Интересная статья и прогноз от М.Хазина

На днях наш премьер-министр обещал нам по итогам года инфляцию в 3–5 процентов

На днях наш премьер-министр обещал нам по итогам года инфляцию в 3-5%. Что, естественно, вызывает логичные вопросы: зачем нам такое счастье, какой ценой оно будет достигнуто, и что мы получим по итогам. Попробуем ответить на эти вопросы.

Начнем с первого. По мнению Путина, низкая инфляция гарантирует нам экономический рост. Отметим, что это, скорее всего, не есть понимание, которое Путин получил в результате напряженных размышлений об экономических процессах в России , а, скорее, просто результат трансляции соображений главного «экономического гуру» нынешнего правительства Кудрина. Отметим, что слово «соображения», а не «мысли», я употребил не просто так: сам Кудрин тоже об экономических процессах не размышлял, а, в свою очередь, получил это свое мнение от «Гайдара и его команды», который в начале 90-х сообщал его всем встречным и поперечным. Гайдар же, скорее всего, эту сокровенную мудрость получил от МВФ и прочих «международных финансовых организаций». Не исключено также, что последние до сих оказывают свое воздействие на его идейных детей и внуков.

Так вот: как показал опыт 90-х годов, низкая инфляция к автоматическому росту не ведет. Это хорошо видно на примере нынешних США и Европы, где инфляция – вообще отрицательная (дефляция!), а глава ФРС Бернанке еще до назначения на свой нынешний высокий пост получил прозвище «Беня-вертолет» за высказанное вслух желание разбрасывать деньги с упомянутого летательного устройства, лишь бы цены не падали. В нашей стране ситуация аналогичная. При падающем спросе (а сегодня он продолжает падать, хотя его активно стимулируют за счет выплат из резервных фондов) продажи не растут, а значит, строить
новые мощности бессмысленно. На худой конец, можно загрузить простаивающие мощности в других странах (например, в США за последние 2–3 года загрузка производственных мощностей упала с 90 до 70%), в которых к тому же не растут издержки, связанные с тарифами естественных монополий.


Хотя, конечно, если инфляция у нас будет 3%, а стоимость кредита, соответственно, 5%, никто возражать не будет, поэтому предположим, что само по себе снижение инфляции не так уж и плохо. Так что давайте думать о цене. И для начала зададимся вопросом: а почему, собственно, росли цены в прошлом году? Действительно, спрос падал, а на падающем спросе цены обычно тоже падают, как это и происходит в «нормальных» экономиках типа Европы и США. А дело в том, что у нас росли тарифы естественных монополий. Сегодня «средневзвешенный» рост этих тарифов влияет на инфляцию с коэффициентом примерно 0,5, так что рост тарифов на 20% вызвал рост инфляции на 10%. Вот и все!

Но как же так, скажет нам Кудрин, инфляция же бывает исключительно монетарная! А если денег в экономике не прибавилось (это – отдельная тема, и мы ее затрагивать не будем), то рост цен в одном секторе неминуемо должен вызвать падение в другом, т. е. инфляция в целом от таких эффектов зависеть не должна! Но вот тут министр финансов и аж даже цельный вице-премьер стал заложником собственного коварства! Его рассуждения, хотя и не совсем верные, касаются всех цен, т. е. того индекса инфляции, который называется «дефлятором ВВП». А в быту он, когда произносит слово «инфляция», имеет в виду инфляцию ПОТРЕБИТЕЛЬСКУЮ. Которая может расти, что называется, при любой погоде, поскольку одновременно могут, например, снижаться цены на квартиры. Вот и получается: в целом цены не выросли, а потребительские цены – выросли!

В нашем конкретном случае, кстати, цены на квартиры действительно упали, но рост потребительских цен связан не с этим, а совсем с другим эффектом. А именно – с инфляцией издержек, о которой наш министр-вице-премьер и не подозревает (хотя пора бы уже). Как же она работает? Поскольку растут тарифы на электричество, газ, арендные платежи, то растут и издержки предприятий. Теоретически они могут снижать свою прибыль и терпеть (ждать, когда издержки снизятся), но набранные в более приятных условиях кредиты и другие обстоятельства не дают им этого делать – так что приходится перекладывать издержки на своих потребителей. Причем конкуренции тут не получается: поскольку рост тарифов происходит единовременно, то и рост цен тоже – такой вариант неявного ценового сговора производителей, стимулированный государством, разрешившим поднять тарифы.

