***
...В каждой такой примерочной -- дивные зеркала,
В них ты всегда чуть краше и чуть стройней.
Правильный цвет парчи и расстановка ламп:
Фокус простой, но ты изумлен и нем...

Ты примеряешь преданность -- сорок шестой размер,
Преданность как-то не очень тебе идёт.
Энтузиазм пестрит.
Снобизм безвкусен и сер.
Радость уместна разве что под дождём.
Искренность дорого стоит.
Глупость ещё вчера
всю разобрали -- модный сейчас фасон.
Ты остаешься в белье (беспомощность)
и в башмаках (хандра).
Отодвигаешь шторку, выходишь вон.
Смотришь с улыбкой, как расступаются
гости и персонал,
Молча идёшь мимо касс,
манекенов,
мимо полок с тряпьём
К выходу. А снаружи на плечи
вдруг ложится весна.

Смотришь на новый наряд и думаешь:
О! Наконец, моё.

***
мозаика на витраже соберётся в заповеданный образ господень,
и танцующие льдинки сложатся в слово «вечность»,
ты снова видишь: мальчик и ангел ведут беседу.
мир, - говорит ангел, - упавшая с неба и разбившаяся хрустальная чаша,
собери её в сердце своём, и будешь свободен,
ведь и сам ты – узор на чаше, небесный початок,
в момент крещенья скреплённый Его печатью.

мальчик с ангелом в мраморных руинах,
вокруг пепелище мира лежит, как скатерть.
и мальчик отвечает: как найду и чего искать мне?
как собрать мне целое, большее, чем его части?
ангел отвечает: с хозяйкой льдов не вступай в поединок,
не составляй на зеркале разума фигуры из льдинок,
но заставь их танцевать, и ты выйдешь из-под её власти,
и льдинки сложатся в слово «вечность», разделив твоё счастье,

ангел отвечает: стучись – и отворят, ищи – и обрящешь,
ибо что хочешь, то и получишь, ни больше, ни меньше,
посему желай волей Господа и собирай крупицы:
вытряхивай из рукавицы, вылущивай с-под половицы,
из каждого мужчины и каждой женщины доставай их,
из впечатлений, прикосновений, воспоминаний,
из каждого слова прочитанной книги, подслушанной речи,
из того, что ты любишь, что врачует тебя и калечит,
ибо и стебель, и зверь, и звезда есть крупица божественной чаши,
которые ты соберёшь и воедино склеишь,
и если не сделаешь это – хуже, чем если погибнешь,
а сделаешь – и никогда об этом не пожалеешь.

/ангел говорит: мать твою, парень, ты меня понял?/

маленькая сестрёнка мальчика идёт через выжженную чащу
рядом с братом, через пустыню мира, совсем босая,
крошка герда, гретель или навсикая
из долины ветров – история вечно одна и та же.
вокруг мутанты, мёртвая техника, чудовищные растения,
отравленная вода.
мальчик не помнит, откуда он и что говорил ему ангел,
мальчик не помнит ни про крещение, ни про чашу,
но чувствует, что есть нечто самое важное,
что он должен сделать на свете, и девочка говорит ему:
я знаю, ты вспомнишь, ты обязательно вспомнишь,
и мы улетим отсюда навсегда!

***
как ни брехал сивый мерин: god отмерян,
время разбилось, песок растёкся.
тело мое переломанное поднимает каренин.
что же ты сделала, ёксель-моксель.
и слёзы его летят на мое лицо,
и стучат, как далёкие лошади, цок да цок.
машинист разминает картуз: барин, она того-с,
плачет каренин, ревьмя ревёт паровоз.
слышу спросонья первый его вопрос:
ты соскучилась?

"холодок" во рту истекает, втекает в грудь,
потому что кончается год, истончается календарь.
я целую тебя наотмашь, принимаю в игру,
за тебя на излете отбив тепловой удар.
ты отводишь ракетку, и волосы лезут в глаза,
ты такой беззащитный, я на фоне твоем гюрза.
разбиваю часы: я для них отмерила год,
почему ничего не видно и поезд ревет?
и зачем надо мною рыдает смешной господин?
господи, дай мне сил. и уйди, уйди.

***
Мне мама сказала, мол, ты родилась в рубашке, а люди детей рождают с иглою в сердце. Поэтому жить им - так остро, и очень страшно. Тебе же, цветочек алый, бояться нечего. Здесь главное не признаться, чуть-чуть перекантоваться - тебя в восемнадцать живой заберут на небо.

И вот я жила, ни с кем почти не общалась, всё больше отмалчивалась. Когда прижимали к стенке (нашёлся такой, он потом из окошка выпал) - я била в лицо, зажмурившись и задохнувшись от смелости. Рубашка в комоде хранилась в целости. А я ломалась: вот мне бы в Иртыш купаться, в колготках до ночи в подъезде стоять с парнями. Но мама смеялась - задать бы тебе, Настасья, да разве ж ангелов можно пороть ремнями.

Моим отметкам завидовало полкласса, над внешним видом смеялось, поди, полмира. А я рвала календарики на восемнадцать частей, не слушала первый альбом Земфиры - настолько была одержима всем тем, что снилось. Вот осень ранняя, август ранен, и мне восемнадцать, со мной ничего не случилось.

