Вчера исполнилось 6 лет с того дня, как я познакомился с Moaze TH (в миру - просто Ксюша)...
http://sexy-hedgie.livejournal.com/
Самый яркий, самый жизнелюбивый человек, которого я когда либо знал. Человек, который никогда меня не обманывал, всегда говорил со мной откровенно, всегда говорил правду, даже если она была горькой и острой.

Пусть сбудутся твои мечты и грёзы.
Пусть стороной тебя обходит хворь и боль.
Пусть радость будет чаще, реже слёзы.
Пусть в жизни будет благодарной твоя роль.

Пусть на Земле ничто не постоянно
И время здесь бежит, как сквозь песок вода.
Пока я жив, и бьётся моё сердце,
В нём будешь ты. Навечно. Навсегда.

Уродам, предавших Советскую Родину и достижения своих дедов и предков, пустивших на Земли Русские демократофашисто-жидовских и западно-либерлистических захватчиков, посвящается. Мы гордимся отвагой и мощью стражей Советского Государства, которые под предводительством великого Сталина уничтожали внутренних и внешних врагов своей Родины. За Русскую Родину. За Сталина.

112 лет назад родился главный конструктор лучшего танка Великой Отечественной войны

 

Михаил Ильич Кошкин прошел трудный жизненный путь. Сын батрачки, солдат первой мировой, красноармеец, политработник и даже заведующий кондитерской фабрикой. Казалось бы, какое отношение этот человек мог иметь к танкостроению?

Его судьба круто поменялась в 1929 году, когда он был зачислен в Ленинградский политехнический институт. После его окончания работал в КБ Ленинградского завода им. Кирова, где участвовал в создании танков Т-111 (Т-46-5) и Т-29.

В декабре 1936 года Кошкин возглавил Конструкторское бюро Танкового отдела «Т2» завода № 183 Харьковского паровозостроительного завода (ныне — ХКБМ). Конструкторский коллектив под его руководством создал колесно-гусеничный танк А-20 и гусеничный А-32. Эти машины успешно прошли испытания, а после доработки А-32 принимается на вооружение под маркой Т-34 и в 1940 году начато его серийное производство.

Кошкин дорого заплатил за создание этой замечательной машины. Участвуя в испытательном пробеге танков в условиях весенней распутицы, он доказал удачность разработанной конструкции, но тяжело заболел пневмонией. Конструктор скончался 26 сентября 1940 года.

Неоценим вклад этого Человека в нашу Победу. Созданный им танк прошёл всю войну, а заложенные в конструкцию простота и запас прочности позволили наладить массовое производство в тылу и провести глубокую модернизацию — танки Т-34-85 не только вошли в Берлин, но и долгие годы стояли на вооружении нашей Родины и многих стран мира.

Вечная память главному конструктору легендарного Т-34!

http://game.worldoftanks.ru/news/common/Koshkin_birthday

Сегодня исполнилось 20 лет со дня смерти одного из выдающихся отечественных рок-музыкантов.
На песнях Виктора Цоя выросло целое поколение, и популярностью они пользуются до сих пор. Ибо песни эти в первую очередь о жизни и о простых людях, т.е. о нас с вами.

Светлая память.

Владимир Высоцкий - Баллада о детстве.

Час зачатья я помню неточно.
Значит, память моя однобока.
Но зачат я был ночью, порочно,
И явился на свет не до срока.
Я рождался не в муках, не в злобе,
Девять месяцев - это не лет.
Первый срок отбывал я в утробе:
Ничего там хорошего нет.

Спасибо вам святители, что плюнули да дунули,
Что вдруг мои родители зачать меня задумали,
В те времена укромные, теперь почти былинные,
Когда срока огромные брели в этапы длинные.
Их брали в ночь зачатия, а многих даже ранее,
А вот живет же братия - моя честна компания.

Ходу, думушки резвые, ходу,
Слово, строченьки, милые, слово!
В первый раз получил я свободу
По указу от тридцать восьмого.
Знать бы мне, кто так долго мурыжил -
Отыгрался бы на подлеце,
Но родился и жил я и выжил,
Дом на Первой Мещанской в конце.

Там за стеной, за стеночкою, за перегородочкой
Соседушка с соседушкою баловались водочкой.
Все жили вровень, скромно так: система коридорная,
На тридцать восемь комнаток всего одна уборная.
Здесь зуб на зуб не попадал, не грела телогреечка.
Здесь я доподлинно узнал, почем она, копеечка.

