Ночь в Меа-Шеарим: легенды, мистика, тайны…

Вторник, 29 Августа 2017 г. 23:08 + в цитатник

Владимир Ханелис, Бат-Ям

"И сеял Ицхак в земле той и получил в тот год
ячменя во сто крат ( מאה שערים): так благословил его Господь."
(Бытие, 26:12)

"Сто крат" – так правильно переводится на русский название религиозного квартала Иерусалима. Часто доводилось и доводится слышать, читать – "Сто ворот".

Символика названия интересна и тем, что Меа-Шеарим по гематрии составляет число 666, трактуемое христианами как Число зверя, а евреями, как "Машиах бен-Йосеф", то есть мессия, который должен подготовить евреев Диаспоры к возвращению в Сион, где уже воцарится "Машиах бен-Давид" – "Сын Давидов". Но это – ремарки в сторону...

... Темнеет, становится прохладно. А нам, группе израильтян и зарубежных туристов, предстоит ночное путешествие по Меа-Шеарим. Присядем в одной из забегаловок на рынке Махане Иехуда, он рядом с этим религиозным кварталом, и подкрепимся горячим напитком, "сахлабом". Готовится он на молоке из порошка корней дикой орхидеи, плюс крахмал, чуть-чуть корицы, ванилин, кунжут – рекомендую. Но, не будем отвлекаться на чревоугодие. Вспомним историю создания и строительства Меа-Шеарим.

Квартал основали в 1874 году пять религиозных евреев, граждане Англии, Германии, Австрии, России и Турции. Они купили у арабов деревни Лифты участок земли и поручили известному в Иерусалиме архитектору Конраду Шику начать строительство. К 1880 году он построил первые сто квартир, которые разыграли между желающими.

Личность Шика так интересна и необычно, что нельзя не сказать о нем несколько слов. Шик родился в Германии. Окончив протестантский миссионерский колледж, он приехал в Святую землю учить еврейскую молодежь строительному и столярному делу. Торговал часами на рынке Старого города, выучил иврит, арабский. Самостоятельно освоил профессии инженера и архитектора. Построил в Иерусалиме множество дорог, школ, больниц, жилые кварталы. Занимался археологией. Его имя носит улица в Восточном Иерусалиме. Похоронен на горе Сион.

Конрад Шик спроектировал Меа-Шеарим в форме прямоугольника, состоящего из длинных домов. Их внешние стены защищали жителей. Специальная комиссия составила строгие правила, регулирующие жизнь первых 114 семейств, поселившихся здесь. Простое большинство при голосовании могло отказать в "приеме" (как это, кстати, происходит и сегодня в кибуцах и мошавах) тем, кто по мнению голосующих мог привнести в квартал "интриги, беспорядки и то, что запрещено Богом". Шесть ворот квартала еще до относительно недавнего времени запирались на ночь. К концу ХIX века на территории Меа-Шеарим были построены 300 домов, мельницы, хлебопекарни, вырыты колодцы. Вместо запланированных Шиком палисадников построили коровники. Меа-Шеарим стал первым районом Иерусалима с уличными фонарями.

После Войны за независимость евреи бежали из Старого города в Иерусалиме, и те, кто хотел особой святости, переселились в Меа-Шеарим. Сюда же приехали известные раввины и цадики, которым удалось выжить во время Катастрофы. За раввинами и цадиками – уцелевшие религиозные евреи, а за ними, я твердо в этом убежден, в Меа-Шеарим перелетели еврейские легенды, мистические истории и тайны из Вильнюса, Праги, Варшавы...

В широком понимании под Меа-Шеарим подразумевают все соседние районы с религиозным населением: Мекор Барух, Геулу, Бейт Исраэль, Бухарский квартал, Батей Варша, Батей Унгарин. В более узком смысле под именем Меа-Шеарим подразумевается небольшой район по обе сторонам улицы с одноименным названием. И еще Меа-Шеарим стало понятием "города в городе", "гетто", "музея под открытым небом", места, в котором "застыло время", где живут одинаковые, однообразно одетые люди, отгородившиеся от внешнего мира, враждебно относящиеся к государству, не признающие его законов, не любящие "чужаков". Место, где никто не работает, в котором царят невероятная скученность и нищета.