Теоретически, как учат нас Кудрин и другие монетаристы, такой рост цен должен вызвать падение спроса, перераспределение издержек в экономике и снижение цен с соответствующим ростом потребления. Да, замечательно, есть только несколько проблем. Во-первых, у потребителей денег тоже стало меньше, поскольку для них тарифы тоже выросли. А эти деньги из экономики уходят, поскольку поступают естественным монополистам, которые в лучшем случае покупают на них «майбахи» своим топ-менеджерам (которые хоть ездят по России), а в худшем – гуляют в Куршевелях. Во-вторых, часть компаний-производителей разоряется, а значит, общий объем экономики сокращается при том же объеме денег. Т. е. начинается реальная монетарная инфляция. В-третьих, разорившиеся предприятия перестают платить налоги, а значит, уменьшается расходная часть бюджета, т. е. сокращаются источники внутреннего спроса. В-четвертых, выгнанные с работы сотрудники тоже резко сокращают потребление. А это, в свою очередь, увеличивает риски банков, которые со всеми ними работают, что заставляет их повышать ставки по кредитам, даже если инфляция сокращается…

И это мы еще не учитываем то обстоятельство, что Центробанк – в тех же целях снижения инфляции – все время норовит поднять курс рубля (а как же, рублевая цена импорта снижается!), из-за чего российские предприятия, которые и без того на ладан дышат, начинают проигрывать конкурентную борьбу с импортными поставщиками и еще более сокращают и работников, и зарплаты, и налоговые платежи.

К сожалению, все эти эффекты носят не бухгалтерский, а чисто экономический характер: их невозможно предсказать, если изучаешь чисто бухгалтерские, монетаристские схемы. Кудрин этого не понимает (или понимать не хочет) и транслирует свою весьма и весьма ограниченную точку зрения Путину, который, в свою очередь, выдает ее нам. А мы уже понимаем, что желание Путина снизить инфляцию означает, что в этом году:

– производство будет падать;
– безработица – расти;
– курс рубля, скорее всего, тоже расти;
– социальные выплаты государства – падать, как и доходы бюджета.

При этом будет ли падать инфляция (как ее ни понимай) – вопрос отдельный, потому что негативные эффекты от самого процесса борьбы с ней могут перевесить на экономических «весах» эффективность самой этой борьбы. Ну и, разумеется, масштаб этих негативных явлений будет нарастать, поскольку рост тарифов никто не отменял!

Будет ли кто-нибудь доводить эту логику до Путина, я не знаю. Но через год было бы интересно его спросить: понял ли он, что на самом деле сказал в начале 2010 года?

http://fintimes.km.ru/ekonomika-rossii/proizvodstvo/9860

Открыл новости почитать, и испортил себе настроение. Ну сколько можно людей дурачить? Неужели люди верят? Или плевать?!

В то время, когда в России заканчивается ресурс энергетической системы, коммуникаций и дорожной инфраструктуры (советское наследие), господин Аркадий Дворкович заявляет о том, что спад экономики может составить порядка 8% в этом году. Но не остановившись на этом, заявил следующее: "Основной прогноз на следующий год, который, конечно, зависит и от действий других стран, а не только от нас, все-таки состоит в том, что у нас продолжится экономический рост, признаки которого начали появляться с лета этого года".

Представляете! Признаки роста начали появляться летом! - это же враньё!

Вопрос. Что же в России за экономика такая, успешность которой зависит от действий других стран?

По сути, в России нет экономики (в главном смысле), а у Дворковича рост экономический ну будущий год!

Хорошенький рост. Смотрите сами, Дворкович заявляет: "В следующем году мы ожидаем положительные темпы роста ВВП. Какими они будут - 1%, 2% или 3%, пока говорить преждевременно. Но все-таки это будет не падение, а рост".

Как понимать? Значит берём и качаем деньги в банки, и опа! - в России рост ВВП!

Именно! ВВП критерием успешности и роста экономики не является. Рост промышленности - это одно, а  печатание денег (или вбухивание их на рынок из кубышки) - это совершенно не то, что называет Дворкович экономическим ростом.

Имхо экономика определяется не финансовой системой, но главным образом промышленной базой.

О чём пишут люди?:

Какая экономика? Она практически загнулась, по данным Росстата падение производства 12%, реально следует полагать, что все 70%... Как только цены на нефть и газ рухнут, ВВП будет больше не чем увеличивать, если только население на продажу выставить...

Какая мерзость, ещё один эксперт с помойки вещает нам, как мы хорошо будем завтра жить.
И эта пакость расписывает нам, что толстосумы смогли "освоить" очередные суммы из наших с вами денег.
Как эта рожа уже достала, даже в Инете от неё не скрыться!

Деньги - это то, с чем приходится ежедневно сталкиваться каждому человеку. Каждый из нас приблизительно знает, чтó он может позволить купить на содержимое своего кошелька или банковской карточки. Иными словами, каждый знает реальную стоимость своих денег в натуральном выражении.

Именно об этом выражении или «Обеспечении» хотелось бы сегодня поговорить,
не отвлекаясь на другие аспекты существования денег и реалии их оборота.

Но прежде, для понимания процессов давайте рассмотрим несколько упрощенную ситуацию, иллюстрирующую суть применения «бумажных» и/или «электронных» денег.