Не боялась сирены соседка,
И привыкла к ней мать понемногу.
И плевал я, здоровый трехлетка,
На воздушную эту тревогу.
Да не все то, что сверху от бога -
И народ зажигалки тушил.
И, как малая фронту подмога,
Мой песок и дырявый кувшин.

И било солнце в три ручья, сквозь дыры крыш просеяно
На Евдоким Кириллыча и Кисю Моисеевну.
Она ему: Как сыновья? - Да без вести пропавшие!
Эх, Киська, мы одна семья, вы тоже пострадавшие.
Вы тоже пострадавшие, а значит обрусевшие.-
Мои - без вести павшие, твои - безвинно севшие.

Я ушел от пеленок и сосок,
Поживал - не забыт, не заброшен.
И дразнили меня "недоносок",
Хоть и был я нормально доношен.
Маскировку пытался срывать я,
- Пленных гонят,- чего ж мы дрожим?
Возвращались отцы наши, братья
По домам, по своим да чужим.

У тети Зины кофточка с драконами, да змеями -
То у Попова Вовчика отец пришел с трофеями.
Трофейная Япония, трофейная Германия:
Пришла страна Лимония - сплошная чемодания.
Взял у отца на станции погоны, словно цацки, я,
А из эвакуации толпой валили штатские.

Осмотрелись они, оклемались,
Похмелились, потом протрезвели.
И отплакали те, кто дождались,
Недождавшиеся отревели.
Стал метро рыть отец Витькин с Генкой,
Мы спросили:- зачем? - Он в ответ,
Мол, коридоры кончаются стенкой,
А тоннели выводят на свет.

Пророчество папашино не слушал Витька с корешом:
Из коридора нашего в тюремный коридор ушел.
Да он всегда был спорщиком, припрешь к стене - откажется
Прошел он коридорчиком и кончил стенкой, кажется.
Но у отцов свои умы, а что до нас касательно,
На жизнь засматривались мы вполне самостоятельно.

Все - от нас до почти годовалых
Толковищу вели до кровянки,
А в подвалах и полуподвалах
Ребятишкам хотелось под танки.
Не досталось им даже по пуле,
В ремеслухе живи не тужи.
Ни дерзнуть, ни рискнуть, но рискнули -
Из напильников сделать ножи.

Они воткнутся в легкие
От никотина черные,
По рукоятки легкие трехцветные наборные.
Вели дела отменные сопливые острожники.
На стройке немцы пленные на хлеб меняли ножики.
Сперва играли в фантики в пристенок с крохоборами,
И вот ушли романтики из подворотен ворами.

Было время и были подвалы,
Было дело и цены снижали.
И текли, куда надо, каналы
И в конце, куда надо, впадали.
Дети бывших старшин да майоров
До бедовых широт поднялись,
Потому, что из всех коридоров
Им казалось сподручнее вниз.


1975

Исполнилось сегодня, со дня смерти Владимира Семеновича Высоцкого....
Человечище был.. И так рано ушёл - ему было всего 42...
Но до тех пор, пока живы его песни - он не умрёт никогда.

Стихи Сергея Урывина. Жёсткие и правдивые.


САРКОФАГ
Отвернувшись от рыжего леса,
Излучая тревогу и страх,
В центре зоны над раной ЧАЭСа
Замер серый, как слон, саркофаг.
Было время приказов жестоких,
Под лучи заставляющих лезть.
Всем на зависть в рекордные сроки,
Всем на горе построен он здесь.
В саркофаг бы запрятать трусость,
В саркофаг бы запрятать подлость
И крутых командиров тупость,
И прогнившую к черту совесть.
Да еще за одно бы жадность
Запихнуть бы туда – и ладно,
И продажных за пятак
всех упрятать в саркофаг
Смолкли траурно-бравые звуки,
И понятно теперь уже всем
Саркофаг – мавзолей науки –
Это выкидыш наших проблем.
Здесь не скрыть, кто был кто, не старайся,
Здесь без фальши, хоти не хоти,
Саркофаг, ты нам лгать не пытайся,
Ты насквозь наши души свети.
В саркофаг не запрятать смелость,
В саркофаг не запрятать гордость
Тех, кто честно работал дело
Не за рубль, не за чин, не за орден.
И улыбки ребят хороших
В саркофаге не захоронишь.
Тех, кто за просто так,
Тех не спрятать в саркофаг.
С. Урывин

ПЕСНЯ О ГРАНИТНЫХ ПЛИТАХ.