Всё это – смесь из правды, полуправды и лжи. В Меа-Шеарим живут евреи различных религиозных течений в иудаизме. Главных два – "литваки" (миснагдим) и хасиды: гурские, карлинские, белзские, сатмарские (этот хасидский двор делился на разные группы, в том числе на крайне консервативные Толдот Аарон, Толдот Авраам-Ицхак, Шомрей Эмуним), бреславские, хабадники, слонимские, чернобыльские... Есть группа Нетурей карта, близкие к ней сикириким и другие. Одни ходят в белых чулках, другие – в черных, одни носят черные халаты, другие – белые или полосатые желто-коричневые. Некоторые выходцы из Трансильвании надевают длинные рубашки – галабии. Ходят и в традиционных лапсердаках. У одних на головах меховые шапки – "штраймлы" и "сподики", у других – черные шляпы, светлые фески. Большинство жителей квартала – ашкеназы, но есть и сефарды, которые живут здесь примерно 100 лет.

Еще одно заблуждение – в Меа-Шеарим царит нищета. В Меа-Шеарим живет очень много богатых и состоятельных людей. Здесь вертятся миллиарды (в разной валюте). Только обладатели их помнят заветы местечковых предков – нельзя выпячивать богатство. Люди одеваются здесь скромно. Живут примерно в одинаковых, небольших квартирах, которые стоят баснословные деньги. Нищие, бедняки, разумеется, тоже есть, но их не больше, чем в других иерусалимских кварталах.

Не признает государство и его законов очень агрессивное и крикливое меньшинство – не больше пяти-десяти процентов жителей квартала. Хотя и это значительное число в абсолютных цифрах. Ведь в Большом Меа-Шеарим живут, по разным оценкам 120-150 тысяч людей.

Что касается нелюбви к "чужакам", то оденьтесь соответствующим образом (мужчины в головных уборах, женщины в платьях) не шумите, не суйте жителям квартала под нос фотоаппарат, не заходите туда, куда вас просят не заходить соответствующие плакаты и... гуляйте себе на здоровье. Разумеется, не в субботу и религиозные праздники. Помните – вы в гостях у людей другой культуры, другого мировозрения, других жизненных ценностей и абсолютно другого уклада жизни. Представьте, что вы приехали к американским "амишам", которые живут так, как жили их предки в Голландии 200 лет назад или к русским староверам...

... На часах 19.30. Мы переходим "границу", улицу Яффо и попадаем в Меа-Шеарим – мир легенд, мистики и тайн. И сразу – неожиданность. Молодой хасид подходит к большой железной двери и целуют ее... Не Стену плача, а обычную железную дверь. – За ней, - объясняет наш гид Йосеф, студент, изучающий историю Иерусалима, - могилы двух гурских адморов, духовных руководителей самой большой общины хасидов в Меа-Шеарим. Верующие приходят сюда со своими бедами и горестями – молятся и просят помощи.

... Гулять по ночному Меа-Шеарим – что смотреть старый черно-белый фильм с разной скоростью: по центральным улицам квартала снуют люди, за ними гонятся тени. Потом тени убегают от людей. В молчаливых, неподвижных переулках и тупиках "скорость фильма" падает – людей нет. Неподвижно стоят черно-белые дома, ограды, лестницы, переходы. На них большие черно-белые плакаты, объявления о продаже книг, предстоящих лекциях, бракосочетаниях и других разнообразных мероприятиях. Много плакатов с протестами против решений и законов правительства. Называются эти плакаты и объявления "пашквили". "Пашквиль" – основной канал для передачи информации внутри общины и между ними. Но на настоящем "пашквиле" должна стоять печать и подпись раввина. Если их нет – значит он необязателен к исполнению, местная, так сказать "самодеятельность".

Поздний вечер, но светятся окна многочисленных иешив и "штибл". "Штибл" – это место для молитвы открытое для все 24 часа в сутки.

