В моей домашней библиотеке стоит на полке небольшая книжка под названием «Хасиды. Спасая народ свой». Подзаголовок уточняет: "История хасидского подполья в годы большевистского террора", по материалам отчетов ОГПУ - НКВД - КГБ и следственных дел заключенных.

Несмотря на скромный объем, книга эта раскрывает тему огромной исторической важности: в ней рассказывается о том, как, несмотря на все преследования, выжило религиозное еврейство в России. Автор, русская женщина И.И. Осипова, копаясь в архивах КГБ, наткнулась на материалы о преследованиях религиозных евреев на протяжении всех лет советской власти и была настолько потрясена ими, что оставила свою прежнюю тему и взялась писать книгу о еврейском героизме и еврейской трагедии.

Эта построенная на документах и воспоминаниях "Книга памяти" дает биографические справки относительно 232 репрессированных активных членов еврейских религиозных общин. Приведенные личные воспоминания уцелевших участников хасидского подполья подтверждаются документами чекистов и позволяют воссоздать реальную картину жизни этого уникального и героического еврейского сообщества. Героического - потому что действовали его участники не во имя физического выживания в независимо от них сложившихся условиях, а во имя идеи, которая была важнее и дороже жизни.

В предисловии к книге Рав Ицхак Коган, родившийся в Ленинграде в одной из таких хасидских семей, героически боровшийся на протяжении многих лет за выезд в Израиль, создавший за годы "отказа" в Ленинграде полноценную еврейскую общину, а впоследствии ставший посланником Любавичского Ребе в Москве, приводит слова Шестого Любавичского Ребе, Йосеф-Ицхака Шнеерсона, который был выслан из СССР в мае 1928 г., через год после того, как смертный приговор "за контрреволюционную деятельность" ему заменили высылкой из Советского союза: "Я хотел жить в России, ибо евреи там преданы душой Торе, соблюдают ее в бедности, придавленные и настрадавшиеся. И дай Б-г, чтобы вскоре исполнились слова наших мудрецов: 'Кто соблюдает Тору в бедности, в конце концов получает возможность соблюдать ее в условиях материального и духовного изобилия... ' ".

Это пророчество свершилось на наших глазах!  

Читая эту книгу, я испытывала жгучий стыд. Мне стыдно по сей день, когда я вспоминаю об этом. Стыдно за то, какими мы были. В силу своего еврейского невежества. В силу своей абсолютной оторванности от еврейства. Читая о евреях, которые целью своей жизни в условиях тоталитарного режима сделали сохранение еврейского образа жизни и еврейское воспитание детей, я то и дело вспоминала, как мы к ним относились, когда приходилось случайно где–то с ними сталкиваться. Наверняка каждый человек старше 50 помнит: всегда, во всех городах, особенно провинциальных, попадались такие евреи. Маленькие, забитые, в каких–то смешных картузиках, они говорили между собой на идиш, а когда переходили с окружающими на русский, их русский был ужасен и смешон - с жутким еврейским акцентом, с искаженной грамматикой. Работали они в каких–то артелях, и принято было считать, что все они "гешефтмахеры", то есть занимаются какими-то темными и полузаконными финансовыми делишками исключительно ради денег, чтобы получать больше, чем жалкие зарплаты советских учреждений. Они ужасно всего боялись, шарахаясь от собственной тени, словно опасаясь ежеминутно, что их подслушают.

С некоторыми из них мне приходилось сталкиваться лично: при полном отсутствии массы необходимых вещей оказывалось, что сделать их на заказ можно было у еврейских артельщиков-надомников. Они шили нам платья, вязали свитера, варежки и рейтузы, ремонтировали обувь, а иногда и делали модельную или ортопедическую обувь на заказ. Напротив нашего дома в Новосибирске жила старушка-портниха по фамилии Яблонко, которая шила мне прелестные платья, используя сошедшие с мерки платья мамы, старшей сестры, бабушки. Запомнилось, как она всплескивала руками и восклицала: "Какая красивая платья!" Меня это всегда коробило, и я недоумевала: почему она не в состоянии запомнить, что платье по-русски среднего рода. Мне ведь и в голову не могло прийти, что она переводила с ивритского "эйзе симла яфа". Я-то ведь и о существовании языка иврит тогда не подозревала.