Плит немало на кладбище новых,
Нервы всмятку, как к сердцу наган.
Вижу чёрное слово "Чернобыль",
Рядом красное слово "Афган".
Мы победу купили в кредит,
Порешив: торговаться не стоит.
А рублей золотые дожди
Отольются венками из хвои.
Ордена мародёрам дают
Под серебряный звон премиальных,
Будто каждому в душу плюют,
Кто не слышал трёх залпов прощальных.
Тот, кто раньше стоял у руля,
Тот теперь уже недосягаем.
Пенсионная книжка - броня,
От судилища оберегает.
В ресторанах гульба до упаду.
Наслажденье! Любою ценой,
Все мы словно продукты распада
Дочернобыльской эры иной.
Раздолбали дороги колёса,
Скачет серость верхом на таланте.
Родились под фанфары и слёзы
От воров и героев мутанты.
Дай нам Бог хоть немножко везенья,
Хоть не верим в тебя - защити.
Защити от осколков деленья,
Что готовят нам финиш пути.
Успокоят остывшие щеки
Руки матери ль, друга ль, жены…
Из опавших плодов давят соки,
Ну а дети - они рождены.
Плит немало на кладбище новых,
Нервы всмятку, как к сердцу наган.
Вижу чёрное слово "Чернобыль",
Рядом красное слово "Афган".
Приводите детей к этим плитам,
К облучённым, сожженным, убитым.
Не молчите, мол вы не при чём,
И не лгите, за что и почём…


Я ВЫНЕС ИЗ ЗОНЫ.

Я вынес из Зоны любовь к непогоде,
Возможность руками потрогать беду,
Я вынес разлуку длиною в полгода
Как способ проверить на прочность судьбу.

Я вынес из Зоны усталую зиму,
Смертельно больную весну на Полесье,
Я вынес из зоны тоску по любимой
И сорванный голос на яростной песне.

Я вынес скупые над Припятью звезды,
Табак с валидолом как символ бессонниц
И крик журавлиный, и аистов гнезда,
И стоны машин, закольцованных в Зоне.

Я вынес из Зоны ночные концерты,
Унылую спесь милицейских постов,
Я вынес молчанье разграбленной церкви
И скорбь отрешенных могильных крестов.

Я вынес из Зоны печальные даты,
Сосновое кладбище в рыжем лесу,
Я звание вынес – простой «Ликвидатор» –
До ада иль рая его донесу.

Я вынес Ми-8, сорвавшийся в пропасть,
На мраморе строй одинаковых дат…
На все, что я вынес, не требуйте пропуск,
Его все равно мне не даст комендант…

Я вынес из Зоны хрустальную люстру,
Четырнадцать грамот от каждой конторы,
Бумаги на орден состряпал я шустро
(Насчет героизма, чтоб не было споров).

Я вынес костюмы, ботинки, «афганки» –
Пятнадцать комплектов в подарок друзьям,
Чтоб был в гаражах у нас вид элегантный –
Экзотику любит вся наша семья.

Выносим подарки в контейнерах, бочках,
Меха и продукты, красивую мебель,
Видюшник для брата и плеер для дочки,
Жене – телескоп, чтоб разглядывать небо.

Любой вариант оформляется долго,
Ведешь по бумагам его, как Сусанин…
Возникли из воздуха две новых «Волги»,
Из Зоны они себя вынесли сами.

Я вынес из Зоны большую заботу
О близких, друзьях и начальстве – так надо.
За нашу тяжелую с риском работу
Мы сами себе выделяем награды.

В могильниках спрятаны все недостачи,
Где сколько всего, рассказать не могу.
Пассив – миллиарды, ну что там, моя дача –
Ну, полмиллиона – иголка в стогу.

И пусть называют меня мародером,
Здесь так поработать большая удача.
Итоги не пахнут, обещан мне орден,
И к черту намеки на срок передачи…

И наши люди ради замысла благого,
Отметая все приказы, директивы,
Все выносят, кто – одно, а кто – другое,
Ведь «выносливость» – понятие субъективное.

Приготовьтесь, други, править тризну,
Может лопнуть в миг любой пружина…
Кто-то вынес только семь лет жизни,
Кто-то – семь лет строгого режима.