Представим себе двух соседей, живущих на двух соседних участках. Один - кузнец, другой - гончар. И тот и другой делают некую работу, производят некие товары. Один - горшки да плошки, другой - подковы да гвозди. Разумеется, в эпоху натурального обмена они могли произвести между собой расчет плодами рук своих, но при наличии понятия денег им удобнее расчитываться деньгами. При этом будем считать, что у гончара и кузнеца налажен выпуск своих «независимых» денег. Как же определить обеспечение этих денег и справедливый курс обмена между этими «валютами»? Представим, что гончар в месяц выпускает для продажи 100 горшков, и он же выпускает в месяц 100 «денюжек». Следовательно каждая его денюжка обеспечена одним горшком. Людям которые заинтересованы в горшках, такая валюта нужна. По аналогии кузнец выпускает 100 подков в месяц и выпускает 100 «грошиков». За каждым грошиком кузнеца стоит подкова. Вот и меняют эти грошики на денюжки по некоторому более-менее справедливому курсу. И все бы ничего, если бы все соблюдали приличия. Но кузнец - запил. Работать не работает, а деньги рисует и меняет на денюжки соседей - то горшков наберет, то картошки с морковкой, да и водка не с наковальни капает - тоже купить нужно. И повторяет всем вокруг, что он, дескать, уважаемый во всей округе человек, и грошики его обеспечены его словом, честью и достоинством. И вроде верит народ. И расходятся кузнечные грошики по округе, сколько бы кузнец их не нарисовал. Все понимают: каждый грошик - это подкова. Тут, значится, пришло время коней подковывать, и со всей округи потянулись люди к кузнецу. Несут выпущенные им грошики. Много, много, много грошиков. А у кузнеца то и подков столько нет, и сил чтобы столько работать сколько грошиков нарисовал.. Вот тут-то он и говорит - «Поставлю я подковы, но по 100 грошиков за одну подкову. Инфляция тут типа случилась»... Мужики такого фортеля с обманом не ожидали и никак не могли понять, как же так, ведь им платили за их труды и говорили 1 Грошик это 1 Подкова, а когда расчет пришел - обман вышел. И стали они подумывать, как дальше жить и стоит ли кузнецу бока намять... А к гончару у мужиков претензий не было. Потому как за каждую свою денежку он исправно выдавал один горшок.

Суть обмана учиненного кузнецом проста - он получил от других некие материальные блага, расплатившись за них необеспеченной валютой. То есть валютой, за которой не стояло подков.

Теперь же вернемся к дню сегодняшнему и настоящему. Доллар США является валютой широко принимаемой в мире в виду почтенности, «уважаемости», «крупности» экономики и надежности. Однако возникает вопрос: Что же реально стоит за долларом? Что фактически можно получить на каждый доллар? Какова реальная цена доллара? Многие думают что это просто невозможно проследить и подсчитать.
Позвольте не согласиться. С некоторыми допущениями - можно. Мы же можем узнать, что сделала экономика США за год? Это не скрывается и узнается из открытых источников. Не является большим секретом и количество выпущенных и гуляющих по свету долларов.
Вы вероятно слышали такой термин «показатель денежной массы М3» ? Ну так это он и есть. Итак в 2006 году денежная масса США составляла 12 000 триллионов долларов.

Это проще говоря 12 000 000 000 000 000 долларов. А что же выпустила экономика США в том же 2006 году? ВВП США в 2006 году был равен 13 022 миллиардов долларов. То есть 13 022 000 000 000 долларов. Итак, если мы разделим все выпущенные США деньги на результаты работы экономики США за год, то мы получим - сколько же лет США должны были бы работать чтобы за выпущенными деньгами стояли результаты работы:

12 000 000 000 000 000 / 13 022 000 000 000 = 921 год.

При этом мы абсолютно не принимаем во внимание, что ВВП США в 1940 году, например, равнялся всего 82,06 миллиарда долларов, а не 13 022 миллиарда. Отнесем это на погрешность расчетов, дабы не ущемлять без причины права доллара.


Однако как многие могут заметить история США гораздо короче, чем 921 год, а история доллара и того короче. Если быть точным 2009 -1776 = 233 года (это история США). А история доллара началась с 1861 года. То есть истории доллара всего 148 лет!

Теперь обратным расчетом посчитаем, а сколько реально обеспеченных денег выпустили бы США работай они с момента появления доллара с той же энергией и с экономикой равноценной той, что они имели в 2006 году? Это мы посчитаем просто - умножим ВВП за 2006 год на количество лет существования доллара:


13 022 000 000 000 * 148 = 1 927 256 000 000 000 полновесных долларов.

А как же гуляющие по миру 12 000 триллионов долларов? Получается, что трудом граждан США из них обеспечены всего лишь 1 927 триллионов, то есть только 16%. А остальное, спросите вы? А остальное - это необеспеченные бумажки и обязательства, которые, как и кузнец в предыдущей истории США не могут ничем обеспечить. Нет у них для этого ни сил, ни ресурсов.

Итак, подводя итог нашим упражнениям на калькуляторе и осознавая, что на 84% доллар ничем не обеспечен, давайте посчитаем его реальную стоимость в рублях.

