Когда-то в журнале "Иностранная литература" был опубликован роман Курта Воннегута "Бойня номер пять". Странное и правдивое автобиографическое повествование о пережитом во время бомбежки Дрездена во Второй мировой войне. Когда я недавно побывала в Дрездене, я видела огромный собор, сложенный из беспорядочно чередующихся темных и светлых камней. Чем выше, тем больше было светлых камней. Мне объяснили, что из темных камней первоначально был построен весь собор. А светлые камни добавились после войны, когда собор восстанавливали из руин.
Но в романе Воннегута мне надолго врезалось в память другое.
После войны герой Курта Воннегута единственный выжил после ужасной авиационной катастрофы. Когда Билли вышел из больницы, он поехал в Нью-Йорк и выступил в вечерней программе, обычно передававшей всякие беседы. Он рассказал, как он заплутался во времени. Он также сказал, что в 1967 году его похитило летающее блюдце. Блюдце это, сказал он, прилетело с планеты Тральфамадор.
Тральфамадорцы похитили его в день дочкиной свадьбы. Никто его не хватился, объяснил он, потому что тральфамадорцы провели его по такому витку времени, что он мог годами пребывать на Тральфамадоре, а иа Земле отсутствовать одну микросекунду.
«Самое важное, что я узнал на Тральфамадоре,- это то, что все моменты прошлого, настоящего и будущего всегда существовали и всегда будут существовать. Тральфамадорцы умеют видеть разные моменты совершенно так же, как мы можем видеть всю цепь Скалистых гор. Они видят, насколько все эти моменты постоянны, и могут рассматривать тот момент, который их сейчас интересует. Только у нас, на Земле, существует иллюзия, что моменты идут один за другим, как бусы на нитке, и что если мгновение прошло, оно прошло бесповоротно.
Когда кто-нибудь умирает, тральфамадорец думает, что этот человек в данный момент просто в плохом виде, но он же вполне благополучен во многие другие моменты…»

Вот и сейчас большая, сложная и интересная жизнь Курта Воннегута остается такой, какой была: книги, мысли, поступки. Она всегда доступна и важна для нас всех. Что с того, что в какой-то момент в апреле 2007 года его жизнь временно была "просто в плохом виде"...

11 апреля вечером я разыскала на полках любимую книгу Курта Воннегута и положила ее рядом с компьютером. Я хотела найти цитату, когда-то поразившую меня. Я смотрела на обложку бездонного черного цвета и не открывала ее. Я подумала: жив ли сейчас Курт Воннегут?
Когда я задала в пространство этот вопрос, его уже не было в живых. Время так устроено, что порой дает ответы на вопросы, стоит на эту тему задуматься.
На следующий день в новостях сообщили о кончине американского писателя Курта Воннегута. Великого писателя. Возможно, последнего во времени профессионального писателя в Америке.
Очень важную цитату из книги Воннегута я обязательно найду и продолжу эту запись.

Говорят, что для тех, кто ушел, остается одна дата: день памяти. На день рождения не собираются.
Неправда. День, когда родился Паша, всегда будет для нас радостным. Это день, когда он пришел в этот мир, чтобы радовать и поддерживать нас. Чтобы сделать этот мир чуточку лучше.
Дата его рождения 25 - всегда была для меня счастливым числом. В тот год 25 марта был четверг. Четверг - это лучший день для начинаний. Я почему-то заранее знала, что он появится именно в этот день.
Это были годы безбрежного счастья. Приправленного горечью болезни и страданий. Время улетучивает горькую память. Остается ощущение счастья, света, добра.
Завтра, как всегда, будут звонить его друзья. Некоторые придут к нам.

Паша любил хорошие стихи, у него был безупречный вкус.
Друзья, подберите для этого дня стихи.
Спасибо.

23 марта моя добрая знакомая Марина Колева, известный искусствовед, вытащила меня на Художественный проект "Блошиный рынок". Организатор - компания "Эксподиум". Это незабываемое действо происходит в Москве в Торговом центре "Тишинка" (там, где раньше был Тишинский рынок: Тишинская площадь, 1). Акция продлится до 25 марта. Все эти дни рынок работает с 12 до 21 часа.
Что рассказывать, надо смотреть. Вот антикварный стенд "Всяко разно", какой только старинной утвари здесь нет:



Остальные картинки - в комментариях.

Сегодня открываю раздел "Маленькая проза". Это то, что я готовлю к публикации в книге. Но прежде хочу узнать мнение друзей и читателей и получить их помощь.
Вот и сейчас я сдала в очередной сборник три рассказа. Один из них - перед вами. Составитель сборника позвонила мне и сказала, что мой рассказ произвел на нее впечатление. Она даже перечитала книгу о президенте Де Голле, которая, оказывается, была издана у нас в 1980 году. Ее тоже заинтриговало, как же звали дочь знаменитого президента. Книжка была посвящена в основном советско-французским отношениям, о семье Де Голля почти ничего не было сказано. Промелькнуло, что у него было трое детей. Средняя дочь болела и умерла в 20 лет, только ее имя и известно - Анна. Это она похоронена в городишке Коломбэ, где затем упокоился и ее великий отец.
Выходит, в моем рассказе не все точно. Из двух других детей Де Голля обе были дочери или - дочь и сын? Если обе - дочери, с кем из них я встретилась?
Вообще-то это не так и важно, важны чувства, воспоминания, аромат времени... Это литература. Но я привыкла работать чисто. Знаю, что вы мне поможете.

ДОЧЬ ПРЕЗИДЕНТА
Однажды я нашла на московской улице лошадиную подкову. Это было немыслимо по тем временам, когда лошадей в городе мы видели только в конной милиции. Но что было делать конной милиции на нашей захолустной улочке?
Тем не менее полустертая и измазанная в глине подкова лежала передо мною, а такая находка, как известно – к большой удаче.
Дома меня ожидало письмо от папы. Из Монреаля! Он приглашал меня погостить в Канаду. До этого не было и намека на такую возможность. Это все подкова! Ну, и конечно, мой добрый волшебник папа.
Повезло мне по полной программе!
Во-первых, тогда праздновалось столетие Канады, это был 1967 год.
Во-вторых, в этот год в Монреале на островах посреди бурной реки Святого Лаврентия проходила Всемирная выставка, и бродя по ее павильонам, я побывала в сотне стран, повидала столько разных людей...
В-третьих, на торжества приехал легендарный президент Франции Шарль де Голль.

Приезжали при мне и многие другие знаменитости. Английская королева, например. Но я с ней не встречалась. И она тоже никого не захотела видеть. Ради нее на весь день закрыли для посещения Всемирную выставку, и по телевидению показывали, как королевский кортеж колесит от одного павильона к другому по словно вымершим островам Экспо.
Впрочем, я отвлеклась. Рассказ о другом.

