"Очень глупая дилемма, на мой взгляд – сделать и потом раскаяться или не делать, а потом все равно раскаяться. В том и другом случае ты должен делать (не делать) нечто, за что потом тебе будет стыдно. То есть делать, преодолевая сомнения в правильности своего поведения, выбора, поступков и тэдэ. Почему-то это называется опытом. Смешно.

В чем сомневаешься – лучше отказаться сразу. Вычеркнуть и забыть. Поскольку истинное наслаждение все равно получишь от вещей, которые свободно принимаешь как единственно верные, принадлежащие тебе. Увидел женщину – и понял, что она твоя, и только с ней будет хорошо. Прочел книгу – и понял, что она останется с тобою навсегда. Побывал в городе, про который знаешь, что наступит день – и вернешься сюда провести остаток жизни. Потому что все, что твое – оно становится твоим только тогда, когда ты не выбираешь, а встречаешь. Истинный выбор состоит не в переборе вариантов, а в интуитивном (самому себе потом нельзя объяснить, почему) шаге навстречу единственно правильному решению.

Поэтому никогда не надо жалеть. Ни о чем не надо жалеть. Жалеющий хоронит себя под собственными сомнениями. Не случилось, не сбылось, не осталось – значит, и с самого начала не было твоим."

http://vlad-tolstov.livejournal.com/437185.html

 

Двадцать первый этаж, пятьдесят пять секунд на одном из шести лифтов.
Высотный дом в соседнем квартале. Город на ладони.
Силуэт Исакия, Смольного, Спаса-на-Крови. Заводские трубы. Крыши однообразных многоэтажек. Пушистый лес. Солнце сквозь смог.
Зря я решила, что перестала бояться высоты. Балкон, казалось, сейчас упадет, унося меня в пропасть. Головокружение. Страх. Адреналин. Красота.

 

Говорят, что друзья не растут в огороде,
Не продашь и не купишь друзей...
(с)

Самая большая ошибка в жизни - боязнь совершить ошибку.
(с)


Подумала о том, есть ли у меня друзья и если есть, то сколько их.
Что такое дружба вообще? Что это за химера? Проведенное ли вместе время, пережитые ли на двоих события и эмоции, сочувствие и помощь, желание ли делиться с кем-то сокровенным или каждодневным и незначительным? Или эта пресловутая возможность позвонить в любое время дня и ночи? А может все вместе взятое?
Я уже ни в чем не уверена. Потому что проходит время и меняются отношения. И вот уже мы почти не звоним друг другу и уж тем более не видимся.
Но и сейчас есть те, с кем мне хорошо, с кем хочется быть, вместе проводить время, что-то делать, разговаривать или просто сидеть рядом. Мне хорошо. Надеюсь, им тоже. Дружба ли это? Не знаю. Я уже почему-то ни в чем не уверена.
Оказывается я боюсь называть дружбу дружбой, а любовь любовью.
Боюсь ошибок, боюсь боли. Я не умею ошибаться. Это с детства.
Боюсь разочароваться в том, кто дорог.
Грустно.



PS: И да, меня все еще волнует вопрос: зачем я живу?

 

- мне когда совсем страшно или я в тупике критическом, то я всегда бабушке звоню. позвонила ей и говорю, бабу, просвети меня, бога ради. ты с дедой как умудрилась прожить шестьдесят лет? у меня эта цифра в голове не укладывается, просто не укладывается.

- а она что?

- о, она очень просто. говорит, паникерша, вот скажи мне, ты представляешь как прожить с ним сегодня? просто сегодняшний день? да, говорю, конечно, очень даже представляю. 
хорошо, говорит, а как прожить с ним завтра - представляешь? вот завтрашний день представляешь себе? разумеется, отвечаю, представляю, что тут сложного? ну, говорит бабу, молодец. и что, очень страшно? нет, говорю, совсем не страшно.

воооот, подводит бабу, и я про это. вся наша жизнь - это просто сегодня и просто завтра. а потом снова просто сегодня и просто завтра. никакого пафоса в этом, просто вы сидите себе спокойно, пьете чай, и вдруг вспоминаете, что у вас годовщина на неделе. прикидываете по годам - выходит шестьдесят лет. так что живи спокойно и не морочь мне голову.

- а ты что?

- так и живу.