Текущий курс у нас сегодня 28,83 рубля за доллар. Но это за доллар в котором никто не сомневается в виду его надежности, обеспеченности и авторитета. Мы же знаем, что обеспеченность доллара - это фикция. А посему реальная обеспеченность доллара:

28,83 р. * 16% = 4 р. 61 коп.

А все что сверх этой цены - это беззалоговое и ничем не обеспеченное кредитование расходов государства США за счет граждан других стран, в том числе и наш с вами.


P.S. Автор сего «опуса» получил два высших образования. В том числе и экономическое. Отлично разбирается в показателях экономики, а так же знает чем NPV отличается от ЧПС, и в полной мере осознает, что в рамках этой статьи допустил множество упрощений.
Однко, по его, автора, мнению эти допущения не влияют коренным образом на суть описываемого им явления.

http://well-1972.livejournal.com/346.html

Не так давно о прекращении «рецессии» (я уже неоднократно объяснял, что этот «циклический» термин нельзя использовать для описания текущих явлений в мировой и американской экономике) говорили руководители США: от Саммерса и Бернанке до президента Обамы. Затем об этом начали говорить в Европе – вроде бы из рецессии вышли Франция и Германия. Потом дошла очередь до России: на этой неделе об этом (правда, с некоторыми оговорками) сказали вице-премьер Шувалов и замминистра экономики по прогнозированию и статистике Клепач. Ну, а когда о том же самом «прекращении» кризиса начали говорить в Японии и Китае, стало почти очевидно, что речь идет о глобальной согласованной пропагандистской кампании. И, разумеется, возникает вопрос: соответствует ли это мнение реальности, и с какой целью кампания развязана.

На первую часть вопроса ответ, в общем, мы уже не раз давали, но не грех и повторить. Итак, рассуждать о кризисе имеет смысл только в рамках понимания его причин и основных механизмов. Последние состоят в том, что падает в США (а значит, и в мире) совокупный частный спрос, который с 1983 года активно стимулировался за счет роста кредитования домохозяйств. Теоретически, долго стимулировать спрос за счет роста долга невозможно, поскольку быстро нарастают выплаты, что хорошо видно по истории МММ и нашей пирамиды ГКО. Однако США придумали компенсаторный механизм, который позволял все эти годы наращивать долг, не слишком увеличивая годовые выплаты домохозяйств. Состоял он в том, что все эти годы постепенно (хотя и не совсем монотонно) снижалась стоимость кредита, в частности, учетная ставка Федеральной резервной системы США. Собственно, видимые признаки кризиса начали проявляться в тот момент, когда ставка коммерческого кредита перестала опускаться вместе со снижением учетной ставки. А когда последняя достигла нуля (в конце прошлого года), стало понятно, что спрос неминуемо начнет падать …
Размеры спада мы тоже оценили. Не вдаваясь в подробности (которые можно посмотреть, например, здесь: worldcrisis.ru), отметим, что масштаб падения (по итогам «острой» стадии кризиса, то есть периода быстрого, на 8-12% в год) составит примерно 3 триллиона долларов в год. Что соответствует падению ВВП США триллионов на 5, или на 35-40% от нынешнего уровня.

Отметим, что такое падение, в общем, не является чем-то особо выдающимся, поскольку соответствует аналогичному спаду американской экономики в 1930–33 годах, однако не исключено, что нынешний кризис будет сильнее, чем тогда, и для США, и для мира. Впрочем, обсуждение этого аспекта кризиса не является темой настоящего текста.

Соответственно, рассчитывать на то, что кризис «заканчивается», как минимум наивно – ничего подобного и близко не наблюдается, спаду еще продолжаться и продолжаться. Теоретически, конечно, можно предположить, что мы ошиблись в нашем анализе, однако пока никто из оппонентов его по существу не опроверг. Из чего мы заключаем, что, судя по всему, ошибок у нас нет. Но это не значит, что современная «официальная» (или, иначе, «мэйнстримовская») экономика нас поддерживает.

Дело все в том, что современные методы описания экономики основаны не на анализе конкретных экономических процессов, как у нас, а на создании математических моделей финансовых потоков. Поскольку в таких моделях отличить «базовый» спрос от «эмиссионного» невозможно, то и структурных перекосов, связанный с несоответствием текущего спроса и реальных доходов населения не видно. А значит, вопрос сводится исключительно к выводу отдельных, достаточно абстрактных показателей в «правильные» с точки зрения властей интервалы. Ну, грубо говоря, упали инвестиции, это плохо, нужно их поднять. И никому не интересно, почему они упали, главное, увеличить показатель до нужных значений. Если для этого нужно напечатать еще денег – ну так напечатаем!

И печатали – и в конце прошлого года, и в начале нынешнего.… И напечатали так много, что начались другие проблемы. А частный спрос и частные инвестиции, что характерно, сами собой, без помощи властей, расти при этом не собирались, а наоборот, падали. Поскольку реальные причины этого неправильного явления власти обсуждать и понимать отказываются, то они и решили, что дело в том, что народ просто не хочет тратить деньги (тем более что это соответствует основным направлениям официальной экономики). А значит, их можно стимулировать «правильными» уговорами.