Президент де Голль захотел видеть многих. Он проехал в открытом автомобиле долгий путь от старинного Квебека до кокетливого Монреаля, этого «второго Парижа». На всем пути он улыбался и махал рукой радостно вопившим франкоязычным канадцам, которые бесконечным коридором выстроились вдоль всей трассы. Он выступил с потрясающей речью перед жителями Монреаля, заполнившими обширную площадь перед мэрией. Он пожал руки всем членам дипломатического корпуса, приглашенным в мэрию.
Незадолго до этого на папином рабочем столе появилось изящно оформленное приглашение. Так и так, президент Франции генерал Де Голль приглашает Вас встретиться в мэрии... Пожалуйста, подтвердите, что придете. Все это по-французски, конечно.

Здесь надо сказать о моем папе. Он был высокий, стройный, светловолосый и сероглазый. Он был быстрый и порывистый, успевал выполнить массу дел. У него была быстрая красивая походка и красивый, может быть, слишком громкий голос. Его распирала энергия, и он излучал ее. Голосом тоже. С ним всегда было интересно, как ни с кем другим. Он очень много знал и умел приложить свои знания самым неожиданным образом. А когда он чего-то не знал, то не скрывал этого, а с аппетитом поглощал новые знания. Его любили подчиненные, а я – я боготворила! Всегда волновалась за него и заботилась, как о любимом ребенке. Мой папа!
Он был – Первопроходец. Всю жизнь задумывал, строил, открывал, каждый раз начиная с нуля. В тот момент он был первым Генеральным консулом Советского Союза в Монреале. Он основал это консульство, и в его здании сейчас, спустя многие десятилетия, висит папин портрет. Портрет попросили у меня нынешние сотрудники консульства.

Но тогда еще не наступило время для воспоминаний. Жизнь мчалась вперед. В бутике недалеко от консульства я купила для визита в мэрию маленькое платье из коричневых кружев. Мне понравились в нем пышные длинные рукава. Зато само платье было чуть длиннее рукавов. Царствовала мода «мини», и мне нравилось быть девчонкой в коротеньком платьице, из которого я выросла.

В назначенный день и час мы с папой поднялись на просторную верхнюю террасу мэрии, где собрались члены дипломатического корпуса. Терраса выходила на площадь, кипевшую возбужденными людьми. Над мэрией кружили вертолеты, а на крышах окрестных зданий притаились снайперы охраны.
И вот на террасе появился Шарль де Голль. Он начал говорить, и это было, как удар грома, как голос с неба. Известно, что де Голль брал уроки ораторского искусства. Несомненно, он брал их у хорошего учителя и сам был блестящим учеником. Ни до этого, ни после я не слышала такой проникающей в душу речи. Мои знания французского в основном были почерпнуты из подстрочных переводов диалогов в «Войне и мире» Толстого. Но казалось, я поняла все, что он говорил. Особенно заключительные слова: - Да здравствует Франция! Да здравствует французская Канада! Да здравствует свободный Квебек!
Неистовый рев поднялся на площади. Мы присутствовали при первом всплеске давно назревавших политических страстей, отголоски которых давали о себе знать еще много лет спустя. Но и это не главное, о чем я хочу рассказать.
Члены дипломатического корпуса стали подходить к де Голлю и почтительно пожимать ему руку. Он терпеливо выполнял протокольные обязанности. Несколько сотен рукопожатий! После утомительной дороги от Квебека, после столь накаленной речи, под рев толпы и вертолетов охраны...
Я посчитала неловким беспокоить усталого человека еще и своими рукопожатиями, и сказала об этом папе. Он тут же стал радостно рассказывать коллегам по дипкорпусу, что дочка говорит – жалко беспокоить дедушку, он так устал. Но чтобы советский консул не пожал руку президенту Франции! И мы с папой тоже подошли к Де Голлю.
Очень высокий, даже выше моего папы. Невозмутимое лицо, темные круги под глазами, знаменитый генеральский мундир, большая теплая ладонь...

Рядом с де Голлем была средних лет женщина, и она заботливыми и тревожными глазами смотрела на него. Никто не обращал на нее внимания.
Надо быть любящей и любимой дочерью русского консула, чтобы безошибочно понять: это дочь французского гостя! Я была единственная, кто подошел к ней и пожал ей руку. Она ответила мне благодарным взглядом. Я заглянула в ее глаза – она была углублена в заботу об отце. Не знаю, почувствовала ли она в долговязой девчонке в коротком платье родственную душу.

Прошли годы, и я узнала, что Шарль де Голль похоронен в маленьком французском городке в фамильном склепе рядом со своей дочерью.

А коричневое кружевное платье и сейчас лежит на антресолях, избежав даже малейшего соблазна быть проданным в безденежные времена или переделанным в модную блузку. Ведь оно – часть истории, память о замечательных людях, которых больше нет. Оно – память о великих чувствах преданности и любви.

P.S. Я перечитала свой рассказ и почувствовала, что в нем чего-то не хватает. Как звали дочь президента? Я тогда узнала ее имя, но теперь забыла. Прошло столько времени. И в каком французском городе находится усыпальница семейства де Голль?
Я позвонила в посольство Франции в Москве и попросила соединить меня с пресс-атташе. Любезная женщина выслушала мой вопрос, сказала «одну минутку», и в телефонной трубке послышались ее звонкие удаляющиеся каблучки. Она очень скоро вернулась и сообщила, что президент де Голль похоронен в городе Коломбе ле-Дё-Эглиз.
- А дочь, как звали дочь?
Женщина вздохнула и ответила, что в справочнике «Кто есть кто во Франции» о дочери президента нет ни слова. Я не отступалась:
- А где это можно узнать? Может быть, кто-нибудь из сотрудников посольства помнит?
Меня попросили перезвонить на следующий день. Назавтра доброжелательная пресс-атташе с сожалением сказала, что имя дочери президента де Голля не помнит никто.
Но ведь я ее помню, как сейчас, и этой незаметной и великой женщине посвящен мой сбивчивый рассказ. Так пусть она всегда живет в этом маленьком рассказе.

(с) Наталья КОНОПЛЕВА.
6 января 2004 года.

Тронной моя речь называется потому, что 8 марта мы якобы восседаем на троне и принимаем поздравления и подарки.