 

(с)

Из шляпы бумажной я кролика вынул живого.
Он очень отважный и знает веселое слово.
(с)

Знаете, что самое классное в работе психолога? Ну кроме чувства глубокого морального удовлетворения.
Один из самых запоминающихся моментов в ходе консультации - это умение удивить клиента, иногда буквально вывернув наизнанку его случай. Вот когда ты по лицу, кажется, видишь как просыпается умственная (а не только эмоциональная) деятельность, когда извилины, как шестеренки часов, которые лет сто никто не заводил, вдруг начинают шевелиться. Взгляд у такого человека становится отрешенно-удивленным, сосредоточенным и в сознании начинает разыгрываться какая-то неведомая шахматная партия с самим собой. "А я тогда так... а если так? Тогда вот вам..."
Не далее как вчера одна клиентка, в общем достаточно умная и рассудительная женщина сказала мне: "Вы знаете, я как-то совсем об этом не думала, пока Вы не сказали..." И ушла от меня задумчивая и даже где-то немного окрыленная.

Умение заставить взглянуть на происходящее с другой стороны - это иногда прямой путь с решению, к разрешению ситуации. Или просто к тому, чтобы изменить отношение к тому, что вокруг. Иногда и это неплохо. Мне верится в то, что удивленный клиент - это задумавшийся клиент, это наполовину справившийся или сделавший большой шаг на пути к решению своих проблем клиент. Такие потом обычно приходят (не всегда, конечно) и спрашивают: "Ну а как Вы думаете, дальше вот так или вот так?" На что я естественно отражаю: "А как Вы думаете?" И тут чаще всего, привыкшие уже, излагают они собственное мнение и воодушевленные мной идут его претворять в жизнь. У таких, окрыленных, обычно все получается. И даже если не получается, они не унывают.

Удивлять. Иногда я чувствую себя фокусником, достающим длинного такого кролика из пустого, на первый взгляд, цилиндра.

***
...В каждой такой примерочной -- дивные зеркала,
В них ты всегда чуть краше и чуть стройней.
Правильный цвет парчи и расстановка ламп:
Фокус простой, но ты изумлен и нем...

Ты примеряешь преданность -- сорок шестой размер,
Преданность как-то не очень тебе идёт.
Энтузиазм пестрит.
Снобизм безвкусен и сер.
Радость уместна разве что под дождём.
Искренность дорого стоит.
Глупость ещё вчера
всю разобрали -- модный сейчас фасон.
Ты остаешься в белье (беспомощность)
и в башмаках (хандра).
Отодвигаешь шторку, выходишь вон.
Смотришь с улыбкой, как расступаются
гости и персонал,
Молча идёшь мимо касс,
манекенов,
мимо полок с тряпьём
К выходу. А снаружи на плечи
вдруг ложится весна.

Смотришь на новый наряд и думаешь:
О! Наконец, моё.

***
мозаика на витраже соберётся в заповеданный образ господень,
и танцующие льдинки сложатся в слово «вечность»,
ты снова видишь: мальчик и ангел ведут беседу.
мир, - говорит ангел, - упавшая с неба и разбившаяся хрустальная чаша,
собери её в сердце своём, и будешь свободен,
ведь и сам ты – узор на чаше, небесный початок,
в момент крещенья скреплённый Его печатью.

мальчик с ангелом в мраморных руинах,
вокруг пепелище мира лежит, как скатерть.
и мальчик отвечает: как найду и чего искать мне?
как собрать мне целое, большее, чем его части?
ангел отвечает: с хозяйкой льдов не вступай в поединок,
не составляй на зеркале разума фигуры из льдинок,
но заставь их танцевать, и ты выйдешь из-под её власти,
и льдинки сложатся в слово «вечность», разделив твоё счастье,

ангел отвечает: стучись – и отворят, ищи – и обрящешь,
ибо что хочешь, то и получишь, ни больше, ни меньше,
посему желай волей Господа и собирай крупицы:
вытряхивай из рукавицы, вылущивай с-под половицы,
из каждого мужчины и каждой женщины доставай их,
из впечатлений, прикосновений, воспоминаний,
из каждого слова прочитанной книги, подслушанной речи,
из того, что ты любишь, что врачует тебя и калечит,
ибо и стебель, и зверь, и звезда есть крупица божественной чаши,
которые ты соберёшь и воедино склеишь,
и если не сделаешь это – хуже, чем если погибнешь,
а сделаешь – и никогда об этом не пожалеешь.