Открыли мы тот комод, достаём рубашку. А в ней, словно море, во всю её ширь - прореха. И тут появляется храбрый смешной портняжка, с искристой иглой, и латает меня - для смеха, наверное. Может быть, и с корыстью. А может, с любовью, я, видимо, не врубилась. Теперь вот живу с заплаткой на месте сердца. А небо - оно с тех пор мне почти не снилось.

***

абстиненция по 10 часов в сутки:
не спасают мальчики абрикосовые и персиковые суки;
не отвлекают письма из лондона и размышленья о сути их;
вены пульсируют бешено, думают - а перенесут ли
еще 10 часов вне твоих рук?
не выдержат вдруг -
взорвутся и выпачкают всё вокруг
газированной кровью с кусочками облаков и луны,
которыми лечат боги таких больных,
как я: снаружи спокойных, внутри бешеных.
возьми моё сердце, любимая. проголодаешься - съешь его,
захочешь пить - выжми, как апельсин.
и - будь осторожна - губы не прикуси,
впитывая вкус тростникового сахара, соли морской, перца
розового и немного - тимьяна. в общем, вкус сердца,
которое медленно вялит ежедневная абстиненция.

 

Если подумать, то с творчеством Машины времени жизнь меня сводила давно, даже слишком давно. Где-то классе в седьмом мы выиграли (уж не помню в какой игре, но где-то в школе) билеты на концерт, первое отделение которого было сборным (ужаснным, честно говоря, с Хилем и Пьехой), а все второе играла как раз Машина времени. Помню, что они понравились, помню что "Поворот" всем залом пели, а было это в СКК, а там тысяч двадцать было точно. Это был мой первый концерт, всю дорогу обратно я пыталась вновь научиться слышать и все было вообще так странно после такой звуковой атаки. Но хотя я и была под большим впечатлением, желание купить их записи почему-то не возникло.

  Прошлым летом мы снова пересеклись, уже в гораздо более уютной и малолюдной обстановке. В Петербурге проходил фестиваль воздушных шаров, где на открытии выступали Сплин и Машина времени. На пляже Петропавловки построили небольшую сцену, прямо под которой были мы с Е., пробравшиеся туда про журналистской аккредитации. Это было просто потрясающе. Обе группы сработали профессионально, без каких-либо фонограмм, с часовым саундчеком перед началом каждого концерта. Музыканты Сплина ыли предельно серьезны и видно было, что они играют для зрителя и только потом - для себя. У Машины времени юыло все наоборот. Это какая-то потрясающая энергетика, дух авантюризма и импровизации в сочетании с высоким исполнительским уровнем. Было вижно, что играли они не только для нем, но и для собственного удовольствия. Это было очень здорово и как-то особенно по-доброму.

Потом был еще и "Ангел мой" в плеере авто, хрупкое молчание и ночной город за окном...
А вчера я решила найти в их репертуаре то, что понравилось бы мне. И это удалось. До шести утра я прослушала порядка 150 песен из тех, что никогда у них не слышала. Открыла столько новых,  совершенно неизвестных мне композиций, закачала десятка четыре и слушаю их в плеере телефона, да вот даже и сейчас, когда пишу этот пост.

Песни у них разные - остросоциальные, про жизнь и про любовь. Морская составляющая (с) опять же. Но даже если песня грустная, то это какая-то светлая грусть, с надеждой на будущее. В музыке ли это, в словах ли, но чувствуется, может поэтому именно сейчас мне так хочется их слушать?
Все будет хорошо.
 

 

 

 

С ним ужасно легко хохочется, говорится, пьется, дразнится; в нем мужчина не обретен еще;
она смотрит ему в ресницы - почти тигрица, обнимающая детеныша.

Он красивый, смешной, глаза у него фисташковые; замолкает всегда внезапно, всегда лирически;
его хочется так, что даже слегка подташнивает; в пальцах колкое электричество.

Он немножко нездешний; взор у него сапфировый, как у Уайльда в той сказке; высокопарна речь его;
его тянет снимать на пленку, фотографировать - ну, бессмертить, увековечивать.

Он ничейный и всехний - эти зубами лязгают, те на шее висят, не сдерживая рыдания.
Она жжет в себе эту детскую, эту блядскую жажду полного обладания, и ревнует - безосновательно, но отчаянно.
Даже больше, осознавая свое бесправие.
Они вместе идут; окраина; одичание; тишина, жаркий летний полдень, ворчанье гравия.

Ей бы только идти с ним, слушать, как он грассирует, наблюдать за ним, «вот я спрячусь - ты не найдешь меня»;
она старше его и тоже почти красивая. Только безнадежная.

Она что-то ему читает, чуть-чуть манерничая; солнце мажет сгущенкой бликов два их овала.
Она всхлипывает - прости, что-то перенервничала. Перестиховала.

Я ждала тебя, говорит, я знала же, как ты выглядишь, как смеешься, как прядь отбрасываешь со лба;
у меня до тебя все что ни любовь - то выкидыш, я уж думала - все, не выношу, не судьба.