МЫ РАВНЕЙШИЕ ИЗ РАВНЫХ
Не люблю праздник 8 марта. Во-первых, у меня с ним личные счеты. Потому что он почти совпадает с моим днем рождения, и я обречена всю жизнь получать от своих близких, друзей и сослуживцев один подарок вместо двух. Спрос на подарки в эти дни большой, идет нарасхват все, что залежалось…
Есть и более серьезные счеты. Например, моя знакомая художница всегда воспринимала как личное оскорбление ежегодно присылаемые МОСХом извещения: «Приглашаем Вас принять участие в выставке работ женщин-художниц, посвященной Международному женскому дню…» Мол, для ваших выставок отведено отдельное место и отдельное время. Апартеид.
Мне и самой доводилось в бытность мою научным сотрудником вежливо отказываться от участия в научных конференциях женщин-ученых.
Очень странный этот праздник - "День солидарности женщин в борьбе за экономическое, социальное и политическое равноправие" (Советский Энциклопедический Словарь, 1980 г.). Когда говорят о равенстве, подразумевают: хотя вы и женщины, но вы не хуже мужчин...
О каком сравнении может идти речь? Как можно сравнивать, хуже или лучше ромашка и солнечный луч, береза и ручей, мужчина и женщина? Мы не можем быть равны или не равны. "Мы точь-в-точь двойной орешек под единой скорлупой", - сказал Пушкин. И вот что он записал под заглавием "Примеры невежливости": "В некотором азиатском народе мужчины каждый день, восстав от сна, благодарят Бога, создавшего их не женщинами".
Не мы ли подобный народ?
Вот почему так малосимпатичен праздник 8 марта в том виде, каков он сейчас. В этот день женщинам, спохватившись, говорят, что они не хуже мужчин, а может быть, даже лучше (кому нужно это соперничество?). В этот день женщинам дарят цветы. И когда с букетиком мимоз входишь в троллейбус, мужчины наперебой уступают место. И совсем другое дело в будни, когда идешь после работы усталая и нагруженная сумками. Какое лицемерие - говорить нам хорошие, ласковые слова раз в году. А в будни - отказывать женщине в приеме на работу, разводя руками...
В порядке вещей, когда мужчина, сидя в кресле с газетой, принимает самые крупные решения - что, к примеру, делать с правительством; а мы отвечаем за все остальное... (Но к счастью, мой муж не такой!)
Отнесемся же с юмором к детским слабостям наших мужчин. Ведь мужчина - глава семьи! А женщина - шея, на которой висит тяжелый хомут. Но именно она этой головой вертит... (Но я не такая женщина, это я для статьи в газету когда-то написала. Это моя единственная статья, которую муж читал и даже показывал друзьям...)

Милая Сей Сенагон. В суете, сценариях, в противостоянии с телевидением - как хорошо вспомнить, что Ты у нас есть. Тихо присесть над очень старой книгой и открыть любимую страницу:


"Ребенок играл с самодельным луком и хлыстиком. Он был прелестен! Мне так хотелось остановить экипаж и обнять его."

Вот и вся эта глава из книги "Записки у изголовья". Но эти короткие строчки неисчерпаемы. Я знаю, Сей Сенагон, ты очень любишь детей. Ты часто и с такой радостью пишешь о них.


А я сегодня тоже поворошила счастливое воспоминание. Я тогда нянчила совсем маленького Павлика. Он был чудесный, спокойный, улыбчивый. Я мысленно говорила себе: - Хорошо бы он подольше оставался таким маленьким... Я была услышана. Он вырос, стал ученым. А для меня он оставался трогательным, добрым большим, иногда беспомощным ребенком.

В первые месяцы его жизни мне встретились бесхитростные стихи Александра Твардовского. Я знала его как автора стихов о войне. И вдруг это стихотворение, с таким глубоким пониманием материнства... Мало какая женщина может это передать. Так сладко сжималось сердце, когда я перечитывала эти простые строчки:

Ты робко его приподымешь:
Живи, начинай, ворошись.
Ты дашь ему лучшее имя
На всю его долгую жизнь.

И, может быть, вот погоди-ка,
Услышишь когда-нибудь, мать,
Как с гордостью будет великой
То имя народ называть.

Но ты не взгрустнешь ли порою,
Увидев, что первенец твой
Любим не одною тобою
И нужен тебе не одной?

И жить ему где-то в столице,
Свой подвиг высокий творить.
Нет, будешь ты знать и гордиться
И будешь тогда говорить:

- А я его, мальчика, мыла,
А я иной раз не спала,
А я его грудью кормила,
И я ему имя дала.

Я знала, что это про меня. Прошли годы. Не все сбылось, что было в этом стихотворении. Но первое и последнее четверостишие - мои.
А я его, мальчика, мыла, а я иной раз не спала, а я его грудью кормила, и я ему имя дала. Я дала ему имя моего замечательного папы, и отчество и фамилию - любимого мужа.

Одна из моих новых друзей по LiveIntrenet страдает на тему "Что делать?". Трудно определиться и твердо стоять на своей позиции, когда затрагиваются другие интересы. Наверное, у многих есть такая проблема. Это потому, что мы не знаем своих прав.
Поэтому я вспомнила о тексте, который когда-то опубликовала в своей книге "Практическая психология хозяйки дома" (я не психолог по образованию, но жизненный опыт и консультации моей подруги - тогда кандидата психологических наук, а сегодня - лауреата Государственной премии - позволили мне написать подобную книгу). Я включила туда текст, который встретила в одном американском журнале и перевела его с английского.
Почему-то многим, кто читал мою книгу, запал в душу этот текст. А я всего лишь обратила на него внимание. Как и сейчас - обращаю Ваше внимание:

У КАЖДОГО ИЗ НАС ЕСТЬ ПРАВА
Кроме юридических прав, у каждого человека есть неофициальные, личные права. Не все это понимают, и наши личные права часто нарушаются людьми или обстоятельствами. Когда такое случается, мы даже не можем обратиться за защитой закону. Ведь эти наши личные права нигде не записаны, потому что очевидны. Тем не менее мы можем рассчитывать только на себя.
Защитить себя легче, если четко знать, в чем состоят эти наши личные права.
За основу можно взять «Билль о правах», в свое время разработанный обществом PASA в США. Не буду расшифровывать эту аббрревиатуру. Это не имеет значения и ничего не меняет в этих четких универсальных формулировках.
[more=Читать дальше]

КАЖДЫЙ ЧЕЛОВЕК ИМЕЕТ ПРАВО:

-иногда ставить себя на первое место;
-просить о помощи и эмоциональной поддержке;
-протестовать против несправедливого обращения или критики;
-на свое собственное мнение и убеждение;
-совершать ошибки, пока не найдет правильный путь;
-предоставлять людям возможность самостоятельно решать свои проблемы;
-говорить "спасибо, нет", "извините, нет";
-не обращать внимания на советы окружающих и следовать своим убеждениям;
-побыть одному, даже если другим хочется Вашего общества;
-на свои собственные чувства, независимо от того, понимают ли их окружающие;
-менять свои решения или избрать иной образ действий;
-добиваться перемены договоренности, которая Вас не устраивает.

ЧЕЛОВЕК НИКОГДА НЕ ОБЯЗАН:

-быть безупречным на 100 процентов;
-следовать за толпой;
-любить людей, приносящих Вам вред;
-делать приятное неприятным людям;
-извиняться за то, что Вы были самим (самой) собой;
-выбиваться из сил ради других;
-чувствовать себя виноватым за свои желания;
-мириться с неприятной ситуацией;
-жертвовать своим внутренним миром ради кого бы то ни было;
-сохранять отношения, ставшие оскорбительными;
-делать больше, чем Вам позволяет время;
-делать что-то, что Вы на самом деле не можете делать;
-выполнять неразумные требования;
-отдавать что-то, что Вы на самом деле не хотите отдавать;
-нести на себе тяжесть чьего-то неправильного поведения;
-отказываться от своего "я" ради кого бы то или чего бы то ни было.

