими звездами на правозащитном небосклоне. Нарушение первой основополагающих прав человека является позором для всего человечества.

Во второй же, если говорить о кажущихся малозначительными вещах, за решетку бросили женскую поп-группу из трех человек за исполнение песни и танца протеста. Но это указывает на наличие более серьезных репрессий.

Кто-нибудь верит всерьез в то, что нарушители прав человека будут отстаивать неприкосновенность таких прав? Нет, это просто пародия и фарс.

Александра ШЕРОМОВА


Ряду петербургских институтов РАН поступило требование: до середины ноября заполнить форму госзадания, указав наименование работ, их содержание и планируемый результат на 2014, 2015 и 2016 годы — он измеряется статьями в рецензируемых журналах. По телефону предупредили: если результаты окажутся меньше, чем в госзадании, институты могут расформировать.

«Главная мысль закона — передать управление наукой чиновникам. И это губительно, — уверен сопредседатель координационного совета Санкт-Петербургского союза ученых (СПбСУ) Давид Эпштейн. — Наука занимается тем, что только предстоит открыть, поэтому задания формируются условно и контроль должны выполнять профессионалы. Любое бюрократическое учреждение будет действовать ровно наоборот».

Положение оценили не положительно
То, как начало действовать Федеральное агентство научных организаций, ФАНО (остряки иначе как «фановое» его не называют), — также не сюрприз. Проект Положения об агентстве был выставлен на правительственном сайте, и ученые имели удовольствие его изучить. Часть ученых, Клуб «1-е июля» (это академики, заявившие 1 июля об отказе войти в реформированную Академию), отреагировали открытым письмом в адрес председателя правительства РФ, где сообщили, что получили «подтверждение своих самых худших опасений».
Во-первых, ФАНО, согласно положению, должно заняться «повышением эффективности» учреждений РАН. «Следите за руками, — комментируют авторы письма, — в законе были прописаны лишь «функции по управлению имуществом». Во-вторых, агентство утверждает госзадания на проведение фундаментальных научных исследований. Но чем подтверждается компетенция чиновников ФАНО давать эти задания — непонятно. В-третьих: Агентство «производит изъятие излишнего, не используемого или используемого не по назначению имущества». Ученые любопытствуют: «В чью пользу изъятие?» Впрочем (продолжают), ответ «дает следующий пункт, в котором появляется волшебное, ласкающее слух слово «приватизация»». Так и есть: в компетенции ФАНО — вопросы приватизации.
Теоретически в случае «нападения» на какой-нибудь НИИ его директор может занять боевую позицию (благо процедура назначения директора пока еще вполне демократическая — его выбирает научный коллектив). Но что помешает ФАНО поставить во главе строптивого НИИ «своего парня» на долгоиграющую должность «и. о. директора»?
Петербургские ученые по достоинству оценили полномочия агентства: оно должно принимать решения «с учетом рекомендаций РАН». «Академия поставлена в положение наблюдателя и жалкого советчика», — говорит профессор Эпштейн.
В вопросах определения научных направлений, их финансировании и в формулировке госзаданий ФАНО может прислушиваться к РАН — но не обязано.
Да, еще: научные организации собираются разделить на три типа — казенные, бюджетные и автономные. Только первые два типа будут более или менее гарантированно получать бюджетные средства. То есть обещания и указы президента Путина о повышении зарплаты ученым будут выполняться — путем сокращения количества самих ученых. Уповать на гранты? Но, во-первых, и они сокращаются. Во-вторых, бывает, члены комитета по присуждению грантов являются и основными грантополучателями.

Как модернизироваться будем?
Алексей Ельяшевич, член научного совета СПб Союза ученых, считает, что ни одна реформа последнего времени не была успешна, поскольку создавались они не на научной основе, а чиновниками и в интересах чиновников.
«Модернизация — это в числе прочего и создание инновационной промышленности, — говорит Давид Эпштейн. — По объемам промышленного производства мы отстаем от советского периода процентов на тридцать, а по способности создавать инновационные средства производства — в разы. Сырьевой державе наука не нужна. Из России инвестиции бегут по 50–60 млрд долларов в год. Никто не желает вкладывать в страну, где нет науки, где нестабильное, несмотря на вертикаль, руководство».
Возможно, проблемы с модернизацией оттого, что мышление у нас «не модернизированное». Академик Евгений Александров, председатель комиссии по борьбе с лженаукой, выступил недавно с докладом на секции Совбеза РФ: «Лженаука не только ввергла сознание населения в средневековье, но уже отравляет правящие верхи. Известны случаи, когда власти прибегали к услугам ясновидящих для принятия ответственных решений!»
На секции Совбеза тезис о том, что «отечество в опасности», оспаривать не стали. Но, говорят, реагировали очень холодно.

Война и мир
Большинство академического сообщества сейчас сконцентрировалось на двух полярных позициях. Первая — работать с правительством, дабы минимизировать ущерб от принятого закона. Вторая — «Врагу не сдается наш гордый «Варяг»: и нынешние-то хилые уступки были выбиты учеными у властей в жесткой борьбе, стало быть, и продолжать нужно в том же духе.
«Раз уж правительство упрекает РАН в неэффективности, следует потребовать от власти признания преступной ошибки — уничтожения учреждений отраслевой науки», — считает член правления СПб СУ Иосиф Абрамсон.
Фундаментальной науке попросту негде внедрять свои открытия. У профессора личный пример: в свое время американские технологи обзавидовались Всесоюзному научно-исследовательскому и проектному институту цементной промышленности: «У вас есть опытный завод, можно отрабатывать новые технологии!» Сейчас на месте того завода — производство пельменей.
Но ключевая проблема, как считает член Союза ученых Михаил Конашев, в том, что за двадцать лет власть так и не выстроила конструктивный диалог с обществом. Вот недавний пример «из науки». Министр обороны Германии, уличенный в частичном плагиате диссертации, подал в отставку. У нас Общество научных работников уличило в том же 25 депутатов — и ими занялась прокуратура. Не депутатами — учеными. На предмет того, по какому праву они взялись за расследование.
…Что, собственно, делать?
В Санкт-Петербургском союзе ученых создаются рабочие группы, которые будут проводить экспертизы документов, работать с профсоюзами и т. д. В Москве учрежден совет научных сообществ и сформирована комиссия общественного контроля за ходом и результатами реформ в сфере науки. Есть предложение создать общественное движение «В защиту образования и науки», есть предложение создать Союз ученых России.
Но…
«На самом деле нас очень мало, — констатирует председатель правления СПбСУ Андрей Тимковский. — Если только сто тысяч человек по всей стране подписали протест против закона — это микрокапля в море».
Профессор Эпштейн говорит, что ученые привыкли жить по схеме «отработал научный проект, написал статью — и отвяжитесь», но живя так, «мы потеряли примерно 70 % научных работников по сравнению с советским периодом, а по уровню зарплаты профессора скатились до 60–70 % от зарплаты дворника». Жить исключительно наукой, без общественной нагрузки (в нынешней ситуации — борьбы), без координации с коллегами — сейчас непозволительная роскошь.
Петербургские ученые хоть и поминают классика (мол, у нас строгость законов компенсируется их неисполнением), но все же настраиваются быть настороже: закон — рамочный, а не прямого действия, поэтому придется сражаться за каждый пункт в каждом подзаконном акте. А когда эти акты начнут исполняться — правильно, придется «следить за руками».

NewTimes.ru /newtimes.ru/b/h.gif" target="_blank">http://newtimes.ru/b/h.gif) no-repeat; height: 0.25em; margin: 1.2em 0"> Расстрел в прямом эфире 50 лет назад на глазах у всей Америки погиб президент Джон Кеннеди Полный текст

Очень часто в семье стоит острый вопрос какое животное поселить в своем доме?
Как часто нам приходится спасаться от одиночества, грусти, плохого настроения в общении не с людьми, а с животными! Странно? Почему же так происходит? Как правило, людям всегда друг от друга что-нибудь нужно: ты мне — я тебе. Так устроен мир и человек.
А вот кошке и собаке ничего от тебя не нужно,главное чтобы ты был добрый и хороший хозяин
Сегодня много бездомных кошек и собак. С каждым годом их становится все больше и больше. К сожалению, растет безответственность хозяев, а приютов для животных в нашей стране катастрофически мало. Не каждый решится взять котенка или щенка с улицы.
Есть такие добрые люди! Честь им и хвала. Но все мы хотим что то необыкновенное,особенное,хотим выбрать породистого щенка,котенка или птицу,экзотическое животное. Если Вы хотите породистого котенка,тогда Вам сюда подробная информация о породах кошек
Я сам люблю и держу всю жизнь кошек,но на этом сайте меня поразила скрупулёзные советы на все случаи жизни вашего питомца. Например как приучить котенка к лотку,как сделать так чтобы он не портил обои и мебель.Как и чем кормить котенка?Как сделать так чтобы животное было здорово и приносило в семью радость общения. Я сразу скажу, что дело содержания животного хлопотное и повседневное.Это Ваш член семьи и он требует постоянного внимания.Особенно это касается породистых котят,ведь каждая порода имеет свои специфические черты ,в кормлении,обучении и сохранении здоровья.Вот тут советы
вам пригодятся,выходите на сайт и получите все необходимое для правильного содержания животного!
Так какого питомца поселить у себя в доме? Этот вечный вопрос всегда решать Вам
Собаку...они как люди, члены семьи...не дают скучать, помогут похудеть, развеселят если грустно, поддержат если трудно.
Кошку, снимает стрессы и лечит болезни, если - конечно вы её примете хорошо и действительно полюбите!!
Вообщем друзья, выбор за Вами!

Андрей Пионтковский


Узкая группа богатейших чиновников-бизнесменов требует продолжения банкета

Доклад "Большое правительство Владимира Путина и Политбюро 2.0", основанный на результатах экспертного опроса более 60 экспертов, (представителей политической и бизнес элиты страны) – документ огромного политического, психологического и исторического масштаба, похоже совершенно неосознаваемого его авторами.
Мне как-то приходилось сравнивать жанровую специфику докладов ИНСОРа и ЦСР. Cтилистика первых –
почтительнейшая записка в идеологический отдел ЦК КПСС от академической обслуги "О дальнейшем совершенствовании политической системы развитого социализма"
вторых –меморандум аналитической службы КГБ СССР "Грозящая катастрофа и как с ней бороться. Удержит ли КПСС государственную власть?". Сов. секретно. 1 экз. Андропову Юрию Владимировичу (лично в руки).
Доклад Минченко – нечто совершенно иное. Никакого совершенствования и тем более никакой катастрофы. По жанру это, казалось бы, не предназначавшиеся для чужого глаза рабочие заметки и схемы consiglieri мафиозного клана, находящегося на вершине своего могущества и уверенного в своем историческом бессмертии.
Прежде всего деловито определяются стратегические задачи бригады на ближайшее десятилетие (Династический этап):
1. Дальнейшая конвертация власти в собственность (через новый этап приватизации, использование бюджетных средств и преференций со стороны властных структур для развития прибыльных бизнесов, создания новых "рент");
2. Обеспечение передачи обретенной в 1990-2000-х годах собственности по наследству, создание потомственной аристократии;
3. Обеспечение легитимации приобретенной собственности на Западе .
У каждого из преступников, решающих эти три эпохальные задачи, есть, как это и принято в уголовной среде, свое погоняло – Михал Иваныч, Косой, Гангрена, Солдат... Но, как явствует из названия и содержания доклада Минченко, в нем идет речь не просто о преступниках, а о правительстве, о политбюро, о руководителях великого государства.
Немедленно всплывает в памяти чеканная формула советского обвинителя на Нюрнбергском процессе –
ПРЕСТУПНИКИ, ЗАВЛАДЕВШИЕ ЦЕЛЫМ ГОСУДАРСТВОМ И САМОЕ ГОСУДАРСТВО СДЕЛАВШИЕ ОРУДИЕМ СВОИХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
Триада жизненных установок всей поголовно российской правящей верхушки – украсть, передать по наследству, легитимизировать на Западе – разумеется, не открытие Минченко. Об этом писали многие авторы, включая вашего покорного слугу. Напомню, например, статью двенадцатилетней давности "Путинизм как высшая и заключительная стадия бандитского капитализма в России".
Впечатляет другое. Доклад этот вот уже несколько дней широко обсуждается российским политическим классом. Автор дает бесконечные интервью. Заинтересовано выясняются мельчайшие подробности структуры Политбюро и ЦК , персональная ориентация различных кланов, сферы их сотрудничества и соперничества.
Но никто не обсуждает и даже не касается темы триады. Она воспринимается как рутинная данность. Да. Так было в лихие 90-е годы, так было в тучные нулевые, так, разумеется, будет и в династические десятые.
Феномен доклада "Большое правительство Владимира Путина" и его обсуждения рельефно подтверждает все то, что я столько раз говорил о российских "реформаторах", вызывая ярость их пропагандистских холуев.
Узкая группа богатейших чиновников-бизнесменов, которым в течение последних двадцати лет принадлежит реальная политическая и экономическая власть в России, несмотря на крайне плачевные для страны результаты своей деятельности все еще убеждена в своем священном праве и в своей исторической миссии оставаться и впредь несменяемой и неизбираемой кастой и требует продолжения банкета.
Cложившаяся в России модель хозяйствования абсолютно неэффективна и ведет к омертвлению всех социальных тканей и необратимой деградации общества. Нет сегодня у страны более острой и неотложной чисто экономической проблемы, чем избавление ее от захватившей в ней государственную власть воровской мафии. Иначе не выжить.
Захватившие государство воры в законе освобождены от ответственности частного собственника. Их "компании" никогда не разорятся, не обанкротятся,как бы высок ни был уровень личного потребления их владельцев и бенефициаров и как бы низок ни был уровень эффективности их управления.
Номенклатурная пуповина, связывавшая в конце 80-х — начале 90-х новорожденный российский капитализм с властью, не только осталась неперерезанной, но и выросла в огромную ненасытную кишку.
Вина российских реформаторов вовсе не в том, что двадцать лет назад они кому-то не тем и как-то не так раздали собственность. В начальной точке траектории это было почти неизбежно (коммунистическая номенклатура уже сама ее разобрала напрямую или через своих назначенцев) и в конце концов даже не так уж существенно.
Беда в том, что они так и не создали и даже не попытались создать базовые инструменты конкурентной рыночной экономики и прежде всего цивилизованный институт частной собственности, отделенной от административного ресурса власти.
В результате родился мутант континуальной номенклатурной приватизации forever, пожирающий страну и лишающий ее всякой исторической перспективы.
Римские матроны ходили голыми в присутствии своих рабов, потому что они не считали их людьми. Российская элита публично обсуждает доклад Минченко, не испытывая ни малейшего стыда. Без всяких негативных коннотаций относительно его базовой установки. Их не смущает, что они голые. Это их парад победителей. Они увлеченно анализируют сравнительные достоинства голого в перьях Дворковича и голого в перьях Сечина, размышляя, кто из них кого первым нагнет.
Гвозди бы делать из этих людей. Не было б в мире крепче гвоздей. Замечательна фигура автора. С неподдельной и даже несколько трогательной гордостью перечисляет он свои многочисленные заслуги в воспитании современной генерации вождей России:
19 лет на рынке политической аналитики, консультирования и лоббизма; Эксклюзивная аналитика для лиц, принимающих решения;

