Сказка про скунса.


Сказка про скунса.

Жил был Скунс. Непростой был скунс, породистый. В роду у него были весьма благородные представители породы, элита Лесного королевства. И сам он был ОЧЕНЬ представительным. Фрак цвета арабской нефти, рубашечка, затмевавшая своим блеском ледяные шапки Гор. Красноречив он был, как священник, и умен как Эйнштейн. Но был у него маленький недостаток. Маленький такой, совершенно незаметный. Зато осязаемый – очень уж неприятный смрад исходил от породистого «зверька». Что он только не делал: и духи дорогие покупал, и мылся каждые полчаса, и даже к дерматологу ходил – все никак от запаха не избавиться. Вот за эту особенность звери его и не любили. Как по лесу пройдет – все звери в норы прячутся, кто в норы не пролазил - на деревья вскарабкивался. Иные и вовсе из леса уехали, в пустыню… Скунс песок не любил, поэтому в пустыню не ходил. Собрались как-то звери на совет. Мол, хватит нам скунса терпеть, парень он конечно хороший, красивый, благородный, умный. Но вонь эту терпеть сил больше нет. Думали звери, чего со Скунсом делать… День думали, два думали, ничего не придумали. Тут Сова и говорит «А давайте мы скунса в ДЕПУТАТЫ выберем. Пускай в горы едет. Нас представлять будет, законы принимать будет. И от нас подальше…» А надо сказать, что Сова была мудрая женщина, не такая умная как Скунс, но Очень мудрая. И звери её за это уважали. «Уедет Скунс в горы, - продолжала Сова – там и останется. Корму там раза в три побольше. Пещеру ему за казенный счет дадут. Да и ветра там сильные, может никто и не почует, что за зверь к ним приехал». Оценили звери мудрость Совиную, ещё больше зауважали. «Ты - говорят – Сова редкой мудрости птица. Мы тебе за такую заслугу памятник поставим. Из глины». Поставили звери памятник Сове или нет, история умалчивает. А вот скунса депутатом выбрали.
И уехал Скунс в горы, депутатствовать. А звери на две недели праздник устроили. Да такой красивый и веселый, что со всех краев страны гости приехали. Водки выпили море, еды съели горы. В общем, повеселились на славу. Правда, маленько забыли, что веселье чревато похмельем, причем что характерно, чем веселее веселье, тем сильнее похмелье.
Вот и очнулся Дятел, опосля двухнедельного загула сам не свой. Червячка хотел было заморить, стукнул по дереву и понял что зря он папу не слушал. А папа его всегда говорила, что червяка из коры надо до пьянки доставать. От голода его папаша и сдох, в свое время. Короче говоря, пожалел Дятел, что на свет родился. И насколько плохо ему было, что решил он всему свету про несчастье свое рассказать. Нарисовал стенгазету небольшим тиражом, тысяч сто всего и по всему лесу развесил. А стенгазета правильная получилась, про вред пьянства, ну и курения тоже. Только Дятел почему решил что виною его бедам Скунс был. Так прямо и написал «Был весьма здоров и жизнерадостен, а на почве скунсовой вони развился у меня алкоголизм».
А Скунс тем временем депутатствовал. Правда и законов не принимал, и вообще ни слуху ни духу. И звери стали отвыкать от его духа, точнее практически совсем отвыкли. Но тут Скунсу захотелось в родной лес съездить, поблагодарить электорат. И представляете, на въезде в лес прочитал Дятлову стенгазету. Сильно он обиделся. Достоинство его унизили, и честь опорочилась. Написал жалобу Льву, зверскому судье. По закону лесному просил осудить Дятла и взыскать с него кучу валюты, для поправки «имиджа».
И вот, в прекрасный солнечный день явились ко Льву Скунс и Дятел, спор свой с точки зрения закона рассудить. Первым молвил Лев.
«Судебное заседание объявляется открытым. Заслушивается исковое заявление Скунса к Дятлу. Дятел распространил про Скунса недостоверные сведения, чем ущемил его (Скунсово) ДОСТОИНСТВО, и насеет душевную травму размеров в сто тысяч валютой». Тут Лев поморщил морду, запнулся. Скунс то стоял рядом. Но поскольку Лев был при исполнении он молча натянул противогаз и продолжал. «Слово предоставляется Истцу, - сказал Лев странным голосом, в противогазе был все-таки – Что вы можете сказать по существу заявленных Вами требований».
«Ваша звериная ЧЕСТЬ!» - сказал скунс – «Ответчиком сообщены были не просто порочащие меня сведения, а грязно- клеветническая ложь. Мой благородный, породистый, скунсовый аромат, этот так сказать писатель, обозвал ВОНЬЮ. Мало того, он обвинил меня в ужасном преступлении – совращении малолетних к алкоголю…». Скунс все говорил и говорил, а чем больше он говорил, тем больше он волновался. А взволнованный скунс – это вообще ходячее биологическое оружие массового поражения.
Через час его пламенной речи, зверский судья и говорит: «А что нам ответчик может сказать?». А ответчик уже молчал, поскольку не мог уже говорить… Задохнулся Дятел. Не смог больше запахов скунсовых выносить, задержал дыхание, и забыл как дышать…
Судебную тяжбу конечно прекратили, в связи со смертью ответчика. Скунс опять в Горы уехал, депутатствовать. Так больше в лес и не возвращался.
А звери с тех самых пор совсем про скунса говорить перестали. Ни хорошего, ни плохого про него не говорили, потому что поняли звери древнюю как мир поговорку:
«Не тронь скунса, он и вонять не будет».
P.S. Все герои этой сказочки совсем и не вымышленные. Так все и было на самом деле. © Булах А. С.