Но только, заявляя о своих личных правах, помните, что они есть и у всех остальных людей. Умейте уважать личные права других так же, как Вы хотите, чтобы уважали Ваши.

ВЫГОДНО ЛИ БЫТЬ СИЛЬНЫМ, АГРЕССИВНЫМ, ПОБЕЖДАЮЩИМ?
Сегодня я увидела на книжной полке, на видном месте рядом с любимой фотографией, где мой Паша в цветущем саду с Наташей Наумовой – книгу, которую я считала давно потерянной. Шарлотта Ауэрбах. «Генетика». Москва, 1966. Почему она всплыла в нашей жизни после долгого отсутствия именно сегодня?
Как эта книга попала в наш дом – неважно. Никто из нас генетикой в подробностях не интересовался. Мой Паша ее читал еще до школы, лет в шесть. Он все читал и все раскладывал по порядку в своей светлой головке.
Тогда же мы оказались в гостях у Татьяны, она серьезный ученый-нейропсихолог, и ее очень интересовало, как устроены Пашины мозги. Она стала рисовать комбинации пар генов и спросила у Паши, какие свойства унаследуют потомки при таком раскладе. Паша не задумываясь отвечал на ее вопросы, а Татьяна закружилась по комнате, выкрикивая: - Он будет великим генетиком!
На это Паша скромно спросил: - А химиком можно?
Он тогда с интересом читал «Химию» Поллинга.
- И химиком, химиком будешь, - кричала Татьяна, - Будешь, кем захочешь!
В конце концов Паша стал математиком, но это не главное в его короткой жизни. Он стал хорошим человеком, который много знал и все понимал…
[more=Читать дальше]

Возвращаюсь к книге Шарлотты Ауэрбах. Увидев Пашин интерес, я тоже тогда ее прочитала. Речь в этой интересной книжке шла не только о хромосомах и генах, о наследственности и изменчивости. Это законы жизни в научном изложении. В последней главе «Эволюция глазами генетика» для меня были мировым открытием эти строчки из книги Шарлотты Ауэрбах «Генетика»:
«Агрессивность является преимуществом в соревновании между индивидами, но выживание группы подвергается опасности в случае агрессивности отдельных ее членов.
Готовность оказывать помощь, самопожертвование приносят вред индивиду в его борьбе за выживание, но благодетельны для группы в целом. Преимущество будет у тех групп, где перечисленные качества развиты сильнее всего».
Чем дольше я живу, тем непонятнее мне агрессивность в людях, желание победить в споре, ухватить лучший кусок, унизить других и так далее. Особенно агрессивны политики, и у нас, и во всем мире. Поэтому и мне, и Паше, и моему мужу Игорю политика всегда была непонятна и неинтересна. И в жизни мы всегда предпочитали уступить в материальных (но не нравственных) вопросах тому, кто агрессивнее. Если он этого так сильно хочет, значит, ему это больше надо, чем нам. Ну и пожалуйста. Я считала это нашим коллективным недостатком, дефектом, который мешает в борьбе за выживание. Разновидностью умственной отсталости, наконец.
Но мы оставались такими, другими быть просто не умели. Жили скудно, карьеры не делали, все кому не лень, нас притесняли, "ездили" на нас, что-нибудь отнимали… Вот сейчас родственники, с которыми мой папа когда-то вскладчину построил дачу, нагло выжили нас оттуда. Они горды победой, но сомневаюсь, что им сейчас хорошо. А мы попереживали, что об нас так некрасиво вытерли ноги близкие люди, и в конце концов поняли: Как хорошо, что мы сами никого не обманули, не выжили, не вытеснили, не оскорбили резким словом. И живем не хуже своих обидчиков. А по большому счету - даже лучше.
Шарлотта в своей книге еще тогда все объяснила.
Паша, милый, это ты сегодня выставил на глаза эту книгу?

И в продолжение темы – мысли о стариках. Я зарекалась влезать в политику, но ведь это и не политика. Это наши с вами искаженные представления о силе, добре и нравственности.
Не только от политиков, но и от брошенных сегодня на произвол судьбы стариков и инвалидов, интересующихся политикой, часто приходилось слышать про соседей по планете агрессивное: «Надо им показать, кто сильный!» Мы все еще не понимаем, что стать по-настоящему сильными можно лишь заботясь о слабых. Причем в первую очередь о СВОИХ больных и обездоленных. Вместо того, чтобы самоутверждаться в чужих глазах, посылая в дальние страны решать чужие проблемы своих военных и специалистов, - побольше бы разумного эгоизма у себя в стране.

P.S. Я слышала, что в судьбе Шарлотты Ауэрбах, еврейки, жившей в окуппированной фашистами Франции, была история спасения ее от гибели благодаря людям из описанной ею группы. Группы неагрессивных и беззащитных. Которые по законам природы выживают лучше.

Друзья, как же вы мне опять помогли! Я получила много ободряющих откликов и слов поддержки от вас в связи с выходом на канале РЕН ТВ лживого и тенденциозного фильма "Дети-вундеркинды", где была очернена память моего сына. Благодаря вам я перенесла этот стресс нормально.
Но вы сделали еще больше. Наверное, благодаря вашим звонкам и письмам на РЕН ТВ - свершилось небывалое. Только что мне позвонила продюсер этого фильма Наталья Бернякова и от души извинилась за все. Она сказала, что мне отправлено по почте письменное извинение от Замгендиректора РЕН ТВ И.С. Прокопенко. Мало того, она сообщила, что предложенный мною исправленный текст слово в слово поставлен в фильм, и фильм "Дети-вундеркинды", уже исправленный, снова выйдет в воскресенье 18 февраля в 14 часов, в рубрике "Чрезвычайные истории".
Да дело и не в этом. Я уже все пережила и забыла. И лучше бы я больше ничего не слышала об этом злополучном фильме.
Но сколько людей писали и говорили мне, что с нашим распоясавшимся телевидением бесполезно бороться, его можно только выключить и не смотреть. У меня есть коллеги в Литературной газете, там у них очень сильная и зубастая рубрика "Телеведение", фельетонов которой побаиваются многие телевизионщики. Но и там определили компанию РЕН ТВ как непробиваемую, бессовестную и не считающуюся ни с чем ради сиюминутных интересов.
Ребята, мы их победили. С вами вместе. Бороться можно, и можно побеждать, если действовать слаженно. Как получилось это сейчас у нас с вами.
Я тут же позвонила в "Литературку". Там сначала не поверили. Еще не было случая, говорили они, чтобы телевидение извинилось перед частным лицом, и не по судебному решению. Рассказали, что в фильме о Валентине Серовой выдающаяся актриса была облита грязью, и ее родственники активно протестовали против выхода фильма. Но он вышел. И никто ни перед кем до сих пор не извинился.
Выходит, я - не частное лицо. Ведь со мною активно действовали вы, настоящие друзья.