Нам, сильно образованным, делавшим карьеры и писавшим диссертации в научно–исследовательских институтах, писавшим и говорившим по-русски лучше и грамотнее, чем настоящие русские, было стыдно за этих своих соотечественников, с которыми нас связывал родственными узами только "пятый пункт". Почему они такие? Почему они не могут выпрямиться во весь рост, заговорить нормально по–русски, заняться какой-то достойной работой?... Почему они не могут начать делать успешную карьеру, как нормальные евреи?.. Нам было это совершенно непонятно. Откуда нам было знать, что среди них были люди не только с высшим образованием, но и с научными степенями, которые отказались от научной карьеры, потому что, работая в любом советском учреждении, они не могли соблюдать шаббат.

И вдруг оказалось, что это они — эти забитые и всего боявшиеся евреи спасли нашу честь - честь российского еврейства. Это благодаря им - после всех лет советской промывки мозгов - вдруг выяснилось, что есть говорящие на русском языке раввины, выехавшие из Советского Союза, чтобы учить теперь ставших свободными евреев уже в Израиле. Есть люди, которые учились в подпольных ешивах и знают не только идиш, но и святой язык иврит. Есть семьи, в которых никогда не прерывалась еврейская традиция, и они не возвращаются к иудаизму, а просто всегда в нём жили. Это были не бежавшие от советской власти космополиты, а евреи, возвращавшиеся домой в Эрец Исраэль, связь с которой у них никогда не прерывалас ь.

Эти люди жили среди нас. Но мы стыдились их, а они боялись нас, ассимилированных. Нас в первую очередь, потому что знали, что как раз среди нас могут найтись предатели. Как раз среди нас, сохранивших ещё какие–то ошметки памяти о чём–то еврейском, могут найтись люди, которые догадаются, почему они не работают по субботам. Почему изобретают всякие фиктивные медицинские справки, чтобы не посылать своих детей в школу по субботам. Мы могли догадаться и выдать их, поэтому они боялись нас даже больше, чем гоев. Мы в своей ассимиляции приблизились к грани, за которой могли стать предателями своих героических соплеменников. Могли стать тем, что еврейская традиция называет "мосер" - предающий свой народ. И многие становились... Во что же нас превратило советское атеистическое воспитание!

Такими мы выехали оттуда, и сейчас в разных возрастах постепенно возвращаемся к своему еврейству. То есть, мы возвращаемся к тому самому главному, что во всех нас сохранилось и делает нас одним народом.

Что же нас делает одним народом?
Если бы это было только чувство, наверно, его бы не хватило. Приходилось ли вам задумываться на вопросом: зачем советские власти сохранили нам пятый пункт? Ведь их целью всегда было создание единого советского народа. Ради этого они стремились выбить из всех народов, населявших "Союз Передравшихся наций", как называл СССР мой покойный муж, национальную культуру, национальную самобытность, всё, что народы так или иначе определяло и разъединяло. И на этом фоне, неизвестно ради чего, в наших паспортах был сохранен пресловутый "пятый пункт", отравлявший нам жизнь, встававший на пути еврейской молодежи в престижные ВУЗы, не позволявший получить хорошую работу, словом - мешавший нормально устраиваться в той жизни, не дававший нам стать "народом как все".

Оглядываясь назад, трудно избавиться от мысли, что советские власти (словно египетский фараон, которому Всевышний "ожесточил сердце"), своими санкциями помогали евреям достичь совершенства в любой области знания, в которой они хотели работать. Ведь только став лучшими, евреи могли более или менее на равных конкурировать со средненькими не-евреями. Выбор был прост и невелик: либо стать лучшим, либо остаться на дне.