И тогда причина пресловутой пропагандистской кампании об «окончании» кризиса становится понятной. Это же так естественно: объяснить людям, которые испугались кризиса, что он уже закончился, что все хорошо и что спрятанные «на черный день» деньги уже можно снова тратить! Или инвестировать. Я даже не исключаю, что кто-то что-то и потратит, себе на беду. И показатели мировой, американской или европейской экономики несколько улучшатся – на пару-тройку месяцев. А дальше что? Причины-то кризиса, приведенные выше, никуда не денутся! Вот, собственно, и ответ на вопрос: откуда и зачем. И, соответственно, как к этим заявлениям относиться. Спокойно. Ну не волнует же большинство граждан объявления о том, что магазин такой-то производит распродажу чего-то там. Ну, производит, и слава Богу, нам-то что?! Нам нужно решать, как выживать в кризис.

М. Хазин

fintimes.km.ru/58787

Продолжение предыдущей статьи www.liveinternet.ru/users/ps-pravdin/post108756684/

И сразу начали возникать проблемы. Ну, действительно, представим себе, что к нам приезжает какой-нибудь человек (назовем его для условности, скажем, Каспаров), который уже получил по каким-то причинам некоторый внутренний ранг в западной иерархии. Он требует к себе уважительного отношения: у него есть «звание», которого нет у большинства элиты здесь, в России, он выше по «чину», чем многие крупные персонажи здесь. Но здесь-то – своя иерархия! И его просто игнорируют – что вызывает искреннее раздражение, причем как самого Каспарова, так и тех на Западе, с кем он коммуницирует (поскольку снижает их рейтинг).

А вести себя иначе наша «элита» не может, поскольку у них тут – устоявшиеся связи и отношения, в которых система приоритетов выстроена жестко: туда просто никого не засунешь. Но и демонстративно пренебрегать западной иерархией тоже нельзя – поскольку иначе не получится как-либо влиять на принимаемые там решения. Да и не забудем: они-то – «свои», не то что здесь, в России. А значит, нужно искать какое-то объективное объяснение своего «неправильного» поведения. Простейший вариант – «разбить» западную иерархию, устроить в ней пусть небольшую, но конкуренцию, и играть на ее противоречиях. Этот вариант наша «элита» пыталась разыграть в начале 2000-х гг., когда еще у власти во Франции и Германии были представители «старых» элит, которые еще помнили времена СССР. А потом стало понятно, что разбить атлантическое единство у нас не получится, особенно если учесть, что США тоже не сидели сложа руки в ответ на активность нашей «элиты».

Тогда был придуман другой план. В России началась активная антизападная (точнее, скорее антиамериканская) пропаганда, целью которой было создание «общественного мнения», на которое можно было бы ссылаться как на оправдание отказа от принятия западной иерархии. Общественное мнение было создано, тем более что общество имело все основания на претензии к обобщенному «Западу» – и за страшные реформы 90-х годов, разрушающие нашу промышленность, и за приватизацию, и за дефолт, и за коррупцию (поскольку именно оголтелых коррупционеров политически поддерживали американцы и в 90-е годы, и в начале 2000-х), и за оголтелую русофобию нового руководства бывших наших союзников. Но и тут вышел конфуз: западные элиты (в первую очередь, американская) не поверили в то, что это общественное мнение – искреннее (и зря, кстати, но кто ж любит изучать бревна в собственных глазах?), и начали обвинять российскую «элиту» в разных грехах.

Эти обвинения были тем более естественны, что собственные дела американцев в связи с кризисом шли все хуже и хуже. Но самое неприятное для российской «элиты» было в том, что наше общество ее так и не приняло. Причем по очень простой причине: все перечисленные выше факты убедили российское общество, что современная российская «элита» не связывает свое будущее с нашей страной. А значит, не имеет права на те льготы и привилегии, которые использует, прямо скажем, явно сверх меры. Я даже не буду тут приводить многочисленные примеры наездов милиционеров на беременных женщин и детей, совершенных с нарушением всех возможных правил, и тотальное воровство, осуществляемое нашими чиновниками в ситуации полной безответственности. Причины лежат глубже.

Дело в том, что разложившаяся социалистическая элита 80-х гг. сама отказалась от ответственности за страну. А в качестве альтернативы себя предлагали несколько групп: националисты (которые преуспели в союзных республиках, но проиграли в РСФСР), «новые» левые, религиозные лидеры, и, наконец, западники, которые объясняли, что поскольку капитализм победил, то и строить нужно именно его. Под чутким руководством «старших товарищей». И это влияние «старших товарищей» (когда явное, когда – чуть более скрытое) продолжает сопровождать нашу «элиту» все время ее существования, и именно его общество все время чувствует. Именно по этой причине я все время беру слово «элита» в отношении российской ситуации в кавычки – настоящая элита обязана связывать свое будущее с родной страной.