Автор книги "Как стать и остаться губернатором" (Лучшая работа по теории PR в России).
Подозреваю однако, что самая лучшая работа бесспорно выдающегося автора осталась все-таки закрытой, была исполнена в одном экземпляре, а после прочтения единственным читателем уничтожена – "Как стать и навсегда остаться президентом бандитского государства".
И в своем последнем докладе сверхэффективный наш великосветский Ушинский ненавязчиво предлагает свои лоббистинги и консалтинги по коронованию нового поколения российских воров в законе. Династический этап, понимаешь.
Многоуважаемый Евгений Григорьевич Ясин! Где Вы? В последнее время Вы любите часто повторять, что мы за последние два десятилетия решили историческую задачу, построив рыночную экономику, а теперь вот только остается добавить к ней демократические институты. Вы заблуждаетесь, Евгений Григорьевич. Оглянитесь окрест и душа Ваша уязвлена станет.
Мы, а точнее не мы, а Ваши любимые ученики, построили бандитское государство , а самые талантливые из них органично вошли в головку правящей мафии (см. ниже список Минченко).
Не может быть никаких творческих импульсов в созданной ими не имеющей ничего общего с рыночной мертвой среде, где вся вертикаль от альфа-Цапка всея Руси до участкового полицая набухла воровскими общаками, закупорившими все социальные лифты.
О какой рыночной экономике может идти речь, когда отсутствует ее фундаментальный институт – частная собственность? Ведь все ваши ученики прекрасно знают, и не только как академические исследователи, но и как практикующие собственники, что любая частная собственность в России – от нефтяной компании до продуктового ларька – условна, зависит от лояльности феодальным сюзеренам, даруется и изымается в жестком соответствии с приобретением или потерей условным владельцем административного ресурса.
Такая система может при заоблачных ценах на нефть достаточно долго стагнировать, но никакое содержательное развитие и никакие инновации в ней невозможны в принципе.
И еще одна любимая "реформаторами" фраза в духе Марии-Антуанетты, которая конечно же войдет во все будущие учебники русской истории конца ХХ – начала ХХI века – "У вас ничего не украли. У вас ничего не было".
Она особенно трогательно звучит в контексте бесстрастных откровений доклада "Большое правительство Владимира Путина".
За двадцать лет выросло лишенное будущего поколение детей тех, "у кого ничего не украли". И оно только начинает предъявлять свой счет.
Революция, желательно мирная и ненасильственная, настоятельно необходима не только для установления какого-то подобия социальной ответственности, но просто для выживания государства. Эта мафия неспособна к внутренней эволюции.
Любое постпутинское правительство на своем первом заседании будет решать, что делать с главными государственными преступниками (судебный процесс, воровской пароход, амнистия, иные опции?). Их персональный список благодаря заблаговременным усилиям осведомленного инсайдера г-на Минченко достаточно полон и убедителен. Запомним же эти имена для Истории – 60 воров в законе, они же высшие формальные и неформальные государственные руководители Российской Федерации: Путин, Сечин, Чемезов, Тимченко, Ковальчуки, Собянин, С. Иванов, Володин, Медведев, Бортников, Сердюков, Колокольцев, Бастрыкин, В. Иванов, Золотов, Муров, Патрушев, Полтавченко, Абрамович, Якунин, Миллер, Ротенберг, Греф, Потанин, Дерипаска, Фридман, Усманов, Прохоров, Вексельберг, Алекперов, Мордашов, Евтушенков, Волошин, Чубайс, Нарышкин, Гундяев-Михайлов, Кудрин, Игнатьев, Абызов, Дворкович, Чайка, Дьяченко, Юмашев, Жириновский, Зюганов, Миронов, Школов, Шувалов, Кожин, Громов, Хлопонин, Сурков, Козак, Лавров, Набиуллина, Христенко-Голикова, Песков, Минниханов.
Первая девятка (полные члены Политбюро) как на первомайской демонстрации украшают доклад своими фотопортретами. Представьте себе на секунду эти знакомые до боли светлые лики. Какие ассоциации вызывает у вас этот воображаемый "Ночной дозор"? Да, конечно, – учебная иллюстрация из трактата Ломброзо или групповой "портрет Дориана Грея". Фотогалерея всех 60-ти только усилила бы подобное впечатление.
У каждого из этих падших созданий есть еще шанс обратиться к христианским мученицам сестрам Надежде, Марии и Екатерине с просьбой о помиловании. Деятельным раскаянием и активным сотрудничеством со следствием (адреса легитимизированных зарубежных общаков, явки, номера и пароли счетов) шестидесятники смогли бы облегчить свою участь и длительным созидательным трудом хоть в какой-то степени искупить свою тяжкую вину перед многонациональным народом России.

Борис Джонсон (Boris Johnson)- мэр Лондона.("The Telegraph UK", Великобритания)

Богатые не только создают рабочие места и жертвуют на благотворительность – их еще стоило бы прославлять как налоговых героев

Самое лучшее в работе лондонского мэра – это возможность иметь дело с разными людьми. Я должен защищать каждое обиженное меньшинство в этом городе – хоть бездомных, хоть «ирландских путешешественников», хоть бывших бандитов, хоть бывших парламентариев. После пяти лет этой каторги, я начал неплохо разбираться в том, кто есть кто.

Но есть одно меньшинство, к которому я по-прежнему отношусь с благожелательным недоумением. Это богатые, очень богатые. Я имею в виду тех, у кого столько денег, что они летают на частных самолетах, тех, кто пьет на пришвартованных в Пуэрто-Банус яхтах, тех, кто дарит своим детям на 18-летие суперкары McLaren, и ищут на страницах журнала FT «How to Spend It» украшенные бриллиантами ошейники от Cartier для своих собак.

Речь идет о тех, кто никогда не надевает дважды одну и ту же рубашку – и при этом покупает рубашки на Джермин-стрит. О тех, у кого есть специальные люди почти для любой работы - люди, которые водят их машины, люди, которые убирают их носки, люди, которые протирают им виски одеколоном, и люди, которые покупают для них на аукционах гравюры Мунка.

Прошу понять меня правильно. Я не осуждаю и не возмущаюсь – совсем напротив. Мне просто любопытно, каково это – быть настолько богатым, а еще интересно, делают ли такие деньжищи счастливее. Впрочем, последнее веками интересовало многих и многих.

Подозреваю, что ответом на этот вопрос, как заметил Солон Крезу, будет: «Честно говоря, нет». Или, по крайней мере: «Не счастливее человека, которому просто хватает на жизнь». Если я прав и «иметь очень много денег» совсем не то же самое, что «быть счастливым», тогда нам, бесспорно, стоит перестать ругать богатых.

Читайте также: Лондон не должен стать домом только для богатых

Напротив, как показывают последние данные, мы должны их смиренно и сердечно благодарить. Неугомонная страсть богачей к созданию богатства позволяет нам покрывать изрядную – и продолжающуюся увеличиваться - долю расходов на государственные услуги. Верхний 1% обеспечивает Казначейству 29,8% поступлений от подоходного налога и государственного страхования. В 1979 году, когда лейбористы довели верхний предел налогообложения до 83% и Дэнис Хили (Denis Healey) обещал выжимать богатых досуха, этот верхний 1% обеспечивал лишь 11% поступлений от подоходного налога. Верхние 0,1% – то есть около 29 000 человек – платят целых 14,1% от всех налогов.
Мэр Лондона Борис Джонсон едет на велосипеде

Разумеется, этим их вклад в дело общего блага не ограничивается. Именно к этим людям в первую очередь обращаются благотворительные организации, на что бы они ни собирали деньги – на ремонт церковной крыши или на борьбу с раком у детей. Именно они поддерживают благосостояние тех семей, которым, если бы богачи не покупали спорткары и сами протирали себе виски одеколоном, возможно, было бы нечего есть. И тем не менее, именно их ругают, запугивают и стращают новыми налогами все, кому ни лень – от архиепископа Кентерберийского до Ника Клегга (Nick Clegg).

Богатых ненавидят не столько за то, что они богаты, сколько за то, что они становятся все богаче по сравнению со средним классом. Проблема в том, что этот разрыв все время растет. Особенно сильно он увеличился за последние 20 лет. Трудно сказать точно, почему так происходит, но я рискну высказать догадку. Дело в том, что большинство самостоятельно добившихся успеха богачей, которых я видел в своей жизни, принадлежали к трем крайне редким человеческим категориям.

Во-первых, они были явно выше среднего – если даже не обладали выдающимися способностями – в области математического, научного или, как минимум, логического мышления. Во-вторых, они были исключительно энергичны, уверены в себе, готовы рисковать и при этом очень хотели делать деньги. В-третьих, у них – по везению или по рождению – была возможность реализовать свои таланты. Таким образом, мы говорим о пересечении трех и без того небольших групп людей. Легко можно предположить, что, будь экономика более эффективной и сильнее глобализированной, они могли бы заработать еще больше денег.

Также по теме: Почему богатые и влиятельные проявляют меньше сочувствия к другим

Соответственно, правильно было бы не останавливать, обуздывать или наказывать их, а расширять те пересекающиеся круги, к которым они принадлежат. Вокруг полно ребят с естественной, но нераскрытой склонностью к математике и устному счету, которая была бы полезна в бизнесе. Им просто не хватило образования, чтобы развить свой талант – и именно поэтому министр образования Майкл Гоув (Michael Gove) прав, когда осуществляет свою революцию в школах.

Тех, у кого вполне достаточно наглости и смелости, чтобы преуспевать в бизнесе тоже немало. Есть много компаний, которые могли бы зарабатывать миллионы, но этому что-то мешает – например, застойность нашего венчурного капитала или просто-напросто завышенные налоги на коммерческую недвижимость, на которые постоянно жалуются мне лондонские бизнесмены.

Хватит тратить душевные и умственные силы на зависть к богачам. Они не счастливее всех прочих – у них просто больше денег. Не нужно раздумывать, почему они хотят столько иметь или зачем им золотые краны в ванной. Чем мне, с моей 20-летней «тойотой», мешает, что кто-то купил себе роскошный «мерседес»? Все равно мы с ним оба стоим в одних и тех же пробках.

Нам следует помогать тем, кто мог бы разбогатеть, но кроме того нам пора прекратить ругаться, жаловаться, поучать и хныкать. Давайте вместо этого просто скажем богатым «спасибо» за те огромные суммы, которые они платят в виде налогов и которые позволяют нам заботиться о больных и престарелых, а также строить шоссе, железные дороги и школы.

Может быть, как считает американский экономист Арт Лаффер (Art Laffer), богачи платили бы еще больше, если бы мы понизили для них налоговые ставки. Однако в любом случае, нужно признать тот героический вклад, который они уже сделали. В сущности, имеет смысл перестать публиковать списки самых богатых и заменить их списками 100 главных налоговых героев с автоматическим посвящением первой десятки в рыцари.

Владимир Войнович


Галина Старовойтова: к 15-летию гибели

Я познакомился с Галиной Старовойтовой в Вашингтоне в конце 1989-го или в 1990 году. Мы оба были стипендиатами Кеннановского института. Был такой американский журналист Джордж Кеннан, бывавший в царской России и писавший о ней. А его младший родственник – тоже Джордж Кеннан – был дипломатом, одно время даже послом в СССР, и участвовал в создании этого института. Когда его спрашивали, имени кого все-таки этот институт, он начинал мяться, потому что официально вроде бы имени Кеннана-старшего, но в то же время ему хотелось, чтобы это было имени его.

И вот там мы познакомились с Галиной. Это было время, когда многие советские люди поехали на Запад - рядовые граждане, журналисты, люди, имеющие отношение к политике. Тогда я познакомился с Юрием Батуриным, корреспондентом "Огонька", который потом стал секретарем Совета обороны при Борисе Ельцине и его помощником, а после – космонавтом и академиком. Приезжал Юрий Левада и тоже выступал в Кеннановском институте.

О Галине к моменту нашего знакомства я, конечно, слышал - правда, немного. Сам я в это время находился в эмиграции и о том, что происходило в тогдашнем Советском Союзе, знал только из печати, из сообщений агентств и западного телевидения. В Кеннановском институте она выступила с докладом о межнациональных отношениях в Советском Союзе и произвела очень сильное впечатление на всех, включая меня. После ее лекции я подошел к ней, и мы как-кто сразу подружились. Она была в Америке всего один месяц, и мы встречались чуть ли не каждый день.