Зачинаю - а через месяц проснусь и вою - изнутри хлещет будто черный горячий йод да смола.
А вот тут, гляди, - родилось живое. Щурится. Улыбается. Узнает.

Он кивает; ему и грустно, и изнуряюще; трется носом в ее плечо, обнимает, ластится.
Он не любит ее, наверное, с января еще - но томим виноватой нежностью старшеклассника.

Она скоро исчезнет; оба сошлись на данности тупика; «я тебе случайная и чужая».
Он проводит ее, поможет ей чемодан нести; она стиснет его в объятиях, уезжая.

И какая-то проводница или уборщица, посмотрев, как она застыла женою Лота
- остановится, тихо хмыкнет, устало сморщится - и до вечера будет маяться отчего-то.

 

У меня две новости: хорошая и плохая. Хорошая в том, что я не скажу вам плохую. А плохая - что не скажу хорошую.
(с)

 

Возвращались с репитиции, разговаривали. И в ерундовом каком-то разговоре прозвучал вопрос - а каникулы у вас тоже с 22 по 28? Да, машинально ответила я и тут же задумалась, верно ли  сказала. Нет, у нас с 27-го по... по какое же? Странно, не могут быть в одном городе разные каникулы, значит... значит и у нас  тоже с 22-го?! Ох да, я же вчера анкету на визу заполняла и там совершенно автоматически, переписывая дату из описания смены,  написала 20-27 в графе о сроках поездки. Все еще не доверяя своим логическим доводам, достала календарь и да... точно. Это что же значит, значит что ждать осталось на неделю меньше! Вот это да, вот это подарок от моей несообразительности! А я-то тут все дни считала, с утра получалось целых двадцать два, а теперь всего две недели. Это так быстро - не успею и оглянуться. Наверное уже лучше взять билеты в Москву, сдать их я всегда успею.
Ура. Две недели. Какая я молодец, что собралась.

Только бы дали визу, только бы все получилось.
Когда чего-то очень хочется, начинаешь бояться того, что даже самая малость может разрушить все планы.
Удачи мне, удачи. ("Карету мне, карету! (с))
 

Мужчина настроен на короткую стратегию. Догнать, завоевать, покорить, изумить, завалить, трахнуть и бежать дальше, бороздя пространства. Мужчина сильный, мужчина победитель, ему важно постоянно подчеркивать свою мощь, уникальность, победительность и прогибать под себя изменчивый мир.

Женщина нацелена на выживание. В мужском мире, играющем по правилам «догнать-трахнуть-бежать дальше» ей приходится выстраивать сложные многоступенчатые комбинации, мудрить, прикидывать, интуитивно находить единственно верный вариант решения множества задач. Женщина обречена строить жизнь по длинным стратегиям.

В житейском смысле мужчина предназначен для того, чтобы продуцировать события, факты, изменения, женщина отвечает за то, чтобы все это правильно упаковать, расставить, превратить в традицию и сохранять ее как можно дольше. Мужчина – преобразователь, женщина – компенсатор и хранитель.

Что из этого следует? Элементарно, Ватсон. При таком раскладе на настоящую любовь – безусловную, безоглядную, мудрую и осознающую себя как прикосновение своего мира к сфере вечного – способны только женщины. Мужчины, когда признаются в любви, лгут. Они говорят о любви «здесь и сейчас», на данном отрезке времени. Женщины, признаваясь в любви, признаются в желании подарить любимому не жар минутных наслаждений, а судьбу, сердце, душу, жизнь. Подарить ему то, что собственно и имеет право называться любовью.

Любовь мужчины - любовь земная. Любовь женщины - даруется свыше. Пора бы уж это понять.

Выкинуть и сжечь всю лирику, подписанную мужскими фамилиями. Слушать о любви женщин, и только их. Жаль, что в нашем мужском мире они нечасто решаются говорить о ней.

http://vlad-tolstov.livejournal.com/426440.html
 

 

... а я-то надеялась спокойно прожить))
ну что ж, тогда пошла плести интриги и выстраивать стратегии;  берегитесь, мужчины :)
 

 

Видимо соблюдая какой-то таинственый закон сохранения энергии в области настроения, жизнь решила порадовать меня сегодня феерически веселым вечером. Это ж одно удовольствие так работать. Шурка написала на продленке сочинение. Точнее задание было в том, чтобы составить текст-описание, используя слова: простираться, заполнять всю, приютиться, зеленеет, краснеет, белеет, пристроился, чернеет, раскинуться, тянется, возвышается. Ну она и использовала. То что в результате получился сюр не хуже "Алисы в стране чудес" она поняла только тогда, когда мы с Леной на пару начали истерически смеяться, буквально сползая со стульев. Мы своими замечаниями, естественно, не оставили без внимания ни одной детали. После чего наша общая фантазия устремилась в неведомые дали сюрреалистического бреда и мы еще часа полтора, находясь в разных комнатах, беспричинно начинали смеяться, вспоминая написанное.

Вот этот шедевр:

 

Ну а потом, когда мы принялись писать сочинение заново, я узнала еще много нового:
"Река раскинулась вдоль поляны"
"Река раскинулась на песчаном дне" (однозначно шедевр!)
"Москва возвышается над Рязанью, поэтому лес идет сверху вниз" (абсолютное "пять" по естественонаучным предметам)
Думала, что уже больше вообще не могу смеяться. Не знаю, на сколько я себе смехом продлила жизнь в этот вечер, но надолго - это точно.