/ангел говорит: мать твою, парень, ты меня понял?/

маленькая сестрёнка мальчика идёт через выжженную чащу
рядом с братом, через пустыню мира, совсем босая,
крошка герда, гретель или навсикая
из долины ветров – история вечно одна и та же.
вокруг мутанты, мёртвая техника, чудовищные растения,
отравленная вода.
мальчик не помнит, откуда он и что говорил ему ангел,
мальчик не помнит ни про крещение, ни про чашу,
но чувствует, что есть нечто самое важное,
что он должен сделать на свете, и девочка говорит ему:
я знаю, ты вспомнишь, ты обязательно вспомнишь,
и мы улетим отсюда навсегда!

***
как ни брехал сивый мерин: god отмерян,
время разбилось, песок растёкся.
тело мое переломанное поднимает каренин.
что же ты сделала, ёксель-моксель.
и слёзы его летят на мое лицо,
и стучат, как далёкие лошади, цок да цок.
машинист разминает картуз: барин, она того-с,
плачет каренин, ревьмя ревёт паровоз.
слышу спросонья первый его вопрос:
ты соскучилась?

"холодок" во рту истекает, втекает в грудь,
потому что кончается год, истончается календарь.
я целую тебя наотмашь, принимаю в игру,
за тебя на излете отбив тепловой удар.
ты отводишь ракетку, и волосы лезут в глаза,
ты такой беззащитный, я на фоне твоем гюрза.
разбиваю часы: я для них отмерила год,
почему ничего не видно и поезд ревет?
и зачем надо мною рыдает смешной господин?
господи, дай мне сил. и уйди, уйди.

***
Мне мама сказала, мол, ты родилась в рубашке, а люди детей рождают с иглою в сердце. Поэтому жить им - так остро, и очень страшно. Тебе же, цветочек алый, бояться нечего. Здесь главное не признаться, чуть-чуть перекантоваться - тебя в восемнадцать живой заберут на небо.

И вот я жила, ни с кем почти не общалась, всё больше отмалчивалась. Когда прижимали к стенке (нашёлся такой, он потом из окошка выпал) - я била в лицо, зажмурившись и задохнувшись от смелости. Рубашка в комоде хранилась в целости. А я ломалась: вот мне бы в Иртыш купаться, в колготках до ночи в подъезде стоять с парнями. Но мама смеялась - задать бы тебе, Настасья, да разве ж ангелов можно пороть ремнями.

Моим отметкам завидовало полкласса, над внешним видом смеялось, поди, полмира. А я рвала календарики на восемнадцать частей, не слушала первый альбом Земфиры - настолько была одержима всем тем, что снилось. Вот осень ранняя, август ранен, и мне восемнадцать, со мной ничего не случилось.

Открыли мы тот комод, достаём рубашку. А в ней, словно море, во всю её ширь - прореха. И тут появляется храбрый смешной портняжка, с искристой иглой, и латает меня - для смеха, наверное. Может быть, и с корыстью. А может, с любовью, я, видимо, не врубилась. Теперь вот живу с заплаткой на месте сердца. А небо - оно с тех пор мне почти не снилось.

***

абстиненция по 10 часов в сутки:
не спасают мальчики абрикосовые и персиковые суки;
не отвлекают письма из лондона и размышленья о сути их;
вены пульсируют бешено, думают - а перенесут ли
еще 10 часов вне твоих рук?
не выдержат вдруг -
взорвутся и выпачкают всё вокруг
газированной кровью с кусочками облаков и луны,
которыми лечат боги таких больных,
как я: снаружи спокойных, внутри бешеных.
возьми моё сердце, любимая. проголодаешься - съешь его,
захочешь пить - выжми, как апельсин.
и - будь осторожна - губы не прикуси,
впитывая вкус тростникового сахара, соли морской, перца
розового и немного - тимьяна. в общем, вкус сердца,
которое медленно вялит ежедневная абстиненция.

