Гениально простой. Эмоционально-ироничный. Ни одна его работа не оставила равнодушной, и врезаются в память они мгновенно, уходя без лишних церемоний сразу куда-то в область подсознания. На выставке были представлены работы многих авторов, но только у Эрвитта мне понравилось всё. Он потрясающий.

Разные фотографы, разные стили, приемы. Но насколько у него все выглядит естественным и ненавязчивым, даже случайным. Смотришь вот так и думаешь - а зачем все эти постановочные кадры, фэшн и гламур, надуманные темы, пустое философствование и поиск смысла в бездарных кадрах, когда красота - вот она, оглянись, заметь, удивись или улыбнись. Такая сила в этой простоте композиции, в этой чистоте линий, четкости акцентов, что хочется хотя бы на сколько-нибудь научиться видеть так, как Эрвитт, чтобы суметь снять что-то действительно важное и ценное.

Разумеется прочла про него.
Родился фотограф 26 июля 1928 года (это ж, друзья мои, ему уже почтенные 82 года!). Его мать звали Евгенией, была она из богатой московской семьи. Имя его отца — Борис, он был студентом одесского архитектурного института (вот, вот, наши люди!:)). Встретились будущие родители Эрвитта в Стамбуле. Cам Эллиот впервые посетит страну своих родителей в 1957 году.
Его родители эмигрировали из России после революции, родился он в Париже, первые десять лет своей жизни провел в Италии. И только в конце 1930-х годов «благодаря Бенито Муссолини» Эрвитт стал американцем.


Эллиот Эрвитт о фотографии:

"Объяснять изображение — все равно, что объяснять шутку. Как только ты ее объяснил, она тут же умирает."

"Я думаю, что фотография это искусство наблюдательности. Нужно найти что-нибудь интересное в самом обычном месте. Я понял: не важно что мы видим — важно как мы видим."

"Фотографировать — это очень просто. Нет никакого великого секрета в фотографии… Фотошколы — пустая трата времени. Нужна практика, практическое приложение ваших знаний. Я убежден: если у вас что-то получается, единственная важная вещь — не прекращать работать. И не важно получаете ли вы за это деньги."

"Какое-то время я иду вместе со всеми, потом разворачиваюсь на 180 градусов и иду в противоположном направлении. Это работает всегда — но может быть мне просто везет?"

"Ничего не случится пока вы сидите дома. Я всегда беру с собой фотоаппарат и фотографирую то, что меня вдруг заинтересовало."


Вот здесь можно насладиться остальным, потому как я даже половины понравившегося не смогла найти в интернете в приемлемом качестве.
www.elliotterwitt.com/lang/en/index.html

Кажется, выставка в Манеже закрывается 18 апреля, но я отчаянно рекомендую потратить пару часов в эти оставшиеся два дня, потому что это стоит того.



 

