После трагической аварии школьного автобуса в городок приезжает адвокат Митчелл Стивенс. Он встречается с пострадавшими семьями, намереваясь предъявить от их имени иск к компании.

Однако, в результате выясняются определенные обстоятельства, заставившие Митчелла иначе оценить случившееся.

Витторио по прозвищу Аккаттоне — типичный бездельник с задворок Италии. Его отношения с женщинами носят паразитический характер: они готовы для него на все, он же пользуется этим, не давая ничего взамен. После того, как его подруга Маддалена оказалась в тюрьме, отчасти по его вине, Аккатоне идет к своей бывшей жене, которую когда-то бросил с детьми, но отец женщины проклинает, а ее брат избивает Аккаттоне. Вынужденный спасаться бегством, превратившийся в истерзанного, голодающего бродягу, он влюбляется в добродетельную Стеллу, но не может избавиться от своей привычки пользоваться женской добротой…

Приходит кавказец к доктору:
- Доктор, пасматри, дарагой, пачэму у мена такой пуз балшой!
- Ви беременны, уважаемий!
- Как бэременны? Пачему бэременны? За что бэременны? Вай-Вай-Вай!!!
- Нэ кричи, дарагой, я вам лекарства дам.
- Давай, скарэй давай.
Доктор дает ему слабительное:
- Пейте пэред эдой. Через три дна у вас будут роды.
- Вай-Вай! Я хачу роды!!!
Вышел он от врача и сразу все лекарства сожрал. Идет по улице
и вдруг как живот у него схватит.
- Вай-Вай! Роды! Куда бэжат?
Забегает в подъезд. Увидел там мусорный бачок. Подбегает к нему,
снимает штаны, и туда ка-а-ак серанет! А оттуда котенок выскакивает:
- Мя-а-а-у-у!
- Тыше, тыше, дарагой! Твой папа здэс!!!

Где скалы в волнах кудри вьют, —
То ли рыдают, то ль поют,
Подол Нептуна пеной обшивают;
Где ласточкины гнёзда светятся дворцами
Меж зеркалами-близнецами,—
Там рай земной, но там про то не знают.
Срывают яблоки, живут и умирают.
Прославленный смог вечного цветенья —
В расплавленном блаженствии свеченья.
С дремлющих гряд дремучий хвойный лоск
Сползает вниз и каменеет в думах.
Убор магнолий, пальм зонтами грумов
Скрывает, с облака опавший, воск.
И плещут волны монотонно,
Как зов манящий телефона,
Вобрав и мудрость и безликость,
Царей и пажей пережив,
Всю соль смешений разложив
Лишь сохранив природы дикость.
Где на распятии дорог
То ли пролог, то ль эпилог:
На скал оскал ложится в буф змея;
Где нет начала и конца, нет середины
И сны преследуют скитальца до кончины,—
Там юность проводила в путь меня

Если ветер товарищем стал,
Улыбайся почаще ему.
Н е тверди: «Ты, голубчик, так мал!..»
А не то разозлишь, ко всему.
Он нахмурится, будет мрачнеть,
Быстро солнце за тучи зайдёт.
Вихрь сорвётся, и тут же – шуметь
Громко - громко, со злобою. Вот!
А затем разразится гроза,
Зарыдает свирепым дождём.
Но улыбка – так больше нельзя!
- На лице заискрится твоём!
 

-WHnm0.

Честно скажу, я купилась на обложку книги. Книжные издательства могут запросто сделать себе выручку только на одной мне, если вдруг возьмутся ставить на обложки всех своих книг произведения изобразительного искусства разной величины. А если добавить сюжет, в который вплетена какая-нибудь картина известного или любимого мною художника, и употребить слова "шедевр", "интеллектуальный роман", "в лучших традициях Дэна Брауна" и написать фамилию автора позаковыристее - то успех им обеспечен. Но только до тех пор, пока я не открою эту самую обложку.

 

В виду того, что это - вроде как вторая книга в серии, подробных описаний главных действующих персонажей я не получила, и мне пришлось довольствоваться тем, что говорили за них их поступки. А вот с описаниями других лиц, интерьеров и предметов было все в порядке. Причастные обороты присутствовали, даже местами слишком витиеватые, но в целом читалось легко. Иногда в сознание прорывались какие-то специфические формулировки и грамматические ошибки (опечатки), а уж сравнительные выражения типа "что твой волк" или "налилась, что твоя свекла" вообще ввергали меня в ступор на протяжении всей книги.

 

Хотя порой глазу искусствоведа тоже было где разгуляться, ибо произведение объемом в 300 страниц пестрит уместными и не очень стилистическими замечаниями, искусствоведческими терминами и намеками на то, что роман-таки - интеллектуальный (!). Однако ничего общего с произведениями Дэна Брауна (кроме, разве что, пресловутого "международного резонанса") он конечно же не имеет. Сразу видно, что это русский детектив. Сюжетная линия - на хорошую троечку, а вот детективная составляющая, прямо скажем, по-донцовски скучна. Ну слишком уж прост наш маньяк, слишком предсказуемы действия сыщиков в количестве двух штук: умненькой девочки Маши с интересом к живописи и простого российского опера с открытой душой Андрея.

Вот вам и "секрет успеха" современного детектива Дарьи Дезомбре: несложный маньяк, сложная фамилия, картина великого живописца, пара описаний эротического и искусствоведческого характера и парочка влюбленных, с доблестью раскрывающих громкое дело.

…Я одинок. На мне лежат проклятья,
В далекой древности рожденного, слова,
Я не имею ни сестер, ни братьев,
Ни дома, где б склонилась голова.

Я слаб. Я утомлен своей дорогой.
Следы мои потеряны в пыли.
Мечтал дойти я до страны далекой,
Но мне мои мечты не помогли.

Я нищий. Я бедняк. Но мне не надо
Прогнившего убранства королей.
Я не прошу какой-нибудь награды,
Мне без награды как-то веселей.

Я одинокий, слабый, утомленный,
Все повидавший в жизни непростой,
Но все-таки в прекрасное влюбленный,
Философ над проказницей-судьбой.

Тише, сердце, тише.
Не буди тоску:
Лишь она услышит,
Принесет беду.

Снова плакать будет
Сломанная воля.
Снова душу будит
Раненая доля.

Руки-крылья пали,
Больше не поднять.
Небо цвета стали
Хмурится опять.

Умерли все звуки.
Вечная зима...
Холодеют руки,
Словно лед - сама.

Думал, благородно
Поступил со мной?
Я умру сегодня.
Ты один - живой.

Просто, я поверила.
Я тобой жила.
Жаль, что только куклой
Для тебя была.

что я вижу, то, что нас окружает, актуально, то, о чем стесняются говорить, все о нас, о главном