И вот тут мировой кризис сыграл с нашей «элитой» плохую шутку. Как я уже отмечал, в условиях постоянного роста «пирога», предполагающегося к разделу, все внутренние конфликты решались очень просто – заливались деньгами. И потенциальные фрондеры в этой ситуации четко и внятно понимали правила игры – особенно с учетом опыта Березовского, Гусинского и Ходорковского, которых, по большому счету, «истребила» вся наша «элита», как людей, которые слишком сильно раскачивали общую лодку. Но сейчас-то «пирог» стал стремительно сокращаться, и это значит, что кого-то неминуемо придется кидать за борт.

Это создает бешеные проблемы. И снаружи, поскольку такие «обиженные» – замечательная питательная среда для работы Запада по смене нынешней российской власти, которая оказалась излишне строптивой. И, главное, внутри. Прежде всего потому, что та часть российской «элиты», которая не имеет больших шансов на Западе, неминуемо будет искать сторонников внутри страны. И помня опыт Ельцина, и с учетом того, что общество современную «элиту» не признает, а значит, наверняка поддержит подобных «раскольников», они начинают свою работу. На первом этапе – тайную, но дальше – все более и более явную. А деваться им, собственно, некуда – стать жертвой спорных судебных процессов или рейдерских захватов бывших соратников и партнеров никто не хочет.

Отметим, что само общество обычно не склонно начинать революции по своей инициативе. Исключение – откровенные провокации власти, но таких провокаций становится все больше и больше. И явных – попытки спасти от законного наказания пресловутых гаишников, убивающих беременных женщин. И неявных – от отказа от индексации зарплат госслужащих (не все же они воруют!) до разворовывания средств, направленных на поддержание жизненного уровня населения (во всех вариантах). От скандалов с ЕГЭ (устраивать которые было совершенно не обязательно) до военной реформы. Так что угроза дестабилизации ситуации в стране и без того не мала, а с учетом междоусобиц в «элите» становится просто колоссальной.

А объективно ситуация все время ухудшается. Рентабельность российской экономики падает, доходы от продажи нефти не растут (а скоро начнут снижаться), геополитических союзников практически не осталось, резервы быстро тают в условиях жутких бюджетных дефицитов. Откладывать девальвацию нельзя – иначе резервы могут закончиться слишком быстро. Но и проводить ее нельзя, поскольку это – очередная провокация в сторону общества, да и конкретные персонажи, имеющие валютную задолженность, активно сопротивляются.

И в этой ситуации такие крупные аварии, как на Саяно-Шушенской ГЭС, могут стать детонатором дестабилизации. Их нельзя допускать, их необходимо быстро и четко купировать; нельзя совершать явные глупости. Такие, например, как после аварии самолетов в Жуковском, когда столько дней не могли объявить о компенсациях пострадавшим дачникам. Беда только в том, что даже в нынешней «элите» нет людей, которые бы понимали, что и как нужно делать, а ведь она еще будет сокращаться. А многие ее члены до сих пор считают, что можно продолжать прежнюю жизнь, не оглядываясь на происходящие события. В общем, неаппетитное сравнение значительной части нашей «элиты» с опарышами, копошащимися на теле страны, по-прежнему верно.

И в этой ситуации можно сделать только один вывод: на сегодня российская «элита» показала, что она не способна справиться с ситуацией. И по мере ее ухудшения, которое неизбежно, она почти наверняка доведет дело до катастрофы, которая затронет и ее, и страну. Избежать ее можно только титаническими усилиями, главным и первым шагом на пути которых должно стать принципиальное изменение отношений «элиты» к обществу и общества к «элите». Чтобы кавычки можно было убрать. Причем начать должна элита. Получится ли у нее? Посмотрим…

М. Хазин

http://fintimes.km.ru/58199

Количество сообщений о «выходе из рецессии» в последнее время явно зашкаливает. Об этом говорят все официальные лица, включая Обаму (президент США), Саммерса (его главный экономический советник), Бернанке (руководитель Федеральной резервной системы США). Последний, впрочем, на последнем заседании возглавляемого им комитета по открытым рынкам учетную ставку ФРС так и не поднял – что само по себе говорит о его представлениях о жизни. Впрочем, вакханалия оптимизма на этом не заканчивается – уже и некоторые страны Европы объявили о том же самом прекращении рецессии. А если все-таки подойти к этому вопросу серьезно?
 

Во-первых, давайте признаем: последние месяцы (а может, и годы) в мире был экономический кризис, который начался в августе 2007 года и вызвал спад в мировой экономике и экономике США. Этот факт никто уже не оспаривает (хотя еще в октябре 2008 года видные представители американского экономического истеблишмента, проживающие на территории России, пытались публично оспорить это обстоятельство).

Во-вторых, если спад начался, то у него должна быть причина.