Приехать в раннеутреннюю, туманносизую Москву, пройти мимо всех сонно-ненавязчивых таксистов, остановиться на ступенях у Ленинградского и вдохнуть свежий предрассветный воздух, заблудиться в белом от тумана Строгино, встретить заспанную Инку и Стива у дома, как будто не виделись неделю, задушить друг друга в объятьях, будто не виделись вечность, завтракать на уютной кухне и болтать обо всем, слушать интеллигентные семейные споры двух врачей об эффективности препаратов, четыре часа собираться на встречу, из них час одеваться, расстроить Сашку бесконечными сборами, увидеться как ни в чем не бывало, выслушать новости об общих знакомых, рассматривать сувениры в палатках у Красной площади, делать глупые фотки в ожидании Алекса, разговаривать с Сашкой о фото, вчетвером отправиться в Манеж на фотовыставку, увидеть совершенно потрясающие кадры Эллиота Эрвитта, найти двойника Алекса на одной из фотографий, вместе со случайной группой переходить от снимка к снимку, украдкой слушая замечательного экскурсовода, гулять по Красной площади, слушать байки о советском детстве, на "слабо" зайти в Блин-кафе в Никольском переулке, обедать вкуснейшим борщом с пельменями и, разумеется, блинами, устроить потасовку в попытке заплатить по счету по-дружески поровну, переживать, не слишком ли Сашка шокирован моими товарищами, в метро расстаться с мужчинами, встретиться с Сашей Решетовой, отправиться на спектакль, прийти за десять минут до начала в почти пустой зал, беспокоиться о том, что мы все перепутали, дождаться Дока, Машу и Ксюху Болтенкову, посмотреть отличнейший, смешной, по-детски наивный и трогательный спектакль, после аплодисментов, в освещенном уже зале увидеть Илюхина и Светку, порадоваться его реакции на нас с Инкой, перекинуться парой слов с главным режиссером и забрать у нее диск с прошлогодним спектаклем, традиционно отправиться в Му-му, прокатиться в новой машине Дока, впрочем не запомнив ни цвет ни модель, по дороге болтать с Машей про театр и про нее, не будучи особенно голодной автоматически набрать еды в Му-му, попутно ронять постоянно звонящие оба телефона и отвечать Димке, которого я забыла где-то на Академке где мы и как нас найти, беспокоиться как он нас найдет, тут же убеждать Инчега что он мне просто товарищ - Да Инчег, да с чего ты взяла?! Брось, ничего такого, наконец дождаться Димку, Женщину-врача и Евгения, небритого и неприлично неотразимого, даром что после спектакля к нам приехал, пытаться болтать со всеми, пытаясь нащупать общие темы, понимая, что многие тут встретились впервые, вспоминать  смены, арбузники и детей (Док столько помнит, я и не думала), сделать большие глаза Илюхину, заявившему на весь стол, что я серьезно задумалась о том, чтобы перехать в Москву (с ума сошел, я такого не говорила!), рассказать всем душераздирающую истоию о том, что у меня нет обратного билета, тут же решать вопрос о возможном отъезде к Инке на дачу прямо из Му-му, воспользоваться Димкиной добротой (и кредиткой!:)) и купить в интернете обратный билет в Питер, восхититься им же еще пару раз, будто увидев заново, распрощаться со всеми, поймать попутку (ооо, какой колоритный индус вез нас на Волге, да под какую музыку!), доехать до метро Фили, дальше по синей ветке до Строгино, на уютной Инкиной кухне пить чай с конфетами и смотреть первую часть прошлогоднего спектакля с Аленем в главной роли. Вспомнить про подаренные Алексом розы, с которыми таскались весь день, в два часа ночи устроить им реанимацию в джакузи, в ванной комнате  Инкиных родителей, заставить себя лечь спать в четыре, проснуться в девять, собраться на дачу, пойти гулять со Стивом вместе с Инчегом, радоватся тихому солнечному весеннему утру, теплому ветру и другу рядом, петь песни, подпевая ее телефону и никуда не торопиться, вернуться, суетиться, заставить ждать Пафоса в припаркованной не по правилам машине, ехать на дачу, по дороге осознать что меня в этот раз никто не будет провожать на вокзале (я вообще не помню, чтобы такое было), расстроиться, попытаться ликвидировать это досадное упущение, получить два отказа и одно согласие, облегченно обрадоваться, проехать мимо Снежкома, многозначительно посмотреть на него, вспомнить о 16-м мая, позвонить Ане, болтать обо всем, узнать чудесную новость про Нюсю, добраться без приключений, осмотреться, неизбежно со вздохом вспомнив свою дачную жизнь, накрыть залитую солнцем, еще соломенно-желтую от прошлогодней травы лужайку перед домом на четверых, беззаботно устроиться на ней в шезлонгах и креслах с белым вином, сыром, горячими бутербродами и фотоаппаратами, медитировать на солнце под музыку из айфона Пафоса, вспомнить о настольном теннисе, все время азартно обыгрывать Ритку, радоваться этому как ребенок, ни разу не обыграть чуть ли не КМС Пафоса, отснять пару десятков солнечных фоток, дождаться отстальных участников дачного отдыха, продолжить греться на солнышке, наблюдать как залихватски танцуют ирландские танцы Саша и Мара, еще раза три обыграть Риту, вовремя вспомнить, что у меня встреча и поезд, собраться за десять минут, пять из которых упорно отказываться от настойчиво предлагаемых мне продуктов в дорогу (будто мне неделю ехать), в результате оставшись со странным набором из двух бананов, огурца, очищенной морковки, пакетика семечек и собранного Ритой пакета конфет, попрощаться со всеми (жаль, плова что Марк готовил, не успела попробовать), направиться в сопровождении Риты и Инчега на маршрутку чтобы сэкономить время, прождать ее 15 минут, не дождаться ни одной, пойти на станцию, чтобы в принципе уехать, попытаться сократить путь через лес, идти по влажной земле в лакированных сапогах на каблуках, увязая по щиколотку, успеть убежать от падающего на тропинку дерева, издалека увидеть поезд на Москву, дойти до станции,  понять, что теперь ближайшая электричка через сорок минут, в панике начать считать время уже даже не до встречи, а до поезда, почти потерять надежду на него успеть, ловить последние лучи заходящего солнца, ужасно замерзнуть, сесть на опоздавшую на пять минут электричку, долго прощаться у дверей, ехеть в одном вагоне с тридцатью, наверное, велосипедистами и их железными конями, выйти на Тушинской, вспомнить, что уже однажды, кажется, была здесь, сесть в электричку метро, цепляясь за последнюю надежду успеть на поезд, с перехода на кольцевую позвонить ожидающей меня на вокзале Светке, перестать паниковать, поняв, что на поезд я совсем не успеваю, приехать на Ленинградский, упасть в кресло рядом с ней, выпить заботливо купленный для меня в Шоколаднице кофе, купить билет на следующий поезд, неудачно попытаться вернуть деньги за электронный билет, час до поезда просидеть в привокзальном кафе, разговаривая о серьезном, узнать, что у Марины Александровны день рождения на день позже моего и в день моих именин, попасть, наконец, в питерский поезд с каким-то невероятным количеством выходцев с Кавказа, успеть напрячься по этому поводу, попрощаться и поблагодарить за все, главное за поддержку, устроиться на верхней полке, добрым словом вспомнить Риту, поедая банан, рассмотреть наконец привезенные Инчегом сувениры, отвратительно спать, встретить рассвет на Невском, и в почти пустом автобусе добраться до дома нереально быстро - за полчаса.