У меня эти дни то и дело пропадает интернет. И восстанавливается после шаманских действий далеко не сразу. Я звонила интернет-провайдерам - они утверждают, что видят меня в сети и все в порядке.
Когда я получила этот горе-сценарий от Варенцовой, я тут же позвонила ей и сказала, что сейчас пришлю замечания. Она ответила, что сможет их внести, если получит замечания в течение часа. Тут интернет упал и восстановился только к концу рабочего дня. Варенцова позвонила после получения замечаний и сказала, что уже поздно, пошла озвучка.
Я в последнее время все больше убеждаюсь на жизненном опыте, что возникающие препятствия зачем-то нам посылаются. Например, это может быть знак: "Не делай этого", я в подобном много раз убеждалась. Или еще что-нибудь может значить? Например: "Приложи все усилия, не сдавайся". Или...
Вот я и думаю: отказ интернета в тот критический момент - это кому знак? Мне или Варенцовой?

uthf_5042, Хочу выразить Вам свою поддержку и уважение.
Вся эта история с передачей действительно очень прискорбна и грязна. Я, правда, ее не смотрела, так как телевизор не смотрю совсем, однако, по постам в Вашем дневнике могу представить, во что это вылилось. И, возможно, я сейчас скажу глупость, потому что это не касается меня лично и я не могу объективно оценить всю ситуацию, но что значит это одна передача - глупая и жестокая - по сравнению с тем, что знаете о Павле Вы, Ваши друзья и друзья Вашего сына? Стоит ли так убиваться, всего лишь из-за невежества людей, и невежества ли? - это телевидение, оно создано на потребу массам, но делают его все несколько сотен людей, мнение которых и видение которых, я уверена, может совершенно не совпадать с мнением и видением масс. Не стоит недооценивать людей, которые ее посмотрели, разумный человек сделает правильные выводы, другие, возможно, воспримут иначе, но, опять же, так ли это важно, тем более, сейчас? Все равно люди, независимо оттого что им показывают, прежде всего, видят то, что хотят видеть. К счастью или к сожалению, но это так, и исправить это сложно, да и нужно ли?
Терпения Вам.
С уважением,
Мария

Дорогая Мария, спасибо Вам за поддержку и точные слова.
Я не убиваюсь из-за этой жалкой передачи. Я охраняю достоинство моего сына, свое и моей семьи. Вообще до середины дня вчера у меня было уверенное, спокойное чувство, что я отправила убедительное письмо, против которого невозможно возразить, что фильм задержат и исправят ложь и чепуху. Оказывается, им там некогда читать. А может быть, они читать не умеют. Продюсер фильма, которая уже после 4-х часов дня звонила и извинялась за содеянное, держала при этом мое письмо в руках, но когда я упоминала ту или иную информацию из письма, она искренне удивлялась и возмущалась: "Я не знала, вот теперь мы им зададим!"
Меня удручает, что наша с Вами аудитория в Интернете неизмеримо меньше, чем имеется праздных зевак, да и доверчивых людей у телевизионной аудитории. Некоторые из моих друзей по интернету смотрели эту передачу и высказали впечатление, совпадающее с Вашим, хотя Вы и не смотрели.
Но отпор давать этой телеиндустрии надо. Вот думаю, как это сделать эффективнее и при этом не испачкав рук и сохранив лицо. Нельзя уступать злу, даже такому на вид безобидному, притворяющемуся просто глупым.
Когда-то шла в Московских театрах пьеса "Опаснее врага". Меня очень занимало: кто же может быть опаснее врага? Но я была мала, и меня в театр не брали. А однажды моя подружка попала с родителями на этот спектакль. Я с нетерпением спросила ее на следующее утро: "Ну кто, же, кто в этой пьесе опаснее врага?". И она ответила: "Дурак".

Как же это очевидно и просто даже маленьки детям, какими мы тогда были.
Давайте будем побеждать и побеждать дурака в нашей жизни.

Заместителю Генерального директора
Телекомпании REN TV
по документальным проектам
Прокопенко Игорю Станиславовичу

Уважаемый Игорь Станиславович!
Обращаюсь к Вам по поводу фильма Н.Варенцовой «Дети-вундеркинды…», заявленного в эфир 13 февраля в 22 часа. Обращение к теме одаренных людей, сострадание к неудавшимся судьбам (хотя есть и много примеров благополучных талантов, за которых стоит порадоваться), делает честь вверенному Вам каналу.
Несколько месяцев назад Наталья Варенцова обратилась ко мне, представившись как сценарист Первого канала (что впоследствии оказалось ложью). Она заинтересовалась моей статьей, опубликованной в №5 журнала «Наука и жизнь» за 2004 год, озаглавленной: «Судьба вундеркиндов. Вы думали о ней?». Пользоваться моей статьей я Н.Варенцовой не разрешила, там были искажения фактов, случайно возникшие при небрежном редактировании. Участвовать в съемках я отказалась, но предложила помощь и консультации.
[more=Читать дальше]
Моя статья в «Науке и жизни» и другие мои статьи на эту тему, опубликованные в разное время в широкой прессе, написаны на основе личного опыта (в нашей семье рос признанный учеными одаренный сын), а также на основе интервью с лауреатом Государственной премии Викторией Юркевич, ведущим в стране специалистом по одаренным детям. В статье я со слов В.Юркевич писала о тяжелых проблемах, которые могут встретить детей-вундеркиндов в жизни, учебе, общении. Все эти проблемы Н.Варенцова впоследствии приписала в сценарии моему сыну. Но они к сыну не относились! Их либо не было, либо они легко решались. Сама я из жизни нашей семьи вынесла понимание, что одаренность – это великое счастье и для его носителя, и для его близких.
Но за все хорошее приходится дорого платить. К несчастью, в 29-летнем возрасте мой сын умер от запущенного эндокринологического заболевания, которое первоначально лечилось как психическое. Время было упущено, а здоровье разрушено неправильным лечением.
В конце концов Варенцова уговорила меня помочь ей участием в ее фильме. Приехала съемочная группа, я дала интервью, в котором объяснила свой взгляд на эту тему. Пришлось ответить и на вопросы, связанные с судьбой сына. Видя, что Н.Варенцова по-прежнему плохо понимает тему, я в присутствии съемочной группы взяла с нее обязательство, что она ознакомит меня со сценарием и без моей проверки сюжет с моим участием в эфир не выйдет.
9 февраля, в пятницу (вот почему я так поздно обращаюсь к Вам) я получила сценарий, где итог яркой короткой жизни сына Варенцова сформулировала так:

Феномен вундеркиндов Наталья Коноплева изучала почти 30 лет. На личном опыте. Она - мама трагически погибшего гения-математика. Альбом с фотографиями. Вот все, что осталось у нее от сына. На пожелтевших снимках - улыбающиеся лица детей. Одноклассники Павлика. Кто из них обижал ее сына, Наталья не знает. Из школы мальчик приходил в слезах. А утром не хотел идти на уроки. Он гордился своими энциклопедическими знаниями. И за это его не любили даже учителя. Вокруг Паши образовался вакуум, и мальчик с головой ушел в учебу. В 15 лет поступил в МГУ, в 18 – в аспирантуру. Жестокой реальности он предпочел мир формул и цифр. И в результате оказался в психиатрической клинике. Там его интеллект подогнали под общепринятые стандарты. Но добились только одного. Талантливый Паша умер. Ему было всего 29 лет.
…Чтобы заниматься воспитанием сына, Наталья пожертвовала своей научной карьерой. Мальчика не стали отдавать ни в ясли, ни в детский сад. Родители сами придумали для него развивающие игры. Чуть ли не с пеленок учили арифметике. В 3 года ребенок уже знал таблицу умножения, в 6 лет вычислял в уме логарифмы. Однажды Павлик подобрал ключ к сложнейшей математической задаче. Когда об этом рассказали академику Колмогорову, он похвалил: красивое решение. Но долго не мог поверить, что такое под силу малолетнему мальчугану.

Совсем небольшой текст, но большая часть его – неправда, диаметрально противоположная тому, что я сообщила Варенцовой и в интервью и затем, по ее просьбе письменно в ответ на ее вопросы.
Когда я в изумлении от присланного сценария позвонила Варенцовой, она ответила, что все в ее сюжете о Павле чистая правда, и прислала расшифровку моего интервью, якобы подтверждающего ее правдивость.
Варенцова зачем-то придумала, как Павлика жестоко обижали в школе, он приходил в слезах, не хотел идти в школу и ничего не говорил матери. На самом деле его обижали меньше, чем любого другого ребенка в школе. Им гордились, его любили и одноклассники, и учителя. Об этом я говорила в интервью. Что теперь на заявление Варенцовой скажут одноклассники, учителя и друзья Павла? Они обидятся, и прежде всего на меня, хотя я такого не говорила. Мое упоминание, что учительнице иногда не нравилось, как Павлик выкрикивал ответ с места, Варенцова обобщила, что все учителя его не любили. А он в школу любил ходить, учился охотно и с радостью. Вот так из второстепенных штрихов, отметая очевидную истину, зачем-то делается ложь. Где здравый смысл?
Дальше. Никакого вакуума вокруг Павла никогда не было, и он не погружался в мир формул и цифр. Он любил спорт, хорошо играл в футбол. Любил хорошую литературу и стихи, писал статьи, которые охотно публиковались в широкой печати. Любил музыку, сам изучал языки, много путешествовал, имел много друзей и так далее.
Во вложении к письму – несколько фотографий. Посмотрите на них: неужели этот мальчишка мог быть замкнут только в мире цифр? Вот он среди любящих его друзей (они и сейчас приходят в нашу семью). Вот он, уже взрослый, со своей учительницей. Вот после школьного спектакля собственного сочинения «Архимед». В роли Архимеда – мой сын Паша, он слева с белой лентой на лбу.
А вот депутатское удостоверение моего сына. Выбран народным депутатом в 18 лет. Выбрали бы люди замкнутого, обиженного математика? Он выступал перед избирателями, был открыт и участлив, старался помогать людям.
Но ничего из этого Варенцову не заинтересовало. Она сама вообразила злобную среду, вину окружения, которых не было, и зациклилась на психиатрическом диагнозе, который оказался ошибочным. К тому же обычные люди получают психиатрические диагнозы так же часто, как одаренные.
И вот то, что вообще недопустимо. Цитирую: И в результате оказался в психиатрической клинике. Там его интеллект подогнали под общепринятые стандарты. Но добились только одного. Талантливый Паша умер.
То есть Варенцова утверждает, что отечественная медицина специально добивалась, чтобы мой слишком умный сын умер. Как на это посмотрят государственные органы? И как совместить, что «там его интеллект подогнали под общепринятые стандарты» с тем, что сразу после этого в сценарии идет информация, что в разгар болезни его IQ составил небывало высокую цифру 169?
Варенцова подвела итог его жизни: психиатрический диагноз – это главное в его судьбе. Я отвечала в интервью Варенцовой, отчего умер мой сын. Врачи всегда старались ему помочь. В ошибочном первоначальном диагнозе, оставившем слишком мало времени для правильного лечения, тоже некого особенно винить, иногда врачи ошибаются.
Итак, память моего сына очернена и оболгана. Непонятно – зачем, ведь Варенцова хотела как лучше. Просто не хватило ума и профессиональной этики. Мой Паша умер и не может за себя заступиться. Мой долг, долг нашей семьи и его друзей – не допустить этого.
В двух приведенных выше небольших абзацах своего сценария Варенцова успела (опять непонятно, зачем) очернить и репутацию нашей семьи (повторяю цитирование):
Чтобы заниматься воспитанием сына, Наталья пожертвовала своей научной карьерой. Мальчика не стали отдавать ни в ясли, ни в детский сад. Родители сами придумали для него развивающие игры. Чуть ли не с пеленок учили арифметике.
Из этих строк следует, что мы были честолюбивыми родителями, специально сделавшими из ребенка вундеркинда, это его впоследствии и погубило. В сценарии Варенцовой это написано черным по белому.
В интервью для Варенцовой я несколько раз повторила на основании опыта и наблюдений других семей: специально сделать из ребенка вундеркинда нельзя! И рассказала, как мы испугались, поняв, что у сына необычные способности, ведь это всегда большой груз, и могут быть проблемы.
На самом деле (и я по просьбе Варенцовой направила ей эту информацию письменно) с рождения Павлик очень часто простужался, о яслях не могло быть и речи. Врачи не давали необходимых справок. Пришлось мне уволиться с работы, поскольку бабушки заниматься внуком не хотели. Никто не учил его с пеленок арифметике. Просто участковый педиатр любила испортить настроение, говорила, что он отстает в развитии. Вот муж и попробовал проверить, как у сына с развитием. Стал спрашивать его про яблочки в корзине, сколько получится? Трехлетнему сыну (не с пеленок!) это понравилось, и он сам иногда просил поговорить с ним «про яблочки». Так и научился хорошо считать.
Но оказалось, что Варенцова просто не состоянии понимать, что ей объясняют, ни устно, ни письменно. У нее уже было свое примитивное представление о теме вундеркиндов, возможно, где-то прочитанное, и она настойчиво впихивала в него говорящие о противоположном факты. Ее трактовка небрежна, неуклюжа и незрела.
Все замечания по сценарию я выслала во второй половине дня 9 февраля Н.Варенцовой с убедительной просьбой исправить неправду, но она ответила, что исправлять ничего не будет и что она написала этот сюжет в сценарии на основе моей статьи в «Науке и жизни». А зачем она тогда брала у меня интервью? Повторяю, в статье речь шла о вундеркиндах вообще, большая часть сказанного не относилась к моему сыну. И я не давала ей разрешения пользоваться этим материалом, там есть редакционные ошибки. А ее фильм – документальный и должен отражать истину в последней инстанции, а не смаковать редакционные ошибки. Любое искажение истины – нанесение морального вреда.
Несмотря на то, что Варенцова слишком поздно предоставила мне сценарий для ознакомления, еще есть время внести исправления в цитированные выше злополучные два абзаца. Чтобы сэкономить время (и зная, что Варенцова не сможет написать нормального текста, поскольку даже не понимает, что лжет), как опытный журналист предлагаю исправленный текст:
Феномен вундеркиндов Наталья Коноплева изучала почти 30 лет. На личном опыте. Она - мама трагически погибшего гения-математика. Альбом с фотографиями. Вот все, что осталось у нее от сына.
Несмотря на увлечение науками, чтением, Павел не был замкнутым «маленьким профессором» (или лучше молодежный сленг: «так называемым «ботаником»). Им гордилась школа, друзьям всегда было интересно играть с ним, ведь он сам придумывал игры. В 15 лет он поступил в МГУ, в 19 – в аспирантуру.
Но дав ему уникальные мозги, природа забыла позаботиться о его физическом здоровье. Может быть, все усугубил ошибочный медицинский диагноз, оставивший мало времени для правильного лечения не сразу распознанного эндокринологического заболевания. А может быть, природа с умыслом ограничивает время пребывания таких людей в этом мире? Талантливый Паша умер. Ему было всего 29 лет.
...Из-за частых простуд мальчика не могли отдать ни в ясли, ни в детский сад.
Чтобы растить сына, Наталья оставила работу, жить на одну скромную зарплату мужа было трудно. Но зато мама всегда была рядом, им вдвоем было так интересно. В 3 года ребенок уже знал таблицу умножения, в 6 лет сам придумал, как вычислять в уме логарифмы. И научил маму. Однажды Павлик играючи решил непростую астрономическую задачу. Когда задачу показали академику Колмогорову, он похвалил: красивое решение. Но долго не мог поверить, что такое под силу малолетнему мальчугану.