Разумеется, представители этого самого истеблишмента, которые, прямо скажем, проспали начало кризиса (и тем самым поставили под сомнение их профессиональную компетенцию), а теперь активно пытаются найти «объективные» причины, которые помешали им сделать правильные выводы о состоянии экономики, от этого вопроса стараются незаметно отползти. Это понятно: если есть причина, то они, как профессионалы, должны были ее видеть. Поскольку этого не произошло, то, значит, что? Значит, причины не было! А просто произошел традиционный циклический кризис. Именно по этой причине они употребляют для нынешнего спада именно «циклический» термин «рецессия», а вовсе не слово «спад». В частности, еще и потому, что рецессия, по определению, достаточно быстро заканчивается (цикл-то продолжает развиваться), а спад (или тем более депрессия) может длиться долго.

В-третьих, к их беде, причина спада и самого кризиса была и есть. Это – продолжающаяся более 25 лет политика накачивания в экономике США совокупного спроса за счет роста кредитования. При этом, разумеется, происходил рост совокупного долга домохозяйств и государства, который компенсировался падением его стоимости (учетная ставка ФРС США, равная в начале этого процесса, в 1981 году, 19%, к концу 2008 года снизилась до нуля). Поскольку накачивание экономики деньгами (кредитная эмиссия) не может не вызвать инфляцию, она и случилась – в виде надувания финансовых пузырей на фондовом рынке, рынке недвижимости, рынке нефтяных фьючерсов и много еще где. При этом высокий импорт США и глобальность финансовых рынков породили вторичные пузыри во многих странах мира, в т. ч. в Европе, Японии и Китае (да и в России), которые вызвали в этих странах и регионах ощущение бурного экономического роста.

В-четвертых, все эти пирамиды, так или иначе, были основаны на реальном спросе – просто основание их (т. е. отношение собственно спроса к общему объему пузырей) все время уменьшалось. Хотя и доходы граждан росли, поскольку часть ресурсов от роста пузырей они все-таки получали. И поэтому, как только механизм кредитного стимулирования оказался исчерпан (после того, как стоимость кредита перестала падать, новые кредиты народ брать перестал, да и банки им давать перестали, опасаясь невозвратов), пузыри стали лопаться.

В-пятых, оценить объем падения спроса только в США достаточно просто. Мы не будем здесь это делать (желающим предлагаю посмотреть текст по этой ссылке worldcrisis.ru/crisis/473153), а просто назовем итоговую цифру: на начало кризиса (лето 2007 года) спрос превышал реально располагаемые доходы населения США примерно на $3 трлн в год, Это без учета падения этих самых доходов из-за разрушения финансовых пузырей. Поскольку пока спрос упал от силы на $0,5 трлн в год, говорить о прекращении спада можно только в одном случае: если те, кто говорит о «конце рецессии», объяснят, как именно будет в ближайшее время стимулироваться совокупный спрос. Но ответа на этот вопрос мы пока не слышим.

В-шестых: как же так получается, что многие экономические показатели стали улучшаться? Очень просто. Экономика получала деньги от потребителей и на этом как-то развивалась. Потребители стали платить меньше – но государство и Центробанки через банковскую систему дали экономике денег напрямую. Очень много денег. Разумеется, это разбалансировало финансовую систему, должно вызвать инфляцию и т. д., и т. п. Но главное: это – одноразовая мера, завтра придется давать снова! Но сегодня-то все показатели улучшились. А завтра – оно и будет завтра, тогда еще что-нибудь придумают! Международный терроризм, свиной грипп или еще что-нибудь.

В-седьмых, и в заключение, можно отметить следующее. Как только вы слышите, что все вот-вот будет хорошо, что кризис заканчивается и т. д. – задайте собеседнику вопрос: а с чего, собственно, он начался? Если он скажет, что это был «банальный» циклический кризис, разговор можно заканчивать – ваш собеседник неадекватен. А если он попытается назвать реальную причину, то с ним можно поспорить. Например, на тему о том, закончила ли она свое действие. Может получиться интересный разговор.
 

http://fintimes.km.ru/57366

М.Хазин

Простодушный человек думает, что речь идёт о рынке товаров. Раньше их производство и распределение у нас планировалось, а теперь это регулирует рынок. Велика ли разница? Невелика. Рынок товаров существовал за тысячи лет до появления «рыночной экономики» и будет существовать после её исчезновения – если она не вгонит человечество в гроб. Суть «рыночной экономики» в том, что на рынок в качестве товара стали выносится сущности, которые по своей природе товарами быть не могут, - деньги, рабочая сила и земля.

Между тем сигнал к тому, чтобы задуматься, вполне ясен: почему же нерыночная экономика называется натуральным хозяйством? Что такое натуральный? Это значит естественный. Именно натуральное хозяйство было естественным, а рыночная экономика – явлением неестественным.