На этом плакате написано: Здесь не распадаются семьи. Здесь нет компьютеров или других устройств, позволяющих смотреть интернет и фильмы»

Раввин Менахем-Мендл Якобсон, ученый-библиограф и антиквар из общины Толдот Аарон, так вспоминает о ночном Меа-Шеарим. "В детстве я любил наблюдать за людьми, ходил ночью по улицам: смотришь, этот идет учиться, этот в микву... Ночью миква Меа-Шеарим была полна народу, окунуться приходили и те, кто уже встал, и те, кто вовсе не ложился. Это было одно из моих любимых ночных мест в квартале. Ночью можно было увидеть жизнь по-настоящему святого города, великих людей. Все ложатся спать, а эти встают. И не единицы какие-то. Они вставали затемно, шли читать, учиться, изучать каббалу, ведь лучшее время для каббалы – это часы после полуночи. Я заходил в бейт-мидраш к каббалистам, сидел там, ничего не понимая, а они учились и учились, отрешенные от мира сего."

В часов десять вечера мы подошли к дому, в котором изучают каббалу. Вокруг было тихо, ни души. – Они соберутся попозже, - пояснил Йосеф, - и рассказал такую легенду. В одной известной иерусалимской семье жил мальчик. Он плохо говорил, заикался, с трудом выговаривал слова. Перед бар-мицвой родители пришли сюда и попросили у известного каббалиста благословить ребенка. Раввин взял книгу, написал на ней благословение, велев передать ее мальчику в день бар-мицвы и тогда же прочесть благословение. В день бар-мицвы ребенок открыл книгу и прочитал: "Желаю такому-то счастья и полного избавления от косноязычия". Уже заканчивая читать благословление, мальчик стал произносить слова гладко.

А вот еще одна история, случившаяся с одним из каббалистов во время английского мандата в Эрец-Исраэль. Поздним вечером он шел в бейт-мидраш, не обращая внимания на комендантский час, введенный англичанами. Его задержали и отвели в соседний полицейский участок. В нем находились еще несколько человек, нарушивших комендантский час. Всех задержанных заподозрили в связях с еврейским подпольем. Томительно тянулось время... Каббалист начал молиться. Люди стали повторять за ним святые слова. Прочитали просьбу об Избавлении и молитву "Шма, Исраэль!" Английские полицейские, увидев, как люди изливают душу в молитве, решили: "Это – не подпольщики" и выпустили всех.

Несколько человек из нашей группы спотыкаются о выступающую крышку наглухо закрытого старого колодца. - О нее многие спотыкаются и днем – говорит Йосеф. Колодцы, особенно старые, заброшенные, у всех народов – место таинственное, мистическое. В них находят клады, живут духи, пропадают и переходят в другие миры люди. Рассказывают, что когда этот колодец еще был открыт, но воды там уже не было, одна женщина уронила в него дорогой браслет. Молодой парень вызвался достать его. Парня обвязали веревкой и спустили в колодец. А подняли трясущегося от страха седого старика. Лет сто назад это случилось, не больше...

А теперь обратите внимание, - продолжает Йосеф, - на большой камень у того дома. Много лет подряд, пожилая женщина, в канун субботы ставила на него стакан горячего чая. Когда в шабат, придет Машиах, - говорила она, - он обязательно пройдет здесь и, притомившись, выпьет стаканчик чая. К утру стакан всегда был пуст...

Может быть его выпивал один из тридцати шести тайных праведников, живущих в Эрец-Исроэль? Ведь жители Меа-Шеарим знают, что один из них, а может быть и не один, обязательно находится в их квартале. Рассказывают, что относительно недавно, лет пятьдесят или шестьдесят назад, молодой "талмид хахам", то есть человек, очень сведующий в Торе, заметил на этой улице странного человека, лицо которого светилось. Он был странным даже среди множества странных людей в Меа-Шеарим. "Талмид хахам" пошел за ним. Он понял, что это не простой еврей, а великий праведник. Увидев это, странный человек ускорил шаг. Молодой человек побежал за ним. Тогда человек остановился и произнес: "Зачем ты хочешь моей смерти? Чем тебе мешает, что я жив?" "Талмид хахам" понял свою ошибку. Ведь тайный праведник, которого опознали люди, покидает наш мир... До конца жизни "талмид хахам" жалел, что не попросил благословения у праведника.