PS: Как тут не вспомнить про врачей, которые вили гнезда на деревьях и рыжего разбойника из рассказа Ксю. Жаль тогда по горячим следам не записала.


 

 

Скорее бы уже такую карту мира разработали. Ну или хотя бы Европы.

Однажды вор залез в чужой курятник и украл курицу. Когда он убегал, то опрокинул фонарь, и курятник загорелся. Курица смотрела назад и, видя огонь пожара, понимала: вор спас ей жизнь.
Когда вор откармливал курицу пшеном и хлебом, курица понимала: вор о ней заботится.
Когда вор скитался из города в город, пряча курицу за пазуху, курица понимала: вор её любит.
Когда курица увидела, что вор замахнулся ножом, она поняла: вор хочет покончить жизнь самоубийством. Она прыгнула на нож и прикрыла вора своим телом. И умерла счастливой. И вор тоже был счастлив.

Почему-то тянет все рифмовать
И сходить с ума от отчаяния.
Главное, как у нее - не перестиховать,
Не остаться чужою, случайною.

Сублимировать.
Рационализировать.
Снова думать, а не биться головой.
Если б можно было чувства как тело - кремировать...
Поскорее бы переболеть тобой.

Перестать ритм и рифму корявить
Выковеркивать из себя слова
Поэтесса, ага, не убавить и не прибавить
А сама - как последний снег - чуть жива.

Ждать. Чего уж там - целую вечность
Перебирать бисер привычных дней.
Рифмовать вечность и бесконечность. Быстротечность
Хуже только любовь и кровь -
Отвратительно. И мурашки по спине.

* * *

Ты молчишь - это сводит с ума.
Я в пустыне и вижу мираж,
Я бегу, иду, ползу,
Я кричу в пустоту.
я почти уже не жива.

Ты наверное даже где-то спокоен:
Ведешь дела, проверяешь ящики.
Сообщения - суета, блажь,
Это вам не кости ломать или всякие хрящики.

Девять цифр:
три четверки, три шестерки,
Единица, восьмерка и ноль.
А еще телефонный номер.
Удалить бы их. Навсегда. Давно.
Главное - из собственной памяти.

Это ничего. Осталось недолго.
Через месяц мосты можно будет поджечь
Рамки разбить, снимки порвать - как в кино.
Интересно, помогает? Не пробовала, казалось смешно.
В своей жизни только одну тарелку и разбила
Специально, назло.

* * *

Я куплю себе двадцать тарелок.
Нет, десять. Двадцать это для большой любви.
Как у Галы и Дали.
А у меня скромная. Даже не юбилей
Если б ты мог меня пожалеть. Пожалей?
Будет лето и я почему-то в лесу, на мосту.
Через высохший почти уже ручей.
Пасмурно, душно, я белую тарелку в руки беру
(только бы не попались небьющиеся)
И взрезая воздух, наотмашь - ррраз!
Белые крошки осколков на сером асфальте.
После звона уши закладывает тишина.
Это за то что меня не видел,
Не чувствовал, не понимал.
Два!
Это за то что пусть невзначай, но обидел
Три. Уже не так усердно.
Это за то что надежду давал,
За твою доброту. Думаешь, я просила?
Четыре и пять. Это от радости - с двух рук
Как Клинт Иствуд в вестерне старом
Оо, эти две - за твое молчание, больше мук
Мне не принесло ничего, так что недаром.
Шесть. Это мне уже хорошо,
Это я разошлась и мне чуть-чуть полегчало.
Чем не терапия? Чем не правильный путь?
Это тебе за то, что уже ничего нельзя начать сначала.
Семь. За то что был воспитан, вежлив и мил.
Доброта - не всегда хороша. Я же предупреждала.
Восемь. Даже на десять тарелок мои чувства не тянут?
Потому что кажется не за что больше и мстить.
И я еще думала что этого будет мало,
А всего только две и осталось разбить.
Тогда девять и десять - предупредительные выстрелы
Чтобы больше я не попалась.
И пусть ты хоть пару часов помучаешься как я, больше не надо
Только чтобы понять, сколько по твоей вине мне досталось.

А в конце обязательно чтобы гроза
Чтоб тяжелые теплые капли. По спине
По серому, в осколках, мосту.
Чтобы ливнем все смыть.
А я домой. И заново жить.

Выставка в Музее Городской скульптуры. Творческие работы пациентов психиатрической клиники. Керамика, живопись, аппликации, смешанные техники. Я была единственным посетителем в середине буднего дня. Два небольших зала, две дремлющие смотрительницы и простая и уютная, с оттенком детскости, как в каком-нибудь Доме Пионеров, выставка. Было во всем увиденном что-то наивное и беззащитное. Какими бы они ни были, эти люди отдавались полностью тому, что делали, искренне и глубоко. Скорее всего, это одно из немногих приносящих удовольствие занятий, разрешенных в клинике. Жаль, что работ было немного, а еще больше хотелось узнать что-то еще об авторах, кроме имени. Но это уже профессиональное - попытаться понять, объяснить, почему нарисовано так, а не иначе, найти признаки болезни или прошлой, здоровой жизни. Не стоит, это не учебник по исследовательским методам в психиатрии. Нужно просто видеть. И чувствовать.