Вот и все изменения. Все фразы Варенцовой, которые выдерживают критику, на месте. Если все же будет желание еще изменить предложенный текст, прошу ознакомить меня с ним. Закон о печати и журналистская этика не отменяли этих простых обязанностей со стороны средств массовой информации.
Уважаемый Игорь Станиславович, прошу проконтролировать эту ситуацию и принять необходимые меры, чтобы защитить светлую память Павла Коноплева. Я мать, и мне все случившееся очень больно. Не допустите, чтобы в дальнейшем защищать память о сыне досталось мне.
Желаю Вам, чтобы вверенный Вам канал не стал источником лжи, эфиром для недобросовестных работ и демонстрацией пренебрежения журналистской и просто человеческой этикой.
Наталья Павловна Коноплева, член Московского Союза журналистов, член Союза литераторов РФ.
Большое спасибо!
14.02.2007

Дорогие, вы меня уже выручали, помогли связаться с телекомпанией РЕН ТВ.
Я узнала телефоны, электронный адрес замгендиректора по документальным проектам И.С. Прокопенко. Подготовила материалы с фактами, которые искажены в сценарии Варенцовой и выслала. По совету других телевизионциков отправила в компанию РЕН ТВ телеграмму с уведомлением о вручении с требованием задержать выход в эфир фильма Варенцовой до исправления грубых искажений информации. Самой Варенцовой выслала исправленный текст ее слов за кадром и потребовала согласно Закону о печати предоставить мне окончательный текст для визирования. Та ответила еще в субботу, что постарается исправить.
Но вот уже середина критического дня, вторник, 13-е. Звонила секретарю Лауре - она пока ничего не знает о судьбе фильма. Если через час ничего не будет известно или мне ответят отрицательно - выставляю это свое обращение на блог и прошу всех, кого тронула судьба моего сына Павла Коноплева, заступиться за его память. Я мать, и мне очень больно видеть, как ради привлечения низменных чувств и любопытства очерняется память моего сына.
Все, кто может и хочет помочь! Звоните по московскому телефону РЕН ТВ (495) 245-18-54 и требуйте к телефону замгендиретора по документальным проектам Игоря Станислововича Прокопенко или продюсера фильма Варенцовой Наталью Бернякову. Если откажут - требуйте передать, что знаете много о судьбе Павла Коноплева и не допускаете выхода в эфир фильма "Дети-вундеркинды", где его судьба заменена чьей-то другой, с ним такого не было. А также пишите на адреса: laura@ren-tv.com , site@ren-tv.com.
После отметки "Читать дальше" помещаю мое обращение к И.С. Прокопенко, из которого те, кто не в курсе, все поймут. Спасибо всем и в добрый час!

Я не раз пыталась убрать остальную часть письма под отметку "Читать дальше". Но пробуя в черновике этой отметкой, каждый раз получала ответ: этой записи не существует. Чтобы не перегружать страницу, я перенесла письмо к руководству каналом РЕН ТВ в отдельный пост.

Друзья, выручайте! Наташа Варенцова прислала сценарий фильма о вундеркиндах. Написан ловким пером, даже без орфографических ошибок. О судьбах других вундеркиндов, описанных в сценарии, не могу судить, но везде чернуха, дешевка, спекуляция, передергивание фактов. Выставить этот сценарий сейчас на блог не могу, до публикации (выхода в эфир) это нарушение авторского права.
О Паше она написала, что его не любили учителя, у него не было друзей, он был одинок и интересовался только цифрами. И что это довело его до психиатрической больницы, в которой он и умер. Умер он в эндокринологической московской больнице № 63, где лечился от ожирения. Для кого я писала это письмо, которое сейчас в двух частях опубликовала на блоге?
Я внесла исправления в сценарий, но не думаю, что Варенцова захочет что-то менять, да и поздно - до выхода в эфир осталось несколько дней.
Друзья, помогите! Кто знает, как выйти на руководство REN TV и передать им сценарий с замечаниями? И как добиться, чтобы фильм не выходил на экран, пока не будет утвержден всеми участниками его сюжетов?
Шлите электронные адреса, телефоны!!!

Продолжение моего письма сценаристу Наташе Варенцовой.