 

Если подумать, то с творчеством Машины времени жизнь меня сводила давно, даже слишком давно. Где-то классе в седьмом мы выиграли (уж не помню в какой игре, но где-то в школе) билеты на концерт, первое отделение которого было сборным (ужаснным, честно говоря, с Хилем и Пьехой), а все второе играла как раз Машина времени. Помню, что они понравились, помню что "Поворот" всем залом пели, а было это в СКК, а там тысяч двадцать было точно. Это был мой первый концерт, всю дорогу обратно я пыталась вновь научиться слышать и все было вообще так странно после такой звуковой атаки. Но хотя я и была под большим впечатлением, желание купить их записи почему-то не возникло.

  Прошлым летом мы снова пересеклись, уже в гораздо более уютной и малолюдной обстановке. В Петербурге проходил фестиваль воздушных шаров, где на открытии выступали Сплин и Машина времени. На пляже Петропавловки построили небольшую сцену, прямо под которой были мы с Е., пробравшиеся туда про журналистской аккредитации. Это было просто потрясающе. Обе группы сработали профессионально, без каких-либо фонограмм, с часовым саундчеком перед началом каждого концерта. Музыканты Сплина ыли предельно серьезны и видно было, что они играют для зрителя и только потом - для себя. У Машины времени юыло все наоборот. Это какая-то потрясающая энергетика, дух авантюризма и импровизации в сочетании с высоким исполнительским уровнем. Было вижно, что играли они не только для нем, но и для собственного удовольствия. Это было очень здорово и как-то особенно по-доброму.

Потом был еще и "Ангел мой" в плеере авто, хрупкое молчание и ночной город за окном...
А вчера я решила найти в их репертуаре то, что понравилось бы мне. И это удалось. До шести утра я прослушала порядка 150 песен из тех, что никогда у них не слышала. Открыла столько новых,  совершенно неизвестных мне композиций, закачала десятка четыре и слушаю их в плеере телефона, да вот даже и сейчас, когда пишу этот пост.

Песни у них разные - остросоциальные, про жизнь и про любовь. Морская составляющая (с) опять же. Но даже если песня грустная, то это какая-то светлая грусть, с надеждой на будущее. В музыке ли это, в словах ли, но чувствуется, может поэтому именно сейчас мне так хочется их слушать?
Все будет хорошо.
 

 

 

 

С ним ужасно легко хохочется, говорится, пьется, дразнится; в нем мужчина не обретен еще;
она смотрит ему в ресницы - почти тигрица, обнимающая детеныша.

Он красивый, смешной, глаза у него фисташковые; замолкает всегда внезапно, всегда лирически;
его хочется так, что даже слегка подташнивает; в пальцах колкое электричество.

Он немножко нездешний; взор у него сапфировый, как у Уайльда в той сказке; высокопарна речь его;
его тянет снимать на пленку, фотографировать - ну, бессмертить, увековечивать.

Он ничейный и всехний - эти зубами лязгают, те на шее висят, не сдерживая рыдания.
Она жжет в себе эту детскую, эту блядскую жажду полного обладания, и ревнует - безосновательно, но отчаянно.
Даже больше, осознавая свое бесправие.
Они вместе идут; окраина; одичание; тишина, жаркий летний полдень, ворчанье гравия.

Ей бы только идти с ним, слушать, как он грассирует, наблюдать за ним, «вот я спрячусь - ты не найдешь меня»;
она старше его и тоже почти красивая. Только безнадежная.

Она что-то ему читает, чуть-чуть манерничая; солнце мажет сгущенкой бликов два их овала.
Она всхлипывает - прости, что-то перенервничала. Перестиховала.

Я ждала тебя, говорит, я знала же, как ты выглядишь, как смеешься, как прядь отбрасываешь со лба;
у меня до тебя все что ни любовь - то выкидыш, я уж думала - все, не выношу, не судьба.

Зачинаю - а через месяц проснусь и вою - изнутри хлещет будто черный горячий йод да смола.
А вот тут, гляди, - родилось живое. Щурится. Улыбается. Узнает.

Он кивает; ему и грустно, и изнуряюще; трется носом в ее плечо, обнимает, ластится.
Он не любит ее, наверное, с января еще - но томим виноватой нежностью старшеклассника.

Она скоро исчезнет; оба сошлись на данности тупика; «я тебе случайная и чужая».
Он проводит ее, поможет ей чемодан нести; она стиснет его в объятиях, уезжая.