PS: фотографии сняты камерой телефона. в общем, для такой техники вполне сносно.

я варю себе кофе с выдумкой и ванилью
мы отличная пара: звонишь – я не отвечаю
говоришь со мной на всех аккордах полифонии
говорю с тобой на всех языках молчания

я варю себе кофе – потише, мой друг, потише
я могла бы тебе ответить – так каждый сможет
это азбука морзе; я слышу тебя, я слышу
просто слов не осталось и слёз не осталось тоже

я легка, как кораблик в весенней воде бумажный
я пуста, как колокол на деревянной башне
я могла бы тебе ответить, так может каждый, -
просто это неважно.
неважно.
неважно.
неваневажно.

Когда-нибудь Тёма будет записывать свои заметки сам. А пока он это делает редко я не хочу, чтобы они пропадали, пусть лежат у меня.
Как-то мы разговаривали о походах. Я, признаться, не очень люблю эту палаточную романтику, хотя периодически пытаюсь себя заставить. Тёма же с детства в походах, поэтому пытался меня убедить в том, что это очень здорово.

Тёма (16/01/2010 22:27):
Расскажу про самые простые походы - с одной ночевкой, т.е. на выходные. Поход - дело на любителя, как и любое дело, собственно, будь то рыбалка, охота, катание на лыжах, стояние на голове и т.п. Начинается все с жажды приключений. Учишься, учишься, учишься-учишься...... Единственное приключение, которое этому всему может сопутствовать - недосып и трепет перед уроками алгебры. Рождается желание сворачивать горы... или хотя бы сосны... И вот, турклуб собирается и решает: у нас, ребята, поход. И начинается...
Первый этап - беготня, предвкушение, сборы, обсуждения, расчеты... И так недели две, пока не наступает заветная суббота. Все переодеваются, происходит это так: все ищут потайные углы, все снимают, одевают на себя полевую одежду в 2-10 слоев (зависит от погоды) и снова собирают рюкзаки. Через 10 минут все стоят в полной боевой готовности перед входом в лицей, счастливые и радостные...
Начинается поход. Выезжаем на задуманное место и начинаем с тяжелыми рюкзаками на плечах ломиться через леса, поля и села к месту предполагаемой стоянки. Идем 10 минут, 20 минут, час.. начинается состояние "блиин, вот так прогулочка..." Самые опытные не показывают своей усталости даже в самых сложных ситуациях: бывает очень приятно поддерживать товарищей послабее своим положительным настроем, даже если самого тебя рюкзак давит изо всех гравитационных сил... ) И вот, спустя немалое время мы приходим на место - вот оно!!! Неееее, ничего подобного: ставим лагерь, пилим-рубим дрова, готовим ужин... это занимает часа 2 в общей сложности. А потооом... начинается САМЫЙ... ох...

 

Вчера  смотрела открытие ванкуверской Олимпиады. На самом деле я не планировала. Но вернулась с выставки как раз к выходу нашей команды и решила, раз уж совпало - досмотрю. Увиденное поразило и растрогало практически до глубины души. Я как-то о Канаде вообще знала немного. Как все, что уж там. Канадские хоккеисты, кленовый листок, провинция Квебек, канадская Королевская конная полиция,  олимпиада в Калгари, команда Калгари флеймс (не знаю, наверное хоррейная), кленовый сироп, два государственных языка, спокойные, доброжелательные люди (по крайней мере создают такое впечатление). Но то что канадцы представили на открытии, было настолько замечательно, прекрасно и, в обем, рассказывало о старне, что как-то поневоле проникаешься доверием и благорасположением к этой многонациональной стране (оказывается, в центре Канады живет большая украинская диаспора, о чем я никогда и не догадывалась), жители которой совершенно по особенному, бережно относятся к природе. Уникальная церемония открытия, первая в истории зимних олимпиад, проходящая на закрытом стадионе. Тридцать проекционных систем, невороятные визуальные эффекты - ярчайшие краски, плывущие по сцене-подиуму касатки, огромные деревья с солнечными бликами на стволах и кронах, вальсирующие в полете кленовые листья, плывущие льдины. Навесная конструкция (как они ее прикрепили к надувному потолку - вообще непонятно), которая чем только не становилась на протяжении всего открытия. Сотни танцоров, музыкантов, замечательные песни и даже Брайан Адамс, который, оказывается, тоже канадец и несмотря на возраст, потрясающе сохранившийся.