Когда ему было 7 лет (он еще не пошел в школу), я поняла, что моего университетского образования уже недостаточно, чтобы полноценно общаться с ним.
Я стала искать образованных ученых, с которыми он мог бы иногда общаться. Он заинтересовался астрономией, и я привела его в Центральный дворец пионеров в кружок астрономии. Там занимались десятиклассники, а Паше было 8 лет. Руководитель кружка, молодой ученый из Астрономического института, предложил им сделать какое-то вычисление, а они не могут. Тогда Паша, не комплексуя, вышел к доске и обяснил, как это сделать. Он тогда читал много книг из серии «Занимательная математика», мы ему покупали. Там, наверное, эти приемы вычислений были. После руководитель кружка подошел ко мне и дал телефон своего научного руководителя Павла Николаевича Холопова, Паша стал ходить к нему в лабораторию. Павел Николаевич поручил ему сделать вычисления на основании многолетних наблюдений одной переменной звезды. Ума здесь большого не надо, но надо много терпения и работоспособности, а они у Паши были. Закончилось это тем, что его работа была опубликована в журнале Академии Наук «Переменные звезды». Я об этом на съемках говорила, но второпях не упомянула Павла Николаевича Холопова, а следовало бы.

Из всего сказанного может создаться впечатление, что это был «маленький профессор», серьезный и замкнутый. А он был озорной мальчишка, любил подвижные игры, мы с ним катались на санках и на лыжах, а летом – на велосипедах. Кувыркались, играли в догонялки, прыгали (я его научила прыжкам в высоту перекидным способом, причем сама не умела, а только рассказывала, как прыгают чемпионы. И он потом удивлял учителя физкультуры в школе). Во дворе у ребят он был признанным футбольным вратарем, почти никогда не пропускал голов. В школе активно играл в футбол, потом в университете. За то, что он здорово организовал на кафедре футбольный матч между студентами и преподавателями, в парткоме предложили принять его в партию, это была редкая честь. Но выяснилось, что Паше всего 16 лет. А потом в партии все быстро разочаровались.

И разве мог бы замкнутый человек стать народным депутатом на первых демократических выборах в год, когда он по возрасту сам в первый раз голосовал? Он встречался с избирателями, многим помогал, прекрасно подготавливал свои выступления и победил с большим отрывом в первом же туре выборов.
Читать дальше

Наташа Варенцова, молодой сценарист на ТВ, сейчас делает фильм о вундеркиндах. Она разыскала меня по моей статье в "Науке и жизни" и обратилась, чтобы услышать, как это ужасно и для ребенка, и для родителей, когда он становится вундеркиндом. Юная Наташа пребывала в уверенности (и сейчас, заканчивая сценарий, возможно, пребывает), что вундеркиндов делают из обычных детей тщеславные родители. Да, есть такие примеры.
Наташа выбрала для своего фильма название "Горе от ума". А еще она допытывалась у меня, как связаться с родителями упомянутого мной талантливого Миши, который покончил с собой. От съемок слезоточивого сюжета Мишиных родителей спасло то, что они уже давно живут в Израиле.
В конце концов Наташа запуталась в поисках "чернухи" и обратилась ко мне, наконец-то, с нормальными вопросами:

Как проходило детство Павлика? Вы с ним дома сидели (до какого возраста?) или работали? Если сидели дома, то, наверное, много ему читали – т.е. активно занимались воспитанием сына? Были ли какие-то развивающие игры? Как он научился считать? Как ему в руки попали ваши университетские учебники? Старались ли вы с ним общаться на равных, без «сюсюканья»?

Я ей достаточно подробно ответила. Это в некоторой степени и ответ на вопрос Woelfhen, который он задал мне в комментариях к посту "Вселенная Паши Коноплева. Из личной переписки".
Читать дальше

Наталья, почему Вы пишете о сыне в прошедшем времени?
В статье я не нашел тому объяснения...
Если он жив, но болен - у меня будет предложение для обсуждения…
Не рискнул эти вопросы писать в Вашем дневнике, чтобы не показаться
явно тупым и бестактным, и поэтому спрашиваю в приватном письме…

- Я думала, что все поняли. Это было написано в моей статье в "Науке и жизни" в подписи под первой фотографией сына, где он с собакой. Я упоминала о судьбе сына и в переписке с друзьями в комментариях к "Грише Перельману".
Мой сын умер от тромба легочной артерии в сентябре 2000 года.
Дав ему уникальные мозги, природа забыла позаботиться о его физическом здоровье, и к его 29 годам оно оказалось безнадежно разрушенным. Никаких вредных для здоровья привычек он не имел. Может быть, все усугубило и неправильное лечение горе-врачей. А может быть, природа с умыслом ограничивает время пребывания таких людей в этом мире.
Один сильный экстрасенс-физик мне сказал, что мой сын проживал один год, как три, и его время на Земле истекло.
Но от этого не легче. Я всегда буду терзаться, что мало сделала для него, неумело боролась за его здоровье. Что мы с ним мало были вместе, мало говорили, мало играли, смеялись, шутили... На самом деле этого в нашей жизни было больше, чем у любого другого ребенка. Я, ради того, чтобы постоянно быть с ним, отказалась от карьеры, заработка. Мы много путешествовали вместе, сочиняли романы, выпускали газету, озоровали, лазали по заборам, катались с гор. И при этом откровенно нищенствовали. И были очень счастливы.
Но все равно я в большом долгу. Особенно, когда позже непонятная болезнь изводила его, а я пропадала в редакциях ради заработка денег на врачей, лекарства. А это были не те врачи и не те лекарства... Хотя бы лишний раз тогда погладить его по голове, чтобы ему стало легче, подержать его руку в своей...
До последних дней мой Паша старался неплохо зарабатывать сам, и как само собою разумеющееся, отдавал все в общий семейный котел. Он был одарен во всем. И в человечности, доброте, ответственности за близких - тоже. Обычно вундеркинды развиты односторонне. Чем-то владеют блестяще, а в остальном - хуже малых детей. Паша был одарен не только как математик, он прекрасно писал (помогал мне в журналистской работе и "сделал меня" такой, какой меня ценили во многих редакциях). Он знал языки, сочинял музыку. Он все знал, был ходячей энциклопедией. И даже хорошо мастерил, у него были ловкие руки.
Он совсем не был похож на Григория Перельмана.
Даже в разгар болезни его коэффициент интеллекта составил 169 (при норме 100), и сотрудница лаборатории, которая делала эти официальные измерения (даже распечатка есть) при встрече кинулась к нам с мужем на грудь: "Вы знаете, что ваш сын гений?"...

Спасибо за Ваше участие.

Подпись к фотографии в публикации журнала "Наука и жизнь" №5 - 2004 г.

Павлик Коноплев. На этом фото ему 6 лет. Специалисты уже выявили у него необычайно высокий интеллект и объявили его сверходаренным вундеркиндом. Многократный призер физико-математческого турнирира им. Ломоносова, обладатель приза «Самому младшему участнику турнира Ломоносова». В 14 лет участвовал в создании математического обеспечения для первого отечественного персонального компьютера БК-0010, публиковал свои работы в журнале «Наука и жизнь».
В 15 лет Павел поступил в Московский университет. В 18 лет стал самым молодым народным депутатом, победив на первых демократических выборах. Учился в аспирантуре у профессора математики Ю.Н.Павловского, занимался математическим моделированием будущего и моделированием экономики.
Умер в сентябре 2000 года от тромба легочной артерии.