И какая-то проводница или уборщица, посмотрев, как она застыла женою Лота
- остановится, тихо хмыкнет, устало сморщится - и до вечера будет маяться отчего-то.

 

У меня две новости: хорошая и плохая. Хорошая в том, что я не скажу вам плохую. А плохая - что не скажу хорошую.
(с)

 

Возвращались с репитиции, разговаривали. И в ерундовом каком-то разговоре прозвучал вопрос - а каникулы у вас тоже с 22 по 28? Да, машинально ответила я и тут же задумалась, верно ли  сказала. Нет, у нас с 27-го по... по какое же? Странно, не могут быть в одном городе разные каникулы, значит... значит и у нас  тоже с 22-го?! Ох да, я же вчера анкету на визу заполняла и там совершенно автоматически, переписывая дату из описания смены,  написала 20-27 в графе о сроках поездки. Все еще не доверяя своим логическим доводам, достала календарь и да... точно. Это что же значит, значит что ждать осталось на неделю меньше! Вот это да, вот это подарок от моей несообразительности! А я-то тут все дни считала, с утра получалось целых двадцать два, а теперь всего две недели. Это так быстро - не успею и оглянуться. Наверное уже лучше взять билеты в Москву, сдать их я всегда успею.
Ура. Две недели. Какая я молодец, что собралась.

Только бы дали визу, только бы все получилось.
Когда чего-то очень хочется, начинаешь бояться того, что даже самая малость может разрушить все планы.
Удачи мне, удачи. ("Карету мне, карету! (с))
 

Мужчина настроен на короткую стратегию. Догнать, завоевать, покорить, изумить, завалить, трахнуть и бежать дальше, бороздя пространства. Мужчина сильный, мужчина победитель, ему важно постоянно подчеркивать свою мощь, уникальность, победительность и прогибать под себя изменчивый мир.

Женщина нацелена на выживание. В мужском мире, играющем по правилам «догнать-трахнуть-бежать дальше» ей приходится выстраивать сложные многоступенчатые комбинации, мудрить, прикидывать, интуитивно находить единственно верный вариант решения множества задач. Женщина обречена строить жизнь по длинным стратегиям.

В житейском смысле мужчина предназначен для того, чтобы продуцировать события, факты, изменения, женщина отвечает за то, чтобы все это правильно упаковать, расставить, превратить в традицию и сохранять ее как можно дольше. Мужчина – преобразователь, женщина – компенсатор и хранитель.

Что из этого следует? Элементарно, Ватсон. При таком раскладе на настоящую любовь – безусловную, безоглядную, мудрую и осознающую себя как прикосновение своего мира к сфере вечного – способны только женщины. Мужчины, когда признаются в любви, лгут. Они говорят о любви «здесь и сейчас», на данном отрезке времени. Женщины, признаваясь в любви, признаются в желании подарить любимому не жар минутных наслаждений, а судьбу, сердце, душу, жизнь. Подарить ему то, что собственно и имеет право называться любовью.

Любовь мужчины - любовь земная. Любовь женщины - даруется свыше. Пора бы уж это понять.

Выкинуть и сжечь всю лирику, подписанную мужскими фамилиями. Слушать о любви женщин, и только их. Жаль, что в нашем мужском мире они нечасто решаются говорить о ней.

http://vlad-tolstov.livejournal.com/426440.html
 

 

... а я-то надеялась спокойно прожить))
ну что ж, тогда пошла плести интриги и выстраивать стратегии;  берегитесь, мужчины :)
 

 

Видимо соблюдая какой-то таинственый закон сохранения энергии в области настроения, жизнь решила порадовать меня сегодня феерически веселым вечером. Это ж одно удовольствие так работать. Шурка написала на продленке сочинение. Точнее задание было в том, чтобы составить текст-описание, используя слова: простираться, заполнять всю, приютиться, зеленеет, краснеет, белеет, пристроился, чернеет, раскинуться, тянется, возвышается. Ну она и использовала. То что в результате получился сюр не хуже "Алисы в стране чудес" она поняла только тогда, когда мы с Леной на пару начали истерически смеяться, буквально сползая со стульев. Мы своими замечаниями, естественно, не оставили без внимания ни одной детали. После чего наша общая фантазия устремилась в неведомые дали сюрреалистического бреда и мы еще часа полтора, находясь в разных комнатах, беспричинно начинали смеяться, вспоминая написанное.