Вскоре Галина прислала мне приглашение поехать вместе с ней в Армению. Я прилетел в Советский Союз с иностранным паспортом, поскольку советского гражданства был лишен еще при Брежневе, и мы полетели в Армению. Кстати (вспомнилось на фоне трагедии в Казани) летели на ужасном Ту-154, куда пассажиров пускали со всем их багажом, так что все эти чемоданы, коробки, тюки сваливались где-то в углу. Не знаю, для чего там были стюардессы, но они ни за чем не следили, не проверяли, пристегнуты ли пассажиры, и половина багажных полок при взлете была открыта. В полете самолет жутко дрожал и скрипел, и было удивительно, что он не развалился в пути. В Армении я увидел, какой безумной популярностью пользовалась там Галина. Вся страна знала ее в лицо, с ней невозможно было ходить по улицам.

Время тогда было беспокойное: 1990 год – накануне больших событий и в Советском Союзе, и в самой Армении, где действовало Армянское освободительное движение. Это была очень сильная оппозиция, которая фактически являлась второй властью. Движение собирало огромные митинги – на сотни тысяч людей. Но были и небольшие такие уличные собрания, и когда мы были рядом со Старовойтовой, ее везде приглашали. Была видна большая любовь армянского народа к ней.

Потом я в конце концов переехал в Москву, мне вернули советское гражданство, перешедшее впоследствии в российское, и мы часто общались уже здесь.

Она была женщина сильная, волевая и властная. Еще в Вашингтоне мы оба, будучи стипендиатами Кеннановского института, имели право на помощников-студентов. Я своему студенту стеснялся давать какие бы то ни было поручения, а Галя свою помощницу эксплуатировала на всю катушку – потому что она привыкла повелевать, а я не привык и до сих пор не научился.

Она была властная, но в то же время открытая людям, вызывала доверие. К ней могли на улице подойти и начать говорить о чем-то, она останавливалась и без всякой фанаберии выслушивала каждого, говорила с людьми. Огромной энергии была человеком.

Это было время большого оптимизма. Помню, мы отмечали ее день рождения в гостинице "Москва". И там кто-то произнес один из двух принятых еще в советское время у литературной интеллигенции застольных тостов – "За успех нашего безнадежного дела!" (второй был "Пусть сдохнет вся сволочь!"). Галина рассердилась и сказала, что наше дело не безнадежное, а очень надежное. Это было время надежд.

Общее впечатление, которое у меня было, когда я наблюдал ее вблизи и со стороны, когда она выступала где-то в Думе, - что она редкий самостоятельный политик, имеющий собственное совершенно ясное мировоззрение. Таких политиков потом становилось все меньше и меньше, и в конце концов остались она и Сергей Юшенков.

У меня было такое определение - "антисоветский советский человек". И Галину я относил к таким людям в том смысле, что она была очень критически, даже диссидентски настроена по отношению к советской власти, но, как человек советского времени, очень хорошо понимала, с кем и как нужно разговаривать. Могла быть и резкой, и дипломатичной, но со своего принципиального направления не сбивалась.

В то время, когда она как политик была больше всего востребована, высказывались разные предположения о ее дальнейшей карьере. Когда рассматривался вопрос о том, не заменить ли военного министра обороны гражданским лицом, то среди возможных кандидатов на эту должность упоминалась и Старовойтова. Не знаю, справилась ли бы она с этой ролью, но уверен, что президентом страны (эта возможность тоже не исключалась) она могла бы быть выдающимся. Если бы это случилось, мы сейчас жили бы в другой стране.

К сожалению, политический климат становился для нее все менее подходящим. Демократические реформы сходили на нет, открытая политика все больше заменялась привычной для устанавливавшегося режима аппаратной подковерной борьбой советского типа. Политики типа Старовойтовой становились все большей помехой на этом пути. И самым простым способом устранения этой помехи оказалось убийство.

NewTimes.ru /newtimes.ru/b/h.gif" target="_blank">http://newtimes.ru/b/h.gif) no-repeat; height: 0.25em; margin: 1.2em 0"> Конец «кооператива Оксфордшир» Резонансный судебный процесс в Лондоне Полный текст

ВЛАДИМИР НАДЕИН


Российско-украинский сюжет развивается по такой крутой интриге, что я не успеваю переписывать этот текст. Страницу напишу – страницу выброшу. Вроде вот оно, нащупал главное. Сижу дотемна. Но проходит вечер, и утро опровергает то, что было таким верным еще вчера. То совсем было отпустили Тимошенко, все уже «за», только она одна чего-то капризничает. То, наоборот, подвесили ей на камеру еще один замок, а все три резолюции, которые про её свободу, в Раде зарубили. И пресса вразнобой. То европейские товарищи разочаровались в Ассоциации и покинули Киев. А то вернулись, как ни в чем не бывало.
А уж в российских СМИ как про Украину штормит! То враги лютые, христопродавцы клятые. Таким если уж газ, так только иприт. А то ребята вполне ничего. Соратники, братья и сёстры. Конечно, подзаблудились маленько, а так вообще – славные хлопцы.
Всё в эти дни было важно и судьбоносно. Вот два премьера, Медведев и Азаров, беседуют в Туле. Резко, как чужие. Медведев ладошкою жестко стучит по столу, но глаза добрые. Азаров вздрагивает, тревожно озирается и платочком промокает пот. Оба валяют дурака, как на клубной сцене. То есть отрабатывают директивы согласно чуть устаревшей, но всё ещё надежной системе Станиславского. Оба довольны. По окончании Медведев докладывает в Москве о победе, то есть о конкретных шагах. Азаров, вернувшись, тоже рапортует о победе, так как никаких шагов нет.
На фоне этого исторического абсурда резко выделяется встреча Путина и Януковича. Она состоялась 9 ноября, в субботу, в Ново-Огареве, и в такой глубокой тайне, будто два восточнославянских президента собрались оккупировать Брюссель. Только в понедельник, когда странные слухи о таинственной 4-часовой встрече взбаламутили Европу, пресс-секретарь Песков сквозь зубы огласил, что «состоялся краткий рабочий визит президента Украины Януковича в Москву, где прошли его переговоры с Путиным. Комплексно обсуждались торгово-экономические отношения между Россией и Украиной».
Это был самый секретный и самый интригующий визит за всю историю двусторонних отношений. Зная правдивость кремлевских служб, можно уверенно предположить, что торгово-экономические отношения, если и затрагивались, то совсем по касательной. «Независимая газета» предположила, что «визит Януковича в Россию был сигналом ЕС, что Украина может отказаться от подписания соглашения, если европейцы не снимут с повестки дня требование об освобождении Тимошенко». Тут что-то не клеится. Юлию Тимошенко посадили за газовый договор, который она подписала с Путиным. Кремль как-то даже поворчал по поводу её осуждения. Совсем недавно Янукович был в Вашингтоне и заверял, что вопрос решен и Тимошенко, считай, на воле. И вот теперь Путин надавил на Януковича, чтобы тот не выпускал Тимошенко, да? Это не в характере нацлидера. Это не по-пацански, не по понятиям. Скорее, прав был обозреватель РТР, сказавший, что «Путин сделал Януковичу предложение, от которого тот не мог отказаться». Это ближе. Знаменитая фраза из бандитского «Крестного отца» куда роднее высоким договаривающимся сторонам, нежели жеманная система Станиславского.
В отличие от встречи двух премьеров, после которой Киев как бы закусил удила, результаты московского шушуканья на самом высшем уровне проявились почти немедленно. Верховная Рада, где хозяйничает партия Януковича, сурово насупила брови и отвергла европейский ультиматум. Совсем иначе, не по-тульски, заговорил и Азаров. Только что он уговаривал украинцев поскорее оборотиться к Западу как к незаменимому средству всестороннего совершенствования общества. Теперь премьер стал обликом пожестче, голосом понепримиримее: мол, или берёте нас чёрненькими–как мы есть, или «вся вина ляжет на неразумных европейских политиков».
Выходит, беспробудное наше ТВ всё же дальновиднее даже самых проницательных наших газет? Значит, было-таки от Путина какое-то волшебное слово, против которого не устоял даже Янукович, ещё вчера молодецки гарцевавший в Вашингтоне на кобыле своих незалежных амбиций?
Мы не знаем, когда именно состоялась историческая беседа–спозаранку или ближе к ужину. Неизвестно, где толковали они с глазу на глаз: в беседке, в бане или щурясь на благородный огонь в камине. Но нет сомнений, что где надо притаились крохотные всеслышащие «жучки», ни вздоха не упустили чуткие аппараты, и придет время–не в Москве, так в Киеве появятся полные записи этого секретного диалога.
Только ведь дорого яичко ко Христовому дню. Не когда-нибудь потом, а прямо сейчас, на наших глазах решаются судьбы народов. Россия и Украина, двести миллионов таких, как вы и я. И всего два человека, оба деятели туманных биографий, скромного образования, сомнительного интеллекта и подозрительной легитимности, считают себя вправе скрытно перетереть эту штуку промеж себя, не сказав нам о нашем будущем ни одного правдивого слова.
Но ничего. Обойдемся и без них.
Где-то в конце двадцатых годов прошлого столетия в Москве состоялся конгресс Коминтерна. И загулял по столице вот какой анекдот. Карл Радек, близкий соратник Ленина, знаменитый остроумец и прожжённый циник, был еще и знатоком многих европейских языков. Нравы тех времен были простыми, синхронисты не сидели по темным кабинкам, и Радек, один за всех, переводил и с немецкого, и с итальянского, и с английского, и с французского… Но вот на трибуну взошел оливковый коммунист из-под экватора и бойко заговорил на суахили. Радек спокойно перетолмачил и его. «Карл! – бросились к нему приятели в перерыве между заседаниями. – Разве ты знаешь суахили? Как ты догадался, что он говорил?» «Я не знаю, что он говорил, – спокойно ответил Радек. – Но я знаю, что он должен был сказать».
Да станет нам этот старый анекдот путеводной нитью Ариадны по лабиринту совковых заговоров. Пусть мы не знаем, что сказал Путин Януковичу – но разве так уж трудно догадаться, о чем он должен был сказать? Полагаю, мы с вами вскоре убедимся, что не такой уж это бином Ньютона.
Сначала о том, о чем они не говорили. Ясно, что ни слова не было сказано о Владимире Красное Солнышко и матери его Святой Ольге. Не умилялись и тому, что была при Ярославе Мудром Москва страшной дырой, а вот, поди ж ты, выросла в мировые столицы. Не обсуждали достоинств гопака или совместной стойкости против татаро-монголов. Вся эта мура из духовных скреп предназначена для нас с вами. Серьезные люди говорят о серьезном.
Несмотря на заверения пресс-секретаря Пескова, Путин с Януковичем вряд ли надолго задержались на взаимной торговле. Тут накопилось много претензий и обид, но по сути все ясно. Юлия Тимошенко в бытность свою премьером подписала газовый договор с явно убыточными для Украины условиями. Дело было перед президентскими выборами. Тимошенко отчаянно нуждалась в голосах «схидняков», пророссийских восточников, и она хотела показать, что умеет договариваться с Россией. Путин этим ловко воспользовался, Тимошенко угодила в тюрьму, а Украина оказалась на коротком газовом поводке: цена безумная, а отказаться нельзя. И хотя власть в Киеве скоро переменилась, но дело сделано. Как говорит украинская пословица, «видели очи, что покупали, теперь ешьте, хоть повылазьте».
И угрозы, которыми в последние недели ярили себя российские средства массовой информации, вряд ли звучали в почтительной тишине Ново-Огарево. Помните, что называл Путин главной опасностью от Украины, связавшейся с Европой? Не диверсии, не пятую колонну, а то, что близ границ нашей родины появится слишком много хороших и дешевых товаров западного происхождения. Они тут же заполонят всё пространство от Ужгорода до Чернигова. А украинские товары, никому у себя дома не нужные, хлынут к нам, загадят российские рынки скверным качеством и бросовой ценой. От этого кошмара, подхватывали Медведев с Глазьевым, Россия вынуждена будет отгородиться 10-процентным таможенным забором, что означает для Украины застой, коллапс, дефолт и вообще полный абзац.
А для России? Торговый оборот между двумя странами составил (2012 год) 51,4 млрд. долларов США. Украина экспортирует в Россию товаров и услуг на 23 млрд. А из России ввозит – на 28,4 млрд. Отрицательное сальдо – более 5 млрд. долларов ежегодно. Отрицательное оно для Украины, для России, наоборот, весьма положительное. Пусть Украина платит с задержками и ещё раздраженно огрызается, но ведь платит. К тому же многие украинские товары (полуфабрикаты, агрегаты, услуги) сделаны специально под российские требования, а заменить их сразу просто нечем. Наконец, многие украинские компании, ведущие активную торговлю с Россией, прямо или через оффшоры принадлежат россиянам. В условиях затухающего экономического роста Россия может причинить много неприятностей украинским братьям, но и сама будет корчиться от боли.
Тут бы есть о чем подумать президентам, но мешает обилие деталей. Значит, надо звать экспертов, а тут не до них. У первых лиц и на более серьезные темы времени в обрез. Вот, скажем, проблема как раз для глобальных взоров: что выгоднее, надежнее и перспективнее для Украины – вхождение в Европейский союз на правах бедной родственницы или полноценное участие в Таможенном союзе? В Европе всё чужое, что ни булавка – и та английская. А тут все свои, всё привычно, обжито, утоптано, как у костра в пионерском лагере. Газ открутят по дешевке, нефти нальют с горкой, а Белоруссия с Казахстаном, хоть и старожилы Таможенного союза, но расступятся и пропустят Украину вперед, на законное кресло «второй среди равных».
Только и эта тема вряд ли увлекла президентов. Когда смотришь на нынешние метания украинского начальства, сознаешь, как трудно ему решиться на окончательный выбор между рыбой и удочкой. Рыбу (газ, нефть, кредиты, привычная кооперация) обещает Россия. Удочку (строгие, но проверенные в деле правила игры, гармоничная увязка упорядоченного торгового доступа и отлаженных демократических институтов гражданского общества) предлагает Европейский союз.
Считается, что удочка лучше. Но это теория. А если кушать очень хочется? Или пруд уже сто лет, как пуст? Или руки, которым доверено помахивать удочкой, известно, из какого места растут? Правда, и про рыбу, которую обещают подвезти с востока, тоже известно, что она изрядно подванивает, особенно с головы. Проскочит или опять отзовется жестоким несварением? О, проклятая неизвестность!
В украинской прессе оба исхода обсуждаются с нарастающим азартом. На днях еженедельник TheKievTimes (на русском языке) отказался от привычного противопоставления рыбы и удочки. Европейский путь, утверждает издание, несет с собою болезненные перемены в структуре промышленности и сельского хозяйства, ужесточение конкурентности в борьбе за новые рынки, утомительную погоню за техническими новшествами, горькие разочарования для проигравших. А завершается статья так: «Сползание же в сторону Таможенного союза будет означать «комфортную стагнацию» сегодня, или некую теплую ванну, в которой вода будет хотя и медленно, но неудержимо остывать. И от того удар по немодернизированной, отсталой украинской экономике, которая захочет спрятаться на постсоветских рынках, будет еще более болезненным, чем это может случиться сегодня – вследствие ужесточения Таможенным союзом правил доступа украинских товаров на их внутренний рынок».
Возможно, будь наши президенты высоколобыми философами, они получили бы эстетическое наслаждение от этюдного обсуждения многовариантных альтернатив. Но мы же знаем наших начальников. Янукович уверенно пишет «проффесор». Именно так: с двумя щедрыми «ф», но экономя на «с». Кто видел резолюции, писанные рукою Путина, не мог не поразиться наивной корявости почерка этого властелина полумира. Путин – кандидат наук, Янукович – профессор и доктор. Но ребята явно гимназиев не кончали.
Несколько украинских нардепов, а СМИ вслед за ними, высказали предположения, будто метания Януковича последних дней объясняются жестоким шантажом Путина. Будто россиянин пообещал вытащить из архивов КГБ нечто такое, что навсегда похоронит Януковича как политика. Или, во всяком случае, отрежет ему путь к переизбранию, которое должно состояться очень скоро, уже в 2015 году.
Предположение наивное. Разоблачения из гэбэшных архивов, да еще из Москвы, в сегодняшней Украине звучат изысканными комплиментами. С гексогеном Янукович не баловал. В юности, да, шалил, в зрелости ураганил, но это прошлое. Правда, за ним и сегодня водятся грешки вроде роскошного поместья «Межгорье», которое он ловко отколупнул от общенародной собственности. Да только не Путину, с его сотней полуподпольных дворцов, выступать разоблачителем прикарманенной недвижимости. Так что и тут нет повода для обмена мнениями.
Наконец, не взывал ли Путин к совести собеседника и не корил ли его черствой неблагодарностью? Вспомните, в каких разных, но недвусмысленных выражениях Сергей Глазьев упрекал нынешнее украинское правительство в отступничестве от общих идеалов. Причем, в выражениях, переходящих за черту приличия. Глазьев: «Та политическая сила, которая сегодня у власти (в Украине), опиралась на нашу поддержку – не было бы нашей поддержки, не было бы этой политической структуры». Яснее не скажешь. Ни окрика из Кремля, ни опровержений с Банковской на глазьевские откровения не последовало. Вывод однозначен: администрация Януковича, как и правящая в Раде «Партия регионов», суть московские байстрюки, плод соития больших кремлевских денег и хитрых гэбэшных политтехнологий.
Казалось бы, что проще для Москвы, чем призвать к послушанию клиента, всем ей по гроб обязанного? И тогда ни к чему все эти пропагандистские кампании, лживые цифровые выкладки и сходки в верхах. Цыц – и порядок.
Но возвращать долги, выданные без расписки, под честное слово, большие люди не спешат. Кредит вообще портит отношения. Великий Сталин, перестрелявший множество людей, которым по жизни был всем обязан, стал автором бессмертного афоризма. Отвечая на упреки в коварстве, вождь картинно удивился: «Благодарность? Есть такая собачья болезнь». Наши начальники наверняка постарались избежать этой заразы.
Но если ни об этом, ни о том – то о чем говорили они целых четыре часа? Это поддается вычислению. Мы знаем одну очень важную сферу человеческой деятельности, в которой оба президента и кровно заинтересованы, и, вне всякого сомнения, являются выдающими знатоками. Эта сфера – власть. Её захват и удержание.
Один, отставной мелкий шпик, льстивый холуй ленивого баловня смуты, безликий безработный Чичиков, сумел за четыре быстрых года очаровать, охмурить и тут же обгадить всю самовлюбленную ельцинскую знать. Другой, столь же ничтожный баклан, трусливый и сметливый, быстро усвоил науку хватать и мастерство справедливо, по понятиям, делить нахватанное. Оба они совершили столь волшебные восхождения из грязи в князи, что отрицать их особые таланты – невозможно.
Поскольку в эти дни земля горит под Януковичем, говорили, понятно, о нём. Солировал, конечно, Путин. Дела плохи. Движение в сторону Европы начал «оранжевый» президент Ющенко, непримиримый враг обоих собеседников. И хотя Ющенко как политика больше нет, но европейская идея в умах украинцев пережила его. У Януковича достаточно власти, чтобы притормозить, а затем и вовсе разметать намеченный поход на Запад. Но такой поворот смертельно опасен политическими последствиями, в Москве это сознают. Экономика Украины в ужасном состоянии. Ежегодный дефицит бюджета в 10 миллиардов долларов покрывается нарастающими долгами. Скоро денег не хватит даже на их обслуживание. Всё это неминуемо отразится на гривне, на торговом балансе, а главное, на жизненном уровне населения. Уже сегодня президентство Януковича еле дышит. Очередные выборы выбросят его на свалку истории.
–Выбросят, – горько соглашается Янукович. – Эти, да, выбросят. Но что же?..
Другой путь ничуть не лучше, продолжает Путин. Угроза не в том, что Юлия Тимошенко уедет лечиться за границу. И даже не в том, что она там вылечится. Беда, что, здоровая, она вернется как раз к следующим президентским выборам. Все прелести свободной торговли, которые обещает Украине Европа, если и проявятся, то никак не раньше, чем через три, пять, а то и больше лет. А выборы – вот они, и ожидать брюссельских пышек не приходится – только шишки. Они-то и достанутся в изобилии тебе, Янукович, ты один будешь за все в ответе. Отдохнувшей, цветущей, златокосой Юлии останется только легонько толкнуть падающего, и Янукович со всеми своими ребятами тут же окажется на свалке истории.
–Окажусь, – печально соглашается Янукович. – Как пить дать, окажусь. Но что же мне?..
Главное – трезво оценить обстановку, гнёт своё Путин. А затем сделать верные выводы и не перепутать истинный выход с ложными дверьми. Забудем пока о Европе и России. Правительству Януковича, строго говоря, не угрожает ни Европейский союз, ни союз Таможенный. Опасность исходит от выборов. От президентских выборов на Украине, которые, согласно Конституции, должны состояться в 2015 году. Вот где беда – так беда! Направо пойдешь – с треском проиграешь, налево пойдешь – и опять с тем же треском.
–Как это? – удивляется Янукович. – Направо нельзя. Налево нельзя. А хоть куда-нибудь можно?
Путин молчит, будто прикидывает, можно ли доверить коллеге страшную тайну. А затем говорит тихо, хотя никого вокруг: никуда, дорогой товарищ, нельзя. Замри, где стоишь, и все будет хорошо. На крики «застой» не оборачивайся, будто это не про тебя.
–А выборы?
А выборы надо модернизировать и поскорее, делится опытом Путин. И прессу модернизировать. Особенно, телевидение. Посадить кого-нибудь Фирташа. Или, лучше, Порошенко. Главное, чтобы с большими деньгами, чтобы другим наука. А Юле для надежности добавить второй срок, только подлиннее. Неужто в такой большой Украине не найдется судья, чтобы не буквоед, а как надо, самый справедливый в мире?
–Судья найдется, – бурчит Янукович. – У нас нефти приличной никак найти не могут.
Вот это уже разговор, улыбается Путин. С нефтью мы поможем. И денег подкинем. И товары ваши, которые французам даром не нужны, мы возьмем по номиналу. Только про Европу придется забыть, дорогой коллега. Пусть они там нашей Эстонией подавятся.
Уважаемый читатель этих заметок! Если вы немедленно бросите курить и пить, если перейдёте на зарядку не завтра, а уже сегодня, если усмирите свой буйный быт здоровым образом жизни, то, безусловно, дождётесь тех дней, когда оковы падут, а тайное станет явным. Читая рассекреченные стенограммы президентских стрелок, вы не раз удивитесь, насколько проницательными оказались наши предвидения. Конечно, не все детали в точности совпадут. Однако ясно, что глухая секретность, которой оба деятеля окружили свои переговоры, не имеет ничего общего с процветанием стран и народов. Оба деятеля прячутся от нас, так как озабочены простейшими шкурными заботами. Именно: продлить как можно дольше существование своих режимов, расползающихся на глазах и трещащих по швам.
Ничего удивительного, что Виктору Януковичу в этих стесненных условиях могут весьма пригодиться и обильный газ с востока, и большие оффшорные деньги с привкусом сибирской нефти, и бесшумные колонны чекистов с горячими сердцами и невидимыми миру командировочными удостоверениями.
Но Путин – ему-то оно зачем? Украину он не любит, что известно давно. Украину он не понимает, чему было и есть немало прямых доказательств. Очень слабы надежды на то, что эта строптивая страна укрепит своим участием Таможенный союз, который тихо грызёт изнутри даже покладистый Назарбаев. А тут такие деньги, такие деньги…
Нам с вами будет очень интересно за этим понаблюдать в самые ближайшие дни.