Произошёл взрыв реактора на ЧАЭС. Одна из самых страшных техногенных катастроф 20-го века. В результате Чернобыль и Припять обезлюдели навсегда.

26.04.1986 - помним, скорбим....

 

Проснулись все кому спалось,
На небе что-то взорвалось,
Я распахнул своё окно и глянул вверх,
И тут мне сзади говорят:
"Ты посмотри, опять бомбят!" -
А я в ответ: "Да это ж просто фейерверк!".

Кому ответ?! Кто говорил?!
Ведь я один в квартире был!
Живу у матери - давно, наверно, спит.
Я обернулся, что за бред,
Передо мной стоял мой дед,
Мой дед, который в 45-м был убит.

Шинель, пилотка, ППШ,
А я стоял едва дыша,
И головой своей мотал, чтоб сон прогнать,
Но дед не думал уходить,
Он попросил воды испить,
Потом сказал: "Присядем внук, к чему стоять!".

Напротив деда я сидел
И словно в зеркало глядел,
И дым махорки незнакомый мне вдыхал,
А он курил и говорил,
Про то где воевал, где был
И как на Одере в него снаряд попал.

Тут его взгляд задумчив стал,
И дед надолго замолчал,
Потом вздохнул и произнес: "Скажи мне внук,
Ты отчего же так живешь,
Как будто свой башмак жуешь,
Как будто жизнь для тебя сплошной недуг?!".

Я растерялся, но потом,
Ему все вывалил гуртом:
Что современный человек такая дрянь,
Что я ишачу на козла,
Что в людях совесть умерла,
И что отмыться им не хватит в мире бань.

Я что-то там еще кричал,
Но тут кулак на стол упал,
Горящим страшным взглядом дед меня сверлил:
"Тебе б со стороны взглянуть,
Мой внук, на жизни твоей суть
И ты б тогда совсем не так заговорил!

Ты был талантлив, всех любил,
Но все в деньгах похоронил,
Искал разгадку смысла жизни, а теперь?!
Ты ищешь баб на стороне, забыл о сыне и жене,
И между миром и тобой стальная дверь.

Неужто ради ваших склок,
За хлеб и зрелища мешок,
Мы погибали под огнем фашистских крыс,
Эх, нету Гитлера на вас,
Тогда б вы поняли за час,
Всю ценность жизни,
Её прелесть, её смысл!".

Уже рассвет входил в мой дом,
И пели птицы за окном,
Солдат исчез и я вдруг начал понимать:
В любом из нас сидит война,
Не знаю чья в этом вина
И нам нельзя на ней, ребята, погибать!
В любом из нас сидит война,
Не знаю, чья в этом вина
И нам нельзя на ней, ребята, погибать!

***

Очень сильно.

15 августа 1990 года погиб легендарный поэт и композитор Виктор Цой.
Вместе с ним, ушла не только эпоха русского рока, но и эра особого русского духа
Но его песни живут и по сей день. И будут жить ещё долго. Он из тех, кто обессмертил себя при жизни, и кого никогда не забудут.

Сегодня, легендарному советскому актёру Николаю Ерёменко-младшему могло бы исполниться 60 лет.
Светлая память великому актёру, который всем запомнился, как герой фильма "Пираты ХХ века".

Эх, дороги...
Пыль да туман,
Холода, тревоги
Да степной бурьян.
Знать не можешь
Доли своей:
Может, крылья сложишь
Посреди степей.
Вьется пыль под сапогами -
степями,
полями,-
А кругом бушует пламя
Да пули свистят.

Эх, дороги...
Пыль да туман,
Холода, тревоги
Да степной бурьян.
Выстрел грянет,
Ворон кружит,
Твой дружок в бурьяне
Неживой лежит.
А дорога дальше мчится,
пылится,
клубится
А кругом земля дымится -
Чужая земля!

Эх, дороги...
Пыль да туман,
Холода, тревоги
Да степной бурьян.
Край сосновый.
Солнце встает.
У крыльца родного
Мать сыночка ждет.
И бескрайними путями
степями,
полями -
Все глядят вослед за нами
Родные глаза.

Эх, дороги...
Пыль да туман,
Холода, тревоги
Да степной бурьян.
Снег ли, ветер
Вспомним, друзья.
...Нам дороги эти
Позабыть нельзя.

1945