Уже Аристотель указал на первый выверт «рыночной экономики», на первое ее нарушение законов естества: возникновение рынка денег. Деньги – порождение цивилизации, всеобщий эквивалент полезности. Это – кровь хозяйства, свободная циркуляция которой обеспечивает здоровье организма. Никто поэтому не может быть собственником денег, перекрывать их циркуляцию и извлекать выгоду, приоткрывая задвижку – подобно разбойнику на мосту, взимающему с путника плату за проход. Ростовщики, а потом банкиры наложили руку на артерии общества и взимают плату за то, что не сжимают слишком сильно. Заплатил – чуть разжали, нечем платить – придушили. Красноречивый пример – «кризис неплатежей» в нашей промышленности. Как только банки стали коммерческими, их хилая рука может задушить огромные заводы. Что бы сделал советский банк в этой фантастической ситуации? Будучи ориентирован не на хрематистику, а на экономику, на ведение дома, он просто произвел бы взаимный зачет неплатежей – и дело с концом. Но это как раз то, чего не допускают монетаристы, ибо это лишает власти тех, кто превратил деньги в выгодный товар.

Образ банковского капитала идеологи тоже превратили в призрак. Убедили нас, что без ростовщичества и без того, чтобы кто-то собирал с нас деньги, а потом продавал нам их, и хозяйства быть не может. Представьте себе метро – огромную производственную систему, мизерным элементом которой являются кассы и турникеты. И вот некая банда приватизировала этот элемент. И берет за жетон тройную цену. Одну цену отдают метрополитену на покрытие издержек, а остальное – её доход. Не хочешь платить – иди пешком. Страдают пассажиры, хиреет метро, а идеолог скажет, что эта банда выполняет необходимую организующую роль: обеспечивает метро средствами, выявляет платежеспособный спрос, побуждает людей больше зарабатывать.

Никаким естественным правом превращение в товар общественного платежного средства не обосновано. Поэтому все мировые религии запрещали узурпацию денег и взимание платы за их обращение – процент. <…>

Второе условие рыночной экономики – рынок рабочей силы и возникновение пролетария. Именно ощущение неделимости индивида породило чувство собственности, приложенное, прежде всего к собственному телу. Произошло отчуждение тела от личности и его превращение в собственность. До этого «Я» включало в себя и дух, и тело как неразрывное целое. Теперь стали говорить «моё тело» - это выражение появилось в языке недавно, лишь с рыночной экономикой. Русских, которые не пережили такого переворота, это не волновало, а на Западе это один из постоянно обсуждаемых вопросов, даже в политике. Если моё тело – это моя священная частная собственность, то никого не касается, как я им распоряжаюсь. Тут и права гомосексуалистов, и полное оправдание проституции, и оправдание судом врача-предпринимателя, который оборудовал фургон изобретенными им приспособлениями для самоубийства и выезжает по вызову. Эвтаназия, умерщвление старых и больных (с их «согласия») – право собственника на свое тело.

Превращение тела в собственность обосновало возможность свободного контракта и обмена на рынке труда – возможность превращения рабочей силы в особый товар. Каждый свободный индивид имеет эту частную собственность – собственное тело, и в этом смысле все индивиды равны. И поскольку теперь он собственник этого тела (а раньше его тело принадлежало частично семье, общине, народу), постольку теперь он может уступать его по контракту другому как рабочую силу. Это – вторая ипостась «рыночной экономики». Превращение в собственность и продажа того, что этим собственником не производится и товаром быть не может – самого человека, рабочей силы.

Антрополог М.Сахлинс пишет об этой свободе «продавать себя»: «Полностью рыночная система сводится к тому периоду, когда человек стал свободным для отчуждения своей власти за сходную цену – некоторые вынуждены это делать, поскольку не имеют средств производства. Это – очень необычный тип общества, как и очень специфический период истории. Он отмечен «индивидуализмом собственника» - странной идеей, будто люди имеют в собственности своё тело, которое имеют право и вынуждены использовать, продавая его тем, кто контролирует капитал… При таком положении каждый человек выступает по отношению к другому человеку как собственник. Все общество формируется через акты обмена, посредством которых каждый ищет максимально возможную выгоду за счет приобретения собственности другого за наименьшую цену». Важно подчеркнуть, что те, кто соглашается на «рыночную экономику», будь то коммунист или так называемый патриот, напрасно строят иллюзии о российском «соборном» капитализме. Речь идёт о внедрении чуждого духу России религиозного иудео-протестантского мироощущения. <..>.

Превращение в товар третьей всеобщей ценности, которой торговец не производит, - земли – это особая большая тема.

Иногда говорят: стоит ли ломать копья из-за слов? Мол, мы за «рынок с человеческим лицом», раз уж люди так обозлились на плановую экономику. Наивная уловка, тем более прискорбная в России, где лучшие ученые развивали «философию имени», показали роль Слова. Принять язык противника – значит незаметно для себя стать его пленником, даже если ты употребляешь этот язык, понимая слова иначе, чем противник. Больно видеть, как слепой бредет к обрыву, страшно видеть, когда слепого ведет зрячий убийца, который претворяется слепым, но не намного лучше, когда вести берется, притворяясь зрячим, другой слепой. Последнее происходит, когда с трибуны патриотов нас зовут возродить соборную и державную Россию через рыночную экономику и гражданское общество.

С.Кара-Мурза

Особенно актуально сейчас, как путь выхода из кризиса.