Витольд Гадомский (Witold Gadomski)("Gazeta Wyborcza", Польша)


Последствия произошедшего во время националистической демонстрации 11 ноября нападения на российское посольство в Варшаве были предсказуемы: Россия восприняла этот инцидент как доказательство польской русофобии. В качестве реванша несколько московских хулиганов забросали файерами окна посольства Польши. Польское правительство и президент пребывают в замешательстве, а политики из «Права и Справедливости» (PiS) возмущены тем, что те просят прощения у россиян, которые не вернули нам обломки самолета. Через несколько дней все уляжется до очередной заварушки.

Если посмотреть телевидение и почитать заголовки газет, можно подумать, что отношения между нашими странами состоят из череды скандалов. Но если взглянуть на данные Главного статистического управления (GUS), можно с удивлением обнаружить, что Россия находится на пятом месте среди покупателей наших товаров, а экспорт на российский рынок за три последних квартала 2013 года вырос на 12,7%. Между Польшей и Россией остаются принципиальные для нашей безопасности спорные вопросы, например, касающиеся будущего Украины. Должна ли эта страна повернуться в сторону Евросоюза или вернуться на 25 лет назад и интегрироваться с Россией? Между тем, у нас остается такое пространство для совместных мероприятий, как малое приграничное движение с Калининградской областью.

Россия — важный игрок глобальной экономики. Она находится на девятом-десятом месте среди экономик мира с ВВП на уровне двух триллионов долларов. Ее мощь базируется на добыче и экспорте сырьевых ресурсов, в первую очередь - нефти и газа, что в конечном счете станет для нее проблемой, но пока баррель стоит 100 долларов, мировые политики и рынки воспринимают Москву со всей серьезностью.

Здравомыслящие люди не питают иллюзий, будто Россия — демократическое государство или будто она не использует экономическое оружие (например, в виде газовых контрактов) в политических целях. Но это не означает, что с путинским государством нельзя заниматься бизнесом. Большой риск — это заодно и большие перспективы прибыли.

Польско-российские отношения осложняет исторический багаж, и эти негативные эмоции сильнее всего с нашей стороны. Основной объем нефти и газа поступает к нам из России, что имеет свои хорошие и плохие стороны. За 24 года свободного существования Польской Республики Москва ни разу не перекрывала нам поставок энергоресурсов. Она жестко диктует свои цены и условия, однако Польше самой следовало уже давно диверсифицировать источники и маршруты поставок. Россия не виновата, что мы этого не сделали.

Если кто-то продает нам нефть и газ на 20 миллиардов долларов в год, он заслуживает уважения. Между тем, часть польских политиков видит в России источник угрозы и хочет, чтобы Польша покупала энергоресурсы за любые деньги, только у других поставщиков. Сообщения о том, что Москва намеревается построить вторую ветку газопровода «Ямал — Европа» вызвали в польском руководстве панику и привели к отставке министра госказначейства. А когда Россия совместно с Германией проложила в обход Польши газопровод по дну Балтийского моря, истерия в польских политических и журналистских кругах достигала такого градуса, будто наша страна оказалась на пороге пятого раздела. Когда выяснилось, что «Северный поток» не отобрал у нас независимости, страсти утихли, и только несколько правых порталов продолжили писать о том, что эта инвестиция была направлена против газового терминала в Свиноуйсьце, благодаря которому мы будем покупать сжиженный газ (еще дороже, чем мы покупаем его в России).

Когда российский бизнес начинает проявлять интерес к какой-нибудь польской компании, это сразу же вызывает беспокойство. Министры, контролирующие приватизацию, боятся российских инвесторов, потому что заранее известно, что оппозиция (любая) заподозрит правительство в секретных переговорах, а СМИ добавят своих обвинений. Мы поставили перед россиянами настолько действенную преграду, что в списке из нескольких сотен работающих в Польше крупных иностранных компаний российских оказалось всего пять. Для сравнения: компаний с немецким капиталом — 389, с французским — 124, австрийским — 52, финским — 26, турецким — 10.