Вот этот шедевр:

 

Ну а потом, когда мы принялись писать сочинение заново, я узнала еще много нового:
"Река раскинулась вдоль поляны"
"Река раскинулась на песчаном дне" (однозначно шедевр!)
"Москва возвышается над Рязанью, поэтому лес идет сверху вниз" (абсолютное "пять" по естественонаучным предметам)
Думала, что уже больше вообще не могу смеяться. Не знаю, на сколько я себе смехом продлила жизнь в этот вечер, но надолго - это точно.



PS: Как тут не вспомнить про врачей, которые вили гнезда на деревьях и рыжего разбойника из рассказа Ксю. Жаль тогда по горячим следам не записала.


 

 

Скорее бы уже такую карту мира разработали. Ну или хотя бы Европы.

Однажды вор залез в чужой курятник и украл курицу. Когда он убегал, то опрокинул фонарь, и курятник загорелся. Курица смотрела назад и, видя огонь пожара, понимала: вор спас ей жизнь.
Когда вор откармливал курицу пшеном и хлебом, курица понимала: вор о ней заботится.
Когда вор скитался из города в город, пряча курицу за пазуху, курица понимала: вор её любит.
Когда курица увидела, что вор замахнулся ножом, она поняла: вор хочет покончить жизнь самоубийством. Она прыгнула на нож и прикрыла вора своим телом. И умерла счастливой. И вор тоже был счастлив.

Почему-то тянет все рифмовать
И сходить с ума от отчаяния.
Главное, как у нее - не перестиховать,
Не остаться чужою, случайною.

Сублимировать.
Рационализировать.
Снова думать, а не биться головой.
Если б можно было чувства как тело - кремировать...
Поскорее бы переболеть тобой.

Перестать ритм и рифму корявить
Выковеркивать из себя слова
Поэтесса, ага, не убавить и не прибавить
А сама - как последний снег - чуть жива.

Ждать. Чего уж там - целую вечность
Перебирать бисер привычных дней.
Рифмовать вечность и бесконечность. Быстротечность
Хуже только любовь и кровь -
Отвратительно. И мурашки по спине.

* * *

Ты молчишь - это сводит с ума.
Я в пустыне и вижу мираж,
Я бегу, иду, ползу,
Я кричу в пустоту.
я почти уже не жива.

Ты наверное даже где-то спокоен:
Ведешь дела, проверяешь ящики.
Сообщения - суета, блажь,
Это вам не кости ломать или всякие хрящики.

Девять цифр:
три четверки, три шестерки,
Единица, восьмерка и ноль.
А еще телефонный номер.
Удалить бы их. Навсегда. Давно.
Главное - из собственной памяти.

Это ничего. Осталось недолго.
Через месяц мосты можно будет поджечь
Рамки разбить, снимки порвать - как в кино.
Интересно, помогает? Не пробовала, казалось смешно.
В своей жизни только одну тарелку и разбила
Специально, назло.

* * *

Я куплю себе двадцать тарелок.
Нет, десять. Двадцать это для большой любви.
Как у Галы и Дали.
А у меня скромная. Даже не юбилей
Если б ты мог меня пожалеть. Пожалей?
Будет лето и я почему-то в лесу, на мосту.
Через высохший почти уже ручей.
Пасмурно, душно, я белую тарелку в руки беру
(только бы не попались небьющиеся)
И взрезая воздух, наотмашь - ррраз!
Белые крошки осколков на сером асфальте.
После звона уши закладывает тишина.
Это за то что меня не видел,
Не чувствовал, не понимал.
Два!
Это за то что пусть невзначай, но обидел
Три. Уже не так усердно.
Это за то что надежду давал,
За твою доброту. Думаешь, я просила?
Четыре и пять. Это от радости - с двух рук
Как Клинт Иствуд в вестерне старом
Оо, эти две - за твое молчание, больше мук
Мне не принесло ничего, так что недаром.
Шесть. Это мне уже хорошо,
Это я разошлась и мне чуть-чуть полегчало.
Чем не терапия? Чем не правильный путь?
Это тебе за то, что уже ничего нельзя начать сначала.
Семь. За то что был воспитан, вежлив и мил.
Доброта - не всегда хороша. Я же предупреждала.
Восемь. Даже на десять тарелок мои чувства не тянут?
Потому что кажется не за что больше и мстить.
И я еще думала что этого будет мало,
А всего только две и осталось разбить.
Тогда девять и десять - предупредительные выстрелы
Чтобы больше я не попалась.
И пусть ты хоть пару часов помучаешься как я, больше не надо
Только чтобы понять, сколько по твоей вине мне досталось.