Не знаю, может все это меня впечатлило еще и потому что в последний раз я видела открытие Олимпиады наверное когда она была в Солт-Лейк Сити, или еще раньше. После той Олимпиады, когда произошел неприятный скандал со вторым комплектом наград для фигуристов, я как-то решила, что не буду больше смотреть спортивные передачи, чемпионаты всякие. Потому что все настолько политизировано и продажно, что ну никакого удовольствия, честное слово. И не смотрела с тех пор вообще ничего. Но эта олимпиада она какая-то особенная. Близкая. Не знаю, наверное отчасти потому что теперь Канада - не просто страна где-то на другом полушарии, а что-то вполне реальное. Теперь там живет Инчег, работает, учится, заводит друзей, пишет письма, звонит мне, рассказывает о Торонто и о том как у нее дела. А еще она совсем скоро, 18 февраля уезжает в Ванкувер на Олимпиаду и увидит своими глазами многое из того, что я вижу по телевизору. И вообще, в последние года три мир стал казаться таким маленьким, таким доступным и не имеющих никаких реальных границ, кроме твоих внутренних запретов, что мне так легко представить и Ванкувер и Торонто и никакие восемь часов разницы мне не могут помешать. Мне сразу вспомнились те времена, когда я не пропускала ни одного танцевального чемпионата, даже приезжала в Москву на Всемирную Танцевальную Олимпиаду. Это что-то совершенно особенное - множество людей, объединенных одним стремлением, молодых, открытых, красивых. Столько новых знакомств, впечатлений, переживаний, кто же победит. Как здорово чувствовать себя заодно вместе с тем, кто подерживает выступающих. Совершенно незнакомые люди становятся к концу соревновательного дня чуть ли не родными, а на следующий некоторые даже начинают здороваться. И вот Инчегу предстоит все это пережить и я впервые в жизни задумалась о том, как е это на самом деле здорово. И даже невероятная мысль - поехать в Сочи на нашу Олимпиаду не показалась мне какой-то несбыточной или странной. Это же тоже будет здорово. Конечно, еще четыре года впереди, загадывать невозможно, но и идея не такая уж странная.

Конечно когда я наблюдала за открытием, в голову то и дело закрадывались опасения насчет нашей будущей Олимпиады - что же нужно придумать нашим, чтлобы быть хотя бы на уровне с тем, что увидели вчера три миллиарда людей. Тут невозможно ничего предугадать - у нас может быть все на лучшем уровне и даже то, чего невозможно и представить, а может, по нашей традиции все тяп-ляп. точнее не тяп-ляп, но нехорошо. Очень хочется, чтобы можно было гордиться нашей Олимпиадой. И хотя абсолютно ясно что такое грандиозное мероприятие просто по определению не может пройти безупречно, хочется надеяться на то что этих минусов будет совсем немного.

______________________________________________________________________________

Когда позавчера объявили о гибели Нодара Кумариташвили, я как раз завтракала. Смотрела утренние новости. Накануне поздно ночью в новостях я что-то такое заметила, но почему-то решила, что это произошло в Сочи, мало ли там уже трассу построили и кто-то тренировался. Решила что пойду спать и узнаю все утром. Узнала. Я смотрела репортаж, потом там показали запись момента гибели. Я не смогла есть дальше. К черту политику, ему был всего 21 год и это так глупо, ужасно и непредсказуемо - вот так погибнуть. Я не представляю себе состояние грузинской сборной. С их кавказской сплоченностью, поддержкой, казалось невозможным продолжать соревноваться. Но они остались. Я с трудом представляю, что чувствует его отец - глава санного комитета Грузии или как там это правильно называется. Что чувствовал проектировщих трассы, устроители Олимпиады, остальные спортсмены, в частности саночники, которым нужно было соревноваться на этой трассе через несколько часов. Ужасный старт, лучше не задумываться. На церемонии открытия Нодару Кумариташвили была посвящена минута молчания. Как будто это может что-то изменить. Минута молчания на олимпийском стадионе - как неестественно, странно... Так не должно быть. Конечно мы никогда не узнаем, почему так случилось - может и сам спортсмен был виноват в том, что так произошло. Но у меня перед глазами до сих пор эти кадры, когда он легко, как тряпичная кукла, вылетает за борт желоба и на какой-то невероятной скорости влетает в столб опоры. Успел ли он о чем-либо подумать в эти доли секунды? И что, интересно, подумает об этом Ирина Скворцова, которая пока еще в искусственой коме, кажется. Ей повезло - она осталась жива. Случай, да...
________________________________________________________________________________
 

А сегодня я работала дома - накопилось много документов, непроверенных тетрадей и недописанных планов. По сложившейся традиции фоном был включен телевизор. Сначала там шло что-то ненапрягающее, потом смотреть его (даже в качестве фона)  стало совсем невозможно и я решила поискать что-нибудь не сильно утомительное. и тут вспомнила об Олимпиаде и решила поискать Евроспорт. Оказалось он у нас не настроен, точнее его просто нет, зато есть Россия Спорт. И вот почти весь день я наблюдала за тем, что происходит в Ванкувере. Сама удивляляюсь себе, насколько во все это втянулась, болела даже за некоторых спортсменов, не обязательно россиян. Наверное сказалось все то время, что я не смотрела ничего спортивного. Такой азарт, такое ощущение сопричастности чему-то хорошему, доброму. Снимают соревнования очень  неплохо, поэтому все эмоции видны на крупных планах и нельзя не радоваться или не огорчаться, не сердиться вместе со спортсменами, их тренерами и близкими. Плюс отличные сегодня были коментаторы, даже мне, полному профану, например, в конькобежном спорте, было все понятно и ясно на что обращать внимание, за чем следить.