Любимец польских правых венгерский премьер Виктор Орбан (Viktor Orbán) говорил в январе, обращаясь к президенту Путину: «Мы хотим вести сотрудничество с могущественной Россией. Мы уважаем вашу огромную страну не за размеры, а за культуру. Венгрия рассчитывает на российские технологии энергетического сектора, которые находятся на мировом уровне». Если бы у нас какой-нибудь политик (не дай Бог, глава правительства!) выступил с подобным заявлением, депутаты «Права и Справедливости» и «Солидарной Польши» немедленно потребовали бы его отставки и созыва следственной комиссии.

Из-за антироссийской паранойи мы терем самые разные шансы. Один из них — энергетическое сотрудничество с Калининградской областью. Россия строит там АЭС мощностью 2300 МВт — слишком большую для потребностей этого региона, отрезанного от остальной страны. Она хотела экспортировать электроэнергию в Польшу и дальше в Германию. В данном случае Варшава занимает выгодную переговорную позицию, потому что без нас электростанция задушит сама себя переизбытком электричества. Контракт на поставки содержит в себе риски, однако, пользуясь случаем, мы могли бы выторговать у Москвы что-то дополнительное. Проблема в том, что в Польше нет такого смелого политика, который был бы готов открыто вступить с россиянами в переговоры.

К счастью, частный бизнес опережает политику. Взаимному товарообороту пока не мешают атмосфера подозрительности, смоленские марши и неприятные комментарии на польскую тему в подконтрольной Кремлю российской прессе. Политики видят угрозу, а бизнесмены — перспективы.

Эмма Бойд (Emma Boyde)("The Financial Times", Великобритания)



Россия прилагает колоссальные усилия для активизации предпринимательской деятельности. На прошлой неделе Московская школа управления «Сколково» объявила о том, что она в партнерстве с Московским центром инновационного развития будет обучать предпринимательству тех московских чиновников, которые отвечают за инновации. В сентябре эта школа сообщила, что студенты «Сколкова» будут участвовать в британском конкурсе помощи начинающим компаниям под названием Tech Trailblazers Awards.

«Теперь подающие надежды российские стартапы получили дополнительный доступ к западным инвестициям», — сказал Виталий Полехин, возглавляющий клуб инвесторов «Сколкова».

Для тех российских предпринимателей, у кого хорошая память, более важной информацией стало прозвучавшее в этом году объявление о том, что тысячи российских бизнесменов, осужденных за экономические преступления, выйдут на свободу по амнистии. Амнистия — это хорошая новость, но она также служит напоминанием о том, что еще тысячи предпринимателей останутся за решеткой.

Профессор Станислав Шекшня, преподающий предпринимательство и семейный бизнес в международной школе бизнеса INSEAD и являющийся экспертом по корпоративному управлению в России, говорит, что из 700 000 российских заключенных до 100 000 человек осуждены за свою коммерческую деятельность.

«Если посмотреть на эту амнистию, то она коснется всего около 12 000 человек», — заявляет он.

Амнистия — это лишь одна из целого комплекса мер, принятых за последние два года. Их инициатором, среди прочих, является Агентство стратегических инициатив, учрежденное в 2011 году правительством в целях создания благоприятных условий для малых и средних предприятий. Все эти меры направлены на улучшение правовой и нормативной среды.

По данным Всемирного банка, они приносят свои результаты. Согласно последнему докладу банка о легкости ведения бизнеса, который вышел в конце октября, Россия существенно продвинулась в этом вопросе. Среди 189 стран она стала 92-й, поднявшись на 19 мест и заняв позиции лидера в объединении БРИК. Теоретически это означает, что теперь в России легче начать дело и заниматься бизнесом, чем в любой другой стране из числа членов БРИК. Это объединение включает в свой состав ведущие страны с формирующимся рынком, такие как Россия, Китай, Индия и Бразилия.

Наблюдатели могут проявить недоверие, однако люди из школ бизнеса, занимающиеся практической работой с предпринимателями, говорят о том, что прогресс вполне реален.
Подсчет убытков

«У меня докторская степень в области права, поэтому я информирован об этом лучше многих. Наша нынешняя правовая и политическая система по-прежнему далека от совершенства, но даже в этих условиях я занимаюсь бизнесом в России много лет и вижу, что ситуация по-настоящему улучшается», — говорит руководитель предпринимательского сообщества бизнес-школы «Сколково» Максим Карпов.

Но несмотря на приятные улучшения, сделать еще предстоит очень много.

«Я бы сказал, что быть предпринимателем в России нелегко, и точка, — добавляет профессор Шекшня. — Иностранцам еще труднее. Особенно если ты приехал из развитой страны. Среда здесь современная, но некоторых вещей, которые ты считаешь чем-то вполне естественным, в России просто нет».

Трудности могут начаться с финансирования. «Насколько я понимаю, самое большое препятствие это доступ к капиталу. Как говорит Международный валютный фонд, российская банковская система просто не работает», — заявляет ректор Стокгольмской школы экономики в России Андерс Лильенберг (Anders Liljenberg).

Пекка Вильякаинен (Pekka Viljakainen) — выпускник Международного института управленческого развития родом из Финляндии, ныне работающий советником фонда «Сколково», созданного для содействия инновациям и предпринимательству. Он также считает, что заниматься бизнесом в России слишком сложно, и говорит, что именно на это, а не на страх перед тюрьмой жалуются те, кто надеется начать в стране свой собственный бизнес.

«Я встречался с тысячами российских предпринимателей, и ни от кого не слышал жалоб на то, что их могут посадить за решетку. Я слышал, как они жалуются на бюрократию, но не на это».

«Основываясь на проведенных нами исследованиях, могу сказать, что самая большая проблема это не тюрьма, а трудности с расширением бизнеса, который сталкивается на своем пути с административными барьерами», — соглашается с Вильякаиненом Игорь Баранов, работающий заместителем декана Высшей школы менеджмента при Санкт-Петербургском университете.

По его словам, ключом для оказания помощи российским предпринимателям являются подробные знания о тех вызовах и проблемах, с которыми они сталкиваются. Он говорит, что Санкт-Петербургский университет с 2006 года участвует в международном исследовательском проекте мониторинга глобального предпринимательства (Global Entrepreneurship Monitor), и что он опросил как минимум 2 000 действующих и от 4 000 до 5 000 потенциальных предпринимателей. Кроме того, его школа ежегодно проводит собственные исследования на основании опросов.

«Базируясь на таких исследованиях, можно разрабатывать учебные программы», — говорит доцент Баранов. Санкт-Петербургский университет предлагает программы МВА для руководителей и магистерские программы, а также краткосрочные курсы для владельцев малого бизнеса и специальные программы для сотрудников крупных корпораций.

Максим Карпов отмечает, что «Сколково» пытается создать предпринимательскую экосистему.


«У нас уже есть клуб инвесторов», — говорит он, отмечая, что эти люди, многие из которых являются выпускниками школы «Сколково» и работают в бизнесе, уже пообещали финансирование на сумму 100 миллионов долларов.
Логотип иннограда «Сколково»

«Это своего рода клуб ангелов. Его члены не обязаны инвестировать», — объясняет Карпов, добавляя при этом, что с начала работы клуба в июле прошлого года он профинансировал шесть проектов.

Стало ясно следующее: несмотря на имеющиеся трудности, россияне проявляют огромный интерес к созданию собственного бизнеса и хотят больше узнать о том, как это делать.

«„Сколково“ создавалось как школа для предпринимателей, и на мой взгляд, около половины студентов хотят создать свои собственные компании», — говорит Карпов.

«Как минимум половина наших выпускников по программе МВА для руководителей стала очень успешными предпринимателями и владельцами собственного бизнеса», — соглашается с ним Баранов.

Но фонд «Сколково» предлагает самую лучшую общую картину. «Когда я пришел сюда примерно два года назад, в фонде было 5 000 человек, в основном из Москвы и Санкт-Петербурга. Сейчас там в 10 раз больше участников», — говорит Вильякаинен.



Взоры, устремленные на инвесторов

Школы бизнеса должны учить не только предпринимателей, но и тех, кто может вложить в них свои инвестиции. А это значит, что надо менять склад ума и искать те сектора, которые созрели для роста.

«Такие страны действительно нуждаются в некоем образовании для частных лиц, которые могут в итоге вложить средства в тот или иной бизнес, чтобы они [предприниматели] могли оправдать возлагаемые на них надежды», — говорит преподаватель международного предпринимательства из школы глобального менеджмента Thunderbird Роберт Хисрич (Robert Hisrich). У этой школы на протяжении восьми лет работает центр в Москве.

Профессор Хисрич считает, что имеются перспективы роста в сфере услуг и товаров широкого потребления; а Карпов из предпринимательского сообщества бизнес-школы «Сколково» указывает на благоприятные возможности в секторе информационных технологий и биомедицине.

Станислав Шекшня из INSEAD полагает, что розничная торговля является бурно развивающейся отраслью российской экономики, и он уверен в том, что так будет и впредь. Он также рекомендует обратить внимание на компании из сектора инфраструктуры и на все то, что связано с интернетом. Не менее важна и отрасль здравоохранения. В России, объясняет он, стареющее население, а его уровень жизни повышается.

Баранов же советует искать новые возможности за пределами Москвы и Санкт-Петербурга, где не такая сильная конкуренция.

NewTimes.ru /newtimes.ru/b/h.gif" target="_blank">http://newtimes.ru/b/h.gif) no-repeat; height: 0.25em; margin: 1.2em 0"> Охота на Конституцию Судебную ветвь изведут поправками Полный текст

Пресс-секретарь управления делами президента Виктор Хреков опроверг сообщения о том, что обед в подведомственных управлению столовых стоит 20 рублей. "Утверждение газеты "МК" о том, что полноценный обед в Кремле стоит 20 рублей, не соответствует действительности", - заявил чиновник РИА "Новости" на просьбу прокомментировать соответствующую статью. Он добавил, что ведомство оставляет за собой право призвать издание к ответу за недостоверные сведения.

"Стоимость обедов в подведомственных управлению делами комбинатах питания - в администрации президента, в Госдуме, Федеральном собрании - приблизительно составляют 150-200 рублей", - сказал пресс-секретарь.

Ранее газета "Московский комсомолец" опубликовала фотографию чека, на котором были указаны несколько блюд и их стоимость. Итого, пюре картофельное стоит 6,48 рублей, шницель из свинины с томатным соусом - 10,42 рубля, хлеб - 1,04 рубля, напиток цитрусовый - 2,18 рубля. Всего за обед - 20,12 рубля. Наверху указана аббревиатура Управления продовольственного обеспечения и обслуживания службы хозяйственного обеспечения Федеральной службы охраны.

Как пояснил Хреков, чек не подделка. Информация в нем касается столовой одного из воинских подразделений Федеральной службы охраны.

Finparty

Кристоф Руф (Christoph Ruf)("Der Spiegel", Германия)


Хулиганы вернулись на немецкие стадионы. Они объединяются с праворадикальными «ультрас» и угрожают всем несогласным с их идеологией насилием. «Столицей» нового движения считается Дортмунд.

Когда Феликс Беннеккенштайн еще был националистом, он очень злился на своих политических противников. Фанаты «Львов» (неформальное прозвище игроков клуба «1860 Мюнхен» — прим. пер.) считали его и других его товарищей из блока 132А мюнхенского стадиона нацистами. Но многие болельщики клуба не понимали, в чем были причины этих волнений, хотя и не испытывали особых симпатий к идеям этого «товарищества». Однако они считали, что этих фанатов надо оставить в покое, пока они оставались в пределах блока.

«Для них политику на стадион принесли не мы, а наши противники», — говорит Беннеккенштайн и качает головой, как будто и сейчас, три года спустя, не может поверить, насколько вольготно он и другие «национальные социалисты» чувствовали себя тогда в блоке. В конце концов, они хотели, чтобы их именно так и воспринимали — как «нормальных» футбольных фанатов.

Идеологи, эти ненормальные политические «фрики» — это, по его словам, не они, а те, кто занимаются на стадионе политикой и называют нацистов нацистами. «Мы, правые, однажды попросили руководство клуба предоставить нам в распоряжение одну трибуну, на которой мы хотели повесить баннер с лозунгом „Фанаты „Львов“ против политики на стадионе!“ Думаю, вскоре у нас бы появилось немало сторонников», — говорит Беннеккенштайн.

По его словам, в Германии нет какого-либо плана по насильственному приобщению фанатов к нацистской идеологии. Однако понятно вместе с тем, что футбол наряду с музыкой является субкультурой, в которой правые силы чувствуют себя наиболее вольготно. «Нацисты вовсе не стремятся управлять фанатским движением, но действительно хотят занять определенное место в этой нише». Наиболее подходящим в этом смысле им представляется футбол. Тем, кто за свои выходки уже был привлечен к ответственности, лучше избегать участия в акциях праворадикалов. А на суде можно заявить, что ты «вышел из игры». А вместо этого можно встречаться со своими «товарищами» на стадионе.

Дортмунд стал новой «столицей» правого движения

Бывшие «товарищи» Беннеккенштайна переживают в последнее время подъем. На многих фанатских трибунах настроение меняется. Раньше даже «ультрас» — неважно, придерживались ли они левых взглядов или называли себя аполитичными — противились напору правых. Но теперь маятник качнулся в другую сторону. Кое-где правые, чувствующие некоторую связь с «ультрас», действительно напирают, а где-то вновь «оживает» хулиганское движение, которое, впрочем, тоже на протяжении десятилетий было тесно переплетено с правыми.

Те, кто дают понять, что им это не нравится, получают жесткий ответ. Так это происходит в Брауншвейге и Ахене, в Дюссельдорфе и Дуйсбурге. Так это происходит и в Дортмунде, который давно уже считается новой «столицей» движения, причем не только в футбольной среде. Вот и бывший приверженец ультраправых идей «Флекс» Беннеккенштайн когда-то отправился в Дортмунд. «Я думал, что нужна была еще одна война, еще одна революция, чтобы освободить Германию и всю Европу. Нам было понятно, что эта революция началась бы не в Германии, а скорее в таких странах как Венгрия или Греция, где сильны националистические настроения. А здесь бы они нашли войска, готовые к выступлениям».