Следующий перекресток носит среди жителей квартала название Перекресток ступки. В четверг, когда все жители квартала торопятся сделать покупки к Шабату, жена известного, но очень бедного благочестивого и богобоязненного человека дала ему последнюю, единственную монету и послала на базар. Через несколько минут муж вернулся с черной, закопченной ступкой в руках. - Как только я вышел из дому, - сказал он жене, - нищий попросил купить эту ступку. Ему не на что было провести Шабат... Жена тяжело вздохнула, взяла тряпку и начала чистить грязную ступку. Не успела она ее потереть, как увидела под слоем копоти и грязи золото...

На этом же перекрестке стоит дом, в котором жил знаменитый раввин. Всю жизнь он писал книги о смысле субботы, составлял особые молитвенники. Соседи утверждали, что в субботу его тело как будто вытягивалось, он вырастал...

... Время – одиннадцать вечера, четверг. Люди делают покупки, торопятся – черно-белое броуновское движение какое-то. Но при этом соблюдают какие-то непонятные для непосвященных правила "движения". Например, мужчина не должен проходить между двумя женщинами – плохая примета. Молодой папа с коляской старательно объезжает женщин нашей группы.

Мы заходим в несколько кондитерских магазинов, и Йосеф с большим трудом извлекает нас оттуда. Какое разнообразие, какие ароматы, какая домашняя вкуснятина! Но главное внимание в четверг вечером – пекарням. На субботнем столе обязательна должна быть хала. Знаменитых пекарен в Меа-Шеарим несколько. Одна из них, наверное самая знаменитая – "Пекарня Ланднер". Ее основал в начале 30-х годов выходец из Румынии. И с тех пор она не закрывалась. Даже во время Войны за независмомость, когда еврейские кварталы города были в блокаде.

Сегодня пекарня работает только один день в неделю – в четверг. Халы пекут так, как пекли их в еврейских местечках Восточной Европы сто и двести лет назад. Мы заходим, но три пожилых пекаря даже не поднимают на нас глаз. Во-первых – они торопятся. К субботе они, вручную, выпекают примерно 1500 хал, за которыми приезжают со всех концов страны и, говорят, отправляют самолетами за границу. Во-вторых – к туристам они привыкли. Эта пекарня – одна из аттракций Меа-Шеарим. Прейскурант написан фломастером на двери. Хала – 15 шекелей. Вкус – божественный. А может быть он кажется нам таким, потому что мы уже знаем – на столе в первый Шабат в Третьем храме халы будут из "Пекарни Ланднера". Так гласит еще одна легенда Меа-Шеарим.

Между пекарнями Меа-Шеарим в выпечке субботних хал идет своеобразное соревнование. Так, в четверг, перед Пуримом этого года, в пекарне "Бризель" испекли на заказ 15-килограммовую халу в человеческий рост – 160 см. Но это даже не национальный рекорд. Мировой рекорд, внесенный в Книгу Гиннесса установлен в 2015 году, увы, не в Меа-Шеарим, а в Нью-Йорке. Там появилась из печи хала длиной в шесть метров. Халу-рекордмен пекли в двух пекарнях и на ее изготовления пошли более 18 кг муки и 19 литров воды.

... Мы закончили экскурсию в полночь, в небольшой закусочной. Здесь подавали чолнт с куглем. Порции были небольшими, вкус и цена – средними. Мы вышли на улицу и стали ждать нескольких медленножующих. Возле нас остановился старик. Оглядев нашу группу, а среди нас были самые-самые разные люди, он поднял вверх указательный палец правой руки и произнес: "И сказал раби Меир, все люди – дети Господа, даже если они и не вели себя в отношении Бога как дети"... Неужели мы встретились с тайным праведником? В полночь в Меа-Шеарим возможны любые чудеса.