Феерия, да ;))

Иногда они встречаются. Она и он. Московская девушка и питерец. Питерская девушка и москвич. Они встречаются где угодно — в любом произвольном городе, может быть, случайно — но оказывается, что это совсем не случайно. Когда такое оказывается — они договариваются, что встретятся еще раз. И обязательно делают это.

Питерская девушка долго мечется по платформе в поисках москвича. Нежный утренний туман давно рассеялся, вернее, это она разогнала его своими хаотическими передвижениями. Совершенно случайно она натыкается на москвича, стоящего там, где и договаривались.
— Ну, дорогая, чего ты хочешь? — галантно спрашивает москвич. Чтоб не говорила потом, что он раскомандовался.
— Я… хочу… — пауза длиною в Петропавловский шпиль, — …завтракать!
Причем «завтракать» она произносит таким тоном, как будто вложила в это слово целую поэму Ахматовой.
— Где же ты хочешь завтракать? — интересуется москвич.
— Там! — указывает рукой питерская девушка в далекую неопределенность.
— Нет, там, — говорит она через некоторое время и указывает в другую сторону.
— Или вон там? — поворачивается она на 180 градусов.
Время, приличествующее завтраку, стремительно уходит. Окончательно проголодавшись, москвич вталкивает нерешительную барышню в первое попавшееся заведение, и оно оказывается ничего себе, хотя завтраки там уже кончились. Но москвич хмурит брови, морщит бумажник — и оказывается, что два завтрака всё же есть, надо же, ха-ха-ха, как вам повезло.
— Чего ты хочешь теперь? — подобрев после трех запеканок и пяти двойных эспрессо, улыбается москвич.
— Гулять… — произносит питерская девушка. — Гулять и любоваться!
Поскольку гулять и любоваться можно практически где угодно, этот пункт программы удается выполнить без потерь. Они гуляют и любуются, любуются и гуляют, пока не приходит время обедать.
— Там! — привычно помавает рукою питерская девушка, но москвич уже знает этот прикол, так что обедают они в нормальное, обеденное время в нормальном, обеденном зале.
После обеда они снова гуляют и любуются. До самого ужина.
— Ужин — это самый загадочный из всех приемов пищи… — говорит питерская девушка, но москвичу это всё уже надоело.
— Поэтому ужинать будем дома! — строго говорит он и останавливает такси.
— Я люблю тебя, — уже в машине шепчет ему на ухо питерская девушка.
Надо же, какие умные, какие догадливые и решительные эти москвичи — всё понял и организовал в две минуты. Питерец бы послушно гулял и любовался еще десять лет кряду.


(с)
Ольга Лукас   "Поребрик из бордюрного камня"
 

- В Москву на шестьдесят третий поезд, обратно на тридцать восьмой, пожалуйста. А сколько это будет стоить?
- Ну где-то по тысяче сто пятьдесят примерно.
Смотрю в кошелек, там две пятьдесят. Вздыхаю:
- Давайте только туда...
- Тысяча двадцать девять.
- О!  Хотя нет, все равно бы не хватило...