Войска — это такие, как Автономные националисты, «политические солдаты» нового «нацистского государства», немецкая штаб-квартира которого располагается в Дортмунде. «Будучи поклонником националистической идеологии, там ты получал сильный мотивационный толчок», говорит Беннеккенштайн. «Поэтому я тогда тоже переехал туда». «Туда» — это в Дорстфельд, район, давно уже ставший знаменитым на всю Германию, и не только потому, что там возникла неонацистская группировка под названием «Скинхедский фронт Дорстфельда», но и потому, что Автономные Националисты арендуют сразу несколько квартир в окрестностях площади Вильгельмсплатц.

«Флекс» поселился на пресловутой улице Эмшер штрассе, в «нацистском доме», в котором живут многие правоэкстремистски настроенные фанаты дортмундской «Боруссии». Один из них — некий Михаэль Б., которому руководство клуба давно уже запретило появляться на стадионе и которого многие свидетели в середине октября видели среди нападавших на участников акции «ультрас» из Дуйсбурга, направленной против расизма. Когда «Флекс» жил в Дорстфельде, он неоднократно встречался с правыми «ультрас» других команд, которые приезжали в Дортмунд еще за несколько дней до игры их команды против «Боруссии», чтобы пообщаться в «приятной» обстановке со своими единомышленниками-националистами. По его словам, среди них бывали фанаты из Берлина, Лейпцига, Дрездена, Карлсруэ, Мюнхена и многих других городов.

Хулиганы объединяются с правыми «ультрас»

Но Дортмунд, где национал-социалисты орудуют подобно пауку в паутине, является лишь самым вопиющим примером тенденции, распространяющейся по всей стране. Старые хулиганы объединяются с праворадикальными «ультрас», которые — отчасти из-за их политических пристрастий — ранее были исключены из основных фанатских группировок.

С конца 1970-х по 1990-е годы хулиганы определяли настроения на фанатских трибунах. Благодаря своей строгой организации и чисто физической силе они создавали «правую» атмосферу на стадионах. Ситуация изменилась лишь после появления движения «ультрас». То, что хулиганы постепенно утратили влияние в фанатской среде, большинство из них пережили вполне спокойно. В конце концов, многие из них к тому времени повзрослели, обзавелись семьями, стали вести себя осторожнее и уже лишь изредка участвовали в драках, причем за пределами стадионов.

Но были в первой и второй Бундеслиге и такие стадионы, где ситуация развивалась по-другому. Чем более уверенно выступали левые «ультрас», чем более открыто они высказывались по таким темам как, например, борьба против гомофобии, тем активнее становились силы, которые стремились вновь завоевать уже, казалось бы, потерянные позиции.

«К сожалению, это чаще всего люди, дравшиеся еще во времена, когда мы „пешком под стол ходили“», — говорит один фанат «ультра». И сам он, по собственному признанию, такой же — по нескольку раз в день занимается боевыми искусствами. Но он тоже говорит о «монополии на насилие» на стадионах со стороны хулиганов. «Никто точно не знает, кого они еще могут привлечь на свою сторону».

На самом деле можно утверждать, что на всех стадионах, где политическая ориентация «ультрас» не соответствует настроениям хулиганов, последние могут заявляться к первым прямо домой. И иногда прямо посреди ночи. Это подтверждает член одной группировки, попавшей «под пресс». «Обычные граждане не сталкиваются с подобными визитами. Хулиганы пытаются нас запугать, и это бывают не пустые слова», — говорит другой болельщик «ультра». «Нельзя забывать, что в среде хулиганов-нацистов нередко присутствуют представители организованной преступности».

Феликс Беннеккенштайн покинул эту среду в 2011 году и сразу основал организацию, помогающую таким же, как он, бывшим фанатам-националистам.

Владимир Абаринов


"Поединок" Николая Сванидзе и Вероники Крашенинниковой на предмет государственных символов России произвел ажиотаж в блогосфере, но я насилу досмотрел его. На самом деле дуэлянты все, что хотели, сказали в первые десять минут дискуссии. Крашенинникова считает, что уважение к флагу и гимну – насущная потребность граждан России и что оба атрибута государственности воспитывают столь необходимый нам патриотизм. По мнению Сванидзе, уважение к флагу и гимну – не причина, а следствие: любовь к родине воспитывается не коллективным исполнением гимна и не созерцанием флага, а положением дел в стране.

Я, как Шариков, не согласен с обоими. Разговор о флаге и гимне представляется мне каким-то фетишизмом. Я не вижу ни прямой, ни обратной связи между любовью к родине и ее символами. Символы меняются, а Россия все та же.

А какие язвительные насмешки над этими символами позволяли себе светочи русской культуры!

Его мы очень смирным знали,
Когда не наши повара
Орла двуглавого щипали
У Бонапартова шатра.

Это Пушкин. А вот Иннокентий Анненский:

А что было у нас на земле,
Чем вознесся наш хищник двуглавый,
В темных лаврах гигант на скале, -
Завтра станет ребячьей забавой.

Уж на что был он грозен и смел,
Да скакун его бешеный выдал,
Царь змеи раздавить не сумел,
И прижатая стала наш идол.

И наконец, Георгий Иванов:

Овеянный тускнеющею славой,
В кольце святош, кретинов и пройдох
Не изнемог в бою Орел Двуглавый,
А жутко, унизительно издох.

Один сказал с усмешкою: "дождался!"
Другой заплакал: "Господи, прости..."
А чучела никто не догадался
В изгнанье, как в могилу, унести.

Все как один монархисты.

Обратные примеры - "взвейтесь да развейтесь" советской эпохи - я даже цитировать не буду, настолько они мне обрыдли еще в детстве. А когда ведущий "Поединка" Владимир Соловьев вдруг завел речь о том, что раньше было "немодно" быть патриотом, а теперь модно, мне сразу вспомнилось маяковское:

И мне с эмблемами платья.
Без серпа и молота не покажешься в свете!
В чем
сегодня
буду фигурять я
на балу в Реввоенсовете?!

Ну и, разумеется, невозможно удержаться, чтобы не процитировать пародию из времен моего пионерского детства:

Как повяжешь галстук – береги его:
Он с икрою красной цвета одного!

Это насмешка над символом власти, а не родины, а власть и страна, как справедливо сказал Сванидзе, совсем не одно и то же.

Меткой была и его реплика насчет своеобразия аргументов Вероники Крашенинниковой: она на чем свет стоит клянет Америку и тут же ссылается на нее как на образец для подражания. Поскольку уважаемая ученая дама аттестует себя как непревзойденного эксперта по Америке, мне прямо страшно спорить с ней. Хочу лишь робко напомнить, что еще в 1943 году Верховный суд США запретил школьному начальству принуждать детей к произнесению ежедневной клятвы на верность американскому флагу – если ребенок не хочет, он вправе не делать этого. А в 1983 году тот же суд признал, что осквернение государственного флага США защищено Первой поправкой к Конституции, гарантирующей свободу выражения мнений. Судья Энтони Кеннеди, которому это решение не нравилось, но который все же проголосовал за него, написал тогда в своем особом мнении: "Флаг защищает и тех, кто оскорбляет его, — это горькая, но основополагающая истина".

У патриотов остался единственный способ обойти это решение – принять поправку к Конституции, запрещающую надругательство над флагом, но ни одна попытка провести ее в Конгрессе не удалась.

Жаль, что ведущий скомкал тему о тех, кто выступал против действующего режима: декабристы, например, – они были за Россию или против? Зато генерал Власов вызвал всплеск эмоций: Соловьев назвал его "предателем, мерзавцем и подонком" за то, что он приказывал своим солдатам стрелять в соотечественников, а Игорь Юргенс заявил, что лично расстрелял бы его. Тут у меня вопрос: те же декабристы ни в кого не стреляли, если не считать выстрела Каховского в генерала Милорадовича, а вот по ним палили из пушек. Кого бы в этом случае лично расстрелял Юргенс? А кого из участников Гражданской войны?

Совсем непосильным оказался для Крашенинниковой вопрос Юргенса о Рахманинове и Бунине: мол, оба ненавидели большевиков - патриоты они или как? Но Юргенс сам же дал слабину, рассказав, что во время войны Бунин поддержал Сталина. На самом деле публично он Сталина никогда не поддерживал – он сделал запись в своем дневнике, и запись эта такая:

До чего все дошло. Сталин летит в Тегеран на конференцию, а я волнуюсь, как бы с ним чего по дороге не случилось.

Зато когда Сталин умер, Бунин написал Марку Алданову:

Вот наконец издох скот и зверь, обожравшийся кровью человеческой, а лучше ли будет при этом животном, каком-то Маленкове, и Берии?

Так что не стоит мазать Бунина вашим патриотическим елеем.

А вот что писал Георгий Федотов о хрестоматийном предателе времен Ивана Грозного и одновременно о другом изгнаннике - из николаевской России:

Князь Курбский, этот Герцен XVI столетия, с горстью русских людей, бежавших из московской тюрьмы, спасал в Литве своим пером, своей культурной работой честь русского имени.

Курбский, Герцен... немодные нынче имена!

В XX веке русская культура и выжила-то только благодаря эмигрантам. И не просто выжила, а стала достоянием человечества. Рахманинов и Стравинский – пронзительно русские композиторы, но принадлежат они всему миру. Владимир Набоков перешел на английский язык и в 1969 году на вопрос корреспондента BBC "Вы когда-нибудь попытаетесь съездить туда, хотя бы просто чтобы посмотреть?" - ответил:

Не на что там смотреть. Новые многоквартирные дома и старые церкви меня не интересуют. Гостиницы там отвратительные. Советский театр я терпеть не могу. Любое палаццо в Италии превосходит заново выкрашенные царские чертоги. Деревенские лачуги в глубине России такие же нищие, какими были всегда, и несчастные крестьяне погоняют своих убогих лошадей с тем же жалким исступлением. Что касается призрачных образов моего детства, то я не хочу загрязнять их – пусть останутся такими, какими сохранила их моя память.

Много в "Поединке" говорилось о спортсменах, о том, как они гордятся тем, что выступают под российским флагом. Но спортсмены сплошь и рядом меняют страну гражданства, и смена флага нисколько не влияет на результаты. То же самое и с артистами. Оперная примадонна Анна Нетребко родилась в России, но неужели, исполняя на сцене нью-йоркского "Метрополитен" партию Антонии в "Сказках Гофмана" - опере французского композитора по мотивам произведений немецкого писателя – она защищает цвета российского флага?

Спор о патриотизме не мог, конечно, обойтись без афоризма Сэмюела Джонсона, который Соловьев приписал Черчиллю: "Патриотизм - последнее прибежище негодяя". Игорь Бунин совершенно прав: фраза получила расширительное толкование, тогда как Джонсон имел в виду "самопровозглашенных" или "доморощенных" патриотов – то же самое, что квасные патриоты по-русски. Были попытки истолковать эту фразу в том смысле, что, мол, будь ты хоть негодяем, но если ты патриот, ты все же не последняя дрянь.

Именно так ее понимает сегодня многочисленное племя записных, казенных патриотов. Они размахивают своим патриотизмом, как индульгенцией. У них теперь все что угодно – хоть спортивный матч, хоть "Евровидение" - превращается в Сталинград. Немудрено, что, по мнению Крашенинниковой, Уралвагонзавод, выпускающий танки, – это гражданское общество.

"Надо, господа, дело делать!" - твердит Крашенинникова фразу профессора Серебрякова, главного бездельника "Дяди Вани". В России это уже двести лет говорят. И именно эти разговоры почитают самонужнейшим делом.

NewTimes.ru /newtimes.ru/b/h.gif" target="_blank">http://newtimes.ru/b/h.gif) no-repeat; height: 0.25em; margin: 1.2em 0"> В Казани разбился пассажирский самолет Полный текст

NewTimes.ru /newtimes.ru/b/h.gif" target="_blank">http://newtimes.ru/b/h.gif) no-repeat; height: 0.25em; margin: 1.2em 0"> «Человек — самое слабое звено в авиации» Сергей Недорослев — The New Times Полный текст

Вот как бывает. Женщина ищет на страницах интернета то что нужно ей для жизни.Спору нет советы на все случаи можно найти используя поисковые системы.Для этого необходимо много сил и терпения.Зачем? Берегите свое время! Вот нажмите сюда ЖС - это сайт Женское Счастье
Нажали? Здесь на сайте Вы найдете абсолютно самые свежие новости,которые ответят на самые злободневные вопросы женского бытия.....Какой последний писк моды? Как приготовить любимое блюдо? Как быть всегда красивой и элегантной? Как поддержать свое здоровье и сохранить силы для дома и семьи? Ну конечно как интересно и с пользой провести отпуск,посетить страны мира? И еще много необходимого для себя Вы найдете листая страницы сайта http://female-happiness.com/

NewTimes.ru /newtimes.ru/b/h.gif" target="_blank">http://newtimes.ru/b/h.gif) no-repeat; height: 0.25em; margin: 1.2em 0"> Зачем «Офицерам России» тюрьма Как силовики становятся правозащитниками Полный текст