Но вот рухнул Советский Союз, похоронив под своими обломками надежды на нормальную жизнь, и для многих этот многократно проклятый евреями "пятый пункт" оказался единственным, что не только напоминало им о их еврействе, но и удостоверило их право на выезд в Израиль.

Заодно этот "пятый пункт" определил неразрывное семейное родство "профессоров-академиков" и "гешефтмахеров". Причем тут же обозначилось, что в этой семье обе группы заняты были одним и тем же делом: обретением знаний. Только одни концентрировались на познании материального - сотворенного - мира, а другие на изучении Торы, которая была дана еврейскому народу "на все времена", чтобы стать народом, несущим в мир знание о Едином Творце Вселенной.

Для евреев самым главным всегда была учеба. Дать образование своим детям было главной целью в любой еврейской семье. В новые времена, которые наступили с эпохой "Просвещения", открывшего путь к ассимиляции евреев среди народов, это превратилось в необходимость дать детям высшее светское образование. Еврейский ребёнок должен идти в университет - это превратилось в некий неписаный закон. До этого главным у евреев считалось дать детям еврейское образование. Еврейское образование означает передачу семейной традиции от отца к сыну. В чём же заключается наша семейная традиция? Что явилось тем событием, которое сделало нас единым народом и память о котором на протяжении тысячелетий передавалась от отца к сыну?

Это была точка нашего наивысшего взлёта. Такого взлета не было больше ни у одного другого народа. Еврейскому народу - и через него всему человечеству - Вс–вышний передал на горе Синай Книгу Законов. Вот этот момент, когда Вс–вышний предложил нам договор, и мы его приняли — не Моисей от нашего имени, не какие–то отдельные избранные представители, а весь народ, присутствовавший там и сказавший «сделаем и услышим» - и закрепился в нашей коллективной памяти как Синайский Договор. Это было такое потрясение, такой духовный взлёт, это было событие такого вселенского масштаба, которое сохранилось в памяти народной навсегда. И самой главной задачей евреев навсегда осталось - передать это следующему поколению. И как бы евреев ни преследовали, что бы с ними ни делали, всегда самой главной задачей оставалось: родить детей и передать им знания об этом.

 

Вместе с этим знанием нам была дана Земля. Дана навечно, но, пользуясь современной лексикой, "в пакетной сделке". Это произошло тогда, когда Вс–вышний вывел нас из Египта и сказал: «Народ этот выбираю себе, чтобы служил мне на этой земле». Вот с таким условием.

До этого посредством десяти казней египетских Он показал нам и всем народам свою власть над материальным миром, дав понять, что еврейский народ Он выбрал для определенных и вполне конкретных целей навечно, а те, что попытаются препятствовать осуществлению этих целей, будут сметены с пути по примеру Египта.

Вся наша дальнейшая история состояла из наших попыток уклониться от выполнения нашей части сделки, наказаний, которые мы за это получали в виде столкновений с враждебными народами, стремившимися нас уничтожить, и наших чудесных побед над ними - побед, которые мы в своей заносчивости и гордыне неизменно приписывали себе, не осознавая, что Горящий куст по-прежнему ведет нас по пустыне.

Подсоветские евреи, сохранившие свое еврейство при одном из самых зверских тоталитарных режимов, доказали, что Вс-вышний всегда ведет свой народ. Нужно только уметь видеть Горящий куст.

И одновременно с теми, кто помнил это всегда, в Землю Обетованную вернулись те, кто об этом забыл, овладевая знаниями о материальном мире. Но теперь, благодаря этим знаниям, они помогли Израилю стать самой мощной технологической и инновационной державой мира, на которую если и замахиваются враги, то уже с большой опаской. Они знают, что не только впереди нас идет Горящий куст, но и в руках у нас мощная праща. 

источник