В ближайшем сбербанке стою сорок минут в очереди, снимаю последние семьдесят рублей (банкомат на это не разменивается), еду обратно на вокзал.
- Девушка, будьте добры на тридцать восьмой...
- Тысяча сто девяносто.
- ?!?!?! Сколько?! Как так? Они одинаковые по стоимости, откуда такая разница?
- Комиссия за обратный выезд сто пятдесят рублей.
- А что же мне делать? Нельзя его как-нибудь ммм... отложить?
- Нет. Мы билеты не откладываем.
- Тогда не нужно, спасибо...

В первый раз еду в Москву без обратного билета. Придется остаться))
И да, так унизительно из-за отсутствия денег я себя давно не чувствовала. И потраченого времени жалко.
Сегодня четверг, а значит день еженедельной зарплаты. Правда только в том случае если с Леной пересекусь.
Мда, Австрия аукается.
 

Вчера чуть не прослезилась от умиления.
Есть у меня шестиклассники. Веду у них занятия. Сложные ребята, бестолковые, не очень понимающие, чего хотят кроме сиюминутных примитивных удовольствий (не все, разумеется, но в основном). Обстановка в классе в самом начале наших занятий была еще та, все время злые такие подколы, никакой поддержки уж тем более. Ну и конечно не слушают они друг друга и не слышат, разумеется, тоже. Но мы работаем с ними с переменным успехом уже почти год и динамика, если посмотреть, положительная и, в общем, заметная.

Пару занятий назад у нас осталось время в конце и я попробовала научить их играть в "контакт". Именно что попробовала - они же не слушают ддруг друга, нет контакта. Ну уж нет, думаю, я не отступлюсь. В общем, потратили мы и на другом занятии некоторое время, чтобы попытаться друг друга хоть немножечко услышать. А потом у нас было как-то напряженно со временем и я успела совсем забыть про игру.

Собираюсь я, значит, на занятие к ним, стою в кабинете. Тут приходит моя постоянная шизофреническая десятикласница, понимаю, что поговорить ей нужно вот прямо сейчас. Выслушиваю, стараюсь помочь. С ужасом понимаю, что звонок уже был. В общем, опоздала я минут на десять, может меньше. Бегу по коридору, думаю, ну они там сейчас все разнесут. Рывком открываю дверь и застаю идиллическую по форме и по содержанию картину: в классе почти тихо и эти мои товарищи вполне себе спокойно играют в "контакт"! САМИ! Без меня. Без драк. Без споров. Я так и застыла на секунду. Ну, сделала вид, что так и надо, прошла на место, помогла доразгадывать слово. Но под впечатлением была еще долго. Все-таки не зря я работаю. Так хорошо, когда что-то удается.

Рассказываю Шурке про Австрию. Немного, в рамках технического перерыва в английском.
- А в Австрии другое время?
- Да, конечно. Там на два часа меньше. Теперь вообще на три.
- А почему вот это...  другое время?
- Ну как... Потому что Земля круглая, Солнце ее неравномерно освещает.
- ..?
- Ну вот, - хватаю первое, что попалось под руку - круглоголовый флакон шарикового дезодоранта и начинаю на примере света от лампы рассказывать ей как космические корабли бороздят просторы Большого театра. Шурка внимательно смотрит.
- Понятно, - спрашиваю?
- Понятно, - кивает - Вся Земля - это один большой шариковый дезодорант.


Что за девочка, просто невозможно работать))
 

Фотки средненькие, а прогулка была отличная. Ноги правда меня со времен Австрии так не проклинали))
 Классный мост зато обнаружили в собственном городе и элитный район из таунхаузов, не хуже чем в Лондоне.

 

Читаю биографию архиепископа Луки (в миру Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий) — русского хирурга и духовного писателя. Потрясающий, судя по всему был человек. Как только в советское время сумел жить и работать? Епископ РПЦ и лауреат Сталинской премии по медицине в 1946 году! Сталин вспомнил о своем детстве в семинарии?
Работал в разных уголках России (от Читы до Киева, от Петербурга до Ташкента), зачастую безвоздмездно, много писал (труды приобрели мировую известность), оперировал как мирное, так и в военное время в госпиталях.  В юности жил в Мюнхене, где учился живописи. Был арестован трижды (1923-1926, 1930-1933, 1937-1941), этапирован на Север. Работал даже в ссылке. Полностью ослеп в 1957, за четыре года до смерти. Умер в возрасте 83 лет, в 1995 году канонизирован. В 13 городах России и Украины его именем названы больницы и храмы, где-то даже есть памятники.
Интересно, что все дети пошли по его стопам и стали медиками.  Из троих сыновей двое стали докторами медицинских наук, один - доктором биологических наук. Дочь - врач-эпидемиолог. Внуки и правнуки тоже пошли по тому же пути. Отец его, кстати, был фармацевтом-провизором. Гены пальцем не раздавишь, да.