АЛЕКСАНДР ГОЛЬЦ


Думаю, теперь можно с определенной степенью уверенности назвать дату, с которой «сердюковскую» реформу Вооруженных сил можно считать похороненной. Это радостное для генералитета и так называемой «армейской общественности» событие произошло 15 ноября. Нет, я не о том, что в этот день стало известно: так ненавидимый ими Анатолий Сердюков назначен директором микроскопического НИИ, предназначенного для испытаний сельхозтехники.
Но в этот самый день Верховный главнокомандующий Путин провел в рязанском воздушно-десантном училище совещание по развитию военного образования. И он сам, и министр обороны Сергей Шойгу сказали много правильных слов о том, что знания и навыки будущих офицеров должны соответствовать требованиям современной войны. Путин даже поведал, как он, Верховный главнокомандующий, эту войну представляет: «Уже сейчас вооруженная борьба будет принимать интеллектуальный характер. Она будет очень похожа на компьютерные игры с минимальными человеческими жертвами и максимальным применением техники». Президент знает и то, каким образом научить будущих командиров премудростям такой вот интеллектуальной войны: «Для этого нужно запускать самые эффективные образовательные программы, постоянно анализировать, как выпускники служат в войсках, какие знания и навыки, полученные в училищах и академиях, они применяют, а какие остаются невостребованными. На этой основе нужно оперативно корректировать учебные программы, совершенствовать обучающие технологии, внедрять в учебный процесс всё новое, что есть в нашей стране и за рубежом, учитывать в подготовке кадров вероятные изменения в характере вооружённой борьбы».
Все эти сугубо общие и правильные слова произносились российским начальством последние лет сто. И всегда с одним и тем же результатом. В военно-учебных заведениях как готовили, так и продолжают готовить слушателей к давно прошедшей войне. На все это говорение можно было бы не обращать внимания. Если бы не одно, чрезвычайно важное обстоятельство.
Указывая на необходимость завершить уже в 2014 году «оптимизацию» системы военно-учебных заведений, Путин заявил: «Считаю принципиально важным сохранить ряд военных академий в качестве самостоятельных образовательных учреждений. Это Михайловская артиллерийская академия, Военная академия войсковой противовоздушной обороны, Академия воздушно-космической обороны, Академия радиационной, химической и биологической защиты». А Сергей Шойгу пошел еще дальше. Сообщив, что в настоящее время система военных образовательных учреждений состоит из 18 вузов и 15 филиалов, он предложил «возвратить филиалам статус самостоятельных образовательных организаций, воссоздать исторически сложившуюся типологию военных вузов: академии, университеты и училища».
Что Верховный главнокомандующий, что министр обороны предпочли забыть, как меньше двух лет назад тогда еще кандидат президенты по фамилии Путин описывал успехи военной реформы: «Формируются 10 крупных научно-учебных центров. Все эти учреждения встроены в жесткую вертикаль и в зависимости от прохождения службы дают офицерам возможность постоянно повышать свой уровень».
Конечно же, Шойгу прав, когда говорит о сложностях управления филиалами военных вузов в ситуации, когда головной институт находится в тысячах километров. Однако с самого начала предполагалось, что филиалы эти сохраняют только на переходный период. Ведь при резко сократившейся в результате реформы потребности в офицерских кадрах в провинциальных военных училищах на 200 курсантов приходилось по 700-800 преподавателей, технических сотрудников и обслуживающего персонала. И, главное, уровень тамошнего образования, мягко говоря, невысок. Сердюковские реформаторы и предлагали собрать все эти мелкие училища в крупные научно-учебные центры (по видам Вооруженных сил и родов войск). Теперь же объявленные филиалами училища восстанавливают свой статус. Можно ли всерьез рассчитывать, что 33 военно-учебных заведения, разбросанные по всей России, смогут обеспечить тот небывало высокий уровень образования, которого так страстно желают (по крайней мере, на словах) главные начальники страны?
И то, что военно-учебные заведения теперь вновь подчинили главкоматам соответствующих видов Вооруженных сил, тоже отнюдь не обеспечит подготовку к будущим войнам. Ведь там главную роль будут играть не просто сверхсовременные технологии, а способность личного состава быстро эти технологии осваивать. Такую способность может дать только изучение фундаментальных наук. Кураторы же вузов из главкоматов, решая свои узковедомственные задачи, будут требовать, чтобы курсанты овладевали практическими навыками. Навыками, которые могут оказаться совершенно бесполезными при смене поколений вооружений.
Наконец, Сергей Шойгу предлагает отказаться и от главной идеи реформы военного образования. Существование объединенных научно-учебных центров обеспечивало, как отмечал в своей статье Путин В.В., непрерывное образование офицеров. Реформаторы посчитали совершенно нерациональным то, что лучшие офицеры почти половину службы (около 10 лет) проводят не в войсках, а на учебе: сначала училище (5 лет), потом три года «видовой» академии, а потом еще два — в Академии Генштаба. Они предлагали отказаться от видовых академий, в том виде, в котором они существуют сегодня, а обучение в Академии Генштаба сократить до нескольких месяцев. Сначала будущие лейтенанты получают базовое военное образование. А потом, став офицерами, обучаются всю службу, не покидая армии. Для получения очередной должности и звания командир обязательно должен будет пройти очередные не слишком длительные курсы, освоить новые знания и умения в какой-то конкретной области.
Теперь, по Шойгу, все должно вернуться к старой, по сути, советской системе военного образования. На сердюковской реформе образовательной сферы ставится крест. Но дело, к сожалению, не ограничивается лишь этим. Система, к которой возвращается военное ведомство, нацелена на «расширенное воспроизводство». Чтобы оправдать свое существование, каждое училище и академия с помощью лоббирования (которое уже показало свою эффективность во время противостояния Сердюкову: всегда найдется высокопоставленный выпускник, готовый порадеть своей альма-матер) будет бороться за максимальное количество курсантов. Очевидно, что очень скоро начнется перепроизводство. Между тем, только к концу текущего года Минобороны планирует обеспечить офицерскими должностями выпускников 2010-2012 годов, до сих пор находящихся на сержантских позициях. Мало этого, министерство обороны предложило продлить срок службы офицерам на пять лет. Понятно, что возможностью служить подольше воспользуются старшие офицеры — майоры и подполковники. Начальник управления кадров министерства генерал Виктор Горемыкин недавно сообщил, что уже теперь продления службы добиваются больше 26 тысяч человек.
А теперь вспомним, с чего начались реформы Сердюкова. Он выяснил, что структура офицерского корпуса напоминала не пирамиду, а яйцо: полковников почти столько же, сколько лейтенантов. А больше всех — майоров и подполковников. При этом на двух рядовых приходился один офицер. Реформаторы тогда объясняли все это последствиями развала СССР и его армии. Им казалось, что нужно уволить «избыточных офицеров», большинство которых служило в соединениях неполного состава, предназначенных для ликвидации. Сердюков и его сподвижники уверяли, что всего лишь устраняют диспропорции. На самом деле никаких диспропорций не было вовсе. Избыточное количество майоров и подполковников было необходимо: именно им предстояло стать командирами полков и батальонов резервистов в случае массовой мобилизации.
Еще недавно казалось: Россия навсегда избавилась от давно устаревшей, но такой удобной для генералов концепции массовой мобилизационной армии. При которой в случае военной угрозы предполагалось поставить под ружье миллионы резервистов. А чтобы те получили военную подготовку, было необходимо сохранять призывную армию. Одна беда, в России уже нет тех миллионов молодых людей, которых можно было бы призвать в случае необходимости. Таким образом, хотел того Сердюков или нет, но массовое увольнение офицеров неизбежно вело к отмене призыва. Точно так же как возобновление расширенного воспроизводства офицеров обеспечивает сохранение призыва навсегда. И недавно заявленное намерение Шойгу сократить количество призывников на тысячи человек уже не имеет значения. Офицеры нужны для того, чтобы кем-то командовать. В российском случае неважно, будут это реальные солдаты или клеточки в штатном расписании. В итоге довольно скоро будет объявлено: армии просто позарез нужны части и соединения сокращенного состава. И в гораздо большем количестве, чем те 4 резервные армии, о которых недавно говорил министр обороны. Ведь все большему количеству офицеров будут нужны должности. Страна вернется к концепции мобилизационной армии. А значит, в случае военных действий неизбежно окажется в такой вот ситуации: «Когда в 1999 году банды международных террористов развязали прямую агрессию против России, мы столкнулись с трагической ситуацией. 66-тысячную группировку нужно было буквально собирать "по частям" — из сводных батальонов и отдельных отрядов. Штатная численность Вооружённых сил превышала 1 миллион 360 тысяч человек. А укомплектованных частей, способных без дополнительной подготовки приступить к выполнению задач, практически не было». Это тоже из предвыборной статьи кандидата в президенты Путина В.В.

Стенио Солинас (Stenio Solinas)("Il Giornale", Италия)


От «товарищей»-бюрократов до спекулянтов, от алчных чиновников до олигархов. В литературном шедевре 30-х годов прошлого века отражена сталинская эпоха

Михаилу Булгакову, принадлежащему к плеяде русских литераторов послереволюционной эпохи, досталась тяжелая судьба быть погребенным заживо как писателю. Почти ничего из его романов и рассказов не пропускалось цензурой, тот же рок преследовал и его театральные пьесы. Он умер в пятидесятилетнем возрасте, не получив признания критики и читателей. Несмотря на то, что его произведения не публиковались, он продолжал писать, продемонстрировав огромную любовь к литературе и верность своему писательскому призванию.
«Рукописи не горят», — заявил он в своем самом знаменитом романе «Мастер и Маргарита». Режимы падают, диктаторы умирают, но искусство остается благодаря внутреннему огню, который его не уничтожает, а освещает. Булгаков знал себе цену, что позволяло ему жить и творить. Анна Ахматова написала стихи на смерть Булгакова: «Ты так сурово жил и до конца донес великолепное презренье». Роман «Мастер и Маргарита» был написан в 30-х годах, а опубликован только в 60-х. Без купюр цензуры он вышел сначала в Европе. В Советском Союзе, несмотря на «оттепель», цензура не была отменена, а роман продолжал внушать страх. Теперь, когда коммунизм стал реликтом истории, интересно попытаться понять, почему он остается любимым романом миллионов, почему в России Путина он стал культовой книгой. Недавно вышла более полная по сравнению с первым изданием конца 80-х годов биография писателя «Жизнеописание Михаила Булгакова», написанная председателем Всероссийского булгаковского фонда Мариэттой Чудаковой (Michail Bulgakov. Cronaca di una vita, Odoya, pagg. 476, euro 30), что говорит о неослабевающем интересе к творчеству и к жизни писателя. Несколько лет тому назад был создан девятисерийный десятичасовой фильм по роману «Мастер и Маргарита», который посмотрели 40 миллионов зрителей. Он показывался на больших экранах, установленных в ресторанах и барах. Рабочий день в магазинах и офисах был сокращен, чтобы служащие могли посмотреть начальные сцены фильма в московском доме-музее на Большой Садовой, где в романе обосновался Воланд, а в действительности жил автор. Этот дом стал местом паломничества.



Роман «Мастер и Маргарита» можно прочитать двояко: с исторической позиции и с позиции его актуальности в нынешнее время. В первом случае роман является потрясающим свидетельством того, «кем мы были». Это биография нации эпохи большевиков до момента падения Берлинской стены: коммунальные квартиры и номенклатура, паразитирующая бюрократия, политическая цензура, доносы, хамство, осмеяние религии и секретность как оружие власти. Русский народ, привыкший к патриархальному образу жизни, вдруг превратился в армию пролетариата, чье существование определялось пятилетними планами и задачей построения социализма. Ни одна другая нация не выдержала бы такое напряжение: объявленное светлое будущее в СССР не было достигнуто, зато повседневная жизнь была милитаризована, полна лишений и убожества. Ни одна другая страна так долго не находилась под гнетом слепой абсолютной непостижимой иррациональной власти, которая тем не менее видела все и обладала железной логикой. Описывая жизнь Мастера, интеллигента, объявленного врагом народа — хотя народ понятия не имел о его деятельности, и жизнь его возлюбленной Маргариты, обреченной на брак без любви в обществе, где нет места человеческим отношениям, потому что все подозревают всех, каждый думает только о себе и старается найти более-менее удобную нишу часто за счет соседа, друга или родственника — Булгаков дал портрет эпохи, общества, идеологии.
Можно поговорить о другом аспекте романа — его связи с современностью. Пережив коммунизм, россияне построили общество, которое пытается подражать либеральному, но на деле оно сохранило черты азиатского деспотизма, ставшие привычными со времен царизма. Президентом стал бывший глава секретных служб, созданы финансовые империи, история происхождения которых никому не известна. Часто при столкновении с политической властью, они рушатся. Преступность в стране достигла неслыханного уровня. Государственная инфраструктура, обеспечивающая население электричеством, газом, водой, телефонной связью, оказалась устаревшей. Ведется пропаганда свободного рынка и частной инициативы. О военных репрессиях мало что известно. Национальная гордость и былое величие диктуют необходимость демонстрации силы, за которой стоит слабость, недоверие, коррупция. Как в кривом зеркале путинская Россия видит, что сталинская Россия, описанная Булгаковым, сменила имя и профессии многих своих действующих лиц, но сохранила способ и цели существования: бюрократ, мечтавший занять квартиру своего «товарища», стал спекулировать недвижимостью; «товарищ» горничная, желавшая стать красивой в нарядах своей хозяйки, представительницы номенклатуры, теперь открыла бутик и сама стала членом номенклатуры; медик-шарлатан стал светочем науки; алчный чиновник — представителем демократических сил. Один из главных героев романа Сатана-Воланд, который вчера мог рассматриваться как шарлатан, обладающий харизмой, как политик, дергающий марионеток за веревочки, как персонаж, разоблачающий человеческое мракобесие, убожество, невежество, ложь, сегодня проявил оборотную сторону современности, показал, что после падения коммунизма режиму не была противопоставлена новая политика, в результате возобладали частные аппетиты и преступная логика удовлетворения собственных нужд.
Возможно, современность Булгакова связана именно с тем, что идея коммунизма ему была чужда. Если Маяковский и Бабель свою жизнь и талант посвятили иллюзорной вере в революцию, и вне этого они не читаемы, то Булгаков, которого революция осудила на молчание, оказался носителем высшей идеи, не разделяемой героическими или ничтожными строителями коммунизма. Его мистицизм («черные и мистические краски [“я - мистический писатель”], в которых изображены бесчисленные уродства нашего быта, яд, которым пропитан мой язык ... изображение страшных черт моего народа») позволил ему создать роман «Мастер и Маргарита», повесть «Собачье сердце», драматические произведения «Зойкина квартира», «Багровый остров» и уникальных персонажей, раздвинуть время и пространство, стать абсолютным господином в ином мире, где никакая цензура и никакой указ не имели право на существование. Булгаков предельно ясно выразил свою позицию в письме к Сталину, в котором он отстаивал достоинство писателя: «Борьба с цензурой, какая бы она ни была и при какой бы власти она ни существовала, мой писательский долг, так же как и призывы к свободе печати. Я горячий поклонник этой свободы и полагаю, что, если кто-нибудь из писателей задумал бы доказывать, что она ему не нужна, он уподобился бы рыбе, публично уверяющей, что ей не нужна вода... На широком поле словесности российской в СССР я был один-единственный волк. Мне советовали выкрасить шкуру. Нелепый совет. Крашеный ли волк, стриженый ли волк, он все равно не похож на пуделя». За посмертной славой и народной признательностью Булгакову возможно стоит то, что в ужасные годы он смог прожить так, что ему не приходилось стыдиться себя самого.