Сначала я посмотрела соревнования по прыжкам с трамплина. Самого большого, не помню, сколько метров. Ох, как страшно! Я однажды стояла на горнолыжном трамплине, почти на самом верху. У нас, в районе Зеленогорска есть пара почти заброшенных и мы зимой как-то забирались на самый большой. Стоишь там, вся эта конструкция шатается под порывами ветра с залива. Смотришь вниз и ужас охватывает - вот в это мааааленькое, с ладонь, поле нужно как-то приземлиться. Как в него попасть?
Нашим в прыжках ничего не светило, но я болела за лидера. Он прыгнул 108 в самый последней попытке, тогда, когда нервы у всех были не пределе. До того прыгали 105 и даже 106, 5, а он выступал уже самым последнем. И вот он оторвался от стола, взмыл в воздух, затрепетали широкие, раза в два шире горных, лыжи и пересек при приземлении заветную синюю линию. И как, услышав цифру, радовался он, а уж болельщики вокруг просто бесновались. Это было здорово. самое смешное, что заставло улыбнуться - один из "летающих лыжников", Андерс Якобсен, до того как податься в спорт и стать чемпионом, работал водопроводчиком. Так что нет ничего невозможного))

Потом показывали конькобежный спорт. Шорт-трек. Мужчины 1500 метров, Женщины 500. Женские забеги мне не понравились - там все почти сразу ясно, они стратуют на полной и несутся к финишу, никакой борьбы там, стратегии - слишком короткая дистанция. некогда думать, поэтому неинтересно смотреть. А у мужчин все было гораздо интереснее. 1500 метров это 15 кругов, в углу экрана пишут, сколько им осталось. И вот шестеро стартуют, не смеша проходят круга три. Дальше начинаются интриги - всем нужно вперед, а идут спортсмены голова к голове, плотно, там нет своей дорожки у каждого. И вот нужно обогнать и

вклиниться, закрепиться. Одно неосторожное движение и ты на обочине - на такой скорости сохранить равновесите почти невозможно. Один контакт - задень случайно спортсмена и тебе грозит дисквалификация. И вот они начинают друг за другом перестраиваться, обгонять. Напряжение повисает в воздухе и вот если ты попал в тройку - вперед, в полуфинал. Но самое интересное, разумеется в финале. Там были два совершенно замечательных спортсмена - американец Аполло Оно и кореец, имени которого я, разумеется, не запомнила. Их вообще на Олимпиаде очень много, корейцев, и подготовка у них на высшем уровне. Тактика американца и корейца была проста, если смотреть со стороны, но как они это делали, я просто не представляю. За 3-4 круга до финиша они с какой-нибудь предпоследней или вообще последней позиции уходили в параллель с остальной группой спортсменов и легко, внешне совершенно не напрягаясь, обходили 4-5 человек перед собой и вклинивались вторыми или даже первыми. И где-то уже совсем под финиш легко обгоняли последнего, приходя первыми к финишу. Это выглядело настолько феерично, что невозможно было не болеть за них. При том начинало обманчиво казаться что все остальные спортсмены едут очень медленно, а эти два уникума просто так, мимо проходили и решили запросто всех обогнать. Американец, сказали комментатоы, чемпион всего чего только можно, поэтому неудивительно. В итоге он стал вторым, а кореец первым. Заслуженно, очень уж самодовольный вид у 22-летнего Аполло Оно. Звезда, что поделаешь.
А еще меня поразил латвийский спортсмен, который занял не такое уж и далекое от пьедестала почета место. Самое интересное в том, что за три или четыре часа до того он как раз принимал участие в забеге на пять тысяч. Это же сколько у него сил! С одного стадиона на другой, и это вам не с пятисот метров на полторы. Молодец.
В общем, мне даже понравился шорт-трек, хотя я никогда раньше его и не смотрела.

Аполло Оно, финал, борьба с корейцами на последних сотнях метров.

 

После шорт-трека был женский фристайл, могул. Скоростной спуск по ухабам, два трамплина, два прыжка. Наши там не очень, как и в шорт-треке. Фавориты - американки и канадки. Причем одна канадка наша, питерская. Спуск очень сложный, скорость невероятная. Прыжки были разные, кто-то пытался выделиться, выполнив что-то сложное, но проигрывал на техничности спуска, а лидеры выполняли простые прыжки очень чисто и хорошо проходили спуск. не рисковали с различными сложностями. пару раз спортсменки падали и оба раза продолжали спускаться дальше. Как их поддерживали - надо было слышать. Вообще очень хорошие болельщики, дружные и эмоциональные. Наших вот канадцы очень тепло встречали. Наверное это были замаскрованные канадские украинцы))  Восхищает сила воли спортсменок, продолжавших спуск после падения. Нам бы этому поучиться. Как говорится, неважно, сколько раз ты упал, важно сколько раз ты встал.

Американка. Та, которая упала.