К чему это я. Его, конечно же, все время хотели отправить куда подальше, но видимо нужен был, раз до конца не сгноили. Ну периодически судили. Показательно. Вот, понравилось мне из записей допроса:

— Как это Вы верите в Бога, поп и профессор Ясенецкий-Войно? Разве Вы его видели, своего Бога?
— Бога я действительно не видел, гражданин общественный обвинитель. Но я много оперировал на мозге и, открывая черепную коробку, никогда не видел там также и ума. И совести там тоже не находил.
Колокольчик председателя потонул в долго не смолкавшем хохоте всего зала. „Дело врачей“ с треском провалилось.
 

Ну кросафчег, не правда ли? Умыл пролетарских обвинителей. Ибо не придирайтесь, а дайте человеку работать.
Дожил, между прочим, до первого полета человека в космос. Гагарин тоже там Бога не видел, но вере, ясное дело, факты ни к чему.

Я — есмь. Ты — будешь. Между нами — бездна.
Я пью. Ты жаждешь. Сговориться — тщетно.
Нас десять лет, нас сто тысячелетий
Разъединяют.— Бог мостов не строит.

Будь!— это заповедь моя. Дай — мимо
Пройти, дыханьем не нарушив роста.
Я — есмь. Ты будешь. Через десять весен
Ты скажешь: — есмь!— а я скажу: — когда-то...

(с)

И ведь действительно же пишут: "Осторожно, сосули!" Что за мания величия у дворников?!


Срезают лазером сосули,
В лицо впиваются снежины.
До остановы добегу ли,
В снегу не утопив ботины?

А дома ждёт меня тарела,
Тарела гречи с белой булой;
В ногах – резиновая грела,
И тапы мягкие под стулом.

В железной бане – две селёды,
Торчат оттуда ложа с вилой.
Есть рюма и бутыла с водой,
Она обед мой завершила.

Я в кружу положу завары,
Раскрою «Кобзаря» Шевчены –
Поэта уровня Петрары
И Валентины Матвиены.

(с)

ссылку на автора по требованию выдаю:
http://shaptchits.livejournal.com/profile

Сидеть в открытом кафе зальцбургского замка, чувствовать дыхание весны, слушать птиц, подставлять лицо жаркому солнцу и ни о чем не думать.

"Очень глупая дилемма, на мой взгляд – сделать и потом раскаяться или не делать, а потом все равно раскаяться. В том и другом случае ты должен делать (не делать) нечто, за что потом тебе будет стыдно. То есть делать, преодолевая сомнения в правильности своего поведения, выбора, поступков и тэдэ. Почему-то это называется опытом. Смешно.

В чем сомневаешься – лучше отказаться сразу. Вычеркнуть и забыть. Поскольку истинное наслаждение все равно получишь от вещей, которые свободно принимаешь как единственно верные, принадлежащие тебе. Увидел женщину – и понял, что она твоя, и только с ней будет хорошо. Прочел книгу – и понял, что она останется с тобою навсегда. Побывал в городе, про который знаешь, что наступит день – и вернешься сюда провести остаток жизни. Потому что все, что твое – оно становится твоим только тогда, когда ты не выбираешь, а встречаешь. Истинный выбор состоит не в переборе вариантов, а в интуитивном (самому себе потом нельзя объяснить, почему) шаге навстречу единственно правильному решению.

Поэтому никогда не надо жалеть. Ни о чем не надо жалеть. Жалеющий хоронит себя под собственными сомнениями. Не случилось, не сбылось, не осталось – значит, и с самого начала не было твоим."

http://vlad-tolstov.livejournal.com/437185.html

Двадцать первый этаж, пятьдесят пять секунд на одном из шести лифтов.
Высотный дом в соседнем квартале. Город на ладони.
Силуэт Исакия, Смольного, Спаса-на-Крови. Заводские трубы. Крыши однообразных многоэтажек. Пушистый лес. Солнце сквозь смог.
Зря я решила, что перестала бояться высоты. Балкон, казалось, сейчас упадет, унося меня в пропасть. Головокружение. Страх. Адреналин. Красота.