Джон Палмер (John Palmer)("The Guardian", Великобритания)


Умалчивая о своих фашистских наклонностях, эти партии вновь набирают вес после своего косметического обновления. Скоро будет уже слишком поздно начинать борьбу с их влиянием

С момента глобального банковского кризиса 2007 года множество комментаторов, занимающих самые разные позиции политического спектра, с уверенностью предсказывали неизбежный крах не только евро, но и всего Евросоюза. Пока ни того, ни другого не произошло. Однако Европейский проект, запущенный после разрушительной Второй мировой войны, сейчас столкнулся с самой серьезной угрозой за всю свою историю. Эта угроза нашла свое воплощение в создании на этой неделе панъевропейского альянса ультраправых партий во главе с французским Национальным фронтом и голландской Партией Свободы, которой руководит Гирт Вилдерс (Geert Wilders), поклявшийся перебить всех «монстров в Брюсселе».
Разумеется, рост популярности ультраправых, антиевропейских и антииммигрантских партий был вызван самой мощной рецессией, по крайней мере, с 1930-х годов – массовая безработица, ухудшение жилищных условий, усугубляемые одержимостью мерами жесткой экономии, на которой настаивают европейские лидеры. Сейчас партии, которые долгое время скрывались в тени, умалчивая о своей симпатии к фашизму и нацизму, постепенно набирают вес, проведя косметический ремонт своих программ. Марин Ле Пен (Marine Le Pen), глава французского Национального фронта, старается утаить антисемитские пункты программы своей партии. Лидер голландской ультраправой партии выбрал несколько иной путь, стимулируя страх и ненависть по отношению не к евреям, а к иммигрантам-мусульманам. Подобно Ле Пен, Вилдерс сосредоточил свое внимание на предполагаемой космополитической угрозе для национальной идентичности, которая исходит от Евросоюза. К этому хору присоединились партии из других европейских государств, такие как датская Народная партия, Партия финнов и партия «Фламандский интерес».
Пока французские и голландские народники изо всех сил стараются сохранять дистанцию между собой и откровенно неонацистскими партиями, такими как «Золотой рассвет», чьи лены терроризировали беженцев и иммигрантов в Греции, и венгерская партия Jobbik, которая открыто выступает против цыганского меньшинства.
Согласно данным некоторых опросов, ультраправые могут получить до трети мест в Европейском парламенте на выборах, которые должны состояться в мае следующего года. При этом центристские партии – христианские демократы, социал-демократы и либералы – все равно сохранят за собой большинство мест. Однако чтобы в Европарламенте сформировалось авторитетное большинство, этим трем партиям придется сблизиться друг с другом в значительно большей степени, чем позволяют принципы демократии.
Такая ситуация является довольно пугающим повторением ситуации 1936 года, когда центристы и левые – особенно во Франции – на время замедлили движение в сторону фашизма, но при этом не смогли сформировать принципиальную и эффективную коалицию. Ее крах накануне Второй мировой войн спровоцировал приход к власти коллаборационистского режима Филлиппа Петена (Phillippe Petain). История обычно не повторяет себя в автоматическом режиме, но было бы глупо рисковать.
Однако по сравнению с подъемом ультраправых партий гораздо более пугающей выглядит выжидательная политика по отношению к расистам, исходящая со стороны консерваторов, либерал-демократов и представителей некоторых идеологов «синих лейбористов». Предупреждение, прозвучавшее из уст таких деятелей, как Дэвид Бланкетт (David Blunkett), о том, что враждебное отношение к цыганским иммигрантам может привести к народному «росту», очень напоминает высказывания Энока Пауэла (Enoch Powell).
Антидот для борьбы с ультраправыми предполагает, что европейские левые должны выработать и неуклонно следовать жизнеспособной политике, являющейся альтернативой экономической стагнации, растущей разнице в доходах и уровне жизни и деградации наших социальных стандартов, гражданских свобод и демократических прав. Однако за эту альтернативу придется сражаться не только на общеевропейском, но и на национальном и местном уровнях. Более того, она потребует более тесной европейской интеграции.
Сейчас у нас остается все меньше времени – не только у европейских социал-демократов, но и у левых и зеленых партий – чтобы продемонстрировать, что мы хотим создать противовес ультраправым. Без этого противовеса новым ультраправым партиям нужно будет просто объединиться и ждать подходящего момента для нанесения удара.

Подарки на все случаи жизни.Ведь вот как бывает,нужно купить подарок,а какой не знаешь.
Ведь хочется купить что то необыкновенное.На сей счет повезло москвичам и гостям столицы,нужно просто приехать сюда интернет магазин статуэток.
Да и не забыты жители других городов и весей нашей необъятной страны ведь это интернет магазин.Тут можно просто зайти на сайт магазина из обширного каталога выбрать нужный вам товар и все ! Более того выбранный вами подарок будем доставлен в срок тому кому вы его подарили. Сотрудники магазина делают это красиво,что запомниться на всю жизнь..
К тому же оплата товара проста и удобна,особенно в пределах Москвы и Подмосковья.
Покупайте товары в Доме подарка и всё будет хорошо!

Эйдан Фостер-Картер (Aidan Foster-Carter)– почетный старший научный сотрудник отделения социологии и современной Кореи в университете Лидса, Великобритания, а также независимый журналист, консультант и ведущий программ, посвященных Кореям.
("The Wall Street Journal", США)


Отношения между Россией и Южной Кореей постоянно преследуют неудачи. Снова и снова между этими ближайшими соседями и — в скором времени — друзьями возникают какие-то проблемы.
Вы можете подумать, что визит Владимира Путина в Сеул — это серьезное событие, однако президент России с этим не согласен. Опоздав на встречу с президентом Южной Кореи, он, тем не менее, нашел время, чтобы обменяться рукопожатиями с корейскими поклонниками российского боевого искусства, носящего название самбо.
Но, сэр, мадам президент ожидает вас! Между тем, удивляться тут нечему: Путин заставлял ждать многих мировых лидеров — Обаму, Меркель, королеву Елизавету II. Даже Папу Римского.
Если отвлечься от манер Путина, такое поведение нельзя назвать умным. Будучи первым лидером крупной державы, посетившим Южную Корею при Пак Кын Хе (Park Geun-hye), Путин мог бы перейти дорогу Обаме и Си. Не говоря уже об Абэ.
Однако два запланированных дня визита неожиданно сократились до одного. Путин прилетел из Вьетнама в 3:30 утра, опоздав на два часа. Вьетнам, давнишний союзник, также удостоился всего одного дня. Вы, возможно, подумаете, что такая программа вряд ли стоила того, чтобы рисковать ради нее своими суточными биоритмами.
А потом этот хаотичный день, проведенный в Сеуле. После встречи президента с поклонниками самбо совместная пресс-конференция Путина и Пак, транслировавшаяся в прямом эфире, началась на 90 минут позже. Пафосный формальный обед превратился в ранний ужин. А потом Путин уехал.
Первый лидер из Москвы, посетивший Южную Корею, тоже решил не задерживаться там слишком долго. Но в 1991 году Горбачев, по крайней мере, там переночевал — правда не в самом Сеуле, а на острове Чеджу.
Он тоже вошел в историю. Тогда это не было еще Россией, но это был Союз Советских Социалистических Республик, который признал суверенитет Республики Корея семью месяцами ранее.
Этот революционный шаг в одночасье перевернул порядок, который существовал на полуострове после 1945 года. СССР, который принял планы США по «временному» разделению — отличная идея, не правда ли, а затем создал Северную Корею точно так же, как США сформировали Южную Корею, в конечном итоге признал свою ошибку.
У этого визита была еще одна, менее жизнеутверждающая сторона. Один из американских газетных заголовков того времени гласил: «Горбачев приезжает в Корею за помощью: советский лидер говорит, что он отчаянно в ней нуждается».
Приехал за помощью? У него она уже была. В качестве — как это вежливо называют? — отката за дипломатическое признание Южная Корея согласилась одолжить СССР 3 миллиарда долларов — невероятную сумму по тем временам.
Разве тогда у Сеула были такие деньги? Нет, им пришлось занимать их. Хотя Горбачеву вся эта история обошлась довольно дешево, он оказался в достаточно унизительном положении, тряся миской для сбора податей настолько откровенно. Но очень уж сладко наблюдать за тем, как мощная сверхдержава и ваш противник в холодной войне лебезит перед вами. Чрезвычайно унизительно для Москвы, вы так не считаете?
Медовый месяц оказался весьма коротким. СССР развалился. Россия при Ельцине относилась к Южной Корее более дружелюбно, однако ее настиг дефолт, подпортивший отношения между странами на многие годы. Россия частично выплатила свой долг военной техникой, и Сеул получил несколько танков Т-80, гораздо более новых, чем те, которые Москва поставляла в Пхеньян. (Как отреагировала на все это Северная Корея — это отдельная история.)
Корейские компании, которые в возбуждении ринулись на этот гигантский новый рынок, тоже обожглись. Подобно многим другим, они быстро поняли, что Россия — это каменистый грунт. Поэтому когда Китай вслед за Россией признал суверенитет Южной Кореи в 1992 году, большинство компаний устремились именно туда — и ни разу об этом не пожалели.
В этом смысле стоит обратить внимание на цифры. Объемы торговли между Россией и Южной Кореей в 2012 году составили всего одну десятую часть объема торговли между Южной Кореей и Китаем, оцениваемую в 256 миллиардов долларов. Разрыв в объемах инвестиций еще более показателен: в целом южнокорейские фирмы вложили в Китай 56 миллиардов долларов, а в Россию – всего 1,9 миллиарда долларов. Однако объем инвестиций в Россию может вырасти в ближайшем будущем: во время встречи в Сеуле представители суверенных инвестиционных фондов двух государств договорились о создании совместного фонда в размере 500 миллионов долларов для поддержки взаимных инвестиций.
Однако в заголовки газет попала несколько иная новость. Меморандум о намерениях сотрудничать в области железнодорожного сообщения может показаться довольно скучной темой, но только не тогда, когда эти дороги проходят через Северную Корею. Корейские фирмы Posco, Hyundai Merchant Marine и государственная компания Korail могут получить почти половину российской доли в RasonKonTrans, составляющей 70% акций — в 340-миллионном проекте, который только что завершил модернизацию 54 километров путей от озера Хасан до северокорейского порта Раджин.
Это кажется довольно странным по нескольким причинам. Как уже не раз отмечалось, двое из трех инвесторов заявили о том, что им ничего неизвестно, а компания Posco подчеркнула, что никакого твердого договора пока не существует. Тем не менее, с 2010 года Южная Корея запретила своим фирмам инвестировать в Северную Корею, за исключением промышленного комплекса в Кэсоне, а Министерство унификации подтвердило, что этот запрет остается в силе. Когда представителей Сеула попросили объяснить ситуацию, они начали всячески увиливать, не стесняясь прибегать к приемам софистики.
Более того, мы не можем игнорировать еще одну странность. Когда агентство «Интерфакс» сообщает, что Россия и Южная Корея будут добиваться «беспрепятственного использования [их] компаниями железнодорожной инфраструктуры на отрезке Хасан-Раджин и в самом порте Раджин», это вызывает массу сомнений. Москва может расплатиться по счету, однако выше упомянутая инфраструктура и порт находятся на территории Северной Кореи. А с этим суверенным государством кто-нибудь посоветовался?
Дежа вю, не правда ли? Помните переговоры по газопроводу? Пять лет назад предшественники Пак и Путина светились от счастья, когда их компании Kogas и «Газпром» подписали 90-миллиардную сделку о поставках природного газа из Сибири в Южную Корею. Однако на этом мероприятии отсутствовали представители государства, через территории которого должен был проходить этот газопровод.
В 2011 году Дмитрий Медведев и Ли Мен Бак (Lee Myung-bak) подтвердили свои намерения, крепко обнявшись. Тем не менее, несмотря на намеки на последнюю длительную железнодорожную поездку больного Ким Чен Ира в Улан-Уде, Северная Корея никогда открыто не заявляла о своем участии в этом проекте. Прошло уже пять лет, а газопровода до сих пор нет. Вы можете подумать, что стороны усвоят этот урок. Пак Кын Хе выступает за «политику доверия». Но если она хочет пользоваться отрезком северокорейской железной дороги, разве ей не стоит сначала наладить отношения доверия с Ким Чен Ыном?
Самым ощутимым результатом визита Путина в Южную Корею стала отмена визового режима. С 1 января граждане двух государств смогут находиться на их территории до 60 дней без визы. Это, прежде всего, окажет благотворное влияние на торговлю. Вы уже можете столкнуться с довольно колоритными россиянами в Сеуле или в Пусане. В следующем году их будет гораздо больше.

NewTimes.ru /newtimes.ru/b/h.gif" target="_blank">http://newtimes.ru/b/h.gif) no-repeat; height: 0.25em; margin: 1.2em 0"> Переломанный системой Сергей Магнитский в воспоминаниях родных и друзей Полный текст