А в конце обязательно чтобы гроза
Чтоб тяжелые теплые капли. По спине
По серому, в осколках, мосту.
Чтобы ливнем все смыть.
А я домой. И заново жить.

Выставка в Музее Городской скульптуры. Творческие работы пациентов психиатрической клиники. Керамика, живопись, аппликации, смешанные техники. Я была единственным посетителем в середине буднего дня. Два небольших зала, две дремлющие смотрительницы и простая и уютная, с оттенком детскости, как в каком-нибудь Доме Пионеров, выставка. Было во всем увиденном что-то наивное и беззащитное. Какими бы они ни были, эти люди отдавались полностью тому, что делали, искренне и глубоко. Скорее всего, это одно из немногих приносящих удовольствие занятий, разрешенных в клинике. Жаль, что работ было немного, а еще больше хотелось узнать что-то еще об авторах, кроме имени. Но это уже профессиональное - попытаться понять, объяснить, почему нарисовано так, а не иначе, найти признаки болезни или прошлой, здоровой жизни. Не стоит, это не учебник по исследовательским методам в психиатрии. Нужно просто видеть. И чувствовать.


PS: фотографии сняты камерой телефона. в общем, для такой техники вполне сносно.

я варю себе кофе с выдумкой и ванилью
мы отличная пара: звонишь – я не отвечаю
говоришь со мной на всех аккордах полифонии
говорю с тобой на всех языках молчания

я варю себе кофе – потише, мой друг, потише
я могла бы тебе ответить – так каждый сможет
это азбука морзе; я слышу тебя, я слышу
просто слов не осталось и слёз не осталось тоже

я легка, как кораблик в весенней воде бумажный
я пуста, как колокол на деревянной башне
я могла бы тебе ответить, так может каждый, -
просто это неважно.
неважно.
неважно.
неваневажно.

Когда-нибудь Тёма будет записывать свои заметки сам. А пока он это делает редко я не хочу, чтобы они пропадали, пусть лежат у меня.
Как-то мы разговаривали о походах. Я, признаться, не очень люблю эту палаточную романтику, хотя периодически пытаюсь себя заставить. Тёма же с детства в походах, поэтому пытался меня убедить в том, что это очень здорово.

Тёма (16/01/2010 22:27):
Расскажу про самые простые походы - с одной ночевкой, т.е. на выходные. Поход - дело на любителя, как и любое дело, собственно, будь то рыбалка, охота, катание на лыжах, стояние на голове и т.п. Начинается все с жажды приключений. Учишься, учишься, учишься-учишься...... Единственное приключение, которое этому всему может сопутствовать - недосып и трепет перед уроками алгебры. Рождается желание сворачивать горы... или хотя бы сосны... И вот, турклуб собирается и решает: у нас, ребята, поход. И начинается...
Первый этап - беготня, предвкушение, сборы, обсуждения, расчеты... И так недели две, пока не наступает заветная суббота. Все переодеваются, происходит это так: все ищут потайные углы, все снимают, одевают на себя полевую одежду в 2-10 слоев (зависит от погоды) и снова собирают рюкзаки. Через 10 минут все стоят в полной боевой готовности перед входом в лицей, счастливые и радостные...
Начинается поход. Выезжаем на задуманное место и начинаем с тяжелыми рюкзаками на плечах ломиться через леса, поля и села к месту предполагаемой стоянки. Идем 10 минут, 20 минут, час.. начинается состояние "блиин, вот так прогулочка..." Самые опытные не показывают своей усталости даже в самых сложных ситуациях: бывает очень приятно поддерживать товарищей послабее своим положительным настроем, даже если самого тебя рюкзак давит изо всех гравитационных сил... ) И вот, спустя немалое время мы приходим на место - вот оно!!! Неееее, ничего подобного: ставим лагерь, пилим-рубим дрова, готовим ужин... это занимает часа 2 в общей сложности. А потооом... начинается САМЫЙ... ох...