Говорят, что друзья не растут в огороде,
Не продашь и не купишь друзей...
(с)

Самая большая ошибка в жизни - боязнь совершить ошибку.
(с)


Подумала о том, есть ли у меня друзья и если есть, то сколько их.
Что такое дружба вообще? Что это за химера? Проведенное ли вместе время, пережитые ли на двоих события и эмоции, сочувствие и помощь, желание ли делиться с кем-то сокровенным или каждодневным и незначительным? Или эта пресловутая возможность позвонить в любое время дня и ночи? А может все вместе взятое?
Я уже ни в чем не уверена. Потому что проходит время и меняются отношения. И вот уже мы почти не звоним друг другу и уж тем более не видимся.
Но и сейчас есть те, с кем мне хорошо, с кем хочется быть, вместе проводить время, что-то делать, разговаривать или просто сидеть рядом. Мне хорошо. Надеюсь, им тоже. Дружба ли это? Не знаю. Я уже почему-то ни в чем не уверена.
Оказывается я боюсь называть дружбу дружбой, а любовь любовью.
Боюсь ошибок, боюсь боли. Я не умею ошибаться. Это с детства.
Боюсь разочароваться в том, кто дорог.
Грустно.



PS: И да, меня все еще волнует вопрос: зачем я живу?

- мне когда совсем страшно или я в тупике критическом, то я всегда бабушке звоню. позвонила ей и говорю, бабу, просвети меня, бога ради. ты с дедой как умудрилась прожить шестьдесят лет? у меня эта цифра в голове не укладывается, просто не укладывается.

- а она что?

- о, она очень просто. говорит, паникерша, вот скажи мне, ты представляешь как прожить с ним сегодня? просто сегодняшний день? да, говорю, конечно, очень даже представляю. 
хорошо, говорит, а как прожить с ним завтра - представляешь? вот завтрашний день представляешь себе? разумеется, отвечаю, представляю, что тут сложного? ну, говорит бабу, молодец. и что, очень страшно? нет, говорю, совсем не страшно.

воооот, подводит бабу, и я про это. вся наша жизнь - это просто сегодня и просто завтра. а потом снова просто сегодня и просто завтра. никакого пафоса в этом, просто вы сидите себе спокойно, пьете чай, и вдруг вспоминаете, что у вас годовщина на неделе. прикидываете по годам - выходит шестьдесят лет. так что живи спокойно и не морочь мне голову.

- а ты что?

- так и живу.

(с)

Из шляпы бумажной я кролика вынул живого.
Он очень отважный и знает веселое слово.
(с)

Знаете, что самое классное в работе психолога? Ну кроме чувства глубокого морального удовлетворения.
Один из самых запоминающихся моментов в ходе консультации - это умение удивить клиента, иногда буквально вывернув наизнанку его случай. Вот когда ты по лицу, кажется, видишь как просыпается умственная (а не только эмоциональная) деятельность, когда извилины, как шестеренки часов, которые лет сто никто не заводил, вдруг начинают шевелиться. Взгляд у такого человека становится отрешенно-удивленным, сосредоточенным и в сознании начинает разыгрываться какая-то неведомая шахматная партия с самим собой. "А я тогда так... а если так? Тогда вот вам..."
Не далее как вчера одна клиентка, в общем достаточно умная и рассудительная женщина сказала мне: "Вы знаете, я как-то совсем об этом не думала, пока Вы не сказали..." И ушла от меня задумчивая и даже где-то немного окрыленная.

Умение заставить взглянуть на происходящее с другой стороны - это иногда прямой путь с решению, к разрешению ситуации. Или просто к тому, чтобы изменить отношение к тому, что вокруг. Иногда и это неплохо. Мне верится в то, что удивленный клиент - это задумавшийся клиент, это наполовину справившийся или сделавший большой шаг на пути к решению своих проблем клиент. Такие потом обычно приходят (не всегда, конечно) и спрашивают: "Ну а как Вы думаете, дальше вот так или вот так?" На что я естественно отражаю: "А как Вы думаете?" И тут чаще всего, привыкшие уже, излагают они собственное мнение и воодушевленные мной идут его претворять в жизнь. У таких, окрыленных, обычно все получается. И даже если не получается, они не унывают.

Удивлять. Иногда я чувствую себя фокусником, достающим длинного такого кролика из пустого, на первый взгляд, цилиндра.