Ну и конечно нам снова показали конькобежцев-пятитысячников и я с удовольствием посмотрела на триумф (да, для нас и бронза триумф, раньше мы и близко не подходили) нашего конькобежца (сначала забрался на плечи к тренеру, потом босиком по льду побежал к трибуне), бурную радость голландца, взявшего золото (этот тоже рванул на трибуну, там родители, жена или девушка, голландцы оранженвые рядом неистовствуют. он плакал даже, этот уроженец Нидерландов). Только кореец вел себя как полагается)) А уж как болели мы за своего на последних минутах, как сходили с ума итальянцы, с которым он был в забеге. Охох, это было что-то.

 

После такогих переживаний серьезно смотреть что-то я уже не могла - слишком много впечатлений для одного вечера. Но краем глаза наблюдала биатлон, санный спорт на злополучной трассе и вот сейчас пишу под соревнования конькобежек на 3000 метров. Спортивно-оздоровительный день у меня получился. Вряд ли я со своим графиком работ и 11-часовым отставанием от нашего времени смогу еще что-то псмотреть, но если будет получаться, чувствуется, буду смотреть все подряд.
 

 

"Я вообще-то много раз пытался его отрефлектировать, описать, это ощущение одиночества, но всякий раз пишу и стираю, нытье какое-то, а ныть нельзя, это я уже усвоил. Надо весело и легко относиться к происходящему. Приключение, да. В конце приключения нас всех будет ждать одна темная ночь и великое счастье.

Только вот. Каждый вечер. Перед тем как подняться в квартиру, я подолгу курю на улице и кручу в руках бесполезный телефон, потому что хочется поговорить, а не с кем. И привыкаю, что так и должно быть – есть я, есть люди, вступающие со мной в отношения по каким-то своим сложным сценариям. Это так. Нельзя ныть – первое правило. Нельзя быть навязчивым – правило второе. Нельзя говорить об одиночестве – правило третье, но я его уже нарушил. "

(с)
Влад Толстов

Девочка научилась расправить плечи, если взять за руку - не ускоряет шаг.
Девочка улыбается всем при встрече и радостно пьет текилу на брудершафт.
Девочка миловидна, как октябрята - белая блузка в тон, талисман в кулак.
у нее в глазах некормленные тигрята рвут твой бренный торс на британский флаг
То есть сердце погрызть - остальное так,
Для дворников и собак.

А у девочки и коврик пропылесосен (или пропылесошен?), плита бела.
Она вообще всё списывала на осень, но осень кончилась, а девочка не ожила.
Девочка выпивает с тобой с три литра, смеется, ставит смайлик в конце строки,
Она бы тебя давно уже пристрелила, но ей всё время как-то всё не с руки,
То сумерки, то попутчики - дураки,
То пули слишком мелки.

У девочки рыжие волосы, зеленая куртка, синее небо, кудрявые облака.
Девочка, кстати, полгода уже не курит, пробежка, чашка свежего молока
Девочка обнимает тебя, будто анаконда, спрашивает, как назвали, как родила.
Она тебя, в общем, забыла почти рекордно - два дня себе поревела и все дела.
Потом, конечно, неделю всё письма жгла.
И месяц где-то спать еще не могла.

Девочка уже обнимает других во снах о любви, не льнет к твоему плечу.
Девочка уже умеет сказать не "нахрен", а спасибо большое, я, кажется, не хочу.
Девочка - была нигдевочкой, стала женщиной-вывеской "не влезай - убьет".
Глядишь на нее, а где-то внутри скрежещется: растил котенка, а выросло ё-моё.
Точнее, слава богу уже не твоё.
Остальное - дело её.


....


А ей говорили - дура, следующего так просто не отпускай.
Ты наори на него и за волосы потаскай.
А то ведь видишь - какая теперь тоска,

Поздравляешь её "здоровья, любви, вина"
А её так тянет ответить: "Пошел ты на"
И дергаться, как лопнувшая струна.

А с утра ей стресс, а после в метро ей транс.
В пору кинуться на пол и валяться там, как матрас.
Декабред - это бред, увеличенный в десять раз.

И она смотрит в себя - и там пустота, пустота, пустота,
Белее любого безвыходного листа,
И всё не то, не то и она не та.

И щека у нее мягка и рука легка,
И во всем права, и в делах еще не провал.
В следующий раз она будет кричать, пока
Не выкричит всё, чем ты ее убивал.


----

А я сижу в ночи, и собака лает, так жалобно - куда уж там соловью,
Дедка Мороз, я пишу тебе соком лайма, кефирчиком залью и дымком завью.
Будешь читать - пожалуйста, пожелай мне вырубить это чертово ай-си-кью.
Столько народу в четыре утра в онлайне - страшно за их налаженную семью.

(с)
Аля Кудряшева

- А такую погоду я всегда называю "На каток!"
(с)
Светкинд про 25-градусные морозы

 

Мы в такую погоду на каток не ходим, наш предел -15 С :)

В прошлые выходные мы отрабатывали "троечки", катание назад,  дорожки и прочие выкрутасы. Кто во что горазд. "Представляешь и этих троек аж 8 штук есть - 4 правой ногой, 4 левой. Из них 2 заезд передом и 2 заезд задом...вот"  Это меня потом просветили.  Ну ничего, к следующей зимней олимпаде в Сочи я как раз подготовлюсь.

 

 

Восемь писем.
Восемь женщин, восемь свиданий, восемь с половиной, восемь безумных ночей, восемь с половиной долларов...